Глава 2 Переход.

Проснулся я ночью, глянув на часы, я заметил два часа и тридцать три минуты. Часы у меня были большие, почти как картина, и ночью светились красным цветом, чтобы в темноте я смог лучше разглядеть время, а днем подсветка менялась на черный. Очень удобные часы, и я ими очень дорожил. Встав с кровати, я вдруг услышал странный звук, низкий, волнообразный шум, он словно прорывался в мою голову. Мне стало не хорошо, и даже немного закружилась голова. Всматриваясь в комнату заспанными глазами, я ничего необычного не увидел, а звук тем временем все усиливался и становился почти невыносимым. Я решил выйти на балкон и посмотреть что за шум, может на улице что-то происходит и проходя мимо дивана бросил на него наконечник, с которым не расставался всю ночь, и шум мгновенно исчез. Я обернулся посмотреть на наконечник, так как уже сделал два шага от дивана, он лежал неподвижно. Я потряс головой, пытаясь придти в себя, хотя это мало помогало, мое поведение стало иногда копировать поведение героев разных фильмов, а в них часто так делали. Я присел напротив дивана и дотронулся до наконечника двумя пальцами, легкая волна низких звуков начала приближаться, я убрал пальцы - звук прекратился. Звук, конечно, исходил не из наконечника, так как он был простой железякой, и звуку просто неоткуда было выходить, да и к тому же на такой громкий гул наверняка бы сбежались все соседи, звук зарождался у меня в голове. Я сел на диван и взял наконечник двумя руками и стал ждать, что будет дальше. Шум становился все громче и громче, от его звука мне казалось, что все внутренности начинают вибрировать, скоро звук стал настолько громким, что я непроизвольно зажмурился и напрягся всем телом, стараясь выдержать монотонно повторяющиеся низкие звуковые волны. Звук начал утихать и по моим ощущениям, прошло не больше шести минут, до того, как он полностью стих.
Я открыл глаза, за окном садилось солнце, освещая небо глубоким красноватым светом. Голова болела страшно. Вены на руках от напряжения надулись и перед глазами то и дело появлялись и исчезали красно-зеленые пятна. Встать с дивана я был не в состоянии и поэтому, стараясь осознать, что произошло вчера вечером и прошедшей ночью, откинулся на спинку дивана и стал вспоминать все, что отложилось в моей памяти.
Поразмыслив некоторое время, я пришел к тому, что этот наконечник, способен вызывать слуховые галлюцинации, вероятно, он источал какой-то токсин, без запаха и не различимый на ощупь.
Я решил не дожидаться, пока Ключевский распознает подмену, и, одевшись потеплее, так как, хотя на улице и было довольно солнечно, выползающие из-за горизонта осенние тучи могли пролиться довольно неприятным дождем, собрал подкладку и наконечник и отправился в ближайший городской парк. Дорога заняла не больше получаса, но за это время я успел поймать на себе довольно много заинтересованных взглядов. Я никогда не чувствовал дискомфорта из-за пристального внимания ко мне окружающих, не-то чтобы я был красавцем, даже скорее я вовсе не походил на тот типаж современного молодого человека мужского пола в модной одежде, этаким сердцеедом, которого часто показывали по телевидению. Я был среднего роста приблизительно сто семьдесят восемь – сто восемьдесят сантиметров, из-за наличия свободного времени я посещал спорт зал и старался держать свое тело в спортивной форме, занимался в основном бегом и немного поднимал железо. Где-то начиная с десятого класса, я стал брить голову на лысо, что поначалу было встречено с неким негативом, особенно у учителей. Они не упускали возможности мне об этом напомнить, а когда я получал не совсем удовлетворительные оценки, они непременно указывали на то, что времени на бритье головы я нашел, а на изучение предмета – нет. Свои волосы у меня были светлые, а когда я учился в университете, то отпустил небольшую бороду, и старался за ней следить, аккуратно подравнивая ее. В общем, за исключением лысой головы я был обычным человеком, не выделяющимся внешностью или другими показателями, которые могли привлечь ко мне лишнее внимание, но по специфике работы мне приходилось постоянно общаться с большим количеством людей и их внимание естественно накладывало со временем на мое поведение определенный отпечаток. Конечно, в данной ситуации внимание окружающий привлек странный предмет у меня в руках, который можно было принять либо за нож, что в данном случае было мне совсем лишним, либо за строительный инструмент, и поэтому я убрал его во внутренний карман своего кожаного плаща.
Через пол часа пешей прогулки, а на такие короткие дистанции я предпочитал ходить пешком, так как просто любил ходить, я подошел к воротам центрального парка. За всю свою более или менее сознательную жизнь я не часто заходил в парки, тем более один. Я, как всегда, обратил внимание на кованые ворота, которые придавали этому культурному месту, дополнительный колорит. Они были хоть и довольно старыми, но город следил за ними и они были хорошо прокрашены, и явно заметной ржавчины я на них не заметил. Когда я уже прошел несколько десятков метров, и, оглядевшись, не заметил особого присутствия посетителей, кроме двух старушек, почти у самого входа, и трех женщин с колясками, вокруг которых бегали дети, насколько я смог заметить, две девочки и один мальчик. Я решил, что то, что мне предстоит сделать привлечет много внимания, и поэтому отправился на прогулку по парку, выискивая укромное местечко, с довольно большим деревом, и вдали от посторонних глаз.
Наконец поднявшись на небольшой холм, я нашел то самое место, которое наилучшим образом подходило для моего эксперимента. Я достал из кармана наконечник и трафарет с зодиакальным крестом, и еще раз убедившись, что меня ни кто не видит, принялся вырезать на стволе дерева древний рисунок. Сначала я отчистил от коры, пригодное для нанесения рисунка место, и стал аккуратно наносить по трафарету рисунок, принесенной с собой авторучкой. Первая часть моего рисунка была закончена приблизительно через сорок минут, признаюсь, что не с первого раза, но все же мне удалось перенести рисунок на ствол дерева. Дальше предстояло вырезать, нарисованный символ, используя наконечник, что оказалось делом далеко не из легких, но проявив все свои способности и знания по правилам обработки древесины, коих оказалось не так уж много, через полтора – два часа рисунок был готов, но как я и ожидал осенние тучи появились не просто так – полил дождь. Я сделал перерыв и усевшись под деревом, плотнее закутался и стал ждать, пока дождь не уляжется. Дождь был не сильным, но как оказалось, довольно продолжительным и под деревом я просидел еще около полутора часов. После долгого и томительного ожидания, пока закончится дождь, я наконец, встал и полез в карман за подкладкой, но к моему ужасу ее там не оказалось. Сердце заколотилось, и я стал шарить вокруг глазами, надеясь, что уронил ее где-то поблизости, и к моему несказанному счастью она валялась неподалеку в траве, примерно на том месте, где я доставал из кармана наконечник, когда только нашел это место. Она была насквозь промокшей. Когда я развернул ее, то естественно никаких рисунков там не оказалось, и вся она была покрыта цветными разводами.
Я уже потерял надежду, когда-либо узнать существуют ли параллельные миры на самом деле или это только разговоры и мечты людей, но оказалось, что дождь не только не испортил, а наоборот показал то, что было скрыто за всеми этими цветными рисунками. Оказывается, рисунки были нарисованы только как прикрытия настоящему посланию, состоящему из длинного ряда единиц и нулей, при этом, нули были перечеркнуты крестом. Цифровой ряд насчитывал несколько вертикальных рядов, семь или восемь. Так я понял, что мои предшествующие старания были напрасны. Цифры были того цвета, которого была до этого подкладка, а сама подкладка потемнела и стала темно серой, на которой и проявились цифры. Похоже, мне придется еще постараться воспроизвести все эти столбцы на стволе дерева. Я подошел к дереву и увидел, что плод всех моих двух часовых стараний пропал, его как будто смыло водой, точно также как и рисунок с подкладки, и тут мне подумалось, что все это не спроста. Я уселся поудобнее возле дерева и начал внимательно вырезать на стволе черточки, которые обозначали единицы и крестики, которые по моему умозаключению должны были обозначать нули.
Мне оставалось дочертить еще десять знаков, когда я услышал голос Ключевского, который бежал и выкрикивал мне какие-то предостережения, но я, испугавшись, что он попросту хочет меня задержать, а после отобрать наконечник и как всегда бесследно исчезнуть, стал быстро наносить оставшиеся символы на ствол дерева. С нанесением последнего креста я услышал тот же низкий шум, как и той ночью на диване, когда я проснулся с наконечником. Шум нарастал с большой скоростью, но Ключевский был уже совсем близко, и когда он подбежал на расстояние вытянутой руки, все вокруг потемнело, а звук перешел в сплошной непреодолимый гул, который полностью меня оглушил и я потерял сознание.
Когда я очнулся, я не осознавал, что со мной приключилось, и даже теперь не помню, что это было. Но очнулся я совсем в другом месте, посередине какого-то поля, засеянным какими-то злаковыми растениями, или мне только так показалось тогда, сейчас я в этом не уверен, так как голова все еще кружилась, и слышал я тоже плоховато. Я был не из стеснительных, но, обнаружив, что я голый в совсем незнакомом месте, мне стало не уютно и кровь ненадолго хлынула к голове, и, наверное, я даже немного покраснел. В нескольких метров от того места, где очнулся я, лежал Ключевский, тоже совсем без одежды, он, видимо, все еще находился без сознания. Я обыскал место вокруг себя, но ни подкладки с рисунками, ни самого наконечника не обнаружил. Оглядевшись, я не заметил ни каких-либо домов, ни сараев, кругом расстилалось огромное поле, засеянное колосившимся растением, и только два примятых участка – там, где лежал я, и там, где валялся Ключевский.
Через несколько минут, я услышал шорох, в той стороне, где лежал Ард Ключевский, который так быстро бежал ко мне выкрикивая какие-то слова, что его перенесло сюда вместе со мной. Похоже, что и он постепенно приходил в себя.
- Оой, - протяжно выдыхая начал Ард, - какой же ты идиот, - видимо это он обращался ко мне, - глупец, - он перебирал все ругательства, какие только узнал за всю жизнь, и как я думал все они естественно относились ко мне. Я уселся неподалеку, и, обхватив голову руками, старался сориентироваться, а также ждал пока пройдет головокружение. – Ты просто не понимаешь, что ты натворил, - он не унимался, - да ты вообще не представляешь каких усилий мне стоило отсюда выбраться и теперь из-за твоей глупости я, скорее всего, застрял здесь на вечно, пока сам не сдохну или пока меня не съест полевой трод. Кто тебя просил чертить эти символы на дереве, от тебя только требовалось открыть коробку и попытаться разобраться с символами. Да ты умно придумал засунуть туда гаечный ключ. Идиот! – Громко крикнул он куда-то вверх. Он подошел ко мне почти в плотную и с упреком в голосе продолжил свое ворчание, - Что ты молчишь, ты теперь, так же как и я сдохнешь здесь. Молись всем кого знаешь, хотя тут тебя все равно никто не услышит. – Он говорил мне это прямо в лицо, а когда его причитания перешли в истерические вопли, сопровождающиеся плевками, и проглатыванием слов я не выдержал и отвесил ему приличную пощечину. Он пошатнулся и плюхнулся рядом, потирая покрасневшую щеку рукой и поглядывая на меня, опасаясь второй порции. Мне тогда показалось, что он постарел на не один десяток лет и от того плотного мужчины, которого я встретил в кафе на перекрестке, почти ни чего не осталось. Мне стало его жалко, и я уже хотел извиниться за пощечину, как вдруг он положил мне на плечо руку и поблагодарил меня зато, что я привел его в чувства. – Ты правильно сделал, - сказал он, немного улыбаясь на одну сторону, ту, которая не пострадала от моего удара. – Сейчас нам нельзя впадать в панику, от этого зависит, сможем ли мы прожить еще пару недель, или станем чьим-то ужином уже к вечеру.
- Где мы? – спросил я тихим голосом, чтобы не раздражать болевшую голову.
- Я не знаю никаких «Мы», - снова проворчал Ард, - нас никогда не было, а лично я у себя дома. А вот ты, - он ткнул указательным пальцем мне в плечо, - ты здесь гость, и я бы советовал тебе начать относиться ко мне с достаточным уважением, чтобы мне захотелось тебе помогать. – Этого я уже не выдержал, хотя я был довольно сдержанным всю свою жизнь, бывали моменты, когда на меня что-то находило, и я взрывался, и тогда все кто ставал у мня на пути, получал по заслугам, - Ну и ладно, - ответил я ему. - Не хочешь, чтобы мы были вместе, не надо. Но сомневаюсь, что в одиночку ты дольше протянешь, чем я. – Я развернулся и пошел в сторону от того места, где я очнулся и по направлению к возвышающемуся холму.
- Постой! – Успокоившимся голосом окликнул меня Ключевский. – Ты погибнешь без меня, а в том, что ты оказался здесь есть немного и моей вины. – Он подошел и обмерил руками мои плечи, - Ты хорошо сложен, похож на воина, - я усмехнулся, воин из меня был средней паршивости, физическая форма у меня была неплохой, но я не владел ни каким оружием, он продолжил, оценивающе рассматривая меня с головы до ног, - пожалуй если найти тебе подходящую одежду, то ты вполне сойдешь за местного, кстати, и мне одежка не помешает. Мы хмыкнули, осознавая свое довольно глупое положение.
- Как, ты говоришь, тебя звали? – Как-то странно спросил он.
- Александр Блеков, - четко ответил я, он хихикнул.
- Да, имя, прямо скажем не подходящее сложившейся обстановке. Тебе надо придумать новое имя, иначе все сразу поймут, что ты не местный и точно отправят в Дагур, а оттуда никто никогда не возвращается, думаю, такая перспектива тебя не прельщает. – Я согласился.
- Ты сам себе придумаешь новое имя, - произнес он, - хотя нет, ты не знаешь местных имен, и придумаешь какую-нибудь ерунду. – Я стоял в ожидании, что он назовет меня каким-нибудь словом, произнести правильно которое я буду не в состоянии, однако, он просто стал ходить вокруг, пиная траву и нашептывая себе под нос какие-то слова.
- А как твое имя, - спросил я, подумав, что имя, которое он назвал мне было лишь его псевдонимом, для жизни на Земле, - Ключевский это же не твоя фамилия, уж больно земная.
- Меня зовут Ард. Ты что совсем все забыл, а Ключевский это моя выдумка. А то, что вы земляне называете фамилией - здесь зовется родовым именем, и здесь никогда не обращаются к кому-либо по родовому имени, конечно, если не хотят вызвать его на бой. Когда будешь с кем-то говорить, называй его просто по имени, когда хочешь проявить свое уважение, называй его звание, если оно есть, потом имя, а после родовое имя, но никогда не обращайся по родовому имени. И скажу еще, что кому попало, свое родовое имя никто не говорит, поэтому тебе я его не скажу. Что означало твое имя и твоя фамилия на Земле, - вдруг с интересом спросил Ард.
- Защитник, воин, - вспомнив всевозможные гороскопы, ответил я, – что-то такое, это имя, а фамилия, если честно то ничего, на земле фамилии передавались из поколения в поколение, и я не могу утверждать, с чего все началось.
- Я придумал, - воскликнул он, - тебя будут звать Эр-нар, - я кивнул, проговаривая про себя свое будущее имя – Эрн-ар, Эр-нар.
- А что оно означает? – спросил я.
- Оно означает, если буквально переводить – защитник или воин, но это язык, на котором говорят не многие, и на Ардэне много имен, которые произошли от этого языка, например мое, Ард – значит Тот-кого-знают.
- Так что, как видишь, местный язык оказался для тебя довольно гостеприимным, и в нем нашлось для тебя даже имя, которое ты носил прежде. – Он повернулся и пошел, - Идем, нам еще надо закопать остальных.
- Остальных? – спросил я, - Да, остальных, - ответил он, - видишь ли, тот кусок, который ты использовал, чтобы разорвать, разделяющую наши миры материю, не просто переносит живых существ, которые находятся по близости, но и тех, кто находился на расстоянии до ста земных метров. Но есть небольшая разница, чем дальше от центра, тем хуже сохраняется материал. Ничего не поделаешь, я тебе кричал, но было поздно. Видишь ли, тот кусок металла, реагировал на вибрацию, которая происходила внутри него при вычерчивании определенных знаков, но надо было использовать кусок поменьше. - Я сразу вспомнил тех трех женщин с детьми и двух старушек. Мне стало очень плохо, перед глазами вставали картинки из их возможного будущего, которого я их лишил, но очень скоро их прервал голос Арда, - Хватит их вспоминать, что сделано не вернуть, а теперь их надлежало бы хотя бы похоронить по-человечески, как говорят у вас на земле.
- Я смотрю, ты довольно долго прожил на земле, раз запомнил так много пословиц.
- Примерно двести тридцать лет, но я потом тебе расскажу, сначала дело, а потом разговоры.
Прошло около сорока пяти минут, до того как мы нашли все тела, и аккуратно сложили их на небольшой камень, вокруг которого Ард сгрузил сухую траву.
- Мы их сожжем? – тихо спросил я, когда мы встали рядом и отряхивались, переводя дух, он просто кивнул и поднес к сухой траве зажигалку. Как она у него оказалась, я не знал, ведь мы очнулись безо всяких вещей.
- Как она оказалась у тебя, - я показал на его зажигалку, - У меня, например, ничего не осталось из того, что было при мне, и эти бедные женщины, и их дети тоже были полностью раздеты.
- Эта вещичка, - он поднес ее ближе к моему лицу, сжимая двумя пальцами, - вовсе не из твоего мира. – Она была очень похожа на обычные бензиновые зажигалки, самыми знаменитыми из которых были американские Zippo, только сделана она была и правду немного по-другому, так как была не такой ровной и выглядела так, как будто ее делали вручную.
- Я сам ее сделал здесь, по рисункам моего старого знакомого манхрави – путешественник, или пилигрим, по-вашему.
– Понятно. - Ответил я, а сам продолжал рассматривать самодельную зажигалку.
- Надо признаться, дорогая вещичка, – он ухмыльнулся, - я за нее могу выручить целого нурда, да еще и погонщицу прикупить приличную.
- Как это погонщицу, - стал я его расспрашивать, когда пламя погребального костра уже разгорелось на полную силу, - ты можешь купить человека? Здесь есть рабство?
- Ну что ты, - удивленно посмотрел на меня Ард, приподняв брови, - погонщики не рабы, хотя может, когда-то и были. Погонщики – такой народ, что они никогда не расстанутся со своим нурдом, не убедившись, что за ним будет достойный уход, а убедиться они могут, только приставив к нему своего человека. Рабство здесь, разумеется, есть, как и на Земле. – Я возразил, сказав, что его уже отменили более ста лет назад, - Да перестань, ты погляди на тот рабский труд, на котором пашет большинство людей. На земле отменили лишь официальное рабство и то не во всех странах, а взамен сделали его незаметным, внушая человеку свободу, которой на самом деле у него нет. Для меня это в сто, в тысячу раз хуже, чем то рабство, к которому все привыкли. – Его тон повысился, но после стих и он добавил, - А по своему опыту я знаю, что лучшие погонщики – женщины, и, причем молодые.
- Почему?
- Потому что они легкие, мало едят, и если ты еще не понял, то ездовой нурд – самец, а, как известно животные разных полов лучше понимают друг друга.
- И что она, - я хотел сказать рабыня, потому что по моим представлениям так и получалось, но все же сказал по-другому, - эта наездница, или погонщица будет делать все, что ты скажешь? – Его лицо расплылось в широкой, но какой-то недоброй, улыбке.
- Конечно Эрнар – Ничего не понимающий, ведь она дорожит своим нурдом, а так как я его куплю, он будет моим, и если я захочу избавиться от него, - он провел ногтем большого пальца по горлу, - ну ты меня понимаешь, то она ничего не сможет сделать. Поэтому это выгодная сделка.
- И много у вас нурдов?
- Это самый популярный вид транспорта среди торговцев в центральной части Ардэна, - сказал Ард, остановившись, чтобы выдернуть из пятки какую-то колючку.
- А как они выглядят эти нурды? – поинтересовался я, так как мне стало очень интересно, что за животные эти нурды, раз они могут так сильно привязать к себе человека.
Ард в ответ рассмеялся, - Это сложный вопрос, Эрнар - Любознательный, - я даже не могу сказать, на кого они похожи, из тех животных, к которым ты привык у себя на земле. Когда ты увидишь нурда, я тебе скажу. Уверяю тебя, его не возможно не заметить, - и он еще больше рассмеялся, от чего и мне стало немного веселее из-за своего наивного любопытства.
- А что такое – Дагур, и куда я попал? – Я снова задал тот вопрос, но слово «мы» решил не употреблять, так как не знал, сколько это «мы» будет существовать и будет ли вообще.
- Ты попал на Аленарн, континент Ардэн – Добро пожаловать, - он остановился и, сделав шаг назад, приподнял правую руку и, раскрывая ладонь, в моем направлении, как будто выпускал что-то и произнес – Ара! Это местное приветствие, Ара – означает свет, добро, здоровье и так далее, все хорошее, отвечать надо наоборот, загребающим движением, - и он показал, как раскрытой ладонью из первого положения, он, сжимая ее в кулак, прижал к груди, - а говорить нужно Ара энэн – что будет означать, и тебе того же.
- А Дагур?
- Это что-то наподобие огромной выгребной ямы, только в ней живут. Живут все, кто нарушает спокойствие и законы.
- И каковы законы Ардэна?
- А законы везде примерно одинаковые, не воруй, не убивай без причины своих соплеменников, и так далее.
Костер почти догорал, а мы сидели поодаль и ждали, пока он догорит до конца, чтобы добавить еще травы и веток и уйти, потому что Ард сказал, что сжигать надо качественно, а с первого раза до конца не сгорит. В воздухе пахло горелой плотью, иногда мне становилось не по себе.
- Что мы будем делать дальше? – спросил я, заметив, что Ард стал оглядываться и всматриваться куда-то в деревья, которые росли вокруг поля.
- Надо найти что-нибудь, что можно было бы использовать вместо одежды. Ночи здесь очень холодные, и зверье бродит, от которого голыми руками или огненной палкой не отобьешься. И на ночь лучше будет взобраться на какое-нибудь дерево и переждать там.
Да и обзор будет лучше, я не помню этих мест, и надо немного сориентироваться, чтобы завтра отправиться к ближайшему поселению.
- Здесь есть города, деревни? – Я подумал, что раз уж мне не суждено вернуться на Землю, надо привыкать жить в новом мире, и начать нужно с геополитического устройства, потом выучить язык и дальше по обстоятельствам.
- Конечно! – Он очень удивился моему вопросу, мне даже показалось, что он немного обиделся. - На Ардэне строят огромные города, которые являются центрами небольших государств, но они располагаются довольно далеко друг от друга, и зачастую, отношения между государствами-соседями гораздо хуже, чем, скажем, между теми которые находятся намного дальше, им просто нечего делить.

- А почему мы должны спать на деревьях, разве животные не боятся огня? На Земле, если горит костер, мало какое животное отважиться подойти на расстояние факела.
- Это потому, Эрнар, что на земле животные боятся человека, боятся огня и так далее, а на Ардэне животные правят миром, животных здесь чуть ли не приравнивают к богам, земледелие здесь редкость, особенно на севере. О южных землях ничего сказать не могу, я там почти не бывал, из-за сурового южного народа, а вот на севере земледелием мало занимаются. Ты не подумай что из-за лени, просто не видят смысла, шкуры лесных улов стоят на рынке дорого, а на севере их бродит тысячи и численность их не падает. На Ардэне север гораздо больше юга. Да и к тому же засеянные поля легко сжечь, и если города будут зависеть от посевов, они быстро станут жертвами своих, более осмотрительных и нахальных соседей. Но определенное количество полей все же имеется в каждом городе, в самых крупных городах довольно большие. Еще раз скажу здесь не Земля, земледелие не в почете, но и не унижается, тут живут воины, которым легче приручить варна, чем приучить себя возделывать поля. Земледелием занимаются те, кому не по силам держать оружие.
- Значит, будем спать на дереве.
- Да, - удовлетворенно произнес Ард, - как я и сказал – на дереве.
- А как мы найдем одежду, уже становится прохладно. – Ард опять хмыкнул, похоже вся эта ситуация его сильно забавляла.
- А никак, - сказал он, - я собираюсь просто обмазаться грязью, это хоть как-то сохранит тепло, а ноги замотаю вот этой длинной травой, - он сорвал один из колосков, и, оборвав верхушку, взял ее в зубы.
- Это не сильно нас согреет, - не унимался я, мне не очень хотелось валяться и обтираться грязью, и обматывать себя травой. Но, как оказалось, выбора у меня почти не было, или замерзать голым, или грязь и трава. Я выбрал второе.
Пока мы собирали траву, и тщательно обтирались грязью, совсем стемнело. И пора было забираться на дерево, которое нам с Ардом приглянулось, а точнее которое он подобрал. Оно росло в самом начале леса, у края поля, на котором я очнулся. Старое, толстое дерево, больше пяти метров в диаметре, я таких никогда не видел, но на земле, я точно знаю, встречаются экземпляры и побольше. Листья били длинными, двуцветными, с одной стороны темно зеленые, а с другой серебристые. На вкус они были совершенно не пригодные для еды, они были горькие, но Ард говорил, что из них варят какой-то напиток.
- А кто на нас может напасть, полевой трод? – спросил я через какое-то время, после того как мы вскарабкались на дерево и поудобнее устроились.
- Откуда ты знаешь про трода? – Удивился Ард. Я ему напомнил его истерию утром, и он, вспомнив это, немного сжался, видимо, он сильно переживал, что потерял контроль.
- Да, полевой трод, распространенный хищник. Он похож на нечто среднее между тигром и вараном, голова его более узкая, чем тигриная, но немного длиннее, а шерсть у него короткая, но очень толстая и густая, похожа на чешуйки, но все же это шерсть. Глаза у него как у кошек, часто красного и редко голубого цвета, они прекрасно видят в темноте, а также у них очень чуткое обоняние. Если он нападет на тебя сзади, тебе уже не жить, но если он оплошает, и нападет спереди, есть крохотный шанс, что он не разорвет тебе горло первым ударом лапы, и у тебя будет возможность вогнать свой стальной нож ему в глаз, и он мгновенно умрет.
- Но для этого мне нужно иметь нож. – Подумал я, но слова сами выскользнули.
- Да, нож это хорошо. – Он немного поежился, пытаясь согреться, и снова замер. Я тоже попытался согреться, растирая пальцы на ногах, которые оказались самыми чувствительными к холоду.
Вот так и прошел мой первый день, в новом мире, который местные жители гордо называют Ардэн. У меня появился первый, я надеялся друг, из числа местных, хотя я думаю, что и я стал становиться жителем Ардэна, пусть совсем молодым, но, мне казалось, достойным. Когда я сидел там, на дереве, а неподалеку, практически на соседней ветке спокойно спал Ард, совершенно беззвучно, я, конечно, не мог заснуть. Дело было не в том, что это было дерево, что было не удобно, что я боялся упасть во сне с приличной высоты, около двух метров, а совсем в другом – я вспоминал Землю. На Земле мне точно не пришлось бы разгуливать по полю совершенно без одежды, закапывать обезображенные трупы женщин и детей, прятаться от хищных зверей на дереве, в общем, все то чем когда-то занимались мои предки, которых я считал примитивными, и не способными придумать ничего лучше.
Теперь я был, как и они, десятки тысяч лет назад. Сидел на дереве, обмотанный травой и перемазанный грязью, но особенно я был рад деревянной палке, с меня ростом, которые мы с Ардом сделали, на всякий случай, и заточили их на костре, в ста метрах от этого дерева, чтобы отвлечь хищников от нас запахом костра, у трода чуткое обоняние и запах горелого дерева может немного сбить человеческий запах. Воздух здесь был необыкновенно чистый, чтобы дышать, мне почти не надо было прилагать усилия, и неглубокого тихого вдоха хватало, чтобы спокойно дышать, а на земле, в душных городах, порой наступал момент, когда я просто не мог глубоко вздохнуть и насытиться кислородом. Может если бы на земле мы бы не стремились облегчить себе жизнь технологическим прогрессом, то дышали бы чистым воздухом, ели чистую пищу, и в результате жили бы дольше. Парадокс – люди стремятся развить науку, чтобы продлить жизнь, но параллельно делают все возможное, чтобы ее сократить.
Мне не спалось, а в небо уже поднялись местная Луна, и еще одна меньшего размера и голубоватого цвета. Интересно как эти естественные спутники называют здесь, на Ардэне, хотя слово «естественные», наверное, здесь неуместно, ведь на Ардэне они единственные.
Что они знают о своем мире, а что местные жители думают про свою планету, считают ли они ее плоской, или уже догадались, что она круглая? Есть ли у них навигация, порох, зеркала, стекло и так далее, какой уровень местной цивилизации? Вот какие вопросы у меня возникали, пока я любовался этим прекрасным и неописуемым зрелищем - восходом двух Лун.
Сколько бы мыслей не лезло в мою голову в ту ночь, после всего пережитого мне требовался отдых, и я старался уснуть. Где-то из леса, позади того дерева, на котором мы устроились на ночлег, я услышал чье-то пение, похожее на стрекотание, подобное сверчкам или кузнечикам, но более четкое, наверное, птица, но пение специфическое, на Земле таких птиц я точно не слышал, и это еще раз напоминало мне, что я не дома.