Гатор проворчал:
- Как тяжело учить желторотиков вроде тебя. Ты и палки-то в руках в жизни не
держала толком.
- К чему палка, если я могла летать и поливать врагов огнем. У меня была
великолепная пасть, полная острых зубов, и когти как бритва. Палки мы
использовали разве что в качестве зубочистки. Представляешь, что бы стало с
этими гордецами с города, если бы ты явился к ним в доспехах, с обнаженным
мечом в руке, на лезвии которого играют солнечные лучи, и верхом на
разъяренной Мирле?
- Да уж, они б обгадились со страху. Ну, довольно болтовни, пусть и такой
смешной.
Иди на тренировочную площадку и будь внимательна, иначе отведаешь палки,
- Гарн выбрал из прислоненных к изгороди жердин две внушительные палки и
протянул одну из них ученице, - Я покажу тебе несколько приемов, ими
никого не уложишь, но отбить охоту надоедать тебе можно, если
потренируешься в их выполнении.
Аллоль запомнила, как делать три несложных комбинации движений, и даже смогла выбить палку у учителя пару раз.
- Неплохо для начала, а теперь представь, что я напал на тебя, я буду бить в
полную силу, чтобы ты прочувствовала, что даже от такого простого оружия
бывает большой толк.
Следующие несколько часов слились для девушки в вереницу ударов, сыпавшихся отовсюду. Нижняя одежда из ткани была уже насквозь мокра от пота и неприятно холодила кожу. Временами эльфийка спотыкалась на ровном месте, но наставник продолжал занятия. Он прекрасно понимал, что в условиях реального боя противнику будет глубоко все равно, устала она или нет. Все мышцы у нее начинали ныть от непривычного перенапряжения, но приходилось продолжать атаки и отступления.
Наконец настал такой несчастливый момент, когда Аллоль не успела увернуться от дубины, и острый обломок сучка на ее поверхности пропорол ей кожу на бедре. Как только хлынула кровь, ее чуткие уши уловили едва слышный голос, произнесший: «Аверонн кхар анриттэ кайонн», – и почувствовала, как словно разверзлась пропасть, мир померк перед глазами девушки, и она оказалась в темноте, подсвеченной бессчетным количеством разноцветных искорок. Рыжеволосая эльфийка почувствовала приступ удушья и, закашлявшись, соскользнула в благословенное небытие.
Когда Аллоль наконец очнулась, то с удивлением обнаружила, что ее переодели в полупрозрачное шелковое платье, из того сорта, что носят дамы во дворцах знати. Ей было тепло и уютно на ложе, застланном пушистым красивым мехом. Она не знала, что за зверь когда-то щеголял в такой красивой шубе. Девушка была так слаба, что даже оторвать голову от подушки было довольно проблематично.
– А, очнулась наконец-то, – ей с трудом удалось перевернуться на бок, тело
протестовало против почти мучительного усилия, и увидела высокую женщину
в темной бархатной хламиде. Ее голос был резким и очень неприятным,
повелительные нотки сигнализировали, что она привыкла распоряжаться чужими
жизнями и судьбами, – Я уж боялась, что ты проваляешься еще пару недель
без сознания, – ледяные голубые глаза точно пригвоздили Аллоль к ложу.
– Кто вы? – тихо спросила девушка, тщетно пытаясь подавить приступ
панического ужаса.
– Я – Лурра, Правительница Полуночных Земель.
– Что я здесь делаю? Зачем вы приволокли меня сюда?
– Все очень просто: я хочу большего магического могущества, чем то, которым в
настоящее время владею. Давай заключим сделку: я возвращаю тебе твое
изначальное тело, а ты усиливаешь мое колдовство и будешь оберегать и
носить меня на своей спине, куда не пожелаю в пространстве Миров. Ни к чему
тратить силы на такую ерунду. Я знаю, ты бы хотела снова летать и поливать
врагов огнем и рвать слабую плоть клыками и когтями.
– Ну, мало ли кто что хочет. Это невозможно: в теле Мирлы уже обитает другая
душа, как я сменила свою предшественницу когда-то, очень давно. Куда ее-то
девать. Она имеет право на то, чтобы дорасти до Пути папоротника в свой срок.
– О, какая досада, тебе уже успели заморочить голову моралью и сказочками про
Воздаяние и Великое Равновесие. Забудь, выкинь этот хлам поскорее. Что
хорошо для Долин Рождения Душ совершенно не подойдет для реальных Миров.
Пропадешь ведь, дурочка. Зачем надрываться, если можно просто украсть или
отнять силой? Иди ко мне на службу. Никогда об этом тебе не придется
пожалеть. Подумай как следует, не торопись отвергнуть такую блестящую
возможность возвыситься и жить по своим законам. Ту душу, которая сейчас
прибывает в Мирле, засунем в твое нынешнее тело. Ее я принесу в жертву
Богине Смерти Аргалле, это она наделила меня Великим Искусством Магии. Мы
будем жить в свое удовольствие в роскоши и довольстве и править Мирами.
Алтарь Госпожи Смерти будет всегда щедро залит свежей кровью. Она будет
милостива к нам. Вечная жизнь и молодость – прекрасный дар, за который
можно отдать все, что угодно.
– Лурра, вы – сумасшедшая, я никогда не стану помогать вам.
– Х-ха, я все равно заставлю тебя подчиниться, мерзкая девчонка. Говори, какое
имя дали тебе Равновесы после прохождения Портала Папоротника? – женщина
точно выплюнула люто ненавидимое слово.
– Я – Мирла, ею и осталась.
– Ну, долго мне еще ждать, когда ты мне скажешь всего одно слово?
– Ничего я вам не скажу, – Аллоль сердито сверкнула изумрудными глазами, в
который раз сожалея, что не может испепелить свою похитительницу или
разорвать ей горло когтями и клыками, острыми как бритва.
Лурра подошла к ложу и, нависнув над девушкой, почти по-змеиному прошипела:
– Я все равно заставлю тебя подчиниться, идиотка. У меня впереди целая
вечность. Ты будешь звать Смерть, но она будет смеяться над твоими
мольбами. Я – Бессмертная Верховная Жрица Аргалы, – глумилась колдунья, а
потом с размаху наотмашь ударила Аллоль по лицу.
Лучше бы она этого не делала. Из разбитых губ и носа девушки показалась кровь. Эльфийка среагировала в лучших традициях пещерных драконов: острые зубки тут же вцепились в ладонь Лурры. Аллоль легко прокусила не знавшую работы холеную кожу. Вкус крови пьянил так же, как и в начавшие уже стираться из памяти счастливые времена драконьего детства. С губ эльфийки сорвалось угрожающее утробное рычание. Такие звуки вряд ли могли сорваться с языка настоящего эльфа, рожденного матерью.
– Ах ты, гадина ползучая, ты еще пожалеешь о своем упрямстве! Правительница
Полночных Земель обмакнула палец в собственную кровь и прочла заклинание. Девушка почувствовала, что не может ни пошевелиться, ни издать и звука. Паника захлестнула все ее существа, лишая воли и мешая думать о путях спасения. Никогда раньше Аллоль не испытывала такого унижения. Ведьма продолжала макать палец в собственную кровь, которую и не думала унимать, и читать заклинания вперемешку с молитвами Аргалле. Девушка почувствовала могильный холод, подбирающийся к ее сердцу. То, что она все еще дышала и могла думать, ясно говорило, что Лурра может получить власть над нею только в том случае, если сама Аллоль откроет ей новое имя. Ничто не мешало ей подслушать разговоры, но такое Имя не имело власти над своей хозяйкой. «Хорошо, что я еще могу соображать. Пока я не сказала ей то, что она требует, мы с Мирлой в относительной безопасности. Лурра – страшная женщина, не стану я служить ей и ее бредовым целям. Она выкрала меня для каких-то черных целей. Придется мне терпеть, выжидать и не давать ей ключа к моему порабощению. Думай, Аллоль, думай. Как же мне вернуться назад в Болотину? Не нравится мне эта Лурра и ее подлые приемы. Ох, как мне не по вкусу вся эта неприглядная история. Жаль, я так и не успела ни оружием овладеть, ни магии обучиться. Так, немного палкой махать да знаю, как мазь от ран варить. И все. Какая досада, что больше ни в чем умения пока что нету. А чтобы выбраться из этой передряги, этих премудростей явно недостаточно».
Лурра с загадочной улыбкой на губах приблизилась к обездвиженной заклинанием пленнице и начертала знаки кровью на лбу, на груди прямо на тонком шелковом одеянии, на ступнях, ладонях, на животе.
– В последний раз тебе приказываю: скажи мне Имя, гадкая девчонка, - Аллоль
уставилась на потолок и упрямо молчала, – Ну, сама напросилась, милочка.
Низкие, вибрирующие слова заклинания пригвоздили эльфийку к меховому ложу. Ведьма подошла к низкому туалетному столику с огромным зеркалом, кокетливо повертелась у него, поправила чуть растрепавшуюся прическу и стала шарить по многочисленным шкатулкам. Наконец, она достала кулон на цепочке с кроваво-красным камнем и положила на солнечное сплетение девушки.
– Да когда же ты, наконец, поймешь, что для тебя же лучше подчиниться моей
воле. Ты горько пожалеешь, что посмела меня ослушаться, девочка моя, –
выждав пару минут, Лурра процедила, – Ну, как знаешь, пеняй на себя.
Колдунья произнесла несколько певучих фраз на незнакомом пленнице языке и поднесла кулон к самым глазам девушки. Аллоль со все возрастающим беспокойством почувствовала, что не в силах отвести взгляда от прекрасного рубина. Она с ужасом осознала, что ее вместе с ложем затягивает внутрь драгоценного камня.
Лурра истерически расхохоталась:
– Ты будешь получать еды и питья ровно столько, чтобы не сдохнуть от голода и
жажды. Я буду носить тебя на груди, и усиливать, благодаря твоей магической
природе, свои темные чары. Страшись разгневать меня. Рано или поздно я все
равно найду способ сломить твое глупое упрямство. Ты все равно станешь
моей рабыней навечно, как и душа, живущая сейчас в теле Мирлы. Но она
будет мне служить бестелесным призраком, а ты будешь жить. Именно тебя я
заключу в ее теле, а это тело убью, чтобы создать себе рабыню, не знающую
покоя. Чтобы победить в Войне Магов, которую я веду уже очень давно, мне не
хватает самой малости – покорного моей воле боевого пещерного дракона. А
пока я положу эту магическую безделку в отдельную шкатулку и уберу в
сокровищницу. Воришки в последние сто лет совсем обнаглели. Год назад с
моего туалетного столика пропало роскошное ожерелье из ониксов и рубинов,
которому было уготовано превращение в мощный магический артефакт.
Свет погас, когда крышка шкатулки с тихим щелчком закрылась. Аллоль закуталась поплотнее в меховое одеяло: ее тело сотрясалось от волн дрожи. «Боги, во что я вляпалась? И как мне теперь выбираться из этой неприятной истории? Надо поспать. На свежую голову думается гораздо лучше, - эльфийка прикрыла глаза и вскоре провалилась в тяжелый сон, полный отчаянья и кошмаров.