Уютный небольшой бар был почти пуст. Только в дальнем углу за столом сидели двое молодых мужчин и о чем-то тихо беседовали. Вялый и равнодушный официант принес им две кружки пива и тихо удалился.

- Я хочу все выяснить.

- Что ты можешь выяснить именно там, да еще ночью? Я сидел в архивах много месяцев и не нашел ничего.

- Просто чувствую, что мне туда надо.

- Вот и сходим. Утром. Вместе со всеми.

- А тот парень, который предлагал свои услуги, - экскурсовод?

- Нет, он из тех сумасшедших, которые вечно что-то ищут и верят, что удача им улыбнется.

- Находят?

- Обычно нет. Но они одержимые, их трудно остановить.

- Скажи ему, что я согласен.

- Из-за той записки? Стивен, это все случилось более трех столетий назад. Зачем тебе идти в этот тупик ночью?

На некоторое время за столом воцарилось молчание. Коренастый брюнет, которого собеседник назвал Стивеном, отхлебнул глоток пива.

- Я не знаю, как это объяснить. Просто чувствую, что должен это сделать, поэтому и приехал в Эдинбург.

- Что конкретно ты должен?

- Зайти в ее комнату.

- Стивен, это, возможно, вообще не ее комната. Музейные работники могли выбрать эту каморку потому, что она хорошо сохранилась. Ты же был там с экскурсионной группой прошлым летом. И что?

- Я ничего не почувствовал.

- А сейчас надеешься на иное?

- Может, просто люди мешали.

- С чего ты взял?

- Мне стала сниться та комната. И она.

- Как она выглядит?

- Я не знаю, не помню, просто ощущаю ее присутствие в каждом сне.

- И ты думаешь, что если пойдешь ночью с тем сумасшедшим проводником, то ее увидишь?

- Не знаю я ничего, просто надеюсь.

- Стивен, если бы тебя сейчас кто услышал…

- Да понимаю я все, понимаю. Она умерла в 17 веке, а я иду ночью на встречу с ней. Ну и кто более сумасшедший – я или твой проводник?

- Думаю, что ты.

Мужчины опять замолчали. Но, казалось, тишина не тяготила их, и каждый что-то спокойно обдумывал. Через какое-то время они покинули бар, где уже начали собираться посетители, решившие пропустить пару кружек пива после напряженного рабочего дня. 

Над Эдинбургом сгущалась ночь. Зажглись уличные фонари, жилые дома запестрили разноцветьем светящихся окон. Над старыми кварталами возвышался темный силуэт королевского дворца. Недалеко от входа в музейный комплекс «Тупик Мэри Кинг» стоял щуплый неприметный юноша с небольшим рюкзаком за спиной. Сол и Стивен подошли ровно к 21.00.

- Вы оба идете? – обратился к ним юноша, который назвался Гербертом.

- Нет, он идет с тобой, - кивнул Сол в сторону Стивена.

- Он знает о моих условиях?

- Да, я ему все объяснил.

Стивен достал бумажник и отсчитал несколько купюр проводнику. Юноша спрятал деньги в карман куртки.

- Ну, все, мы пошли.

С этими словами он направился в сторону от входа в музей. Стивен устремился за ним. Сначала они шли молча, но через какое-то время Стивен стал задавать вопросы. Проводник сначала отвечал односложно, довольно кратко, потом все же разговорился.

- Вы сами ее видели?

- Я – нет, но знаю людей, которые могут этим похвастаться.

- А много жителей было заперто в этом квартале в период чумы?

- Никто не знает. Это был квартал бедняков, многодетные семьи в маленьких каморках, дешевое жилье. А какие санитарные условия там могли быть в те времена? Вот крысы и расплодились, перенося заразу.

- А сама Мэри Кинг была богата?

- Судя по тому, что она владела большинством зданий в этом квартале, то да.

Мужчины шли по неприметной улочке, все удаляясь от входа в музей. Стивен начал озабоченно оглядываться.

- Не волнуйтесь, мы попадем туда через подвалы и подземные туннели.

Они свернули в ближайший переулок, проводник постучал в неприметную дверь, которую открыл старик и молча указал жестом на лестницу, уходящую вниз. Спустившись, мужчины попали в подвал. Герберт достал фонарь. Какое-то время они молча шли темными переходами.

- Мы почти на месте. Когда-то здесь кипела жизнь, были конторы, бары, публичные дома, - при этих словах проводник хмыкнул.

Через мгновение они уткнулись в железную дверь. Стивен постучал два раза. Загремели ключи, скрипнул засов. Сонный охранник молча пропустил их и прикрыл дверь.

- Вот он, тупик Мэри Кинг. Дошли.

Стивен остановился и огляделся. Узкие улочки тонули в сумраке дежурного ночного освещения. За три века квартал ушел под землю. Верхние этажи зданий снесли, нижние стали использовать как фундамент для новых строений. Над некогда многолюдными улицами нависли своды перекрытий. Сохранилась часть помещений, которые стали показывать любопытным туристам.

Стивен вспомнил, как первый раз сюда попал. Экскурсовод был одет в костюм преуспевающего торговца. В самом начале он галантно снял шляпу с пером, поклонился и представился. Потом вежливо осведомился, нет ли у кого проблем с сердцем, дыханием, ибо «тут обитают призраки, и если вы почувствуете вибрации, колебания, холод, то знайте, это – они, бедные жители запечатанного властями квартала Мэри Кинг, чьи души после смерти не могут найти успокоения». Он потом еще долго водил их по тесным улочкам, приглашал в каморки, где на столах стояли керосиновые лампы, а на кроватях лежали муляжи больных, заболевших чумой, завернутые в тряпье. Над ними склонялись фигуры лекарей в чёрных плащах и масках с длинными «клювами». Стивен много раз видел на средневековых миниатюрах такие фигуры, но именно здесь узнал, что «клювы» были набиты травами, чтобы не дышать заражённым воздухом с «миазмами», которые, якобы, и разносят болезнь. В 17 веке лекари еще верили в такой способ защиты от чумы, в то время как она распространялась с укусами блох и крысами, на которых жили блохи. Но тогда об этом еще никто не знал. 

- Сами найдете ее каморку или проводить?

- Сам. Я помню, где она.

- Тогда я подожду здесь. Сколько времени вам надо?

- Часа, думаю, хватит.

- Хорошо, договорились.

Стивен зажег свой фонарь. Ему предстояло пройти немного по левой стороне улицы, однако он почему-то не мог заставить себя сделать первый шаг. Рука по привычке потянулась в левый карман куртки за сигаретой, но Стивен сразу вспомнил, что он находится все же в музейном комплексе и поэтому курить тут вряд ли стоит. Глубоко вздохнув, он шагнул на парапет мостовой.

Шел медленно, неторопливо, поглядывая по сторонам. Белой парусиной на окнах развевались простыни. Стивен вспомнил о том, что власти заставляли жителей вешать белые полотна на домах, где были заболевшие. Он подумал о том, что, наверное, квартал Мэри Кинг был похож на огромный корабль с белыми парусами, который стремительно падал в бездну.

Музейные работники, пытаясь воссоздать атмосферу той эпохи, развесили белые полотна на зданиях тупика. «Стоп, - подумал Стивен, - а почему они колышутся сейчас, как будто их развевает ветер? Неужели такие сильные сквозняки?». Но тут его внимание привлек шум, который раздался за дверью ближайшего дома. Стивен услышал чьи-то приглушенные голоса. «Наверное, не один я гуляю по ночному кварталу». В этот момент дверь отворилась, и на мостовую была выплеснута вода. Причем Стивен практически сразу почувствовал резкий запах гнили и нечистот, но не увидел того, кто выплеснул воду, ибо дверь моментально захлопнулась. «Ночная уборщица? Но зачем все выплескивать на улицу?» - недоуменно подумал Стивен и на всякий случай отошел подальше от стены к бордюру мостовой. Шум за дверью сразу же стих. Белые простыни на домах застыли неподвижно.

Стивен осмотрелся. «По – моему, еще три дома надо пройти и завернуть в переулок». И тут он увидел собаку. Мохнатый крошечный пес сидел неподвижно на перекрестке и внимательно смотрел на Стивена. «Собака охранника? Но зачем ему такая маленькая?». Стивен пожал плечами. В его представлении охранникам следовало заводить псов сторожевой породы и, желательно, пугающей внешности. Но, с другой стороны, какие тут особые ценности в этом музее, что тут охранять? Пес смотрел на Стивена, но так и не тронулся с места. «Ну, и хорошо, пес спокойный, можно идти дальше».

Мостовая повернула вправо, и перед Стивеном предстал именно тот дом, который он искал. Её жилище. Сердце учащенно забилось в груди. Но почему? Ведь он тут уже был. Он сотни раз рассматривал сделанные тогда фотографии, перечитал все, что смог найти в сети о ней. Что он надеялся обнаружить здесь и сейчас? Дверь в ее каморку была приоткрыта. Все как тогда, ничего не изменилось. Впрочем, в углу стало гораздо больше игрушек, принесенных сердобольными экскурсантами. «Интересно, когда их накапливается много, кто и куда их уносит?», - такая мысль молниеносно пронеслась в голове Стивена, но он сразу же ее устыдился. Бедная девочка. Она, наверное, умерла здесь в одиночестве.

Стивен постоял немного у входа в каморку. Безмолвие, но не забвение – вот что царило здесь. Скорбь и печаль. Он провел рукою по шершавой стене. Здесь, под слоями современной краски, были скрыты остовы жилища, которые помнили Её. Многовековые наслоения ничего не значили. Душа жила здесь, а стены помнили ее веселый смех. 

- Их уносит сердитая седая женщина.

Голос в тишине раздался очень отчетливо. Стивен не сразу понял, откуда он доносился, но машинально задал вопрос:

- Кого?

- Сердитая седая женщина уносит мои куклы.

Стивен сразу направил фонарь в ту сторону, откуда раздался голос. На пороге стояла девочка с псом.

- А мне так грустно здесь одной.

Стивен молчал. Ему казалось, что он видит сон и сейчас проснется.

- Но теперь здесь ты, и мне не так грустно.

Девочка улыбнулась. И только теперь Стивен заметил, что ее силуэт очерчен нерезко и как бы расплывается в легкой дымке. Но при этом он видел, что ее глаза сверкают, а из косички выбивается упрямая прядь волос. «Я сплю?» – подумал он.

- Ты не спишь.

Девочка подошла ближе и доверчиво заглянула ему в глаза.

- Ты же искал меня. Я – Энн.

Она протянула руку. Стивен ощутил легкий холод детской ладони, которую машинально взял в свою. Странно – ему совсем не было страшно. Мимолетная мысль о призраках Мэри Кинг пронеслась в его голове, но эту мысль сменила уверенность, что все идет именно так, как и должно быть. Стивеном овладело какое-то необычайное спокойствие, ощущение, что он вернулся домой, где его давно ждали.

- Пойдем,- девочка потянула его к двери.

- Куда?

- Я покажу.

Стивен послушно, держа девочку за руку, вышел из каморки. Улица была пустынна, стояла неимоверная тишина.

- Ты слышишь?

- Нет, тихо вокруг.

- Монахи. Они поют поминальные песни.

Стивен в этот миг отчетливо понимал, что сейчас стоит на улицах вымершего в 17 веке квартала и разговаривает с призраком девочки, которую бросили в чумном квартале родители. Очевидцы уверяли, что видели ее призрак именно здесь. Стивен многие годы надеялся, что и ему она явится. Он много раз посещал тупик Мэри Кинг, но все было тщетно. Может, потому, что тогда он сам не очень верил в существование потустороннего мира? Или это – морок, сон? Игра его болезненного воображения? Но рука девочки, которую он сжимал, была вполне реальна. И тут он услышал песню. Тихую, монотонную. 

- Зачем ты меня искал?

- Я…

И тут Стивен действительно понял, что не знает, как ответить на данный вопрос. Когда-то давно, разбираясь в библиотеке родителей, он нашел ветхий клочок пожелтевшей бумаги, вложенный в старую книгу. Родителей Стивена уже давно не было в живых, и никто ему не мог ответить, каким образом эта записка появилась в доме.

«Кристина умерла в полночь. Она молилась день и ночь, оплакивая дочь, оставленную на верную смерть. Кристина клялась, что не хотела этого, что пыталась вернуться к Энн, но чума...». На этом месте запись обрывалась. Стивен, так и не сумев выяснить судьбу записки, надолго забыл о ней. Попав на экскурсию в тупик Мэри Кинг, он услышал историю о девочке. Энн, брошенная родителями в запертом властями чумном квартале, так и не нашла после смерти покоя. Рассказ экскурсовода заставил Стивена вспомнить о записке. Энн, Кристина, чума… Он спросил тогда сотрудника музея, не знает ли он, как звали мать девочки. Тот отрицательно покачал головой – о ее родных ничего неизвестно. Стивен тогда никак не мог успокоиться и пытался найти ответы на разные вопросы. Имела ли отношение найденная записка к истории о брошенной девочке? Может, девочка и ее родители были связаны со Стивеном дальними родственными узами? Как странная записка вообще появилось в библиотеке его дома? Все эти вопросы долго не давали покоя юному врачу Стивену. Он получил разрешение властей на работу в местном архиве, но ничего не обнаружил. Стивен привлек к поиску местных специалистов, именно так он познакомился с архивным работником Солом, но все было безрезультатно. Он перечитал кучу книг по истории той эпохи, но так и не нашел ответы на свои вопросы. И тогда ему стали сниться сны о девочке.

И вот теперь он стоит ночью на пустынной улице запечатанного в 17 веке чумного квартала, держа за руку девочку, которая умерла более трех сотен лет тому назад?

- Зачем ты меня искал? – девочка повторила вопрос, а он молчал.

Пение становилось все громче. Из - за поворота показалась череда повозок, рядом с которыми шли монахи в накинутых на головы черных капюшонах. 

- Они тебя пока не видят.

- Кто это?

- Могильщики. Люди умирают. Мои соседи тоже умерли.

- Твои соседи?

- Да. У них был маленький мальчик. Мы вместе играли.

- А как звали твою маму, Энн?

- Кристина.

Девочка замолчала, а потом потянула его за руку:

- Пойдем.

Стивен уже потерял представление о реальности. Он послушно шел за девочкой, отмечая, что на улице много умерших крыс, которых он не видел по дороге сюда.

- Тут почти никого нет. Только в большом доме живет старик. На соседней улице есть живые.

Стивен похолодел. Живые? Мертвые? Он идет по улицам чумного квартала. Какой век на дворе?

- Да, там тетушка живет. Она меня кормит.

Стивен закутался глубже в свой черный плащ. Стоп, откуда на нем этот плащ? Была же куртка? И как странно пахнет. Что у него на лице?

- Маска. Все лекари ее носят. – Энн посмотрела на него внимательно и крепче сжала руку.

- Энн, у меня дома есть записка.

- Какая записка? – девочка сердито посмотрела на Стивена, глаза ее при этом злобно сверкнули. Или ему показалось?

- «Кристина умерла в полночь. Она молилась день и ночь, оплакивая дочь, оставленную на верную смерть. Кристина клялась, что не хотела этого, что пыталась вернуться к Энн, но чума...», - Стивен уже выучил за эти годы записку наизусть.

- Она не пыталась. Она меня бросила, - упрямо промолвила Энн, - мне нечего было есть, тетушка кормила меня, а потом я заболела и умерла.

Девочка с вызовом смотрела на Стивена. Ему показалось, что у него все плывет перед глазами. Он почувствовал слабость.

- Я – умерла в той комнате. Вечером, когда часы пробили девять раз. Монахи увезли мое тело.

- Твоя мать…

- Она не любила меня. Она дала игрушки и сказала, что сходит на рынок купить продукты. Я больше ее не видела.

- Энн, может, что-то случилось с ней по дороге к дому?

Девочка злобно топнула ногой. Стивену почудилось, что она немного выросла, окрепла.

- Она меня бросила! И я умерла. А она веселилась потом с живыми. Там, на улицах города. И меня не вспоминала!

Девочка уже кричала. В голове Стивена ее слова звучали как барабанный бой. Стучало в висках, перед глазами возникла серая пелена. Но потом появилось ощущение, что Энн удаляется от него, ее крики становились все тише и тише….

Из газет:

«23 марта 2015 года. В городском парке полицейским была обнаружена девочка, одетая в летнее платье. Она не ответила ни на один вопрос. Прибывшие медики зафиксировали переохлаждение и увезли дрожавшую от холода девочку в больницу».

«24 марта 2015 года. Санитарные службы озабочены огромным количеством крыс, которые появились на улицах города. Предпринимаются необходимые меры, но крыс становится все больше и больше».

«27 марта 2015 года. На карантин закрыта местная больница. Ходят слухи о неизвестной болезни, которой заразились пациенты, контактировавшие с умершей девочкой, найденной в парке».

«30 марта 2015 года. В Эдинбург введены отряды национальной гвардии. На подступах к городу – санитарные кордоны. Закрыт международный аэропорт».

«20 апреля 2015 года. Всемирная Организация Здравоохранения объявила о пандемии легочной чумы».

Звучали похоронные песни, и молились люди, оплакивая своих сыновей и дочерей, отцов и матерей. А в мире буйствовала весна. Деревья одели легкие изумрудные наряды, весело щебетали беспечные пташки. Под лучами ласкового апрельского солнца ярко блестела золотистая табличка: «Тупик Мэри Кинг».