Где-то в бескрайних просторах великого звездного моря, среди леденящей стужи и бесконечной пустоты затерялся островок тепла и жизни – маленькая планета, дрейфующая по волнам гравитации. И правлю на той планете я – ее единственный бессменный и божественный император и повелитель. Правда, поданных у меня пока немного – каких-то три четыре еле живых одноклеточных организма. Но, радостно плескаясь в первобытном бульоне, они уже пребывают в благоговейном трепете перед моей достопочтенной монаршей персоной, ибо осознают, что всем своим бытием они обязаны исключительно мне. Я надеюсь что осознают, хотя, скорее всего, ничего они еще не осознают. Но это и не важно. Стоит только подождать каких-то пару миллиардов лет, и они точно будут осознавать и преклонятся передо мной. К тому времени на моей планете будут жить уже достаточно развитые и разумные существа. Они будут слагать про меня легенды и называть в мою честь города, а может и целые континенты! Хотя может сложиться и так, что континент на моей маленькой планете будет только один – уж очень тут сильное и переменчивое движение литосферных плит. Сейчас вот я наблюдаю два небольших материка причудливой формы с рваной береговой линией, и, если судить по их перемещению, то когда я проснусь в следующий раз, они должны сойтись вместе. А когда уж на них вырастут города, названные в мою честь, их очертания будут совершенно не узнаваемы. Они обрастут осадочными породами и отложениями и покроются густой щетиной растительного мира. Да, на моей планете будут красивые, густые и цветущие леса! В них будут обитать множество красивых и диковинных животных. И обязательно будет много бабочек. Они будут порхать на своих невесомых крыльях по всей планете. И на закате где-нибудь на побережье, когда солнце будет опускаться в позолоченные им воды, шум прибоя переплетется с шелестом крыльев в единую чарующую мелодию, которая воспарит над моей планетой и унесется далеко над просторами звездного моря.
Эх, хорошо же тогда будет! А сейчас, пожалуй, надо возвращаться в атемпоральную кабину, ставить таймер миллионов этак на пятьсот лет и забыться сказочным сном. Интересно, сильно ли изменится планета, пока я буду спать? Надеюсь, вулканы совсем затихнуть и перестанут чадить и отравлять воздух своим сероводородом. Может быть, даже появятся первые многоклеточные, хотя это вряд ли, еще рано.
Пока я готовлюсь ко сну, надо поработать с памятью. Вспомнить, что было раньше, свою жизнь, вспомнить, как случилось так, что эта планета досталась мне. От долгого пребывания в сказочном сне память тускнеет и если не работать с ней, прокручивая в голове воспоминания, она может совсем стереться.
Итак, начнем сегодня со школы мореплавателей. Нет, это слишком скучно и нудно, такие воспоминания и позабыть не жалко. Не очень-то мне нравилось в школе, да выдающимся учеником меня сложно назвать. Я плохо учился, часто прогуливал, получал плохие оценки. Наверное, из-за того что я прогуливал много занятий по астронавигации и случилось так, что я попал в тот звездный шторм. Босс сильно ругался. Даже сильнее чем когда я завел свой карго в шлейф кометы. Много же осталось пробоин на обшивке от ее хвоста. Залатать их все стоило целого состояния. И все это состояние было вычтено из моего жалования. Из моего жалования вообще много и часто вычиталось, а то, что оставалось, даже жалованием назвать как-то стыдно, так, прожиточный минимум. Босс любил говаривать, что если увеличить мое жалование втрое, его все равно не хватит, чтобы покрыть причиняемый мною ущерб. Меня бы давно уволили, если бы не было войны, и компания остро не нуждалась в пилотах, в любых пилотах, даже таких как я.
Босс был ветераном предыдущей войны. Тогда он командовал бригом, отчаянно сражался с врагами и даже потерял глаз на своем боевом посту. Тот глаз, который у него сейчас это протез. После войны, когда заключили мир, босс стал одним из боссов торговой компании. Он больше не хотел воевать, он хотел мирно зарабатывать деньги, но когда началась новая война, государство обязало все торговые компании осуществлять перевозки грузов для армии. Это не было ему выгодно, и поэтому на корабли, перевозящие армейские грузы, он всегда назначал пилотом меня. Иногда эти корабли даже добирались до пункта назначения, иногда даже почти невредимыми. Но однажды случилась удивительная случайность, позволившая мне продвинуться вперед по карьерной лестнице и, кроме того, стать настоящим военным. А помог мне все тот же пробел в знаниях по астронавигации.
Допустив ошибку в координатах перемещения, я опять направил свой карго наперерез шлейфу кометы. Матрос Урьнь, бывший со мной и в тот злополучный раз, начертил на верхней палубе какой-то символ, относящийся к религии его народа, лег поперек него и сказал, что готов помирать, а меня пусть сожрет тысячеглавая тварь из центра вселенной. Но, как оказалось, помереть ему в тот раз не удалось, и палубу от своего символа он долго оттирал, приговаривая какие-то малопонятные ругательства. Ошибка в координатах была допущена мною весьма удачная – мы оказались аккурат посередине меж двух шлейфов от двух половинок кометы. А вот невесть откуда взявшиеся у нас за спиной три вражеских фрегата, вероятно желавших уничтожить наш груз, состоявший из запчастей к военной технике, попали в самый центр хвоста кометы и были сожжены радиоактивной пылью и газом. Мне за это дали правительственную награду и пригласили на работу в боевой флот. Я согласился. А Урьнь продолжил служить у меня и помер гораздо позже, через несколько лет перепив несвежей браги.
Вообще говорят, что войны в великом звездном море случаются часто. Люди постоянно воюют за ресурсы, кому-то их всегда не хватает. Странно, ведь великое звездное море огромно. Оно тянется до самых границ вселенной, а потом начинается другое еще более великое и еще более звездное море. И все эти бескрайние пространства усеяны как ветви вишни спелыми ягодами в урожайный год большими и маленькими желтыми и красными солнцами, вокруг которых вращаются планетоиды и астероиды, полностью состоящие из ресурсов. А еще встречаются газовые облака и планетарные туманности, из них тоже можно вытягивать ресурсы.
Народ острова, откуда я родом, не умел этого делать, поэтому мы всегда покупали ресурсы у других народов в обмен на талоны. Талоны мы умели делать издревле. С их помощью можно попасть в другой мир, лежащий далеко-далеко за великим звездным морем, так далеко, что до него вообще невозможно никак добраться, кроме как через талон. Многие говорили, что это все обман и галлюцинации, но талоны, тем не менее, всегда продавались и продаются успешно. Еще говорили, что до того как наш народ прибыл на этот остров, здесь жил другой народ, но он чересчур увлекся производством талонов и бесследно исчез, наверное, они ушли в тот мир насовсем и решили не возвращаться.
Может быть это правда, а может и выдумки, кто сейчас разберется, но только вся экономика нашего острова всегда была ориентирована на производство талонов. Повсюду стояли специальные шатры, в которых эти талоны изготавливали. Это был очень трудоемкий и очень вредный для здоровья процесс. Обычно работники шатров уходили на пенсию через 15 лет непрерывного стажа. Эти пенсионеры и ходили уже с трудом и руки их не слушались. Но платили на этой работе хорошо, за 15 лет можно сколотить целое состояние, вот только денег всегда не хватало и зарплату платили талонами.
Я помню стоящие на побережье дома отдыха для таких пенсионеров. При них были обширные пляжи уставленные шезлонгами, в которых днями напролет сидели бывшие работники шатров и молча созерцали приливы и отливы. Мне всегда казалось, что им должно быть ужасно скучно, но никто из них никогда не жаловался, я даже не слышал, чтобы кто-нибудь из них когда-либо вообще говорил. Иногда мне казалось, что они внимательно смотрят на горизонт и ждут появления чего-то, о чем знают и на что надеются только они.
Что же еще такое вспомнить? Надо бы подробнее оживить в памяти мой родной дом. Это было прекрасное место! На закате солнце опускалось в позолоченные им воды, шум прибоя переплетался с шелестом крыльев множества бабочек, и чарующая мелодия, воспаряла над моим островом и уносилась далеко над просторами звездного моря. Да, бабочек в тех краях было особенно много. На побережье рядом с моим домом, на длинном пологом склоне холма раскинулся обширный луг. В теплые весенние деньки бывало так, что зелени травы не было видно под пестрым одеялом из крыльев бабочек. Ребенком я любил взбираться на холм с теневой стороны и стремглав бежать вниз по склону, взметая в воздух разноцветные брызги из потревоженных бабочек. Еще я любил делать воздушного змея и раскрашивать его в цвета какой-нибудь бабочки, взятые из энциклопедии. Глупые крылатые существа воспринимали змея как своего товарища, кружились и танцевали рядом с ним. У нас с соседскими ребятами была даже такая игра, кто «поймает» таким образом больше бабочек. Змеев я делал больших, шириной в размах моих рук, и бабочек на них я «ловил» таких же размеров. В северной части острова они водились еще больше, бывали даже такие, что одно крыло в два раза больше обеденного стола. Ну, так и места на севере были дикие и не обжитые.
А потом бабочки исчезли. Наше правительство наращивало экспорт талонов. На северном мысу построили посадочную площадку для грузовых и торговых кораблей. Вот вредные выхлопы их двигателей и погубили всех бабочек. Но некоторые говорили, что бабочек убили специально, отравили ядовитым газом, будто бы они мешали пилотам грузовых и торговых кораблей, вроде как их тонкие почти прозрачные крылья имели свойство отражать лазерные наводящие посадочные лучи кораблей и портить дорогостоящие приборы. Может быть это правда, а может и выдумки, кто сейчас разберется. Вот только бабочек с тех пор я больше не видел.
Мой отец долгое время работал в одном из шатров по производству талонов, и до последнего ему удавалось сохранять свое здоровье и ясность мысли. Он действительно смог накопить небольшое состояние, главным образом потому что приворовывал талоны и продавал их из-под полы. Этого состояния, нажитого, как он говорил достаточно честным в первом приближении путем, хватило, чтобы посадить меня на большой звездный корабль и отправить по волнам великого звездного моря на Лисперию, в школу мореплавателей.
Будучи воспитанником школы на втором семестре своего обучения, я узнал, что работодателям моего отца стало известно про достаточно честный в первом приближении способ его дополнительного заработка и его арестовали. Больше о нем я ничего не слышал. Как-то раз гораздо позже, когда я уже был пилотом и работал на торговую компанию, путь следования грузового корабля пролегал через мой родной остров. Он сильно изменился. Мои приятели из детства вовсю работали в шатрах, те, кто был постарше уже сидели в шезлонгах на пляже, и никто не помнил. Я пытался, но не нашел следов моего отца и расстроенный полетел дальше к пункту назначения.
А ведь я соврал – со времен моего детства я видел бабочек еще раз. На Каморре-7, только это были не бабочки и даже не чешуекрылые, а онихофоры или даже асцидии, кто их разберет. Живут эти хищные животные в поверхностных водах океана вблизи шельфового ледника – единственного вида суши на Каморре-7. Расправляя свои яркие светящиеся в темноте крылья, эти «бабочки» заманивали в свои объятия мелких и наивных морских обитателей. А когда те, завороженные причудливыми переливами красок подплывали слишком близко, крылья схлопывались как капкан, в замкнутое пространство внутри которого хищник впрыскивал кислоту и поедал жертву. Красивые, но смертельно опасные существа. Их мясо считается самым ценным деликатесом на Каморре-7. Помню, как мы охотились на них. Грозе каморрских морей нечего было противопоставить нашим маневренным субмаринам, вооруженным гарпунами. Правда, одна такая тварь пыталась захватить в свои объятия и переварить одну из наших субмарин. Ее кислота, конечно, не настолько едка, чтобы растворить прочный корпус, но краска с подводной лодки тогда слезла.
С кем же и зачем я был на Каморре? Хоть убей - не помню! А нет, помню: на Каморре-7 в то время была государственная исправительная колония. Со всех концов великого звездного моря на эту маленькую, насквозь промерзшую планету, вращающуюся вокруг остывающего солнца, ссылались самые опасные преступники. На исправление и перевоспитание. Точно. А перевоспитывали их трудотерапией. Не всем из них удавалось пройти курс трудотерапии в полном объеме, я бы даже сказал – никому не удавалось. Ведь вся трудотерапия заключалась в добыче из ледяных пород особой звездной пыли, а проблема состояла в том, что вся эта пыль была сильнорадиоактивная. Не успевала Каморра-7 сделать один полный оборот вокруг своего затухающего светила, как даже самый отъявленный негодяй полный жизненных сил и стремлений творить всяческие злодеяния превращался в дряхлого немощного и насквозь больного старика. Звездную пыль он в таком состоянии добывать уже не мог, и начальство колонии проводило амнистию и отправляло отбывшего свое наказание преступника по месту жительства, полностью перевоспитанного и исправленного.
А зачем же я прибыл в колонию на Каморре-7? Неужели мой босс из торговой компании после очередного моего неудачного рейса наложил на меня огромный штраф за испорченное оборудование, а так как я е смог его выплатить из своего скудного жалования, меня сослали в колонию отрабатывать свой долг перед общественностью и торговой компанией? Нет, не то. Я вообще-то прибыл туда не как заключенный, а как представитель власти. Да! В то время я работал на агентство военной вербовки. Точно.
После того, как я затопил свой почти героически подбитый в почти героическом сражении линейный корабль в метеоритном поле где-то под красным гигантом Альфой Моллари, командование флота перевело меня в агентство военной вербовки. Они думали, что на новом боевом посту я принесу больше пользы. И сразу отправили меня на самый ответственный участок – на покрытую на три четверти льдом Каморру-7. Я должен был агитировать отбывающих наказание преступников вступать в ряды передовых ударных сил боевого флота. Я очень гордился своей миссией, но и тут меня постигла неудача. Экипаж корабля, доставившего меня на планету, оказался подкупленным и провез на территорию колонии оружие. Заключенные подняли бунт и захватили контроль над системой обороны колонии включая ракеты земля-воздух и земля-земля. Начальника колонии скормили тем самым «бабочкам», на которых мы с ним охотились накануне вечером. Остальная охрана, спасаясь от вооруженных преступников, была вынуждена скрыться на субмаринах под шельфовым ледником. Я добежать до субмарин не успел, и они уплыли без меня.
Если честно, то я думал что вот прямо на этом ярко-фиолетовом льду негостеприимной планеты и настанет конец моей едва начавшейся карьеры офицера боевого флота. Но к счастью я ошибался. Заключенные уже знали о моей миссии, и у их главаря родился, как ему казалось, гениальнейший план якобы поддаться моей агитации, а оказавшись на кораблях передовых ударных сил боевого флота поднять мятеж там и завладеть кораблями. Что преступники собирались делать дальше, я не знал, но я очень хорошо знал, что корабли передовых ударных сил боевого флота управлялись практически полностью дистанционно, а присутствие на них команды было необходимо только потому, что это были уже старые, морально устаревшие корабли, требовавшие технического обслуживания экипажем.
Передовые ударные силы, как и следует из их названия, всегда были в авангарде всех наступательных операций боевого флота, и почти всегда в этих операциях и погибали. Поэтому командование и не считало нужным зачислять в их ряды новые корабли, а зачисляло только уже отслужившие свой век посудины. Делалось это очень просто: на списанное трещащее по швам судно наносился герб передовых ударных сил боевого флота, трюм набивался списанным оружием, нестабильными боеприпасами и поддавшимися агентству военной вербовки матросами. И все это отправлялось в самое пекло войны. Часто команда не умела должным образом управлять таким боевым кораблем, поэтому он управлялся дистанционно из мобильной станции управления боями. А что бы ни у кого не возникло желания дезертировать, путь к отступлению прикрывали заград-отрядами, состоящими из новехоньких кораблей. Я это знал, а вот преступники нет, и я решил им подыграть. В итоге я сумел вырваться с Каморры-7, а они, как мне стало известно позже, умудрились-таки отключить дистанционное управление и, расстреляв заград-отряды, дезертировать в неизвестном направлении.
За такой прокол в работе меня, как офицера агентства военной вербовки, надлежало лишить всех наград и лычек и сослать куда-нибудь похлеще Каморры-7, а еще лучше расстрелять на месте или выкинуть в великое звездное море без скафандра. Но к тому времени война уже закончилась, и, кстати, победили не мы. Если верить моему боссу из торговой компании, то и прошлый раз победили не мы. Прошлый раз враги распилили на ресурсы десять заселенных нашими согражданами планет, в этот раз – только семь. Правительство распустило командование боевого флота, а потом и само себя. Новый президент пообещал, что в следующий раз мы обязательно победим, и попросил жителей оставшихся шести планет потесниться и выделить хотя бы кусочек земли под лагеря для беженцев и переселенцев.
Меня не стали расстреливать или ссылать на радиоактивные рудники. По-моему после роспуска командования боевого флота, занявшее его место управление самообороной не очень-то и помнило, в чем я провинился. Но на всякий случай они предали меня трибуналу, который со всей гуманностью послевоенного времени посадил меня в шлюп, оснащенный атемпоральной кабиной или по-другому камерой анабиоза, и выбросил на просторы великого звездного моря в необитаемой его части. И дрейфовал я там наедине сам с собой и с мрачной пустотой окружавшей меня бесконечности несколько сот миллионов лет, пока гравитационное течение не прибило мой шлюп к берегам маленькой, новенькой, с пылу с жару планетки, нарезающей быстрые круги вокруг свежей, недавно образовавшейся звезды.
Потом я обнаружил в потайном отсеке в своем шлюпе контейнер с надписью большими красными буквами «Вырасти жизнь сам!». Откуда же он там взялся? Хоть убей, не помню! А! Кажется, я купил его на свое последнее выходное пособие на барахолке у одного торговца безделушками с Ниневии. Этот большой газовый гигант расположился на перекрестке самых оживленных торговых путей великого звездного моря. Половина его уроженцев работает перекупщиками и продавцами, а вторая половина живет на доходы от торговых пошлин или сдает в аренду под торговые площади астероиды на орбите планеты. У торговца с Ниневии можно купить все что угодно. Этот, например, утверждал, что продал мне артефакт, найденный на раскопках на Ипусе – самой древней из обитаемых планет, мол эта вещь осталась от великих мореплавателей древности. Я ему тогда, конечно, не поверил, но, оказавшись в безвыходной ситуации, решил смеха ради воспользоваться этим контейнером с многообещающей надписью.
И вот сейчас мне уже чуть больше шестисот миллионов лет и я надеюсь, что выращиваемая мной раса успеет стать достаточно могущественной, чтобы совершать путешествия во времени, пока великое звездное море не поглотит само себя. Ведь всем с детства известна легенда, что когда волны великого звездного моря добегут в своем бесконечном приливе до границ вселенной, в центре моря возникнет водоворот, который и поглотит всю вселенную, со всем что в ней есть от красных гигантов до самого последнего атома водорода.
И если у меня в кои-то веки все получится, я вернусь в прошлое и постараюсь предотвратить исчезновение бабочек на моем родном острове. Как мне кажется, именно это событие положило начало всем злоключениям, приведшим меня в итоге на эту необитаемую планету.
Кстати пора бы уже дать ей название. Пусть будет Землёй.


Постскриптум:
Человечество существует только для того чтобы в конечном итоге спасти вымерших миллиарды лет назад фантастически огромных бабочек на одиноком тропическом острове, на неизвестной науке планете.
Люди, не парьтесь!