Даже воздух на улицах Сан-Доминго,
куда я приехал в начале мая.
говорит мне. «Послушай, засраный гринго,
появился ты здесь позевать, вдыхая
впечатленья. Чтоб позже с друзьями где-то
за пол-литром гундосить о том, как богаты
здесь бывают рассветы, бездонно лето.
А пищащие роем москитов закаты
освежаются в море. Твоё бессилье
миру известно. Из улиц узких
сложенных прежде, как дань Севилье,
был выветрен запах духов французских
и польская ругань. Ты лишь иголка
в стоге культуры. Хотя, на пляже
кровь твоих предков чернела долго,
а может быть в ком-то из местных, даже,
ещё колобродит. Не бейся взглядом
в шершавые стены. Поддайся моде!
А женщину, что появилась рядом,
не убеждай о своей свободе
перемещаться в пространстве: это
не интересно. Под чистым небом
этого мира – ты гость банкета.
С тобой мы разделимся солью и хлебом!».