По ту сторону. Часть 3
Прикоснувшись к миру по ту сторону бытия - уже не сможешь стать прежним. Узнав что-то новое, пересмотрев взгляды и отметив очередную веху в своей жизни - никогда не вернешься назад, не обретешь ту самую, неведающую, тихую и несмятенную душу, которую не отягощают ни тяжкие раздумья, ни проделанные открытия, ни судьбы бессчисленных миров, разбросанных по всей Вселенной...
* * * * *

Он лежал, раÑкинув крыльÑ, и взглÑд его, не замутненный мыÑлью, был направлен куда-то вверх, ÑÐ»ÐµÐ´ÑƒÑ Ð·Ð° причудливым танцем клубÑщегоÑÑ Ð² вышине тумана… фиолетового тумана. Да. Фиолетового. С едва заметным налетом Ñинего и голубого, Ñ Ð¾Ñ‚Ñ‚ÐµÐ½ÐºÐ¾Ð¼ Ñерого, намеком лилового… и рваными полупрозрачными краÑми, подÑвеченными цветом, Ð½Ð°Ð·Ð²Ð°Ð½Ð¸Ñ ÐºÐ¾Ñ‚Ð¾Ñ€Ð¾Ð¼Ñƒ он не знал, но… Ñто был Ñтранный… Ñтранно знакомый цвет. ХвоÑÑ‚, раÑÑлабленно лежавший в объÑтиÑÑ… тумана, Ñлегка дернулÑÑ, а он ощутил… беÑпокойÑтво. Откуда ему знаком Ñтот цвет, еÑли он даже не знает, как он называетÑÑ? Откуда он вообще знает Ñти названиÑ? Эти воÑпоминаниÑ? О фиолетовом небе, о бело-Ñиних звездах и нежно-розовых туманноÑÑ‚ÑÑ…? Ðлых закатах? Пурпурном море? Багровых водороÑлÑÑ…?.. Он не знал, откуда он вÑе Ñто помнит – но помнил же! Ð’ конце концов от былой тихой безмÑтежноÑти не оÑталоÑÑŒ и Ñледа, а он поднÑлÑÑ Ð²Ð¾ веÑÑŒ роÑÑ‚, тревожно оглÑдываÑÑÑŒ по Ñторонам, терзаемый беÑчиÑленными вопроÑами. Кто он? Где он? Как Ñюда попал? Откуда пришел?! Это мучало его, как Ð³Ð¾Ð»Ð¾Ð²Ð½Ð°Ñ Ð±Ð¾Ð»ÑŒ, как Ð³Ð¾Ð»Ð¾Ð´Ð½Ð°Ñ Ñ€ÐµÐ·ÑŒ в животе… нет, даже хуже – боль проходит, а резь можно утешить, но Ñту пуÑтоту Ð½ÐµÐ»ÑŒÐ·Ñ Ð±Ñ‹Ð»Ð¾ заполнить пищей или вылечить временем. Она не была телеÑной болью – как может болеть тело, которого нет?! – а болью душевной, вызванной ужаÑающей пуÑтотой где-то внутри… болью, от которой Ñамо проÑтранÑтво вокруг пошло Ñ€Ñбью, ÑкручиваÑÑÑŒ в воронку – Ñ Ñ‚Ñ€ÑƒÐ´Ð¾Ð¼ вÑтав, безымÑнное ÑущеÑтво Ñ Ð½ÐµÐ¼Ñ‹Ð¼ вопроÑом наблюдало, как фиолетовый туман поÑтепенно начинает обретать форму… форму огромной круглой пещеры, чем-то - опÑÑ‚ÑŒ! - показавшейÑÑ ÐµÐ¼Ñƒ Ñмутно знакомой. Каждый выÑтуп, каждый угол ее был затÑнут колышущейÑÑ Ð´Ñ‹Ð¼ÐºÐ¾Ð¹, подÑвеченной вÑе тем же цветом без названиÑ, и в Ñамом центре, раÑпроÑтранÑÑ Ð²Ð¾ÐºÑ€ÑƒÐ³ холодное голубое ÑиÑние, опрокинутым зеркалом заÑтыло Ñовершенно круглое озеро.
БезымÑнное ÑущеÑтво помÑлоÑÑŒ, но чуть Ð¿Ð¾Ð³Ð¾Ð´Ñ Ð²Ñе же решилоÑÑŒ подойти поближе. Ð’ пещере больше никого не было, но оно вÑе равно оÑторожничало, мелкими шажками приближаÑÑÑŒ к Ñверкающей воде, пока, наконец, не оказалоÑÑŒ у Ñамой кромки и не Ñклонило голову над гладкой поверхноÑтью. От воды иÑходил потуÑторонний холод, и, невольно задрожав, тем не менее, ÑущеÑтво медленно протÑнуло вперед коготь, чтобы коÑнутьÑÑ ÐµÐµâ€¦
«ОÑторожно».
Тихий, негромкий голоÑ, больше напоминающий шипение, заÑтавил его невольно отпрыгнуть прочь, и, резко оглÑнувшиÑÑŒ, он увидел… увидел…
«Кто ты?»
Â«ÐœÐµÐ½Ñ Ð½Ð°Ð·Ñ‹Ð²Ð°ÑŽÑ‚ Хранителем», - Ñпокойно откликнулоÑÑŒ ÑгорбившееÑÑ ÑущеÑтво, Ñлегка наклонив голову – качнулÑÑ, мало не задев воду, длинный изогнутый клюв, а призрачно-белые глаза, похожие на две жемчужины, вÑпыхнули, отразив ÑиÑние озера.
«Хранителем?»
«Тем, кто оберегает. Защищает. Поддерживает».
«И что же ты…»
«РавновеÑие».
«Чего?»
«Миров».
«Миров?..»
«Рты, Ñтало быть, думал, что ваш иÑпепеленный мирок – один такой во Ð’Ñеленной? – еÑли Ñта ÑÑ‚Ñ€Ð°Ð½Ð½Ð°Ñ Ð±ÐµÑÐ¿Ð»Ð¾Ñ‚Ð½Ð°Ñ ÑущноÑÑ‚ÑŒ умела ÑмеÑÑ‚ÑŒÑÑ, то только что она именно Ñто и Ñделала, - Какое ограниченное воображение… Миров на Ñвете множеÑтво, мой юный друг Ðырок. БеÑÑчетное множеÑтво».
«И Ñ‚Ñ‹ вÑех их… хранишь?»
«Да».
«Значит… - Ðырок нахмурилÑÑ, - тот водоворот…»
«Именно. Ð’Ñ‹ прошли через Врата между вашими Ð´Ð²ÑƒÐ¼Ñ Ð¼Ð¸Ñ€Ð°Ð¼Ð¸â€¦ признатьÑÑ, Ñ Ð½Ðµ думал, что такое возможно, хотÑ, - в беÑплотном голоÑе поÑлышалоÑÑŒ что-то вроде уÑмешки, - приÑтно оÑознавать, что Ñ…Ð¾Ñ‚Ñ Ð±Ñ‹ наполовину Ñ Ð±Ñ‹Ð» прав».
«Ðаполовину?»
«ДоказательÑтво тому – Ñ‚Ñ‹ Ñам. Твой Ñпутник прошел Врата без какого-либо оÑобого вреда Ð´Ð»Ñ ÑебÑ, но вот тебе во Ð²Ñ€ÐµÐ¼Ñ Ð¿ÐµÑ€ÐµÑ…Ð¾Ð´Ð° разорвало душу».
«Разорвало?..»
«Совершенно верно. ЧаÑÑ‚ÑŒ ее так и оÑталаÑÑŒ здеÑÑŒ, а Ð²Ñ‚Ð¾Ñ€Ð°Ñ Ñ‡Ð°ÑÑ‚ÑŒ – попала в Ñледующий мир. Ðе Ñамое редкое Ñвление, хоть и приÑкорбное».
«Я… умру?»
«В Ñвой Ñрок – разумеетÑÑ. Ðо врÑд ли оÑтаток жизни тела без души можно назвать приÑтным времÑпровождением».
«Что вы имеете в виду?»
«То, что, еÑли в Ñамом Ñкором времени Ñ‚Ñ‹ не вернешьÑÑ Ð´Ð¾Ð¼Ð¾Ð¹, оÑтавшаÑÑÑ Ð² тебе чаÑÑ‚ÑŒ души – того, что Ñ‚Ñ‹ называешь Ñвоим «Ñ», Ñвоей личноÑтью, памÑтью – иÑчезнет навÑегда, и Ñ‚Ñ‹ Ñтанешь «тенью», пуÑтой оболочкой… по Ñути – ничем».
«Ðо… Ñ… Ñ Ð½Ðµ понимаю… Как?!»
«РавновеÑие, мой юный друг. РавновеÑие. У каждого дейÑÑ‚Ð²Ð¸Ñ ÐµÑÑ‚ÑŒ противодейÑтвие, у каждого мира еÑÑ‚ÑŒ Ñвой антимир, у каждого живого ÑущеÑтва найдетÑÑ ÐµÐ³Ð¾ отражение. Ð¡Ñ‚Ñ€Ð°Ð´Ð°Ð½Ð¸Ñ Ð²Ð°ÑˆÐµÐ³Ð¾ мира не Ñлучайны, а обуÑловлены процветанием антимира – того Ñамого, куда Ñ‚Ñ‹ и твой друг Ñумели попаÑÑ‚ÑŒ. Мира, где нет радиоактивного Ñолнца, нет зараженной земли и иÑтощенной атмоÑферы – мир, где жизнь живет и цветет, даже не подозреваÑ, что ее благополучие обеÑпечивают Ñ‚Ñ‹ÑÑчи ур'ха, изо вÑех Ñил цеплÑющихÑÑ Ð·Ð° Ñвое ÑущеÑтвование в ином измерении… Да, понимаю, - он кивнул, - Это кажетÑÑ Ð½ÐµÑправедливым…»
«ÐеÑправедливым?! Ðо Ñто же… Ñто… как же так?!»
«То, что Ñ‚Ñ‹ неÑпоÑобен оÑознать Ñто – вполне еÑтеÑтвенно, мой юный друг. Умы гораздо величеÑтвеннее твоего пыталиÑÑŒ проникнуть в Ñуть мирозданиÑ, но вÑе потерпели крах, ибо наиболее могущеÑтвенные из них, едва почувÑтвовав, тайну каких Ñил они пытаютÑÑ Ñ€Ð°Ð·Ð³Ð°Ð´Ð°Ñ‚ÑŒ, в Ñтрахе бежали прочь, точно иÑпуганные дети! – Ð³Ð¾Ð»Ð¾Ñ Ð¥Ñ€Ð°Ð½Ð¸Ñ‚ÐµÐ»Ñ Ð¾Ñ‚Ñ‚ÐµÐ½Ð¸Ð»ÑÑ Ð½Ð°Ñмешкой, Ñловно его такое поведение чрезвычайно позабавило, - Ибо нет и не будет ÑущеÑтва, ÑпоÑобного на Ñто, пока не наÑтупит Ð²Ñ€ÐµÐ¼Ñ Ð¼Ð½Ðµ покинуть Ñвой поÑÑ‚, уÑтупив меÑто новому, молодому Хранителю, что займет мое меÑто… - он прикрыл глаза, Ñловно бы уÑтало, - Это Ð²Ñ€ÐµÐ¼Ñ Ð¿Ñ€Ð¸Ð´ÐµÑ‚â€¦ Ñкоро. Ðо не ÑейчаÑ… не ÑейчаÑ…» - и, Ñклонив голову, он Ñлегка коÑнулÑÑ Ð²Ð¾Ð´Ñ‹ клювом. От Ñтого легкого прикоÑÐ½Ð¾Ð²ÐµÐ½Ð¸Ñ Ð¿Ð¾ неподвижному Ñтеклу воды разбежалиÑÑŒ крошечные волны, оттеÑнившие голубое ÑиÑние, отчего в озере образовалоÑÑŒ темное окошко, над которым ÑклонилиÑÑŒ два Ñтоль непохожих ÑущеÑтва, но еÑли Ð¥Ñ€Ð°Ð½Ð¸Ñ‚ÐµÐ»Ñ Ñ‚Ñ€ÑƒÐ´Ð½Ð¾ было Ñмутить чем-то увиденным, то Ðырок – «Ðырок!» – едва броÑив взглÑд на воду, мало что не броÑилÑÑ Ñ‚ÑƒÐ´Ð°, и его мыÑленный вопль, подобно оглушительному взрыву, пронеÑÑÑ Ñ‡ÐµÑ€ÐµÐ· вÑÑŽ пещеру:
«БелеÑый!»…
* * * * *

…«Ðырок!»
Едва не плача от отчаÑниÑ, БелеÑый изо вÑех Ñил толкнул Охотника в плечо, но тщетно – отÑжелевшее, безжизненное тело проÑто перекатывалоÑÑŒ из Ñтороны в Ñторону, не проÑвлÑÑ Ð½Ð¸ малейших признаков жизни, и лишь ÑлабаÑ, еле Ð²Ð¸Ð´Ð¸Ð¼Ð°Ñ Ð¿ÑƒÐ»ÑŒÑÐ°Ñ†Ð¸Ñ Ð² проÑвечивающих на коже ÑоÑудах говорила о том, что он еще жив. Вот только что Ñ Ð½Ð¸Ð¼?! Он не шевелилÑÑ ÑƒÐ¶Ðµ второй день, и еÑли поначалу птенец решил, что он проÑто Ñпит, то теперь, глÑÐ´Ñ Ð½Ð° блеклый, Ñтавший ÑовÑем прозрачным гребень и трещины на крыльÑÑ…, БелеÑый понÑл, что в любой момент Ðырок может уÑнуть навÑегда. И Ñто его по-наÑтоÑщему иÑпугало. Хоть он и жил в Стае наоÑобицу, ни Ñ ÐºÐµÐ¼ оÑобо не общаÑÑÑŒ и не нуждаÑÑÑŒ в чьем-либо внимании, Ñ Ðырком его ÑвÑзывали оÑобые отношениÑ, и, еÑли бы не поддержка Ñтаршего, уверенного в Ñебе ур'ха – кто знает, что бы Ñ Ð½Ð¸Ð¼ Ñтало? И теперь ему было Ñтыдно за каждую резкую мыÑль, за каждое нехорошее чувÑтво – будь то завиÑÑ‚ÑŒ, недовольÑтво или раздражение – которое он иÑпытал по отношению к Ðырку, что, как ему казалоÑÑŒ, не иÑпытал и Ñотой доли воÑторга, что охватил его при виде Ñтого удивительного мира... вечно оÑтаваÑÑÑŒ наÑтороже, вечно о чем-то беÑпокоÑÑÑŒ – о чем-то таком приземленном, таком обыденном, таком… жизненном.
«Ðу пожалуйÑта, Ðырок, - кричать БелеÑый уже не мог – даже мыÑленно – и проÑто лежал Ñ€Ñдом, Ð¾Ð±Ð½Ð¸Ð¼Ð°Ñ ÐµÐ³Ð¾ за плечи, - ПожалуйÑта… ОчниÑÑŒ. Скажи мне… Ñкажи, чтобы не лез в неприÑтноÑти. Скажи, чтобы не риÑковал! Скажи мне, чтобы ÑлушалÑÑ Ñ‚ÐµÐ±Ñ… ПожалуйÑта! Скажи мне, Ðырок! Ðе умирай! Ты не можешь… не можешь умереть!» - Ð³Ð¾Ð»Ð¾Ñ Ñƒ него вÑе-таки ÑорвалÑÑ, и, вÑхлипнув, он буквально выброÑилÑÑ Ð¸Ð· Ñтарого гнезда, уже в прыжке раÑправив крыльÑ…
ОтчаÑнный крик и удар по воде… Сверкающие голубые брызги…
Яркое желтое Ñолнце, ÑтоÑвшее прÑмо над головой, проÑветило наÑквозь тонкие перепонки, но БелеÑому уже было вÑе равно – горе, плеÑкавшееÑÑ Ð² его Ñердце, напрочь вытравило иÑконный Ñтрах перед дневным Ñветом, и его крик – долгий, протÑжный вопль – Ñхом отразилÑÑ Ð¾Ñ‚ выÑоких Ñтволов, заметавшиÑÑŒ между широкими периÑтыми лиÑÑ‚ÑŒÑми, и некоторые из них, Ñловно иÑпугавшиÑÑŒ Ñтранного звука, тревожно ÑжалиÑÑŒ, готовые, точно улитки, ÑпрÑтатьÑÑ Ð² твердые роговые раковины ветвей… да только БелеÑому и на Ñто было плевать!
Холодный равнодушный взглÑд, Ñ…Ð¾Ñ‚Ñ Ð¾Ð½ не жалел его, ÑÐ¶Ð¸Ð¼Ð°Ñ ÐºÐ¾Ð³Ñ‚Ð¸ на коÑтлÑвом плече…
Словно безумный, БелеÑый мчалÑÑ Ñ‡ÐµÑ€ÐµÐ· дикий леÑ, едва не ÑталкиваÑÑÑŒ Ñо Ñтволами, и Ð¿ÐµÑ€ÐµÐ¿ÑƒÐ³Ð°Ð½Ð½Ð°Ñ Ð¶Ð¸Ð²Ð½Ð¾ÑÑ‚ÑŒ броÑалаÑÑŒ во вÑе Ñтороны, Ð¿Ñ€Ð¾Ð²Ð¾Ð¶Ð°Ñ ÐµÐ³Ð¾ тревожными криками, но он едва ли замечал их приÑутÑтвие, и его ментальные крики разрывали Ñердце – да только кто мог ему ответить здеÑÑŒ, в Ñтом мире, лишенном телепатов?..
Удар крыльÑми! Еще удар! Стены пещеры Ñловно и не ÑобиралиÑÑŒ его удер-живать, но, как бы далеко и прÑмо он ни летел, вÑÑкий раз возвращалÑÑ Ðº голубой воде, и беÑÑильно падал Ñ€Ñдом Ñ Ð²Ñ‹Ñохшим Хранителем…
…Кого он мог звать?!
* * * * *

«ОÑтанови Ñто! – проÑтонал Ðырок, вцепившиÑÑŒ когтÑми в призрачный берег, его глаза, полные муки, не отрывалиÑÑŒ от Ñгорбленного ХранителÑ, - ПожалуйÑта! Ты ведь можешь Ñто оÑтановить!»
«Ðе мне менÑÑ‚ÑŒ ход Ñтой иÑтории, - Ð³Ð¾Ð»Ð¾Ñ ÐµÐ³Ð¾ был Ñух, как полуденные Ñкалы, и лишен каких-либо Ñмоций, - И не тебе. Жить или умереть – БелеÑый должен выбрать Ñам. ÐŸÐ¾Ð¼Ð¾Ð³Ð°Ñ ÐµÐ¼Ñƒ – или тебе – Ñ Ð¸Ð·Ð¼ÐµÐ½ÑŽ риÑунок временных путей, что может повлечь за Ñобой непредÑказуемые поÑледÑтвиÑ, и поÑтому Ñ Ð¼Ð¾Ð³Ñƒ лишь наблюдать. Слушать. И понимать».
«Ðо Ñ‚Ñ‹ же Хранитель! То, что мы Ñ Ð‘ÐµÐ»ÐµÑым оказалиÑÑŒ в том мире – Ñто проÑто Ð½ÐµÐ»ÐµÐ¿Ð°Ñ ÑлучайноÑÑ‚ÑŒ! Ты же можешь Ñто иÑправить!»
«Могу. Ðо…»
«Ты же можешь вернуть вÑе в равновеÑие!»
«…не в Ñтот раз», - уÑтало и как-то обреченно закончило Ñтранное ÑущеÑтво, и от его Ñлов Ðырку Ñтало холодно. Старый, Ñгорбленный Хранитель, еле Ñлышно вздохнув, наконец-то поднÑл голову и поÑмотрел на него.
«Ðе в Ñтот раз», - почти беÑпомощно повторил он.
* * * * *

БелеÑый медленно приходил в ÑебÑ, Ñловно пробиваÑÑÑŒ Ñквозь какую-то плотную, похожую на вÑзкий киÑель пелену, попутно пытаÑÑÑŒ Ñообразить, что Ñ Ð½Ð¸Ð¼ ÑлучилоÑÑŒ. ПоÑледнее, что он отчетливо помнил – Ñто внезапно оказавшуюÑÑ Ð½Ð° его пути толÑтую ветку, Ñлишком поздно раÑцененную его замутненным раÑÑудком, как препÑÑ‚Ñтвие… а дальше – удар, иÑкры и пуÑтота. Видимо, он хорошенько приложилÑÑ Ð³Ð¾Ð»Ð¾Ð²Ð¾Ð¹, поÑле чего потерÑл Ñознание и рухнул вниз, но… но почему он не может пошевелитьÑÑ?
«Где Ñ?..»
Странное меÑто… БелеÑый лежал на куче каких-то водороÑлей, ÑÑƒÐ´Ñ Ð¿Ð¾ запаху – выÑохших, и был плотно завернут во что-то вроде паутины, только очень-очень мелкой – как он ни ÑтаралÑÑ, никак не мог ее разорвать. Он ÑвÑзан? Значит, его кто-то нашел и Ð¿Ñ€Ð¸Ð½ÐµÑ Ñюда? Еле Ñлышно зашипев, птенец дернулÑÑ Ñ‡Ñ‚Ð¾ было Ñил, пытаÑÑÑŒ выÑвободитьÑÑ, но вÑе, чего он добилÑÑ â€“ Ñто ÑкатилÑÑ Ñ Ð¼Ñгкой кучи вниз, довольно-таки ощутимо ударившиÑÑŒ о куда более твердый пол, чем, впрочем, вызвал заметный отклик в Ñердцах окружающих… более чем заметный. Когда землÑ, наконец, переÑтала дрожать, и БелеÑый риÑкнул вновь открыть глаза, то, Ñ Ñ‚Ñ€ÑƒÐ´Ð¾Ð¼ вывернув голову, он увидел иÑточник Ñтранных звуков – неÑкольких огромных грузных ÑущеÑтв на шеÑти маÑÑивных лапах, что ÑбилиÑÑŒ в плотную кучу, мало что не Ð´Ð°Ð²Ñ Ð´Ñ€ÑƒÐ³ друга, и во вÑе воÑемь морд уÑтавилиÑÑŒ на птенца. Ð Ñколько у них было глаз… С низких лбов, подобно челке, ÑвиÑали Ñкладки кожи, что обычно, наверное, иÑполнÑли функцию век, Ñ…Ð¾Ñ‚Ñ ÑÐµÐ¹Ñ‡Ð°Ñ Ð¾Ð½Ð¸ были оттÑнуты назад, дабы в полной мере продемонÑтрировать целую диадему из похожих на черные камни глаз, глубоко утонувших в толÑтой коÑти черепа. И не нужно было быть иÑкушенным в анатомии иномирÑн, чтобы понÑÑ‚ÑŒ – Ñти твари не оÑобо Ñообразительны, но, тем не менее, БелеÑый попыталÑÑ Â«Ð²Ñ‹Ð·Ð²Ð°Ñ‚ÑŒÂ» одного из них, как еÑли бы обращалÑÑ Ðº незнакомцу, выбрав Ð´Ð»Ñ Ñвоих целей Ñтарого Ñамца, ÑтоÑвшего чуть поодаль. БелеÑый оÑторожно коÑнулÑÑ ÐµÐ³Ð¾ разума, еще не вполне уверенный в Ñвоих выводах, но чуть Ð¿Ð¾Ð³Ð¾Ð´Ñ Ñ Ñожалением понÑл, что оказалÑÑ Ð¿Ñ€Ð°Ð² – перед ним было на редкоÑÑ‚ÑŒ глупое Ñоздание. Оно даже думать толком не умело, заменÑÑ Ñто ÑмоциÑми, и конкретно ÑÐµÐ¹Ñ‡Ð°Ñ ÐµÐ³Ð¾ жутко беÑпокоило чешущееÑÑ Ð¿Ð»ÐµÑ‡Ð¾ – кажетÑÑ, там была ÑÐ²ÐµÐ¶Ð°Ñ ÑÑадина. Вот, поддавшиÑÑŒ мгновенному желанию, животное передернулоÑÑŒ вÑей шкурой, поÑле чего, выгнув шею, попыталоÑÑŒ прикуÑить ÑÑохшуюÑÑ ÐºÐ¾Ñ€Ð¾Ñ‡ÐºÑƒ, но, как ни билоÑÑŒ, шишковатые Ñкулы не пуÑкали его к больному меÑту, и Ñто доводило животное до белого калениÑ, так что БелеÑому еще некоторое Ð²Ñ€ÐµÐ¼Ñ Ð¿Ñ€Ð¸ÑˆÐ»Ð¾ÑÑŒ битьÑÑ Ð·Ð° его внимание, прежде чем на него, наконец, поÑмотрели большие круглые глаза.
«У Ñ‚ÐµÐ±Ñ Ñ‡ÐµÑˆÐµÑ‚ÑÑ Ð¿Ð»ÐµÑ‡Ð¾, да? – мыÑленно ÑпроÑил БелеÑый, но тут же выругал ÑÐµÐ±Ñ Ð·Ð° глупоÑÑ‚ÑŒ – какие вопроÑÑ‹?! – и изменил формулировку, - Плечо чешетÑÑ. ДоÑтать не можешь. Я могу почеÑать твое плечо».
Он ÑтаралÑÑ Ð´ÑƒÐ¼Ð°Ñ‚ÑŒ предельно ÑÑно и проÑто, Ð´Ð»Ñ Â«ÐºÐ°Ñ€Ñ‚Ð¸Ð½ÐºÐ¸Â» раÑцветив мыÑли ощущениÑми – вот Ð¶ÑƒÑ‚ÐºÐ°Ñ Ñ‡ÐµÑотка изводит тело (Ñамец дернулÑÑ Ð¸ фыркнул), а вот она уходит, превращаÑÑÑŒ в ничто – но Ñтому предшеÑтвовала картинка белой паутинки, разорванной крепкими зубами. «ПредÑтавление» пришлоÑÑŒ повторить не один раз – до животины доходило медленно, но в конце концов она, наконец, неуверенно шагнула вперед, Ñловно бы не вполне доверÑÑ Ñвоим ногам. БелеÑый терпеливо ждал, Ð¿Ñ€Ð¾Ð´Ð¾Ð»Ð¶Ð°Ñ Ð²Ñ‚Ð¾Ð»ÐºÐ¾Ð²Ñ‹Ð²Ð°Ñ‚ÑŒ в Ñту пуÑтую голову нужную мыÑль, пока, наконец, пол Ñ€Ñдом Ñ Ð½Ð¸Ð¼ не прогнулÑÑ Ð¿Ð¾Ð´ могучим копытом, и, тревожно пошевелив… какой-то чаÑтью ÑебÑ, Ñтарик опуÑтил к земле морду. Вблизи он казалÑÑ ÐµÑ‰Ðµ более древним – кожа у него виÑела толÑтыми Ñкладками, как будто принадлежала кому-то, раза в три крупнее, раÑпухшие ÑуÑтавы интереÑно контраÑтировали Ñ Ñ…ÑƒÐ´Ð¾Ð¹ шеей, а когда БелеÑый по неоÑторожноÑти заглÑнул в приоткрывшуюÑÑ Ð¿Ð°ÑÑ‚ÑŒ, то едва Ñдержал рвотный позыв. Впрочем, зубы у животинки оказалиÑÑŒ ÑовÑем еще ничего – желтые, но пока что крепкие, похожие на плаÑтинчатые кораллы, и, наÑтойчиво повторив «картинку», БелеÑый добилÑÑ, чтобы они наконец-то вцепилиÑÑŒ в Ñту проклÑтую паутину. ИзÑщеÑтвом громадина не отличалаÑÑŒ – видимо, Ñти челюÑти были обучены одному-единÑтвенному дейÑтвию, и, Ñ Ð´ÐµÑÑтой попытки-таки закуÑив краешек белого полотна без живой «начинки», Ñтарик принÑлÑÑ Ð¶ÐµÐ²Ð°Ñ‚ÑŒ, Ð¿Ñ€ÐµÐ²Ñ€Ð°Ñ‰Ð°Ñ Ð¼Ð°Ñ‚ÐµÑ€Ð¸ÑŽ во что-то липкое и беÑформенное. Зуд в плече изрÑдно его отвлекал, но БелеÑый не позволÑл ему броÑить занÑтие и почеÑатьÑÑ â€“ проÑил, уговаривал, приказывал, наÑтаивал, умолÑл – Ñловом, вÑеми Ñилами удерживал его внимание, откуда-то знаÑ, что отпущенное ему Ð²Ñ€ÐµÐ¼Ñ Ð¸Ñтекает, что вот-вот Ñтанет Ñлишком поздно…
И ведь как накаркал.

Продолжение Ñледует...






Гори, Москва!

Читать далее
Два письма владычице падающих звезд

Читать далее
Все мы путники этого мира


Читать далее

Автор поста
Аннаэйра  
Создан 1-02-2012, 04:35


508


0

Оцените пост
Нравится 0

Теги


Рандомный пост


  Нырнуть в портал!  

Популярное



ОММЕНТАРИИ






Добавление комментария


Наверх