О делах праведных, неправедных и бюрократии
О делах праведных, неправедных и бюрократии
Доски двери затрещали, не выдерживая яростных ударов, и наконец-то сдались. Мирайя прошла внутрь. Дом у чернокнижника был просто возмутительно жилым и уютным для адепта темных искусств, Мирайя где-то глубоко внутри себя не отказалась бы тут жить. Большая и светлая комната, изразцовая печка, которую маг явно использовал как дополнительную полку: тепло давал кристаллический обогреватель; что-то бормотал хвостатый и рогатый бес-фамилиар в опрятной небольшой клетке, а вдоль стен вытянулись полки с книгами, флаконами пустыми и полными, а также маг явно не чурался ноты эпатажа: справа от стола стоял скрепленный медными винтами и кожаными шнурами скелет. Совершенно немагический, как уже проверила Мирайя, просто украшение. Вот бы выкинуть его и книги по черной магии, заменить на свои, убрать этот кошмарный витраж с пентаграммой и вполне, вполне…

То ли старик был от природы редкостным любителем порядка, то ли черкокнижие обязывало — попробуй-ка порисуй сложнейшие построения от руки и не помутись рассудком, но в доме было на редкость чисто. Никаких пятен крови, частей тела жертвенных дев и запахов дрянных благовоний. Гера с грохотом перевернул стол, варварски разрушив и уют, и мечты Мирайи. 
— Осторожнее, дуболомы, — она обошла единственную комнату кругом. — Здесь где-то ход в лабораторию, не забывайте, за нее заплатят вдвое. 
Бес-фамилиар громко взвыл, когда пуля разнесла ему голову в кровавые ошметки. Книги о демонах, некромантии и прочих омерзительных делах полетели на пол, Мирайя отобрала у наемников здоровенную бутыль земляного масла — на прощание выйдет отличный костер. 

Когда она выходила наружу, а за спиной разгоралось буйное пламя, даже издалека ощутимо припекающее спину и ниже, сердце ее пело, а душа ликовала: пусть и сам мерзкий лику богини чернокнижник был не дома, зато самого дома у него теперь нет. И лаборатории. И омерзительного-демона фамильяра. И треклятого витража! Откуда вообще у чернокнижников берутся такие деньги, пока скромные сестры, работая в поте лица своего, перебиваются с хлеба на кашу?!

***
Велинка, служащая “Главного Кельдеримского Страхового Общества”, недовольно отставила чашку. Вместо утреннего кофе придется разбираться с посетителем-ранней пташкой. Прибывший, несомненно, был чернокнижником. Чего стоила только козлиная бородка оперетточного злодея, кроваво-красные вышивки по подолу черной мантии и комплект ритуальных ножей у пояса. Прибывший, несомненно, являлся законопослушным гражданином и почтенным налогоплательщиком, раз выложил на стол страховую грамоту с печатью.

И что хуже всего, прибывший, Гаэр, явно относился к той самой раздражающей категории клиентов, которые досконально знают свои права и все тонкости в заключенном договоре, поэтому обдурить его и выплатить меньшую сумму не стоило и пытаться.

— Доброго дня, почтенный Гаэр, — с жизнерадостностью гробовщика поприветствовала Велинка. — Какое дело привело вас к нам?
— Исключительно нерадостное, — хриплым прокуренным голосом заверил Гаэр. — Мой дом разнесли и сожгли какие-то вандалы, ограбили лабораторию и убили фамилиара!
— Сочувствую вашей беде, — Велинка нацепила на лицо профессионально сочувственное выражение, быстро проглядывая бумаги. Чернокнижник оказался редкостным педантом — опись пострадавшего имущества, заверенная печатями, выписка из дела, заведенного городской стражей, даже две копии завещания на имя некой Мэллис: до и после. Велинка уважительно кивнула: нечасто в мутных заводях бюрократических потоков попадались такие акулы. Она не могла придраться решительно ни к чему. Даже постаравшись. 

Вздохнув печально и прочувствованно, Велинка обмакнула перо в чернильницу:
— Уже известно, кто вас так?
Гаэр молча выложил перед ней вторую папку и Велинке потребовался весь ее профессионализм, чтобы злорадно не оскалиться.
— Что же вы сразу не сказали, что тут светлый орден замешан? — она застрочила по бланку. К светлому ордену, полагающему, что все изверги, мешающие жить роду человеческому, должны быть уничтожены, она никакой приязни не питала: несмотря на то, что наибольшими врагами фанатички считали чернокнижников и адептов темных искусств, в рядах ордена давно кипели непримиримые споры, а не ввести ли в ряды врагов заодно и кровопивцев-бумагомарак? Сейчас Велинка была уверена: врагам рода человеческого определенно нужно объединиться перед лицом их общего врага. И содрать с него денег побольше. 

— А витраж случайно не Элджерон Мараччи делал? — как бы между прочим поинтересовалась она, подмигнув. Чернокнижник понятливо сощурился:
— Приятно видеть юную леди, хорошо понимающую в Темных Искусствах. Именно так. 
— Тогда не семь тысяч, а самое меньшее двенадцать, — Велинка упоенно застрочила по бумаге. — Кстати, а из каких кругов фамилиара призывали?
— Восьмой.
— Значит, клетка орихалковая, — Велинка застрочила еще быстрее. — А Тома Потерянных Империй в библиотеке были?
— Целое состояние сгорело, — Гаэр очень натурально всхлипнул и схватился за сердце.
— Иииии, у нас набралась исковая стоимость для продажи преступников в рабство! Вам работники нужны? 
— Пусть трудятся на нужды города, — Гаэр наклонил голову. — Дарю их вашему достославному ведомству, давайте бланк. Меня вполне устроит и сугубо денежная компенсация
— Как приятно работать с вежливыми и понимающими людьми.

На бланк могильной плитой опустилась тяжелая печать, определяя на ближайшие пару лет судьбу двух незадачливых наемников и жрицы Светлого Ордена. 

***
Вечерние сумерки постепенно сгущались за окном, но в дом им ходу не было. Ярко горели свечи и волшебные огоньки в колбах, таинственно мерцая в бутылке вина и двух бокалах. Потрескивал огонь в камине: пусть у хозяина дома и был кристалл температурной регулировки, живое пламя грело куда уютнее.

— Отличный у тебя дом, Гаэр, — Шекмар провел ладонью по столу, почти лаская пальцами поверхность, и подобрал мелкую монетку. Пальцы у Шекмара бы больше подошли не черному магу, а музыканту или ловкому вору: длинные, чутко подрагивающие, ловкие. Вот сейчас монетка мелькала в них как маленькая рыбка в мутном пруду, то исчезая, то вдруг ярко поблескивая. — Не боишься?
— Каждый сам выбирает, чего он боится больше, — Гаэр налил еще вина. — Мы все живем между Руинами и гостями из Кельдерима. Я решил, что проще отбиваться от людей.
— А если вдруг однажды приплывет рыбка не по зубам?
Гаэр внимательно уставился на Шекмара: прошелся взглядом по длинным полуседым волосам, черным глазам, по ладной, пусть и не новой одежде и блестящему под воротом амулету от всякого зла; и улыбнулся.
— Видишь ли, друг мой Шекмар, — Гаэр поднялся и раскинул руки. Темное пламя сетью оплело дом, пронзительно закричал бес-фамилиар, витраж задрожал, полусокрытый маревом. — Они помнят, что законы города тут не властны, но мало кто осознает, что это значит — все законы. Я зубастее.
— Гаэр-Гаэр, ты все такой же самоуверенный как пять и десять лет назад.
— Я и через десять лет таким останусь, — Гаэр снова наполнил бокалы до краев. — Просто потому что это — я.
Шекмар хмыкнул и окинул взглядом полки, полные книг. Гаэр испытал заслуженный прилив гордости — пусть тут стояли всего лишь рабочие копии, оригиналы он держал в сокровищнице глубоко под домом, в третьем ярусе подземелья, запечатанном на тринадцать печатей и замкнутом жертвенной кровью невинной девицы — все равно, его коллекция впечатляла. Обустроиться удалось на редкость уютно, полки с книгами радовали глаза и сердце, вытянувшись вдоль стен, добротный витраж, — вроде бы работа ученика самого Мараччо, — бросал днем на стол цветные отсветы и отлично отпугивал кровососущий гнус, многоярусный подвал удобно вместил в себя и неглубокий погребок, и, на втором уровне, куда более глубоком и защищенном — лабораторию, не говоря уже про хранилище интересного на третьем.
— Гаэр, а если без твоей бравады… — Шекмар поднял бокал вина, глядя сквозь него на светлячка. Гаэру вдруг стало тревожно от тяжелого рубинового отсвета на смуглом лице. — Ты не устал? Монстры и чудовища с одной стороны, с другой кельдеримские авантюристы, фанатички из святого ордена, просто лихие люди… Невозможно же так жить — в постоянном страхе, в напряжении, готовым к бою каждую секунду и при этом вынужденным таиться, скрываться, не показывать ничего лишнего. Ты ведь не к такой жизни привык.
— Устал, — после паузы признался Гаэр, отводя глаза. — А что делать? Обжился уже. Дом вон, лаборатория, куда я денусь? Давай еще выпьем.
— Давай.

***
— Мой дом... — с болью в голосе выдохнул Гаэр. — Я же… Я только…
Чернокнижник опустился на колени, провел ладонью по золе. Плечи его едва заметно вздрогнули. Несмотря на лихих людей, разбойничков, искателей приключений, авантюристов, фанатиков, неразумных тварей из Руин — несмотря ни на что, он успел привязаться к этому месту. Обжиться. Выучить, как и чем оно дышит, найти его секреты. Гаэр бродил по Сизому Лесу, собирая травы, названия которых можно было найти только в тайных книгах, Гаэр спускался в многоэтажный лабиринт Руин на многие месяцы, уходя глубоко под землю — и неизменно возвращался победителем, наконец, Гаэр поднимался на черные зубья скал, где гнездились летучие скаты и был одним из немногих живущих, кто видел детенышей диких скатов и мог об этом рассказать. Без ложной скромности Гаэр мог сказать, что знает это место.

А теперь его труды обратились пеплом, и угли хрустели под ногами. 

Гаэр встал.

Гаэр выпрямился, невидяще глядя на алую полосу рассвета. Медленно набил трубку, раскурил; сизый дым прихотливыми извивами поднялся к небу. Разум чернокнижника работал во всю, перебирая варианты. Деньги у него есть, поэтому о первом времени можно не беспокоиться, но нормально работать возможно только за пределами Кельдерима, где его законы не имеют власти. А для этого нужны условия. Дом, лаборатория, хранилище, библиотека… Гаэр зло сплюнул и уперся в обугленный остов двери, та подалась и застряла, а когда Гаэр налег посильнее и вовсе сломалась. так что чернокнижник только чудом не рухнул в грязь. Хотя, о грязи ли беспокоиться, мрачно подумал он, глядя на черные разводы сажи на руках и на мантии. 

Проклятье. Он ведь хотел со всем покончить! Осесть. Спокойно заниматься любимым делом. А теперь надо все начинать сначала. Гаэр сложил руки в чародейный жест, и тяжелый люк в подпол сорвался с петель и отлетел в сторону. Гаэр спрыгнул в темный зев и зажег магический фонарь. Подпол пострадал от жара, но куда слабее, чем Гаэр втайне опасался. Пробормотав литанию, Гаэр подошел к дальней стене и замер, выжидая пока из теней и трещин обрисуется дверь.

Иногда быть законопослушным гражданином, пусть даже и только на бумагах — очень хорошо. Гаэр перепроверил страховой договор, завещание и недобро прищурился. 

Настало время наведаться в Кельдерим. 

***
Яркий свет дня играл на красно-бурой черепице крыш делового района Кельдерима, блистал на шпилях и играл пылинками в кабинете Оньи, достопочтенной советницы Светлого Ордена, у которой как раз в кабинете сидел посетитель: смуглый седой мужчина в добротной, но поношенной одежде.
— Так значит, противное светлой Матери отродье поселилось прямо под стенами нашего благословенного города? — не моргнув глазом, процедила Онья. Собеседник ее на миг сморщился, явно сдерживая смешок: искренне назвать Кельдерим “благословенным” мог либо наивный идеалист, либо тот, кому положено его так именовать по должности.
Гость Онье не нравился. Слишком хитро щурился, слишком заискивающе улыбался, слишком напоказ носил амулет от всякого зла и, очевидно, был слишком себе на уме. Но, как советница Светлого Ордена, она была обязана откликаться над призыв добрых и бдительных горожан, особенно таких, кому достало терпения и времени вообще дойти до нее. Путь к советнице был долог, извилист, полон долгих разговоров и переговоров, справок и печатей. О, бюрократия, враг рода человеческого! Дитя, что готово пожрать своего родителя! Хотя в моменты, когда бюрократические препоны отводили от нее всякое отребье, советница Онья даже начинала испытывать к ним легчайшую благодарность. Намек на нее. Онья подавила вздох и постучала пером по бланку.
— Итак, многоуважаемый, Светлый Орден высоко ценит вашу бдительность и берется ваше дело расследовать. Вознаграждение можете получить у казначея. — она передала гостю квитанцию. Гость только снова таинственно улыбнулся, блеснув черными глазами и амулетом в расстегнутом вороте рубашки… дорогой, между прочим рубашки, даже Онье бы на такую пришлось копить. Она проводила гостя любезной улыбкой, тут же увявшей, едва он скрылся за дверью. 

Бдительные граждане были в Кельдериме делом обычным, рядовым и злобных черных колдунов находили регулярно: в красивой соседке, которая увела мужа, в удачливом сопернике, шепотом клялись, что точно видели под подолом одинокой белошвейки свинячьи копыта, а еще она танцевала голой под луной. Советница Онья успела за годы службы насмотреться и наслушаться всякого и всяких.

Со вздохом она в очередной раз посмотрела папку. Удивительно, но в этот раз бдительный гражданин, кажется, и вправду нашел настоящего чернокнижника. Некий Гаэр Ат-Торас поселился в домике под стенами Кельдерима и, судя по его закупкам в лавках, ритуальным кругам на заднем дворе и другим, менее очевидным признакам, действительно практиковал черную магию. Правда, открытым оставался вопрос, что делать с ответственным осведомителем за проникновение на территорию частной собственности, докучливое преследование и сование носа не в свои дела? По-хорошему, Онье полагалось передать его в руки кельдеримской стражи, но так не хотелось с ними связываться.

“Пусть гуляет”, — решила она и встала. Ей было нужно ознакомиться с личными делами наличных воспитанниц ордена, чтобы решить. какой же из них выпадет высокая честь разобраться с черными делами треклятого мага, то есть найти достаточно исполнительную, фанатичную и такую, которой хватит ума понять, что не девчонке-послушнице лезть на матерого черного мага. Как правило, маги умели понимать намеки и разгромленного дома и лаборатории им хватало, чтобы сбавить наглость.

***
Гаэр был зол. Первая ярость после визита в страховое ведоство улеглась, но злость так и тлела углем. Его беспокоил один-единственный, но крайне важный вопрос — кто? Фанатички Светлого Ордена куда больше были озабочены тем, что ловили мелкую шпану по широким улицам и темным переулкам самого Кельдерима. Содержали ночлежку для бездомных и кормили голодающих. В общем-то даже сейчас Гаэр не мог сказать, что светлые сестры делали что-то плохое, не покривив душой: даже гоняя мелких ничтожеств, возомнивших себя магами, сестры помогали и городу, и самому сообществу чернокнижников: все они были убеждены, что магами достойны зваться только лучшие из лучших. Самые умные, самые ловкие, самые предусмотрительные и осторожные. На что им были нужна мелкая сошка, неспособная даже обезопасить себя от обычных людей?

Удобно усевшись в небольшом сквере, Гаэр выдохнул и заставил себя расслабить плечи. Нужно было успокоиться прежде чем идти решать интересные вопросы с сестричками Светлого Ордена. Он набил любимую трубку и затянулся, лениво окидывая взглядом башни и шпили Кельдерима.

Город жил своей жизнью. По улице неторопливо прошествовала разносчица еды с корзинами, пронеслась стайка мальчишек. По земле то и дело проносились тени скатов, до Гаэра доносился гомон, топот, шум — обычные звуки большого города.

Звук дыхания Кельдерима.

Гаэр откинулся на спинку скамейки, скользя взглядом по аккуратно подстриженным парковым лужайкам, клумбам, засаженным яркими разноцветными петуньями, и выпустил дым колечком. Несмотря на то, что он лишился дома, изрядной части запасов, а будущее виделось крайне неопределенным, он впервые за долгое время ощущал спокойствие. Он когда-то думал, что найдет это самое спокойствие, став жить на одном месте, но получилось, что он просто запер себя в клетку, которая незримо давила все это время, сковывала крылья, не давала взлететь. Как иронично порой складывается жизнь. 

Гаэр выдохнул очередное облачко синего дыма и неожиданно для себя ухмыльнулся. Кто бы не решился доложить о нем сестрам Светлого Ордена, он невольно сослужил Гаэру службу. Теперь Гаэр был свободен. И очень, очень зол. Спускать такое, он разумеется никому не собирался, так что теперь его путь лежал снова в управление стражи: ай-яй-яй, кто-то навел святых сестер на добропорядочного гражданина, даже со страховкой. Он бы и сам выбил из фанатичек имя, но все же сейчас, в этих условиях стоило действовать как только можно законно. Сукин сын никуда не денется. Гаэру нужно было только имя.

И вот тогда Гаэр пойдет за гадом, найдет его, и тот пожалеет, что родился на свет. Каждый хороший чернокнижник отличался очень долгой памятью и хорошей фантазией.

Гаэр в очередной раз затянулся. Рассветное небо постепенно выцветало в дневное. а солнце поднималось к зениту. Он вздохнул: как бы ни хотелось еще посидеть в этом тихом парке в тени плакучих ив, дела звали.

***
Управление стражи города Кельдерима имело долгую и славную историю. Уважаемые служители закона неустанно стояли на страже мира и благополучия добрых людей, и именно их стоило благодарить за спокойный сон по ночам! В самом деле, кто бы еще защищал кельдеримцев от злобных чернокнижников, наглых воров и карманников, жестоких убийц, беспринципных мошенников, брачных аферистов, и просто мелких жуликов всех сортов и расцветок? То-то же!

Ничего удивительного, что Гаэр в этой части города бывать не любил. Вдвойне не любил из-за того, что здесь светлые широкие улицы сужались, прятали свет над головой не хуже, чем стены каньона, серые стены и серая брусчатка окончательно забирали у жизни все краски. Даже лица горожан тут казались невнятно-серыми. Гаэр невольно зашагал быстрее — казалось, что пробудь он тут слишком долго, и цвет и вкус к жизни выпьют и из него, он станет такой же серой тенью, обреченной бродить в лабиринтах темных бесцветных улиц. В который раз он почти прошел мимо управления: приземистое здание в два этажа казалось невероятно массивным и почти придавливало взглядом слепых окон. Гаэр расправил плечи и шагнул внутрь. Ему предстояла отличная схватка, пусть оружием в ней и будут слова и знание кельдеримских законов со всеми пунктами и подпунктами.

Господа стражники ожидаемо не желали подтверждать право уважаемого гражданина Гаэра Ат-Тораса знать, какая же треклятая сволочь донесла на него Светлому Ордену.

— И по какому основанию вы оскорбляете меня, честного законопослушного гражданина, чернокнижником? Вы видите на мне метку от городских сигнальных маяков? — напирал Гаэр.
— Против вас накопилось достаточно косвенных свидетельств, — устало вздыхала мрачная стражница, прихлебывая кофе.
— Ложь и клевета, — невозмутимо отвечал Гаэр. — И как честный человек я хочу защиты моих интересов, в частности, выяснить почему сестры Святого Ордена разграбили и сожгли мой дом! И узнать конкретные имена!

Стражница вздохнула. На ее лице явно читалось желание послать настырного чернокнижника куда подальше, которое, тем не менее, она не решалась озвучить вслух. Выручил Гаэра случай: в помещение, совершенно не по-кобольдски топая ворвался кобольд, достойный наследник своих предков-драконов.

— Вита, — когтистый палец указал на собеседницу Гаэра. — Отлично, что ты здесь, мне как раз нужен кто-то из наших в… — он покосился на Гаэра. — Ты-знаешь-куда.
Постно-вежливому выражению лица Виты позавидовали бы и в страховом ведомстве.
— Сожалею, шеф, это никак не возможно. Я как раз направляюсь с досточтимым Гаэром в Святой Орден.
— Что, выкрутилась? — глаза шефа на миг подернулись пленкой третьего века. Он вздохнул. — Ладно, кого-нибудь еще поищу. 
— Кажется, вы должны мне пиво, — невозмутимо сообщил Гаэр стражнице, когда они вышли из управления. 
— А вы мне — хороший обед.
— Так прямо у меня еще взятку не просили.
— Если серьезно, то нам действительно стоит перекусить. Поверьте, Светлый Орден — это надолго, и если бы думаете, что гостям они предлагают что-то лучше той бурды, которой кормят нищих, то вы глубоко заблуждаетесь.
— Резонно, — признал Гаэр. — Куда посоветуете пойти?
— Я знаю отличное местечко за углом, там все наши столуются, — ободряюще улыбнулась стражница. — Там подают отменное пиво и печеную рыбу.
— Доверюсь рекомендации закона, — вернул улыбку Гаэр. Жизнь постепенно переставала казаться паршивой, даром, что дом сожгли. Сейчас наведается к святым сестрам, потом к нотариусу а следующим утром можно и в страховую. Да, следующим, чтобы незадачливую фанатичку еще и мать-настоятельница как следует взгрела. 
После простого, но сытного завтрака и действительно очень хорошего пива, Гаэр окончательно пришел в приподнятое настроение духа. 
— Досточтимая Вита, простите ли вы старику праздное любопытство?
— Вам тоже интересно, как я оказалась в городской страже? 
— Вы чародейка, и весьма неплохая. Странно, что не нашли себе службу менее черную и опасную, — Гаэр пожал плечами.
— Семейное дело. Мы — целая династия служителей закона, так что просто пошла по семейным стопам.
— Уважаю, — искренне сказал Гаэр.
— Ну что, на штурм Светлой Цитадели?
— На штурм!

***
Мирайя жила простой и честной жизнью сестры Светлого Ордена, подчиненной строгим уставам и предписаниям Пресветлой Матери. Сестры вставали с первым лучом рассвета и шли на утреннее бдение, после которого расходились на свои ежедневные обязанности: кто-то на кухню, кто-то проповедовать. Мирайя смотрела на них немного свысока — ей была оказана высочайшая честь стать однажды мечом Пресветлой Матери.
Однажды. Пока ее жизнь состояла из изнурительных тренировок тела и духа — спарринги и тренировки сменялись изучением священных текстов и молитвенными бдениями. Мирайя прилагала все усилия, ибо сказано в священных текстах, что смиренным воздастся.

Очередная тренировка проходила неудачно, меч словно обрел свою душу и характер. притом весьма зловредный и то вырывался из рук, то шел куда-то не туда…
— Ну что ты творишь! — рявкнула наставница. — Палку тебе курей гонять, а не благородное оружие. Заболела что ли?
Мирайя замотала головой. Наставница прищурилась и, пощупав Мирайе лоб, вздохнула:
— Полно врать-то, героиня. В целительское крыло, живо! И пока на ноги не поставят, чтобы глаза мои тебя не видали, а то на кухню разжалую, ясно?
— Да, наставница! — хрипло выдохнула Мирайя и направилась сначала в раздевалку, а потом к сестрам-целительницам. Недовольно поворчав, что придется тратить на нее ценные средства, те выдали баночку очень вонючего бальзама и наказали принимать по ложке утром и вечером, пока хворь не пройдет. По мнению Мирайи, хворь должна была сбежать в ужасе от одной только целебной вони, но увы, хвари не было дела ни до вони, ни до мнения Мирайи. Хорошо еще на вкус зелье оказалось лишь слегка неприятным, отдавало чем-то тухлым с легкой кислинкой. 

Через пару дней хворь, должно быть все-таки учуяла вонь целебного бальзама и ретировалась. Мирайя довольно подхватила вещи и направилась на тренировочную площадку. И чуть не выронила меч, едва выйдя из раздевалки: с наставницей негромко разговаривала сестра-советница! Мирайя неловко потопталась на месте, но не пристало же светлой сестре и будущей защитнице славы Пресветлой Матери бояться собственную сестру по Ордену? Пусть даже очень могущественную и высокопоставленную сестру. Мирайя вдохнула, выдохнула и на ватных ногах направилась к беседующим сестрам.
— Да укажет свет Матери вам дорогу, — хрипло выдохнула она, не доходя трех шагов до наставницы и отсалютовала мечом, как ее учили. Советница с интересом склонила голову.
— Сестра Ли, что это за юное создание тут у вас?
— Сестра Мирайя, моя ученица. Очень талантливая девушка, — наставница степенно кивнула. — Я полагаю сестру Онью мне представлять не надо?
— Никак нет. Пусть Всеблагая Мать отведет от вас все горести, сестра-советница, — Мирайя уже увереннее поклонилась, вблизи советница Онья совсем не выглядела зловещей повелительницей судеб.
— Сестра Мирайя, — Онья смерила Мирайю оценивающим взглядом. — Сколько вам лет?
— С-семнадцать…
— Замечательный возраст, чтобы выполнить первое задание на благо Ордена, не так ли?

***
Гаэр не смог отказать себе в злорадном удовольствии и отправился на аукцион, где преступников продавали в рабство. Пусть он и отказался от эксклюзивного права выкупить их для себя, душу грело то, что вандалы, которые разнесли любимый, тщательно обустроенный им дом и сожгли книги, отправятся разгребать городские стоки. Или делать еще какую-нибудь черную работу, в зависимости от того, представитель какого департамента выкупит олухов. Пусть и имя таинственного нанимателя святых сестер оказалось пустышкой, Гаэр решил, что поищет его сам, своими методами, а олухов-исполнителей пусть уму-разуму учит город. Отработают, подумают о жизни — и о том, чего в этой жизни делать не стоит, может хоть немного ума наберутся.
Наемники относились к происходящему философски, явно не впервой, а вот девчонка из Ордена стояла, напряженно выпрямившись и явно из последних сил сдерживала слезы. А что ты хотела, милая? Не так ты для Ордена ценна, чтобы он спасал тебя, а не прикрывал тобой свою промашку. Гаэру даже на какой-то миг стало чуть-чуть жаль, но это чувство быстро улетучилось. Ничего, пусть учится своей головой соображать, а не орденскими догматами. Гаэр в очередной раз набил верную трубку и затянулся, запах дыма смешался с вонью жареной рыбы, смрадом городских стоков и тяжелым машинным запахом, исходящим от корпусов завода. 
— Пришел насладиться мигом справедливости? — раздался знакомый голос над самым ухом. Гаэр медленно затянулся, посмаковал дым и выдохнул его целым облаком.
— Еще раз так подкрадешься — кишки выпущу, — негромко предупредил он. Шекмар рассмеялся:
— Если бы мне каждый раз давали монетку, когда ты так говорил, я бы уже себе дом в Кельдериме купил. Нет, правда, что ты забыл в такую рань на аукционной площади? Человека в жертву можно добыть куда проще и дешевле. 
— Не мешай наслаждаться моментом, — Гаэр выколотил трубку прямо в свинцовые речные воды и перевел взгляд на помост, куда вывели девчонку из Ордена. — Я смакую миг того, как справедливость вершится за счет самых обездоленных и безответных.
— Только не говори мне, что ты собрался ее выкупить.
— Я, конечно, мот и транжира, но не до такой же степени! — почти возмутился Гаэр. — Интересно, как именно Орден от нее откажется, не потерпят же они на своей безупречно белой репутации такое пятно. 
— Мне теперь тоже, — Шекмар по-мальчишески оседлал парапет. — Давай ко мне!
— Мне и отсюда неплохо видно.

— Мирайя, семнадцать лет, бывшая жрица Светлого Ордена, — монотонно зачитал распорядитель. — Осуждена за взлом с проникновением, порчу частной собственности…
Гаэр замер, пропуская мимо ушей весь словесный мусор.
— ...исключена из Ордена без права восстановления, зарекомендовав себя неблагонадежной.
Гаэр медленно кивнул. Даже не сомневался, конечно, но услышать подтверждение хотелось своими ушами.
— Бедная девочка, — задумчиво заметил Шекмар. — И куда она потом?
— Может, и не бедная, сбежала от них с гарантией.
— А ты сам куда податься думал после того, как дом сожгли?
— Не решил еще, — Гаэр пожал плечами и замер. — Шекмар. Я не говорил тебе, что мой дом сожгли. 
Шекмар замер как проклятьем скованный на миг и вдруг разом сорвался с места.
— А ну стой! — возопил Гаэр и кинулся следом — Стража!!!
Следом за Шекмаром сорвались с места сразу два силуэта в форменных серых одеяниях. Гаэр поддал ходу.
— Я тебя, сволочь, освежую и набью из твоей шкуры чучело! — прорычал он, чудом не упустив нырнувшего в переулок Шекмара.
— Убийство запрещено законом, — выплюнул на бегу один из стражников.
— Покажите мне закон… где запрещено набить из трупа чучело! — Гаэр дернул было рукой к поясу, но вовремя одернул себя. — Ага, попался!!!

Пальцы Гаэра сомкнулись на рукаве Шекмара. Тот остановился и белозубо улыбнулся:
— Узнаю старого доброго Гаэра! 

И с треском ткани побежал дальше. Гаэр непонимающе уставился на оторванный рукав у себя в руке. Стражники догнали и заозирались, пытаясь понять, где Шекмар скрылся в паутине переулков. Гаэр выругался и швырнул тряпку в грязь.
— Вот же… Вырядился, а рукав был кое-как пришит!

***
— Скажи мне честно, Гаэр… Ты не думал сняться отсюда? Снова открывать незнакомые земли, разить врагов в честном бою! Неужели не скучаешь?
— Шекмар, не будь дураком. Орри сожрали. Худар остался без ноги и послал нас в бездну, без Лиссы куда-то идти — самоубийство.
— Мы можем найти кого-то еще! Наймемся в географическое общество. Подумай, от чего ты отказываешься! Ты еще совсем не стар, а в мире столько неоткрытого.
Гаэр надолго замолчал, потянулся за бутылкой и отпил прямо из горла. Когда он заговорил, слова падали медленно и веско.
— Шекмар, буйная жизнь наемника окончена. Бешеного Гаэра больше нет. Я — Гаэр-чернокнижник, почтенный старый маг, который может быть и вертит темные делишки, но так. чтобы не нарушать закон. Хватит бегать за миражом прошлой жизни. Сейчас я с места стронусь разве что только если дом сгорит. И посмотри на себя — ты когда последний раз ел? Сколько уже ходишь в этой рубашке?
— Давно. И рукав кое-как пришит. И все-таки, Гаэр, подумай.


Автор готов к любой критике, даже самой строгой. Выпускайте своих драконов!




То, что колет и режет

Читать далее
Парни 2


Читать далее
Прикольные картинки по Star Wars-2

Читать далее

Автор поста
Warlock  
Создан 15-06-2019, 16:33


2 551


0

Оцените пост
Нравится 10



Рандомный пост


  Нырнуть в портал!  

Популярное



ОММЕНТАРИИ






Добавление комментария


Наверх