Меня разбудили глубокой ночью варварским способом – пиная в дверь тяжелым кованым сапогом. Возмущенная до глубины души, я схватила сапог, намереваясь поучить дебошира хорошим манерам. Но тут в голову пришло, что в казармы ворвались враги. С чего бы этот шум, у меня второй день законного отпуска.
Вооружившись мечом, я распахнула дверь и замерла. На пороге стоял дежурный порученец генерала Баргуса и вымученно улыбался, предвкушая тесное общение со мной и моим сапогом.
- Какого беса? – заорала я, - Среди ночи ломаешь дверь!
- Дык сама-то спишь, аки мертвая, - Рафик не остался в долгу. Он был исполнительным и прилежным адъютантом, но не избавился от деревенского говора. Непонятно, как генерал это до сих пор терпит и не отправит Рафика на курсы разговорной речи.
- Тебя ж не поднять!
Это правда. Обычный стук я могла и не услышать. Сплю я очень крепко, научилась еще в школе легиона, с ее ужасными ночными тревогами, когда спросонья требовалось влезть в обмундирование и с мечом и арбалетом в руках выстроиться на заднем дворе. Первое время, после таких тревог, я долго не могла уснуть, ворочалась с боку на бок, считая слонов и верблюдов. Потом научилась кулем валиться в постель и мгновенно засыпать. По натуре я не жаворонок и не сова. Просто очень люблю поспать и тот, кто покушается на мой сон, сильно меня раздражает.
- Чего надо? – рявкнула я, пряча за спину меч.
- К генералу Баргусу беги. Срочно, спешно, мухой, - Рафик явно повторил чьи-то слова.
Я вздохнула и, ничуть не думая торопиться, поплелась собираться.
Ах, эти мерзавцы хотят лишить меня отпуска? Ну, я им покажу! Ну, Баргус, благодетель ты мой, попляшешь еще!
В кабинет Баргуса я вошла четким шагом. Остановилась напротив, отдала честь коротким кивком. Выглядела я по-походному, хотя еще надеялась, что пронесет. Не пронесло.
- Вот, - радостно представил меня генерал коротышке в мышасто-сером плаще с капюшоном, - краса и гордость нашей академии Настаси Бранская.
Я холодно разглядывала ночного гостя генерала, из-за которого меня выволокли из постели. Тот промычал что-то нечленораздельное и откинул капюшон. Его лицо с мелкими крысиными черточками мне было незнакомо, а вот большой фамильный орден на груди (видела рисунок в учебнике) я хорошо помнила. Великие Бесы, брат императора, князь Поморин.
- Так-так, - пропищал князь, подходя ко мне и разглядывая снизу вверх, - она надежна?
- Безусловно, - поспешил заверить Баргус.
Подводить генерала не хотелось, я поклонилась князю и щелкнула каблуками. Тот отпрянул, как от пантеры, щелкнувшей зубами, спрятался за спину Баргуса и сказал:
- Тебе предстоит выполнить наше поручение, дорогуша, - это слово покоробило меня, но на лице не дрогнул ни один мускул.
Князек забрался на высокое кресло, коротенькие ножки свесились, не доставая до пола.
- Отправишься на восток, к рассветным горам. Найдешь СТАЮ, и заберешь у них артефакт. Это некий талисман, обладающий чудесными свойствами.
- Найду кого? – изумленно переспросила я, забыв о почтительности. Мне показалось, что я сплю, и мне снится дурной сон. Баргус сделал страшные глаза.
- СТАЮ, ты что глухая? – взвизгнул князь, - СТАЯ – это демоны, пугающие и крадущие людей, белые тени…. Генерал, кого вы мне прислали?!
- Все в порядке, - утешил его генерал, он так пресмыкался перед этой дрыгающей ножками светлостью, что мне стало противно, - девочка не слышала о СТАЕ, но она мигом оценит обстановку.
Мне показалось, что я ослышалась. Я думала, что мой генерал, всемогущий командующий легионом Баргус, остановит ненормального зарвавшегося князя, и отпустит меня.
- Объясните ей все, генерал, - успокоившись, величественно сказал Поморин, - и пусть привезет мне талисман не позднее конца осени.
Он торопливо соскочил с кресла и махнул рукой, давая понять, что мы свободны. Мы с Баргусом строевым шагом плечом к плечу покинули личный кабинет генерала.
В коридоре я накинулась на Баргуса:
- Что, бес возьми, здесь происходит? Зачем этот клоун поднял меня среди ночи?
- Не клоун, а великий князь, - поправил генерал.
- О, да, великий! – ерничала я, стараясь отыграться за пережитые и будущие неудобства.
- Тата, - строго сказал генерал, - князь Поморин – настоящий командующий легиона.
- Как? А вы разве…- округлила я глаза.
- Он, я только исполняющий обязанности. Правда, до сего дня, князя не интересовал легион, но сегодня ему взбрело в голову прийти сюда. Мы все – его подчиненные.
- Какой ужас! – сказала я, - Пора увольняться!
- У тебя контракт, - напомнил Баргус, - еще три года как минимум.
Я обреченно застонала.
- Ему приспичило найти СТАЮ и тебе придется ее искать, ему нужна какая-то реликвия, что это такое, он и сам не знает. Наслушался легенд, начитался старинных трактатов. Я вообще сомневаюсь, что они существуют – СТАЯ и ее артефакт…
Ни слова не говоря и почти не дыша, я глядела на генерала, как удав на кролика.
- Сделаем так, - решил Баргус, поежившись под моим взглядом, - ты отправишься на восток и соберешь побольше информации о СТАЕ. Потом вернешься, расскажешь мне, и мы вместе решим, что с этим делать.
- Великие Бесы, почему я?!
- Потому, что ты – лучшая! – отрезал генерал, - Иди. Собирайся. Оружие, одежду и паек получишь на складе.
В расстроенных чувствах я отправилась досыпать. А утром, получив провизию, деньги и оружие, оседлала Кошку и покинула Грэхем, по пути кляня Баргуса, Поморина, Великих Бесов и себя… за излишнюю уступчивость. Путь мой лежал к Рассветным горам.



Наступившее утро позволило сполна насладиться всеми последствиями потребления можжевеловой водки. Голова была тяжелой и раскалывалась, тело не желало слушаться команд пустого, как мыльный пузырь, мозга.
Глаза открылись и обозрели пространство, но понимание, где я нахожусь, пришло значительно позднее. Я в каморке Бофора, на его кровати, под его одеялом…. Ужас!
Вскочив, как ошпаренная, я оделась, слегка ополоснула лицо из тазика, расчесала свалявшуюся гриву найденным гребнем и покинула комнату. Я не могла понять, как оказалась у Бофора. Четко помню, что вышла и захлопнула дверь. Дальше воспоминания обрывались. Бес бы побрал этого разбойника!
С грохотом сбежав по лестнице в зал, я плюхнулась на скамью и закинула ноги на табурет. На душе было гадко, но еще гаже стало, когда добренький Федот понимающе ухмыльнулся и принялся еще чище протирать стаканы. Вечером вся деревня будет знать, что я провела ночь в одной комнате с Ваном Бофором. Я уже представляла, что, выйдя на улицу, попаду под перекрестный огонь любопытных взглядов. Невоспитанные будут тыкать в меня пальцем, воспитанные – прятать улыбки под носовыми платками. Какой позор! Добраться бы до этого Бофора!
Мысленно приготовившись к неудобствам, я позавтракала холодной свининой и яблоком. Федот мило улыбался, но я не обращала на него внимания. Наконец, не выдержав, он подошел ко мне.
- Госпожа наемница, мне следует приготовить вам комнату на моем постоялом дворе? – учтиво и сладко спросил кабатчик.
- Это еще зачем? – деланно удивилась я.
- Ну, как же, ведь у вас с господином разбойником энто…как его…совместное предприятие.
- Чего – чего?! – возмутилась я. А Ван наглец, я еще не дала согласия, но… после его выходки, разумеется, дам. Решено, пусть поможет найти мне то, не знаю что. А деньги свои пусть засунет себе в…
Тут я покривила душой. Деньги мне ой как нужны. Выданный на складе паек был, как обычно, скудным и держал меня в строгих рамках. Фигуре это на пользу, но душе развернуться не на что. И потом, деньги помогли бы мне осуществить давнюю мечту и отправиться путешествовать. По всем странам и островам, о которых так красочно рассказывал профессор Берт. Мне хотелось увидеть верблюдов, женщин с закрытыми черными платками лицами, цветущие персиковые деревья и корабли с белыми парусами. Мне хотелось…
Я заметила странный взгляд кабатчика. Я совсем его не слушаю.
- Простите, я задумалась, - мне стало неловко.
- Да, ничего, госпожа наемница, - махнул широкой ручищей Федот (он, в сущности, неплохой мужик, только невоздержанным на язык) – я говорил, что разбойник Бофор собирается помочь вам.
- С чего бы это? – фыркнула я.
- Почему бы ни помочь красивой и одинокой девушке, - грубо польстил кабатчик, но я усомнилась в честности и благородстве помыслов разбойника.
- А где он, кстати?
- Так на похороны пошел, - невозмутимо ответил Федот, - вся деревня, почитай, там.
- Какие похороны? – вскочила я.
- Так Марьянки, - пожал плечами кабатчик.
- Ее же СТАЯ унесла!
- Ну и что? Должно же быть место, где будет висеть веночек и родители поплачут…
- Ерунда, - решительно возразила я и быстрым шагом вышла из кабака.
На улице меня встретил северный ветер в лицо и мрачные серые тучи. Толпа уже собиралась у дома стариков Вихровых – Марьянкиных родителей. Три старухи жалобно рыдали, отрабатывая гонорар. Никто на меня не смотрел и не показывал пальцем. Это обстоятельство немного вдохновило, я уселась на скамеечку и задумалась.
История Марьянки была самой, что ни есть обычной. Девица, единственная дочь четы Вихровых, выросла красавицей – стройная, статная, с тяжелой русой косой и синими замечательными глазами. Жениха девушке сыскали в соседней деревне. Пара оказалась, как на подбор, Вихровы не могли нарадоваться на дочку и будущего зятя. Да и молодые смотрели только друг на друга.
И все бы хорошо, да была в барском поместье девка – молочница, которая до беспамятства влюбилась в парня и позавидовала Марьянке черной завистью. Короче, явилась эта самая Ядвига на праздник по случаю помолвки и во всеуслышанье заявила, что младший сын барона бегал к Марьянке на сеновал по четвергам и воскресеньям, а когда узнал, что девица понесла, тут же отказался от бедняжки. Вот, якобы, и задумала Марьянка грех прикрыть, и пошла под венец.
Длинный Ядвигин язык едва не оборвали, но помолвка, само собой, расстроилась. Оскорбленный жених бросил в лицо невесте кольцо и ушел вон, а несчастная Марьянка тут же грохнулась в обморок.
Если честно, в вину Марьянки я не верила, и склонна была думать, что вредная Ядвига все выдумала и оговорила бедняжку. Но слово не воробей, стыд и срам пошел на всю округу. Три дня Марянка не выходила из дома. Я, выяснив, в чем дело, хотела провести расследование, но вдруг узнала, что девушка умерла. Причину никто не узнал. Деревенские девки знают разные травки да корешки. Скорее всего, дочь Вихровых наглоталась каких-нибудь мухоморов. В смерти крестьянской девки никто разбираться не стал.
Убитый горем жених тут же простил невесту и примчался оплакивать девушку вместе с многочисленной родней. Кто-то из братьев жениха хорошенько оттаскал Ядвигу за косу. Меня тогда разобрало любопытство, и я пошла к Вихровым, поглядеть на не сложившегося жениха. По моим представлениям, нормальный мужчина ни за что не поверит чужим наветам, и уж точно не оскорбит невесту в день помолвки.
Однако рыдал он по-настоящему. Марьянка лежала на большом столе в белом свадебном платье и казалась еще краше, чем при жизни. Впрочем, живой мне увидеть ее не удалось, я приехала в Галушки в самый разгар трагедии. Усыпанная гвоздиками и астрами, покойница словно крепко спала. Я постояла чуток и вышла с тяжелым сердцем. А на другой день Марьянку забрала СТАЯ.
Я тряхнула головой. Итак, похороны. Толпа собиралась, пожалуй, пора присоединиться и послушать разговоры. Я встала и протиснулась в центр толпы. Все голосили, рыдали или тихо утирали слезы платочком. Наконец, четыре дюжих мужика вынесли легонький пустой гроб, засыпанный огородными цветочками. Процессия потянулась к деревенскому кладбищу.
Где же Ван? Оглядевшись по сторонам, я мигом его вычислила. Главным образом потому, что, в отличие от всех остальных, он был одет не в черное, а в белое – белоснежную рубашку и бежевые брюки. Я задохнулась от возмущения и прошипела:
- Что за пренебрежение обычаями! Зачем ты вырядился в белое?
- А мне так нравится, - пожал плечами Ван, - как тебе спалось?
Я сощурила глаза:
- Бофор, ты мерзавец!
- Я так и знал, - вздохнул Ван, - ни слова благодарности. Между прочим из-за тебя пршлось ночевать на сеновале. Не люблю, когда дамы засыпают на лестнице. Хотя, какая ты дама? Наемница! – он сплюнул и отошел.
Мне стало обидно и совестно. Я даже испытала что-то вроде благодарности. Он из-за меня ночевал на сеновале? Значит, никто не распустит грязные слухи. Но это же меняет дело!
- Ван, - позвала я, - почему ты был уверен, что я соглашусь с тобой…м-м… сотрудничать?
- Потому, что одна ты не справишься, - безаппеляционно отрезал Бофор и добавил, - и я тоже.
- Ладно, - как бы нехотя ответила я, - тогда мир.
- Мир, - равнодушно пожал плечами разбойник. А в белой рубашке он смотрится потрясающе.
Похоронная процессия доползла до кладбища. Рыдания стихли. Пожилой и серьезный дьяк отпел пустой гроб, который затем опустили в яму, выкопанную, разумеется, за оградой. Снова завывания, кидания горсти земли, добрые слова по навеки ушедшей и водружение венков на вершину холмика. Процедура была завершена в рекордные сроки, и все с облегчением отправились на поминальный пир.
С детства не люблю подобные мероприятия, поэтому попыталась тихонечко улизнуть, но Ван неумолимо взял меня за локоть и шепнул:
- Пошли.
- Это необходимо? – взмолилась я.
- Необходимо, - отрезал Бофор, - послушаем сплетни и поедим нахаляву…
Я не могла не признать справедливость его слов, и покорно поплелась рядом с ним. За длинным столом нас усадили рядом, словно вся деревня уже знает о нашем взаимовыгодном сотрудничестве.
Передо мной вновь появилась чарка, я с отвращением отодвинула подальше и хлебнула киселя, оказавшегося чересчур сладким и противным на вкус. Ван почти ничего не ест, вилка вяло скользит по тарелке, а лицо задумчиво и сосредоточенно. Впервые я почувствовала что-то похожее на уважение к разбойнику.
После первых неизбежных чарок «за упокой» пришло время теплых слов о покойнице. Но речи подвыпивших гостей быстро иссякли, послышалась удалая песня «гляну на красную девицу».
И тут Гала Вихрова очнулась от тупой хозяйственной спячки, в которой прятала горе, и громко заголосила:
- Доченьку мою утащили бесы проклятые! Ой, кровиночка, на кого оставила!
Песня оборвалась, прекратился стук ложек и чарок, все уставились на родителей покойницы. Старик Вихров, словно испугавшись возникшей внезапно тишины, пихнул жену локтем в бок:
- Тише ты, говорят, если СТАЯ унесла, значит, чистая девка была, непорочная. Счастье в дом принесла.
- Да какое счастье?! – зарыдала Гала.
- Верно, верно! – подняв вверх указательный палец, сообщил пастух Марик, - Вторая жизнь даруется хозяином СТАИ слугам своим! Вот увидите, будет бегать в СТАЕ ваша Марьянка!
- Замолчи, убогий! – завопила Гала Вихрова, - Да что это делается, люди добрые?! Чтобы моя кровиночка умертвием по полям носилась!
Мы с Ваном прислушивались к разговору с живым интересом, но, к сожалению, тема была исчерпана. Снова кто-то невпопад затянул застольную песню, самые шустрые гости улеглись лбами в салат, остальные, тоже весьма нетрезвые, сидят с осоловелыми глазами. Кое-кого потянуло в драку. Девицы пристроились в уголке, шушукаясь и хихикая. Вот это поминки!
- Ван, - я тронула Бофора за рукав, - у меня сейчас кисель из ушей польется. Я пойду?
- Пошли, - кивнул разбойник, поднимаясь и подавая руку. Я не нуждалась в помощи, но жест произвел впечатление.
Наш отход не остался незамеченным. Галушкинцы громко прощаются с разбойником, наперебой приглашая в гости, а девицы в уголке провожают меня завистливыми взглядами. Надо бы узнать причину просто фантастической популярности Вана Бофора у местных жителей.
В сенцах безутешный жених обнимается с какой-то девицей. Увидев нас, бесстыдник ничуть не смутился и даже предложил Вану присоединиться.
Что за сумасшедший день! Похороны пустого гроба и поминки, похожие на именины. Ван легко сбежал по ступенькам. Его белая рубашка раздувается парусом. Он напоминает большого и лощеного черно-белого кота.
-Бежняжка, - сказала я, кивая в сторону хаты Вихровых.
Бофор хмыкнул и зашагал в сторону постоялого двора. Мне ничего не оставалось, как догнать его. В кабаке мы заказали яблок и помидоров – мясо уже стоит поперек горла – и поднялись в комнату Вана. Я, правда, секунду сомневалась, но Бофор с ядовитой усмешечкой сообщил, что мою репутацию трудно подмочить еще больше. Я вынужденно согласилась и последовала за ним.
История со СТАЕЙ меня затягивает все больше. Раскрыть эту тайну просто необходимо, иначе я умру от любопытства.
Закрывшись в «номерах», Ван предложил говорить потише и вынул из небольшого футляра потертый, потемневший от времени рулончик. Потертый кусочек кожи шириной в ладонь и длиной в два локтя. На этой коже, когда-то яркими, но теперь поблекшими красками нарисован план местности.
Я разложила его на кровати, Ван кинул лупу, а сам полез в сумку за чем-то еще. Сгорая от любопытства, я разглядела карту. Более нелепого отображения местности я еще никогда не видела. Все пометки, давно стерлись, нет даже намека на части света, нет точного масштаба. Все, что ясно из этой карты, это то, что путь следует начинать от долины, в которой имеется два небольших озерца. На карте она напоминает яичницу – глазунью. От нее путь пролегал между двух холмов, похожих на горбы двугорбого верблюда. Потом еще много всего: леса, реки, поля, горы. Главное, что я поняла – несколько сотен миль и мы в долине смерти, на родине СТАИ. Ура, раз, два, три, четыре, пять, СТАЮ я иду искать…
- Откуда карта? – сверкая глазами, спросила я.
- Птичка в ключике принесла, - отмахнулся Бофор, - ну, что, разобралась?
- Да, конечно, - важно сказала я.
- Тогда смотри сюда, - он положил передо мной большой лист бумаги с нанесенным пером планом Зарнии.
- Что это?
- Эту карту рисовал я, - ответил Ван, усаживаясь рядом со мной, - отмечал только то, что похоже на местность, изображенную на том рисунке.
Разбойник провел серьезную работу. В Зарнии нашлось три похожих на яичницу долины, но по всем показателям нам подходила больше всего та, в которой лежат Галушки. Земли, на которых располагается деревня, являются крайней восточной оконечностью владений империи. К ним прилегают владения дружественных баронов, а дальше лежат заброшенные места. Ван указал мне на долину, и я слегка смутилась: в ближайшей нам цепи холмов имелось четыре совершенно идентичных прохода, каждый из которых вполне соответствует нашим требованиям.
- С которого начнем?
- Вот с этого! – расхохотался Бофор, - Если честно, Тата, я ожидал от тебя более конструктивных предложений. Если мы начнем прочесывать все холмы, то, как раз к весне СТАЯ сможет увидеть двух заросших бродяг с отмороженными конечностями. Нет, нам нужен тот самый проход…
- Да, - медленно произнесла я, - дай мне подумать. Ты сказал СТАЯ?
Ван не ответил, бережно скатал карту, сунул в футляр и спрятал под матрас.
- Ван Бофор, - наконец прозрела я, - как ты думаешь, СТАЯ всегда ходит одним и тем же путем?
- Думаю, да…
- В таком случае, все просто, - обрадовалась, - надо лишь проследить, откуда они выходят…
- Поселиться в поле и ждать, когда бесы соизволят явиться? – скептически поднял бровь разбойник.
- Н-да, это некомфортно, - согласилась я, - зато надежно.
Лицо Бофора говорило лучше слов.
- Ладно, попытаюсь что-нибудь придумать.
- И чему вас учат в вашем легионе? – страдальчески вздохнул Ван.
- Многому, - обиделась я, - ты не умеешь. Но я не могу так сразу, навскидку. И, вообще, неплохо бы посмотреть на эти холмы.
- Нет ничего проще, - согласился Ван, - седлай лошадь.



Вечерняя прогулка по холмам порадовала только Кошку и серого жеребца разбойника.
Бофор оказался прав – все четыре холма похожи, будто однояйцевые близнецы. Их разделяет примерно по полмили, расстояние не слишком большое, но все же весомое. Ждать прихода СТАИ надо где-то поблизости, иначе ни за что не увидишь, по какой дороге они ушли.
Вечером стало ветренно, Кошка рвалась в галоп, и я позволила ей проскакать до сосняка со свистом в ушах. Ван быстро нагнал меня, и мы заставили коней идти шаг в шаг.
- Ну, что? – спросил Бофор.
- Ничего, - в тон ему ответила я, - они похожи до безобразия.
- Отклонение градусов на десять может привести к непредсказуемым последствиям, - уныло сообщил Бофор, - мы просто сделаем круг в несколько сотен миль.
- Это не подходит, - задумчиво кивнула я, - смотри, там костер.
- Поехали, - пожал плечами Ван. Как же он не мерзнет в своей идиотской белой рубашке.
Я наглухо застегнула куртку, но мне все равно зябко. Неужели придется караулить до следующего покойника?
Костерок весело трещит, у костра сидит извечный Марик, помешивающий в котелке булькающую бурду. Увидев нас, он радостно улыбнулся и потер ладоши.
- Ну, гости дорогие, - хитро поглядывая, позвал он, - садитесь, согрейтесь, попробуйте моей похлебочки…
Мы спешились и, привязав лошадей, уселись у костра. Разбойник молчит, грея руки над пламенем. Меня его молчание удивило.
- Дядька Марик, - задала я мучающий меня вопрос, - почему вы сказали Вихровым, что Марьянка будет в СТАЕ?
Пастух зыркнул колючим взглядом, едким, как кислота.
- Ох, не к добру ты, дочка, влезла во все это, - проворчал он, еще раз помешав суп и разливая его по тарелкам, - а Гале я сказал правду. Забирает СТАЯ только молодых.…Повезло Марьянке.
Я задумалась и очнулась лишь, обжигаясь о горячую стальную плошку с ароматной похлебкой. Я так замерзла и проголодалась, что теперь с удовольствием глотала кипяток, поставив плошку на колени, укрытые курткой.
- А ты, гость дорогой, чего не ешь? – спросил Марик Бофора. Я посмотрела на разбойника, и мне стало не по себе. Ван глядит на огонь, не отрываясь, словно вообще вынырнув из реальности, и взгляд наполнен такой мукой, что я внезапно пожалела этого загадочного человека.
- Ван, - тихонько окликнула я, он перевел на меня бездумный взгляд, - Ван, что с тобой стряслось?
- Ничего, - ответил он, отворачиваясь.
Я оторопела. Поведение нежданного союзника удивило и напугало меня. Что кроется в его преступной душе? А вдруг он маньяк? Про него ходят ужасные слухи. Впервые он проявил по отношению ко мне грубость.
В смятении я повернулась к Марику и заметила, что тот смотрит на Бофора с нескрываемой ненавистью.
Да что тут такое творится?!
- Марик, - обстановку разрядило появление крепко сбитой рыжей девицы с коротко остриженными волосами, - дядька Марик, угости супчиком.
Мы с Ваном уставились на девицу, та побледнела, потом покраснела и, коротко икнув, плюхнулась задом в муравейник. Ядвига! Племянница Марика?
Я метнула на нее испепеляющий взгляд, девица поспешила спрятаться за щуплую спину дядьки, испугавшись гнева столичной наемницы.
- Спасибо за гостеприимство, - низкий голос Бофора прозвучал, как раскат грома. Он встал, подал мне руку и принялся невозмутимо отвязывать лошадей.
- Спасибо, - сердечно поблагодарила я Марика, на прощание одарив Ядвигу презрительной усмешкой. Девица осмелела и показала мне язык, но я не стала пока чинить расправу и последовала за Ваном.
До деревни мы ехали молча, потом Бофор внимательно посмотрел на меня и сказал:
- Тата, держись подальше от этих людей.
- Почему это? – удивилась я.
- Они не внушают мне доверия, - сердито пояснил Ван.
- Ты считаешь это весомой причиной?
- Пока ты со мной, я за тебя отвечаю.
- Это ты со мной, - нагло заявила я, - и с кем мне встречаться, я решаю сама.
- Ладно, - махнул рукой разбойник, - решай, но все равно, не подходи к Марику лишний раз, ничего не спрашивай и не рассказывай.
- Хорошо, - легко согласилась я, вовсе не собираясь выполнять его требования, - не буду.
Я начала привыкать к Вану, если закрыть глаза на его разбойничью сущность, он кажется вполне симпатичным парнем. Жаль только, что по роду деятельности мне нельзя закрыть глаза на подобную мелочь.
- Проводить тебя? – дежурно спросил Бофор.
- Не стоит, сама доберусь, - ответила я и отправилась к дому старушки, у которой снимала угол. Ван свернул на постоялый двор.