Глава 20Ярость.
Жить с Кирой под одной крышей было действительно забавно. Наверно так же себя чувствуют безумные кошатники, приютившие более двадцати этих непоседливых, гордых и вредных зверьков. Прошло всего два дня, но Андрей уже мечтал о сне и покое. Кира постоянно шумела, слушала музыку или носилась по дому. В первое же утро она умудрилась прикормить двух соседских котов и собаку, обрезать ветки на яблоне перед своим окном, вымыть все полы в доме с хлоркой и выбросить в мусорник  все картины, висевшие на стенах.
Две ночи подряд Беня приходил ближе к рассвету, поэтому ее кошмары не прекращались до самого утра. Для такой крохи Кира умудрялась неожиданно громко кричать. Андрей не сильно беспокоился на этот счет и не обращал на это внимания, пока на вторую ночь она не превзошла саму себя. Кира не проснулась от крика, а продолжала кричать во сне. Ничего более страшного Андрей в жизни не слышал. Он зашел в спальню и решил разбудить ее. Это была плохая идея. Как только он взял ее за плечо, он «провалился» в ее сон. Она горела заживо. Сон и боль были настолько реальными, что Андрея чуть не вывернуло. Он отдернул руку и влепил ей пощечину. Кира открыла глаза. Сон прошел, но страх и паника остались.
- Кира?
- Где я? – Хрипло спросила она. – Почему темно?
- Тебе приснился кошмар, я снова тебя ударил.
- Спасибо. Это был не кошмар – ее трясло от страха.
- Ты бредишь, здесь темно и сон был слишком реальным. Тебе надо успокоиться и выпить молока с медом.
Андрей осторожно взял Киру на руки и отнес на кухню. Он усадил ее на кухонный стол и стал греть молоко в микроволновке. Ее все  еще трясло и  она была очень бледной.
- Сейчас ты выпьешь и успокоишься. Может чего покрепче?
- Будет только хуже. Не хочу подробностей, а в состоянии опьянения они начнут всплывать.
- Кира, успокойся, это лишь сон – он протянул ей большую кружку теплого молока с медом. – Выпей, пока теплое.
- Мне не снятся сны, Андрей – мрачно сказала она. – В моей голове нет для них места.
- Почему?
- Это сложно…
- Не хочешь, не говори, пей молоко.
Она пила и смотрела на свои босые ноги. У нее были настолько маленькие стопы и пальцы, что было как-то неуютно.
 - У тебя нет ногтей на мизинцах.
- Я в курсе. Правда отвратительно? – она криво улыбалась, продолжая рассматривать.
- Не очень, только как-то непривычно.
- У всех коротышек так… ничего особенного. Спрашивай, не молчи, мне нужно отвлечься.
- Почему тебе не снятся сны?
- Из-за проклятья. Моя кровь не смешивается…  и хранит память.
- Это как? Погоди, то, что тебе снилось, действительно произошло?
- Да, с кем-то из моих предков.
- Это невозможно.
- Серьезно? – она улыбнулась своей дикой улыбкой, так нравившейся Андрею. – Может, поспорим?
- Будешь читать мне выдержки из дневников? – поддел Андрей.
- Нет, докажу что проклята – она слезла со стола и стала рыться в ящике с аптечкой. – Это очень просто. Стандартный тест. Готов к взрыву мозга?
-  Нет, но если тебя это отвлечет…
Андрею не нравились ее тайны. Еще он не хотел верить в то, что она действительно проклята и надеялся на то, что вся эта история бред ее сумасшедшего братца. Кира достала из аптечки два одноразовых шприца и протянула один Андрею.
- Мне нужен кубик твоей крови – сказала она таким тоном, будто попросила у него салфетку.
- Зачем?
- Не задавай глупых вопросов.
Она достала из сушки большую белую тарелку и поставила на стол.
- На держи, упырь. – Андрей протянул ей шприц.
Она выдавила его кровь на центр тарелки и  стала набирать свою во второй шприц.
- Смотри.
Кира капнула свою кровь в его. Реакция началась сразу же, его кровь вскипела и начала пузыриться. Это были его шприцы и его тарелка и он знал, что она ничего не подменила и не подстроила. Через несколько секунд его кровь полностью свернулась и превратилась в черные хлопья, тоскливо плавающие в крови Киры.
- Как это?
- Понятия не имею – весело сказала она.
- Если тебе влить мою кровь?
- Гораздо веселее будет, если тебе влить мою – Кира уже мыла тарелку в мойке. – Ну как тебе?
- Феерично. Допивай молоко и вали спать. – Андрей не мог понять как такое возможно и почему это так его разозлило. – И не зарывай дверь. Я… сейчас возьму книгу и посижу с тобой, пока твой братец не придет.
- Это лишнее…
- Не лишнее, не спорь.
Беня пришел около четырех. Кира спала беспокойно, но не кричала и не просыпалась. Андрей сразу почувствовал, что в комнате появился кто-то еще и совершенно не удивился, увидев его. Он «сидел» на соседней подушке и смотрел ей в лицо.
- Рад тебя видеть – прошептал Андрей. – Ей приснился отвратительный кошмар, я побоялся оставлять ее без присмотра.
Беня кивнул, не отрывая взгляда от ее лица.
- Я пошел спать, ты за старшего.
Фантом внимательно посмотрел на Андрея. Беня не хотел оставлять ее одну, но не мог иначе. Глеб был прав, это не любовь, а одержимость. Она была для него единственным родным человеком, светлым пятном в его безумной и черной жизни. Даже жестоким чудовищам нужно что-то для чего стоит жить и Беня жил для сестры. Андрей не нравился ему, но он был ему благодарен.
*                         *                        *
На следующий день была очередная съемка. Будильник позвонил на полчаса позже и Андрей как ошпаренный забежал на кухню.
- Что за паника?
Кира сидела за столом и завтракала. Его тарелка с завтраком стояла напротив.
- Завтрак со слабительным или с ядом? – спросил он с подозрением.
- Пока лишь завтрак, но если хочешь, добавь что-нибудь на свой вкус – рассмеялась она. - Полагаю яд тебе привычнее.
- Намекаешь на то, что я плохо готовлю?
- Это не готовка, а жалкие потуги – кивнула она. – Твоей едой только смертников кормить, чтобы они умереть поскорее хотели.
- Ты переставила будильник?
- Да, полчаса сна тебе не помешают.
- Не побоялась зайти в спальню? – Андрей принялся за еду. Как все любители поесть, она действительно хорошо готовила.
- После утренней пробежки и горячего душа, я становлюсь самой добротой.
- Бегаешь по утрам. Во сколько ты встала?
- Полтора часа назад. Не ворчи, я не привыкла так долго спать. Готов к съемке?
- Почему ты перестала гадать, что будет?
- Тебе же так не интересно – скривилась она.
- Если честно, мне вообще уже не интересно.
- Что-то новенькое.
- Это игра, а ты единственный достойный соперник и тебе не хочется выиграть. Ты убиваешь время, оставаясь на виду. Неплохая затея, но мне от этого ни холодно ни жарко. Ты уйдешь при первой же возможности а даже если останешься и победишь, не получишь от этого удовольствия.
- А ты?
- Я тоже. Я больше не хочу быть лучшим.
- Ты этого и не хотел.
- Раньше ты думала иначе.
- Раньше и было иначе. Ты быстро меняешься. Очень быстро. Дело не только в силе и способностях. У тебя звериное чутье, темная сторона. Она ведет тебя, обманывая и давая ложные цели, она знает, насколько ты подчиняешься своей логике, и пользуется этим. Это хорошо и правильно. Именно благодаря этому ты избежал безумия.
- И убил жену.
- Ты не виноват, если это произошло, так тому и быть. Вы ведь были похожи внешне?
- Намекаешь на то, что хочешь посмотреть на женщину, вырвавшую мне сердце?
- Зачем? Я вижу тебя и этого достаточно.
- Да, нам говорили, что мы похожи.
- Один тип. Одна судьба.
- Что это значит?
- Так бывает. Чувства, основанные на тщеславии, не приводят ни к чему хорошему. Люди, которые влюбляются в себе подобных, нарушают один из основных законов. Такие чувства недолговечны. Рано ли поздно кто-то один срывается и рушит жизнь второго.
- Я тоже мог сорваться?
- Вполне, ты любил не Дану, а свою любовь к ней. Рано или поздно ты встретил бы ту, которая действительно забрала бы твой разум и сердце. И нарыв вскрыл бы ты. Извини, что говорю это.
- Забавно слушать все это от человека, знающего о подобном только в теории – поддел ее Андрей.
- Я люблю.
- Да, весь мир, деревья, животных и своего брата.
- Но это тоже любовь, только она чище.
- Глупости. Это подмена понятий. За брата я вообще молчу,  двое против всех – усмехнулся Андрей. -  Как же твои великие законы мироздания? Он же твоя копия.
- Забавно слышать.
Она швырнула ему свой бумажник. Внутри была фотография смуглого и крепкого парня и хрупкой бледной девушки. День и ночь.
- Кто это?
- Не придуривайся.
- Я не о Бене. Это ты?
- Я.
Конечно, парень на фото был нереально красив, но он не шел, ни в какое сравнение с девушкой, которую держал за руку. Безупречное и гордое лицо, осанка, горящие темные глаза и темно-золотые волосы. Она была настолько красива, что казалась нарисованной.
- Не понимаю… это значит Я смазливый увалень? Как ты это делаешь? Почему ты здесь такая?
- Что толку, только жизнь усложняет – отмахнулась Кира.
- Погоди, ты меняешь внешность? Как с твоей проклятой машиной, делаешь так, чтобы тебя не замечали? Ты действительно выглядишь иначе по телевизору, я просто не обращал внимания потому, что ты постоянно меня достаешь, и меня бесит, что ты сильнее.
- Ну и что?
- Да, ты права, наверно так легче – Андрей продолжал рассматривать фото. Он долго не мог понять что тут не так, пока он не понял очевидного  – у вас разные родители!
Кира опустила глаза.
- Мы… подделали тест – прошептала она себе в тарелку.
- Зачем?! – Андрей был в бешенстве.
- Долго объяснять. Мы действительно родственники, только очень дальние. Это не важно… для нас это ничего не значит. Он мой брат, а я его сестра.
- Но он подставил тебя! Ты понимаешь это?
- Я сама себя подставила – холодно сказала она и посмотрела в упор на Андрея. В глазах была решимость гнев и отчаянье. -  Это был единственный выход, я не смогла оставить единственного не безразличного мне человека наедине со своим безумием!  Нельзя было показывать настоящие результаты, а подделывать более безобидно не имело смысла. Они не станут проверять, только если результат будет плохим…
- Что было в настоящих тестах? – у Андрея бешено билось сердце и шумело в ушах.
- Бред.
- Можно… поподробнее?
- Ты сам вчера все видел. У нас не кровь, а непонятный раствор…
- Генная модификация?
- Что-то такое,  точно не знаю.
- Наверно это выход – Андрей понял, что она имеет в виду и почему вчера так злился. - По крайней мере, тебя не разрежут на куски, и не будут изучать как...
- Рада, что ты понял – серьезно сказала она и встала из-за стола.
По дороге на съемку Кира опять уперлась в свой плеер. Андрей тоже не хотел разговаривать, его раздражало это ребячество и игра в гадкого утенка. Зачем притворяться уродцем? Это была ее собственная дурь, Беня так не поступал. Он пытался переварить все, что она ему рассказала. Каждый раз, когда ему казалось, что он разобрался или отчаивался и терял к этой истории интерес, всплывали новые факты, и он снова падал в бездну. Конечно, Андрей знал, что она другая, но чтобы до такой степени… Патология костей черепа! О какой патологии может идти речь, если ее кровь не является человеческой? В любом случае, пусть ее надзиратели лучше думают, что они брат и сестра, чем начнут подозревать, что они представители другого биологического вида. Андрей не мог понять, почему он так относится ко всем этим ее странностям. По-идее ему должно быть безразлично, но это было не так. Он злился и понимал, что злиться глупо и стыдно. Она не виновата, что родилась такой и совершенно правильно делает, скрывая это. Он сам хотел знать эту правду, и только он виноват в том, что не знает теперь как с этой правдой смириться.
*                            *                               *
К испытанию он приступил первым. Неплохой способ отвлечься и не думать о том, как вчера свернулась его кровь, не видеть перед глазами это безупречное лицо с темными глазами и  избавиться от бредовой мысли, что его предали…
Андрей зашел в комнату. За столом сидел Костя и полный, довольно неприятный на вид мужик. На столе лежал конверт. У Андрея появилось нехорошее предчувствие. Ему захотелось выйти из комнаты и закрыть дверь на замок, предварительно облив комнату и мерзкого мужика бензином и поджечь.
- Привет, Андрей, познакомься, пожалуйста, с Григорием Витальевичем.
Костя был действительно рад его видеть. Конечно, он не самый приятный в мире человек, но с какой стати Андрей будет портить ему съемку?
- Здравствуйте, Костя, Григорий Витальевич. Вы приехали издалека.
- Да, я живу на севере.
- Летели самолетом.
- Совершенно верно. Вы мне поможете?
- Постараюсь – спокойно ответил Андрей, искренне желая сказать что-нибудь  противоположное. – Я должен рассказать про мальчика на фото, которое лежит в этом конверте.
- Совершенно верно – Костя поймал кураж и начал широко улыбаться и судорожно дышать. Вот уж кто действительно настоящая дворняга. – Ты можешь достать фото из конверта, если тебе удобнее…
- Обойдусь – холодно оборвал его Андрей. – На фото ваш сын. Мальчик замерз насмерть. Ему было десять. Чего вы хотите от меня?
- Я хочу знать подробности.
У этого подонка, погубившего собственного сына,  хватало наглости припереться сюда, и требовать подробностей! Разумеется, он хочет себя «отбелить», но приходить на передачу…
Несколько минут Андрей просидел молча. Впервые в жизни он пожалел, что не пользуется картами или какой-нибудь другой ерундой, чтобы создать видимость кипучей деятельности и успокоиться.
- Мальчик погиб более года назад. Был февраль. Вы были пьяны… кажется, был ваш день рожденья… Он умирал долго и очень страдал… это все, что я могу сказать.
Андрей резко встал  и вышел из комнаты. Закрывая за собой дверь, он отчетливо расслышал ворчание мерзкого мужика о том, что он не так уж и силен, как показывают по телевизору. Он стоял в коридоре и держался за ручку. Комната была проходной, для того, чтобы участники не могли друг другу подсказывать, через несколько минут оттуда послышался голос Ирины. 
Андрею удалось сдержаться и не сорвать съемку, рассказав то, что он действительно видел. Он вспомнил, как по-глупости орал на Киру у Тани на даче, как хотел ее придушить. Сегодня у него был настоящий повод, если бы он позволил себе разойтись сегодня…
Перед глазами стояло перепуганное и виноватое лицо мелкой гадины, закрывшей себе рот обеими руками. Кира. Она гораздо более вспыльчива, тем более речь идет о ребенке. Кира  не способна оставить это, она полюбому переломает ему кости или убьет, если не сдержится. Андрей не осуждал ее. Хватит ли у нее терпения не вцепиться в горло этому уроду прямо перед камерой? Андрей был уверен, она сорвется прямо здесь, при свидетелях. Он не мог этого допустить. Она верит ему. Она рассказала ему то, что не рассказывала никому, теперь он не может ее подвести. Он сел на пол возле двери и стал ждать, пока придет ее очередь.
Ира вышла недовольной и что-то бормотала о крестах. Скорее всего, этот выродок был крещеным, и она не могла читать информацию. Глупая, она не знала, как сильно ей повезло. Таня тоже, как и Андрей, выбежала из комнаты, задыхаясь от гнева.
- Таня? Ты как? Помощь нужна?
- Справлюсь – прошептала она. – Что ты здесь делаешь?
- Сама-то как думаешь?
- Ждешь Киру? – она смотрела на него с пониманием признательностью и какой-то жалостью. – Ты прав, только…
- Я сделаю все, что смогу. В конце концов, я сильнее и она мне должна. Не беспокойся за нее.
- Я не за нее беспокоюсь – сказала она задумчиво. – Тут прямо по коридору, на право, женский туалет. Если разойдется, зашвыривай ее туда и держи дверь. Мы с Ирой будем там.
- Хорошо.
Кира уже заходила в комнату. Таня побежала по коридору, набирая номер Иры.
Андрей настроился на Киру, стараясь влезть в мысли и чувства. Он встал возле двери и схватился за ручку. Он почти мог видеть ее глазами, чувствовать ярость, закипающую у нее внутри. Она судорожно втянула воздух и ее мысли рассыпались на миллион осколков. Ей не нужно было смотреть на фото в конверте или знакомиться с этой сволочью, приехавшей, чтобы «увидеть чудо». Она чувствовала запах морозного воздуха, боль и отчаянье брошенного ребенка, бездумную и звериную жестокость людей, решивших убить, чтобы развлечься. Она уже смотрела на Григория как на свою жертву, размышляя, как бы побольнее разорвать ему внутренности. Где-то в глубине раздавались ее же слова «Беня, я обещаю тебе, что  никогда не сорвусь…». Она пыталась справиться, но ярость была хитрым противником.
- Ну, надеюсь, хоть вы что-нибудь мне скажете – ухмыльнулся Григорий.
Ох зря он это сказал! Кира все еще старалась держать себя в руках. Она медленно подошла к столу и присела, отметив при этом, что выскочить и перепрыгнуть через стол, а потом завалить его на пол будет проще простого, а там уже дело техники. Еще она думала о том, что физическая боль ничто, по сравнению с тем адом, который вполне можно устроить в жизни этого ничтожества, если ей хватит выдержки. Можно перебить ему колени  или сломать шейку бедра, в таком возрасте и при таком весе это был бы приговор. Можно навести на него порчу или повесить покойника, все что угодно, лишь бы не смотреть на пульсирующую вену у него на шее…
Кира заметила, что Андрей рядом и это придало ей сил. Она закрыла глаза, продолжая контролировать обстановку и полагаясь только на слух. Обоняние она тоже «отключила», уловив в воздухе остаток запаха Таниных духов и полностью погрузившись в него, стараясь не вспоминать, как пахнет жизнь, превращаясь в лед.
- Вы пришли сюда, чтобы оправдаться.
- Я? Мне кажется…
- ЗАТКНИСЬ – приказала она, пригвоздив Григория (а заодно и перепуганного Костика) к стулу. – Я говорю в полной тишине. Я знаю, что говорю. В том, что погиб Денис виноват только ты.
Она открыла глаза. Андрей почувствовал их страх, значит, у нее опять нет радужек. Он открыл дверь и вошел в комнату. Никто не обратил на него внимания потому, что Кира продолжала говорить.  Григорий хотел подробностей и получил их в полном объеме. Кира говорила мертвым голосом, описывая все мельчайших деталях.  Она была безжалостна. Костя еле держался, чтобы не остановить ее, в то время, как Григорий похоже навсегда утратил способность двигаться. Она не рассчитывала  на его раскаянье или на то, что всё это не вырежут и все узнают правду. Она хотела проучить Костю и съемочную группу. Пусть знают, пусть почувствуют на себе эту грязь и думают в следующий раз, кого приглашать на съемку. Каждое ее слово, каждая деталь этой страшной истории разрывала мозг съемочной группе. Андрей не без удовольствия подумал, как будут себя чувствовать эти некогда беззаботные телевизионщики, когда будут монтировать снятый материал. Конечно, если сейчас она бросится на него и убьет, проблем не избежать, но если покалечит… все скажут, что он первым напал, а запись уничтожат, сказав, что камеру разбили в драке. По крайней мере, Андрей сделает все, чтобы именно так и было, если не сможет этого предотвратить. Она закончила свой рассказ, подробно объяснив, почему все это произошло и кто во всем виноват. Григория это не устраивало и он начал оправдываться, наезжая на нее.
- Я не верю ни единому слову!
- А я верю – не удержался Костя. – Она сказала все, что вы нам рассказывали и ни разу не ошиблась.
- Но в этом нет моей вины! Она лишь злобная мелкая ведьма!
Кира утратила контроль, но Андрей понял это раньше нее и успел подбежать и схватить  поперек туловища. Она прыгнула вперед, увлекая его за собой и хватая Григория за волосы. Перепрыгнуть через стол вместе с повисшим на ней Андреем, она не смогла и ограничилась тем, что прижала Григория лицом к столу.
- Падаль, ты знаешь, что виноват. У тебя цирроз печени. Ты уже гниешь от своей вины, но умрешь не скоро.  Я очень рада, что ты успеешь помучаться при жизни. Ты можешь каяться бесконечно, но все равно попадешь в ад, и каждый миг тебя там будут рвать на мелкие кусочки. – Успела прохрипеть она, прежде чем Андрей смог оттащить ее от стола.
Он не стал дожидаться, пока она придет в себя или снова потеряет контроль. Он все еще держал ее поперек туловища, и стараясь как можно меньше к ней прикасаться, выволок из комнаты и потащил вдоль коридора. Кира не сопротивлялась, отдавая все силы на то, чтобы сдержать свою ярость и случайно не перекинуть часть ее на Андрея. Таня стояла у входа и придерживала дверь. Андрей толкнул ее внутрь и закрыл их там, подперев дверь спиной.
Все обошлось. Он и сам не верил, что справился и Кире ничего не грозит. Было даже немного обидно, что Кира не успела как следует ему врезать. Андрей «прислушался» к ее состоянию и понял, что ничего еще не кончилось. Она была в ярости и не могла успокоиться. Она ходила по комнате, как разъяренный тигр и с каждой секундой ей становилось все хуже. Послышался звон разбитого стекла,  Андрей не выдержал и зашел. Она разбила кулаком зеркало, висевшее на стене. Весь пол и мойки были в осколках. В одной из раковин лежало несколько окровавленных осколков. Кира металась из угла в угол. Она сняла куртку и обвернула ей руку, чтобы кровь не капала на пол.  Андрей решил убрать кровь и немного успокоиться. Он несколько раз промыл с мылом все осколки, на которых была ее кровь, и тщательно осмотрел пол. Убедившись в том, что уничтожил все следы, он немного успокоился.
- Надеюсь, ты не собираешься к ней прикасаться? – спросила хмурая Таня.
Ирина стояла возле двери. Она не собиралась ее блокировать, ей было страшно,  она с трудом сдерживалась, чтобы не убежать отсюда. Кира по-прежнему мерила шагами комнату и не могла остановить растущую в ней ярость. Таня вела себя так же, как Глеб тогда, в Костиной машине: правильно и глупо. Она стояла с выпученными глазами и молча наблюдала, как Кире становилось все хуже.
Какого чёрта все они боятся ей помогать? Ладно, берегут свои шкуры, зачем другим-то мешать? Разумеется, Андрей уже знал, чего надо дождаться и как действовать. Ярость росла быстрее, чем боль, и ждать пришлось недолго. На очередном повороте Кира не выдержала и бросилась к двери, но Андрей снова был быстрее, он смог ее перехватить и прижать к себе.  Она отбивалась и брыкалась, но габариты в данной ситуации значили много и уже через полминуты он умудрился ее «скрутить» и почти полностью обездвижить. 
Тогда, в лесу, когда она вытягивала яд из Карины он подумал, что никогда не испытывал такой злобы и был абсолютно прав. Он уже чувствовал ее силу, тепло и даже боль, но все эти чувства не шли ни в какое сравнение с ее нечеловеческой яростью. Это было иначе, не так, не правильно и он не знал, что с этим делать. Ее ярость заполнила все его сознание, он тонул и не мог вспомнить, как нужно спасаться. Теперь уже Андрей хотел крови, хотел растерзать этого человечишку, выпотрошить на глазах у всех. Он рванул к двери, но понял, что его кто-то не пускает. Это была Кира. Он попытался оттолкнуть ее, но в этот раз она была быстрее. Удар маленького кулака был неожиданно сильным. Она ударила в солнечное сплетение, дыхание перехватило и Андрея сложило пополам. Не дав ему опомниться, она толкнула его к мойке и засунула его голову под струю холодной воды. Ярость не прошла, но  теперь мог ее контролировать.
- Ты как? – раздался из-за спины ее испуганный голос.
- В шоке.
- Зачем ты это сделал?
Этот вопрос его сильно удивил и Андрей выпрямился, чтобы посмотреть на нее. Холодная вода стекала с волос на пол и он чувствовал, как одежда намокает, но это было не важно. Вопрос не был риторическим, это действительно было ей не понятно. Она не видела помощи ни от кого, кроме брата и не ждала ее.
- Тебе было плохо – попытался объяснить Андрей, с трудом сдерживаясь, чтобы не закричать или снова не рвануть  в сторону двери.
- Но теперь плохо ТЕБЕ. – Она по-прежнему не понимала. – И ты понятия не имеешь, что с этим делать.
- В тот момент я не думал об этом.
- Это я уже поняла – она была чем-то расстроена.
- А у тебя хороший удар – Андрей пробовал сменить тему. – Вижу, ты освоила мой метод, почему не била по лицу?
- Не дотянулась, тебе повезло, что я левой била – она бросила взгляд на поврежденную правую руку, завернутую в куртку.
- Дай я посмотрю.
- Потом, сначала успокоишься.
- А это вообще реально? – Андрея распирало от злости.
- Реально – усмехнулась она – идем.
Ира вскрикнула от неожиданности, и в комнату зашел Глеб. Андрей сжал челюсти и прилагал все усилия, чтобы не сорваться на парнишке.
- Круто, у вас тайные посиделки в женском туалете, а меня не пригласили – рассмеялся он, рассматривая разбитое зеркало. – Кира, твоя работа?
- Да – нервно рассмеялась она. – Встретимся вечером уже там.
- Как скажешь. Мне прибрать?
- Да, проверь все как следует и промой хлоркой.
- Не вопрос, золотце, до вечера.
Кира вывела Андрея из комнаты и потащила к выходу.
- И давно ты не «красавица», а «золотце»? – съязвил он. – Он вообще помнит, как тебя зовут?
- Да, ты прав, по сравнению с твоими «дрянь», «гадина», «чудовище» и «чудик»,  «золотце» просто верх грубости – рассмеялась Кира. – Ты очень смешной, когда в бешенстве.
Она дотащила его до стоянки и подвела к своей машине.
- Сегодня я за рулем – сказала она, открывая машину.
- Куда поедем? У тебя вечером планы, как я понял… 
- Не нуди, тебе это не идет – она уже пристегивала его ремнем безопасности к переднему сиденью. – Значит, правила такие, ты ни в коем случае не мешаешь мне вести машину:  не забираешь руль, не хватаешь за руки, не пытаешься давить на педали… орать можно. Ясно?
- Не совсем…
Он не успел договорить, так как она уже врубила громкую музыку и на бешеной скорости выехала со стоянки.