<!-- [if gte mso 9]>Глава 26.
Проводник.
Номер действительно был в шикарной и дорогой гостинице, около пятисот квадратов, считая открытую площадку на крыше.
- Роскошно – Кира внимательно осматривала хоромы, то и дело касаясь стен.
- Почему именно здесь? – удивленно прошептала Таня – стоит небось  целое состояние.
Кира хитро посмотрела на Андрея. Разумеется, ей было интересно, догадался он или нет.
- Если тебе интересно, спроси – поддел он ее.
- Это Тане интересно, я-то знаю.
- Тут место плохое, Танюша -  проворчал Андрей. – Под зданием разлом и старое кладбище. Ничего воинственного или страшного, просто нестабильно. Этот номер чист. Здесь никого не убивали или… не важно, но у этого помещения большой потенциал. Номера здесь дорогие, нижний этаж полностью пустой. Стены толстые, окна закрыты наглухо. Ори, включай музыку, занимайся черной магией, никто даже знать не будет. Я все сказал?
- Почти – довольно кивнула Кира. – Площадка на крыше открыта на все четыре стороны света и полностью освещена Солнцем и Луной.
- Ну, об этом тупой и обидчивый теплокровный не подумал – не удержался  Андрей. – До заката еще три часа и лично я собираюсь поспать.
- Намекаешь?
- ПРЕДЛАГАЮ.
- Типа уже не злишься?
- Что толку злиться? – пожал он плечами, швырнув в нее пакетом с вещами. – Только помойся и переоденься, а то от тебя кладбищем несет.
Она внимательно себя обнюхала и пожала плечами. Видимо запах земли и гнили ей нравился, но она не стала пререкаться, и потопала в ванную.
- Это не мое дело – отмахнулась Таня и пошла смотреть телевизор.
- Ты не любишь кошек, но они едят твой завтрак, сидя на твоем обеденном столе. Вы с этой крохой не ладите, но ты за нее любому горло перегрызешь. Ты странный человек. – Миша стоял возле колонны и пытался улыбаться. – Моему сыну значительно лучше. Это все она? У нее получилось?
- Да, так что добро пожаловать в мой клуб защитников мелкой гадины.
- Как она это сделала?
- Не важно. Эта… женщина, та, что устроила тебе этот ад…
- Я отомщу ей – в его глазах уже начал тлеть огонек ненависти. Если это не остановить, он разрастется, и будет жечь его изнутри.
- Не глупи, у тебя сын. Тем более… она не доживет до утра.
- Почему?
- Кира… она не добрая фея.
- Ясно – шепнул Миша. – Я оставил ей то, что она просила, в баре… Я еще нужен?
- Нет, можешь ехать к сыну.
- Я хотел поблагодарить...
- Я передам. Ей надо отдохнуть. Вечером будет много работы.
- Я заеду утром. Вы будете здесь?
- Нет, скорее всего, у меня дома. Сначала позвони.
- До завтра.
Грязная одежда и ботинки были свалены в углу спальни. Андрей отнес их Тане и попросил отстирать все во второй ванной. Когда он вернулся в комнату, Кира уже ждала его, рассматривая вид в окне.
- Нравится город?
- Нет. Очень не нравится. Не люблю большие здания и открытые пространства… и людей не люблю, особенно когда их много…
- У вас с Глебом много общего.
- Да, с тобой тоже. Две ноги, две руки и голова на шее болтается, а в ней мозг полный тараканов, мертвецов и прочего…
- Не хандри, ты устала – Андрей потрепал ее по плечу. – Таня постирает твою одежду и обувь вымоет, сейчас ты поспишь и тебе станет немножечко легче. Не раскисай, мы не можем этого себе позволить. Даже я не злюсь и не ворчу, а тебе, как командиру, тем более не положено.
                             *                                *                                *
Андрей проснулся на минуту раньше будильника и успел его выключить. Кира еще спала на соседней подушке, держа его за руку. Через несколько минут она поймет, что его сон окончен, смотреть больше нечего и проснется. Солнце уже давно село за горизонт, а сумерки  сгустились почти до черноты. Пора начинать.
Он пристально рассматривал ее. Теперь он знал, как примерно выглядят ее череп и кости и утратил к этим «патологиям» интерес. Он смотрел на нее так, как совсем недавно смотрел на Арбрешу, пытаясь рассмотреть свет и линии. В комнате было темно, но это не мешало ему найти то, что нужно. В отличии от кошки, Кира была «подсвечена» не только сверху, но и снизу. Теплый, мерцающий свет лился на нее откуда-то сверху, образуя линии и узоры на коже, в то время как темные, иссиня черные линии тянулись к ней снизу как щупальца, дополняя и подчеркивая узор. Он знал, что это означает. Кира не только может видеть все три языческих мира, о которых говорит, она живет сразу в трех этих мирах, соединяя их. Вот зачем она нужна, она мост. Хрупкий, шаткий мост, несовершенный и ненадежный проводник, который может перегореть в любой момент. Что если она ошибается насчет своего страшного проклятья? Что если так и задумано и его невозможно снять? Сколько она протянет? Сколько еще лет или веков будет длиться ее бесконечная и кошмарная жизнь, наполненная чередой смертей и рождений, лишенная снов и любви? Зачем ее создали такой несовершенной и уязвимой, дав при этом такие широкие возможности?
- Прекрати так громко и плохо думать – прохрипела она. – Раздражает.
- Есть хочешь?
- Еду заказал, номер снял, даже грязные вещи пристроить умудрился – усмехнулась она – мечта, а не помощник. Если бы ты еще…
- Молчал и глупости не думал?
- Ты думаешь не глупости, а «непонятности» какие-то – проворчала она, потягиваясь и зевая. – Не люблю разгадывать твои мысли, постоянно не те выводы делаю. Где моя еда?
- Привезут через три минуты – Андрей посмотрел на часы. – Там Миша тебе что-то в баре оставил.
- Виски – поморщилась она.
Таня уже ужинала. Она не была тем человеком, которого легко запугать. Разумеется, она серьезно отнеслась к его угрозам, но старалась вести себя тихо по какой-то другой причине. Скорее всего, дело было в жалости и жалела она не Киру, а Андрея. Это было неприятно и он старался не думать об этом.
- Ты хоть немного отдохнула? – спросила она, внимательно рассматривая ее синяки под глазами.
- Не волнуйся – бодро улыбнулась Кира – все будет хорошо, я так уже делала.
- Только не с такими сильными проклятьями – уточнил Андрей.
- Еще пара таких замечаний и ужинать будешь в туалете – прорычала она.
После ужина они вышли на площадку. Луна светила ярко, но недостаточно, чтобы Таня могла хорошо рассмотреть схему или Киру. Андрей видел все. Может Кира права, и он быстро учится или все дело в той силе, которую он уже из нее вытянул, но он прекрасно видел мерцающий свет, излучаемый схемой и ее кожей.
- Присаживайся, Таня – он указал ей на борт крыши – Сейчас ей нужны зрители и восхищение.  Мы действительно понадобимся только после полуночи, когда ее вырубит.
- Это настолько опасно для нее?
- Для нее все опасно. Она очень… не здорова – попытался объяснить он, наблюдая, как Кира расставляет и поджигает свечи. – Но, как видишь, ее это не очень останавливает.
- Кира говорила со мной насчет тебя, но…
- Я уже сильнее тебя. Не переживай, меня есть кому учить, по крайней мере скоро будет, я это чувствую.
- Кира?
- Нет, только не этот чудик-самоубийца, разрывающий мне сердце и мозг  – рассмеялся Андрей. – Предпочитаю более молчаливых и понятных собеседников.
- По-прежнему не хочешь поговорить об этом?
- О том, что я чувствую? Не о чем говорить.  
- Чувства нельзя победить разумом.
- Дело не в этом. Я не знаю, что я чувствую, все как-то иначе, как-то неправильно, и в то же время... Я действительно изменился, стал другим. Я совершенно уверен в том, как поступил бы в такой ситуации всего год назад, но сейчас… Понимаешь, я сам не знаю, чего хочу и где могу оказаться уже завтра, но я разберусь. Мне нужно время.
- У тебя его нет. Я бросила вчера карты. Она уедет. Уже завтра уедет.
- Почему?
- Смерть… кто-то близкий, сложно сказать.
- Не сложно, у нее только один близкий. Она вернется?
- Что-то произойдет. Очень и очень плохое. Карты путаются, я никогда такого не видела. Я знаю, я обещала не лезть, но…
- Я понял, спасибо, что сказала.
Кира расставила свечи и достала из рюкзака один из шприцев, наполненный кровью и бутылку виски. В схеме было семь небольших печатей, расположенных по периметру круга и она подошла к одной из них. Она не читала заклинаний и не произносила смешных и нелепых формул, она разговаривала с мертвыми на их языке  своим мелодичным и хрипловатым голосом. Печать ожила, наполнившись светом и тьмой. Кира вылила на нее немного крови,  и от туда скользнуло несколько неясных теней. У цыган большие и дружные семьи. Кира почтительно кивнула мертвым и выпила оставшуюся кровь, запив ее виски. Она не любила спиртное, а этот благородный напиток особенно. Пить кровь она тоже не любила, так что клин клином. К полуночи она открыла все семь печатей, выпив и разлив всю кровь и допив литровую бутылку виски. Печати мерцали и переливались, «подпитывая» светом линии круговой схемы. Мертвые стояли по периметру ровным кольцом. Зрелище было необыкновенным. Кира вышла в центр круга и осмотрелась по сторонам. Она искала глазами Беню, но его не было. Если Таня не ошиблась, он уже при смерти. Андрей с ужасом подумал о том, что будет, если он сегодня вообще не придет, но вовремя успокоил себя. Если Таня действительно права, то завтра Кира уедет, у нее будут на это силы.
Кира закрыла глаза и развела руки в стороны. Все что ей было нужно, это открыть себе доступ к двум мирам и вытянуть оттуда силу, сбросив ее на печати. Она начала петь. Сначала очень тихо, потом резче и надрывней. От ее пения волосы на затылке встали дыбом. В прошлый раз она сдерживала свой голос, сейчас казаться человеком не имело смысла. Андрей никогда не слышал ничего более прекрасного и в то же время ужасающего. В ней, в ее голосе сочеталось несовместимое. Свет и тьма, падающие на нее, с каждой минутой становились как будто гуще. По сдавленному и судорожному вздоху, Андрей догадался, что теперь даже Таня заметила их. Киру начало трясти, а потом, в одно мгновенье из нее полились слабые мерцающие лучи. Они медленно «подползли» к печатям и стали лить в них свет. Киру оторвало от земли, и она зависла в воздухе в нескольких метрах над схемой. Андрей все еще чувствовал ее. Сдерживать поток силы и не сломаться было очень тяжело, почти невозможно, но пока что у нее все получалось. Краем сознания она чувствовала ведьму, которой помогает. Оставалось совсем немного и у цыганки получится, совсем чуть-чуть. Поток энергии продирался сквозь нее, оставляя внутри раны, разрывая ее силовые линии, но она держалась. Смотреть на Киру и знать, что с ней происходит, было пыткой. Андрей вскочил на ноги и  стал наворачивать круги вокруг схемы. Он не мог пробраться в круг, не навредив ей. Мертвые сдерживают силу в пределах круга, не давая ей хлынуть наружу мощным потоком, сжигая Киру дотла. Все что Андрей мог, это ждать. Боковым зрением он уловил неясную тень. Андрей резко повернулся и увидел Беню.
- Даже не представляешь, насколько я рад тебя видеть – рассмеялся он.
Беня внимательно на него посмотрел, затем повернул голову в сторону парящей Киры и предостерегающе поднял руку.
- Я понял, ждем – прошептал Андрей.
Сначала он почувствовал слабый укол радости и облегчения. Все получилось и больше не надо терпеть. Кира из последних сил пыталась плавно остановить процесс, но сорвалась. Свет и тьма исчезли, и она рухнула на пол с трехметровой высоты. Тени растаяли, стало нереально тихо.
Они с Беней оказались возле нее почти одновременно. Андрей прощупал пульс.
- Пульса почти нет.
Беня отмахнулся от него, «доставая» ее силовые линии. Андрею показалось, что он теряет сознание, по крайней мере, это было бы выходом. Он был бы рад потерять сознание или даже умереть. Все что угодно, лишь бы не видеть этот раскуроченный остов. Беня сидел рядом, раскачиваясь вперед и назад,  и скорее всего, думал о том же.
- Беня!
Он поднял голову. Светящиеся зеленые глаза горели от отчаянья.
- Даже не думай! Слышишь меня?! Не смей отчаиваться! Мне плевать, сколько у тебя осталось времени и что у тебя на душе! Слышишь?! Она будет жить, не смотря ни на что! Я помогу тебе.
Он вытащил из себя две нити и протянул их Андрею. Одна нить была светом, вторая состояла из мрака. Андрей протянул руки, и попробовал взять их. Черная нить скользнула сквозь пальцы, но светлая осталась в руке. Он держал ее, чувствовал ее пульс.
- Показывай!
 Это было похоже на операцию, по крайней мере, гораздо легче было думать именно так. Беня показал ему, что надо делать и Андрей довольно быстро освоился. Линии легко растягивались и соединялись между собой. Беня «чинил» линии тьмы, а Андрей света. Иногда, когда ему нужен был небольшой кусок, он просил Беню и тот вырывал его из себя. Время убегало от них, но шанс был и они держались.
Темных линий было значительно меньше,  вскоре Беня освободился и стал помогать ему со светлыми. Теперь, когда Андрей не наблюдал, а участвовал в процессе, отсутствие значительного куска силовых линий было очень заметно. Фактически они  не стремились полностью все «починить», а просто латали, убирая наиболее значительные повреждения.
- Не понимаю, почему так – не выдержал Андрей. – Почему она такая и где недостающий кусок? Что произошло?
Беня покачал головой, не отрываясь от линий света. Через несколько минут они соединили все линии, но Кира все еще была без сознания. Еле заметное свечение сверху и тень снизу вернулись, но процесс восстановления шел пока слишком медленно.
- Если бы у нее были все линии, она уже пришла бы в себя – с досадой сказал Андрей.
Беня слегка дернул плечом.
- Может, все-таки скажешь мне, почему у нее не хватает трети светлых линий,  и так мало темных?
Беня опустил голову, думая о чем-то своем, потом снова посмотрел на Андрея. Очень медленно он коснулся своими черными, полупрозрачными пальцами того места, где когда-то было его шестикамерное сердце. Место соприкосновения осветилось, и от него поползли линии. Почти все они были темными и лишь некоторые излучали свет.
- Когда она говорила, что вы родились неполноценными… что именно она имела ввиду? Тебе досталась часть ее света, а ей часть твоей тьмы, то есть, она должна была родиться полностью светлой, а ты темным?  Почему? Как такое могло произойти? Я не понимаю… подожди, если снять проклятье, ей вернется ее свет, а ты заберешь с собой весь мрак?
Он снова покачал головой, на этот раз весело. У Андрея было стойкое чувство, что он сказал глупость. Все сходилось, он должен быть прав и его слова казались логичными, но Беня так не считал. Он умирал где-то за сотни километров от этого места в то время, как его тень сидела рядом и смеялась.
- Объясни, пожалуйста. Если ты умрешь... Пойми, единственное, в чем я уверен, так это в том, что я должен помочь ей. Мне нужно знать, иначе я как слепой и могу сделать еще хуже.
Он на минуту задумался, потом поднял голову и оценивающе посмотрел на Андрея, затем снова дернул плечами. По-видимому, очередная правда была не самой приятной или он не был уверен, можно ли ему доверить ее.
- Она не хочет говорить со мной об этом. Я не могу настаивать, так как расспросы о тебе и твоей смерти причиняют ей боль, но мне очень важно… знать.
Он склонил голову на бок. Андрей был уверен, что Кира была бы против этого «разговора». Беня протянул к нему руку и легко «коснулся» виска. Андрей старался не сопротивляться ему и через мгновенье стал слышать голоса. Это было воспоминание, один из голосов принадлежал Кире, она говорила сквозь слезы.
- Я передумала. Я не могу, прости, но я передумала. Должен быть другой выход.
- Я не спрашиваю и не советуюсь. Выхода нет, я ищу его семнадцать лет, с меня хватит. Я принимаю все твои омерзительные условия и соглашаюсь на все, что ты предлагаешь. Теперь ты меня отпустишь, иначе у тебя ничего не выйдет. Время советов и споров прошло, это уже факт. Смирись.
- Я не могу тебя отпустить, лучше убей меня. Твое решение… я не могу, понимаешь, я не могу позволить тебе сделать это с собой. Я НЕ МОГУ.
- Не будь тряпкой! Держи удар! Все пройдет, когда я умру, у тебя получится, я вижу это.
- Я люблю тебя. Если тебя не станет, у меня получится только умереть.
- Тогда умри, только не оставайся такой! Умереть по настоящему, я даже на это согласен. Этот бред должен закончиться и остановить его можешь только ты. Не я, ты!
- Ты же от рождения сильнее меня. Тебе досталась почти вся сила, в тебе почти нет света. Почему это не можешь быть ты? Я слабая, я не смогу выжить, зная, что тебя нет, а ты сможешь.
- Ты тоже сможешь. Как только я умру, как только ты сделаешь то, что задумала и вся моя сила перельется в тебя, как только ты снимешь проклятье, твоя одержимость пройдет.
- Я не справлюсь с твоей силой.
- Справишься, сила мелочи, главное ее баланс со светом, двойственность. У тебя они будут. Теперь слушай меня очень внимательно и перестань рыдать! Прекрати, запрещаю плакать и горевать обо мне это глупо и бесполезно, мы оба знаем, что я не стою этого! Ты сама мне об этом говорила, помнишь?
- Да. Глупо горевать по отрезанной руке, если знаешь, что ее тебе пришьют обратно.
- Вот именно. Когда мой мозг умрет…
- Ты хотел сказать, когда тебе его убьют и забыл, что я не согласна!!!
- Пообещай мне, что не сорвешься и не станешь убивать. Пообещай, что не станешь замыкаться в себе и будешь доверять людям, будешь рядом с ними. Пообещай попытаться выжить.
- Я обещаю тебе, что не сорвусь.
- Этого мне мало! Я жду.
- Лучше ударь.
- Я прошу тебя, я никогда и никого не просил… ни о чем, ты знаешь это. Я умоляю, и мне плевать на гордость.
- Я не могу.
- Сможешь. Ты способна на невозможное. Твоя жизнь еще даже не началась, у тебя все еще впереди. Милая, ты еще будешь очень счастлива, у тебя будет семья и дети. У тебя будут здоровые и полноценные дети.
- Не говори глупостей, у уродов так не бывает…
- Ты не урод. Даже сейчас ты не урод и никогда им не была. Это я жалкий довесок, нелепый и чудовищный осколок, украденный у тебя, чтобы ослабить.  Теперь уходи.
- Не могу.
- Сомневаешься? Думаешь, что у меня не хватит дури, вышвырнуть тебя за дверь, переломав перед этим ноги?
- У меня с собой нож, так что дури может и хватит, но мастерства вряд ли. Может, хватит пустых угроз?
- Я люблю тебя.
- Я знаю.
- Не мучай меня, уходи. Это решение единственно возможное мы ничего не изменим. Завтра меня уже не будет. Не ищи меня, я не хочу, чтобы ты это видела. Пообещай мне, что все выполнишь.
- Обещаю…
Беня убрал руку и внимательно смотрел на Андрея. Мысли путались.
- Да, как обычно, не самая приятная история. Я не могу сейчас во всем этом разобраться. Спасибо, что рассказал. Ей можно сейчас как-нибудь помочь? Кроме горячей воды?
Беня покачал головой.
- Мне жаль, что ты не можешь с ней попрощаться.
Он казалось, снова рассмеялся над очередным глупым предположением и растаял.
- Если ты не заметил, я смыла схему с пола и собрала вещи, – прошептала Таня откуда-то из-за спины. – Я вызвала мужа, на всякий случай.
- Ты все правильно сделала. Сейчас для нее здесь слишком нестабильно. Он уже внизу?
- Да.
- Я вынесу ее, а ты неси вещи. Пойдем через черный ход.