Холл встретил нас едва уловимым запахом сандала, загадочным блеском зеркал в полутьме и легким эхом от наших шагов. В мое первое посещение я была поражена размерами Пашкиной квартиры. Пространство казалось бесконечным, оно множилось и удлинялось ещё больше в зеркальных дверях шкафов, светлый паркет и стены, отделанные деревянными панелями, делали холл похожим на бальный зал. Не хватало кованых бронзовых люстр с хрустальными подвесками и золотых дверных ручек. Я скромно разулась и застыла в уголочке у входа. В подобном великолепии мне было неуютно. Пашка молча отодвинул одно из зеркал, жестом показал на пустой шкаф с рядами голых вешалок и молча удалился за одну из дверей. Я медленно повесила дубленку, тихонько вернула на место зеркало и задумчиво уставилась на собственное отражение. Из светлой глубины на меня смотрела бледная девушка с едва заметной синевой под глазами и весьма озабоченным выражением лица. Мне было о чем беспокоиться. Пашка вел себя странно и непривычно. Не скажу, что была довольна собственным поведением, но не в обычае моего друга столь наглядно демонстрировать свое недовольство. Я вопросительно посмотрела на саму себя в зеркале. Отражение ответило мне тем же. Помучившись ещё немного, я, наконец, несмело потянула за ручку ту дверь, в которую недавно ушел Пашка.
Место, куда я попала, оказалось кухней, естественно, не уступающей в размерах холлу. Очередное огромное пространство, заполненное блеском стеклянных и металлических поверхностей, светом бесчисленных светильников и цветом каких-то непонятных бутылочек, баночек и вазочек, поставленных явно для завершения интерьера. Не скажу, что мне совсем не нравятся квартиры, оформленные дизайнером, но свой собственный дом мне бы не хотелось отдавать на растерзание незнакомым людям. Уют создается не идеальным сочетанием цветов и форм, а чем-то другим, может, запахом только что испеченных пирожков, или самолично вышитой салфеточкой на холодильнике, или подаренной на день рождения кружкой пива в виде пузатого мужика. Не знаю... В отделанных квартирах не чувствуется души хозяина.
Пашку я заметила не сразу, он умудрился слиться со светло-бежевой глыбой кухонного шкафа и стал заметен только когда пошевелился. В его руках темнела зеленая бутылка.
- Ты любишь белое вино?
- Люблю, - неуверенно протянула я. Начинать серьезный разговор с алкоголя мне показалось определенно странным. Тем более при мне Паша никогда не пил ничего крепче чая.
- Садись, - властные нотки, проскользнувшие в прежде таком нежном и мягком голосе, заставили меня вздрогнуть. Я села на один из высоких табуретов у барной стойки, разделявшей кухню на две зоны, и натянула длинные рукава свитера до костяшек пальцев. Чувство неуверенности и вины никуда не уходило и только увеличивалось от ощущения Пашки за спиной. Смуглая рука протянулась из-за моего плеча и водрузила передо мной бокал с темно-желтой маслянистой жидкостью. Судя по восхитительному запаху спелого винограда, это было то самое белое вино.
- Пей! – короткое слово прозвучало почти как приказ. Я с укором посмотрела на друга. Никакая моя провинность не оправдывает подобное его поведение.
- Паш, может, для начала поговорим?
Я отважно заглянула в теплые ореховые глаза, сейчас казавшиеся одного цвета с вином, и решительно поджала губы.
- Пей, - уже мягче сказал Паша, - выдохнется же... – конец фразы вышел почти что просительным, казалось, ему действительно жаль, что я могу потерять хоть одну нотку этого упоительного вкуса и аромата.
Маслянистая жидкость наполнила мой рот неземным блаженством. Я широко раздула ноздри, вдыхая неповторимый букет, и сладко зажмурилась. Казалось, на моих веках трепещут лучи полуденного солнца, а лица касается горячий ветер, напоенный запахами разогретой сухой земли и спелого винограда. Жаркая истома юга прокатилась по моим венам и затаилась в самых кончиках пальцев.
- Это... – я поистине не могла подобрать слова, чтобы хоть как-то описать свое восхищение. Пашка лукаво улыбнулся и слегка пригубил свой бокал.
- Нравится? Из папиной коллекции.
Я сделала ещё один глоток божественного напитка, дождалась, когда теплая волна удовольствия затихнет, и решительно отставила бокал в сторону.
- Я пришла поговорить, - и тут мне стало заметно, что мой друг сидит напротив меня в одних джинсах. Не знаю, почему сей немаловажный факт раньше ускользал от моего внимания. Возможно, потому что я никак не могла заставить себя посмотреть на Пашу достаточно пристально. А, может, его полуодетость меня озаботила только сейчас, после пары глотков вина... В общем, какова бы ни была причина моей невнимательности, я оказалась застигнутой врасплох и густо покраснела.
- Ты не мог бы... одеться, - мой голос меня предал и запнулся в самом интересном месте. От Паши мое смущение, естественно, не укрылось и немало его позабавило. Светлый взгляд зажегся яркими искорками смеха, от уголков глаз побежали едва заметные веселые морщинки, но полные губы остались неподвижны – ни тени улыбки, ни намека на неё. Я поспешно опустила взгляд на сияющую в блеске ламп столешницу и от желания чем-то себя занять схватилась за бокал с вином. Сделанный мною глоток, видимо, оказался слишком большим. Где-то в районе желудка раздался маленький горячий взрыв, от него по телу побежали колкие мурашки, будто бы через меня пропустили ток. Я сдавленно охнула и выпучила глаза.
- Всё нормально? – обеспокоенное лицо Пашки совсем рядом, буквально в нескольких сантиметров от моего носа, жаркая рука легко похлопала меня по спине, хотя я не кашляла.
- Всё в порядке, - вымученная улыбка далась мне нелегко. Я никак не могла понять, почему странное покалывание внутри не исчезает, а только усиливается и становится как будто горячее. От прикосновения Пашкиной ладони по коже разливались жар и истома, как будто я оказалась на раскаленном песке под обжигающими лучами солнца. Мне тут же захотелось чего-нибудь выпить, рука непроизвольно потянулась к бокалу с вином, но я вовремя её остановила. «Божественный напиток» оказался коварен, как третья жена Синей Бороды. В голове явственно шумело, что свидетельствовало о некоторой степени алкогольного опьянения.
- Можно водички? – полузадушено пискнула я, смятенная нахлынувшими чувствами и ощущениями. Паша галантно подал мне полный стакан. Безвкусная влага смыла восхитительное послевкусие вина, но нисколько не умерила разгорающийся внутренний пожар.
- Мне, кажется, нехорошо, - пролепетала я, сражаясь со странной истомой и слабостью. – Здесь так душно, - в подтверждении своих слов я вяло помахала ладонью у лица.
- Ты можешь прилечь в гостиной, - Паша казался спокойным как слон на водопое.
Сладкий туман заволакивал сознание, грозя утопить меня. Я видела только его глаза, темно-желтые, мерцающие, гладкую кожу плеч, бугрящуюся мускулами, такую нежную... «Я хочу его» - мелькнула ужасающая своей логичностью мысль – «Нет! Это неправильно!» Голос разума все-таки пробился сквозь толстую пелену вожделения: «Надо бежать»
- Мне бы на воздух, - мой голос ломался и прерывался. Казалось, весь воздух вокруг сгорел и между нами образовался вакуум.
- Я выведу тебя на балкон, - Паша ловко подхватил меня за локти и повлек куда-то.
Холодный воздух слегка отрезвил меня, но колени всё равно подгибались, а по телу пробегали мурашки. Пашка стоял рядом, и я спиной чувствовала исходящий от него жар. Его ладони заботливо придерживали меня за талию. «Убери же руки» - билась на краю сознания мысль.
- Я, пожалуй, пойду, - меня хватило только на эту короткую фразу.
- Ты хотела о чем-то поговорить.
- Не сегодня.
Теплое дыхание от его усмешки пощекотало мое ухо, по телу словно пропустили ток:
- Надо было меня слушать... Аля...
Я неловко развернулась и оказалась прижатой к холодной балконной стене. Пашка нависал надо мной, отрезав все пути к отступлению. Да и хотелось ли мне отступать? Не уверена... Я смотрела в его глаза и видела там тот же огонь, что сжигал меня изнутри, и ещё там было что-то такое, чего я не могла сейчас осознать...

Сизый дымок сигареты вился причудливым узором в ночное чистое небо. Яркие, словно алмазы, звезды холодно подмигивали мне из глубокой синевы. Я сидела на том же балконе, закутавшись по шею в одеяло, и думала. Вернее пыталась уложить в голове то, что только что произошло. От новой волны воспоминаний сигарета в моей руке задрожала и чуть не упала. Огонь, всюду огонь и его тело... Казалось, его губы и руки были везде, на каждом миллиметре моей кожи, обжигая и даря немыслимое наслаждение. Я исчезла, растворилась в его ласках, таких томительных и желанных. Мы будто были созданы друг для друга, для того, чтобы быть вместе... Я выкинула дотлевшую сигарету и закрыла лицо ладонями. Небо, какой позор! Я переспала с другом! В голове не укладывается. Мои родители не воспитывали меня ханжой, и до Паши у меня были мужчины. Но это были серьезные отношения, их даже можно было назвать любовью. А я переспала с другом... Не знаю, какой факт угнетал меня больше, то, что это произошло с Пашкой, или то, что мне настолько понравилось. Пожалуй, все-таки второе. Первое можно было списать на алкоголь, временное помутнение рассудка, что угодно, только не обдуманное решение. А что делать со вторым я не могла даже представить. Накатила новая волна воспоминаний, и где-то в животе сладко заныло, загорелось новым порывом жгучего желания. Бесшумно распахнулась балконная дверь, в свете уличных фонарей Пашка казался серебряной статуей греческого бога.
- Что ты здесь делаешь?
- Курю, - сумрачно откликнулась я и спрятала пылающее лицо в одеяле. Жаркая ладонь накрыла мой затылок, опустилась по шее на спину, заставляя выгибаться.
- Пошли, здесь холодно.
Сильные руки сгребли меня вместе с одеялом, и теплая темнота комнаты снова приняла нас в свои объятья...

Проснувшись, я долго не открывала глаз и, сжав уголок подушки в кулаке, тихонько бормотала: «Пожалуйста, пусть это будет просто сон. Эротический сон и ничего более. Пожалуйста, пожалуйста...» Не знаю, кому я молилась, наверное, всем богам вместе взятым. Мне было неважно, кто услышит мои мольбы, только бы они исполнились. Поняв, что глупо так долго лежать, зажмурившись, я осторожно приоткрыла один глаз и обреченно уткнулась лицом в подушку. Комната определенно была не моя. Темно-зеленые шелковые занавеси, эффектно разбавленные органзой песочного цвета, то покрывало, в которое я заворачивалась ночью, валялось скомканное на пушистом бежевом ковре. Да и подушка была непривычно большой, а одеяло слишком невесомым. Затаив дыхание, я повернула голову в другую сторону и облегченно выдохнула. Рядом со мной никого не было, значит, не надо придумывать, чтобы такого сказать своему неожиданному любовнику. Любовнику... Слово кислотой жгло мое сознание, пока я встала и нашла свою одежду, аккуратно сложенную на стуле. Одеваясь, я старалась не смотреть на растерзанное «ложе любви», а по завершению собственного туалета попыталась навести порядок в комнате.
В холле царил полумрак и пустота, из-за прикрытой двери в кухню доносились звуки работающего телевизора и запах свежесваренного кофе. Я тихонько проскользнула в ванную комнату, радуясь, что можно ещё хоть ненадолго оттянуть момент встречи с Пашей. Из огромного зеркала на меня смотрело привидение: серо-зеленое лицо, лихорадочные красные пятна на щеках, круги под запавшими глазами, мечущийся взгляд, печать страдания и тревоги. Похоже, бурная ночь не пошла на пользу моему здоровью. Я умылась, как смогла, привела себя в порядок и отправилась на свой личный эшафот.
Пашка мельком глянул на меня. Сегодня он был одет: светлая, наполовину расстегнутая рубашка навыпуск и джинсы. В раскрытом вороте тускло поблескивает неизменный кулон на черном шнурке.
- Доброе утро. Завтрак почти готов.
Я кивнула, молча села за стол и уставилась в телевизор. Через несколько секунд передо мной появилась дымящаяся кружка с кофе и тарелка с горячими тостами. Я принялась за еду, но вкуса не чувствовала. В голове крутилась одна единственная мысль: что сказать? Завтрак прошел в тягостном молчании. Никто из нас не проронил не слова, я делала вид, что внимательно смотрю утренние новости, не обращая внимания на Пашку. Наконец, еда закончилась, новости тоже, началась реклама, а я так и не нашла в себе сил оторвать взгляд от телевизора. Пашка решил за меня: щелкнул пульт, и экран погас.
- Аль, у тебя такое лицо, будто ты в склепе с покойниками сидишь. Может, стоит поговорить? – будничный тон моего друг поверг меня в ещё большее смятение. Как он может вести себя так, будто бы между нами ничего не произошло?! Сначала эта ссора, потом... Ох! Я закрыла лицо ладонями и едва слышно застонала. Ещё же ссора, как я могла забыть? Нет, определенно на одну меня слишком много проблем. Мне срочно требовалась передышка и одиночество.
- Прости. Не сейчас, - с этими словами я встала и направилась к выходу. Паша догнал меня уже у шкафа в холле, где я торопливо натягивала дубленку.
- Ты так и уйдешь, ничего не сказав?
- Позже... Позже... – всё твердила я, словно заклинание. Если сию же секунду не выйду на улицу, меня точно вывернет прямо здесь. Приступ тошноты скрутил живот, завернул тугой спиралью все внутренности и гнал, гнал прочь отсюда. Лифта я ждать не стала, побежала по лестнице, оскальзываясь на ступеньках.
Погода на улице была пасмурной, низкое небо затянуто серыми облаками, сыплющих мелкий колкий снег. Ветер кидал его в лицо, заставляя поднимать воротник, забирался под одежду и выхолаживал робкое тепло. Я не пряталась от него, наоборот, распахнула дубленку, подставляя грудь ледяным порывам. Тошнота отступала рывками, то проходя совсем, то вновь возвращаясь.
Мне не хотелось домой, ловить на себе заинтересованные взгляды брата, чувствовать кожей незаданные вопросы – слишком невыносимо. Я хотела побыть одна. Недалеко от моего дома располагался сквер, в такую погоду там вряд ли кто-то есть, так что если у меня и начнется истерика, свидетелей не будет. Задеревенелыми пальцами я кое-как застегнула дубленку, подняла воротник и быстрым шагом направилась в сторону парка. «Быстрее, ещё быстрее, только не думать, ещё немного» - я и торопилась и медлила одновременно. Я знала, стоит мне опуститься на лавочку, и весь шквал мыслей обрушится на меня, мне так хотелось оттянуть это мгновение. С другой стороны, моя «плотина» долго не выдержит, нужно скорее найти уединенное место.
Сквер действительно оказался пуст – ряды лавочек, припорошенные снегом, черные деревья, нетронутые сугробы. Я плюхнулась на первую попавшуюся скамейку и потянулась в сумочку за сигаретами. Послушно щелкнула зажигалка, и вот, снова завился сизый дымок, сносимый ветром. В голове не было ничего, никаких мыслей, только звенящая пустота. Всё неважно. Неважно, что я скажу Паше, неважно, что он мне скажет, наша жизнь перевернулась в одну ночь и когда не станет прежней. Теперь я могу признаться самой себе, что прикосновения Пашки меня волновали, что мне хотелось ощутить вкус его губ на своих губах. Я получила то, что и хотела. И теперь не знала, что с этим делать. Возможно, сегодняшнее утро было последним. Я ничего не знала о своем друге. Только имя и крошечный кусочек его прошлого. И, может, теперь у меня появился шанс это исправить. А, может, и нет. Паша отпустил меня, не удержал, не заставил выговориться, не поддержал, как он делал это всегда. Значит, для него сегодняшняя ночь была просто ночью с очередной девушкой. Я устало прикрыла глаза.
- Ай-я-яй, такая красивая девушка, и курит.
Я с недоумением уставилась на незнакомца, каким-то образом появившегося у моей скамейки.
- Вам-то что? – пожалуй, в моем голосе было больше злости, чем это позволено вежливостью.
- Мне – ничего. Но ваши легкие спасибо не скажут.
- Оставьте в покое мои легкие! – с раздражением фыркнула я и отправила окурок в сугроб.
- Никакие проблемы не стоят здоровья.
Так, эти нотации определенно выводят меня из себя.
- Да что вы знаете о моих проблемах?!
- Больше, чем вы думаете, - незнакомец слегка улыбнулся и склонил голову набок.
- Вы психолог? Берете работу на дом? – саркастично поинтересовалась я.
- Нет, я не психолог, но если вы нуждаетесь в помощи...
- Не нуждаюсь!
Мужчина пожал плечами и прошел мимо, обдав меня запахом земляники. Я недоуменно смотрела вслед странному незнакомцу. Высокий, очень худой, ему, казалось, совсем не холодно в легком сером пальто, длинные, очень светлые волосы распущены по плечам. В какой-то миг мне захотелось крикнуть ему, чтобы он остановился, но я удержалась. Неожиданно странный мужчина полуобернулся и бросил на ходу фразу:
- Мы не такие сильные, как вы думаете. Нам иногда тоже сложно разобраться в себе.
Я ошеломленно застыла. К чему эти слова? Как они могут мне помочь? И вообще, какого... Опять вопросы, и снова без ответа. Я вынула следующую сигарету и прикурила. Итак, Паша ничего не сказал, потому что... Потому что сам не знает, что сказать. Логично? Скорее возможно.
В сумочке завозился телефон. Звонил брат.
- Привет... – голос неуверенный, робкий, значит, он звонит не просто так.
- Да, Яр. Ты чего звонишь?
- Аль... Тут такое дело... В общем, мне Паша звонил, сказал, что ты домой пошла, а тебя нет и нет.
«Хренов рыцарь!» - выругалась я про себя, а вслух сказала:
- Скоро буду, не волнуйся.
Яр засопел в трубку.
- Если что, я сейчас ухожу, так что дома никого не будет...
- Я поняла. Скоро буду, - отрезала я и отключила вызов. Ярик явно о чем-то догадывается. Действительно, что можно было предположить? Ушла в ночь, к мужчине, не вернулась, утром звонит этот самый мужчина, прямым тестом говорит, что я провела эту ночь у него... Как я устала. Просто до полусмерти, мне хотелось только одного – спать.

Неделя прошла относительно спокойно. Я старалась выбросить из головы все мысли о прошедшем воскресении и просто жила. Учеба, дом, домашние дела, посиделки с братом и его девушкой, потом снова учеба. Диплом рос как на дрожжах, преподаватели в институте в один голос намекали на автоматы в предстоящей сессии – сказывался целый семестр напряженной учебы. Так было до вечера пятницы.
Нервничать я начала уже по дороге домой. Пятница всегда была особым днем, потому что приходил Пашка. Придет ли он сегодня? Мы так и не поговорили, даже не созвонились за эту неделю. О причинах его молчания я могла только догадываться. Естественно, мне хотелось, чтобы оказался прав тот странный незнакомец из парка, и моему другу просто нужно время, чтобы разобраться в себе. В любом случае, для себя я решила, что не буду зацикливаться на произошедшем и постараюсь вести себя как раньше.
Время шло, мое беспокойство усиливалось с каждой минутой, и я начала ловить себя на том, что прислушиваюсь к звукам, доносящимся с лестничной клетки. Не выдержав напряжения, я вышла в подъезд на перекур. С последнее время сигарета стала моей постоянной спутницей, так мне было легче успокоиться и взять себя в руки.
- А что ты здесь делаешь? – я вздрогнула от звуков знакомого голоса и обернулась. Пролетом ниже стоял Пашка и напряженно меня разглядывал.
- Курю, как видишь, - для усиления наглядности я помахала зажженной сигаретой.
- Давно начала? – в голосе моего друга послышалось недовольство.
- Тебя это волнует?
- А ты в этом сомневалась?
Я улыбнулась. Наверное, мы сейчас очень забавно смотримся со стороны. Пашка поднялся ко мне и вынул из моих рук пачку. Со всё возрастающим удивлением я наблюдала, как он вытянул оттуда сигарету и тоже прикурил.
- Не знала, что ты тоже...
- Что? Курю? – Пашка выдохнул длинную струю дыма и прислонился плечом к стене. – Я балуюсь.
Мне было непривычно видеть его таким.
- Забыл. Привет, - его пальцы взяли меня за подбородок и через секунду моих губ коснулись его теплые губы, пахнущие табаком. Под ложечкой засосало. Я ожидала всего, но только не такого приветствия. Все заготовленные фразы и придуманные по ночам речи полетели в тартарары. Пашка опять все решил за меня – просто поцеловал.
- Ну что? Понравился?
- А? Ты о чем? – растерянно переспросила я.
- Запах, спрашиваю, понравился?
Мне понадобилось несколько секунд, чтобы осознать вопрос.
- Н-нет, не очень.
- Вот и бросай это дело, - с этими словами Пашка забрал у меня сигарету и выкинул её в приоткрытую форточку. Свою он отправил туда же, а потом подхватил меня за локоть и потянул к двери. Я послушно следовала за ним, не понимаю, что вообще здесь творится...