«В XVIII столетии, около девяностых годов, по высочайшей воле блаженной памяти государыни Екатерины Великой, для обозрения границ Сибирской линии по видам политическим был командирован светлейшим князем Потемкиным находившийся тогда в Российской службе бригадир Бентам, которому сверх сего повеления было… пройти как можно далее во внутренность степи киргизцев средней орды и сочинить путеследованию своему карту, смотря по обстоятельствам, сколь возможно исправную.
Бухарец Ашир, бывший по торгам своим многократно в степях киргизских, представил бригадиру Бентаму в форпосте Коряковском куски медных руд с зелеными хрусталиками, похожими на изумруды, и объявил, что оныя взял он из древней рудокопи в степи киргизцев, к полудню от форпоста Коряковского на 300 верст.
Бригадир Бентам, приняв ископаемое сие за истинный изумруд, уважил оный тем более, что обозрение месторождения его могло служить приличным предлогом… выступить за границу и тем выполнить с легчайшим трудом волю правительства, сокрыв истинные виды оного».
И. П. Шангин.



Действительный член Минералогического общества И. П. Шангин рассказал в докладе о своей экспедиции и истории открытия месторождения Алтын-Тюбе в Казахстане более ранней экспедицией, одобренной еще Екатериной Великой. Диоптаз после этого стали называть изумрудом из киргизских степей, так как киргизскими степями тогда именовался центральный Казахстан, а местные жители – киргизцами. Первая экспедиция Бентама, которую вел Ашир-бей Мухаммед, купец из Бухары, была неудачной: Бентам успел только заложить шурф (небольшую шахту) и добыть немного диоптаза, как появились несколько сотен враждебно настроенных и вооруженных местных жителей, из-за чего экспедицию пришлось срочно прервать. Добытые образцы минерала были привезены в Санкт-Петербург. «Ученые минералоги, получившие от Бентама несколько образчиков мнимого изумруда, дорожили оными, как скупец золотом или как египтянин мумией, едва осмеливаясь касаться их и пальцами, тем более подвергать резцу, а еще менее химическому испытанию», – пишет в докладе И. П. Шангин. Тот же Ашир еще до Бентама привозил образцы диоптаза в Семипалатинск, и о них уже начали говорить в столице, например, петербургский академик Иоганн Фербер написал о нем статью как об изумруде. Именно после этого Бентам отправляется по высочайшему повелению в экспедицию.



Итак, диоптаз стал знаменитостью, а добытых англичанином кристаллов было так мало, что их пожалели пустить на исследования состава. «Ископаемое сие принято было почти всеми минералогами Европы за разность изумруда, единственно по сходству цвета его с сим последним. Императорская Российская Академия наук наименовала его аширитом, по имени бухарца Ашира, который его открыл, и поступила в сем случае весьма прилично, не отвергая мнения других и не утверждая собственного – до времени, пока не откроется ископаемого сего истинное месторождение, доставится большее количество образцов, опишутся другие минералы, ему сопутствующие и, словом, получатся верные сведения о всем том, что служит к определению признаков аширита по принятым системам».



Так и случилось. Диоптаз получил свое современное название в 1797 году благодаря минералогу Рене-Жюсту Гаюи, основоположнику кристаллографии, который решил увековечить в этом названии облик кристаллов диоптаза (от греч. diá – через, сквозь и optázo – вижу). «Вижу сквозь» – не потому, что кристаллы прозрачны (иначе так можно было бы назвать не одну тысячу минералов), а из-за многочисленных трещинок спайности, видных внутри камня. Диоптаз весьма хрупок, то есть легко раскалывается и даже крошится по определенным направлениям. Гаюи обнаружил отличие строения кристаллической решетки диоптаза от изумруда.



Новый минерал все-таки исследовали химики, несмотря на привлекательную наружность самоцвета и недостаточность образцов, чтобы узнать точный его состав. Оказалось, что аширит вовсе не изумруд или его разновидность, а неизвестный пока науке минерал, состоящий из окиси меди, воды и кремнезема. Первым его исследовал петербургский химик Товий Ловиц, затем Луи Никола Воклен и Абраам Готтлиб Вернер. Результаты сошлись. Немец Вернер дал второе название диоптазу – медный изумруд. Под этим названием он долго был известен в Германии. Из-за того, что Центральный Казахстан был плохо исследован, а карты составлены с ошибками, долгое время никто не мог сказать точно, где же месторождение диоптаза. Единственным, кто знал верную дорогу, был Ашир, но он отказывался вести туда людей – считал, что был мало награжден, а после его смерти и вовсе некому было это сделать. Поэтому минерал практически заново был открыт в 1816 году И. П. Шангиным и его отрядом в месторождении медных руд на горе Алтын-Тюбе, у речки Алтын-Су – совершенно случайно. Только тогда оно было описано и нанесено на карту.



За сходство с изумрудом диоптаз называют его младшим братом. Как и изумруд, диоптаз обычно образует короткостолбчатые, призматические кристаллики, шестигранные, с сильным блеском, собранные в друзы яркого изумрудно-зелёного и сине-зеленого цвета. Они могут быть как прозрачными, так и непрозрачными. Только верхушка у кристаллов диоптаза заостренная, а у изумруда – слабо развитая. Обычно кристаллы диоптаза не превышают в длину одного-трех сантиметров; встречаются зернистые агрегаты, жеоды, тонкие прожилки, корочки. Нередко диоптаз можно найти вместе с кальцитом, кварцем, хризоколлой, малахитом, азуритом.



Диоптаз – редкий минерал, поэтому как руда меди он не нашел применения; хорошая спайность и низкая твердость стали препятствием для его широкого использования в ювелирном деле, несмотря на великолепный цвет и блеск. Иногда можно встретить украшения с диоптазом у некоторых мастеров: его необработанные кристаллы и щеточки, оправленные в металл, очень эффектно смотрятся. В иконописи его применяют как источник минерального пигмента. Но по большому счету диоптаз – камень коллекционный и в качестве такового весьма дорогой. Образование самоцветаа связано с процессом выветривания меднорудных месторождений, поэтому встретить его можно в местах с жарким засушливым климатом. Это уже упоминавшийся Казахстан (Алтын-Тюбе), а также Чили, Перу, Аргентина, США (штаты Калифорния, Невада, Нью-Мехико, особенно Аризона), Мексика, Марокко, Заир, Намибия, Конго, Южная Африка, юг Австралии. Долгое время месторождение в Казахстане было единственным известным источником диоптаза, затем постепенно его стали находить и в других местах, а в ХХ веке были открыты богатейшие африканские залежи в Конго и Намибии. Одно время диоптаз даже назывался конголезским изумрудом. Намибийское месторождение в Цумебе поставляет настолько красивые и многочисленные образцы по сравнению с другими местами, что со временем оно даже стало считаться чуть ли не первым, где был найден диоптаз. В 1980-х годах был настоящий бум на диоптаз из Намибии. Однако в Европе и в России на Урале тоже находят диоптаз. Казалось бы, это вовсе не жаркие и засушливые районы, где он должен рождаться, но такой климат здесь был не всегда. В древности, когда образовывались, а потом подвергались выветриванию меднорудные залежи, климат в Европе и на Урале был гораздо суше и теплее. Поэтому диоптаз и находят и в Чехии в Карловых Варах, и в Румынии в Резбанье, и во Франции, Италии и Германии. А с месторождениями диоптаза на Урале связаны сказы П. П. Бажова; медный изумруд упоминается в сказе «Медной горы Хозяйка», а сказ «Сочневы камешки» вообще целиком посвящен диоптазу. На уральских рудниках работало много приглашенных мастеров-немцев, поэтому диоптаз там называли медным изумрудом. В первом сказе Хозяйка Медной горы прощается со Степаном, который отказался взять ее в жены – «потому другой обещался»: «Ну, прощай, Степан Петрович, смотри не вспоминай обо мне. – А у самой слезы. Она это руку подставила, а слезы кап-кап и на руке зернышками застывают. Полнехонька горсть. – На-ка вот, возьми на разживу. Большие деньги за эти камешки люди дают. Богатый будешь, – и подает ему. Камешки холодные, а рука, слышь-ко, горячая, как есть живая, и трясется маленько…». Степан так и не смог забыть Хозяйку. Женился, обзавелся хозяйством, а сам на глазах таял. Ушел как-то осенью и не вернулся, нашли на руднике мертвым, а «одна рука накрепко зажата, и чуть видно из нее зернышки зелененькие. Полнехонька горсть». Знаток камней, оказавшийся рядом, сказал жене Степана Насте: «Да ведь это медный изумруд! Редкостный камень, дорогой. Целое богатство тебе, Настасья, осталось». «Стали те камешки из мертвой Степановой руки доставать, а они и рассыпались в пыль… Потом уж кто-то вызнал, что это у Степана слезы Хозяйки Медной горы были. Не продал их, слышь-ко, никому, тайно от своих сохранял, с ними и смерть принял».



Диоптаз считается камнем, который пробуждает любовь и врачует сердце, успокаивает эмоциональные бури и снимает последствия стрессов. Литотерапевты предлагают носить броши и кулоны с диоптазом, так как он положительно воздействует на сердечнососудистую деятельность, а также активизирует умственную. Диоптаз считают камнем, приносящим удачу в делах, позволяющим быстро сконцентрироваться на поставленной задаче и найти ответ на сложный вопрос, из-за чего приобрел славу талисмана студентов и бизнесменов. Это один из любимых камней литотерапевтов, которые считают диоптаз способствующим очищению и прояснению сознания, избавляющим от негативных эмоций и защищающим от них. Астрологи рекомендуют носить диоптаз Козерогам, Девам, Тельцам и Весам; меньше всего он подходит Овнам.



Медный изумруд необычный камень. Удивительно красивый, с редким цветом, он сильно выделяется среди своих собратьев по царству. Но он недолговечен, боится воды, а его красота хрупка – сожми посильней, и он может рассыпаться. Если верить Павлу Петровичу Бажову, редкий медный изумруд не дается в руки плохим людям, вот и герою сказа «Сочневы камешки» лентяю Ваньке Сочню, гонявшемуся за богатством, он не достался, хоть и набил им Ванька с разрешения Хозяйки целый кошель. Этот самоцвет, как счастье, которое удержать в руках трудно, а обладание им – испытание.




Осенняя Муза