Сад воронов. Глава 21
Сад воронов. Глава 21
 
 
                      21.   ТАЛТОС 

В своей жизни Лестер Талтос редко покидал берега родного острова. Нечастые поездки в Вайс приносили ему немалое удовольствие. Там, вдали от отца и докучливых взглядов нерий, он сполна вкушал свободу, придаваясь пьянству и разврату с еще большим развратом. С тех пор, как в тринадцать лет он впервые оказался в опытных руках вайской шлюхи, бордели южного острова манили его. Как мотылька. Каким наказанием ему казалось возвращение на Черный остров. 
Но в этот раз Лестер ожидал прибытия с особым нетерпением. Страх не давал ему вздохнуть, сжимал горло, точно латная перчатка, и принц бесконечно мерил шагами палубу «Буревестника», точно тем самым мог приблизить минуту прибытия.  Лестер не знал покоя. Он не был так напуган даже тогда, когда их с Айаной атаковали наемники.  Никогда еще от Гидеона Талтоса не уходила добыча, и Лестер не сомневался — его жизнь теперь в опасности. 
Тогда же, в тот самый год, когда он впервые наведался в бордели Вайса, Черный принц стал его проблемой. Уезжая из Нерелиссы, он знал кузена как будущего священника, но, вернувшись, увидел в нем воина. Лестер недоумевал, как Гидеон мог скрывать свои занятия с мечом? Как под его боком мог появиться еще один Талтос-воин, которым восхищается владыка? Как его могли оттеснить еще больше?
Странно было вспоминать о Гидеоне, как о послушнике. Целая пропасть разделяла того мальчишку и Черного принца. Лестер хорошо помнил день, когда тот прибыл ко двору. Нескладный, болезненный, откровенно уродливый. Казалось, он прибыл во дворец ради того, чтобы умереть, и невозможно было подумать, что он сам станет орудием смерти. Лишь только появление Сангриды оживляло его некрасивые черты, с ней он был приветлив и доброжелателен. Сколько на тот момент было девчонке? Десять? Одиннадцать? Не ошибался ли Лестер в природе этой любви, как ошибся в доверии к брату? 
Для него было лишь одно спасение - Аластер. Если кто и боялся Гидеона больше его самого, то это лишь владыка. Он соврет отцу, оправдает себя в его глазах, как делал это не раз. А потом покончит и с ним. Правы Пеллары - на трон не должно быть претендентов, лишь один наследник.
Он не стал дожидаться, когда корабль войдёт в порт, а велел спустить на воду шлюпку. Червь и вайские рабы гребли изо всех сил, и все равно Лестеру казалось, что берег приближается слишком медленно. Он то и дело покрикивал на них, клялся скормить рыбам, но шлюпка двигалась не быстрее прежнего. У берега, не в силах ждать, он выскочил в воду и, поднимая высокие брызги, бросился вперёд. Над городом возвышалась громада дворца и все помыслы принца устремлялись к верхнему ярусу владыки. Петляя переулками, точно перепуганный зверь, он мчался к дому, не оборачиваясь на крики Червя и приветствия горожан.
Во дворце было тихо. Остановившись, Лестер пригладил намокшие от пота волосы и уже спокойно направился вверх по винтовой лестнице, пытаясь усмирить бешенное биение сердца. Никто не чинил ему препятствий, и, поднявшись на этаж отца, он не встретил никакого сопротивления. Молодые стражи приветствовали его чуть заметным поворотом головы и, успокоившись окончательно, Лестер расправил плечи. Наследник вернулся домой. 
Он нашёл отца в его покоях. Как и в последнюю встречу, Аластер сидел в центре комнаты лицом обращенный к распахнутым балконным дверям. Солнечные лучи, падающие на его волосы, делали их светлее, и Лестер внезапно осознал, как мало лет разделяет их с отцом. Среди приятелей принца были и более зрелые мужчины, которых он считал себе ровней. Кто знает, быть может Аластеру уготовано долголетие, и он, точно владыка Тиберий, окончит своё царствование девяностолетним стариком. Ещё пятьдесят лет Лестер ждать не сумел бы. 
- Владыка, - произнёс он, делая шаг вперёд, но Аластер движением руки остановил его. Лестер похолодел. Неужели отцу уже все известно? А раз так, то что ему делать? Просить униженно прощение или отвергать все обвинения? 
- Я знаю, ты сердит на меня, но позволь мне все объяснить. Я намеренно пошёл на сговор с нашим врагом, желая усыпить его бдительность и выведать намерения. Он желает погубить нас, отец. За мной следили, я не мог открыться тебе во время нашей последней встречи, в Вайсе я едва не погиб от рук его наемников. Я прибыл, чтобы вместе с тобой ответить на угрозу. Чёрный принц жив и намерен носить нам обоим вызов. Он жаждет твоей смерти, отец. Но я не позволю ему причинить тебе вред. Он не сможет тебя убить.
- Ошибаешься.
Лестер застыл. Его кожа покрылась мурашками, от рук отхлынула кровь, а ноги внезапно обмякли. Почти теряя сознание, он видел, как владыка поднялся на ноги и, расправив чёрный бархатный плащ, обернулся.
- Ты, - прошипел Лестер.
Гидеон усмехнулся.
- Ты опоздал с обещаниями, дорогой брат. Аластер уже не услышит их.
- Что ты с ним сделал? 
- Ты хочешь знать подробности? Наш дорогой отец скончался. На площадях говорят, его сердце разорвались от страха, когда он узнал, что Гидеон Чёрный принц жив. Ни для кого не секрет, что алчный Аластер боялся утратить власть и велел умертвить племянника. Но Чёрного принца нельзя убить. Ему покровительствует бог, и с его волей принц позаботится о нериях.
- Ты не имеешь прав на престол! Я наследник Аластера! На моей стороне правда!
- На твоей стороне только страх, - спокойно возразил Гидеон. Он холодно взирал на распластавшегося у его ног Лестера. Его пальцы машинально поглаживали ножны, и Лестер, точно завороженный не смел отвести от них взгляд.
- Ты убьешь меня? - тяжело сглотнув ком в горле, спросил он.
- Нет.
- Нет?
- Я не хочу обескровить дом Талтосов. Мне нет дела до такого жалкого червя как ты, Лестер. Я оставлю тебе твою жалкую жизнь и даже позволю в последний раз взойти на «Буревестник», чтобы воссоединиться с Айаной. Без денег и отца, ты просто тень. А Сангриду порадует, то что я сохранил тебе жизнь.
- Я наследник Нерелиссы.
- Ты отречешься от престола. Завтра, во время коронации, ты прилюдно поклянешься в том, что отказываешься от всех прав на трон. И тогда я отпущу тебя.
- Я не стану этого делать, - сквозь зубы прошипел Лестер. Голос его дрожал как никогда прежде. - Я отрекусь, а ты убьешь меня. Нет! Стража!
- Не кричи, - поморщился Гидеон. -  Неужели ты не заметил, что среди стражей нет знакомых лиц? Или ты так же близорук, как наш покойный отец? Сир Каллат заменил их всех. Пока Аластер считал, что армия Гидеона ждет своей минуты в Каскадеях, она заполонила дворец и привела своего командующего к трону. Что касается твоей смерти, мой дорогой брат, то я сдержу свое слово. Ты сохранишь жизнь и сможешь прожить свой век в Вайсе.
Но, когда завтра ты выйдешь на площадь, подними глаза к небу и ты увидишь на каждой крыше, на каждом балконе и в каждом распахнутом окне арбалетчика. Твоя участь будет печальна, если неверное слово сорвется с твоих уст. Боюсь, среди них может оказаться заговорщик, решивший погубить достойного представителя царственного дома. А пока что ты можешь навестить тело отца. Себастиан тебя проводит.
Лестер обернулся к входной двери и увидел послушника в темных одеждах. Тот откровенно усмехался.
- Отведи его к отцу, а затем в прежние покои. Сегодня принц в последний раз будет спать в своей кровати.
Гидеон сдержал свое обещание. В этот день никто не беспокоил Лестера, не считая слуг, окруживших его преданной заботой. С кухни принесли блюдо с фазаном, но Лестер не притронулся к нему, уверенный, что птица отравлена. Впрочем, от другого дара Гидеона он не отказался, и вдоволь насладился присланными ему наложницами. Он хотел обессилеть, забыть обо всем, провалиться в сон как в спасение. Что сулит завтра? Наступит ли оно или в часовне дворца станет одним трупом больше? У него было одно спасение — вино и женщины и Талтос сполна вкушал их мед.
Его разбудили на рассвете. В кругу придворных Лестер не увидел ни одного знакомого лица, всех заменил Черный принц.
- Вставайте, дорогой друг, - в комнату ввалился Себастиан. Он был безобразно пьян, одеяние его измялось и испачкалось. Рядом с ним, хихикая, стояла портовая шлюха.
- Как вы смеете?
- Приказ владыки, - с убийственной иронией ответил Себастиан и залился хохотом. - Одевайтесь. Точнее не мешайте верным поданным одевать вашу царственную особу. В последний раз.
Лестер рывком поднялся с постели и бросился на Себастиана. В шаге от него он остановился, вспомнив о своем нынешнем положении и тот снова рассмеялся. Карикатурно изобразив поклон на потеху собравшейся публике, он удалился, оставив Лестера на растерзание незнакомцев. Те, впрочем, вели себя куда сноснее. Никто не высмеивал Лестера и не глумился, напротив, взгляды их были мрачны и решительны, и вновь принц ощутил холодок. Так обряжают труп, - пронеслось у него в голове и паника вновь сдавила его горло.    
А город между тем наполнялся звоном колоколов и музыкой. Даже сюда, во дворец владыки доносились возбужденные голоса горожан. Какая ирония, совсем недавно они так же радовались появлению Аластера, посетившего центральный храм в день всех святых. Теперь же, забыв об усопшем, они приветствовали нового владыку, и людская толпа бесконечным потоком шествовала мимо все того же храма. Было ли им сказано о том, кто взойдет на престол теперь Лестер не знал. 
Он терпеливо позволял обряжать себя в самые роскошные одежды, столь откровенно дорогие, что это выглядело нелепо. Его шею украсила дорогая цепь с рубинами, едва заметная на фоне золотых одежд, расшитых драгоценными камнями. Даже носы его туфель были богато украшены, а на руках не было ни одного пальца без массивного перстня. Лестер понимал, Гидеон вознамерился представить его шутом, избалованным сыном династии, поражая слуг своей внешней скромностью, еще более подчеркнутой величием былых побед.
Сам же Гидеон в это время молился. Стоящий на коленях рядом с ним Себастиан, неверно покачиваясь, не смел оторвать от него взгляда. Много лет он не видел столь яркого религиозного пыла у его друга, и ощущал себя крайне неуютно. Чувствуя стыд за события вчерашней ночи и неопрятный вид, он заплетающимся голосом присоединился к молитве, но знакомые слова не слетали с его губ. 
С тех пор, как волей Черного принца Себастиан покинул храм, он ни разу не входил в него вновь. И в прежние годы, будучи послушником, он с наслаждением грешил, но никогда прежде его грехи не были столь велики. Он прелюбодействовал, убивал, насиловал. Предавал, в конце-концов. Ни одна молитва не могла искупить этого, да и останавливаться Себастиан не намеревался. Теперь, когда Гидеон становился королем, его руки были развязаны еще больше. Шутка ли — второе лицо в государстве. 
- Что ты думаешь? - внезапно прервав свою молитву, спросил Гидеон.
- О чем?
- Обо всем, - принц усмехнулся. - Мог ли подумать ты, мой добрый друг, что наступит день, когда мы оба станем просить благословение на правление Черным островом?
- Ты и сам знаешь ответ, - усмехнулся Себастиан. - Ты привезешь ее?
- Как только закончатся торжества. Сангрида и без того долго томилась в Королевской равнине. Настало время вернуться домой. Я женюсь, Себастиан.
- А она об этом знает? Постой… Ты ведь говоришь не об Илеане?
- О ком? - изумился Гидеон. Он забыть забыл о вдове, привезенной из Дола и теперь ему понадобилось не меньше минуты, чтобы воскресить в памяти смутный образ девушки. - Верно, вдова. Что же, тебе тоже не мешало бы обзавестись семьей. Почему бы не жениться на ней? Ты же приглядывал за вдовой во время моего отсутствия, должно быть узнал ее лучше.
- Я бы не посмел, - горячо заверил его Себастиан, но, увидев искорки смеха в глазах Гидеона, виновато засмеялся. - Я всего лишь хотел сказать, что никто бы и не подумал посягать на целомудрие избранницы Черного принца. И зачем мне жениться?
- Потому что теперь ты моя правая рука. А советнику пристало иметь жену и детей. Конечно, если он не Холгер Крыс.
Себастиан рассмеялся, но смех этот был отнюдь не веселым. Каждый раз, когда Гидеон произносил имя Крыса, дыхание сперало в груди   Себастиана, а кровь отливала от лица. В Равнине ему стоило огромных трудов уклоняться от встреч с советником и лишь оттого, что мысли Гиднона были всецело захвачены предстоящей встречей с Сангридой, он ничего не заметил.
- Подумай об этом, - серьезно сказал Гидеон. Еще раз повторив молитву, он поднялся на ноги и вышел прочь из храма, оставляя Себастиана в полной растерянности.  
А между тем город оживал. На главной площади уже собралоись несколько тысяч людей, всюду были развешаны ленты и флаги с гербом Талтосов, гул голосов напрасно пытались перебить звуки рожков и лютней. В переулках указом Гидеона бесплатно разливали черное вино и еще до полудня несколько десятков человек оказались затоптаны толпой. Впрочем, кто в такой день обращал внимание на такие мелочи? Нерии жаждали увидеть своего нового владыку. 
Он появился под оглушительные крики толпы. Молодой, облаченный в черный нерелийский шелк, Гидеон притягивал всеобщий взгляд. Широкие плечи укрыты алым бархатным плащом, длинные волосы увиты золотыми листьями лавра. От него невозможно было отвести взгляда, Черный принц казался воплощением красоты и величия. Следом за ним шествовали полководцы, облаченные в золоченные доспехи, и алый плюмаж шлемов развивался в такт чеканному шагу. Никому не дали забыть о победах, одержанных Гидеоном. 
Как не дали забыть и о его набожности. Стоило шеренги расступиться, ка горожане увидели процессию святых отцов, по поводу церемонии облаченных в алые шелковые мантии. В руках они держали  золоченные реликварии, и в толпе пронесся благоговейный шепот.
Наконец процессия остановилась. Гидеон сам поднялся вверх на сбитую за ночь платформу и поднял руку, призывая всех к молчанию. Следом за ним, заметно нервничая и все время оглядываясь по сторонам, поднялся принц Лестер. Некоторые присутствующие не сумели скрыть смешков при виде его вычурных одежд и странного поведения. Казалось, что принц пьян, да и на принца он мало походил, скорее придворный шут, не иначе.
Бросив взгляд на торжествующего Гидеона, Лестер принялся бубнить.
- Я принц Лестер Талтос, сын владыки Аластера передаю право на престол своему кузену Гидеону Черному принцу, с тем чтобы он достойно правил Нерелиссой и всеми сатрапиями Черного острова.
- Мы принимаем ваш дар, - хором произнесли святые отцы и Лестер испуганно вздрогнул.
- Я не могу править государством в силу отсутствия у меня нужных дарований и предосудительного образа жизни.
- Мы принимаем ваш дар.
Лестер вновь взглянул на Гидеона и тот чуть заметно кивнул.
- Я отказываюсь от права, потому как никогда им не владел. Гидеон был рожден Феломеной Талтос не от семени принца Мервина, но от семени Аластера Талтоса. Он первенец владыки и наследник престола. Ему править.
- Мы принимаем твой дар, - в третий раз произнесли святые отцы и площадь утонула в звоне колоколов. Лестера оттеснили с помоста и теперь один за другим на него поднимались святые отцы, благословляя Гидеона на правление. Они целовали его лоб, пальцы, туфли, отпускали прежние и будущие грехи. На глазах всего народа происходило таинство — из живой легенды Гидеон Талтос становился святым владыкой Черного острова. И даже Лестер был вынужден признать — Черный остров никогда прежде не видел столь могущественного и представительного владыку. Колокола не переставали звонить ни на секунду, но даже им было не под силу перекрыть крик толпы, снова и снова славившей имя Черного владыки. 

- Вот и все, - произнес сир Каллат.
Они стояли на палубе «Буревестника» и Лестер безрадостно вглядывался в безлюдное побережье Вайса, которому теперь навсегда предстояло стать ему домом. Сразу же после коронации он отплыл из дома, как никогда прежде испытывая любовь к Черному острову. Гидеон сдержал слово, позволив в последний раз взойти на палубу «Буревестника», но Лестер предпочел бы даже самую прохудившуюся посудину лишь бы задержаться в Нерелиссе подольше. Он понимал, почему владыка спешит выслать его быстрее — ему самому требовался «Буревестник», чтобы прибыть в Королевскую долину за Сангридой.
Впрочем, Лестер не держал зла на Гидеона. То, что Черный принц сохранил ему жизнь и без того было великим даром. Лестер с самого начала знал, что рано или поздно им придется столкнуться лбами, и понимал, чем закончится подобное противостояние. К тому же Гидеон не случайно велел надеть на Лестера все его золото — он позволил брату забрать украшения в Вайс с тем, чтобы устроить жизнь.
И все же будущее пугало принца. Все время, что рабы гребли шлюпку к берегу, он не отрывал взгляда от красавца «Буревестника», силясь поверить, что навсегда прощается с кораблем.
Впрочем, помимо золота было и иное утешение. Червь неожиданно изъявил желание остаться со своим господином и разделить с ним все тяготы вольной жизни. Лестер искренне не понимал такого решения, но все же не отказал червю следовать за ним. Даже один слуга делает человека господином. А если он не понимает, что теперь ему нечем платить за верность, что же, сбежит, его не станут останавливать.
Больше Червя Лестера волновала Айана. Захочет ли она быть с ним теперь, когда он лишен титула и не может претендовать на трон. Стыдно было возвращаться в дол поверженным, но он не мог поступить иначе. Если была хоть малейшая возможность остаться Айаной, он должен был ею воспользоваться. А тогда, кто знает, ему быть может откроется дорога на иной престол, пеллийский.
Он вошел в Дол не встретив никакого сопротивления. Должно быть Гидеон уже сообщил Амате о высылке Лестера и его ждали. Впрочем, едва миновав ворота, он понял, что произошло что-то страшное. Вдовы были облачены в темно-алый, цвет скорби и траура. Многие бросали на него косые взгляды, некоторые даже шипели вслед, но Лестер не понимал их языка. Он нерешительно и осторожно пробирался к палатке хетты, где собрались женщины.
- Что происходит? - спросил он у одной из вдов, но та отшатнулась и сделала знаком жест, призванный отогнать злого духа. Лестер проводил ее непонимающим взглядом, и тут же резко остановился.
Вдовы расступались, уступая место рыжеволосой Саяре, и за их спинами он увидел очертания гроба и чего-то еще, темного и бесформенного. На мгновение он замер, пытаясь осознать, что это и в следующее мгновение в его нос ударил смрад. Темнокожая при жизни, после смерти Амата стала походить на уголек. Тело ее распухло от яда, утратило человеческие черты и казалось заплесневевшим куском теста. 
Лестера стошнило.
- Талтос, - грудным голосом произнесла Саяра. Лестер с трудом разогнулся и увидел, что все взгляды обращены на него. Заметил он и иное — правая рука девушки отсутствовала, а плечо закрывала плотная повязка. Вдовий дол обрел новую хетту.
- Госпожа, - все еще с трудом владея собой пробормотал он, упорно избегая смотреть на бесформенную массу в гробу.
- Тебе не следует задерживаться в Доле. Здесь ты более не желанный гость.
- За что такая немилость госпожа? Неужели мне были рады лишь тогда, когда я являлся наследником престола?
Саяра одарила его жалостливым взглядом.
- Не в том причина. Взгляни на то, что осталось от нашей хетты. В этом твоя вина. И карается она смертью.
- Я? Смертью? Госпожа, вы сами видели, что я должен был стать жертвой наемников.
- И ты привел их сюда. Не бойся, Талтос, сейчас тебе ничто не угрожает. Владыка Гидеон просил за тебя. Есть еще один закон — наказание преступника разделяет тот, кто был с ним, как и разделяет и милосердие преступник, проявленную к невольному участнику. Мы не можем казнить тебя, не казнив при этом Айану. Она же не может быть казнена в силу своей беременности.
- Беременности? - не веря собственным ушам прошептал Лестер. В его груди вспорхнула надежда. Ребенок Талтосов и Пелларов, наследник двух династий. Теперь ему следовало лишь выжидать, позволить ребенку вырасти, а тогда, заручившись поддержкой, выдвинуться против Нуадор Тактимар и ее Крыса. Гидеона он оставит напоследок. Пусть народ поймет, что значит жить в тени Черного принца. Тогда они захотят возвращения принца Лестера и принц Лестер вернется.
Он наследник Белобородого, сын земли и моря, и подобно волне сегодня он отступил,  чтобы вернуться назавтра, сметая все на своем пути.


Автор готов к любой критике, даже самой строгой. Выпускайте своих драконов!




Волшебный вокал - Enya


Читать далее
Оружие из Devil May Cry 4


Читать далее
Полукровка (глава 10)

Читать далее

Автор поста
Энди Багира  
Создан 14-05-2017, 23:40


1 123


0

Оцените пост
Нравится 5

Теги


Рандомный пост


  Нырнуть в портал!  

Популярное



ОММЕНТАРИИ






Добавление комментария


Наверх