Греттир проснулся, когда ночь ещё не до конца отступила перед напором солнца, но неотвратимо сдавала позиции. Он хотел привычно потянуться, но заметил спящую у него на груди дриаду. Голова окончательно проснулась и стала на-гора выдавать воспоминания о том, что было вчера.
-Что я делаю?.. К битве он, понимаешь ли, последней готовится, но о приятностях не забывает! Непоследователен ты, друг мой... Или думаешь, ей приятно будет, когда тебя валькирии в Вальхаллу понесут? Что ты делаешь, сын Асмунда?..
Дриада повернулась на бок, и, пробормотав сквозь сон что-то неразборчивое, прижалась к нему теснее.
-Эх... Дурак ты, и мысли у тебя дурацкие! - Такой вывод Греттира утешил и от дальнейших пессимистичных размышлений отвлёк. А так как не заниматься каким-то делом и не думать одновременно он не умел - дальше мысли пошли более приятные.
-Интересно, а Офейг кольца делает?
-Какие кольца? - так же, не просыпаясь, спросила Алайя.
Скальд с неподдельным удивлением обнаружил, что думал это всё вслух. Или... или дриада умеет читать мысли...
-Круглые. - Ответил он, не зная что ещё тут можно сказать.
-Угумн... - похоже, в сонную голову дриады не закралось и тени ассоциаций со словом кольца.
-Спи-спи, не отвлекайся.
-Не хочу спать, - окончательно проснулась дриада. - Разбудил - теперь мучайся!
-Ах, так? Ну, погоди, сейчас я тебе устрою... - Греттир набросился на дриаду, «аки пардус снежный лютый, добычи зело алчущий».
Алайя начала с хохотом отбиваться, но очень быстро перестала... В общем, время остававшееся до утра, а потом ещё и часть оного они скоротали приятно и полезно.

Греттир на правах близкого друга и побратима без стука отворил дверь в дом Офейга и тут же закашлялся, разгоняя перед своим лицом дым, который окутывал всё помещение туманом.
-Офейг! Сколько раз я просил, чтобы ты перестал курить эту гадость!?
Из тумана выплыл хозяин с трубкой в зубах.
-Я не курю её уже лет пять. Ты принюхайся, принюхайся.
Скальд послушно принюхался. Запах был сильным, резким, но не противным и вполне приятным. Офейг курил какие-то местные травы.
-Хоть окно открой, устроил тут... Я надеюсь, то что ты куришь сейчас...
-Абсолютно безвредно. – Оружейник распахнул окно, отпуская накопленный в доме дым на волю. - Ты садись-садись, в ногах правды нет...
На столе, за который присел Греттир, таинственным образом материализовалась оплетённая бутыль.
-То есть, по-твоему, истина в вине?
Полугном лукаво подмигнул другу:
-Истина не истина, но что-то в нём точно есть...
-Да я только спросить зашел. Аль же не может меня больше чем на десять минут отпустить. Ты...
-Не делаю колец, серёг, ожерелий и прочих украшений.
-Но...
-Делать умею.
-Тогда, может быть...
-Конечно, помогу другу и сделаю тебе хоть двадцать колец на все пальцы.
-И...
-И более того, я уже кое-что сделал.
Офейг выудил из кармана пару аккуратных колец, одно побольше, другое поменьше. На вид – серебряные, но, зная любовь полугнома к экспериментам – можно смело сказать, что это был какой-то сплав.
-Я...
-Сильно мне благодарен.
Греттир грозно нахмурился.
-Ладно-ладно. Перестаю.
-Спасибо, выручил.
Скальд успокоился и пожал другу руку. После чего полугном посмотрел на свою ладонь и увидел там золотой архан.
-Ну сколько можно говорить... – Офейг отвернулся и через пару мгновений подал Греттиру ту же монетку... свёрнутую трубочкой. Мало кто знает, что своё прозвище Молот оружейник получил не из-за профессии, а ещё будучи юнцом. Он был сильнейшим кулачным бойцом севера Сигландии. Да и вообще сильнейшим... – С друзей денег не беру. Тебе гребень одолжить?
-Спасибо, у меня свой есть.
-Зеркало – там. – Офейг указал большим пальцем себе за спину.
Скальд подошел к изукрашенному гравировкой серебряному зеркалу и распустил свои косы. Согласно обычаям одного из семи Сигландских княжеств Фруг – А именно там родился и вырос Греттир - холостяки носили две косы, женихи и уже женившиеся – одну, в которую вплетались бронзовые кольца по количеству сыновей. Греттир заканчивал расчёсывать волосы, когда заметил на левом виске небольшую седую прядь, пока он не попал на Арх, её не было. Вздохнув, он поблагодарил Офейга и вернулся к дриаде.

Как это было ни прискорбно, но Греттиру и Алайе всё же приходилось иногда выходить из комнаты, чтобы не погибнуть от истощения. Эти вылазки, обыкновенно совершавшиеся примерно в середине дня, живо напомнили Скальду рассказы Торгрима о партизанской войне: быстро вышли, осмотрелись, отвлекли охрану, спёрли провиант, половину надкусили на месте, остальное - в штаб. Единственное отличие заключалось в том, что Греттир предпочитал честно платить. Добыча очередного похода расположилась на небольшом столике, который Скальд уже давно выпросил у хозяйки и поставил прямо в комнате. Добытчики пристроились неподалёку.
Неожиданно Скальд поймал себя на том, что полную минуту держит ложку перед открытым ртом, наблюдая, как сидящая напротив дриада опустошает вазочку мёда. Алайя смутно догадалась о причине внезапной паузы и немного смутилась.
-Ты чего?
-Просто ты ела так... так... красиво... - Теперь смутился Греттир.
Алайя густо покраснела, хотя комплимент был вполне себе невинным.
- Тебе со стороны виднее, - улыбнулась она и поспешила сменить тему. - Ты, наверное видел много чего красивого в своих странствиях...
-Ну, как сказать... Всякое видел: красивое, уродливое, доброе, страшное... А дома всё равно всё лучше!
- Дома... - погрустнела дриада. - Расскажи мне о своем доме. Почему та странствуешь, как давно ты там не был?
-Я странствую, потому что однажды начал и уже не смог остановиться. Я не считаю какое-либо жильё домом, Сигландия - мой дом. Облака в нём крыша, сосны - стены, луг - ковёр. Я не видел Родину год.
- Странно... А почему ты начал странствовать? - в голосе Алайи слышалось жадное любопытство.
-Потому что исчезло то, что привязывало меня к дому, который теперь принадлежит моему брату. Умер мой отец.
- Прости... Я не хотела будить тягостные воспоминания... Но неужели больше нет ничего, что привязывало бы тебя к дому?
-Однажды, ещё до смерти моего отца, по северу Сигландии прошлась чума. Необычная чума. Она забирала только женщин. Среди её добычи была моя мать и... - Скальд прикусил язык, не договорив. Впрочем, он мог бы и не договаривать - Аль и так поняла.
- Хельга?
-Откуда ты знаешь?
- Если хочешь, чтобы твои тайны оставались только твоими - не посвящай в них болтливых друзей.
-Офейг никогда и ничего не болтал просто так. Это не похоже на него.
- Он... - дриада снова покраснела. - Он хотел нас помирить и... В общем, он не посвящал меня в подробности, просто упомянул о ней... А об остальном я сама догадалась.
-Оно и к лучшему. Стрелу в кулаке не спрячешь.
- Расскажешь мне о ней? - спросила Алайя, впрочем, не рассчитывая на положительный ответ.
-Мы были знакомы с малых лет, наши подворья стояли довольно близко. Я всегда выделял её среди остальных девчонок за недюжинный ум. Сначала по крайней мере. Через какое-то время я понял, что мне нравится в ней абсолютно всё. Нам было семнадцать. Однажды вечером я пришел к ней и сказал о своих чувствах. Оказалось, они были взаимны. А потом... потом... - Он сглотнул. - А потом была чума. Сейчас мне двадцать восемь, а ей до сих пор семнадцать.
- Исчерпывающе... - Алайя погрустнела. - Спасибо, что рассказал, а не отмолчался...
-Тяжело доверять человеку, который что-то скрывает. А доверие скрепляет отношения.
- Забавно... А ведь мы друг друга почти не знали. Но доверились...
-Говорят, это особый талант - чувствовать настоящих людей среди переплетения клыков и когтей. - Греттира явно потянуло пофилософствовать.
Дриада хихикнули про себя над его серьезной миной.
-Но я-то не человек!
-Не человек... А где твой дом, дриада?
-У меня нет дома... Я не вернусь в родные места, ведь мне уже не стать той, кем я была когда-то... Теперь мой дом там - где мое сердце. Там, где ты...
-Знаешь, на моей Родине, когда два чело... двое любят друг друга - они делают свои отношения официальными... – Он подошел к Алайе. - Выходи за меня замуж. - Опыта в предложениях такого рода Скальд не имел, а потому просто озвучил свои мысли без особых прикрас.
Дриада грустно посмотрела на Скальда:
-Знаешь, если бы я оставалась феей, твоё предложение только насмешило бы меня: феям неведомы верность и постоянство... А сейчас... Я лишь спрошу тебя: зачем тебе это нужно?
-Мне скоро будет двадцать девять. Нельзя всю жизнь от кого-то убегать и за кем-то гнаться, я хочу пожить спокойно, возвращаясь по вечерам в дом, где меня будет ждать супруга и дети.
-Если ты хочешь быть уверен в моей любви - будь уверен. Я буду с тобой до тех пор, пока ты этого хочешь. Но если ты жаждешь семьи ради наследника... - Алайя на несколько мгновений замолчала и продолжила, с трудом сдерживая слезы: - Я не смогу родить тебе сына... Я - дриада, женская сущность... От человека я могу родить только девочку, она будет такой же дриадой... Такой же сущностью...
Аль прижалась к плечу Греттира и все-таки заплакала...
Он почувствовал, как появившаяся в животе холодная пустота заполняет собой внутренности. На мгновения мир вокруг утратил краски и стал серым, а воздух застыл как камень. Уже который раз приходится поворачиваться спиной к заветам предков и своим убеждениям... Греттир чуть тряхнул головой, прогоняя мираж, вдохнул аромат волос дриады, и пустота внутри исчезла.
-Значит такова моя... наша судьба. Кому суждено утонуть - утонет, кому суждено сгореть – сгорит... - Скальд говорил тихо, потому что не умел врать в полный голос, особенно когда он врал не только другим, но и себе. Он никогда не верил в Судьбу, точнее сказать, он верил, что человек вершит её своими делами сам. - Но до конца своего земного срока он поистине будет счастливейшим из ныне живущих! - Последние слова он сказал громко.
Дриада улыбнулась сквозь слезы:
-Спасибо тебе... Но я прекрасно понимаю, что с каждым прожитым годом отсутствие сына будет тяготить тебя все сильнее... И... Послушай, - она заговорила быстрее, словно опасаясь передумать, - конечно, это не везде принято, но... Ты ведь можешь иметь ребенка и от наложницы... То есть мне будет больно делить тебя с другой женщиной, но если я в чем-то ущербна, это не значит, что страдать должен ты...
-Ни в коем случае! Я никогда ничего подобного не одобрял. У мужчины должна быть одна женщина, а у женщины один мужчина. Тем более, я бы никому не доверил носить под сердцем моего ребёнка кроме тебя.
Алайя промолчала и лишь теснее прижалась к любимому. Будучи намного старше него и видев слишком многое, она прекрасно понимала, что с годами все меняется. Особенно - люди. Впрочем, сейчас она была счастлива, что Греттир принял ее такой, какая она есть, поэтому не стала продолжать неприятную тему...