Огонь и вода, земля и небо - глава 9
9.

***

Вопреки ожиданиям Кристины, месяц, который должен был пройти до их с Айрином свадьбы, пролетел незаметно. Дни проходили в многочисленных приготовлениях к торжеству, но усталости девушка не чувствовала – она понимала, что каждый час, каждое решение, принятое относительно блюд для пира или украшений трапезной, приближал ее к тому счастливому моменту, когда их с Айрином любовь наконец-то станет законной. В глубине души Крисса надеялась, что обручальное кольцо каким-то образом сможет защитить ее от Дуэйна. Почему-то ей казалось, что Айринкельн недостаточно серьезно относится к злобным обещаниям мести со стороны брата, зато сама она была вполне уверена: чародей способен на все. Он и так был порядочно зол на своего старшего брата, а несостоявшаяся любовь (не исключено, что наличие этой любви чародей Аарден выдумал себе сам) вполне могла переполнить чашу его терпения. Говорить о своих страхах королю Кристина не решалась; она знала, что ее жених лишь снисходительно улыбнется и в очередной раз заверит ее, что сможет защитить ее от всего. Кроме того, ведь Дуэйн не сумасшедший! Он лучше кого бы то ни было понимает, что сила Айрина во много раз превосходит его собственную, а до Проклятых Храмов он, скорее всего, так и не доберется – помешает генезис, а так же явный недостаток магического знания. У Кристины на этот счет было свое мнение, но она предпочитала не надоедать королю и сосредотачивалась на более важных на сегодняшний момент проблемах – например, какое сшить платье для свадьбы.
И вот остался лишь один, последний вечер. Свадьба, как и все в Эрквадиоре, подчиненная строгому церемониалу, должна была начаться с самого утра, с общения со жрецами в главном храме города, так что перед утренним выездом следовало как следует отдохнуть. С помощью этого аргумента Крисса уговорила Айрина лечь пораньше, но сама понимала, что уснуть ей вряд ли удастся. Конечно, за последние несколько месяцев она снова почти привыкла к другой, нормальной жизни, но все же порой страшно боялась: а вдруг это сон? Вдруг сейчас ее грубо разбудит Виэре и скажет: «Сколько можно дрыхнуть, иди работай!»?! Вдруг она сама себе выдумала и историю своего чудесного спасения, и Айрина, и свою любовь… только потому, что ей так хотелось вырваться из ада? Кристина твердо верила: завтрашнее торжество поможет ей поверить. Страхи уйдут, как только она ощутит на пальце тяжесть обручального кольца, и до того счастливого момента оставались считанные часы.
Девушка набросила на плечи легкую норковую накидку и вышла на балкон, опоясывающий восточное крыло дворца. В чистом небе висела полная луна, по гладкой поверхности моря, от самого горизонта до крупных береговых валунов, серебрилась лунная дорожка, волны едва слышно бились о берег… Кристина с наслаждением вдохнула свежий морской воздух и в очередной раз подумала: ради того, чтобы получить такое счастье, стоило пройти все ужасы последних трех лет! Счастье стоило страданий и боли, сомнений и слез, которые одолевали ее в доме Дуэйна. Конечно, рассказывать о них Айрину Крисса вовсе не собиралась. Однако в эти самые минуты память принялась услужливо рисовать яркие картинки столь недавнего прошлого – когда она очнулась от тяжелого забытья, и обнаружила, что находится в светлом мраморном покое, а не в тесном фургоне…



Крисса не сразу поняла, что очнулась. Ухо уловило щебетание птиц где-то поблизости и какой-то легкий шорох – как будто на ветру шуршит тонкая ткань. Разумеется, о последних событиях на площади девушка ничего не помнила; ей стоило большого труда сообразить, что она лежит на мягкой перине в самой настоящей постели, и под головой у нее находился не свернутый потертый плащ, а самая настоящая мягкая подушка. Кристина осторожно вытянула руку – простыня под пальцами была тонкой и шелковистой, а воздухе вокруг витал едва уловимый запах жасмина. Нестерпимо болели запястья, щиколотки, ступни и шея – те самые места, где чаще всего обнаруживались ожоги… Немного погодя Крисса осмелилась дотронуться кончиками пальцев до шеи и тут же удивленно вздохнула: ожог покрывала плотная маслянистая повязка, по-видимому, пропитанная каким-то лечебным составом. Определенно, следовало выяснить, что происходит – в виду идеи Виэре, Кристине иногда приходилось просыпаться в постели, а не в своем фургоне, но вот перевязывать ожоги до сей поры еще никто не догадывался.
Девушка опасливо открыла глаза. Комната, где она находилась, была большой и очень светлой – одно окно, высотой почти до самого потолка, покрытого нежной цветочной росписью, находилось прямо подле ее постели, по правую руку, и выходило в сад. Совсем рядом покачивали темно-зелеными ветвями апельсиновые деревья, а чуть подальше, у высокой каменной ограды, высились стройные пирамидальные тополя и пинии. Привлекший внимание Кристины шорох издавали газовые занавески, едва колыхавшиеся на легком утреннем ветерке… Из мебели в комнате находилась та самая кровать, на которой возлежала ошарашенная танцовщица, красивый резной туалетный столик, странно низкая софа со светлой обивкой и несколько стульев с высокими спинками. На одном из этих стульев, прямо у изголовья кровати, сидела опрятная полная женщина в тщательно отглаженном платье, которая с беспокойством вглядывалась в лицо девушки, словно ожидая приказаний. Поймав вопросительный взгляд Криссы, женщина тут же встала с места, учтиво поклонилась и произнесла:
- Доброго утра, госпожа. Чего-нибудь изволите?
Кристина смогла только отрицательно покачать головой… Она пребывала в полной уверенности, что еще спит, и потому могла только бесконечно удивляться происходящему. Однако ее возвращению в реальность способствовало еще одно явление: где-то вдалеке по мраморному полу прозвенели легкие шаги, и через мгновение в комнате появился стройный молодой мужчина, который приветливо улыбнулся и спросил:
- Ну, как у нас дела?
Во все глаза глядя на этого нового персонажа, Крисса понемногу начинала вспоминать… Огонь. Столб огня высотой до самых небес, паника и страх – хотя сила вырвалась, но она ведь не может ее направить! Это значит, что все погибнет – и она в том числе! Апатия и боль… и молодой человек прямо у самого бархатного шнура, отгораживающего «сцену». Вот он решительно отталкивает какого-то зеваку, откидывает прочь широкий капюшон плаща, простирает руку к небу… Сомнений не было – именно этот самый человек и стоял сейчас перед ней. Действительно молодой, не старше двадцати пяти лет, облаченный в тяжелый балахон чародея, перехваченный на талии широким кожаным поясом со множеством пряжек. Лицо у парня широкоскулое, кожа белая, как у северян, а пребывающая в полном беспорядке шевелюра – очень светлая, почти пшеничная. Особенно обращали на себя внимание глаза – большие, миндалевидные и разного цвета (правый серый, левый пронзительно голубой, почти синий). Когда человек немного повернулся, что-то спрашивая у женщины, Крисса разглядела, что у него, ко всему прочему, совершенно острые эльфийские уши, на разбойничий манер украшенные несколькими крупными серебряными кольцами.
К несчастью, задуматься о персоне этого парня Кристина не успела – в одну секунду на нее навалилось такое отчаяние, что она бессильно упала обратно на мягкие подушки, уткнулась носом в благоухающую жасмином наволочку и горько заплакала. Неизвестно, кто и зачем принес ее сюда, но исход очевиден. Танец в огне. От него нет спасения. Тут же к этой мысли присоединились и другие, тоже весьма печального содержания: предательство Квинта, унижение, многочисленные грубые руки, бесцеремонно шарящие по ее телу, горящие похотью разноцветные глаза людей и нелюдей… Господи, ну кто и зачем ее спас?! От такого позора проще умереть сразу.
- Ты свободна, - как сквозь сон услышала Крисса голос молодого человека. – Я пошлю за тобой, когда потребуется.
Прозвучали шаги, после чего снова зашуршала материя. Через мгновение горячая ладонь осторожно провела по коротко остриженным волосам девушки – от прикосновения она дернулась, как от боли, и изо всех сил сжалась под одеялом, молясь лишь, чтобы ее никто не трогал. В ухо тем временем вливался голос – приятный, мягкий тенорок, говоривший:
- Ну, полно, полно плакать, дитя мое. Тебе больше ничего не угрожает, вряд ли кому взбредет в голову преследовать тебя здесь – люди боятся моей силы, и потому никто не посмеет сюда сунуться. Клянусь, я не дам тебя в обиду!
На этой фразе Кристина осторожно повернулась и недоверчиво взглянула на своего спасителя. Тут же мозг снова прошила искра страха – кто может поручиться, что этот парень спас ее просто так, не преследуя никаких личных целей?! Каких?... Да кто знает, каких. От людей можно ожидать чего угодно, все они только и думают, как бы нажиться и удовлетворить свои низменные потребности, так чем он лучше?! Слезы снова побежали по щекам, но чародей вдруг подался вперед, осторожно отер эти слезы со щек Криссы (при этом она напряглась, словно ожидая удара) и улыбнулся:
- Пожалуйста, не бойся. Я не причиню тебе вреда. Напротив, я хочу только помочь! Правда-правда. Ну, давай знакомиться. Меня зовут Дуэйн Аарден. А как мне называть тебя, прекрасная танцовщица?
- Я не танцовщица, - хрипло возразила она, не решаясь снова поднять глаза.
- Пусть так. И все же?...
- Искра, - криво усмехнулась девушка. – Как все, ты можешь называть меня Искра.
- Ну естественно, как еще могли назвать такую как ты хозяева! Нет, дитя мое, я хочу знать, как твое имя. Хозяев больше нет, так что твое прозвище тоже кануло в небытие.
На этот раз она долго молчала, прежде чем ответить. Собственное имя показалось странным, чем-то давно забытым и почти нереальным, как слово на совершенно чуждом языке. Неуверенно, словно раздумывая, она выговорила:
- Кристина. Крисса.
- Очень хорошо, - обрадовался Дуэйн. – Если не возражаешь, Аннабел поможет тебе одеться и проводит в сад. Самое время позавтракать, тебе не кажется? – поймав ее тяжелый, насмешливый взгляд, он вмиг посерьезнел и обеспокоенно спросил. – Что? Что-то не так? Тебе стоит сказать лишь слово, и…
- Не утруждай себя, - дрожащим от слез голосом перебила девушка. – Это все бесполезно.
- Почему?
- Я не верю тебе, - ровно выговорила она. – Не трать силы, чародей.
Слезы снова медленно поползли по щекам. Крисса отвернулась и опять уткнулась носом в подушку… Да уж, сказки про бескорыстно доброго богатого, молодого и красивого человека пусть другие слушают. Каждому хочется иметь в штате своих слуг повелительницу огня, эдакую диковинку, которой можно похвастаться перед друзьями или соперниками! Однако человека, пережившего столько, сколько Кристина Дэш, бесполезно было подкупать какими-то там личными служанками, шелковыми простынями и дорогими благовониями. Все равно кругом сплошной обман…
…За дверями комнаты Криссы Дуйэн тихо говорил склонившейся в поклоне женщине:
- Внимательно следи за ней, старайся предугадывать ее желания, какими бы они ни были. Постарайся сделать так, чтобы она доверилась хотя бы тебе. О ее самочувствии будешь докладывать мне каждый день рано утром, пока она спит. Смотри, я рассчитываю на тебя.
- Как прикажете, ваше высочество, - почтительно наклонила голову Аннабел.

Первое время все старания Аннабел и Дуэйна были тщетны – Крисса вообще отказывалась куда-либо выходить, большую часть времени она проводила, сидя на кровати или софе, раз за разом прогоняя в памяти события последних лет и обильно заливая их слезами. Словно все впечатления, все переживания и вся боль прошедших лет навалились на нее в одночасье, и теперь любое воспоминание о Квинте, танце в огне или цирке заставляло слезы наворачиваться на глаза и снова уверяло девушку в одной простой истине. Кругом один обман. Просто не может быть, что кошмар так просто закончился, что нашелся какой-то человек, который готов так самозабвенно тратить свое время и деньги, стараясь привести Криссу в нормальное состояние! Дуэйн каждый день проводил с ней несколько часов, спокойно и уверенно объяснял, что все хорошо и бояться нечего, бесконечно старался показать свое доброе отношение… как, впрочем, и все прочие обитатели дворца. Аннабел изо дня в день повторяла, что госпоже стоит сказать лишь слово, чтобы ей доставили самый тонкий шелк или самую дорогую парчу для платья, но все это не могло убедить Кристину в расположении окружающих. Она продолжала пребывать в святой уверенности, что все эти широкие жесты и проявления небывалой доброты являются частью какого-то мерзостного коварного плана… Ведь в конце концов, и история с Квинтом начиналась совершенно безоблачно, и обещала она поистине райское будущее… Ага, райское – то самое, которое вылилось в три года огненного ада.
Что касается сна, то тут дело обстояло совсем плохо. Засыпать Крисса боялась, потому что знала по опыту первого дня пребывания во дворце: стоит ей закрыть глаза и забыться сном, как снова возвращается кошмарный танец в огне. Ожоги и боль, смех и звон золотых монет – все как наяву. Избежать этого можно было лишь одним способом: не спать вовсе. Правда, через несколько дней Дуэйн предложил свое решение проблемы в виде какой-то ароматной травяной настойки, но на деле она оказалась не так эффективна, как хотелось бы: иногда сны все равно присутствовали, а если нет, то наутро девушка просыпалась в совершенно разбитом состоянии, еще худшем, чем обычно. Разумеется, через какое-то время она привыкла к ежедневным визитам молодого чародея и больше не заявляла ему о своем недоверии в открытую, но по-прежнему говорила очень мало и неохотно, явно опасаясь его. Стоило ему только войти в комнату, как девушка напрягалась, словно пружина, она вздрагивала от каждого резкого жеста чародея, и едва боролась с желанием убежать подальше и забиться в какой-нибудь темный угол, где ее никто не найдет.
Кстати сказать, даже если отбросить темный план Дуэйна в отношении ее будущего, сама его персона внушала Кристине известные опасения. Во-первых, ее настораживал взгляд его разных глаз: вроде бы мягкий и доброжелательный, но за всем этим сквозили плохо скрытая настороженность и темная решимость. Кроме того, порой в глубине зрачков читалось и еще кое-что, от чего Криссу бросало в жар: она слишком хорошо знала это выражение. К счастью, словами или действиями Аарден такие взгляды не подкреплял, и девушка понемногу успокаивалась. Во-вторых, иногда на его руках или на груди, в вырезе рубашки, можно было видеть какие-то странные царапины – глубокие, долго заживающие, похожие на следы ногтей. Оставалось только догадываться, как сильно надо было царапаться, чтобы оставить такие следы, и в каких обстоятельствах… И в-третьих, порой чародей вел себя более чем странно. В один прекрасный день, утром он, как обычно, явился в комнату Криссы. К этому радостному моменту девушка уже проснулась и, полулежа на высоко взбитых подушках, задумчиво изучала сад за окном. На столике подле ее кровати стоял поднос с нетронутым завтраком, что и послужило началом разговора – Аарден подошел поближе, сел на край кровати девушки и укоризненно заметил:
- Ну вот опять ты ничего не ешь. Так не пойдет, моя дорогая.
- Мне не хочется, - безразлично ответила она, нехотя переводя взгляд на собеседника. Сегодня вместо обычного балахона на нем была блестящая кожаная куртка, украшенная пряжками и ремешками – похоже, он куда-то собирался… Поймав ее взгляд, Дуэйн улыбнулся:
- Я собираюсь за город. Не хочешь составить мне компанию?
- Нет, - тут же ответила Крисса.
- Брось, ты же не можешь сидеть вот так вечно! Поверь мне, малышка – за стенами этой комнаты тоже есть жизнь, и в ней нет ничего страшного и ужасного. Ну, давай, скажи, чего тебе хочется? Поверь, я многое могу сделать.
- Тогда сотри мне память, - мрачно хмыкнула она.
- Не могу, - виновато развел руками чародей. – Ты не представляешь, о чем просишь – работа с мозгом ужасно болезненна, и далеко не все сохраняют здравый рассудок после сканирования или частичного стирания памяти. Может, что-то еще?...
- Оставь меня в покое.
- Детка, - осторожно взяв ее за руку (естественно, при этом Кристина содрогнулась всем телом), ласково и убедительно начал Аарден – он слышал эту фразу уже много раз, так что совершенно на нее не обиделся, - этого я тоже не могу сделать. Ты сама отталкиваешь от себя жизнь, ты замкнулась на собственном горе и потому не желаешь видеть ничего вокруг себя. Так нельзя. Тебе нужно понять, что мы живем слишком мало, чтобы позволять себе так бессовестно расходовать время на переживания. Понятно, воспоминания не уйдут просто так, но нужно же хотя бы постепенно избавляться от них.
- Что ты знаешь о боли, твое высочество? – прошептала Крисса – ее снова одолевало сильнейшее желание расплакаться. – Горе, унижения, боль – это все не про тебя.
- Ошибаешься, - покачал головой чародей. – Позволь, я покажу тебе кое-что.
Он скинул на пол куртку и потянул вверх подол рубашки, обнажая спину. К огромному удивлению Кристины, на белой коже, от лопаток почти до самой шеи, алел глубокий след, похожий на трезубец. Линии были толстыми, они сохраняли свой глубокий багровый цвет, и такое зрелище просто не могло не вызвать сочувствия – девушка удивленно вздохнула и едва слышно спросила:
- Что это?
- Результат юношеской глупости, - усмехнулся Дуэйн, оправляя рубашку. – Конечно, я сам виноват, что сунулся, куда не просили… Но прошлого не исправишь, к сожалению. Поверь, Крисса, и в моей жизни имелось изрядное количество унижения, боли и разочарования: одни прения с братом по поводу магии чего стоят! Довершил удар любимый папа, который знал о моих «теплых» чувствах к Айрину и потому спешно женил моего братца на какой-то графинюшке, которая охотно родила ему наследника престола. К счастью, эта самая графиня умерла – скоро будет три года, как Айрин у нас стал вдовцом – но вот сынок ее никуда не делся. Умный папочка спрятал его подальше, так что теперь только одному богу известно, где тот наследничек…
Крисса молчала. В ее душе боролись крайне противоречивые чувства: с одной стороны, конечно, глупо было полагать, что все, кроме нее, живут счастливо и привольно. А с другой… у каждого человека своя мерка для собственных проблем и несчастий. На взгляд девушки жалоба Дуэйна на невозможность занять трон была просто смешной – не было в мире другой печали!...
- Как бы то ни было, - снова заговорила Аарден, - нельзя жить одним прошлым. Хотя,… - его голос странно дрогнул, - иногда оно само… нагоняет тебя. И… и не дает ничего забыть…
Спокойный и уверенный чародей менялся на глазах – его лоб покрылся испариной, в глазах отразилась боль, губы побледнели и дрогнули. Дуэйн судорожно вздохнул, рывком поднялся на ноги и с трудом выговорил:
- Извини… я… позже зайду…
Это самое «позже» случилось уже поздно вечером, когда Аннабел явилась гасить лампы. Аарден выглядел ужасно уставшим, однако он снова держался приветливо и дружелюбно, как и всегда. Все-таки утренний разговор оставил в душе Криссы некоторый след – отведя глаза, она коротко спросила:
- Как ты?
- Ничего, нормально, - беспечно отмахнулся он. При этом ткань балахона у него на груди немного разошлась, позволяя девушке лицезреть те самые пресловутые царапины – три следа от ногтей чуть ниже ключицы, совсем свежие, сочащиеся сукровицей. Кристина неуверенно протянула руку:
- Откуда… откуда они?
- Не обращай внимания, - он тут же выпрямился и плотнее запахнул свой балахон. – Это к вопросу о возвращающемся прошлом. Я тебе как-нибудь потом расскажу, - он выдержал паузу, после чего улыбнулся и поинтересовался. – Может, завтра ты все-таки осчастливишь меня своим обществом за завтраком, а?
Прежде чем ответить, Кристина долго раздумывала. Аарден терпеливо ждал ответа, с улыбкой наблюдая за ней… Служанка давно уже погасила все лампы, оставив гореть лишь одну свечу на туалетном столике – ее пламя дрожало на легком ветерке из окна, отбрасывая на лица собеседников причудливые тени… Наконец Крисса подняла заплаканные глаза и без улыбки сказала:
- Да.

С того разговора о прошлом их отношения стали немного ближе, хотя доверять своему спасителю Кристина по-прежнему не собиралась. Она иногда соглашалась составить ему компанию за обедом или завтраком, отвечала на часть многочисленных вопросов, которые он ей задавал, слушала различные истории и предания… Правда, сам Дуэйн уже жалел, что уговорил свою подопечную выйти из своих покоев – порой отыскать ее в бесчисленных комнатах дворца было практически невозможно, она ступала легко, словно тень, и всякий раз случайно находилась в самых темных и отдаленных уголках. Стоило Кристине заслышать чьи-то шаги или голоса, особенно если они принадлежали чужим, она тут же в панике пускалась в бегство в направлении своего убежища и просила Аннабел закрыть дверь и окно, а так же потушить лампы и светильники. Добрая женщина не перечила – ведь ей неоднократно приказывали потакать любым капризам юной госпожи – но понять причину этих капризов понять уже отчаялась. Крисса упорно отказывалась от дорогих материй и украшений, она всегда одевалась в самые простые платья – такие, какие в Эрквадиоре носят служанки и горничные. Изящным туфелькам она предпочитала мягкие кожаные башмачки на шнуровке и отвергала любые попытки портних как-то разнообразить ее гардероб.
Кристину продолжало настораживать поведение Дуэйна. Вроде бы его не в чем было упрекнуть – о таком заботливом покровителе можно было только мечтать! – но девушке все не давали покоя эти странные царапины на его теле. Сам он не торопился ничего объяснять, спрашивать его об этом Крисса не осмеливалась, но все открылось само собой, во время весьма мирной прогулки по парку… Девушка снова медленно шла по ухоженной дорожке мимо дивно благоухающих розовых кустов. Как и всегда, мысли в голове ползли тягучие и грустные – снова вспомнились слова Сюзанны о том, что раз постигшее разочарование может навсегда испортить жизнь. Что ж, Сэйван действительно была права! Как теперь можно поверить в любовь и в какие бы то ни было слова?... Страх перед новой болью будет всегда удерживать от столь опрометчивого шага, и ничто, никакая забота, не сможет заглушить это воспоминание…
За ее спиной зашуршал гравий, и через мгновение Дуэйн тепло улыбнулся:
- Доброе утро, Крисса. Позволишь присоединиться?
Она кивнула и молча взяла его под локоть. Несколько минут они шли молча, а потом чародей спросил:
- Как ты? Тебе не скучно?
- Нет, - покачала головой девушка. – Я все равно не смогла бы ничем заниматься.
- Почему же?
- Мысли не дают мне покоя. Я словно наблюдаю за собой со стороны, словно нахожусь не в центре жизни, а как-то с краю…
- Это все от того, что ты замыкаешься в себе, - заметил Аарден. – Кажется, я знаю, что смогло бы немного развеселить тебя. Скажи, у тебя есть друзья или родные? Они пришлись бы кстати.
С того момента, как он произнес слово «друзья», мир словно перевернулся. Перед глазами быстро замелькали картинки: Мэтт протягивает ей руку, помогая подняться из сугроба; Сюзанна, обняв руками колени, смотрит в костер и рассказывает про своего бывшего мужа; она же, уперев руки в бока, решительно заявляет вагантам о своем присутствии; улыбающийся Мыш стаскивает ее с бочки и строго говорит, что пора спать; сердитая тирада Сэйван насчет Квинта… Крисса остановилась и зажмурилась; снова горячие слезы бежали по щекам, ведь она знала – найти этих свободных, следующих за ветром людей практически невозможно…
- Прости, я не хотел причинять тебе боль, - донесся до нее голос Дуэйна. Девушка почувствовала, как его рука осторожно обвила ее талию, и неосознанно подалась вперед… Чародей крепко заключил ее в объятия и провел ладонью по ее волосам. – Ну, успокойся. Поверь, найти твоих друзей не так сложно, как тебе кажется. Если хочешь, я сделаю это для тебя. Не плачь, малышка. Ну?
Прошло еще несколько минут, прежде чем слезы Кристины иссякли. Она решительно высвободилась из рук Аардена и подняла на него покрасневшие глаза:
- Извини. Мне следует научиться сдерживаться…
- Это придет, - ободряюще улыбнулся он. – Мало что в этом мире происходит сразу. Иногда приходится приложить усилия. И это в твоих силах.
И тут душу Криссы снова сжал страх… Она уже видела у чародея это выражение – тогда, когда он уговаривал ее поехать за город. Снова капельки пота блестят на его лбу, зрачки расширены, побелевшие губы плотно сжаты, рука судорожно вцепилась в ворот балахона. Дуэйн шарахнулся в сторону, тяжело оперся плечом о ближайшую пинию и выдавил:
- Не… не смотри… Беги!...
Надо ли объяснять, что повиноваться она попросту не смогла?! Словно завороженная, Кристина наблюдала, как Аарден бессильно опускается на землю, пытаясь разорвать балахон у себя на груди. Из пересохших губ вырываются какие-то странные слова, похожие то ли на заклинания, то ли на проклятия, то ли на какое-то древнее песнопение… Раздался треск – материя наконец поддалась и обнажила его широкие мускулистые плечи, покрытые черными узорами и шрамами. Тесно прижавшись спиной к стволу дерева, запрокинув голову и совершенно безумным взглядом созерцая небо, Дуэйн со всей силы вонзил ногти в кожу… Зрелище было поистине кошмарным, но Крисса все никак не могла найти в себе силы отвернуться. Она была совершенно напугана и не понимала, чем может помочь. И может ли вообще… Сколько длился этот ужас, девушка сказать не могла. Она пришла в себя, случайно обнаружив, что Аарден замолчал и теперь сидит, устало прикрыв глаза и тяжело дыша. Кристина неуверенно приблизилась к нему, опустилась на колени в траву и аккуратно отерла пот с его лба подолом платья. Ответом ей послужил уже вполне осмысленный взгляд и сиплый шепот:
- Спасибо. Мне жаль, что ты это увидела, - после небольшой паузы добавил он.
- Что это было?! – тихо спросила она, стараясь не глядеть на пять новых царапин на левом плече чародея.
- Небольшой подарок рассерженного бога, - усмехнулся он в ответ. – Он ужасно разгневался, что я потревожил его – вот и поставил мне на спину отпечаток своей трехпалой лапы, а вдобавок наградил такой вот чудной болезнью, которая называется генезис. На короткие промежутки времени я теряю рассудок, причем в такие моменты я опасен исключительно для себя самого. Меня посещают всякие разные кошмарные видения и под впечатлением от них я способен даже выковырять из груди собственное сердце. К счастью, до такого не дошло, - он фыркнул.
- Я могу что-то сделать для тебя?
- Буду очень признателен, - улыбнулся Дуэйн, стараясь стянуть на груди разорванный балахон. – Помоги мне добраться до моих покоев – я чувствую себя усталым, как после битвы.
Все время, пока они медленно шли к дворцу, Криссу не оставляло неприятное ощущение – ей показалось, что, когда она сидела на коленях перед Аарденом и слушала его объяснение, его взгляд был устремлен совсем не туда, куда следовало, то есть на ее грудь, целомудренно скрытую белой рубашкой.

Что касается самого Дуэйна, то он уже через пару недель пребывания Криссы в своем дворце четко понял, чего хочет. Первое впечатление от ее танца и восхищение от созерцания ее обнаженного тела и не думали тускнеть, напротив, ежедневные визиты к девушке и попытки ее разговорить их только расцвечивали. Чародей понимал, что в данном случае форсировать события смерти подобно, что, раз поторопившись, он совершенно точно потеряет все, но ничего не мог с собой поделать – воображение услужливо рисовало самые заманчивые картинки. После того, как Кристина плакала у него на плече в парке, а потом, обеспокоенно заглядывая ему в глаза, спрашивала, как ему помочь, Аарден с раздражением отмечал, что не может думать больше ни о чем, кроме случайно спасенной им танцовщицы. Понемногу он стал все чаще приходить к мысли, что уже тогда, в тот день, когда он спас ее, он точно знал, зачем это делает. Вся его жизнь до определенного момента строилась на соревновании с братом, и еще ни разу ему не удалось выйти из этого соревнования победителем: отец явно благоволил Айрину гораздо больше, Айрин был наследником и одним из сильнейших чародеев династии благодаря чистейшей природной силе, Айрину повезло жениться на красавице из древнего рода, Айрин… Айрин… Айрин… Все это время младший брат следовал на шаг позади старшего, всегда он чуть-чуть не успевал или не мог достичь тех же вершин, и вот теперь хоть в чем-то он мог превзойти брата. Да, это и правда серьезный шаг: король вдов, хоть он и никогда особенно не любил свою жену, а все же, потеряв ее, сильно горевал, и до сих пор старательно избегает женщин. А у него, у чародея Аардена, есть такое сокровище, как Повелительница Огня – природная чародейка с огромнейшим потенциалом, да к тому же редкая красавица: высокая, стройная, восхитительно белокожая, с огромными золотисто-карими глазами под длинными ресницами, прелестным грустным личиком и трогательным «созвездием» мелких родинок на левой щеке. Случайно спасенная девушка. Любовница. Жена?...
Разумеется, чтобы два последних желания стали явью, стоило подождать. Особенно раздражало то, что Крисса являлась неизменным предметом его раздумий – чародей даже не мог заниматься магией и работать у себя в лаборатории, потому что думал о ней. Он тщетно пытался отвлечься – все начатые опыты оканчивались неудачей, так что о том, чтобы попробовать поэкспериментировать с Проклятыми Храмами, нечего было и думать. Все это нагоняло уныние – столь сильное, что в один прекрасный вечер Аарден решил не отказывать себе в одном из любимейших развлечений. И ведь проще не придумаешь – кажется, клин клином вышибают?! А Бэлла и Ирена только и ждут, чтобы их позвали – ведь в последние полтора месяца или около того чародей был занят иными проблемами, так что фаворитки оставались без внимания. Надо полагать, за это время они придумали что-нибудь новенькое…
И вот, казалось бы, исполнение желаний – он сидит в любимом кресле перед огромным камином, тепло приятно касается кожи, на стенах пляшут причудливые блики. У его ног, на пушистой шкуре, расположилась полуобнаженная красавица – она игриво улыбается ему, драгоценные камни и бисер на ее прозрачной накидке переливаются в свете камина, роскошные золотистые волосы свободно рассыпаны по плечам. Ирена, полуэльфийка - убийственно хороша, кроме того, она великолепно делает массаж. Вторая нимфа гордо восседает у Аардена на коленях, многообещающе поглаживая его по плечу. Бэлла, тоже редкостной красоты девушка; особенно впечатляют глаза – сиреневые, словно фиалки, и раскосые, как у эльфов, однако в ней нет ни капли эльфийской крови. Обе полны желания и готовы на все, стоит лишь сказать…
Дуэйн наклонился, чтобы поставить на пол пустой кубок, и тут же замер, глядя в темноту коридора за открытой дверью. Он знал, что ему не почудилось – только что он вполне явственно разглядел стройную фигуру проходившей мимо Криссы, окутанную ярко-красным шифоном. Скорее всего, девушка ничего не заметила, она почти наверняка не смотрела по сторонам – как всегда, была глубоко погружена в свои мысли – но на душе тут же заскребли кошки. Происходящее теряло свое очарование на глазах, и потому Дуэйн заставил себя улыбнуться и сказал:
- Так, красавицы, давайте-ка быстренько исчезните. Я устал.
Первой повиновалась Ирена – она встала, поклонилась и спросила:
- Мой господин желает массаж?
- В другой раз, детка, - он проводил ее легким прикосновением чуть ниже спины и коротко глянул на Бэллу. – Тебя тоже касается. Ты свободна.
- Как прикажете, ваше высочество, - девушка нехотя встала с его колен и бесшумно исчезла в ночи вслед за подругой.
Оставшись один, Аарден откинулся на спинку кресла и усмехнулся:
- Жаль, что той, которая займет ваше место, нельзя приказать.

Утром Дуэйн проснулся с твердой решимостью расставить, наконец, все точки над «и». Разумеется, придется напрячься – тщательно подбирать слова и держать себя в руках, чтобы не дай бог не испугать и без того вздрагивающую от каждого шороха девушку! – но, по мнению чародея, результат того явно стоил. В конце концов, сколько можно тянуть!... С этой мыслью Аарден широко распахнул дверь в комнату Криссы и с улыбкой приветствовал ее:
- Доброе утро!
Аннабел уже ушла, и Кристина была одна, что чародея более чем устраивало. Девушка сидела на табурете и завязывала ленты на своих башмачках, поставив ногу на край сиденья; при этом широкая юбка платья довольно сильно задралась, открывая взору чародея стройные ноги танцовщицы. Такое зрелище придало ему уверенности, и он прошел в комнату, игнорируя явный страх Криссы – при его появлении она снова напряглась, как пружина, и тут же опустила ногу вниз, старательно закрывая колени платьем.
- Опять испугалась? – снисходительно отметил Дуэйн, подходя совсем близко. – Это же я! Неужели все никак не привыкнешь, что бояться здесь некого?
По глубоким теням, залегшим под ее глазами, он понял, что девушка опять почти не спала. Эта мысль внушила ему какую-то непонятную нежность – он опустился перед ней на колено, взял в руки легкий кожаный башмачок и тихо сказал:
- Позволь мне помочь.
Не получив возражений, Аарден коснулся пальцами светлой кожи ее щиколотки. Что ж, ожоги оставили лишь пару практически незаметных багровых линий – надо будет потом убрать их, нечего бедной девушке все время вспоминать о своих мучениях! – подумал он, принимаясь за шнуровку башмачка. Черные бархатные ленты были довольно длинными, их следовало несколько раз обернуть вокруг голени и завязать под коленом, так что чародей посчитал себя в праве немного отвести в сторону мешающуюся материю юбки Криссы. Все это время он молчал, едва сдерживая улыбку – по тому молчанию, которое хранила девушка, чувствовалось, что она напряжена до предела, как будто думает, что ей причинят боль… Завязав концы лент прочным бантом, Дуэйн поднял глаза и прошептал:
- Не бойся. Я не причиню тебе боли.
По идее, пора было подниматься с пола и говорить то, о чем он так часто думал за прошедшее время. Однако Аарден понимал, что оторваться от созерцания голых коленок Кристины уже не сможет. Он легко коснулся губами белой кожи – чуть выше последнего «витка» черной ленты, над самым бантом – а ладонь как будто сама по себе медленно, ласково, но неуклонно скользила вверх по внутренней стороне бедра девушки… Дуэйн уже решил для себя, что слова могут и подождать – в конце концов, их можно сказать и после самого главного! – и только ободряюще улыбался Криссе, которая, похоже, пребывала в самом настоящем шоке от происходящего. В ее глазах плескался ужас, губы плотно сжаты, как будто она сдерживает крик или стон, руки до побеления костяшек вцепились в сидение табурета… Аарден уже открыл рот, чтобы сказать что-нибудь ласковое, но тут словно гром среди ясного неба по дворцу разнеслось эхо от удара чего-то металлического о камень, и раздался приглушенный расстоянием голос, с достоинством произносящий:
- Его величество Айринкельн Аарден, король Эрквадиора, властелин Охранных гор и император Островов Бушующего моря!
Резко, словно обжегшись о горячую печку, чародей убрал руку с бедра девушки и рывком поднялся на ноги. В его душе буквально кипела злость, а интонация, с которой прозвучал его голос, испугала бы кого угодно:
- Опять ты мне мешаешь, Айрин, черт бы тебя подрал совсем. Прости, дорогая, - уже совершенно другим голосом обратился он к Криссе. – Увидимся позже.
Лишь только двери за его спиной закрылись, Кристина истерически рассмеялась – ну конечно, а чего еще она ожидала?! Искренность намерений, бескорыстная помощь… Теперь понятно, чего он хотел, этот чародей королевских кровей! К большому счастью, сейчас ему помешали… но Кристина не исключала, что рано или поздно момент истины все же настанет. И что она сможет сделать? А ничего… только подчиниться – как и много раз до этого. Какой у нее, в сущности, выбор? Сбежать отсюда ей никто не даст, да и вообще, куда податься? Пока что о путешествии по дорогам в одиночку не могло быть речи – она же боится собственной тени! Эти стены, этот дворец словно золотая клетка… Как точно она угадала свою судьбу с самого начала! Вот для чего этот парень так прыгал вокруг нее и старался втереться в доверие… Что ж, не самый худший вариант.
На глаза снова навернулись слезы. Кристина раздраженно отерла их со щек и решительно вскинула голову – она обязана попытаться поговорить с ним и объяснить, что повторять свою попытку стать ближе к ней ему не стоит. Во всяком случае, сейчас – все равно, хоть он молод и красив, хоть он столько сил потратил, заботясь о ней, он остается для нее всего лишь одним из тех, кто хотел получить от нее одну-единственную, вполне определенную вещь.






На краю эпохи


Читать далее
Леди озера. Хозяйка озера Полумесяц

Читать далее
Ожившее пламя Адилья Кусова


Читать далее

Автор поста
Lyss Valentine {user-xf-profit}
Создан 30-11-2009, 22:10


0


3

Оцените пост

Теги


Рандомный пост


  Нырнуть в портал!  

Популярное



ОММЕНТАРИИ





  1.       Злое Зло
    Путник
    #1 Ответить
    Написано 30 ноября 2009 22:53

    король вдов,

    вдовец =)

    Как интересно. Как здорово описаны эмоции. Спасибо за эту главу =)
    рада, что вы смогли написать ее так быстро =))


  2.       Лиля
    Путник
    #2 Ответить
    Написано 1 декабря 2009 12:55

    Классно!!! Хочу проды!!! И побольше!!!!


  3.       Lyss Valentine
    Путник
    #3 Ответить
    Написано 1 декабря 2009 17:02

    все будет, друзья мои, через недельку-))) я половинку 10 главы уже сваяла-)



Добавление комментария


Наверх