Шторм разразился внезапно. Палубу то и дело захлестывало волной, и требовалась нечеловеческая сила, чтобы удержать бешено вращающийся штурвал. Несколько человек откачивали воду из трюмов. Никто уже и не думал о том, чтобы следить за капитаном, который задраивал люки наравне с простыми матросами. Он не мог позволить себе роскоши отсидеться в каюте: у них и так было слишком мало людей…

***
Огромная гора соленой воды обрушилась на корабль, буквально смыв боцмана, который в силу своей неповоротливости не успел отбежать в сторону. Руки его соскользнули со штурвала. Фальшборт не выдержал удара и проломился.
Мысленно Дик уже попрощался с жизнью, когда почувствовал на запястье чью-то стальную хватку. Подняв глаза, он увидел бледное, искаженное нечеловеческим усилием лицо капитана. Тут подбежали еще несколько человек. Совместными усилиями Дик был вытащен. Блэк удерживал штурвал, пока опомнившийся боцман его не сменил.
Только когда шторм начал утихать, Блэк почувствовал сильную боль в плече. Он покачнулся, но его подхватили Дик и Джо.
- Ничего, все в порядке… - пробормотал он.
Но Джо не был такого же мнения.
- Вывих. – констатировал он. – А сейчас терпи, капитан.
Он резко дернул руку капитана. Кость стала на место. Легкая дрожь пробежала по телу Блэка, но ни один звук не слетел с его губ.
- А теперь, капитан, отдохни. Опасность миновала.
Когда Блэк скрылся в каюте, боцман тихо сказал:
- С этого дня, ежели кто будет про кэпа плохое молоть, лично урою.
Отношение команды к «дворянчику» резко изменилось после той ночи. Боцман же относился к нему, как к сыну.
Блэк понимал, что без знания морского дела он не сможет управлять командой. Поэтому он подолгу находился на палубе, наблюдая за работой матросов, штурмана и боцмана, который с удовольствием давал ему уроки. Блэк оказался толковым учеником, и когда примерно через месяц они достигли архипелага Надежды, он мог уже по праву называться капитаном.
Подходя к архипелагу, они подняли черные флаги (по всем правилам пиратской вольницы). Затем пристали к берегу, где их встретили дозорные.
- На берег дозволено сойти только капитану, и двоим его сопровождающим.
Блэк повернулся к команде.
- Дик, Джо, пойдете со мной. Остальным – ждать распоряжений. Том – за старшего.
- А если…
- А если, то вы узнаете от дозорных.
- И еще! – сказали дозорные с берега. – Вы должны идти без оружия.
- Это уж слишком! – возмутился боцман.
- Не кипятись, Дик.
Они спустились на берег. Их под конвоем проводили к главе вольницы – капитану Сильверу, который оказался громилой, едва ли уступавшим боцману. Он с пренебрежением взглянул на стройного, щегольски одетого юношу.
- Кажется, я приглашал капитана.
- Он перед вами.
- Я не ослышался, вы капитан «Стрелы»?
- Вы не ослышались.
- А это ваши подчиненные?
- Это члены экипажа «Стрелы», если вы об этом.
- По мне, так без разницы. Но вы не просто так явились на архипелаг.
- Мы прибыли вступить в ряды пиратской вольницы.
- Сказано хорошо, но знаешь ли ты, что тебя ждет, дворянчик? Попадал ли ты когда-нибудь в настоящий шторм? Слышал ли гром пушек, чувствовал ли запах пороха? Убил ли ты в своей жизни хоть одного человека, наконец?
Боцман все больше мрачнел. Он уже собрался высказать этому типу все, что о нем думает, но был остановлен жестом капитана.
- Насчет шторма – да, попадал. Что ждет, догадываюсь.
- Плохо, наверное, догадываешься. И что тебя сюда привело?
- Инквизиция.
Боцман сзади выпучил глаза и смотрел теперь на капитана, как на заморское чудо. Даже он такого не ожидал, а уж Сильвер и подавно.
Когда к главе пиратов вернулся дар речи, он спросил:
- И как тебя занести в списки?
- Блэк.
- Ладно, иди.
Блэк молча поклонился и вышел. Уже снаружи боцман взорвался:
- И что он о себе возомнил, тысяча китов ему в глотку! Да ты, кэп, лучше его в тыщу раз! И как ты можешь быть так спокоен!
- Иногда излишняя поспешность может только навредить. К тому же в его словах есть истина – я действительно не слишком опытен.
Боцман замолчал, так как на это он ничего возразить не смог, но тут же напустился на Джо:
- А ты чего молчишь! Там, между прочим, про кэпа всякую … мололи! И не смотри на меня своими глазищами!
Джо спокойно ждал, пока ураган утихнет. Как он и ожидал, этот шторм оказался сильным, но кратковременным.
На корабле Дик рассказывал (конечно, когда капитана не было поблизости, да и то только Питеру, Тому и Алексу):
- Ну и спрашивает этот … , чего, значит, кэп туда заявился. – боцман сделал многозначительную паузу.
- Не томи, скажи уже!
Боцман огляделся, и сообщил громким шепотом:
- Инквизиция!
Питер, сидящий на рее, уронил канат прямо на голову Алексу, который этого даже не заметил. Том же чуть сам за борт не вывалился.
- Вот это кэп дает! Только ненормальный будет пытаться бежать от Инквизиции! Я же вам говорил, что здесь какая-то тайна… А за что его хоть преследуют?
- Как будто Инквизиции нужны причины! – фыркнул Алекс. – Богатей какой-то стукнул, простого-то человека никто слушать не будет, а те и рады. Ну а кэп наш не дурень, хоть и дворянин…

***
Цепкий ум и природная выносливость в некоторой мере заменили Блэку опыт, а после того, как команда уже из шестидесяти человек под его командованием захватила несколько купеческих кораблей с дорогими товарами, его начал уважать даже Сильвер.
Местом сбыта товаров был черный рынок Гарленда (на материке), но рейды за добычей нередко предпринимались дальние. Не раз пираты совершали даже путешествия вокруг материка, иногда маскируясь под торговые суда.
В одном из таких рейдов «Стрела» причалила к малонаселенному побережью полуострова Лисий Хвост, чтобы пополнить запасы воды. Эта местность была малоизученна, во всяком случае, пиратами, поэтому вначале на берег отправились двое разведчиков.
Вернувшись, они доложили, что людей не обнаружено, но неподалеку находится старый замок, по-видимому, заброшенный. Что же до пресной воды, то рядом с замком был ручей.
Блэк, отличавшийся любознательностью, пошел вместе с остальными. Замок действительно казался необитаемым, а его ворота были распахнуты. На стене виднелась полустертая надпись. Разобрать можно было только одну строчку: «Оставь надежду, всяк сюда входящий…»
- Милое местечко… - поежился Алекс. – Никогда бы сюда не полез.
Но Блэк, не слушая его, уже вошел в ворота.
- Кто со мной? – поинтересовался он, обернувшись.
Поколебавшись немного, за ним вошел Питер.
- Если через три часа нас не будет, можете отчаливать. – спокойно сказал Блэк. – Дик, ты за старшего.
- Нет, он точно ненормальный… - прошептал боцман. – Чего встали, бездельники! – гаркнул он на команду. – пошевеливайтесь!
Юнга шел впереди капитана бесшумным воровским шагом, попутно обезвреживая всевозможные ловушки, которых в темных коридорах оказалось полно.
Вдруг он замер.
- Слышите, капитан?
Блэк прислушался.
- Ветер, что ли?
- Нет, капитан, это не ветер.
Они завернули за угол. Там оказалась массивная дубовая дверь. Звуки раздавались с другой стороны. Теперь и Блэк услышал, что это был не ветер. Это был стон.
Дверь была приоткрыта, и они вошли. То, что они увидели, их поразило. У стены лежало существо. Было жутко, что человека можно довести до такого состояния. В тусклом свете, пробивающемся сквозь решетчатое окошко темницы, лихорадочно блестели глаза. Это был скелет, обтянутый пергаментной кожей, и только глаза указывали на присутствие в нем жизни. Горло узника сдавливал металлический ошейник, от которого тянулась тяжелая цепь, другим концом прикованная к стене, тяжелые кандалы сковывали его руки и ноги. Другие цепи, висящие вдоль стен, указывали на то, что в этой камере некогда содержалось много заключенных. Неподалеку находилось еще двое, но им уже ничем нельзя было помочь. Разве что похоронить по человечески.
Питер приступил к замку на ошейнике. Он убрал в сторону волосы узника, чтобы не мешали, и аж отмычки выронил. ЭТО БЫЛ ЭЛЬФ! Но где была теперь его грация и утонченность? Далеко же оказался он от своих вековечных лесов…
- А че это вы за жмурика приволокли? – удивился боцман, когда они вернулись на борт.
- Еще жив. – коротко ответил Блэк.
- Ну точно ненормальный… - проворчал боцман. Впрочем, его никто не услышал…
***
Через полгода никто бы не узнал того изможденного узника в стройном золотоволосом эльфе. За все это время он сказал только то, что его зовут Сильван. Как эльф попал в этот замок, никто не знал. Даже Долговязый Джо иногда присоединялся к дискуссиям.
Эльф передвигался по палубе по-кошачьи бесшумно. Сам он ничего не рассказывал, а пираты предпочитали не спрашивать.
Большинство из них впервые видели эльфа так близко. Сильван был выше и тоньше обычного человека, а остроконечные уши еще больше выдавали в нем нелюдь. Впрочем, их он прятал под длинными светлыми волосами. Конечно, ему нехватало силы человека, но в ловкости он не уступал даже Питеру. Его большие зеленые глаза видели дальше человеческих, поэтому иногда он видел землю еще раньше, чем ее можно было разглядеть в подзорную трубу. В народе говорили, что эльфы меткие стрелки, и к тому же владеют магией. Сильван этого не демонстрировал – не было необходимости. Первое время он был какой-то дерганый, и неудивительно, а потом вроде как привык. Но его глазищи зеленые иногда становились такими жуткими – прям мурашки по коже.
Когда по вечерам матросы собирались на палубе и рассказывали байки о прошлой жизни, сам он не говорил ни слова, хотя других слушал с видимым интересом.
Отношение к нему матросов тоже было неоднозначным. Многие его недолюбливали. В этом не было ничего личного – он был нелюдью и этого достаточно. Некоторые относились к нему равнодушно, тем более что он никому не мешал, а работал усердно. И совсем немногие сочувствовали ему, но не слишком – нелюдь она и в Дамаске нелюдь.
Боцман тот вообще голову над этим не ломал. Работает остроухий не хуже других, шуму от него немного. К тому же на борт его взял капитан, а приказы не обсуждают.
Но другие не были такого же мнения.
- И чего это кэп его приволок… - проворчал Алекс.
- А тебе что до этого? – спросил Том.
- Да ничего, в принципе, просто неохота чтоб всякая нелюдь перед глазами маячила.
- Ну а что, по-твоему, его там оставить надо было? Хотя, конечно, нелюдью больше, нелюдью меньше, какая разница…
Сзади послышался шорох. Они обернулись, и увидели быстро удаляющегося эльфа.
- Ну все, сейчас кэпу настучит. – сказал Алекс.
- Ты думаешь?
- Ну это ж нелюдь! Ты видел когда-нибудь честную нелюдь?
- Я вообще никакой не видел.
- Я тоже, но это дела не меняет.
Наступил вечер, но капитан так ничего и не узнал. Это было довольно неожиданно. Чересчур любопытный Том решил во что бы то ни стало все выяснить. Не говоря уже о том, что эльф был ему интересен, как и любая другая загадка.
***
Примерно через месяц они захватили богатую добычу, вместе с которой они взяли и красивую девушку в надежде на хороший выкуп. Под командованием Блэка было уже три корабля. Добавились еще фрегаты «Роза ветров» и «Гроза». Как вы, вероятно уже заметили, капитан питал слабость к некоторой театральности.
- По какому праву вы меня здесь держите? – гневно спросила девушка.
- По общепризнанному праву, праву сильнейшего. – спокойно ответил Блэк.
- Да знаете ли вы, кто я!
- Буду весьма рад узнать это.
- Я Кармен, невеста Императора!
- Вы еще более знатная добыча, чем я надеялся, леди. Сильван, проведи гостью в ее покои.
- Да как вы смеете! – задохнулась она от гнева. – Сначала берете в плен, потом оставляете меня с нелюдью!
- Можете выбрать любого другого. Моя команда к вашим услугам.
Она резко обернулась и пошла за эльфом. Тот отвел ее в довольно неплохо обставленную каюту.
- Останься здесь. – приказала она эльфу, решив, что он может быть ей полезен.
Тот повиновался.
- Этот ваш капитан… Что он за человек?
- Я знаю о нем столько же, сколько и вы.
- Но ты же ему прислуживаешь!
Зеленые искры блеснули в его глазах.
- Эльфы никому не прислуживают, леди.
- Тогда что же?
- Я обязан ему больше, чем жизнью.
- Чем? Что для нелюди может быть больше, чем жизнь?
- Свобода. И прошу не называть меня нелюдью. Я Сильван.
- А ты так со мной не разговаривай! Я – невеста Императора! Знаешь ли ты, кто такой Император?
- Знаю леди. Я десять лет провел на императорской каторге.
Он поклонился и вышел.
Так значит, ей подсунули не только нелюдь, но и каторжника! Но тут дверь отворилась, и вошел капитан. Ее так и передернуло от его самодовольной физиономии.
- Я пришел, чтоб узнать, как леди устроилась в своей каюте.
- Да как вы смеете! Мало того, что захватили меня против моей воли, вы еще и оставили меня в обществе нелюди и каторжника!
- Попрошу не упоминать так о члене моей команды. Он - такое же мыслящее существо, как вы и я. А выбрал я его исключительно из заботы о вас. Прочие мои матросы вежливостью не отличаются.
- И долго вы собираетесь меня здесь держать?
- Согласно уставу нашей вольницы, мы держим вас у себя два месяца, и если к тому времени вас не выкупят, мы найдем что с вами сделать. И не хмурьтесь, красавица, вы портите этим свое милое личико.
Он вышел, и она услышала звук поворачивающегося в замке ключа.
Капитан ей решительно не нравился. Не нравились его манеры, не нравилась его красивая физиономия, не нравился его насмешливый взгляд… Список можно было продолжать до бесконечности. Ей в нем не нравилось все – от плюмажа на шляпе до начищенных сапог…

***
Блэк вышел на палубу. Эта рыжая бестия сведет с ума кого угодно! Но до чего же хороша… Особенно, когда сердится. Впрочем, в другом настроении он ее пока не видел.
Он задумчиво перебирал струны лютни, найденной им на корабле, наигрывая мотив какой-то деревенской песни.
Вдруг он услышал чей-то голос. Алекс негромко подпевал его музыке:

Как-то ехал на охоту
На своем гнедом коне
Пресвятейший Инквизитор,
Граф такой-то и т. д…

Песню подхватил и боцман:

Заблудился ночью лунной,
Вдруг – в избушке ясный свет,
А в окошке – девы юной
Стройный, гибкий силуэт.

Поклонился, попросился
В доме переночевать,
А хозяева радушно
Стали гостя принимать.

Отдохнул у них он ночью,
Вкусно ел и мягко спал,
А наутро с девой юной
В чисто поле ускакал…

Постепенно подключались и остальные:

Дева плачет, дева просит
Отпустить ее домой.
«Ты напрасно просишь, дева,
Дом покрылся уж золой.

О родителях ты плачешь
Тоже зря – мертвы они,
Зря о милом ты мечтаешь –
У него кинжал в груди…

Дева будто уж не плачет,
Дева будто весела,
Тихим, нежным голосочком
Говорит ему она:

«Я и вправду зря печалюсь,
Милый граф, любимый мой!
Видишь, больше я не плачу,
Не стремлюся я домой».

Граф тот деву обнимает,
И она его… И тут
У него кинжал снимает
И ему вонзает в грудь…

К песне присоединился еще один голос – чистый и мелодичный:

И погиб наш конь ретивый –
Граф такой-то и т.д.,
А девицу схоронили
В императорской тюрьме.

Штурман обернулся к эльфу, так как это был он.
- А ты-то откуда эту песню знаешь?
- От каторжников из замка.
Эльф впервые заговорил о своем прошлом. Но, вопреки ожиданиям Тома, больше он не сказал ничего...