Наемник, зажмурившись, тряхнул головой, желая согнать докучливое наваждение и очнуться в родном селении, дома, поняв, что произошедшее - не более чем глупый, бессмысленный кошмар, иллюзия, однако, вновь открыв глаза, невольно испустил разочарованный стон.
“Я схожу с ума”, - вертелась на языке ехидная мысль, упрямым дятлом долбившая сразу во всех уголках сознания. Ах, нет, поправочка, помутившегося восприятия. Чтобы вот так просто, непринужденно, - черт возьми! – даже буднично! Настолько легко вся его привычная жизнь рухнула, стоило в ней появиться нахальному, тщедушному созданию, именующему себя чародеем! Он-то думал, наивный: крепость его существования непоколебима, незыблема!
Алекс усмехнулся. Ирония судьбы, честное слово! Чахлый мальчишка смог в одно мгновение разрушить до самого основания воздвигавшиеся годами устои, повседневное течение событий, будто соломенный домик.
Н-да, не стоило браться за это задание, не стоило. Говорили же, предупреждали. Ан, нет, треклятая гордость, будь она не ладна!
“Мальчишка! - прошипел сам себе юноша. – Я глупый мальчишка!”
Ну что ему стоило тогда отдать миссию Габриэлю, его давнему сопернику?! Тот, кажется, был готов за нее любому горло перегрызть. Вот и пусть бы сейчас сам маялся с наглым магом, а Алекс бы с огромным удовольствием посмотрел на столь забавный спектакль, в котором при нынешнем раскладе актером, проще говоря: в дураках, - оставался он. Зрители рукоплещут.
Страшно подумать о реакции родителей, когда они узнают, в какую переделку попало их единственное чадо. И то, приемное. Неблагодарный, неблагодарный! Они приняли его, вырастили, как собственного, выкормили, выходили, на ноги поставили…. А он что?! Что он дал им взамен?! Чем отплатил?! Как он посмотрит им в глаза?! “Непутевый сын”. Позор! Позор на него, на его семью! Великие! Главное, вытащить из тени бесчестья отца и мать, а там уж, посмотрим. Значит, придется потерпеть маленького негодяя, совсем немного, уж после….
Губы Алекса непроизвольно растянулись в злорадной ухмылке, и он, заметив подобное обстоятельство, еще шире улыбнулся, размяв пальцы.
Младших, конечно, обижать не стоит, но почему бы не сделать для юного колдуна небольшое исключение?! Они же, кажется, компаньоны.
Юноша, остановившись, поднял взгляд, и, отметив высокое крепкое дерево, ловко забрался наверх.
То, что увидел наемник впереди, его не порадовало, если не сказать, огорчило, а, совсем начистоту: добило.
Назад, к Алу, он вернулся угрюмый и злой. Сумасшедший день, сумасшедшее падение, сумасшедшее спасение и абсолютно сумасшедший маг, который, кстати, заметив душевные терзания нового сопровождающего, тихо хмыкнул, но предпочел, все же, благоразумно промолчать.
- Мы меняем маршрут, - безапелляционно заявил Алекс.
- Почему? – поинтересовался маг. – Ты же сам говорил, что эта дорога кратчайшая до более или менее крупного населенного пункта. Разве не так?
- Планы изменились, - туманно ответил юноша, смутно подозревая, что о причинах лучше не распространяться.
- А с какой радости я должен придерживаться твоих проектов? Может, ты лелеешь коварные замыслы моего мучительного убийства, сразу после героического спасения, – ехидно предположил маг и, не дожидаясь ответа, направился по старой тропинке.
Наемник постарался сохранить непроницаемо спокойное выражение на лице, что, стоит заметить, у него всегда неплохо получалось. Нужно ли говорить: чародей снова, никуда особо не целясь, попал в “яблочко”.
- Впереди еще одна дыра, - обреченно вздохнув, произнес Алекс.
Мальчишка застыл.
- Я-то думал, там разбойники какие-нибудь или нечисть, - услышал юноша недовольное бормотание щенка. – И большая?
- Невероятно, - заверил настырного колдуна наемник самым честным тоном, на который был только способен. Хотя пролом и оказался действительно крупным, пугающих размеров, но, кто знает, что придет на ум переменчивому мальчишке. Лучше перестраховаться.
- Мне... тьфу… то есть, нам вправду придется сменить маршрут, - задумчиво проговорил маг. Алекс облегченно выдохнул. Кажется, отделались малой кровью. – Только….
- Что – только? – настороженно полюбопытствовал юноша, приготовившись к очередной глупой выходке.
- Только я сначала к этой дыре сбегаю, - скороговоркой выпалил Альфред, зажевав последние слова и сорвавшись с места.
Алекс быстро перехватил его за ворот плаща.
- Стоять! - скомандовал он. – Тебе одного падения мало было?!
- Нет, папочка, - раздраженно ответил Ал, - поэтому посиди тут немного, приобщись к природе.
Юный колдун, собирался было вывернуться из своего злополучного одеяния, но Алекс, не мешкая, перехватил его за плечи, крепко сжав их пальцами.
- И чего тебе неймется?! – злобно прошипел он.
- Аналогичный вопрос, - Альфред скорбно воздел очи к небу. – Для вашего блага стараюсь, - с пафосом продолжил он, уже тише добавив: - и для своего. Посмотри.
Маг вдруг дотронулся посохом до юноши, которого мгновенно окутало дымчатое сияние. Казалось, содержимое его желудка вдруг, взбунтовавшись, подкатило к горлу, просясь на выход вместе с стальными органами, а дыхание резко перехватило, когда Алекс обнаружил, что довольно-таки быстро поднимается в воздух на пару с мальчишкой, неотрывно следящим за его движениями.
- Не вздумай дергаться. Это всего лишь левитация, от нее сначала всегда мутит, - деловито сообщило наглое существо. – Мне трудно удержать твое тельце. Даже на изолятор магии волшебство действует эффективнее, чем на тебя. Еще одной попытке спуститься я не воспрепятствую. Падай на здоровье, – хе-хе – точнее, на переломы.
Алекс совету благоразумно внял. К тому же, тошнота действительно отступила, только дискомфорт все равно ощущался.
- Смотри, наемник, – воззвал Ал, повелительным жестом обведя открывшуюся панораму.
Юноша вдруг понял, что поднялись они намного выше деревьев, и теперь перед ними открылось необъятное пространство леса, прорезанное серебристыми лентами-реками, переходящее в пологие холмы, жидкие рощицы и вновь в густую чащу. Золотая земля. Мир Голденхилл.
Юноша, поймав себя на том, что невольно залюбовался распростертым внизу видом, вновь посмотрел на мага, терпеливо пережидавшего минуту его восхищения.
- Вон туда внимательнее приглядись, - щенок указал на черное, постоянно меняющее свои очертания пятно, вальяжно расположившееся в окружающей его яркости. От мерзкой кляксы во все стороны тянулись, словно нити паутины, такие же темные дорожки, пожиравшие все, что встречалось на их пути.
- Это дыхание Бездны, - пояснил Альфред. – Я не имею понятия о причине появления проломов в вашем мире, но они растут. Глубже находится только Пустота - первозданная, всепоглощающая сила. Смотри, похоже, эта дыра возникла давно, и на поверхность сейчас выбирается уже не тьма из мира демонов, а часть той самой Пустоты. Даже три среднестатистических бреши за лет, этак, сто смогут стереть ваш мир с лица всех Вселенных. Заметь век – это очень, катастрофически, мало, а у вас проломов далеко не единицы, как я понял. Субстанция, получая питание из разрыва, не стоит на месте, распространяясь дальше и стирая все, к чему прикоснется. Что-то вроде растворителя для красок. Капнул – и чистый холст, ничего. – Ал взмахнул руками, видимо, стремясь показать исчезновение Голденхилла, а Алекс пытался переварить полученные сведения. Получается, его родной мир скоро канет в небытие? Так просто?
- Поздравляю с прозрением, - насмешливо произнес маг. - С собственной крышей будешь разбираться позже, а сейчас, заботливая мамочка, будьте добры не вмешиваться и не возникать. Закрыть брешь я не могу, но вот остановить дальнейшее распространение вроде способен.
Мамочка?!!! Алекс едва не задохнулся от возмущения, а, может, и от того, что его бесцеремонно и грубо опустили на землю.
Альфред, поправив плащ, целеустремленно направился к злополучной дыре. Наемнику же ничего не оставалось, как последовать за ним.
Юноша присутствовал на магическом ритуале впервые, поэтому жадно наблюдал за малейшими движениями Ала, которого подобное обстоятельство, судя по раздраженно дернувшемуся плечу, слегка нервировало. Он бегал туда-сюда, чертил какие-то знаки на земле, бормоча под нос заклинания и формулы, мучил свой посох, от коего вдруг отделилась тонкая серебристая нить волшебства, притягивающаяся к заговоренным местам, словно железо к магниту, вскоре опоясав пролом с отростками по всему периметру. Ал снова произнес свои непонятные заклятия, совершив несколько замысловатых пассов руками. Что-то полыхнуло, зашипело, прогромыхало и, наконец, затихло.
В принципе, Алекс ожидал чего-то более торжественного и впечатляющего. На первый взгляд изменения не произошли. Тем не менее, когда тьма, непрерывно сочившаяся снизу, перетекала дальше, вперед, то, вопреки всем отчаянным попыткам, отступала, натыкаясь на невидимый барьер и вынужденная сдать свои позиции.
Ясно. Ограничил область распространения. Ну, стоит признать, разумно.
Наемник перевел взгляд на мага. Насторожился.
Нет, Альфред остался человеком, не потерял сознание, не был ранен, в общем, находился в полном здравии, даже, кажется, радовался. Вот оно! Уж больно странная улыбочка сияла на лице мальчишки. Бестолковая что ли?
- Коварные чары ограничения, - Ал сам подошел к юноше, как-то глупо хихикнув, - вечно они на меня так действуют. – Снова полоумный смешок. – Ты лучше мне кляп в рот вставь и свяжи для надежности. Следующие семь минут за свои слова и действия не отвечаю.
Наемник с суеверным ужасом посмотрел в затуманенные внезапным помешательством глаза щенка, который теперь, не переставая, хихикал и лепетал себе что-то под нос.
- Улыбнись, бука! – пропел мальчишка и, радостно вцепившись в щеки парня, до боли их растянул.
Свихнулся, подумал тот, потирая пострадавшие части лица. Может, правда, связать?
Внезапно, смех оборвался. Альфред вдруг буквально вперился пристальным взглядом в собеседника, продолжая, тем не менее, тупо улыбаться. Удивленный наемник в ту же секунду осознал, что смотрел маг вовсе не на него, а за него. Обернулся – никого. Ал тихо присвистнул.
- Н-да. Кто бы мог подумать…. – Снова коронное “хи-хи”. – Ну, здравствуйте, глюки. Вас тут четверо? – обратился чародей к пустому пространству за спиной Алекса, отшатнувшего при его последних словах. Молодой человек не смог понять значения странного слова “глюки”, прозвучавшего, к тому же, на неизвестном ему языке, но мысль запихнуть несчастному в рот кляп уже не показалась ему бредовой.
- Меня Ал зовут. - Бессвязное бормотание. – А вас, - хи-хи - господа?
Судя по разочарованному вздоху, щенок ответа так и не дождался.
- Да ну вас, - махнул он рукой. – Тоже мне, гордецы. И нечего на меня так смотреть! – негодующе воскликнул Альфред, нравоучительно подняв палец к небу. – Ой, кажется, обиделись, – икнул от удивления он.
И только в последний миг Алекс, к своему ужасу, уловил в радужке мага отражения четырех темных фигур, прежде чем они оттуда исчезли. Но ведь за его спиной действительно никого не было….
Еще через несколько минут окончательно взбешенный безумными выходками компаньона наемник сидел, облокотившись на ствол дерева и с невыразимым удовольствием наблюдал за тщетными попытками обезумевшего мага развязать собственные руки и ноги. Сейчас жалобный скулеж, сменяющийся смешком, и ругательства, обильным потоком льющиеся из уст щенка, казались ему самой сладкой песней, неописуемо лаская слух. Точно бальзам на израненную душу.
- Чего лыбишься, как дурак? – внезапно трезвым голосом поинтересовался чародей. Черные глаза прояснились, глупое выражение на лице сменилось сосредоточенным и недовольным. – Развяжи меня.
Алекс понял, что мальчишка пришел в себя, но освобождать его конечности не спешил. Имеет он право на маленькую месть после перенесенных унижений?!
- Ясно, - печально вздохнул волшебник, перестав извиваться. – Мстительное ты существо!
- Ой, вот не надо, - отмахнулся юноша, решив сменить гнев на милость, и, подойдя к наглому созданию, стал распутывать узлы. – Другие бы тебя, на моем месте, давно убили.
- Если бы за их мелочной душонкой не числился скромный такой должок, - резонно заметил Ал, потирая запястья. – Черт, зачем так крепко связывать?!
- За все хорошее, - хмуро ответил юноша. – Может, объяснишь произошедшее?
- Нечего тут объяснять. У магов на некоторые виды волшебства возникает ответная реакция, как аллергия. Вот у меня подобное - на комбинацию ограничивающих чар с чарами-хамелионами. Последствиями их использования ты имел возможность насладиться. Кошмарные семь минут! Вот уж не думал, что у меня начнутся глюки. Никогда такого не было.
- Кстати, что такое гл… – Алекс попытался повторить странное слово, но оно упрямо не желало выговариваться.
- Глюки, - помог ему Ал. – Галлюцинации или, по научному, патологическое нарушение персептивной деятельности, состоящее в восприятии объектов, которые в данный момент не воздействуют на соответствующие органы чувств, проще говоря: морок. Видимо, “глюки” на ваш язык непереводимы.
- И сколько языков ты знаешь?
- Честно - всего три: наречие Криоса, торговый, Тано - по необходимости пришлось изучить, - и Междумирья, научно-магический. А, ну и родной, естественно. Великий и могучий, как никак.
- Но… - заикнулся было Алекс, которого тут же бесцеремонно перебили.
- Переходя в новую параллель, я использую формулу универсальности языков. Продолжая говорить на родном, я понимаю местных жителей, а они – меня. Перевод осуществляет магия, - быстро пояснил Альфред.
- Ясно, - кивнул наемник. – Кстати, о мороке. Я их тоже видел, те фигуры.
- О-о-о…. – Маг расплылся в понимающей улыбке. – Кажется, это заразно, друг мой.
Юноша раздраженно фыркнул.
- Я видел их отражение в тебя в радужке.
- Хочешь сказать, что это не было игрой моего свихнувшегося воображения?
Парень кивнул.
- Н-да, – протянул колдун. - Пора завязывать с ограничивающими чарами. До добра они меня не доведут. Два раза за день….
- Ту дыру ты также обезвредил?
- Ага. Правда, в обличии Золотого дракона это было легче сделать. Да и крышу не так сильно сносит.
Алекс, представив глупо хихикающее древнее существо, не смог сдержать улыбки. На подобную картину он бы не отказался посмотреть.
- И долго твой барьер продержится? – поинтересовался он с серьезным видом, надеясь, что колдун его предыдущего порыва не заметил.
- Не знаю. Магическую подпитку он, конечно, получает, поглощая излишки тьмы, но, как говорится, ничто не вечно. Бреши, похоже, так и будут появляться, если не найти истинную причину, породившую их. Ограничивать каждую просто нет смысла до того момента.
- И что, будешь искать? – усмехнулся Алекс, не переносивший людей, возомнивших себя героями, способными в одиночку спасти мир. Глупые, переоценивающие собственные силы создания.
- Делать мне больше нечего, - хмыкнул мальчишка. - Вот составлю характеристику вашего мира, найду “окно” и смотаюсь отсюда куда подальше. Да, кстати… - Маг дотронулся до колокольчиков на посохе, закрыв глаза и, казалось, внимательно прислушавшись к чему-то.
В следующие мгновения Алекс мог наблюдать практически всю гамму настроений, сменявших друг друга на лице нового знакомого с невероятной скоростью и остановившихся, наконец, на шокировано-испуганном.
- Я в ловушке, - пошелестел Альфред побледневшими губами.
* * * *
Неделя, которую Алекс провел в обществе наглого щенка, - он же – колдун, мелкое создание, ошибка природы, девчонка и, конечно, неисправимый идиот, – показалась ему семью кругами Ада вместе взятыми. Маг с его взбалмошными выходками, непредсказуемым поведением и ехидными замечаниями стал главным героем самых ужасающих ночных кошмаров, когда-либо посещавших наемника. По дороге в столицу встречалось множество небольших поселений, где путники могли найти подходящий ночлег и перекусить. Там Ал, после внимательного изучения счета за очередную ночь в среднестатистической гостинице, называл юношу дармоедом, спиногрызом и скорбно посыпал себе голову пеплом, - фигурально, естественно, - коря собственную персону в излишней добросердечности и тщетно взывая к совести компаньона, который в тот момент обреченно закатывал глаза, терпеливо пережидая дежурный приступ скряжничества. Стоит заметить, мальчишка скупым вовсе не был, скорее, разумно экономным, но ему крайне досаждало то, что платить он вынужден за двоих, однако, великолепно понимая, по чьей милости наемник лишился законного заработка, ограничивался скорбными и душеспасительными проповедями о чистоте совести и командном духе, иногда чуть ли не пинками заставляя Алекса помогать ему в очередной работе. В принципе, юноша, никогда не причислявший себя к рядам нахлебников, особо не протестовал. Только вот, получая иногда заказы, непосредственно касавшиеся его специализации, - а наемничество, на бесконечное удивление Альфреда, являлось в мире Голденхилл вполне законным видом предпринимательства, - вынужден был, скрепя сердцем, отказывать посетителям, так как, видите ли, хрупкая душевная организация эгоистичного колдуна не выдержала бы подобного удара. Помнится, когда он впервые услышал вполне определенный заказ из уст бандитского вида мужчины, то молча выпроводил недоумевающего клиента за дверь, устроив Алексу грандиозную головомойку и категорично заявив о том, что он не потерпит под своим вездесущим носом столь возмутительной и безнравственной деятельности, проникновенно попросив молодого человека на время их совместного путешествия забыть о его “душегубских замашках”.
А еще, Альфреду часто снились кошмары. Честно говоря, после встречи с мелким недоразумением Алекс стал обожать темное время суток, так как чародею было достаточно встретить своим тельцем кровать, чтобы сию же секунду погрузиться в объятия Морфея. И тогда наступало блаженство. Тишина и покой, настоящий Рай. Наемник мог наслаждаться безмолвием часами, чем занимался и в тот момент, когда, ненароком взглянув на мальчишку, мирно посапывающего на соседней кровати, обнаружил новый лик своего подопечного.
Удивительно преображается человек во сне! Спокойное лицо без этой милой улыбки, просящего щенячьего взгляда и остальных масок, выражающих то или иное настроение, настоящее, единственное подлинно существующее. Вообще-то, вопреки всем ожиданиям, спящий Альфред оказался не приторно милым созданием, которому хочется сунуть в руки большую плюшевую игрушку и купить леденец, а каким-то умиротворенно сосредоточенным, расположившимся на ложе свободно, на спине, никак не беззащитным клубочком. До смешного: даже черты лица, и те приобрели мужественность.
“Вот он ты, настоящий Ал”, - хмыкнул тогда Алекс.
Юноша, всегда отличавшийся чутким сном, иногда пробуждался от едва слышного вскрика мага, дыхание которого сразу учащалось, на лбу появлялись легкие морщинки из-за опасливо сдвинутых бровей, а линия губ становилась тверже и тоньше. Наемник, вскоре поняв, что мальчишка быстро успокаивается, совершенно перестал обращать внимание на подобные происшествия, пока одной прекрасной тихой ночью и не произошел случай, заставивший его впоследствии внимательно следить за спящим колдуном, если тот вдруг начинал беспокойно возиться.
Итак, щенок, предварительно перекусив и для порядка покапав на нервы Алексу все тем же злободневным денежным вопросом, ах, да, еще приняв ванную – маг оказался очень чистоплотным существом, - достиг-таки вожделенной кровати, уже через минуту сопя в обе дырочки. Алекс тоже вскоре погрузился в сладкую полудрему, растянувшую время, словно карамель, вязкую, густую, и бесцеремонно оборванную неясными звуками. Юноша, вздрогнув, очнулся, машинально отметив, что на улице далеко за полночь, и посмотрел на волшебника, шептавшего побледневшими губами на манер заклинания одно единственное слово: “Нет”.
Он повторял его по нарастающей, идя на явное крещендо, и вскоре односложная фраза превратилась в отчаянный крик. Наемник чертыхнулся, резко сев в кровати и окинув фигуру спящего тяжелым взглядом. Ни минуты покоя…. Оказалось, бормотание было всего лишь прологом к дальнейшей пьесе. Альфреда окутало полупрозрачное сияние магии, мерно перекатывающейся наподобие волн и прибавляющейся, прибавляющейся…. Волшебство, словно вода, переполнившая сосуд, обрушилось потоком на пол, захлестывая собой всю комнату, точнее то, во что она превратилась. Прикроватные тумбочки задрожали, рамы распахнулись, впуская внутрь прохладное дуновение ночного ветерка, мелкие предметы попадали. Мгновение – и вокруг бескрайняя темная равнина или, скорее всего, поле с пологими холмами, а вдалеке расплывчатое строение, похожее на туманный мираж. Что это? Алекс, прищурившись, всмотрелся в утреннюю мглу, различив с южной стороны странное копошение, которое почему-то отозвалось внутри него предостерегающим колокольчиком интуиции. Этого оказалось достаточно, чтобы подойти к Алу, все еще беспокойно метавшемуся по кровати, – его-то, родимого, собственное волшебство не затронуло, - и потрясти чародея за плечо. Ноль реакции. Алекс потрепал мальчишку сильнее. Ничего. Наемник расплылся в злорадной улыбке, когда его посетила очередная идея. Радуясь превосходной возможности выполнить задуманное и не получить укора в бессовестности – с благороднейшими намерениями! – он, особо не церемонясь, со всего размаха влепил щенку мощную затрещину. Иллюзия исчезла, перенеся молодых людей в привычную комнату. Альфред, моргнув, резко распахнул глаза. Этот взгляд юноша запомнил надолго. Совершенно дикий, затравленный, отчаянный, гневный…. Увидев перед собой удивленное лицо, Ал отшатнулся, мгновенно отпрыгнув в угол помещения, словно загнанный, ощетинившийся звереныш.
- Черт, - рявкнул Алекс, подойдя ближе, – очнись, наконец, глупый щенок! – и тут же получил от наглого мальчишки точный и великолепно поставленный удар под дых.
Воздух в горле перехватило. Наемник выругался.
- Не подходи, - зашипел маг, принимая боевую стойку.
Юноша тихо присвистнул и, скрутив Альфреда, - пришлось усердно постараться. Создание отчаянно сопротивлялось, - дал ему хороший подзатыльник. Колдун вздрогнул, сразу обмякнув в руках парня.
- Отпусти меня, - потребовал он ледяным голосом.
Алекс подчинился.
Маг молча подошел к кровати и, свернувшись в компактный клубочек, уткнулся лицом в колени. За оставшуюся ночь он не произнес ни слова.
На следующий же день, улыбчивый и довольный всем миром, чародей, как ни в чем не бывало, продолжал доставать компаньона и попутно размышлять о глобальных вопросах, втягивая собеседника в очередной продолжительный диспут. Так они добрались до более-менее крупного города, имеющего пышное и звучное имя: Рилуэн-ни-Давьер.
- Скучно мне, - зевнул Ал, подперев голову рукой.
Они находились в очередном трактире, ожидая своего заказа. Окружающее же, как назло, казалось донельзя однотипным и заурядным: массивные, кое-где потрескавшиеся столы, стулья, стойка, небольшие окошки, сквозь которые пробивался солнечный свет, заставляя летавшую в воздухе пыль сверкать золотом, деревянные балки на потолке, вечный неприятный, но уже привычный запах, преследовавший все заведения подобного рода, как дополнение – несколько посетителей. Основная масса народа потянется сюда только вечером, дабы сомнительным способом расслабиться, обменяться информацией и просто забыться, хоть на несколько часов спрятавшись от насущных проблем.
- Это хорошо, - потянулся Алекс, довольно прищурив глаза.
Остальные гости поглядывали на странную компанию с нескрываемым любопытством. Очевидно, они поняли, кем являлся золотоглазый юноша, и теперь активно интересовались его соседом. Ведь наемники, в основном, - одиночки, терпящие общество только себе подобных. А тут миленький мальчик, явно не убийца.
Альфреда, казалось, обсуждения за спиной и пристальные взгляды ничуть не смущали. Он в данный момент, похоже, ощущал лишь одно неудобство - скуку.
- Ничего хорошего, - лениво ответил Ал. – И для тебя в том числе.
Бровь Алекса недоуменно поползла вверх.
- Когда нечем заняться, в голову взбрести мне может все, что угодно, - пояснил маг, исподлобья взглянув на попутчика.
Это плохо, подумал молодой человек, очень плохо.
Подошедшая к их столику официантка, вежливо улыбаясь, подала заказанные напитки, пообещав в скором времени доставить и горячие блюда.
Наемник настороженно покосился на собеседника, уловив заинтересованный взгляд, брошенный на его кружку, и уже собирался сделать глоток, когда чародей внезапно выхватил емкость, после брезгливо принюхавшись.
- Что это? – гробовым тоном поинтересовался он. – Как ты можешь пить такую отраву? Она делает из человека животное.
- Ничего подобного, - скривившись, ответил Алекс, пытаясь отобрать свою кружку. – У нас в селении его вполне можно употреблять лицам, достигшим пятнадцати.
- По запаху на хмель похоже, - пробормотал себе под нос маг. – Твои соратники никогда не отличались высокими нравственными принципами. Спаивать детей! Не смей это даже в руки брать, ясно?!
- Слушай, - раздраженно произнес наемник, внутри которого медленно закипала ярость, - я сам решу, что мне делать, а что – нет. Отдай.
- Не подумаю. - Альфред нарочито медленно, наслаждаясь процессом, вылил содержимое кружки на пол. – Я сказал: ты не будешь употреблять столь мерзкое пойло.
- Не тебе решать, щенок, - тихо прорычал Алекс, медленно поднимаясь.
- Не тебе угрожать мне, - подражая тону собеседника, заключил Ал. - Не хочу видеть рядом дегенерата.
- Маленький паршивец, - повысил голос наемник, зло ударив ладонями по столу.
Колдун нарывался.
- Юный алкоголик, - парировал наглый щенок, тоже поднявшись. Его нижняя губа едва заметно выпятилась, что свидетельствовало о крайней степени раздражения.
- Капризная девица, - растягивая гласные, ответил молодой человек, злорадно улыбаясь.
Он отлично знал, куда целить. Кажется, мальчишка едва не задохнулся от возмущения. Отлично, просто великолепно!
- Неуч!
- Сумасброд!
- Что?! Тиран!
- С какой стати?!
- Мы путешествуем вместе всего ничего, а ты уже вовсю устанавливаешь свои дурацкие правила! Солдафон несчастный! Я тебе не бесхребетный новобранец и, тем более, не слуга! – прорычал щенок, щеки которого были готовы запылать от гнева.
Хотя, по наблюдениям Алекса, первыми выдавали настроение колдуна уши, кончики которых сейчас явно покраснели, что, признаться, немало юношу забавляло. Однако сейчас ему было далеко не до смеха. Обстановка становилась все более накаленной.
- Если тебя не контролировать, маленький идиот, ты по своей недалекости попадешь в такую переделку, что потом - хоть удавись!
- Успехов на этом поприще! – ядовито откликнулся Альфред. - Раньше я как-то сам справлялся!
- Что-то не заметно! Да если бы ты действительно хоть раз проявил самостоятельность, а не сидел на шее у наивных людей, то, возможно, и достиг бы небольшого прогресса.
- Да как ты смеешь говорить подобное?! – взвился Ал. – Ты, хмурый, высокомерный, спесивый тип, не замечающий ничего дальше собственного носа! Ты меня вообще не знаешь!
- А мне достаточно того, что ты - маленький, эгоцентричный наглец, сующийся в мою личную - подчеркиваю: личную, - жизнь!
- Это кто в чью жизнь суется! – чуть ли не закричал щенок, оперевшись ладонями о стол. – Ты беспринципно влез в мою, даже не соизволив поинтересоваться, хочу я подобного или нет! И после смеешь обвинять меня в бестактности?!
- А какого тогда, черта, позволь узнать, ты полез защищать свою обожаемую зверушку?!!
- А какого черта ты посмел поднять на нее руку?!!
- Господа, - донеслось откуда-то сбоку.
- Что?! - хором рявкнули оба, повернувшись на источник звука.
Перед взором Алекса предстал полный мужчина низкого роста с чрезмерно доброжелательным, приторным до отвращения выражением на широком лице. Никаких других особенностей во внешнем виде парень для себя не отметил, так как большую долю внимания мгновенно приватизировал крупный золотой перстень на указательном пальце правой руки, больше напоминающем сардельку. Странная личность то и дело поглаживала свою драгоценность, словно желая отполировать ее до дыр, и оценивающе перекидывала взгляд масленых глазок от чародея к наемнику.
- Афигений, - представился человек, протянув молодым людям небольшую пухлую ладонь и сахарно улыбнувшись. Зубы, стоит отметить, оказались у него отменными: белые и крепкие.
Наемник, покосившись на Альфреда, заметил, как тот при последней фразе прыснул в кулак, тактично замаскировав смешок под кашель. Кто бы сомневался. Напряжение разом ушло, уступив место ленивой обыденности.
Алекс молча сел. И пусть его сочтут невежей, грубияном, даже откровенным хамом. Все равно. Подобный тип людей вызывал у него резкий приступ отвращения. Подхалимы и льстецы. К тому же, настроение ни к черту.
- Никодим, - ответил за юношу Альфред, приветливо кивнув.
Алекс одарил его недоуменным взглядом. Что за цирк?
- А этот бука напротив - Дормидонт, - совершенно спокойно и естественно продолжал маг.
Наемник был готов поклясться, что в душе щенок ехидно усмехался.
- Господа, позвольте к вам присоединиться, - вежливо попросил “сахарный” посетитель и, не дожидаясь ответа, придвинул к их столику еще один стул, вальяжно на него усевшись. – Иногда, знаете, такая скука берет, что хоть вой. Сейчас город – словно улитка. Никакой живости, а на вас посмотреть да ваши речи послушать - радуешься, сонливость, как рукой снимает. – Наемник поджал губы. Нашел господин развлечение, ну-ну. - Вы, смотрю, время даром не теряете. Что же стало причиной столь бурной ссоры двух молодых людей? Семейные проблемы? Недопонимание в личной жизни? – ироничным тоном поинтересовался Афигений.
Алекс поперхнулся, во все глаза уставившись на потерявшего всякий стыд человека. Что там мудрые мира сего говорили про шрамы на лице мужчины? Вот-вот, только украшают. Но, едва юноша собрался воплотить задуманное в жизнь, как его обогнал задорный голос компаньона.
- Да, многоуважаемый господин, - печально вздохнув, ответил Ал. – Вы невероятно проницательны. Семейные проблемы, куда же без них?
Мужчина подобного ответа никак не ожидал, судя по перстню, оставленному, наконец, в покое. Впрочем, Алекс тоже. Наемник слегка приподнялся, чтобы вправить колдуну мозги раз и навсегда. Давно пора.
- Вечный конфликт отцов и детей, знаете ли, - выдержав эффектную паузу, закончил чародей. В черных глазах плясали лукавые чертики. – Несходные мировоззрения у представителей разных поколений. Отсюда – непонимание.
- Что?! – еще больше поразился Афигений.
- А-фи-геть, - согласно закивав, раздельно произнес щенок, – правда?
Наемник устало подпер голову рукой, втайне улыбнувшись реплике компаньона. Новый собеседник, похоже, шутки недопонял, если вообще разобрался в смысле первого слова, который мальчишка самому Алексу разъяснил буквально на днях.
- Дормидонт – мой биологический папочка, как ни горько это признавать, - услужливо пояснил маг.
Юноша и мужчина, словно по команде, вскинули на рассказчика взгляд, требующий незамедлительных разъяснений.
- Да-да, - понимающе вздохнул щенок, - знаю: мы непохожи. Я, к великому счастью, и лицом, и характером пошел в милую матушку. Представляете, я не видел своего настоящего отца до недавнего момента! Мама вынуждена была воспитывать меня одна! Как такое случилось? – ответил мальчишка, заметив нетерпеливое любопытство, плескавшееся в глазах Афигения. - На самом деле, все очень просто, добрый господин. Алекс, отойдя от культурного шока, вслушивался в щебетание окончательно разошедшегося мага лишь отчасти. Это же надо, так искусно врать! Ничего, никакой реакции, обличающей ложь. Знакомая вежливая улыбка, ровное дыхание, спокойный голос, где нет той глупой гипертрофии эмоций, выказывающей неискренность, безукоризненная история, судя по всему, сочиняемая на ходу.
Да он просто мастер по части обмана! Человек с таким честным, невинным взглядом и внешностью сущего ребенка! А как выдумывает! Н-да, в парне определенно талант. Наемник почувствовал, что еще немного, и даже он поверит в новоиспеченную легенду.
Итак, по словам щенка, Алекс вел свой род от бессмертных волшебных существ, славящихся ветреностью и непостоянностью, поэтому имел облик юноши в расцвете сил. Он, коварный, встретив однажды прекрасную девушку, чей путь лежал через лес, о котором ходили разные мистические истории, потерял покой и решил добиться расположения незнакомки. Долго он подступался к холодному сердцу возлюбленной и, наконец, та сдалась. А лукавый обольститель, получив свое, вовсе потерял интерес к несчастной и бесследно исчез, так и не узнав, что через девять месяцев женщина родила ему сына, которого нарекла Никодимом. Мальчику она про родного отца правду никогда не рассказывала, предпочитая избегать подобного рода разговор. Отрок рос, набирался сил, в общем, вел довольно-таки размеренную жизнь, пока однажды, в день четырнадцатилетия чада, мать не раскрыла тайну его рождения. Никодим, взбудораженный новостью, промучившись всю ночь бессонницей из-за обилия всевозможных мыслей, на утро твердо решил увидеться с отцом и отправился в странствие, вскоре достигнув заветного леса. Встреча оказалась для обоих неожиданностью. Дитя не предполагал, что кровный отец его выглядит подобным образом, настолько молод, и был потрясен обликом волшебного существа. Передать удивление нерадивого родителя же оказалось невозможно словами. Вот теперь они путешествуют вместе, пытаясь найти общий язык, понять друг друга, кое на данный момент получалось не лучшим образом. Конечно, все было описано куда более красочно и подробно, чуть ли не до того, какой антураж соответствовал каждой сцене, и сколько затаенной боли плескалось в глазах бедной мамы, когда она вещала о неверном возлюбленном.
- Правда, папочка? – закончил вдохновенный рассказ маленький выдумщик.
Алекс непроизвольно скривился, услышав подобное обращение, а Афигений проглотил байку, как миленький, разглядывая наемника во все глаза, в глубине которых промелькнула искорка осуждения.
- Господин, - замялся человек, - я, конечно, все понимаю, но зачем же так с бедной женщиной?
Наемник сделал глубокий вдох, потом выдох, сжав пальцами край деревянного стола, словно это была шея щенка.
Я же тебя голыми руками, Альфред, мстительно подумал он, голыми руками придушу, когда мы отсюда выйдем!
- Хм, ладно, - окончательно стушевался мужчина, заметив гнев собеседника. Злить человека с мечом - себе дороже, - у каждого свои приоритеты. Не к чему спорить. Но где же уши, крылья, господин?
- Мой папочка не захотел привлекать к себе излишнего внимания, поэтому постарался сделать свой облик ближе к человеческому, - не дав юноше и рта раскрыть, услужливо пояснил колдун.
- Но если он – волшебное создание, кои в нашем мире полноправные жители, а вы – его сын, наполовину человек, то, вероятно, унаследовали от вашего многоуважаемого отца некоторые таланты? – донельзя приторным тоном поинтересовался мужчина, обволакивающим взглядом окинув колдуна.
Алекс напрягся. Не сболтни лишнего, маг, главное, не сболтни лишнего!
Альфред звонко засмеялся, откинувшись на спинку стула.
- Я понимаю, куда вы клоните, уважаемый господин, - улыбнулся он. – Но, увы, чародеем меня не назовешь. Как говорилось раньше, я не унаследовал от папочки ничего, даже частичка волшебства – и та мне не досталась. Хотя, это было бы сомнительным подарком, вы не считаете?
Наемник облегченно выдохнул. Иногда ты бываешь умницей, Ал, редко, конечно, но, как говорится: “Каждому свое”.
- Ясно, - поспешно бросил собеседник, - но, господа, - недоверчиво прищурился он, подперев голову рукой, - все же, ваши слова вызывают у меня некоторые сомнения.
Алекс нахмурился, уловив на себе проницательный взгляд мага. Что бы данное обстоятельство могло значить? Насколько он успел понять: ничего хорошего.
- Пап, ты уверен? – робко обратился к нему Альфред. – Ты же не хотел привлекать к себе излишнего внимания….
Наемник промолчал, едва уловимо проведя пальцем по горлу. Намек остался незамеченным, говоря прямо: нагло проигнорированным.
- Хорошо, пап, - слабо улыбнулся чародей. – Тебя не переубедишь.
За время подобного монолога мужчина, явно чувствовавший себя не в своей тарелке, недоуменно присматривался к обоимсобеседникам, желая понять смысл их “содержательной” беседы.
Юноша же, подняв голову, с легкостью прочитал в глазах своего попутчика слезную мольбу: “Подыграй мне!”
Опять это жалобное выражение!
“Хорошо, колдун, но в первый и последний раз”, - также молча ответил ему Алекс снисходительным взмахом руки.
- Рад, сынок, - намеренное ударение на последнее слово, - что ты, наконец, понял: не стоит спорить со старшими, тем более, родственниками. – Наемник решил извлечь из подобной ситуации хоть какую-то, пусть даже мизерную, выгоду, с удовольствием отметив, как тень досады промелькнула на безмятежном личике мальчишки.
- Ну, конечно, пап, - покорно склонил голову тот. – Господин Афигений, дабы вы не сомневались в подлинности моей истории, отец собрался явить вам свой настоящий облик. Молю, следите внимательно, это продлится лишь несколько секунд. – Снова вопрошающий взгляд в сторону юноши. – Пап, ты точно уверен?
Алекс твердо кивнул. Великие! На что же он подписался?! Остается надеяться, что злопамятный щенок не превратит его в жабу, решив отомстить за случай с драконом.
Тело окатило магией, словно горячей волной, разлившейся по каждой клеточке, вызвав мурашки и странную внутреннюю дрожь. Уютно, тепло, спокойно. Ощущения оказались в новинку, но будто и давно знакомыми, лишь позабытыми, запорошенными осколками сознания. Это было… привычно и невообразимо далеко. Оно вдруг затронуло давно спящие, казалось, потерянные струны, прозвучавшие внезапно пронзительно, остро. Легкое, почти невесомое прикосновение, обрушившее невидимые стены. Синий бархат портьер, причудливое сплетение золота с серебром, герб на мраморной стене, звон разбившегося стекла, испуганно-восторженный детский вскрик…. Вот, вот! Еще немного и… Алекс вздрогнул, резко открыв глаза. Эхо неожиданного открытия потонуло, так и не явив себя полностью. Все исчезло. Иллюзия. Мираж.
Оказалось, пока он пребывал в водовороте ощущений, все закончилось, и, судя по глупому выражению, царствующему сейчас на физиономии “сахарного” человека, фокус удался. Наконец, Афигений, придя в себя, подарил Алексу короткий поклон, изрядно того удивив.
- Простите, многоуважаемый, что позволил себе подобную дерзость. В последнее время волшебный народ обособился от нас. Редко теперь встретишь их в толпе, как то было раньше, поэтому и удивляешься, обнаружив в людном месте. А в знак моего раскаяния, прошу принять от меня рекомендацию, которая, надеюсь, принесет вам только пользу. В нашем городе и за его пределами очень известен один целитель, помогающий возвратить понимание и любовь даже в самую безнадежную семью. Я сам… то есть, у меня с женой…. В общем, у нас появились некоторые проблемы и, испробовав чуть ли не все возможные средства, мы решили обратиться за помощью к тому человеку. Конечно, мы посещали его не один день, однако после! Вы взрослый человек, - Афигений перешел на шепот, склонившись к наемнику, - должны понять меня: семейная жизнь иногда рутинна до удушья, - но тут….
- А ближе к делу? – загробным тоном оборвал излияния рассказчика Алекс.
- Я подумал: возможно, вам с вашим сыном стоит попробовать….
“Тоже мне, агитатор”, - мысленно усмехнулся наемник, уже собираясь категорично возразить, когда его бесцеремонно перебили.
- Пап! – горячо воскликнул Ал, вскочив места, и, вскинув на юношу глаза, сияющие неподдельной надеждой и мольбой, вцепился в его руку мертвой хваткой. – Давай сходим!
Алексу захотелось разрубить мага на мелкие, ничтожные кусочки, методично, с расстановкой разделить его на нескольких идиотиков, в общем, совершить самое жестокое преступление в своей жизни. А потом, удовлетворенно оглядев результат сих действий, с чистой совестью удалиться, осознавая, что избавил мир от подобной заразы, в смысле, ошибки природы.
- Хорошо, - процедил сквозь зубы он, сдержавшись.
“Зачем тебе это, Альфред?” – задал юноша немой вопрос.
“Узнаешь, позже”, - ответила хитрая улыбка мага.
- Спасибо вам, господин, - защебетал щенок, выпытывая попутно точный адрес и выражая пламенную благодарность.
Как только они вышли за двери трактира, Ал усмехнулся:
- Реклама – двигатель торговли.
Алекс промолчал, решив поберечь свои нервы.
- А-а-а, - понимающе протянуло создание, - злишься на меня, хмуреныш.
Парень удивиться-то не удивился, услышав подобное обращение, но возмутился сильно.
- Кто? – поинтересовался он, дабы убедиться в исправности собственного слуха.
- Хмуреныш. - Щенок, как ни в чем не бывало, пожал плечами. – Ты вечно недовольный, мрачный, гордый, неприветливый. До уровня хмыреныша, конечно, не дотягиваешь, поэтому – хмуреныш.
- Дрянь, - еле слышно прошипел юноша.
Альфред только присвистнул.
- Дело-то? Конечно. Еще какая! - легко согласился он. - А если твое высказывание описывало мою персону, то, знаешь, я от тебя в свой адрес уже столько наслушался, что подобное оскорбление кажется просто неоригинальным.
- Не мои проблемы, - буркнул парень и, не выдержав, проговорил: – Зачем ты, дурак, все это затеял?! Афигений, может, уже сейчас объявляет тебя магом. В лучшем случае. Ты хоть иногда головой думаешь?!
- Ничего господин Афигений не сделает, - вздохнул Ал. – Он не из вашего мира. Это торговец. Они распространяют свой товар, обычно, в двух-трех параллелях. У него на пальце было кольцо с печатью ОТО – Объединенной Торговой Организации. Таких в Криосе и Междумирье – пруд пруди. А подсел он к нам с явной целью обеспечить клиентами своего предприимчивого компаньона, устроившегося по части правки мозгов у наивных людей. Самые настоящие шарлатаны. – Печальный вздох, после - таинственная улыбка. - И, знаешь, подобный почерк навевает определенные соображения. Стоит наведаться к этому “целителю”.
Наблюдательный щенок, подумал Алекс, прищурившись. Он заметил печать сразу, но говорить Алу не стал, желая понаблюдать за его действиями. Когда тот начал расписывать историю про нерадивого отца, наемник удивился такой неосмотрительности. Ведь мальчишку сразу же могли объявить магом. Разбираться никто особо не станет. Другое дело – Афигению, человеку, наверняка имевшего в покупателях множество чародеев, не было никакого дела до мудреных заковырок в законах мира Голденхилл. Теперь же, как оказалось, Ал отлично это понимал с самого начала.
- Какую магию ты на мне использовал? – вспомнил наемник свое странное чувство и образы, промелькнувшие в сознании.
- Да ничего особенного. Легкие преображающие чары. Влияют только на внешний облик. А что-то не так? – Пытливый, серьезный взгляд.
- Нет, все нормально, - отозвался парень.
“Все нормально”, - добавил он про себя.
Вскоре юноши остановились у богатого, двухэтажного дома, созданного, как сказал Ал, в викторианском стиле. Живая изгородь, превосходно подстриженная и непривычно зеленая, в отличие от всех растений в мире Голденхилл, явно завезенная сюда из другой параллели, отделяла построение от “внешнего” мира, отлично гармонируя с самим особняком. Гравий, которым была обильно посыпана подъездная дорога, тихо захрустел под ногами, когда посетители направились к массивной входной двери. На стук никто так и не явился, поэтому, проигнорировав очередное предупреждение, Альфред вошел сам, не собираясь дожидаться личного приглашения. Алекс, обреченно вздохнув, последовал за ним. Прихожая встретила их таинственным полумраком, огромными зеркалами на стенах, резные рамы коих оказались покрытыми позолотой, поддерживающими потолок балками по углам из темно-коричневого крепкого дерева и таким же дощатым лакированным полом, где уверенными, но редкими пятнами-мазками, а иногда распадаясь, словно пыль, играли бликами солнечные лучи, казавшиеся здесь почему-то бронзовыми и старинными.
- Добро пожаловать, многоуважаемые господа, - послышался приятный бархатистый голос. Отделившись от сумрака, навстречу гостям шагнула высокая фигура.
Ею оказался гибкий мужчина из тех людей, чей возраст определить трудно, если вообще возможно. При одном освещении он выглядел едва ли за двадцать, при другом – лет на тридцать с “хвостиком”. На светлом лице его сияла мягкая улыбка, отчего миндалевидные глаза, итак достаточно узкие, совсем превращались в щелочки, от уголков которых, словно лучики, к вискам расходились тонкие веселые морщинки. Черные короткие волосы, не желая лежать смирно, топорщились в разные стороны, ловя на себя отблески солнечного света, а в хрящике левого уха слабо мерцало небольшое золотое колечко. Одет человек был, по мнению Алекса, достаточно странно, если не сказать, экзотично: в длинный закрепленный несколькими петлями и с запахом на правую сторону халат из струящейся темно-синей ткани, расшитой серебристыми узорами, с воротником-стойкой и широкими рукавами, в глубине которых он спрятал свои руки.
Лис, с задором подумал наемник, еще раз изучив лицо незнакомца, впрочем, не находя в нем тех, вызывающих отторжение деталей, так явно прослеживающихся в манерах и внешности Афигения. Скорее, наоборот, этот индивид обладал достаточной харизмой, чтобы располагать к себе незнакомых людей.
Тем не менее, вежливая улыбка незнакомца, стоило ему внимательнее приглядеться к посетителям, медленно сползла с его лица, уступив место какому-то кисло-обреченному выражению.
- Ну, здравствуй, Вей Лин, - бодро произнес Альфред, с любопытством осматриваясь. – Не плохо устроился.
- Здравствуй, господин маг, - явно не разделяя воодушевления собеседника, отозвался мужчина. – Нажито честным трудом.
Алексу оставалось только молча перекидывать взгляд с одного человека на другого. Они знакомы?!
- Ну-ну, - понимающе хмыкнул мальчишка. - Не ожидал, что твои предпринимательские ручки дотянутся и до этого мира. – В голосе появилась нотка уважения.
- Я, Альфред, к сведению, торгую между Криосом, Междумирьем и Голденхиллом. Так что, никаких претензий. А ты, смотрю, все по параллелям околачиваешься? – Ехидный тон, завуалированный вежливой улыбкой.
- А ты все людей обманываешь? – не остался в долгу Ал.
- Один-один, - со вздохом заключил Лин. – Ну, проходите, гости дорогие. Кстати, а этот молодой человек – очередная жертва твоих экспериментов?
Алекс, находившийся сейчас в полном недоумении, даже не смог праведно возмутиться.
- Нет, - засмеялся колдун, - это мой папочка.
Неужели снова начинается? Наемник тоскливо покосился на щенка.
- Вот только не надо мне лапшу на уши вешать, господин шантажист. – Узорчатый рукав описал в воздухе дугу при снисходительном взмахе рукой. - Я без того знаю твою способность плести всякую ахинею с видом невинного ангелочка.
Неужели первый здравомыслящий человек за всю неделю? Наемник приободрился. Он уж думал: ему “посчастливилось” попасть в общество еще одного сумасшедшего.
- А вам, молодой человек, не советую терять бдительности. Этому симпатяжке только дай волю - он и коготки, и зубки покажет. Мое имя Вей Лин, а все, что разболтает впоследствии про меня ваш высокопоставленный попутчик, - подлая клевета завистника, - снова улыбнулся до глаз-щелочек торговец, пожав новому знакомому руку.
- Алекс, - в свою очередь ответил парень.
“Целитель” ему определенно нравился.
- Ну, Ал, - Лин, как полагается порядочному хозяину, отступил в сторону, попуская гостей вглубь помещения, – нашел себе нового подопытного? Что испытываешь? Вот мне лично, жалко было бы такого парня мучить. У него же вся жизнь впереди, как никак….
- Почему сразу жертву?! Этот юноша – меценат. Добровольно помогает всем несчастным и обездоленным, - многозначительно хмыкнул мальчишка.
Алекс, не выдержав, положил руку на его плечо и, наклонившись к уху, проникновенно добавил:
- А еще калекам и тяжело раненым.
Хозяин дома тихо засмеялся, расслышав реплику, и отворил двустворчатые двери, прятавшие за собой просторную светлую комнату, выдержанную в теплых тонах. Пышность и насыщенность здесь каким-то невероятным образом сочетались со странной симметричностью, даже завершенностью. Ничего лишнего. Да, похоже, мужчина питал слабость к старинным, поражающим многообразием форм и размеров расписным вазам из тонкого белоснежного материала. Во всяком случае, тут их приютилась целая коллекция.
- О! - воскликнул Ал, подойдя к одной из многочисленных емкостей. – Фарфор. Какой хрупкий! А рисунок! Превосходная работа.
Лин, кажется, даже побледнел, с ужасом взирая на чародея, которому все-таки хватило ума к изделиям не прикасаться.
- Прошу тебя, Ал, будь человеком! - взмолился он. - Отойди от них!
- Понял-понял, - примирительно улыбнулся мальчишка. – Вот уж не думал, что ты питаешь слабость к вазам.
- Это не просто какие-то вазы! – возмутился хозяин. – Это шедевры, произведения искусства!
- Ага, и отличные пылесборники, - пробормотал Альфред в сторону наемника, презрительно фыркнув. Видимо, он восторга торговца не разделял, впрочем, как и юноша.
Лин предложил гостям расположиться на диванчике, обитом бархатистой тканью и стоящем перед невысоким лакированным столиком из красно-коричневого дерева, а сам устроился в глубоком кресле, лениво позвонив в колокольчик. Вскоре перед посетителями появилась молодая служанка с серебристым подносом в руках, где были небольшие, продолговатые чашечки и странно приплюснутый чайничек, источавший из носика ниточку витиеватого пара, быстро растворявшегося в воздухе. Почему-то при виде безобидного сосуда, левый уголок губ Альфреда дернулся в каком-то странном нервном тике, заставив Алекса насторожиться. И, действительно, когда Лин, отослав девушку обратно, начал разливать содержимое емкости по чашечкам, – стоило наблюдать за процессом хотя бы ради того, чтобы насладиться плавными, зачаровывающими движениями торговца, - Ал одарил наемника донельзя красноречивым взглядом.
“Пей аккуратно, чистая отрава”, - сообщили ему черные глаза.
Алекс, едва заметно кивнув, пригубил ароматную жидкость. Н-да, вкус еще тот. Юноша постарался растянуть непроизвольно скривившиеся губы в вежливую улыбку. Получилось не очень-то убедительно. Зато Алу в подобном равных явно не нашлось. Он охотно пил “чай”, периодически жмурясь от удовольствия, хотя, возможно, это были превосходно замаскированные выражения муки. Вей Лин, похоже, вообще пребывал в заоблачном мире, щурясь, как кот, объевшийся сметаны, и неторопливо, смакуя каждый глоток, наслаждался напитком.
- Так, шантажист, - торговец внезапно очнулся, обратившись к щенку, - давай сразу к делу. Что надо?
- Лин, мне необходима твоя помощь. – Альфред, видимо, обрадовавшись случаю отставить ненавистную чашку в сторону, четко ответил на поставленный вопрос, забыв даже, по заведенному порядку, начать издалека.
- В каком смысле? – поднял бровь мужчина.
- Нужна карта Голденхилла, кое-какие ингредиенты и одна магическая вещичка, пожалуйста, - быстро выложил мальчишка.
Ничего себе, запросы! Алекс смерил попутчика оценивающим взглядом. Правильно говорят: наглость – второе счастье.
- А оплата?
- А мой гражданский долг?
- Не стыдно?
- Нисколечко. Я из-за тебя с теми мерзкими перьями столько мучений пережил!
- Злопамятное существо, - пробурчал Лин себе под нос. – Нет, ты только представь, Алекс! Он все припоминает мне случай двухгодичной давности! Ну, продал я ему некачественные ингредиенты для зелья. Ну, выросли у парня перья. Невелика беда!
Н-да, подумал наемник, дракон мне еще дешево обошелся.
- Невелика?! – возмутился Ал. – Ты, хитрый лис, без зазрения совести обманул двенадцатилетнего, доверчивого мальчика, впихнув ему товар по двойной цене! И ладно бы только это! Так еще и фальшивку! Изготовь я с их использованием другое зелье, за которое собирался приняться позже, и – прощай порочный мир смертных! Вот уж, действительно, мелкая неурядица!
- Ты собственные зелья на себе что ли испытываешь, глупый? – беззлобно поинтересовался Алекс.
- Естественно, я не изверг какой-нибудь, чтобы ими других людей пичкать, - пожал плечами Ал. – К тому же, редкие снадобья требуют непосредственной проверки. Обычно, хватает простой формулы на пригодность. Это универсальный индикатор.
- Ты дурак, маг, - с досадой бросил наемник. - Для подобного есть животные.
- Ага, только вот действие зелья на них и на человека всегда различное, ясно?
- Видишь, Алекс? – улыбнулся торговец. – Не я же ему в горло то варево вливал. А он чуть не лишил меня лицензии!
- На благо остальным, - деловито заметил Альфред, нравоучительно вскинув палец.
- Я фальшивые товары продавал только единственный раз в своей жизни. Считай, ты оказался “везунчиком”, - начал было человек, но вдруг осекся. - О, докатился! Оправдываюсь перед юнцом!
- Уж извините, но не забыли ли вы, что именно он, рискуя своей должностью, ничего не сообщил начальству?! А компромата у меня на тебя достаточно! Мошенничество, знаешь ли, нигде не приветствуется.
- О, коварное дитя! – воздел руки к потолку Лин. – Иди, дьявол в обличии ангела, иди и обкрадывай меня! – Торговец кинул Альфреду ключи, которые, печально звякнув, быстро оказались в руках “разорителя”.
- Не надо из меня злодея делать, - надулся Ал.
- Под лестницей помещение. Там найдешь все, что нужно, - отмахнулся мужчина. – Дети, дети! Разве такому откажешь?! – обратился он к Алексу, когда волшебник скрылся за дверью.
- Запросто, - усмехнулся юноша.
- Я даже не про милое личико, - задумчиво улыбнулся Вей Лин. – Ты хоть знаешь, с кем пришел?
- С сумасшедшим колдуном.
- Магом, - машинально поправил торговец.
И он туда же, недовольно подумал наемник, скрестив руки на груди.
- Но дело не в этом, - продолжал мужчина. – Альфред - государственный чародей высшего уровня, член, как я слышал, уже Средней Палаты Председателей Генеральной Ассамблеи Высшего Совета Магов. Ни о чем не говорит?
- Лишь о том, что у ваших волшебников чрезмерная любовь к помпезности, - беспристрастно сообщил юноша.
Хозяин засмеялся.
- А ты мне все больше нравишься, парень! - одобрительно констатировал он. – Не хочешь со мной поработать?
- Увольте. Вы Алу предложите. Щенок врет и не краснеет, а наивные люди ему верят.
- Нет. - Лин откинулся на спинку глубокого кресла. – С этим не пройдет.
- Уверены? - скептически изогнул бровь Алекс.
- Абсолютно. Точно не хочешь стать моим помощником? – уточнил торговец и, получив отрицательный ответ, продолжил: - Так о чем я? Ах, да, вспомнил! Может, тебя больше удивит факт непосредственного участия Альфреда в войне?
- Что, простите? – Алексу показалось: он ослышался.
- Именно так, - восторжествовал Вей Лин, заметив в глазах собеседника искорки любопытства. - Год назад практически все маги Междумирья только об этом и говорили. Наш общий знакомый, оказывается, тоже в ту параллель, Брирей, попал, правда, где-то на середине войны, и даже сражался в главном составе вместе с другими чародеями на протяжении оставшихся трех месяцев. Не знаю, что там, в финальной битве, у них случилось, но из волшебников практически никто не вернулся. Те выжившие единицы прибыли покалеченные и седые, словно девяностолетние старики. Некоторых я сам видел. Жуткое зрелище. В общем, стало известно, что во время последнего сражения Альфред находился именно в их рядах. А вот теперь скажи мне: ну, разве не глупый? Ведь он мог покинуть тот мир в любой миг!
Алекс промолчал. Значит, это я гордый, да, Ал?
- Неразумный мальчишка! – недовольно скривившись, бросил Лин. - Ты бы видел его в двенадцать лет. Сущее дитя. Веселый, открытый, энергичный, с удивительной “живинкой”. Неопытный в отношениях между людьми совершенно. Даже жалко обманывать его было, - последнее торговец произнес таким тоном, что Алексу сразу стало ясно: Лин одурачил щенка, не поведя бровью. – Альфред добрый – и это его главный недостаток. Он не стал сообщать начальству обо мне, хотя, по всем правилам, следовало. К тому же, если бы та история всплыла на поверхность, его действительно могли уволить.
- И как вы на тот раз выкрутились? – поинтересовался наемник, на собственном горьком опыте изведав: Ал просто так ничего спускает.
По губам Лина заскользила хитрая улыбка.
- Голодающие жена с тремя детьми и абсолютно безвыходная ситуация.
- Не сомневался, - пробурчал Алекс, представив, как именно мужчина все расписал. – Только не говорите мне, что этот маленький идиот поверил, - в тайне надеясь на обратное, произнес юноша.
- Нет, конечно. Тем не менее, он и виду не подал. Побормотал для порядка немного, а потом ушел. Правда, всю некачественную продукцию изъял, но подобное, в принципе, мелочи. А теперь видишь, чем мне тот случай обернулся? – Лин дернул подбородком в сторону, откуда доносились звуки, подозрительно похожие на удары тяжелых предметов о пол. Каждый новый “бум” заставлял торговца нервно вздрагивать и бледнеть, а Алекса довольно усмехаться.
- Не мальчик был, а золото! – с ноткой ностальгии в голосе продолжал рассказывать мужчина. – Итак, стало ясно: парень в рубашке родился. Ранения-то на войне, конечно, получил, но не такие, чтобы его магия с ними не справилась и не затянула их полностью. Несколько седых прядей заработал. Ты присмотрись внимательнее, Алекс, увидишь, - посоветовал Лин, ответив на вопрошающий взгляд наемника. - Он посещал два-три раза мою лавочку в Междумирье после Брирея. Никогда бы не подумал, что у ребенка может быть такой взгляд! Страшный, пустой. Бррр, - мужчина передернулся. – Не поверишь, но я боялся ему в глаза посмотреть. Просто черная дыра, попадешь – словно в Бездну окунешься. И бледный такой, неразговорчивый. Что-нибудь произнесет, а голос ледяной. Он же раньше с людьми без проблем общался, чуть ли не каждому верил. Тут замечаешь: кто попытается чуть дальше копнуть, даже просто заговорить, он, будто дикий звереныш становится. Взгляд острый, колючий, лицо еще бледнее, видно, ни одно слово за истину не принимает. Слышал, что стал отчужденным, никого близко не подпускает, ничего не рассказывает. Лишь за книгами сидит в одиночестве и все тренируется до полуобморочного состояния. Не знаю, что именно случилось в ту битву, но парня будто подменили. Взяли ребенка, вернули какое-то потерявшееся, безжизненное существо: то ли взрослого человека, то ли куклу. Но, вижу, Альфред очнулся. – Лин, ведущий повествование до этого проникновенным, приглушенным тоном, встрепенулся. - Вон как скачет! Кажется, еще энергичнее стал. На такого и смотреть приятно, - торговец искренне улыбнулся. – Жаль только, его уже не вернешь. Та война полностью прежнего мага перекроила… - на задумчивой ноте закончил собеседник.
Юноша долго молчал. Чертов щенок! Вот ведь маленькая лицемерная… зараза!
- Зачем вы мне все это рассказываете? – наконец, вымолвил он.
- Ты когда-нибудь видел кукол, Алекс? Вот таких, - мужчина указал на одну из ваз, - фарфоровых. Они чрезвычайно хрупкие. Одно неаккуратное движение – разобьются.
- Альфред бы обиделся похожему сравнению, - задумчиво откликнулся наемник, отлично понявший, о чем именно говорит торговец.
- Нечему тут обижаться. Это неоспоримо, - возразил Лин, взмахнув рукавом. – Ал - фарфоровая куколка, которую очень легко погубить, но, в тоже время, в нем есть крепкий, стальной стержень, как твой меч, Алекс. Переломить его необычайно трудно, практически невозможно.
- Тогда в чем вся соль? – спросил Алекс. Ему стало интересно: каким же видит “целитель” его попутчика.
- А в том, кто будет разбивать, - серьезно ответил Вей Лин. – Множество чужих людей или мимолетных знакомых могут пройтись по нему, пытаясь раздавить, унизить, сломать, а тому ничего не будет. Он, я думаю, и не воспримет это вовсе, не почувствует. Но стоит одному единственному, особому, человеку сделать один единственный неверный шаг к предательству или другим злонамеренным поступкам, и маг разобьется, разлетится на тысячи осколков. Вот так. - Лин, резко поднявшись, толкнул одну из своих драгоценных ваз на пол. Алекс рефлекторно дернулся, пытаясь спасти несчастную емкость, но та уже блестела на паркете тысячами белоснежных кусочков.
- И при чем тут я? – Юноша, покосившись на странного торговца, снова сел.
- А при том, Алекс, - парень непроизвольно вздрогнул, ощутив на себе взгляд, пронизывающий буквально до костей, - что ты первый человек, которого Альфред подпустил к себе ближе установленной им самим черты. Потому, хорошенько подумай перед тем, как глупость совершать. В противном случае, и сталь чародею не поможет, - закончил Лин, задумчиво вертя в пальцах острый осколок когда-то прекрасного творения.
Алекс промолчал.
- Вей Лин, ты еще и педант! – Бесцеремонно вторгся в тишину веселый возглас щенка. - Это надо же так товары по полочкам разложить! Но все, что мне нужно запрятал на самый верх! Вот подобное называется предусмотрительной мстительностью! – Маг улыбнулся, однако, ненароком посмотрев на пол, побледнел.
- Алекс, скажи мне, что это не ты, пожалуйста, - тихо попросил он, указав пальцем на уродливые кусочки, бывшие в своем недалеком прошлом дорогой вазой. – Мы же… мы же до конца жизни с ним не расплатимся. Он же нас на рудники сошлет, в рабство продаст! Я его знаю!
Вероятно, загадочным “ним” являлся “целитель”, подхихикивающий сейчас в синий рукав. Конечно, понял Алекс, мелкое недоразумение нисколько рудников не страшилось – попробуй, продай его в рабство! Проблем не оберешься! – и сейчас, выражая ужас, слегка переигрывало. Скорее всего, Ал просто не хотел выплачивать торговцу крупную сумму, которой у него, кстати, и не было.
- Успокойся, дурак, - грубо оборвал пораженные заикания наемник. – Это не я.
- Правда, правда, - благосклонно закивал хозяин, сжалившись над мальчиком, подозрительно быстро пришедшим в себя.
Юноша, все же не удержавшись, окинул попутчика долгим, изучающим взглядом. И, правда, в длинном хвосте поблескивало несколько серебристых прядей, едва различимых среди остальной массы белого золота.
- Алекс, - голос чародея вывел парня из задумчивости, - ты почему на меня так смотришь? Призрака увидел? Или… - лицо мальчишки озарилось внезапной догадкой, и он, подозрительно прищурившись, взглянул на торговца. – Лин, что за небылицу ты ему наплел?
- Ничего интересного, - улыбнулся мужчина, спрятав руки в широкие рукава.
- Не надо. Я тебя знаю. То еще трепло. Да простят мне такое неуважение к старшим! – заявил щенок.
- Альфред, тебе должно быть стыдно! – праведно возмутился торговец.
- Ничуть, - небрежно отозвался маг. – Ты лучше скажи: когда твой корабль отправляется из этого мира?
Вей Лин, вдруг, от изумления широко распахнул глаза, выпрямившись.
- Откуда ты знаешь?
- Что? – Маг выразил на своем лице крайнее недоумение.
- Торговые корабли прекратили свои поставки. Ни экспорт, ни импорт. Команда не набирается. Люди бояться. Там какие-то проблемы с тканью. Провалы в ней возникают неожиданно, но дело даже не в этом. Никто их не видит – вот, что главное. После того, как тридцать судов потерпело крушение, Голденхилл оказался отрезанным от других миров.
- И надолго? – поникнув, поинтересовался мальчишка.
- Неопределенное время, - пожал плечами Лин.
Алекс услышал тихие ругательства со стороны чародея, прерванные, к счастью, громким стуком в дверь.
- О! – оживился торговец. – Кажется у меня посетители. Вам пора, ребятки! Удачи в начинаниях, бывайте! – Лин, активно замахав рукавами, начал выпроваживать гостей, довольный представившейся возможностью.
- Итак, что разболтал тебе этот шарлатан? – буквально накинулся на Алекса маг, когда они оказались на улице.
- Ничего, - отозвался наемник.
- Я же на тебя заклинание наложу, - пригрозило наглое существо, - ты мне все вплоть до списка еды на завтрак в четыре года, выложишь. Выбирай из двух зол.
- Ты участвовал в войне? – Алекс решил спросить прямо.
- Ах, вот оно, что! – Напрягся Ал. – Давай сразу договоримся, Алекс. Ты не строишь из себя особу, беспокоящуюся о моем моральном состоянии, и не пытаешься задавать мне подобного рода вопросы, хорошо? То, что я хочу тебе рассказать, я говорю, а остальное пусть останется при мне. Ежели ты возжелаешь узнать больше, то, прошу, делай это молча. Не надо строить из себя психолога, ненавижу, когда кто-то пытается залезть туда, где ему быть не положено. Насчет твоего обращения: да, я участвовал в войне. Однако не вижу в том ничего, требующего столь повышенного внимания. Обычная, непримечательная, ничтожная попытка доказать что-то кому-то силой. Смею добавить: Лин любит приукрасить действительность, как ты сам имел случай убедиться, поэтому не стоит принимать все его слова за чистую монету, - закончил Альфред, на лбу которого появилась тоненькая морщинка.
С каждым новым предложением в Алексе вскипал непонятный гнев, обращенный не столько на Ала, сколько на его образ мышления. Циник, ты проклятый циник, колдун!
- Насчет повышенного внимания: это ты мне или себе доказать пытаешься? – холодно осведомился он, резко остановившись.
- Нам обоим. - Маг на мгновение запнулся, опустив взгляд. – Глупости все, не стоит на них зацикливаться. Не стоит, - подвел он собственный итог.
- А смерть ни в чем не повинных людей, мирных жителей, страдающих из-за самодурства монархов, сироты, разоренные земли? А хладнокровно погубленные дети и старики? Это тоже пустяк?! Тоже рядовой случай?! Может, на нем тоже не стоит зацикливаться?!
- И подобное мне говорит наемник, - горько усмехнулся Ал, щурясь на солнце. – Смерть – неотъемлемый спутник всех войн, Алекс. Если люди выбрали такой путь решения своих проблем, как вооруженный конфликт, то они осознанно согласились потерпеть маленький недостаток в лице уважаемой госпожи с косой.
- Очнись, Ал! – горячо воскликнул юноша, встав перед магом. – Какой осознанный выбор?! Обычных людей никто и не спрашивает! Как ты можешь так рассуждать?! Не строй из себя тупую глыбу льда. Я не верю, что та война оказалась для тебя рядовым событием, что ты спокойно взирал на раненых и мертвых, твердя эту чушь про осмысленное решение, ясно?! Если в тебе присутствует хоть капля человечности, то не можешь ты думать подобным образом. Хочешь доказать себе обратное?! Чего ты так боишься?! Какое событие желаешь забыть настолько, что оградил себя от всего, способного хоть косвенно напомнить о нем?!
- Если бы желал забыть… - тихо начал Альфред, бросив на попутчика бессмысленный взгляд, - если бы хотел… - он судорожно вздохнул, - то не возился бы сейчас с тобой! – практически выкрикнул щенок, побледнев, и, резко развернувшись, быстрым шагом направился вверх по главной дороге. Алекс, застыв, в недоумении посмотрел ему вслед. Какие же еще у тебя скелеты в шкафу, мальчишка? Сколько? И, главное, как тебе удается так беззаботно улыбаться, если внутри все переворачивается и разрывается?
Наемник нагнал мага и молча зашагал поодаль, пребывая в неприятных, спутанных мыслях, когда уловил пораженный возглас, выдернувший его из мерзкой трясины:
- Господин Альфред?!