МЕЧТЫ О ЧИСТОТЕ.

По ночам ему грезилась необыкновенная дорога. Белая, убегающая куда-то вдаль и ввысь, как птица при взлете. Блистая серебристыми всполохами, дорога звала за собой, будоражила крохотное сердце, выворачивала наизнанку душу. Похожая на молочно-белый кварц. Белая. Совсем-совсем. Такого цвета он еще не встречал, да и увидел бы он его своими подслеповатыми глазками?
Сны уходили, и все кругом становилось особенно тоскливым и невзрачным. Его мир можно было описать двумя словами:
Темнота
и
Грязь.
В такие дни он бестолково метался по всему лабиринту подземных нор, путаясь под ногами у сородичей, занятых Всеобщим Важным Делом. Рытьем нор и добыванием корешков. Приближался ежегодный сезон дождей, и на укрепление старых нор сгоняли все свободные резцы. Идущая впереди рабочая особь вгрызалась резцами в твёрдую почву, которая затем отгребалась к выходу из туннелей по «живому конвейеру» — цепочке из 5-6 рабочих. Периодически переднего подменял один из задних. Сложный и ответственный труд. А где-то там… осталась в мечтах белая дорога…
Однажды он пристал с вопросами к старейшему дряхлому землекопу, живущему в этом мире невероятный срок – двадцать восемь лет.
- Зачем мы живем?
- Для того чтобы рыть норы и выращивать новых землекопов.
- Но почему мы не выходим на поверхность?
- Наше сложное строение тела подготовило нас к подземному образу жизни. Зрение нам ни к чему, но слух острый, отличное обоняние, осязание и великолепные резцы… - при этих словах старый землекоп выдвинул вперед изрядно потрепанные резцы и попытался куснуть излишне любопытного сородича, - хватит попусту лясы точить, иди работать. Туннели – наша жизнь!
В один из таких серых и грязных дней, землекоп решился рыть туннель наверх, туда – к небу, о котором он только слышал, и к белой дороге, являющейся ему во снах. Он мечтал о чистоте, мечтал так сильно, что его мечте суждено было сбыться.
Холод обрушился на все районы страны, особенно обильные снегопады прошли в Марокко в начале декабря. Густой снег стал неожиданностью для жителей северо-запада Африки.
Землекоп высунул наружу из норки запачканную землей мордочку и замер, в восхищении. Белая дорога стрелой уходила в синие небеса…
По снегу брел, из последних сил передвигая лапками, крошечный, прозрачный до синевы зверек. Брел … на встречу смерти… на встречу мечте… Это ведь почти одно и тоже…







ПИКНИК В БОЛЬШОМ ГОРОДЕ.

Садясь в аэробус, я в последний раз глубоко вдохнул запах города. Окись углерода и азота, тяжелые металлы, немного радона и асбестовые волокна от панельных зданий. Тяжелый, слегка щекотящий ноздри аромат родного дома.
- Это ведь ненадолго, правда? – тонкий голосок над ухом, рассеял начавшуюся было меланхолию. Маленький непоседливый шалун демонстративно отвернулся от родителей, крепко сжав в руке последний оплот цивилизации – крошечный кристаллический монитор.
- Я мог бы остаться дома. Мне ведь семь лет!
- Неполных семь лет. И мы поедем все вместе! Это познавательная поездка для твоего общего развития, - жена повернулась ко мне, сверкая серыми глазищами, и я сразу вспомнил, за что ее полюбил. Эти необычайные прозрачные линзы, длинные черные волосы парика и, конечно, тонкий, ненавязчивый запах бензола, слегка надушенного за прелестными ушками.
- Да-да, наша мама, - на этом месте я подмигнул сорванцу, - давно планировала что-то подобное, и мы должны быть ей благодарны…
- Если бы тетя Фина не съездила в эту чертову поездку и не болтала без умолку всю неделю… Подумать только – «природа так неестественна»… - мальчик необычайно тонко передразнил высокий голос тети Фины, - даже звучит мерзко!
- Как ты разговариваешь со взрослыми! Я отключу твою сеть!
- У меня реферат по свинцовым двигателям. Ты не посмеешь!
- Не пререкайся с матерью!
- Я пожалуюсь органам опеки!
В пол уха слушая привычную перепалку, я нажал кнопку автопилота. Аэробус мягко поднялся в воздух и заскользил, оставив после себя лишь разноцветное облачко смога.

Приземлившись на парковочном месте, я достал заранее приготовленный пакет. Похрустев полиэтиленом, извлек три новеньких противогаза.
- Я не одену эту дрянь, - брезгливо поджал губки малыш.
- Часа, проведенного на природе хватит, чтоб кожа на твоем лице покраснела и начала облазить, а легкие отекли…
- А я просился в эту проклятую поездку? Нет! Давайте вашу отвратительную маску, - прошипел мальчик, - а ведь могли бы просто сыграть в симуляцию природы… и никаких масок не понадобилось бы…
- Неужели тебе не интересно узнать, как жили наши предки? – жена вскинула прелестные тонкие бровки на высоком белоснежном лобике. Я протянул ей самый красивый из трех, розовый противогаз.
- Что там? - малыш кивнул на упакованный сверток в бардачке.
- Тюбики с едой. Я собрала нам картофельное пюре и запеканку со вкусом рыбы.
- Фу - протянул мальчик, - не люблю рыбу! Не могла взять со вкусом клубники!
- Мы идем удить рыбу, - жена напустила в голос командирские нотки, как умела лишь она одна, - все должно быть как по-настоящему!
- Превосходно! – я попытался сказать это как можно жизнерадостнее, - что может быть лучше! Я прихватил с собой удочки!

Малыш сидел на раскладном стульчике, поджав под себя ноги. Большое количество воды, отвратительный на вид слой почвы и ненатурально избыточный зеленый цвет пугали его. Он все больше хмурился, кутаясь в полиэтиленовый балахон, накинутый поверх синтетической одежды, сжимая в руке монитор, хрупкое окошко в привычный мир.
- Клюет! У тебя клюет, ну же! Тяни! – Из-за маски, закрывающей все лицо, слова жены прозвучали глухо.
Дугой выгнулась удочка, склоняясь к воде, под отчаянными рывками рыбины. Я торопливо натянул леску и дернул сильнее. Серебристый бок сверкнул в воздухе, плюхнувшись в ядовито салатовую траву.
- Я читала об этом, но не думала, что все будет именно так… она ведь действительно живая…
Жена склонилась совсем близко к трепыхающейся рыбешке. Я хотел было крикнуть, чтобы она не касалась опасного предмета, но та достала сачок и, действуя по инструкции, подцепила добычу, держась от нее на безопасном расстоянии. Рыба тяжело плюхнулась об воду и, лениво повернувшись, ушла вглубь.
- Ты заметил как здесь тихо? – жена зябко передернула плечиками, - ненатуральная, зловещая тишина… и эти деревья… издают шорохи… а цвета слишком яркие, они действуют на нервы.
- Ну а теперь, - гнусаво изрек мальчик, - нам можно ехать домой?
- В аэробусе съедим паек, - я зашагал к посадочной площадке, все ускоряя шаг, пока не побежал.

Крошечный клочок зелени, обнесенный забором, быстро скрылся из виду. Всю дорогу пассажиры молчали. Продолжения знакомства с «природой» никому не хотелось.
Их ждал город.