Глава 28.Отъезд.
Тяжелое утро никак не хотело начинаться. Тяжелое утро после тяжелой ночи и перед еще более тяжелым вечером. Андрей не хотел открывать глаза, он хотел остановить время, заклинить ломом его безжалостный механизм, навсегда… Еще он не хотел думать о ней, видеть ее. Чужая, потусторонняя, она спала на соседней подушке, досматривая его тревожный сон. Сегодня она уедет навсегда. Даже если она выживет и вернется, она уже не будет собой. Что произойдет, когда все ее линии восстановятся и кем она станет?
- Я не вернусь, - шепнула она.
- Ты о чем?
- Я не выживу, - она открыла глаза и улыбалась своей дикой улыбкой. – Я не планирую выжить, так что не парься. Я устала. Моя жизнь была слишком несправедливым наказанием, чтобы продлять ее. Я больше не хочу и не могу.
- Ты разлюбишь его…
- Совершенно верно. Это единственное, что еще держит меня здесь любовь и данное слово. Как только все прекратится, я смогу нарушить обещание и умереть, большего мне и не надо.
- Нет.
- Брось, я здесь чужая. Как только найдут его тело, меня начнут загонять как зверя.
- Я увезу тебя. Ты прекрасно умеешь выживать в любых условиях. Прямо сейчас мы даже вещи собирать не будем. Спрячемся и будем жить где-нибудь в глуши, в лесу.
- Бежать? – рассмеялась она. – Убегать от этой своры? Нееет, это Беня родился в клетке и мечтал о побеге все свои искалеченные жизни. Убегал, его находили, и он снова убегал. Я родилась свободной и это единственное, что у меня есть. Если выбирать между смертью в бою и пожизненным бегством, я всегда выберу первое и попытаюсь убить если не всех, то почти всех, прежде чем они убьют меня.
- Ты станешь сильной, и они не посмеют…
- Это верно. Но выжить будет очень сложно, тем более то, что я сделаю не просто «не совсем нормально» или «отвратительно», это противоречит всем законам.  Я завершу то, что пытались остановить всеми силами,  я выверну их правила наизнанку, сделаю реальным их самый страшный кошмар. Тьму нельзя объединять со светом, такое не прощают. Я стану сильнее, но снова буду одна против всех. Мои  теперешние враги будут мне не страшны, но у меня появятся новые. Мне снова придется бороться, но бороться будет уже не за что.
- Врешь. Я понял суть плана. Ты хочешь объединить все линии в одном теле и для этого есть только один способ. Ты можешь сделать переливание крови или даже пересадку костного мозга, если и он есть в твоем хваленом холодильнике, но это ничего не даст. Только один способ поможет и только его можно назвать словом «омерзительный», хоть я его таким не считаю. Это логично, правильно и не противоречит законам генетики, так что к черту все остальное. Если у тебя все получится, у тебя будет сын. Убив себя, ты не дашь ему возможности родиться.
- Снова отдать этому неблагодарному миру самое дорогое? Прости, но я так не играю.
- Хочешь умереть и гореть в аду?
- Чем плох ад? Не вижу особой разницы, где мне гореть. Надеюсь, там будет не так скучно, как здесь.
Она вылезла из-под одеяла и вышла из комнаты.
- Круто, а кто меня переодел? – крикнула она из ванной.
- Таня.
- Даже усы зеленкой не нарисовал?
- Нет, настроенья не было.
У него всего день на то, чтобы убедить эту упрямую и уставшую от жизни  гадину не сдаваться. Какая разница кем или чем она станет, если она сможет выжить?  Она уже не человек, ну станет она чуточку более ненормальной или агрессивной, какое это имеет для него значение? Нельзя опускать руки, нельзя смириться с тем, что ее больше не будет. Он ей не позволит, только не ей.
Он заставил себя встать и одеться. Он протаскал ее на себе пол ночи и почти не спал. Все тело ныло как будто вчера его кто-то долго и упорно бил ногами.  Ванная была одна, так что мечтать о горячем душе не было смысла. Андрей дополз до кухни и включил чайник, когда услышал звонок. От всей  души матюкая звонившего, и занявший ванную шестидесяти килограммовый мешок с костями, превозмогая боль во всех мышцах, он поплелся искать телефон.
- Да.
- Привет, Андрей, это Миша. Как дела?
- Не уверен, что не здох, но пока не воняю – проворчал он, вернувшись на кухню и наливая себе чай.
- Ты дома? Можно я заеду?
- Не знаю… это не лучшая идея.
- Я у тебя под воротами. Я понимаю, что вы устали, я ненадолго, обещаю.
- Ладно, у тебя пятнадцать минут.
- Миша?  - Кира стояла в дверном проеме.
- Чего голова мокрая, простудиться решила? Иди, высуши, он пождет.
- …простудиться?
Она была права. Какая разница, простудится она или нет, если через несколько дней ее не станет. Он со всей дури швырнул в стену только что заваренную чашку чая и пошел открывать ворота.
- Какого черта, Миша?
- Извини. У тебя все нормально?
- Неважно. Что-то случилось? Только не ври, я не в настроении притворяться, что верю в визит вежливости.
- Анжела умерла… этой ночью.
- Та баба ненормальная? – безразлично поинтересовался он, напоминая самому себе бездушную Киру.
- Да. Я не верил, что такое возможно. Она сгорела заживо… говорят молния.
- Со всяким может произойти - пожал он плечами и пошел в дом.
- Но ты же сказал…
- Я помню, что я сказал, а ты забудь – сказал Андрей не оборачиваясь.
- Да, ты прав.
Кира сидела на кухне с мокрой головой и жадно ела все, что попадалось ей на глаза. Позавчера Андрей забил холодильник до отказа, так что мелкому монстру было где разгуляться.
- Доброе утро Кира.
- Привет, Миша – просияла она – у тебя сыр в пакете?
- Да, я пообещал тому пареньку, темненькому.
- Мелкий шантажист – рассмеялась она, забирая у Миши пакет. – Ни фига себе с плесенью?
- Да. Он сказал, что если девушка, которая зайдет после него поможет мне, я буду должен ему килограмм сыра.
- Тут больше, так что я поделюсь по-братски, если ты не против.
Она отрезала большой кусок сыра и положила себе в тарелку.
- Я могу чем-нибудь помочь тебе… отблагодарить? – несмело начал Миша, рассматривая мокрое пятно на стене и осколки чашки, разбросанные по всей кухне.
- Навел справки? – усмехнулась она, жуя конфискованный сыр. – Неужели настолько крут?
- Ну, у меня есть деньги, даже по твоим меркам у меня их достаточно и я должен тебе три жизни… я могу что-нибудь сделать для тебя?
- Мне не нужна твоя жизнь, – безразлично сказала она – а вот сыну твоему она очень нужна. Береги его и знаешь, продай все и уезжай.
- Куда?
- Я бы советовала Испанию, но у тебя, кажется другие мечты. Самое время осуществить их. Продай все и купи небольшую гостиницу на берегу океана.
- Хорошо.
- Не грусти. Что-то еще?
- Я слышал, что у тебя скоро могут быть проблемы. Я еще месяц пробуду в стране, пока все продам. Позвони мне, если передумаешь, если хоть что-нибудь понадобится, все что угодно… до встречи.
Он развернулся и вышел из кухни. Андрей решил его не провожать, а заварить себе кофе.
- Ага, мне тоже завари.
- Не лезь в мою голову – прошипел он.
- Я и не лезу – обиженно пробубнила она. – Ты турку в руках держишь, если не заметил.
- Извини, я не знаю, как тебя убедить, вот и психую.
- Напрасные надежды – неожиданно повеселев, сказала она. - Ночью у тебя был шанс мне помешать, но ты никогда бы им не воспользовался. Порядочный и честный.
- Уверена?
Он забыл о кофе и сел напротив нее. Врать самому себе бесполезно, он думал об этом. Эта мысль возникла сразу же, как только до него дошло, как она собирается снять проклятье. Именно поэтому он так долго не отпускал Таню и попросил ее  переодеть Киру. Он боялся к ней прикасаться и не хотел давать этой мерзкой мысли ни одного шанса. Поступить с ней так подло – никогда. Остановить ее, чтобы спасти – заманчиво, хоть и глупо. Она все равно умрет, а возродившись в новом теле, однажды ночью вспомнит, кто остановил ее, не дав возможность быть свободной. Разумеется, он не поступил бы так, но то, что у него эта мысль возникла, уже было неправильным. Как он вообще мог о таком подумать?
- Ты в отчаянии, а это одна из бредовых мыслей, возникающих в голове просто так. Это не стыдно – слегка улыбнувшись, сказала она. – Маленький червячок безумия, живущий в каждом и нашептывающий себе под нос глупости. Это как мысль прыгнуть, когда смотришь вниз с края обрыва или желание сбить человека, когда едешь за рулем. Крохотная мысль «а что если…» и тихий шепот над ухом «…ну, давай, не стесняйся, пустим все под откос».
Она встала из-за стола и забрав у него турку, как ни в чем ни бывало, принялась варить кофе.
- Я хотел совершить преступление, грех.
- Да, чтобы спасти меня… на время.
- Ты не понимаешь, я остановился не по тому, что это не правильно…
- А потому, что это не помогло бы. Жаль, было бы забавно перед смертью отдать тебе на воспитание твою дочь. Она выпустила бы тебе кишки, вспомнив, кто она и как появилась на свет. Ей было бы семь или восемь, а ты бы даже не сопротивлялся, - рассмеялась она как ненормальная. - Не льсти себе, я просматривала вероятности, не было ни единого шанса, ты слишком правильный и умный.
- Когда ты читала меня на первой съемке, шансов, что я полюблю тебя, тоже не было.
- Ты о чем?
- ХВАТИТ МНЕ ВРАТЬ!
- Тысячная доля процента – шепнула она.
- Ты делала все, чтобы исключить даже ее?
- Да, но…
- Ты не понимаешь, как это произошло – кивнул он.
- Я не совсем уверена, что это уже произошло…
- Значит, ты не только меня обманываешь – горько усмехнувшись, сказал он. – Не думал, что ты настолько труслива, или это совесть? Подожди… неужели она? Почему тебе совестно, ты честно портила мне жизнь и искренне бесила по любому поводу. Когда ты поняла, что процесс необратим?
- Когда ты перестал думать о Дане и начал рыться в медицинских справочниках. Я начала опасаться, но клянусь и подумать не могла, что это будет так… важно для тебя, пока не посмотрела через Правь, и не увидела этот ужас.
- «Важно» это очень полное определение.
- Прости, я не хотела… мне очень жаль – шепнула она сквозь слезы. – Тебе так больно. Это ужасно, но я ничем не могу помочь тебе. Я даже понять тебя не могу.
- Сможешь, когда вернешься.
- Я не вернусь, прости, что делаю больно. Тебе так будет даже лучше…
- Каким это образом?
- Со временем это у тебя пройдет. У вас всегда это проходит рано или поздно.
- «Это». Откуда такие познания? Книжек начиталась, дипломированный психиатр?
- Я давно живу и часто умирала…
- Все вписывается в стандартную схему? И какого черта ты постоянно извиняешься?
- Я сломала тебе жизнь…
- Не обольщайся – рассмеялся он. – Все с точностью до наоборот, ты дала мне ее, заставила ее начать. Что за перепуганные глаза? Опять не понимаешь ничего?
- Нет.
Все было легко и понятно, все встало на свои места. Решение было всегда и просто ждало его на поверхности. Жаль, что она ничего не поймет.
- У моей жизни теперь есть смысл.
- Какой смысл? Боль?
- Свет и тепло. Ты ничего не можешь дать мне взамен и скорее всего послезавтра умрешь, но это ничего не изменит. Любовь  не обмен, она свет, наполняющий тебя и придающий силы, дающий непрошибаемую защиту от зла ненависти и отчаянья. Все еще не понимаешь?
- Никакого кофе, заварю тебе успокоительное – сказала она с паникой в голосе.
- Хочешь, объясню на понятном тебе языке?
- Зачем? Я и так поняла, что ты повредился рассудком.
- Это ты повредилась рассудком, надеясь, что я дам тебе умереть.
- Ляжешь поперек взлетной полосы или начнешь собирать подписи?
- Нет, я даже спорить с тобой не стану, езжай куда хочешь и делай все что надумала.
- В чем подвох?
- В том, что ты меня не понимаешь и не воспринимаешь серьезно. Не комплексуй, это распространенная ошибка всех злодеев – поддел он, с огромным удовольствием наблюдая, как она злится от непонимания. - Я устал и ничерта не выспался, так что я пойду спать. Будет скучно, навести Глеба или Таню. Захочешь праздника, соверши парочку массовых убийств или побейся головой о стенку, короче можешь делать все что хочешь, хоть дом спали, только не буди.
Ему всегда нравилась эта шутка, когда в споре с близким человеком начинают вести счет. До этого самого важного в его жизни утра в его пользу всегда был ноль. Полный ноль везде и со всеми. Он не понимал этого мира и боролся с ним. Это как у Туве Янссон,  когда муми-тролль боролся со вьюгой, пока не поддался ей и не понял, что бороться бессмысленно. Кира все еще боролась, а он уже радовался попутному ветру.
Арбреша была в спальне. Она опять сидела на кровати и довольно щурилась, тщательно изображая кошку. Андрей приложил палец к губам и подмигнул ей.
    *                       *                     *
Он проснулся без будильника и сразу понял, почему ему так неприятно спать.
- Я же просил не будить – проворчал он, открывая глаза. – Только не говори, что решила напоследок перегрызть мне горло?
- Извини, я весь день пыталась понять и не могу. Я чувствую, что ты что-то задумал, что-то опасное… поговори со мной.
- Я не такой идиот, чтобы строить против тебя коварные планы пока ты под боком и тем более обсуждать их. Что? Опять удивил? Ты, как я посмотрю, уже и вещички собрала?
- Ну да – она пропустила его слова мимо ушей, продолжая пристально смотреть. – Ты не закрываешься, но не думаешь о том, что нужно. Как тебе это удается?
- Ответ прост, но объяснить его тебе я пока не могу.
- Я УЖЕ СКАЗАЛА, ЧТО НЕ ВЕРНУСЬ!
Она выбежала из комнаты, хлопнув дверью. Сложно сказать, сколько очков в ее пользу было раньше, но он только что отыграл  у нее второе. Он не спеша вышел из комнаты, принял душ и поужинал в гордом одиночестве. Решив, что пора бы уже и выезжать, он переоделся и пошел к машине.
Кира сидела на пассажирском сидении и резала ножницами его куртку.
- Неужели настолько достал? Мне ее жена кстати подарила.
- В курсе – проворчала она – только поэтому ты еще на ногах. Не хотела случайно порчу навести.
- Спасибо за заботу. Тебе легче?
- Теперь да – сказала она, печатая каждое слово от раздражения. - Меня бесит то, что ты стал непредсказуемым.
- Я рад, что вызвал у тебя хоть какие-то чувства. Готова ехать?
- Да!
Она молчала всю дорогу, уставившись в окно, и судорожно пыталась понять, что у него на уме. Она никуда не ездила днем, а бесцельно шаталась по дому с кошкой на руках и думала о том, что ее ждет и как он сможет ей помешать. От нечего делать она даже сделала прическу и накрасилась. Жалеть ее, надеяться, что она хоть что-нибудь поймет, подсказывать или объяснять, чтобы перестала ломать себе голову,  не имело смысла. Что толку жалеть бесчувственное существо, даже если любишь его больше, чем это вообще представляется возможным?
Агония длилась не долго. Удивленное и разочарованное лицо Костика, узнавшего, что уходит самая сильная и перспективная участница. Понимающее и полное боли лицо Тани и как обычно отмороженное лицо Глеба, что-то про себя вычисляющего. Кира ушла красиво, не сказав ничего лишнего. За всю съемку она ни разу на него не посмотрела.
Потом они вместе пошли на стоянку, чтобы перегрузить вещи.
- Я не…
- Не любишь и не умеешь прощаться. Хочешь убежать?
- Немного.
Ей было неуютно. Кира понимала, что сейчас все ждут от нее объяснений, признаний, объятий и прочих человеческих мелочей, на которые она не способна, если не притворяется. Она не хотела врать и лицемерить. Андрей вдохнул и подошел к ней.
- Не мучайся – спокойно сказал он, взяв ее за лицо и заглянув в глаза. – Это не твое.
- Они ждут…
- Забей. Они поймут, а если не поймут, я объясню. Выживи. Я знаю, что просить тебя глупо, но все-таки прошу. Ничего не говори и не злись, просто помни о моей просьбе.
- Прощай – сказала она и быстро нырнула в свою машину.
Пошло-голубая машинка взвизгнула и на огромной скорости выехала со стоянки. Через несколько минут подошли Таня и Глеб.
- Не думала, что ты так легко ее отпустишь – сказала Таня из-за спины.
- А он ее и не отпустил – прошипел Глеб со злобой в голосе и плюнул на асфальт. – Я прав, Ангелок? Задумал очередную добрую гадость?
- Всем до понедельника – бесцветно сказал Андрей, решив не поддаваться на провокацию.
Он как можно скорее выехал со стоянки, стараясь ни о чем не думать.


Свидетельство о публикации №213120301928

http://www.proza.ru/avtor/ignatieva