Как я устал быть героем, о Боже!
Как я устал обучаться убийству!
Как я устал!.. И никто не поможет
— не запретит сердцу яростно биться.
Я не желаю ни славы, ни чести
стать навсегда парой строчек на камне.
Я лишь хочу оказаться на месте,
чтобы гордиться своими руками,
чтобы гордиться трудом своим мирным,
чтобы вовек мне не видеть драконов,
чтобы, встречаясь с глазами иными,
не ожидать боли, смерти и горя,
чтобы… Но если, о Боже, но если
невыполнимо хотение это, —
если нельзя оказаться на месте,
если не все доживут до рассвета, —
я отдаю тебе жизнь и душу…
Слышишь — о Боже! — тебе отдаю я,
чтоб это злое проклятье разрушить.
Молви, когда — тотчас молча уйду я.
Только не думай — нет, я не жалею
даже секунды об этом решенье:
так или этак, а кровь заалеет.
Пусть же моя заалеет. Вот шея!

…

Нет разницы в том, где живет человек:
в зеленой долине иль в снежных горах.
Он чувствует равно любовь, зло и страх,
он слышит подобно дыхание рек.
И он одинаково любит детей
и неотличим, когда лечит родных,
он равно хохочет от шуток смешных
и равно скорбит от обид и потерь.
И помнить, и помнить бы надобно всем,
что так же похожа пролитая кровь,
не важно — от ревности иль за любовь,
того ль, кому — сто, иль того, кому — семь.
И видевший слезы, он вам подтвердит,
что нету различий меж ними совсем.
…И так же венчает могилу гранит,
и так же труп — труп, и боль — болью звенит
везде.
Не забыть бы об этом нам всем!

…

По этой морщинистой старой Горе
ползли мы, шестерка ничтожнейших тварей,
и грохот обвалов с журчанием рек
нам снился. И в снах мы от страха кричали.
А утром и вечером, как мотыльки,
слетались к костру все сомнения наши,
и мы их кормили прогорклою кашей,
здоровались, но не давали руки.
А позже, когда мы взобрались туда,
куда и сомненья взлететь не сумели,
где нету воды, только лед — не вода,
и ветры, завидев людей, свирепели —
там Тайна ждала нас и темный свой плащ
приветливо нам подавала: «Примерьте».
Примерили мы. Кое кто — вплоть до смерти.
Вот так, старина, — и хоть смейся, хоть плачь.
Но плащ мы сорвали: пусть не до конца,
а все таки сделали то, что хотели!
…И шли мы обратно, и души черствели,
и сзади кровавились наши сердца…

…

Никуда не сбежать от Судьбы.
Мы — лишь хрупкий рисунок на льду.
Может статься, снега упадут
хладной тканью на наши гробы.
Может статься, травой зарастет
та земля, что над нами лежит.
Мы рассеемся, как миражи,
что видны сквозь туманы болот.
Кто то суетно спорит с Судьбой:
«Не хочу, не хочу, не хочу!»
Ну а мы… мы то знаем с тобой
все о гамме из мыслей и чувств.
Мы то видели, и не раз, как
скрывающийся от Судьбы
вновь проигрывал. Был? Не был?
Те вопросы уже не для нас.
И сомненья уже не для нас:
«Быть нам или опять — не быть».
Мы с тобою узнали сейчас:
никуда не сбежать от Судьбы.

…

Я в этой жизни понял лишь одно:
я в этой жизни ничего не понял.
И, смежив веки, с болью в сердце вспомню:
сей человек был презираем мной.
Прости меня, коль сможешь, храбрый воин,
за мой горячий благородный пыл.
В борьбе со злом я, кажется, забыл,
что легче биться с ним, нежель с самим собою.
И легче мнить себя единственным, великим,
вершителем судеб, спасителем людей,
чем знать, что ты — никто и более
нигде не станут сохранять потомкам твои лики.
Что ты — посредственность, посредник, лишь замена,
а тот, другой, в любой явившись миг,
тебя попросит прочь. И бой с собой самим
труднее всех боев и битв всех знаменней.
И, преклонив колени пред тобой,
тебя я славлю, воин, выигравший сей бой!

…

Мне кажется, пришла пора прощаться —
я слишком задержался на земле.
И хоть не видывал ни леса, ни морей,
мне кажется, пришла пора прощаться.
Возможно, кто то скажет: «Он сгорел.
Он был так юн и так трагично помер».
Не нужно слов. Прошу вас только помнить:
я был когда то с вами на земле.
За малый жизни срок я много понял
и слишком много видел крови и смертей.
Но все они кругами по воде
всплеснули и исчезли. И не вспомнить.
Так и со мной. Ведь я не отступлю,
останусь до последнего мгновенья
с мечом в руках, себе не вскрою вены,
а страх в самом себе доистреблю.
Ну вот и все, пришла пора прощаться…


…

В этом мире давно затерялись пути,
где дорога пряма и приветлива,
где ты можешь по ней без опаски пройти
и секиру свою не расчехливать.
Раньше домик любой вас встречал как друзей,
раньше стрелы на зверя готовили,
а теперь… Где тот домик? У тракта — репей,
а мечи на друзей друзья подняли.
Из за ветки любой в вас помчится стрела,
заждалась уж засада в урочище —
и не всякий вернется домой. Да, дела!..
Все мрачней и мрачнее пророчества.
И как хочется мне разорвать этот круг,
проложить через лес тракт ровнее, но…
Но как сделаешь все, когда предал твой друг,
оступился, пусть не преднамеренно?

…

Опять уходить в неизвестность. И снова
не знать, чем закончится завтрашний день.
И слабо бороться с надеждою новой
на то, что вернусь и увижу друзей.
Дорога под ноги устало ложится,
а небо мигает осколками звезд.
И кажется — самое время стремиться
к ответу на страшный и дикий вопрос.
Но утро наступит — и страхи отступят,
и солнце осушит дорожки от слез.
А я — молодой неумелый отступник —
никак не забуду тот страшный вопрос.
И, может быть, где то, когда то и с кем то
я вспомню, однажды встречая рассвет,
как был мне дарован в то странное лето
диковинный и необычный ответ…

…

Где то в сокрытой Книге Судеб
вписаны наши с тобой имена.
Кто же ответит точно — где?
Нам не дано этого знать.
Где то на прочных Ее листах
рядом со мною стоит Число.
Или строка та еще пуста?
Если так, что же — мне повезло.
Только опять задрожал вещун,
глядя устало в мою ладонь.
«Правду, мудрец! Я лжи не прощу!»
Но он молчит, усмиряя стон.

…

Мы все бежим куда то в этой жизни,
мы все спешим, не ведая усталости.
И забываем о долгах оставленных,
сжигаемые новою решимостью
бежать вперед. А то, что позади —
пусть подождет, вернемся и доделаем.
…А снег накроет землю тканью белою,
и путь назад вовеки не найти.
Затормозишь на скользком вираже,
оглянешься, а там — туманы мглистые.
И прожитое высохшими листьями
осыпалось к ногам — путь не найти уже.
Назад бежать не стоит, лишь заблудишься.
Но выход есть один — прыжок над пропастью.
Чтобы друзья потом тебя не прокляли,
ты прыгнешь… и в густой туман опустишься…