Восходящий луч солнца прорезал тугую тьму древним клинком, пробежался по всему полю, заискрился бесчисленным множеством алмазов и самоцветов от росинок на траве, и красивой красной полосой отразился в глади реки Непрядвы. Было слегка холодно и легкий туман ещё не успел рассеятся и пар шел изо рта. По мокрой траве блестя в лучах восходящего солнца шагали полки русского войска. Свет солнца блестел на шлемах и доспехах, скользил по суровым лицам и красным флагам. Сегодня, 8 сентября русичи шли на суровый и может быть последний бой для каждого из них, но те кто шли в строю не жалели о своем выборе, месть за пролитую славянскую кровь, за разрушенные церкви и деревни, за разграбленные города, за жен, которых увели в полон поганые, месть; месть и ярость читались в их глазах. Святой огонь возмездия горел в их глазах, а за спиной словно раскрылись невидимые орлиные крылья. Наконец, князь приказал остановится, и войско, словно было единым целым, одновременно сделало последний шаг и встало, гулко стукнув тысячями красных, в форме перевернутой капли, щитов.
Пересвят стоял по правую руку князя, от него его отдаляло четыре воина, но все равно он гордился тем, что может биться плечом к плечу с князем, прикрывая его, и, если потребуется, он знал, встанет грудью под удар вражеского копья или коварной стрелы, лишь бы только князь уцелел. Никто в строю не разговаривал, все с напряжением вглядывались в серую дымку тумана на другом конце поля, ждали битвы. Вокруг стояла страшная тишина, ни птиц не слышно, ни зверей... Туман стал рассеиватся... Внезапно на другой стороне появился черный как ночь всадник на черном коне, за ним еще один, и еще, пока наконец с гиканьем и свистом другой край поля не почернел от бесчисленных рядов темных татар. Тут же Пересвят услышал зловещее карканье ворон и вой волков сходившихся в предверии лакомства на свой пир войны с чужеземной стороны. Но слышал он не только злой голос татар, клекот воронов и смех падальщиков, слышал он землю, Мать Сыру Землю, слышал как она плакала и стонала голосами иноземными, подобно старухе бусурманской и голосами русскими, подобно девице, тихо так, жалостливо как свирель... Земля страдала от того что кровь великой сечи вскоре окропит её. Слышал он Красное Солнце, и Дремучий Лес свой, слышал он и голос Любавы своей, жаль нет ее больше на этом свете(после гибели ее Пересвят принял монашеский подстриг), но сейчас Пересвят слышал её... На мгновение перед глазами вспыхнула злое наваждение: зима, горящие дома, убитые дети, старики, женщины, кровь, кровь,кровь кругом на стенах, на белом снегу, в разрушенных церквях, и полчища поганых грязными лапами трогают иконы, выбрасывают, топчут сапогами священные книги, пьют кагор, хранивщейся в подвале церкви, дерутся за награбленное русское добро, смеются на своем грязном языке. На улице ведут колонну в Орду: замерзших, голодных, испуганных женщин и рабов, иноземцы трогают, бьют женщин, один смеясь разодрал на одной горожанке платье, так что груди остались открытыми и пустил так по морозу... Пересвят, тогда совсем еще маленький плакал в это время над своим дедом, чье тело пронзило три монгольских стрелы, он помнил как вокруг хохатали проклятые на лошадях и помнил с какой ненавистью он смотрел на них, на их одежду, на их косматые волосы и черные усы, в их черные злые глаза и не в силах ничего сделать, глотая слезы от озознания невозможности хоть чем-то навредить им, отомстить за своего деда. Единственное что он мог сделать это смотреть ненавидящим взглядом на них, он поднялся с колен, и посмотрел на них гордо и прямо, как сын русской земли не сгибая спину и глядя прямо в глаза. Один татарин заметил его непокорность, и желая чтобы он подчинился ему, слез с коня и ударил его по щеке, в глазах Пересвята побежали искорки, щека горела жарким пламенем боли, но он снова посмотрел в глаза татарину, тот ударил еще и еще, но каждый раз Пересвят несмотря на кровь текшую из носа и из разбитой губы, на боль поднимал голову и смотрел в его черные глаза. Татарин видя непокорного славянина замахнулся мечом на него, но тут чужака окликнул его командир,что-то сказал ему, татарин нехотя вложил меч в ножны, ругаясь на своем языке, командир подъехал к Пересвяту оглядев этого мальчонку в драной рубахе, накрытой сверху такой же драной шубой и в шабке-ушанке висевшей на нем набекрень и в старых отцовских валенках произнес на русском с акцентом всего две слова : Великий... Воин..! Его посадили в кибитку и увезли из его родного города, но не в Орду, а в уже захваченный татарами другой русский город, где его взяла себе пожилая женщина, старушка Матрена, которая потом выходила и воспитала его. Тогда, едва он слез с кибитки, едва только его ноги коснулись земли, а руки перестали держать два воина, ехавших с ним вместе, он посмотрел прямо в маленькие глазки того кочевника что бил его, молча поклявшись отомстить ему и всем захватчикам и проклятым псам, что посмели напасть на его землю, его Родину, всем кто посмел грабить и убивать его братьев, кто посягнул на честь русских женщин, кто разорил некогда плодородные поля и стер их с лица земли, выжег, разрушил то, что казалось будет стоять вечно. Командир этого кочевника наблюдавший с коня за Пересвятом спокойно кивнул но кивнул не Пересвяту, а скорее своей невидимой судьбе,словно принимая неведомые правила игры. Прошло много лет... Перясвят вырос. И вот наконец на этом поле Пересвят ощутил час отмщения пробил. «Око за око, зуб за зуб!».
Тут Пересвята толкнул в бок один из воинов, прервав его воспоминания: «Слушай! Князь слово молвить щас будет.»
Пересвят повернул голову к князю, князь, Дмитрий Иванович вскочил на коня и выйдя вперед войска, повел коня вдоль рядов воинов. Раздался его ясный как солнце и звучный как труба медная, голос:
«Воины! Не посрамим честь русскую, не дадим Родину, Русь нашу на разорение, проклятым волкам и падальщикам на разграбление! Платили мои пращуры дань проклятым, давали им злато, серебро, коней лучших заморских, чтобы мир был на Руси, чтобы земля наша крепла и строилась, и теперь пришло время наше! Полно будет супостатам в ноги кланяться, пусть теперь они нам поклоняться и помолят о пощаде! Довольно пить вражине кровь нашу русскую и веревки вить из жил наших! Сегодня вся Русь поднялась в битве за свободу свою. За волю вольную! Сегодня падут оковы наши к ногам поганых! Видел я перед битвой старца благого Сергея Радонежского, и сказал он мне что было ему видение, что сама Пречистая Дева, Матерь Божия нам поможет в борьбе праведной! С нами Бог,воины! Так будем же мы сражаться свирепо и яростно как славные предки наши! За нами Русь, впереди победа! За оскорбление земли нашей, за иго поганое кровью чужой сегодня ответим, кровью бусурманской смоем унижение и позор! И будем лить кровь врагов наших, пока кровь не хлынет с небес! Разгромим Мамая и войско его! Да поможет нам Бог!»
Грозный, многоголосый,полный ярости крик из самой глотки был ему ответом.
Тысячи, десятки тысяч воинов одновременно отозвались единым, мощным «ура», криком вобравшем в себя весь праведный гнев угнетенного народа, всю его ярость и вера в правоту своего святого дела.
Князь спешился, воины раздвинулись уступая ему место в строю, князь прошел за ряд, отгородив таким образом себя от взора татар. Затем он снял с себя шлем, княжеское платье и плащ и передал одному из воинов, взамен он принял его кольчугу, шлем и щит. Он спросил у того воина:-Как зовут тебя добрый молодец?-Яков.-Откуда родом?- из Тулы. Князь положил ему руку на плечо, и посмотрел ему в глаза: - Вот что, Яков, как брата попрошу, сослужи ты мне службу верную: надень платье мое, шлем, в общем чтоб как сам я выглядел, сядь на коня и всань там, где дружина моя стоит. Да смотри, Яков держись,держись сколько можешь! Поганые прежде всего туда ринуться, чтобы тебя погубить, дружину мою посечь, и стяг русский лапами своими замарать. - Понял, княже, все сделаю как велишь. Воин переоделся вскочил на коня, князь же облачившись в воиский доспех взял щит и меч и встал в первом ряду воинов.
Пересвят тем временем видел как татарин, на своем коне объезжал свое войско, крича им что-то на своем языке. Пересвят не знал их языка, но увидев как жадно, словно падальщики облизываются татары, услышав их смех, он понял: их повелитель не за честь, не за правое дело, их сражаться взывает, он соблазняет их наживой: златом в русских церквях, хлебом в русских деревнях, дразнит их умы конями и девицами красными, он призывает сражаться за добычу, за богатсво. И поняв это Пересвят еще более рассвирипел, и брови его словно тучи темные сердито нахмурились...
Протрубили трубы возвещающие о начале боя...
По древнему обычаю битва начиналась поединком богатырей.Из темных мамаевских орд под гул и ободряющее гигание татар на черном, как смоль коне вышел Челубей. Он был огромен, как гора,настоящий великан, весь черных доспехах, с огромным черным копьем превышаюшим русские на целую руку. Он довольный собой неторопливо прогуливался на коне по поляне между двумя войсками. Его глаза дерзко и самодовольно блестели, искали среди русских того кто вызовется, кто осмелиться выйти против него, дразнили, вызывали сложить свою буйну головушку перед ним, перед Челубеем. Он был величайшим воином в Орде, легенды о его могуществе и силе складывались не только на земле Орды, но и во многих дальних землях, сам Мамай платил ему огромные богатсва как самому сильному войну, не было ему равных нигде, он отличался среди воинов не только силой. Но и воинским умением, всех, кто выходил против него он сшибал копьем с коня насмерть, и никогда еще не был он побежден, русские воины это знали, и Челубей знал, что русские знают о его силе. Поэтому сейчас он посмеивался, легко поигрывая в руке, словно детской игрушкой гигантским копьем, ожидая кто же посмеет дерзнуть оспаривать его превосходство.
Из русских рядов одновременно вышло несколько воинов, вперед двинулся Ослябля, монашеский брат Пересвета, но Пересвет удержал его рукой, повернулся к князю: -Дозволь мне княже.
Князь кивнул. Пересвет знал что копье Челубея длиннее его копья, он снял с себя все доспехи,оставшись в одной монашеской накидке, он надеялся что копье Челубея пронзит его насквозь, но он не будет сбит с коня как все предыдущие и успеет нанести смертельный удар татарскому богатырю.
Затем он опустился на колено и стал молиться. Помолившись, он сел на белого коня, взял в руки копье и вышел на поляну.
Челубей увидев маленького русского расхохотался, он был выше Пересвята примерно на полроста.
Кони богатырей начали ходить по кругу, готовясь столкнутся.
-Эй русский!- сказал весело с вызовом Челубей — когда ты умрешь, я из твоего черепа чашу сделаю, украшу ее каменьями восточными и буду вино из нее пить! А потом к тебе заеду, буду ваши села жечь, церкви ваши грабить и девиц ваших совращать! Как тебе, а русский?
-Врешь! -прошептал Пересвет- никуда ты не деньшся с этого поля, сам умру но тебе мрази пройти не дам!
Кони воинов встали на одну линию... Воины опустили копья целясь в грудь друг другу. -Яйра! - Челубей пришпорил своего коня и тот понес его к Пересвету. -Ну бурушка не подведи. Пересвят поцеловал коня в холку и пришпорил его. Все ближе и ближе неслись друг к другу всадники, а наконечники их копей сверкали на солнце. Вот воины уже в нескольких шагах друг от друга. Раздался звон металла, затем треск дерева, ржание столкнувшихся друг с другом коней...
И с русской и с татарской стороны раздался вздох измуления, богатыри проткнули друг друга. Проткнутый в грудь Пересвят, увидел как из-зо рта Челубея капает струйкая крови, а пересветого копье воткнулось ему в грудь, он услышал как скрипят зубы его и татарина от боли. И вдруг посмотрев уже туманящимся взглядом на татарское войско он увидел того командира, который тогда в детстве спас его, и оторому он хотел отомстить. Это был сам Мамай! Он смотрел на Пересвета, как на величайшего война, и,казалось, тоже вспомнил его. Бой богатырей закончился... Кони понесли умирающих богатырей к своим войскам, Пересвет чувствовал что умирает, пелна уже застилала его глаз он не видел ничего. Конь домчал его до войска, несколько рук заботливо сняли его с седла и положидли на траву. Пелена мути на миг спала из глаз, Пересвят увидел князя, который склонился над ним.
-Я выполнил... вашу волю княже... - прохрипел с трудом Пересвет.
Кровь уже лилась через рот... Все труднее становилось дышать и говорить.
-Жаль.. до Мамая не добрался... прохрипел в последнем предсмертном вздохе Пересвят и затих, глаза его закрылись...
Князь приказал унести в тыл павшего за свою землю воина, дабы потом похоронить его как и подабает герою. Затем он приказал лучникам стрелять.Сотни красных луков взметнулись вверх и в татар полетели сотни каленых стрел, с татарской стороны тоже ответили градом черных стрел. Битва началась....