Глава первая

 

 

Весь тот день и вечер я провела в скалах. Ничего не хотелось, только уткнуться в землю лбом и забыться сном. Сон. Сейчас объятие его кошмаров казалось мне родным домом. В душе пусто было так, что я потеряла счет времени. Для меня оно остановилось. Я так и осталась сидеть на голых камнях, только ткнулась лицом в колени, свернувшись в клубок. Все равно холодно. Невыносимо.

Так бы и пролежала на едва теплой земле, если б не сквозящий ночной ветер. Он заставил меня поежиться и подняться. Душа может болеть только четверть часа, все остальное время – ноем мы сами, жалея себя. Все, уже все закончилось. Хватит. Жизнь продолжается. Или продолжается хотя бы то, что зовут ею.

Толком не осознавая происходящее, я подняла с камней меч Миры за лезвие, сглотнула. Моего меча все равно больше нет; как и перевязи под него.

Подняв голову, я посмотрела на небо. Луна щурилась, прячась за облаками, изредка показывала рожки.

- Доброй ночи, Мира, - чуть слышно прошептала, перехватывая меч за навершие.

Я любила горное небо, здесь даже звезды казались ярче. А сейчас все небо было ими щедро усыпано; редкие облака сонно плыли от моря, изредка цепляясь за острый хребет. Обычно это успокаивало; я могла смотреть на небесные огни, коротая ночи без сна. Но сейчас стало лишь чуточку легче, а стоило мне отвернуться, как и это пропало. Забыться. Забыться! Уснуть и не проснуться. Но вся моя жизнь – безликое существование. Тогда я хочу просто проснуться от всего этого. И как маленький ребенок кинуться в спальню, где утешат и будут долго твердить, что все это – игра воображения. Если вся жизнь – сон, то я хочу проснуться. Разбуди меня, вселенная. Или дай забыться новым сном.

Морской ветер утихал, яркая луна освещала все вокруг мутноватым светом. Тихо-тихо. Весь мир прислушивался к чему-то.

Проволочив меч за собой, я остановилась у края платформы. Полигон номер три. Я тренировалась тут еще девчонкой. Тут и познакомилась с Мирой. Она заменила мне все, что я потеряла, научила радоваться и любить жизнь. Здесь все началось. Здесь и закончилось. И закончится. Я видела в ней идеала доброты и тепла, но она сама изменилась и стала тем существом, что я убила. Значит, этот путь не верен – счастью, радости в этом мире места нет.

Спрыгнув на плиту, я обошла каменный выступ и нырнула в щель между нависающими друг над другом платформами. Меня несказанно обрадовало, что старый туннель, хоть и уже узковатый для меня, сохранился. Через него мы и поднимались сюда потренироваться. Через него и спускались обратно. Эту дорогу просто невозможно было забыть, так часто я была тут в детстве. По туннелю я могла пройти незамеченной сквозь гору и оказаться почти что на равнине, близ одной из деревень. Оставалось только там, как выберусь, по камням спуститься, а не вдоль горного хребта пойти.

И все бы ничего, но внутри было сыро, тесно и душно. Только нырнув внутрь, я с разочарованием вспомнила последний подъем по туннелю. Почти сразу же произошло развенчание детского мифа. Я тогда не замечала всего этого, мне было легко. Сейчас же, брезгливо закрывая нос ладонью, я придерживала меч и старалась ступать аккуратнее. Под ногами что-то трещало, сыпались вырубленные ступеньки, в нос сквозь пальцы проникал затхлый воздух. Склизкие стены не давали и шанса за них придержаться, а скулой я задела выступающий влажный камень. Откуда такая сырость? Хотя я толком и припомнить не могла, было ли здесь так душно и влажно пару десятков лет назад. Может, и было, но я не видела этого, как и все дети не видят подобных мелочей. 

- Наконец-то, - прошептала я себе под нос, убирая руку с лица. Туннель закончился, выпустив меня на каменную дорожку. По ней можно было вернуться в нижний город. А можно было пойти по узенькой дорожке и спуститься к подножию горы, к деревне.

В темноте ночи обе дорожки было едва видно, и я пошла чуть ли не на ощупь вдоль камней.

Последний нависший камень скрывал за собой огоньки деревни. Сгусток огоньков казался тусклым и был едва различим.

К утру доберусь, - усмехнулась я, боком  спускаясь по камням. Гора тут уходила круто, и не было больше ни туннелей, ни пещер, ни ходов, даже камней крупных. Только искрошившаяся порода, иногда целыми пластами уходившая из-под ног. Идти я старалась исключительно боком, лицом к скале. Меч пришлось использовать вместо палки, он хоть как-то помогал не сверзиться с горы. Меня уже даже не волновало, что я использую оружие как жалкую деревяшку.

Рассвет я заметила не сразу, да и то когда обернулась. Черное небо рассекала надвое зеленая от деревьев полоса рассвета. Солнце через горный хребет проникало просто удивительно – лентой утра касаясь западных простор. Где-то там заканчивались владения Империи.

Вся гора еще была в тени, как и несколько километров равнины за ней.

Я спустилась еще до того, как тень от горы исчезла с ближайших деревушек.  Спрыгнула в высокую траву и поспешила в сторону маленького поселения. Названий деревень я не запоминала толком, а это не было исключением.

Пока трава еще хоть как-то меня скрывала, я успела расчесать спутанные волосы пальцами, отряхнуться от пыли и каменной крошки. Только вот отряхивайся – не отряхивайся, а алое пятно на груди и животе скрыть было нечем. Плащ я никогда не брала, он мне казался смешным. И вот именно сейчас он был просто необходим. Даже меч было деть некуда, только в руках нести. За пояс все равно не заткнешь – длинный, будет мешать при ходьбе; перевязь для старого меча порвалась. Только в руках и неси. А мне совсем не хотелось быть узнанной.

Подняв меч к лицу, я в полумраке утра стала его разглядывать. Мира явно о нем не заботилась последние месяцы – лезвие было заточено неровно, где-то совсем затупившись; мелкие зазубрины были по всему клинку; кожаная перевязь в месте хвата истерлась и стала скользкой. Нужно найти кузнеца до рассвета, - поселилась в моей голове навязчивая мысль. Этим я и занялась, затрусив к деревне с мечом в руке. Мне совсем не хотелось, чтобы меня хоть кто-нибудь заметил в столь ранний час. Я надеялась, что кузница будет на окраине деревни, а не в самом центре. Поэтому и стала поселеньице обходить.

Почти во всех окнах горел свет, будто приглашая к себе. Отовсюду пахло едой, выла со дворов скотина. То тут, то там раздавались возмущенные крики, мужская брань. Обогнув деревню, я заметила узкую вытоптанную тропинку, ведущую к одному из домов. Она меня отчего-то насторожила. Будто не я одна искала путь к кузнецу, надеясь остаться неузнанной. Но раз не я одна искала, значит, нашли и до меня. С этими мыслями я свернула на тропку и пошла спокойнее по улочке. Тут было заметно тише, только доносились приглушенные удары чего-то тяжелого. Выходит, я угадала.

Дверь, из-за которой было слышно звук ударов, была обита железом и плотно прикрыта. Замка не было. Я толкнула ее бедром, но она только с глухим скрипом отодвинулась ровно настолько, что я могла протиснуться внутрь. Что я и сделала. 

Мужчина, стоявший у печи, даже головы не поднял, так же продолжая возиться с чем-то. Приподнявшись на цыпочки, я разглядела, что это был обычный топор.

Кузница была тесноватой для рослого мужчины, хотя мне казалась достаточно уютной. В углу – какая-то странная печь, которую я уже ни раз видела в других кузницах, но спросить не решалась. Перед ней какие-то инструменты, которые не разглядеть толком из-за высокого стола, заваленного всяким ломанным железом. Перед ним еще один стол, пустой. У тусклого закопченного окна – криво сколоченная койка, заправленная тяжелым плетеным полотном с неровным рисунком. Рядом с ней – еще одна дубовая дверь. Такая же была за моей спиной, а рядом с ней - наспех вбитые в доску гвозди – для одежды. 

- Ну? – нарушил наступившую тишину кузнец. Видимо, он уже довольно долго ждал меня, я даже не заметила, как стихли удары молота.

- Меч выправить и заточить, - я довольно бережно положила меч на пустой стол и подтолкнула в сторону кузнеца. На гарде клинок проскользил до стола повыше и уперся лезвием в перекладину.

- Я не скоро освобожусь, - буркнул мужчина в бороду, отворачиваясь от меня.

Фыркнув, я с внушительным звоном положила мешочек с монетами на стол. Перезвон золота, кажется, подействовал на мастера.

- Хорошо, завтра будет меч, - недовольно отозвался он, краем глаза проводив мешочек, скользнувший вслед за мечом.

Я не сдвинулась с места, только пальцами оперлась о столешницу. Поняв, что я не собираюсь уходить, кузнец отложил свою работу и подошел к столу. Не изменившись в лице, он поднял клинок за лезвие и осмотрел.

- Откуда у тебя этот клинок? – косая ухмылка рассекла его лицо сквозь спутанную бороду. Он как-то странно посмотрел на бурое пятно крови на моем животе, грязные штаны, о которые я мельком вытерла руки.

- Я нефилим.

- Но ты же без, - он замешкался и не стал договаривать, встретившись со мной взглядом.

- Серый нефилим, - прошептала я, коротко поклонившись. – Меч заберу в ночь.

- Да, конечно, - тихо произнес он, бережно подхватив клинок за рукоять.  

Я развернулась на носочках и направилась к двери. Приоткрыв ее, нечаянно зацепила локтем край черного плаща, местами истершегося, но еще годного.

- Я возьму? – скорее уж поставила в известность я, снимая его с гвоздя.

Накинув плащ, я выскользнула в приоткрытую дверь. Мне нужно скоротать целый день.

Мучительный день. Он только начался, а я уже ждала, когда он кончится. Мне так хотелось спокойствия, а перед глазами вновь и вновь вставала картина ночи. И голубые глаза цвета горного неба.

Потуже затянув ворот, я побрела вдоль домов. Апатия накатила с новой силой. Тихонько взвыв, я прижалась к стене плечом, задрала голову, придержав рукой капюшон. Забыться. Забыться.

Заскрипела от ветра вывеска почти над моей головой. Прищурившись на солнце, я постаралась разглядеть поистершиеся буквы. Вывеска заведения «Вирир» гласила, что оно радо любому гостю.

В любое время? Я наклонилась и задумчиво осмотрела деревянную дверь. В таверне не принято интересоваться гостем, будь ты хоть исчадием ада, хоть ангелом. Скользнув по ступенькам в проем, я постучалась носком сапога. Дверь скрипнула и отворилась.

В помещении было не так уж темно, даже слишком светло для меня – я хотела в полумрак. Распахнувшаяся дверь задела поломойку, и теперь она смотрела на меня, вытаращив глаза. Я молча переступила через ее тряпку и таз с мутной водой, огляделась.

- Я не потревожу, - прошептала я и села в угол у окна. Оно все равно было заставлено всякой ерундой вроде пустых бутылок и треснувших тарелок. Девушка кивнула и ладонью закрыла дверь, тонкая полоса уличного света исчезла с ее лица.

Так мы и молчали. Я сидела в углу, закинув на подоконник ноги. Девушка домывала пол. Потом она что-то крикнула через плечо и встала с тазом в руках. Надо признать, на фигуру она была неплоха – кровь с молоком, коса русая. Да еще и голос звонкий. Через минуту из дверного проема у лестницы выглянул мужчина в годах. Он отодвинул рукой дырявую занавеску и оглядел меня. Я жестом показала, что мне ничего не надо и, надвинув на глаза капюшон, расслабилась на стуле.

Больше меня так никто и не потревожил. Девушка убежала на кухню, едва не сорвав занавеску. Мужчина, весьма грузный, но довольно приятный на вид, расставил стулья у столов и сел за свою стойку. Изредка оттуда доносился перезвон бутылок, на кухне что-то кипело. Как же хорошо, что я не так зависима от еды.

С этими мыслями я уснула, совсем случайно. Разбудило меня какое-то внутреннее чутье. Я поерзала, усаживаясь удобнее, оглядела заведение из-под полуопущенных век. Народу заметно прибавилось, все почему-то метили в ту сторону, где сидела я, тут было темнее. Никто не обращал на меня внимания, что мне и было нужно. Я подняла голову и посмотрела за окно сквозь строй запыленных бутылок. Темнело.

Неожиданно будто полоса синего света оставила росчерк за окном. Я привстала, но поздно – все потухло. Показалось? Куда они шли?

Гадать было уже бесполезно, в следующее мгновение дверь открылась, и в таверну завалилась троица. Две девушки и один рослый парень. Все трое – с белоснежными крыльями за спиной. Над их головами угадывались легкие штрихи синего нимба. Все трое даже не глянули в мою сторону, сложили крылья и направились в центр заведения, где было светлее всего.

Их несколько веселый вид меня порядком удивил. Подозвав девушку, я попросила вина. Мне становилось интересно. Что могут тут делать три нефилима? Для обычной работы хватит и одного, в крайнем случае – двух. Если же проблему так просто не решить, то создается отряд из пяти человек. Но три? Разве что они собрались сами. С какой-то личной целью.

Девушка принесла мне бокал вина и поспешила к другим столам. Не обошла она и крылатую троицу – мгновенно заулыбалась, присела в реверансе и стала что-то расхваливать из еды. Милая компания со смехом отказалась от всего предложенного, пафосно заявив, что ангелы святым духом сыты. На что почти все заведение ответило нестройным хором «Аминь». В итоге они выбрали из напитков и принялись обсуждать какую-то новость. 

Пока девушка не принесла им их «заказ», я ничего не могла услышать из их разговора. Все время что-то мешало. И чем сильнее я хотела услышать, тем нарастал гул в заведении. Наконец я плюнула на все и, пригубив вино (по правде, не очень приятное на вкус), расслабилась на стуле. Все стихло почти сразу, и до меня донесся голос одной из девушек, светловолосой красавицы:

- Готова поспорить, нет больше нашей серенькой, - хихикая, произнесла она.

- А я ставлю на то, что она убила первую нефилим, - парень протянул блондинке руку и прищурился.

- Вот увидишь, Мела, вернется наша Тереза цела и невредима, - отозвалась третья собеседница, поднимая к глазам бокал чего-то полупрозрачного.

- Что в ней такого? По-моему, обычная выскочка – сама вызвалась избавить всех от исчадья ада, которым первая нефилим стала, - блондинка отодвинула от себя руку молодого спутника и с вызовом глянула на напарницу.

- Тереза – вторая нефилим, - девушка прикрыла глаза и глотнула из бокала. – А теперь – уже первая. Я бы на твоем месте прикусила язык.

Блондинка фыркнула и поставила свой бокал возле себя, отчего уже розоватая жидкость расплескалась.

Все это время я не сводила с троицы глаз. Благо, тень от капюшона скрывала мое лицо. В спиртном я не разбиралась, зато заметила, что крылатый юноша взял себе виноградный сок. Надо же.

- Что вы оба в ней нашли? – блондинка посмотрела сперва на юношу, потом на девушку.

- Ничего. Просто ни тебе, ни мне она не по зубам. Да и все-таки первая из нефилимов, не находишь? – парень фыркнул и отвернулся.

- Ну тогда расскажите про нее, - не унималась девушка. – Раз уж я для вас новенькая незнайка, - прошипела она себе под нос, делая глоток из бокала.

 Ее соседка пожала плечами.

- Нечего рассказывать, Мел. Терезу, как ты знаешь, у нас зовут просто серой. Крылья у нее такие. А так девушка как девушка, золотые кудри до плеч, глаза серые после крыльев, по фигуре как и все, - русая нефилим, на вид чуть старше блондинки, пожала плечами. – Ни с кем не знается особо, но на вид дружелюбная. Почти ни с кем не разговаривает, в бою ее никто и не видел толком. Говорят только, что везучая, да боец хороший. О ней много говорит хотя бы то, что она – первая, а ты двадцать какая-то, - девушка фыркнула и одним глотком осушила бокал.

- Не бывает же серых крыльев, - блондинка рассмеялась. Только ее смех никто не поддержал, и она как-то сразу затихла, уткнувшись носом в бокал.

Сделав маленький глоток, я закрыла глаза. Тереза, значит. Серая нефилим.

- Ну потому и одна она, даже без крыльев ходит. Тебе-то какое дело? - парень довольно резко осадил девушку.

- Наверно, там тех крыльев-то, - хихикнула девица в кулак.

- Размах раза в два больше твоих, - невозмутимо отозвался крылатый, пожимая плечами. – Давайте переведем разговор на другую тему?

- Я все равно думаю, что та, ну, первая, вашу Терезу убила. И поделом, лезть на рожон не надо было, - фыркнула блондинка. Ее собеседники только пожали плечами. – Увидеть бы ее. А то вы что-то лестно ее описываете. Мне Лион говорил, что она сама себе на уме, изгой и вообще позор всех нефилимов и ангелов.

- Да, ее некоторые считают клеймом, но слишком опасно идти против нее. Уже поздно – вырос их серый утенок, окреп, - парень посмотрел на девушку исподлобья, кажется, ему не нравился этот разговор.

Веселье, с которым все трое вошли в таверну, осталось только на лице Мелы.

Клеймо всех нефилимов. Позор. Серый утенок.

Забыться. Забыться. Забыться.

Серая нефилим. Сама себе на уме. Изгой.

Уснуть и не проснуться. Забыться. Забыться.

Я неспешно встала из-за стола и, взяв еще полный бокал, направилась к столу посреди зала. На меня никто не обращал внимания, даже крылатые. А я ждала, что хоть парень будет настороже. Но он даже не смотрел в мою сторону.

Остановившись за спиной блондинки, я медленно сглотнула. И только тут крылатый поднял голову. Его глаза округлились.

- Я бы хотела с ней встретить и сказать в лицо все, что я о ней думаю, - смеясь, чуть ли не выкрикнула Мел. Крылатый юноша мгновенно побелел. – Ты чего, привидение увидел? – блондинка обернулась и посмотрела на меня. – А ты?..

- Тереза, - откинув капюшон, прошептала я. – Ты что-то хотела мне сказать? – пригубила вино.

Кажется, замолкло все. Голоса. Звон стекла. Перестукивание бутылок. Лязг тарелок и шорох дырявой занавески. Мне казалось, что еще немного, и я услышу биение сердца. Если не Мел, то своего собственного. По спине холодной склизкой дорожкой потек пот.

- Ты, - она медленно сглотнула и как-то сжалась вся.

- Ну? Серая нефилим, клеймо, первая среди вас – это все я. Ты ведь хотела меня увидеть – я тут. И слушаю тебя, - облокотившись на спинку стула Мел, я осушила бокал с двух глотков.

- Ничего, - девушка  так энергично замотала головой, что я подумала, что та у нее просто оторвется.

- Извините, - прошептал юноша, отводя взгляд. Девушка напротив него сидела, понуро опустив голову.

Я кивнула.

- Понимаю ваше негодование, - грустно прошептала я, выпрямляясь. – Вам придется с этим смириться. Как и мне.

Поставив бокал на столик крылатых, я молча оставила рядом монету и вышла из таверны, у самой двери накинув капюшон. Меня проводила гробовая тишина, которую нарушил противный скрип двери.

Была уже ночь, стрекотали сверчки, ветер забивался под капюшон. Замешкавшись, я не заметила мальчишку и едва не врезалась в него. Он плюхнулся на землю и поднял на меня глаза. Корзинка в его руках подскочила, и пару яблок покатилось по дороге.

Из-за угла выскочила довольно крупная женщина и, налетев на меня, принялась кричать, что какой-то выродок в лохмотьях стащил ее лучшие яблочки. Я резко обернулась, но ни мальчонки, ни яблок на дороге не было. До моих ушей только донеслось копошение из-за стоящих у кабака бочек. Я мотнула головой, показывая, что наглеца не видела. Тетка кивнула и побежала дальше.

Я подождала пару минут, слыша, как мальчишка за моей спиной выбирается из-за своего убежища. Когда же я повернулась, его уже не было. Только мелькнул огонек в самом конце улицы – у кузницы. Усмехнувшись, я поспешила туда.

Осадок после случившегося в таверне так и остался. Я старалась отвлечься, не думать об этом. И разум вроде соглашался, меня не тревожил разговор крылатых. Но как-то с трудом соглашался, нехотя вроде бы поддавался моим усилиям заглушить боль. А было ли мне больно? А что я чувствовала? Я старалась не думать даже об этом. Ведь признаться себе в слабости – все равно что громко заявить о поражении. Непозволительно.

С этим чувством я и зашла в кузницу. Было уже тихо, ничего не стучало, только едва слышно потрескивал огонь. У стола стоял мужчина и поглаживал мокрое лезвие моего меча.

Кашлянув в кулак, я привлекла его внимание. Кузнец оглядел меня сверху донизу и протянул меч рукоятью вперед. Она тоже была новой – лента черной кожи заменила старую. Я пару раз прокрутила меч в руке, сделала серию выпадов. Ничего особенного. Только меч Миры был длиннее моего совсем на немного.

Оставался вопрос с новой перевязью. Моя была сделана на заказ. И то в городе, которого больше не существовало.

- Думаю, лишним не будет, - с усмешкой произнес кузнец, протягивая мне кожаные крепления для меча на ремешках. Я присмотрелась. На них были такие же пряжки в форме нимбов, что и на моих сапогах. Надо же. Спрашивать в лоб, откуда они, я не решилась.

- Да, спасибо, - кивнула я, перекидывая ремешки через плечо. – Плащ возьму, если что.

- Хорошо, - пожав плечами, бросил мужчина.

Взяв меч удобнее, я направилась к двери. Как вдруг мое внимание привлекло странное копошение у стола. Кто-то меня разглядывал, я буквально чувствовала это. Наклонившись, заглянула под стол. У самой его ножки сидел мальчишка, который и прятался за бочками с корзинкой яблок. Заметив, что я нашла его, он вжался в ножку, что было сил. Хмыкнув, я выпрямилась.

Стоило мне только открыть дверь и шагнуть, как меня за плащ сзади дернули. Я даже не услышала шагов.

- На, - мальчишка стоял прямо передо мной, протягивая алое яблоко. Да с таким серьезным видом, будто дарил мне, по меньшей мере, ключи от замка.

Я инстинктивно шарахнулась от него, врезавшись в дверной косяк.

- Он от чистого сердца предлагает, - буркнул кузнец, отворачиваясь от двери. Мальчик стал  еще настойчивее.

Под пристальным взглядом ребенка мне пришлось взять фрукт. И даже надкусить. Только тогда мальчишка успокоился, его лицо расплылось в улыбке. 

- Кошелек себе оставьте, - буркнула я, выходя на улицу.

Мне было известно, что в том мешочке золота больше раза в три, чем заслуживает все, что я забрала с собой. Но то ли я струсила перед детским маленьким даром, то ли мне после всего пережитого за эти чертовы сутки было совсем не до денег.

Остановившись посреди дороги, я посмотрела на таверну, потом обернулась к полям. Мне совсем не хотелось увидеть крылатую троицу вновь. И вспоминать не хотелось. Ничего.

Забыться.

Припав к яблоку губами, я надкусила его. Слишком сочное, оно потекло по пальцами и ладони. Только вкуса я уже не чувствовала. Последние лет так пятнадцать. Разве что помнила.

Бросив огрызок посреди поля, я поспешила своей дорогой.