То ли ветер шумит,
То ли птица
Надо мною взмахнула крылом…

Чудится, будто не снег это был вовсе, а огромная белая птица, взмахнув крылом, коснулась его щеки. Где-то вдалеке поёт скрипка. Протяжно и тягуче-пронзительно. Совсем молоденький, шестнадцати лет, воин вздрагивает всем телом. Я тоже дрожу у него в руке, от возбуждения минувшей битвы. А мой хозяин, мой мальчик – от сознания, что наделал. А что наделал? Вить ровнёхонько ничего. Лежат два тела на снегу – да, лежат. Пусть лежат. Да вить покуда не обратишь на себя внимания, мальчик так и будет дрожать. Окоченеешь, глупый! Не понимает… Эка досада!
Снег, который взметнули эти двое, постепенно оседает… Ни кровинки вокруг – лишь белый истоптанный снег, да Натура поспешно покрывает спящую землю новыми слоями. Ветер завихрился, бросив горсть снега на мой клинок. Мальчик мой, никак опять страсти твои неуправляемые?
Мы шли по пустынному парку. Вечерело. Ночь взбросила на небо россыпь бриллиантовых росчерков, звёзд. Эти напали бесшумно, со спины. Трусы они. Я прыгнул в руки мальчику, и самому вить понятно, что происходит. Да, убили мы их, трусов этих. Хорошо я знаю, что им хозяин мой нужен… мёртвым, что зря говорить. А ить всё равно, мальчику страшно… Первый раз-то должен когда-нибудь прийти, иль не должен? Или ты, или тебя, мой мальчик, никак иначе. Ужели не ясно?

Только пёрышко в небе кружится
Над давно опустевшим гнездом…

Глянь-ка, никак гнездо чьё старое во время битвы свалили. Вон, пёрышко вскружилось. Белое пёрышко, белый снег… А гнездо-то давнёхонько опустело, осенью ещё. Гнёздышко опустело, птицы улетели. И мы с тобой, мальчик, тоже из гнезда вылетели. Что зря говорить, было. И я Светом был, и ты добрым быть пытался. Вылетели из гнезда, далеко улетели… Да пересеклись наши дороженьки, и я, кажется, понял… По тропинке вперёд легко-то идти, а вот коли назад повернёшь – круто в гору, тяжело. Только на то жизнь и дана, чтоб в горку-то идти. Опустело гнездо, променяно было на фантазийные тёплые страны. Только вот жарковато в этих самых странах. Ой, жарковато. Даже я, холодный клинок, – и то перековался в этой жаре. Да вот, выяснилось, не до конца перековали меня. Дороженьку в горку ещё вижу… И ты видишь, мальчик, раз ушёл от Мрака. А вить страшно было, да? Свет – он милосердный… да только люди почему-то не дают себя помиловать, не помилованными им лучше, гордость свою тешить.

Завывает метель свою песню
Над простором уснувших полей,
Или слышится плачь в поднебесье
Улетающих в даль журавлей

Воет-кружит метель. Что стоишь, мальчик! Пошли. Свет ещё ждёт нас, терпелив он… Пошли, не стой! Идти нам, идти надо. Не останавливаться. Давай, всё, отворачивайся. И убери меня в ножны, я не всегда могу сдерживаться.
Грустно как-то… Но такой настрой нельзя вить допускать?

Пройдёт печаль,
Растает горюшко,
Не плачь, душа,
Нам не впервой,
Лети легко,
Как птичье пёрышко,
Лети домой!

Наконец-то! Мальчик отвернулся, убрал меня в ножны и медленно побрёл прочь, утопая по колено в снегу. Где-то далеко его ждали… ждала. Девушка, так и брызжущая Светом… Пошли скорее, мальчик…
Он ещё раз обернулся. Заметил пёрышко, которое в ветерке легко парило ещё в воздухе. И словно бы улыбка скользнула по его губам. Неужели же? Да, ты прав, мальчик. Ещё всё впереди. Мы не так уж и много шагов сделали в горку, но вить сколько-то уже пройдено. Печаль… Что печаль? Печаль пройдёт, горюшко растает, каким бы сейчас оно не казалось бы безмерным. Легче, легче надо идти. Вперёд! И – больше не оборачиваться. Это пёрышко будет с тобой всегда. И пусть твоя душа летит так же легко!

Вьюга снежными машет крылами
И следа не отыщешь домой,
Но зовёт нас с тобой птица-память,
И летит как стрела по прямой.

Снег кружился вокруг, залеплял глаза, но мой мальчик упрямо всё шёл и шёл вперёд. И с каждым мгновением, отделяющим нас от истоптанной полянки в заснеженном парке, его шаги становились всё увереннее и легче. Пусть снег пытается закружить нас, пусть вьюга заметает тропинку что позади, что впереди. Покуда ты так идёшь, мальчик, никакая вьюга не помешает нам. Вслушайся в голос твоей собственной птицы-души. Это в ней память живёт, память о Доме. На первый взгляд путь, подсказываемый ею, долог и извилист. Но на самом деле – он прям, как стрела. Пошли, мальчик. Я хочу увидеть тот самый Дом, потерянный так давно, так давно… Шагай легко, не оборачивайся! Легко, как то пёрышко. Лети, лети над заснедженным миром. Лети домой!

Пройдёт печаль,
Растает горюшко,
Не плачь, душа,
Нам не впервой,
Лети легко,
Как птичье пёрышко,
Лети домой!

Белое пёрышко кружит над белым снегом…

Пройдёт печаль,
Растает горюшко,
Не плачь, душа,
Нам не впервой,
Лети легко,
Как птичье пёрышко,
Лети домой!

Где-то вдалеке поёт скрипка. Протяжно и тягуче-пронзительно.