8. Предатель

Арина уже давно спала, а я почему-то все никак не мог уснуть. Даже книжка не могла оказать должного снотворного эффекта, поэтому я тихонько проскользнул в гостиную, включил телевизор и притянул к себе тяжелую стеклянную пепельницу. Плазменный экран показал мне какой-то банальный боевик, и я очень надеялся, что нудный сюжет скоро сморит меня, и я спокойно просплю до утра, пока меня не разбудит будильник. Не успел я выкурить сигарету, как на столике рядом с диваном завибрировал мой телефон. Любопытно, кому я понадобился в такое время? Если Лукаш опять вызовет меня на заседание, я рискую серьезно поссориться с женой – прошлому моему оправданию она явно не верила и была полна решимости докопаться до правды.
Номер был незнакомый, и я довольно нелюбезно буркнул в трубку:
- Слушаю.
- Начальник! – ответил мне знакомый наглый голос. – Есть для тебя информация!
- Какая еще информация?! Ты забыл, что я говорил: я не нуждаюсь в твоих услугах!
- Это ты так думаешь, - не смутился Кристоф. – Поверь, я не стал бы тебя дергать просто так. Когда ты сможешь со мной встретиться? Мамой клянусь, ты хорошо заплатишь за эти фотографии.
Слово «фотографии» меня напрягло: с этого типа станется и компромат на меня состряпать. Это было бы очень некстати – шумиха, поднявшаяся после новогоднего концерта и моей свадьбы, еще не улеглась, меня постоянно приглашали на «единственный концерт в стране, дирижирует знаменитый маэстро» и все время осаждали журналисты – так что позволить так легко очернить себя я просто не мог. Выдохнув дым, я ровно выговорил:
- Хорошо. Кафе «Старбакс» на Вацлавской площади, десять утра. Не опаздывай – у меня будет ровно полчаса.
- Договорились. Готовь бабки, приятель!
Едва справившись с желанием послать его в грубой форме, я промолчал. Да, похоже, зря я в свое время не послушался Лукаша и выложил его братцу такую значительную сумму. Парень способен спустить и десятку за одну ночь, Лукаш предупреждал, что он наркоман, так что… Эх, да что говорить, если его информация действительно чего-то стоит, я готов за нее заплатить при условии, что Кристоф не будет мне надоедать.
…Я приехал на место встречи на десять минут раньше, сел за столик в самом углу, заказал имбирное латте. Народу в кафе было немного – все толпились у стойки, покупая кофе на вынос – так что наш разговор, каким бы он ни был, вряд ли кого-нибудь заинтересует. Ровно в назначенное время в кафе появился Кристоф. Он без предисловий плюхнулся на диван рядом со мной и достал из кармана плоский фотоаппарат:
- На, любуйся на свою благоверную.
- Сам не понимаю, почему я вообще с тобой разговариваю, - заметил я. – Ты, не получив никаких указаний и разрешений, позволяешь себе следить за моей женой. Что за?...
- Виной всему мой безграничный альтруизм, - перебил Масарик, закуривая. – Он у меня особенно обостряется, когда нужны деньги, так что… Впрочем, цену назначать тебе. Смотри!
Я опустил глаза и принялся просматривать фотографии. Арина заходит в церковь Езулатко, два дня назад (об этом красноречиво говорит надпись внизу экранчика). Арина сидит на церковной скамье, задумчиво глядя на распятие над алтарем… Черт, ничего не понимаю – что в этом такого?! Я знаю ее пристрастие к церквям, еще в Италии она посчитала своим долгом затащить меня во все старинные капеллы Флоренции и Венеции, так какого… И тут я почувствовал, как мое возмущение медленно испаряется, уступая место ревности и раздражению: на фотографии появился еще один тип, высокий и белобрысый, в сутане. Следующий кадр – Арина и этот тип исчезают за маленькой дверкой в глубине бокового нефа. И финал – Арина выходит оттуда одна, но больше, чем через час.
Не могу сказать, что я что-то понял, скорее, ощутил на подсознательном уровне. Масарик гадостно улыбнулся и поинтересовался:
- Доволен?
- Я ничего не понял, - признался я, возвращая ему фотоаппарат. – Кто этот парень? Что они?...
- А теперь самое интересное. Этого парня я знаю, и он совсем не тот, за кого себя выдает. Это художник Анджей Гимновский, человек скрытный, странный и с темным прошлым. За ним кое-кто охотится… Этому кое-кому известно, что у нашего друга есть некие способности…
- Какие?!
- Ясновидение и умение убивать мыслью.
- Допустим, - мне едва удалось прикурить – я так разволновался, что руки у меня тряслись, как у алкоголика. – И кого же он интересует?
- Вице-президента Чешского Банка, приятель. Ян Калих – знаешь такого?
- Разумеется. Убей не пойму, с какой стати он стал интересоваться моими друзьями…
- Да это же очень просто! Ты их убиваешь, а он их использует. Под ним целая лаборатория, где один чокнутый доктор мешает микстурку, позволяющую сдерживать способности. За Гимновским охотится целая компания оборотней – парень хитер как черт, так что его можно взять только силой.
- И что мешало?!
- Тебе стыдно задавать такие вопросы, - он снова мерзостно ухмыльнулся. – Мешали церкви. Они же не могут зайти в церковь, а Гимновский постоянно отирается рядом с крестами. Считает, поди, что нашел себе идеальное убежище…
Я отставил в сторону опустевший стакан и задумался. Информация не укладывалась в голове… В конце концов, то, что Арина была в этой церкви больше часа, не доказывает, что у нее что-то… Нет, я ничего не понимаю в этой жизни, я на голом месте уверен, что моя жена что-то скрывает. Но что?! И зачем?! Ну не разговаривать же с ней на эту тему – сразу начнется скандал, ведь она не простит мне слежки!...
- С чего ты взял, что это что-то значит? – спросил я.
- Ну что ты как маленький, ей Богу! – рассмеялся Кристоф. – Это точно значит, брат. Они явно виделись не в первый раз.
- А откуда ты знаешь про Калиха? Ты и на него поработать умудрился?
- Нет. Один из его шестерок толкает мне траву. Разговорчивый ужасно, готов выдать все тайны, особенно если приплатишь сверх баксов сто… Э… кстати о деньгах. Как оцениваешь информацию, а?
- Чеком, - осипшим голосом ответил я, доставая чековую книжку. Даже не задумываясь, я четко вывел прописью «Десять тысяч евро» и передал бумагу Кристофу. – Прав был один мой друг, говоря, что есть вещи, которых лучше не знать. Тебе поручение.
- Слушай, даже я понимаю, что за такие деньги я должен еще что-то сделать плюс к фоткам, - доверительно сообщил он. – Внимаю.
- Следи за ней. Как только она снова пойдет в эту церковь, дай мне знать – думаю, пора прояснить все темные пятна в биографии этого молодого человека.
- Сделаем, - Масарик поднялся и шутливо козырнул мне. – Она сегодня дома?
- До четырех, вечером у нее спектакль.
- Чудно. До связи!
Я медленно вышел из кафе в прохладу мартовского утра. Произошедшее я осознал, лишь сев в машину. Ярость закипела во мне, очень захотелось последовать примеру средневековых колдунов и сжечь весь город к чертовой матери. Я ведь любил эту девчонку, эту балерину, а она предала меня! Масарик прав: не важно, что она там делала, в этой церкви, важно, что замужние дамы не говорят по два часа с незнакомыми молодыми священниками наедине! Да еще и тайком от мужей… Ну ничего, я смогу вернуть Арину, а с этим молодчиком я посчитаюсь – благо, у меня есть огромное количество полезных связей.

Пожалуй, хозяин внушительного дома на улице Коперника всеми силами старался поразить меня своей значимостью – дверь мне открыл чопорный слуга, который долго и нудно расспрашивал меня, кто я и зачем пожаловал. Когда я почувствовал, что мое терпение иссякает, лакей сдался и словно нехотя повел меня вглубь довольно мрачного, темного особняка. Хозяин дома явно делал попытки сделать из своего обиталища подобие средневекового замка: со всех стен на меня смотрели портреты весьма сердитых мужчин и женщин, над дверями можно было видеть оленьи рога самых разных размеров, почти в каждой комнате располагался камин… Хозяин встретил меня в своем кабинете – столь же мрачном, как и все прочие комнаты. Эффект усиливали два тяжелых викторианских кресла, секретер с перламутровой инкрустацией, пушистый, явно раритетный ковер на полу, развешанное по стенам оружие и великолепная белая борзая, дремавшая у камина. Собака приветствовала меня кротким взглядом, а из-за стола мне навстречу поднялся высокий, худой человек в дорогой полосатой тройке и произнес:
- Добрый день. Присаживайтесь. Желаете чего-нибудь выпить?
- Нет, спасибо, я за рулем, - я с опаской сел в невероятно удобное кресло и сказал. – Разрешите представиться…
- Не стоит, - мой собеседник сделал едва уловимый жест изящными пальцами. – Вас знает весь мир, маэстро Прайд. Мне очень льстит, что вы лично решили посетить мое скромное жилище. Полагаю, мне нет нужды представляться?
- Разумеется, пан Калих.
- Горю от нетерпения узнать, что же привело вас ко мне. Учитывая наши… скажем так, разнящиеся взгляды на некоторые вещи, я не ожидал, что вы снизойдете до беседы. Итак?...
- Взгляды мои не изменились, но сейчас я хочу немного помочь вам… Не возражаете? – под согласный кивок Яна я закурил и неторопливо продолжил. – Мне стало известно, что вы много лет охотитесь за одним человеком. Это так?
Калих долго раздумывал, стоит ли выдавать мне эту тайну, но все же выговорил:
- Да.
- Прекрасно. Я знаю, где он.
- Неужели? – подозрительно нахмурился Ян. – Мои люди потеряли его след еще в ноябре, так как же вам удалось…
- Детали этого дела вас интересовать не должны. Итак, как я уже сказал, где этот тип, мне известно. Больше того, поскольку ваши «люди», - я не упустил случая ехидно выделить это слово, - не могут войти в церковь и даже приблизиться к ней, я могу предоставить в ваше распоряжение одну из своих оперативных групп. Вы забираете этого парня себе, и мы расстаемся. Как вам план?
- Отменный. Только у меня вопрос: с чего вдруг вами овладело такое желание меня облагодетельствовать? – Калих неторопливо закурил сигару и продолжил. – Вы же понимаете, учитывая все те же пресловутые разногласия, я не могу так просто верить вам. Откуда мне знать, зачем вы хотите заключить этот договор?
- У вас есть все основания мне не верить. Однако цель всего этого мероприятия настолько прозаична, что я прямо не решаюсь вам ее сообщить. Видимо, если мы хотим понять друг друга, придется во всем сознаться.
Я замолчал. Непросто было выдать такую информацию врагу – вот еще, чего доброго начнет зубоскалить и язвить! – но и его недоверие я прекрасно понимал. Сомневаюсь, что легко смог бы принять на веру такую историю, звучи она из его уст. Калих меня не торопил – только задумчиво созерцал старинный гобелен, висевший на противоположной стене. Через несколько минут я все же решился и тихо сказал:
- Этот ваш «самородок», пан Калих, весьма серьезно вторгся в мою жизнь: есть подозрение, что он связан с моей женой.
- О, ну тогда помочь вам – мой святой долг, - он театрально прижал руку к сердцу. – Вы умный человек, так что я уверен, вы бы не стали выдумывать такую наивную ложь. Я верю вам. Но все-таки, не может быть, чтобы вы ничего не просили взамен! Я достаточно долго живу на свете, чтобы знать: все в этом мире покупается. Я мог бы перечислить на ваш счет…
- На мой не надо, у меня он и так в порядке, - перебил я. – Я не настолько коварен, чтобы просить вас перевести деньги на счет «Полной луны», так что обойдемся без денег. Не надо опошлять мой искренний душевный порыв.
- Не надо так не надо, - кивнул Ян. – Ну, я слушаю: каков ваш план?
Я глубоко вздохнул. Все детали операции я продумал еще по дороге сюда, так что дело оставалось за малым. Я не колебался ни минуты, прежде чем заговорить снова…

Сначала я даже не поняла, что происходит. Перед глазами все еще неслись красочные картинки давешнего яркого, но бессмысленного сна, а в ушах настойчиво звучала уже давно переставшая быть любимой мелодия. Воистину, самый легкий способ сделать любимую мелодию ненавистной – поставить ее на будильник!... Я нехотя разлепила веки и глянула на часы. Ну правильно, все согласуется с моим новым ритмом жизни – когда я уже перестану удивляться! Часы показывали половину двенадцатого дня… И кстати говоря, продолжающая настойчиво лезть в уши мелодия была вовсе не будильником, а самым обычным рингтоном. Выругавшись, я взяла телефон. Номер был незнакомым, и, нажимая зеленую кнопку, я уже приготовилась высказаться, но слова замерли у меня на языке, когда я услышала:
- Ариша, мне срочно нужна твоя помощь.
- А-анджей? – запнувшись, неуверенно выговорила я – скорее от удивления, чем от сомнения. Вопрос был глупым – конечно, это был он! Голос того, о ком так много думаешь, перепутать невозможно... особенно когда он звучит так тревожно. – Что случилось?!
- Слушай меня. Пожалуйста, приходи! Как можно скорее, мне правда очень нужна помощь…
- Что происходит?! – я почувствовала, как мне передается его настроение. Наверняка случилось что-то серьезное, раз он решился позвонить – ведь во время нашей встречи неделю назад он говорил, что не может... В чем же дело?!
- Не телефонный разговор. Пожалуйста, приходи, - в его голосе проскользнули умоляющие нотки. - И еще – принеси амоксициллин в ампулах и кетонал. Прошу.
- Анджей, ты в порядке?!
- В целом – да. Во всяком случае до твоего прихода дотяну. Как войдешь в церковь, постарайся, чтобы тебя никто не видел. В мою дверь стукнешь три раза.
- Хорошо. Я… я сейчас!...
Я быстро оделась, сунула в карман деньги и проездной и выскочила на улицу, в солнечный весенний день. Мне ничто не мешало – к счастью, сегодня наши с Ольгердом выходные не совпали, так что он с утра пораньше уехал в театр. Как хорошо, что мы живем так близко от метро!... Те полчаса, что отняла у меня дорога, показались мне вечностью – так всегда бывает, когда куда-то торопишься. От станции «Малостранска» до улицы Мостецка я почти бежала, а в аптеке сочинила красивую историю про септический шок, для лечения которого срочно нужны были антибиотики. Все эти умные слова я однажды слышала от своей подруги (она училась на фармакологическом факультете Карлова Университета), и пожилой женщине-провизору они показались вполне убедительными: она великодушно продала мне десять ампул амоксициллина, шприцы и кетонал и сделала вид, что несуществующий рецепт ее совсем не интересует.
Добежав до церкви Езулатко, я, повинуясь какому-то странному инстинкту, оглянулась. Улица была почти пуста – была самая середина дня, и все люди сидели по офисам – и только у винной лавки на той стороне улицы стоял какой-то парень, занятый своим мобильным телефоном. Опасаться было явно нечего, и я вошла, стараясь унять бешено колотящееся сердце… Немногочисленные туристы не обратили на меня никакого внимания, так что я беспрепятственно проскользнула в служебный коридор и добралась до двери Анджея. Мысленно досчитав до десяти, я трижды стукнула по облезлым доскам.
…- Ольгерд?
- Да! В чем дело?
- Пора затягивать петлю. Она там.
- Что?! Что ты?!... Так. Она там?
- Да. Вошла пару минут назад.
- Очень хорошо. Я сам свяжусь с нужными людьми, и через час-полтора мы будем на месте. А ты – свободен, приятель.