Настроение у меня с утра было непонятное. И заняться нечем, и пакости придумывать не хочется… После ванны поняла, что меня тянет на романтику и искусство. Романтика заключалась в прогулке по окружающему парку, а искусство – в том, что я выцыганила разноцветную тушь и бумагу, собираясь порисовать с натуры.
Выход из гарема – это вообще отдельная история. Тех бедолаг, которым Личелль вчера вкатал строгий выговор, естественно, не было, их сменили, но слухи об ужесточении режима распространились очень быстро. Пришлось объяснять напуганным стражникам, что это касается только впуска, а договор о нашем выпуске как был, так и остался… Да и бутыль забористой дряни Вил обещала им сегодня передать… Это решило дело. Я со всеми причиндалами отправилась бодяться по парку, выбирая красивую и относительно не сложную натуру для рисования. И лавочку. И желательно, чтобы месторасположение того и другого совпадало.
Натура приняла вид какого-то экзотического куста с ярко-салатовой листвой и резными ярко-синими цветами в белых прожилках. Плюс был еще и в том, что вся эта красота располагалась аккурат у скамеечки. Присмотревшись, я обнаружила в глубине зарослей полузалепленную землей табличку, на которой было написано название растения. Язык мне был непонятен, название, соответственно, тоже, но я перерисовала надпись на лист. На всякий случай.
… Это оказалось не так-то легко и просто для меня, всего-навсего любителя среднего уровня!.. За полтора часа пыхтений я извела два листа, но все еще не смогла нарисовать веточку даже угольком, не говоря уже о красках! Получилось на уровне «если не приглядываться и знать, что это, то похоже». Еще час, и рисунок приобрел некоторое сходство с натурой. Я критически осмотрела набросок и, коротко помолившись, взялась за тушь. Еще почти час я, чуть дыша, работала, ухитрившись-таки не испоганить листья. Ну и терпеливый же народ, эти художники!
- Ты что, рисуешь?! – удивился кто-то сзади.
- Да! – огрызнулась я, не отрываясь от процесса. По-моему, даже не разобралась, кто это был. Минут через десять я закончила рисовать последний листок и настало время небольшого отдыха: менять краски для цветков, кисточку промывать, и прочее.
- А ничего! Похоже, по крайней мере!
- Я тоже очень этому рада! Давно уже рисованием не занималась, думала, что вообще кисть держать разучилась!
- А с каких это пор вампиры смиренно рисуют цветочки?
- Личелль, не нравится что-то – вали отсюда! – ненавязчиво посоветовала я. - Я это пятый час рисую, так что к критике отношусь не очень спокойно!
- А че так долго? – недоуменно присвистнул он.
- Я ж не профессионал, да и давно уже этим не занималась… Ну и время убивает хорошо!
- Но пятый час… по-моему, слишком долго!
- Хочешь – попробуй сам! Посмотрим, что получится у тебя! – недовольно огрызнулась я на эту скептическую и одновременно довольную рожу. – И вообще, я сейчас дорисовывать, так что неча мне тут под руку гадости и сомнения высказывать!
Принц послушно заткнулся и на реванше настаивать не стал. Я целиком погрузилась в прорисовку полудюжины трубчатых цветков с длинными тычинками. Еще два часа ушло на них. Когда я наконец закончила, время было давно послеобеденное. Кстати, насчет обеда: за удачный рисунок надо выпить! Ну или поесть хорошенько. Так что я собрала в охапку все кисточки-баночки, аккуратно взяла бумажку с цветиком и потопала обратно. По тому, что мне никто не мешал (принц не в счет) в течение всего процесса, можно сделать вывод, что девчонки либо отчаялись меня искать, либо особо и не пытались. Скорее всего, последнее: Ух по заказу своей хозяйки может найти кого угодно и где угодно! Аккуратно расправив свое творчество на столе, я сплавила слуге все рисовальные принадлежности, заказала внушительный обед, а сама пошла мыться, потому что измазалась, как хрюша! Умудрилась выпачкать не только руки, но еще и корсаж и юбку платья. Что самое удивительное, рукава остались чистыми. Может, потому, что они были три четверти?
Платье пришлось сменить и передать прачкам, рожу оттирала долго, руки тоже. Зато после всех мытейных процедур я с утроенным аппетитом набросилась принесенный мне обед на две персоны. Нет, я никого не ждала, но одной порции мне было элементарно мало!
Наконец-то соизволили заявиться эти две красавицы:
- Ура, Эсал снова с нами! И где это вы изволили шляться полдня?
- По парку гуляла, - сыто откинулась я на стуле.
- Че, заблудилась?
- Представь себе, нет! Занималась высокохудожественной деятельностью! – подруги зависли минут на пять, но потом сдались. Я торжественно указала на сохнущее на подоконнике художество:
- Вот!
- Ты знаешь, получилось очень даже неплохо, - задумчиво оценили обе. – Не знаем, похоже ли именно на тот вид, который сверху написан, но в том, что это именно цветок, никаких сомнений не возникает!
- А вы чем маялись?
- Дурью. Как ни странно, тоже высокохудожественной.
- То есть? – тут уже настала моя очередь ломать мозги в непонимании. Лара сбегала в соседнюю комнату и вскоре вернулась с пачкой листиков. Пачка – это четыре штуки.
- Ну вот, - протянула она мне рисунки, - это мы с Вил пытались нарисовать с натуры друг друга, а это – тебя, по памяти.
Я подвергла более пристальному рассмотрению то, что пытались выдать за мой портрет. Различия были видны невооруженным глазом даже между рисунками. Не успокоившись на этом, я подошла к зеркалу и сравнила опусы горе-художниц с отражением. Попыталась найти двадцать отличий, как говорится…
- Ну, по клыкам, которые у меня, оказывается, ажно до подбородка, - критически посмотрела я на рисунок Виэллы, - можно понять, что это вампир.
- А че, если не приглядываться, то похоже! – самоуверенно заметила косорукая художница.
- Угу. Лара, а ты вообще в курсе, что у меня клыки одинаковой длины, а не два к трем, а глаза светятся зеленым, а не красным?
- Ну, зубы – как получилось, а глаза тебе чем не нравятся?
- Цветом! Да и косые они какие-то…
- Многоуважаемый вампир, не будете ли вы так любезны рассказать о цветовой гамме радужки глаз и не забыть упомянуть о закономерности распределения пигмента?
Несмотря на витиеватый вопрос Виэллы, я поняла, чего она от меня хочет:
- В человеческой форме цвет глаз может быть любым обычным, то есть характерным для людей. Ну, собственно, какая форма, такой и цвет. При трансформации в вампира происходит… как это по-умному… анатомо-морфофизиологическая перестройка всего организма, в частности, глаз меняет форму зрачка и… по-моему, что-то там меняется в радужке, поэтому на порядок увеличивается интенсивность цвета и появляется «регулируемая люминесценция». Вот! То есть, если у меня глаза серо-зеленые, то после трансформации – зеленые с приставкой «ярко» и тем же светятся. Ну, иногда бывают несовпадения: приводятся примеры, когда так глаза голубые, а после превращения красные, или свет желтый, а сам глаз фиолетовый.
- Хотела бы я на такое сочетание посмотреть… - задумалась Лараэль.
- Это еще что, глаза могут между собой по цвету отличаться!
- Еще круче! Если у людей это еще как-то нормально смотрится, то у вампиров это вообще…
- Вот у тебя, Лара, один глаз янтарно-карий, а второй – почти черный, - с гаденькой улыбкой заметила я. Подруга с криком «Где???» подскочила к зеркалу, перепугавшись не на шутку. Я продолжила, похихикивая и протягивая портрет: - На рисунке, это тебя Вил такой изобразила.
- Ну Эсал, ну засранка! – облегченно выругалась она, плюхаясь обратно в кресло. – Не пугай меня так! А ты, Виэлла, сейчас получишь!
- О, Вил, у тебя на портрете длинные светлые волосы, два с половиной голубых глаза… а нет, это просто краской ляпнуто… но лицо, похоже, после неудачной попытки оригинального суицида через располосование ножом лица и одновременно - недельной попойки! – прокомментировала я нечто красно-синее и бугристое на рисунке. В щелочках сияли два голубых глаза с дли-и-инными ресницами, а еще один мазок обозначал нос. Вил однозначно или рисует лучше или просто больше старалась.
Начались взаимные разборки и претензии. А что, до того они художества свои не смотрели или же все дело в грамотных комментариях? Портретики я сохранила. Как-нибудь потом можно будет устроить «помолвку по сим шедеврам живописи»…
… Вообще, день сегодня прошел как-то на удивление спокойно и благовоспитанно. Примерно так, как и подобает скромной, приличной девушке из хорошей семьи. Из нового для меня сегодняшнего образа я выбилась только позой сна. Но покой нам только снится! Только-только я успела заснуть, как меня в шесть рук начали стаскивать вниз. Я сопротивлялась, вцепилась в балку когтями не только ног, но и рук, приняв позу ленивца, и просыпаться упорно не желала. Но когда на мне повисли все скопом, пришлось… Куда денешься-то?
- Бл*ха-муха, простите за выражение, ну чего такого срочного вам надо от спящего вампира?! - поднялась я с пола, потирая зад. – Личелль, тебя же гарем не интересует, мы тоже, че приперся?!
- Я желаю лично проконтролировать потенциальную угрозу своему физическому и психическому здоровью! – принц с наглым видом завалился на мою неиспользуемую кровать. Обувь, правда, соизволил снять.
- А по-нормальному?
- Недолгая, но насыщенная практика показывает, что если вы затихарились – жди беды! Ну или разврата какого-нибудь оригинального.
- Ну и что, это дает право меня так бесцеремонно будить?!
- А предложил не я! – принц явно имел дело с вампирами и понимал, что злой и сонный вампир может плохо сказаться на здоровье. – Это они, Виэлла, если не ошибаюсь! – с этими словами он кивнул на сидящую двоицу.
- Да мы просто сидели в зале, никого не трогали, лимонами любовались, заходит он, - поспешно затараторила Вил, видя мою злую невыспавшуюся рожу в непосредственной близости от себя, - и требует срочного сбора дружины! Я честно говорю, что ты спишь и тебя только вручную стаскивать. А он идею на ура воспринял!
Я перевела взгляд на довольно лыбящуюся рожу Личелля и, оскалившись, пошла на него:
- Ну все, держись! И не посмотрю, что принц!..
Спасла его от неминуемой расправы проходившая мимо Лараэль, сыгравшая роль живого щита:
- Меня трогать нельзя! У меня защитница есть!
Сама Лара проворчала нечто среднее между «что бы ты без девушек делал?!» и «а меня ты спросил?!». Я в суждениях и выражения была более резка и категорична, в сердцах пожелав ему съесть лимон. Целиком, с кожурой и без сахара, а то больно рожа довольная. Вил гадко захихикала:
- Эса, а ты знаешь, на какие муки обрекаешь парня?
- Знаю! Поэтому и предлагаю!
- А ты сама попробовала, прежде чем предложить?! – влез очень недовольный столь серьезным предложением принц.
- Да! Могу даже прямо щас повторить! Но тогда тебе три подзатыльника!
- Тогда два лимона! – получать по голове Личеллю не хотелось, но посмотреть на мою рожу после показательного поедания он явно был не против. Да и шансы вмазать проигравшей мне увеличивались.
- И еще два пенделя в придачу!
- Ну… ладно! – Личелль однозначно прикинул, как будет рукоприкладствовать и не смог удержаться, потер ручонки: - Где лимоны?
- А Вил ща сбегает, принесет! – Виэллу мои заявочки не слишком обрадовали, но возражать она не рискнула и послушно потянулась за дверь. Принц прифигел и начал протестовать:
- Она тебе кто, служанка?! – я только отмахнулась, мол, прогуляется до зала, не развалится. Он прифигел еще больше: - Там же лимоны декоративные, несъедобные! Нашла, что жрать! Знаешь что, - продолжил Личелль после небольшой паузы, прикинув риск и последствия, - если ты их слопаешь и тебя после этого не закорежит, можешь дать мне лишний подзатыльник!
- Обязательно дам! – заверила я его, немного отвлекаясь на заходившую Виэллу: - О, а вот и лимончики… Э, а чего такие зеленые-то?!
- Какие росли, - наглая подруга сделала вид «ничего не знаю и еще раз не побегу», а затем присоединилась к остальным сидевшим на кровати зрителям, уверенная в собственной безнаказанности. Меня успешно закорежило уже при мысли о вкусе зеленого лимона, но я честно запихнула в себя оба предложенных фрукта. За мной наблюдали с ужасом: Личелль – более выраженным, девчонки – менее. Но Виэлле я еще припомню эту зелень! Их же укусить невозможно!!! Справившись с поставленной задачей, я попыталась еще и бонусы заработать – лицо довольное сделать, но эта попытка провалилась с треском. Ну и черт с ней, пари я выиграла!
- Ну что, Личелль, подъем, щас будешь проспоренные подзатыльники получать!
Показная всеядность произвела на него такое впечатление, что очухался он только к первому пендалю:
- Тебе бы в цирке с такими номерами выступать!.. И хватит меня пинать!!!
Я таки наградила его парочкой лишних пинков под зад:
- Не, для цирка лимонов мало… Че там артисты едят? Гвозди и прочий металлолом? А фрукты какие-то – эт не интересно…
- Личелль, а хочешь, я тебе новое интересное развлечение предложу? – встала Лара с кровати и зашныряла по сторонам в поисках чего-то.
Принц ее действия воспринял с разумной осторожностью, а получив объяснения, что развлекуха будет называться «Помолвка по портретикам», и вовсе хотел отказаться, но было поздно: Лара уже отыскала их с Виэллой художественные опусы и сунула ему в руки со словами: «Выбирай, кто больше нравится!». Судя по выражению лица Личелля после просмотра, он очень-очень захотел остаться холостым…
- Это кто такой криворукий рисовал?
- Мы с Виэллой, - на употребленное прилагательное Лара внимания не обратила: чего на правду обижаться? Поэтому нагнулась и через его плечо указала на опухшую рожу: - Вот это Вил, вот это – нечто, отдаленно похожее на меня. А вот эти два малюнка – портреты Эсал. Кто-нибудь понравился?
- Я лучше холостым, - честно признался немного ошарашенный увиденным Личелль. – Да и оригиналы получше портретов будут!
Мы посчитали это комплиментом и дружно выпятили грудь.
- А хочешь, - от всей своей широкой души предложила Вил, - мы твой портретик оформим и по соседкам разошлем? Ты тогда до гробовой доски не женишься!
- Я подумаю над этим предложение, - вполне серьезно ответил он, - по крайней мере, буду знать, к кому обращаться!
- Для нас будет огромной честью помочь Вам решить Ваши проблемы! – Виэлла, подумав минутку, выдала эту фразу вместе с прочими придворными излишествами типа реверанса. Принц после такого зрелища заржал как конь и вежливо сообщил, что придворного этикета мы ничерта не знаем. Обычного, похоже, тоже… Мы на последнее замечание обиделись, но пообещали простить за ответ на один-единственный небольшой провокационный вопросик:
- Личелль, а ты причесываться любишь?
- Люблю. Только мне это не помогает, - честно, положа руку на сердце, ответил он. – Что с ними только не пытались делать, чем только не укладывали, какой магией не пользовались – все в разные стороны торчат! Их и так и сяк, и коротко и длинно – результат нулевой!
- И не мешают? – участливо поинтересовалась Лараэль, копошась по туалетному столику в поисках расчески.
- Привык. Главное, очень длинными не отращивать, определенную длину поддерживать… А ты что делать собираешься?
- Тебя причесать! – ответила Лара, обходя вокруг него и, помахивая расческой, прикидывая, как лучше начать.
- Я же тебе говорю: не по-мо-жет!
Эту реплику наша парикмахерша просто проигнорировала. Однако после пяти минут мучений поражение пришлось признать: вместе волосы лежали от силы полминуты, встопорщиваясь снова и снова даже в мокром виде.
- Ну что, поиздевалась? – кротко спросил Личелль, запрокидывая голову назад и любуясь на озадаченное личико Лары. – Говорил же, бесполезно!
- Мда, действительно, - признала она, возвращая расческу на место. – А налысо ты не пробовал?
- Пробовал. Волосы действительно не торчат, но мне мой видок не нравится категорически!
- Ну, дело, конечно, твое… - задумчиво протянула я, забираясь обратно на балку. Это напомнило ему о времени и о том, что он тоже хочет спать. Так и ушел. Я выгнулась и осмотрела подружек:
- Похоже, он начинает к нам привыкать… и наглеть!
- Эса, ну подумаешь, он тебя разбудил! Между прочим, это действительно я идею подала! – вступилась за него Вил. – Мне вот интересно, какой должна быть структура волоса, чтобы так форму не держать… или наоборот, держать…
- Можешь расческу осмотреть. Там вроде как пара волосков осталась, - махнула Лараэль в сторону туалетного столика, а затем призналась: - Меня больше интересует, какое должно быть средство для укладки…
Еще секунда молчания, а затем мой смех:
- Люди, а вы помните МарьДарь?
- Кто ж ее забу… А-а-а, я поняла, что именно ты хочешь сказать! – радостно прищелкнула пальцами прозревшая Виэлла. – Про укладку?
- Ну да. Думается мне, что и этот тяжелый случай можно вылечить!
- Хм… - задумалась Лара, у которой на лице было написано, что она вынашивает страшно коварные планы. – Можно сделать доброе дело: соорудить наконец-то человеку нормальную прическу!
- Когда пойдем? Следующей ночью?
- Да ну, подождем пару часиков, чтоб заснул – и вперед!
- Я полностью за! – Виэлла подняла ажно две руки одновременно. Я так поняла, что у нее проснулась фантазия и дикое желание внести отсебятину в это святое дело. Ух, Личелля утром тако-о-о-ой сюрприз ожидает!..
- Значит, решено! – оглядела я готовых на подвиги подруг. – С меня что, подъем и спуск?
- А по лестнице?
- Не-не-не, пусть лучше Эса окно вскроет! – поддержала меня Вил. – Я при «параде» нашем глянула дверь – там такие заклинания, что я ни в жисть не вскрою! С охранкой стены я уже работала, пойдем проверенным путем! Короче, встречаемся через два часика! Зайдите за мной, как готовы будете!
… Удовольствия еще раз ляснуть меня головой о пол я никому не доставила – спустилась с балки сама, оделась и залегла на кровать. Буквально в ту же минуту влетела быстро разочаровавшаяся во мне Лара:
- Давай, за Виэллой – и вперед!
Магичка была в своем репертуаре – распихивала по карманам какие-то баночки и скляночки помимо стандартного и такого необходимого воска.
- Не яд?
- Не, потом узнаете, зачем!
Зная, что настаивать на раскрытии тайны бесполезно, мы заткнулись и дружными рядами отправились на дело. Стражники тихонько посапывали, было темно, тихо и прохладно, приятно пахло какими-то ранними цветочками. Дворец возвышался этакой темной каменной громадой, в которой я, присмотревшись, разглядела окна и приблизительно определила, куда именно на пятый этаж мне надо ползти. Виэлла повторила разработанное ею комплексное заклинание «Стенка», после чего я полезла вверх. Меня еще предупредили, чтобы окно я не трогала – магичка сама разберется.
Добравшись до верхнего этажа, я аккуратно поползла вбок, проверяя своим вампирским чутьем, есть ли кто и тот ли этот «кто». Ага-а-а, вот уже даже и посапывание чье-то слышно! Еще чуточку своей родной усыпляющей магии – и я могла поручиться, что никто не проснется в самый ответственный и неподходящий момент. Как раз снизу воздушными шариками поднялись подруги:
- Эсал, держи нас за веревочки, а я пока с окном разберусь! – скомандовала Виэлла. Я послушно намотала на руку две веревки средней толщины, которые вторыми концами были обвязаны у обеих вокруг пояса. Наконец окно само по себе гостеприимно распахнулось. Я, которой уже задолбалось висеть непонятно как и на чем, запрыгнула первая, тут же втаскивая остальных. Саданув попутно лбами о верхнюю раму.
Беглый осмотр выявил прекрасно обставленную спальню, которая была ничуть не меньше, чем гаремная комната. А в покоях такая комната не одна… Хорошо живет, черт побери!!! Сам Личелль мирно посапывал на широкой, три на три метра, кровати под стандартным балдахином, укутавшись в одеяло как в кокон и высунув из него только свою лохматую голову, которую мы и собрались приводить в порядок.
Мы обосновались вокруг него, приняли необходимые меры предосторожности (чтобы принц не проснулся и чтобы не запачкать ничего), а затем приступили к творчеству. Прическа была в общих чертах схожа с той, которой мы наградили МарьДарь, только представляла собой не иглы, а гребень по центру черепушки, причем все лишнее мы безжалостно выбрили. Сюрприз заключался еще и в том, что Виэлла прихватила с собой пару банок краски цвета «вырви глаз». Представляю, в какую сторону будут развиваться мысли Личелля с утра… В глубоко нецензурную!
Принц так доверчиво посапывал, пролегая по всем коленям, что мне даже совестно стало. Буквально на полминуты, не больше. В конце концов, мы хорошенько расчесали его, побрили, придали оставшимся волосам форму, вбухали кучу воска и покрасили в ядовито-голубой с вкраплениями желтого и салатового. Ох и будет он орать, когда придет к нам разборки устраивать!..
Отступали мы через окно, аккуратно его закрыв и вернув все, как было. Вниз я спускалась, бессовестно используя подруг в качестве парашюта. И по пути, и опускаемся неспеша. Через пару минут я стояла на земле, а чуть позже сверху шлепнулись и остальные:
- Ну что, девчонки, клево повеселились? - весело начала Лараэль на подходе к гарему.
- О да! Но самая веселуха начнется чуть-чуть попозже… Когда Личелль проснется, увидит свой причесон, сядет на белого коня и начнет саблей махать! – объяснила я. - Часов пять на сон у нас есть, и желательно лечь спать вместе… Разом нас богато…