Другая сторона луны. Глава I "Argumentum ed rem"
ГЛАВА I
«ARGUMENTUM AD REM» (1)


«I'm a pistol packin' man
With a gun in my hand
Lookin' for a woman that'll understand
You like to roll and I like to ride
I'll stop at nothing never take me alive
I'm a man with a fast hand
Lovin' on a last stand
Outlaw quick draw
Evil talkin' bandit man”
AC/DC «Badlands»

«Вход собакам и нежити запрещён» - многообещающе гласила вывеска на двери пригородной таверны. Тем не менее, парочка нелюдей, наполовину состоящая как раз из последнего нежелательного элемента в моём лице, нагло вошла в помещение. Точнее, вошёл Дэцимус, фактически волоча меня за руку, как хромую тряпичную куклу, от коей я, собственно, не сильно отличалась, ещё не полностью оправившись от действия яда.
Над обширным лесным массивом одной из юго-восточных провинций Кордии сгущались сумерки. Осенние краски стремительно меркли, уступая первенство ночным огням, зажигающимся над вечерним Аквилиумом, столицей этих земель, лишь относительно недавно окончательно присоединённых к «священной империи». Темнело здесь быстро, что, если и способно вызвать некоторую досаду у честных путешественников, то только что избежавшего позорной смерти акреонского волка и По-совместительству вампира, ни в какой мере не расстраивало: желание любоваться видами одного из красивейших городов вселенной категорически не соблазняло мою прозаичную натуру. Да и, что касается путешественников, сомневаюсь я, что кто-то из иномирян в здравом уме залетал в Кордию, после установления в ней власти нынешнего правящего режима, намеренно, и сугубо эстетического наслаждения ради…
Злачное местечко, куда завёл меня мой спутник, располагалось далеко от главных административных и торговых точек, облюбовав, при этом, пологий склон одного из холмов, которыми, как и лесами, столь насыщена эта часть империи. В нескольких ярдах от входа начинались лиственные чащи, из которых мы и спешили убраться.
Вероятно, опасная близость заведения к диким дебрям и удалённость его от центра города, и объясняла практически полное отсутствие клиентуры в столь, казалось бы, благоприятное для посещения подобных заведений, время. Нам то что, пусть корчмарь об этом и беспокоится! А двум странникам, подобная немноголюдность временно приютившего их места, всегда на руку. Особенно, когда эти руки гораздо чаще сжимают рукояти мечей, нежели посохи…
Туман, сгущающийся за закопчённым стеклом, к счастью, понемногу рассеивался у меня в голове. Неужели эта дрянь наконец перестаёт действовать? Или причина в том, что с наступлением ночи пробуждается моя вторая ипостась, не восприимчивая к пагубному воздействию серебра?... Скорей бы! Без привычно обострённых чувств я ощущала себя, как говорят на местом великом и могучем: perinde ac cavader (2) .
Комнату освещала свечная люстра, слегка качнувшаяся от сквозняка, гостеприимно впущенного запоздалыми посетителями. Двигалась она для меня словно в густом киселе, оставляя за собой размытый след. Голова закружилась ещё сильнее, и я поспешила оторваться от бесцельного созерцания светильника. С обонянием дела обстояли чуть лучше. Новоприбыдшие несли на себе запахи сена, пота и коровьего навоза. Просто крестьяне. Угрозы нет.
Я прикрыла глаза, опустив лицо вниз, будто стараясь сквозь веки разглядеть узоры на потемневшей от времени деревянной поверхности столешницы. Мой спутник терпеливо ждал, когда я приду в себя, небрежно откинувшись на спинку стула. Периодически взгляд слегка прищуренных карих глаз равнодушно останавливался на жалкой картине моих мучений, но всё больше скользил по помещению, готовый заметить мельчайшие признаки возможной опасности. В лесу бы так бдительность проявлял, сотник (3) хренов!
И что это за невыносимо громкое жужжание?! Дёрнувшись, как в припадке, прижала указательный и средний пальцы к вискам, стараясь унять боль от нарастающего с каждой секундой, впивающегося в мозг шума. Маленькое насекомое приземлилось на потолке прямо над нами и затопало шестью ножками с громкостью троих марширующих по брусчатке легионеров. Гиперчувствительность, как и предупреждал Дэцимус. Значит, скоро буду в порядке. Я-то буду, а вот Лидия и Джани…
Мир вам, дорогие мои, где бы вы ни были! Если в этой испорченной вселенной существует хоть частица справедливости, боги разрешили вашим душам соединиться…
Острая эмоциональная встряска вернула меня во вменяемое состояние быстрее любого противоядия. Интересно, а оно вообще существует? Следовало бы разжиться таковым, если придётся здесь задержаться, а пробуждающаяся вместе с чувствами мстительная злоба, деликатно подсказывала, что задержаться определённо следует.
Словно по щелчку пальцев бешеная мозаика сложилась в отчетливую и подробную сенсуально-мыслительную картинку. Ну вот, кажется, я вернулась. Теперь при желании можно было расслышать, о чём говорят парочка потягивающих дешёвое ячменное пиво жнецов на другом конце зала, а также, что именно и в каком количестве посыпает в котёл повар, и о чём он переругивается с поварятами на кухне. Идиоматические обороты последнего, однако же, можно было именно что расслышать, но не понять. С коренными жителями Аквилиума мне ещё не приходилось сталкиваться за время моего недолгого, но запоминающегося пребывания в этой части многоциональной Кордии, чего, однако же, нельзя было сказать о его воинственных оккупантах. Посему я отстранилась от восприятия ненужных запахов и звуков, и подняла просветлевший взгляд, чтобы наконец нормально оценить обстановку.
Мы сидели в углу, недалеко от окна. Спину защищала стена, всё помещение как на ладони. Тактически грамотно. Хотя, что ещё можно ожидать от наёмника, безуспешно разыскиваемого в десятках миров?
Похоже, моё финальное возвращение в мир живых не осталось незамеченным.
- Шарли… - заботливо, без капли тёплых чувств, словно задремавшего на плече чужого ребёнка, тихо позвал грубый, но вместе с тем чем-то страшно притягательный голос. Таким одинаково хорошо шептать слова нежности любимой и отдавать команды солдатам на поле боя, не допускающие и тени мысли о неподчинении его обладателю. Со мной не пройдёт.
- Что ещё за идиотское имя?! – горячо оскорбилась я, но также в четверть громкости, для пущего эффекта придвинувшись через стол к кондору, неосмотрительно ставшему в один момент виновником всех моих бед.
- Ты сама просила называть тебя Шарлин – не моргнув, напомнил мне этот невозможный образчик воинской выдержки.
- Шарлин и тупое Шааарли, – протянула жеманно, - звучит немного по-разному, не находишь? Я не подавальщица провинциальной забегаловки, чтобы ко мне обращались Шарли, Бэтси, Кетти или ещё как-нибудь в этом же роде! Кроме того, Клеранса сейчас с нами нет. Только запахло жареным… оборотнем, смылся гад, как всегда, не прощаясь, в лучших традициях своей родины! (4)
- Я думал у вас одна родина?
Пришлось кратко пояснить.
- Я родом побережья материка, он – с островов, так что, ты прав – мы почти что соседи. Но, так сложилось, что большую часть жизни я провела в центральных землях, а их аборигены – отличаются некоторыми особенностями характера от тех, кто обитает у моря. Хитрыми мразями, конечно, можно безошибочно величать и тех, и других, но никто более, кроме островитян, не умеет перерезать врагу горло с такой… вежливостью. Звучит абсурдно, надо повариться в этом котле, чтоб понять!
- Мне он не нравится. – Мрачно констатировал Дэцимус. – И он пытался тебя убить.
- Мне тоже. - Я равнодушно пожала плечами. - Как ты мог успеть заметить, мне вообще мало кто нравится. И практически все мои знакомые или простые встречные - как правило, преследуют ту же цель, что и этот змеёныш.
Но мужчина будто не слышал моих доводов:
- И этот взгляд… Я многое повидал, но даже у меня от него мурашки по коже!
- Согласна. У парня, как вы люди говорите, «не все дома» - это факт. Как и то, что мне этически не по нутру его…хм… хобби. Но, так как, похоже, массовая шизофрения на почве расовой ненависти – это отличительная черта здешних мест, то вопрос снимается автоматически. Да и лезвиями своими он владеет на высоте, и, пока у нас с ним установилось что-то вроде вежливого нейтралитета, я была бы не против лишней парочки этих самых лезвий в команде. Я думаю, - тут я выдержала недолгую паузу, - даже если мы просто пройдём часть пути вместе, скользкий красавчик Клеранс мог бы нам пригодиться.
- Постой! Что значит «вместе» и «в команде»? – тёмные глаза впились в меня недоверчивым взглядом. Лоб прорезали три горизонтальные складки - признак не старости, но зрелости. Много позже я поняла, что так происходило всегда, когда он был чем-то удивлён.
- Ты вернулся на Кордию, чтобы наконец воздать кое-кому по заслугам. Так?
- Так. - Истинная солдатская немногословность медленно, но с неумолимостью приближающейся осадной машины, начинала выводить меня из себя.
- За кого и за что хочу расквитаться я, ввиду последних событий и самому тупому вояке должно быть понятно. Но ты не туп. И хотя, твои мотивы мне в общих чертах также известны, я не могу пойти на дело с тем, чьи действия логически не укладываются у меня в голове.
- А действия Клеранса Рэйзора у тебя в голове укладываются?
- Клеранс – акреонец, считай это диагнозом. И хватит о нём, наконец! – оборвала я.
- Хм, насчёт диагноза буду иметь в виду – как-то недобро отшутился мужчина.
Думает уйти от темы? Ха! Что-то, а людей доставать - я умею. Придвинувшись ещё ближе, я уверенно зашептала:
- Слушай, будь мы на моей земле, я бы снарядила с десяток первоклассных шпионов раскопать всю твою подноготную. Но, раз уж так получилось, что мы наедине и на твоей земле, позволь мне высказаться открыто: Ты – самый неоднозначный тип, из всех, кого я встречала за последнее время!
Слишком много загадок для человека, не прожившего ещё и одной жизни. Этакий одушевлённый ребус. И, можете поверить, не многие удостаивались от меня такого комплимента, даже мысленного.
- Я думал, неоднозначность - это черта всех разумных существ.
Ну вот, опять. Улыбается. А он запросто смог бы сойти за островного акреонца, если бы захотел! Хотя… нет. Каждый раз, когда он улыбался, уголки губ не просто машинально поднимались вверх, в то время как взгляд оставался холодным и безучастным… Нет. Если ему было весело – лицо освещала НАСТОЯЩАЯ радость, а если был зол и имел намерение убить – у врагов дыхание перехватывало от неумолимости и воистину стоической твердости такого взгляда. Вряд ли кто-либо из его жертв смог бы со мной поспорить… Подобные личности не способны на злорадную улыбку. Но меня занимало другое: смелость говорить правду глазами – не подделать, даже обладая самым незаурядным актёрским талантом. И эта черта может принадлежать либо исключительно честному и благородному сердцу, либо невероятно опасному и самоуверенному подонку. Ну, и кто же ты, Дэцимус Маенас Фортис (5) ?
- Так, по рукам? Надеюсь, в нашем случае договоры кондора с «ничтожной нежитью» имеют силу?
- По рукам. Слово наёмника.
Мужчина попал в точку, даже бездомным торговцам смертью я доверяю больше, чем его соотечественникам. Эй, а вот, наконец-то проявляются зачатки хоть какой-то логики! Тот, кто является прирождённым воином и с семнадцати лет самозабвенно лил кровь за народ и правительство, даже после того, как это самое правительство поступило с ним не лучше, чем с теми, кого он по их приказу уничтожал, способен лишь сменить кодекс чести, но не отменить его для себя. Но почему же тогда такой странный выбор?...
- Quado (6)? Знаешь, я просто обожаю ваш язык! – призналась я, - Одинаково хорошо подходит и для рассуждений о вечном, и для того, чтобы надирать врагам задницы. Наверное, поэтому у вас так хорошо умеют это совмещать.
- Alias, alibi (7), Dena! У меня плохое предчувствие.
Непроизвольно я тяжело вздохнула. До чего знакомая фраза!... Вот только произнесена она была чужим голосом, без забавно искажающего мягкие звуки искариолльского акцента тролля, и не загорелись при этом нетерпеливым тревожным огнём фиолетовые глаза его рыжеволосой невесты….
Но тут в мои горестные раздумья бессовестно вторглись с возмутительной бестактностью. Что ж, может и весьма своевременно, ибо хорошо знаю, что janctantius maerent, quae minus dolent (8) …
- Выпить хочешь?
Так и не решив до конца, что же всё-таки съязвить в ответ на подобное легкомысленное предложение в столь неуместных обстоятельствах, я состроила гримасу, которой весьма достоверно вылила на собеседника целый кувшин, заполненный напополам удивлением и негодованием.
Однако, таять он не спешил.
- Это не выражение дешёвого сочувствия, - как всегда aeque animo (9) пояснил Дэцимус. - я просто хочу, чтобы ты успокоилась.
- Я спокойна. – Напряжением, пропитавшим этот процеженный сквозь плотно сжатые клыки ответ, можно было моаровую сталь плавить.
За окном послышался топот больше двух десятков лошадей. А вот и массовый сбор припозднившихся посетители!
- И почему тогда выглядишь так, что стоит вдруг сюда войти отряду кордианской армии, разделаешься персонально с каждым, как с убийцами своих друзей?
С мгновение я безуспешно испепеляла бывшего центуриона вышеупомянутой «непобедимой и грозной» надменным, до кислоты во рту, взглядом, но тот не уступал:
- Это важно. Потому, что они уже спешились и вот-вот сюда войдут.
Это он мне, с моим-то слухом, объяснять будет?
- Знаю. И скажи на милость, во имя какого демона ты сюда меня притащил, вместо того, чтобы спокойно дождаться утра в лесу?!
- Хочешь нарваться на ещё один поисковый отряд? – в и без того серьёзном голосе появились жёсткие нотки. – Вот тогда действительно пришлось бы объяснять им, что мы делаем на лоне природы в комендантский час, а заодно, не растут ли у кого из нас волчьи клыки. Сможешь немного побыть сдержанной? Я намерен пережить хотя бы эту ночь без излишнего кровопролития.
Ох уж эти мне благие намерения!...
И вот уж не думала, что так скоро сумею добиться от него монолога длиннее парочки лаконичных предложений.
Я презрительно хмыкнула и с демонстративной покорностью положила подбородок на сцепленные пальцы:
- По-твоему выходит, кровопролитие бывает «умеренным»? Ладно, ладно! Если надо, я умею быть хорошей девочкой. Внешне. Могу даже притвориться, что мне приятна твоя компания.
- Вот и умница.
Тьфу. Осталось ещё по макушке меня потрепать! Да что этот тип о себе возомнил? я почти в три раза его старше!
Дверь распахнулась, и, щедро украшая пол уличной грязью двумя дюжинами пар калиги (10) из красной, потемневшей от осенней сырости, кожи, в помещение шумно ввалились легионеры.
Именно ввалились, а не влетели с оружием наготове, что вынудило меня, к собственному стыду, облегчённо выдохнуть. Действительно, бронзовые гребенчатые шлемы у крепких чистокровных кордианских парней фривольно болтались на поясницах, крепясь на ремешках, продетых через специальное кольцо на макушке сего защитного приспособления.
Тем не менее, я с мрачным удовольствием, как бы невзначай, рассматривала панцири из металлических пластин, что скрывали сложенные за спиной белоснежные крылья, несмотря на то, что выгравированные в металле на уровне правой груди начищенные изображения орла в лавровом венке, блистающие в свете люстры, производили на меня, не самую впечатлительную барышню, эффект сродни жёсткой пощёчины.
- «Хочешь нарваться на ещё один поисковый отряд?» - выдала я с мрачной издёвкой, не прекращая наблюдений. Да, я тоже неплохо умею обращать нечаянно оброненные слова против их создателей. - Тут их целых два, даже аргументировать никому ничего не придётся, живьём закопают и пискнуть не успеем! – не устояла и под конец сдобрила пессимистический прогноз кривой усмешкой.
- Как ты можешь заметить по отличиям в символике, - и действительно, идентичность гравировки нагрудных знаков солдат расходилась незначительными, на первый взгляд, элементами, - они из разных частей, просто знакомые, которые пропустят по кружке эля в честь окончания увольнения и мирно вернутся в свои казармы. Только не привлекай внимания, прожигая их глазами, а то ещё не так поймут. Хотя, - по мне скользнул оценивающий прищуренный взгляд, - за шлюху тебя сейчас не посчитает даже беглый каторжник…
«Прожигала глазами», правда отнюдь не призывно, я как раз кое-кого аккурат через стол от себя, но мой собеседник, похоже, предпочёл этого не заметить.
- Тебе виднее - не удержавшись, ввернула неликвидная путана.
Ноль эмоций. Опять я погорячилась с оценкой. Всё-таки, когда хочет закрыться от моих бесцеремонных посягательств на его прошлое, собой он владеет просто безукоризненно. Что ж, запомним.
- Я возьму что-нибудь, иначе подозрительно мы здесь смотримся. Боюсь, крови в меню нет, - добавил Дэцимус также без тени сарказма, но морщинки, образовавшиеся в уголках глаз, выдали, что последняя всё же имела место быть.
- Зато сырого мяса!... – я мечтательно повела глазами по сторонам, - Только пёрышки общипать и…
- Дэна!
- Привыкай. Это мой чёрный акреонский юмор. Вот что значит пол часа общения с соотечественником. Кстати, желчи, наверное, тоже корчмарь не держит! - Пусть не думает, что из-за того, что пока он мне интересен, а также, что спас меня и вообще мы теперь партнёры, я стану сносить подобное отношение. Кроме того, это после его появления в моей, наконец, более менее налаженной жизни, в ней всё полетело вверх дном, а никак не наоборот.
- Значит, утолим нашу жажду водой с пряностями. Но перед тем как я отойду вон к той стойке, один простой вопрос.
- Валяй! Только больше не смей говорить со мной как с неуравновешенной кретинкой.
- Ты правда в порядке?
- А что, не заметно?! – ошеломлённо выдохнула я, полностью подтверждая подозрения своего компаньона, - Моих единственных друзей убили, я даже похоронить их не могу, ибо, знаешь ли, нечего хоронить-то! Меня саму только что чуть не забили до смерти какие-то долбанные расисты, а я сижу в корчме, до потолка полной этих самых моральных уродов, да ещё вместе со здешним государственным преступником! А в остальном – жизнь прекрасна и удивительна! – для пущего эффекта я развела руками, демонстрируя насколько меня достало всё это «прекрасное» и до какой степени я зарекаюсь впредь чему бы то ни было удивляться.
Однако, по-видимому, такой ответ устроил моего новоявленного и самопровозглашённого духовного лекаря. Проследив за Дэцимусом, равнодушно удаляющимся к стойке, я занялась побробным исследованием наполнивших таверну запахов. Свинина с паприкой доходила до готовности в кухонном котле, влажный поцелуй тумана под дверью проскальзывал в лоно душного помещения и… вот тут я окаменела, почти что в прямом смысле превратившись в знаменитые на все миры кордианские мраморные статуи. С той лишь разницей, что вместо прекрасной крылатой богини из их пантеона, скорее являла собой неизвестную разновидность особо зловредной химеры, в обилии украшающих акреонскую замковую архитектуру.
ЗАПАХ. Вошедший кондор в доспехах декуриона (11) мирно прошествовал в противоположный угол залы, едва удостоив сдержанным кивком привставших поприветствовать его рядовых. Свежий шрам на бледной щеке, ещё больше распыляющий в воздух мириады микрочастиц его крови, моментально пробудил во мне холодную ярость, заставлявшую в былые времена многих, более сильных и крепких духом, чем эта мразь, корчиться от безумного страха.
ЗАПАХ. От него меня невольное замутило, а в бедре словно закололо место от вонзившегося в мышцы дротика.
Даже если бы моя память не сохранила во всех подробностях лица этого ублюдка, на его беду, из всех моих чувств, волчье обоняние отреагировало на серебряную сыворотку в последнюю очередь…
Свежий, до боли в лёгких, воздух, слегка морозный, как укол серебра. Предсумеречная кома осенней природы… Голые, совсем чёрные на фоне яркой опавшей листвы, ветви деревьев, сплелись в экзотическом танце, в силу ситуации, грозящем стать для меня погребальным. Отчётливый солоноватый вкус на ещё не превращённых в кровавое месиво, но уже порядком разбитых губах… Склонившаяся над моим, распростёртым на обмёрзлой траве телом, белобрысая голова истинного кордианца. И его голос: серьёзно и методично, подчёркивая злую насмешку показным добродушием, разъясняющий беспомощной иномирянке, почему ей сегодня положено умереть вслед за её друзьями:
- Мне глубоко наплевать, как и зачем вы, трое неудачников, очутились на нашей земле. Проездом, случайно или навестить родственников... – удачная шутка заставил его коротко хохотнуть, вслед за чем вся его стая от души и громко рассмеялась. - Мне нет до этого дела. Вы все будете подыхать, как только ступите на свящённую поверхность Кордии! И тому есть ряд причин. Так уж и быть, проявляя радушие, на правах хозяев, я тебя просвещу.
Мой жалкий натужный хрип, прорвавшийся сквозь разбитые зубы, как и следовало ожидать, не произвёл ожидаемого эффекта.
- Засунь свои больные теории себе…
Рупор имперской пропаганды нанес мне резкий удар кулаком в лицо.
- Я ещё не закончил. Потерпи, темнеет, я буду краток. Как существует иерархия среди богов, так существует она и среди их творений. Кто-то был сотворён ими, чтобы править. Это кондоры. Мы. Все прочие расы, были созданы вышними лишь для того, чтобы нас обслуживать и бесприкословно подчиняться. Против них мы не имеем ничего, если, конечно, знают своё место. Но есть и те, которые не должны жить – грязные твари, которых в прочих примитивных культурах называют «оборотнями». Вы созданы не по подобию богов, а явились из дерьма и грязи, подобно паразитирующим бактериям, разрушающим тело, в котором они поселяются. Недосущества, не имеющие достоинства, но со всеми низкими инстинктами животных. Наш мир долго носил в себе эту болезнь! Вы подчиняли себе наши земли, загрязняли нашу кровь, ставили под угрозу саму чистоту высшей кордианской расы! Обрекали нас на голод и вымирание. Но времена изменились. Император навёл порядок и скоро окончательно сотрёт вашу заразу с лица нашего мира.. И теперь все, кто замарает себя общением с вами иначе, чем как посредством оружия – враги. Надеюсь, я достаточно доходчиво объяснил, почему тебе и твоим спутникам сегодня не повезло?
- Матери твоей не повезло родить такого…
Снова удар. И теперь уже откровенный заливистый смех.
Похоже, мой второй слабый выпад его не на шутку рассмешил.
- И на последок: хочешь анекдот? Я думаю, да. Не самый мой любимый, однако, продолжу затронутую тобой тему: Какая разница между хорошими детёнышами нежити и плохими? Хорошие содержатся в лагерях среднего режима!
Наверное, вскрылся во мне какой-то внутренний резерв сил, так как я удивительным образом оказалась на ногах, точнее сказать - на ноге, и даже успела влепить пощёчину и глубоко поцарапать ногтями отшатнувшегося в изумлении десятника. По большому счёту, вышло непривычно слабо и по-женски неумело, но хоть какое облегчение. И, как тут же выяснилось, зря… Нет, не поранила его, а снова приняла вертикальное положение.
Боль…

- Salvus patriae – suprima lex (12)! – Прогремевший за солдатским столом тост вывел меня из оцепенения.
- Salve (13)! – Белобрысый выродок узнал знакомого офицера, вероятно, явившегося присмотреть за доверенным ему выводком, и присел рядом с ним.
Разговор состоящий в основном из последних имперских новостей средней важности, подсказал: мой враг ещё не знает, что его подчинённые в казармы так и не вернулись…
Я была крайне осторожна, но декурион, словно урождённый тролль с невероятным чутьём на опасность, вдруг резко повернул голову и посмотрел в мою сторону. Чистокровный кордианец, говоришь? Как же, как же… Не шелохнувшись, продолжала сидеть, кляня, на чём свет стоит самонадеянного солдафона, затащившего меня в эту змеиную нору. Больше ничего и не оставалось, так как попытаться отвернуться, было бы самой что ни есть кричащей попыткой привлечь к себе ещё больше внимания. А постараться скрыть лицо, непринуждённым жестом распустив собранные в тугой пучок волосы, учитывая, что половина прядей - выпачкана в земле, а половина - слиплась от крови, было также не самой подходящей идеей. Поставив на феномен человеческой (хоть и сильны, сволочи, как вампиры, но к людям всё-таки ближе) психики, доказавший, что зачастую они не видят того, чего не ожидают увидеть, и на то, что в момент нашей последней встречи мои внешние данные уже были изрядно подпорчены стараниями его «птенцов», я полностью повернулась корпусом в зал, как можно более расслабленно облокотившись спиной о стену. Уловка сработала. Внимание кондора снова переключилось на собеседника. Кстати, из их разговора я успела понять, что личное имя его - Титус.
- Знаешь, почему нежить так воняет? Чтобы слепые тоже могли их ненавидеть!
А вот прозвище, наверное, не иначе, как Ridiculus (14) .

До меня донёсся дружный смех обоих офицеров, снова воскресивший в памяти события прошедшего дня.

Реакции замедлились. Я резко повернула голову, и картинка поплыла перед глазами – мозг, отравленный жидким серебром, призванным не дать мне превратиться, не поспевал обрабатывать посылаемую ему информацию. В довершении ко всему, нога, принявшая на себя удар губительной эссенции, онемела, и я могла лишь переставлять как костыль, лишь бы хоть как-нибудь удерживать равновесие.
Убивать меня они явно не спешили. А так как, судя по прочитанной лекции и мерзким ухмылочкам, были далеки от желания отпустить, извинившись за причинённые неудобства, задумали что-то более отвратительное. Пусть лучше сразу убьют. Постараются, в конце концов.
И хоть охота улыбаться – было последним из тогда ощущаемого, я намерено осклабилась, показушно выпустив клыки, понимая, что вряд ли они отличат оборотня от вампира, а значит эффект красной тряпки для быка, как говорят в одном из миров, гарантирован.
И ведь ещё как сработало. Я тут же получила смачный удар кулаком прямо в челюсть, после чего на меня посыпались удары, казалось, со всех сторон сразу. Получая направленное движение от пинка в живот, я тут же нарывалась спиной на кем-то услужливо подставленную для удара дубину. Когда-нибудь приходилось слышать треск собственного ломающегося позвоночника? То ещё удовольствие, скажу я вам! Разум настоятельно твердил, что надо терпеть, ибо моара у них нет. А рано или поздно и даже этим идеологически подкованным белокрылым стервятникам надоест «развлечение» и они отвалят, предусмотрительно убедившись, что я начинаю остывать. Спасибо вампирской сущности, температура тела у меня - низка по определению. Изменница-боль, тем не менее, и не думала затуманивать паршиво ясное сознание, хотя, по всем ощущениям, ни одной целой кости во мне уже и в помине не оставалось.
Надо терпеть. Крепись, Дэкинеа! Бывало и больнее. Бывало, но вот чтобы так унизительно – никогда.
Наверное, дежурный бог в небесной канцелярии всё-таки услышал мои мысленную ругань, ибо меня, наконец, перестали поддерживать пинками, и я снова рухнула на землю в некое подобие темноты.
Нет, с жалостью небесных сил я дала маху. Темнота объяснялась исключительно распухшими и не открывавшимися веками. Однако притворство под названием «мученическая смерть на ковре из красных листьев» была сорвано вовсе не аплодисментами моих садистски настроенных miratores (15) . И не суевериями: нет никакого дурного предзнаменования в том, чтобы играть в смерть, также как и думать о ней. Ровно до тех пор, пока она сама не начнёт о вас думать, или, упаси судьба, заигрывать. Именно это и произошло. В лицо пахнуло гарью.
- После уничтожения микробов, всё вокруг следует очистить огнём! – бодро прокричал мой ненавистный «гид». - Заканчивайте здесь и возвращайтесь в расположение.
Звук удаляющихся шагов.
Они собираются сжечь мой труп! То есть никакой ещё даже не труп, а вполне ещё живую и небезнадёжную МЕНЯ! И вовсе даже не намерены оставлять валяться «мёртвой» в сём живописном месте. Похоже, приуроченные к моей смерти празднества и народные гуляния было решено отложить до выполнения процедуры кремации. Можно долго восхищаться моей, надоедливой для многих, живучестью, но восставать из пепла, слепляя себя обратно из рассеянных во вселенной атомов, даже я не способна.
Но, кое-что, а точнее, кое-кто, неожиданно прервал этот занятный эксперимент. И если доносившиеся сквозь пелену боли тревожные крики моих мучителей и оставляли обширный перечень догадок, то звуки падения оружия, выбиваемого у них мастерскими приёмами фехтования, и уж тем более, падения мёртвых тел, значительно ограничивали меня в вариантах ответов. Наплевать на причину, но, в отличии от прошлого раза, спасательная операция получилось у Дэцимуса гораздо лучше. Зато с моментом облажался. Почти.
Сначало меня долго несли в неизвестном направлении, видно, подальше от места расправы с неудачливыми палачами. Опустили на землю, и только потом тяжёлая рука бережно легла на то место шеи, где положено находиться ярёмной вене. Ну и что, скажи на милость, он собирается там прощупать?! Наполовину же, как, образно говоря, ни пытайся достать свой хвост - я навсегда останусь вампиром, со всеми его «классическими» признаками.
Яд постепенно начал терять своё действие, и из единственного имеющегося на тот момент в моём расположении скудного набора хрипов и гортанных звуков, я попыталась изобразить полноценную речь, чем поспешила предупредить процедуру констатации собственной кончины.
- Жива я, жива. - Кажется…
В ответ раздался… вздох облегчения? С чего бы это?
- Выглядишь... хм…
- Ззааткнись. Знаю. Вовремя, ты, блин! – насколько могла чётко и ехидно простонала я.
- Всегда пожалуйста. – Моя издёвка была принята за благодарность. Ладно, позже выскажу, всё, что думаю о манёвренности кондорианской армии. Точнее, одного бывшего её командующего звена.
- Я должна превратиться… чтоб ссс…собрать себя по частям.
- Мне следует отвернуться?
- Нет, болван. – Не было сил объяснять, что моя трансформация имеет магическую природу, а значит раздеваться не нужно. Хоть одежда, превратившаяся в пропитанные кровью лоскуты, и так уже выполняла чисто номинальную функцию, ничего особо не скрывая, но обнаружившееся бы, при полном её удалении, зрелище можно было бы назвать приятным разве что для некрофила…
С помощью услужливо подставленного мужского предплечья я кое-как приподнялась, опёрлась на трясущиеся руки. Представила себя волком… И ничего. Попробовала зарычать, но вышло лишь тихое поскуливание, да и то оборвавшееся после первой фальшивой ноты. Облизнула губы, отчего ещё больше поплохело. Чуть не упала лицом в грязь, но тут в ней что-то блеснуло. Моё кольцо. Единственная память о муже. Из-за развившейся аллергии на серебро, я носила его в обвязанном бечёвкой мешочке на шее. Во время экзекуции шнурок порвался, и это спасло драгоценную реликвию от внимания не гнушающихся грабежом «недостойной жизни нежити», солдат. Как это часто со мной бывает, боль от воспоминаний заглушила физическую, и через мгновение всё было готово. Даже Дэцимус восхищённо присвистнул.
- Зажило как на… оборотне.
- Я просто обалдеваю от твоего остроумия!
Мышцы ныли как после интенсивной тренировке, проведённой после длительных каникул.
- Тебе нужно переодеться, перед тем, как мы отправимся к людям. В лесу оставаться опасно.
- Извини, но до того, как забить меня до смерти и попытаться сжечь – они разворовали мой гардероб!
Вместо ответной шутки Дэцимус достал из своей сумки запасной шерстяной плащ и чистую короткую тунику. Мужскую. Что сорвало мои надежды выдать какую-нибудь похабную шуточку.

- Проклятье! - в сердцах выругался вернувшийся с кружками герой дня, как только я доложила обстановку.
- Да, я не только крайне живучий, но ещё и чрезвычайно хорошо притягивающий неприятности, оборотень.
- Можешь потише?!
- Хотя, тебе-то что, твоего лица он не видел!
- То, что он видел у тебя - уже вряд ли можно было назвать лицом. Сидим ровно минуту, быстро выпиваем воду. И медленно и непринуждённо сваливаем.
- Ты всегда такой умный, или только в определённые часы суток? Проклятье!!! – Не выдержала я, при виде, как белобрысый, подозвав одного из бойцов, даёт ему какие-то указания, стреляя глазами в нашу сторону. Нет, очевидно, не только тролли засели где-то на нижних ветвях его родового дерева, но и орки (16) копошились в корнях, не иначе.
Таверна наполнилась хмельным гамом, разобрать его речь было невозможно. Да и, по большому счёту, не было в том необходимости.
- Возрадуйся, мой бесстрашный спаситель, к нам гости.
- Предоставь мне вести беседу. А лучшее вообще - молчи.
Мда, нелёгкая задача.
Но пока солдат с суровой миной на смазливом, ещё совсем молодом лице, не приблизился для вежливого короткого допроса, призванного выявить в нас злостных врагов империи, поспешила гневно уточнить:
- Я не ослышалась, ты с ним «беседовать» собрался?!
- Заканчивай цепляться к словам и дай мне разрешить ситуацию. И запомни: мы – люди.
- Физиономии своей кондорской это скажи…
Не знаю, сумел бы центурион побороть своё патологическое благородство, дабы снизойти до ответной оценки национальной принадлежности моих внешних даных, так как прямо перед нами возникла фигура его сородича, сверкающая доспехами и гордостью от возложенной на него чести служения отечеству.
- Рядовой Гаиус. Местные?
- Да, мы с женой родились в окрестностях столицы, и переехали сюда пять назад, с тех пор, как я окончил службу. – Что ж, правдиво: акцент, для урождённых кондорианцев, у нас обоих самый идеальный, какой только возможен.
- Вспомогательные войска (17) ?
-Да. В триарии (18). Легионы запада..
- Будьте добры, предъявите ваш знак. – Крайне уважительно, и вместе с тем жёстко потребовал Гаиус.
Но мой спутник невозмутимо распахнул плащ и обнажил мускулистую руку. Я задержала дыхание, готовая тут же начать битву, но, оказалось, что выжженное прямо поверх символа центуриона лагерное клеймо и татуировка наёмного убийцы были у него на левом плече, а на правом… невесть откуда материализовался знак доблестных триариев. И, готова поклясться, что во время нашей первой встречи его там не было!!!
Увиденное удовлетворило легионера.
- Моё почтение бывшему воину империи. – Сдержанно отсалютовал он. Что можно было читать как: «Я вынужден уважать тебя, за то, что славно послужил моей стране, но, так как по происхождению я всё-таки несравнимо выше тебя, жалкий человечишка, ни воиского приветствия, ни реального уважения ты от меня ни в жизнь не дождёшься.
- Моё почтение нашей достойной смене. – бесстрастно ответил Дэцимус заносчивому сопляку.
Кажется, пронесло. Солдат был близок к тому, чтобы завершить проверку и оставить нас в покое, когда гадкий куделёк вырвался из моей прилизанной смоляной гривы, обнажив участок кожи за ухом. Который, не ушёл от его внимания патриотичного кондора.
- Что это у вас, любезная хёлдьэм?
Рискнув предположить, что последнее слово, ни что иное, как обращение к женщине моего статуса (мда, госпожа Маенас, за пять лет можно было и выучить язык местности, в которой довелось столько прокуковала в счастливом браке), я смущённо дотронулась пятна пальцами, заранее зная, что там обнаружу:
- Не стоит беспокойства, уважаемый Гаиус, всего лишь кровь. – И совершенно естественно улыбнулась. А что ещё оставалось делать?!
- Мы с женой… - подхватил мой супруг,- э… держим ферму, здесь неподалёку, и при ней… скотобойню. Как раз сегодня разделывали туши, чтоб продать мясо на завтрашнем рынке. Забили много свиней. – Извращенец, ну у него и ассоциации… Хотя, мой мужской наряд как нельзя более кстати вписывался в «легенду». Парень глотал импровизированное враньё, и, даже если, как подсказывало чутьё, не до конца ему верил, то уж точно не догадывался, каким словом, прямым текстом, только что обозвали его убиенных соратников. - Вот, зашли выпить после трудового дня! – с энтузиазмом закончил новоявленный фермер.
- Сразу… со скотобойни? – Похоже, не одна я усомнилась в душевном здоровье моего новоиспечённого супруга.
- Мы любим своё дело. Работаем до вечерней зори. Да, милая? – ласково вопросил «муженёк».
- Конечно, дорогой! – с готовностью поддержала я. – Всегда говорила: честная и тяжёлая работа – вот настоящее удовольствие!
- Трудолюбивые граждане – залог процветания Кордии! – выпалил Гаиус и поспешил покинуть эту парочку маньяков.
Но… что-то не так!
- Он нам не поверил. – Одними губами сказала я напарнику.
- С чего ты взя…
Сделав три уверенных широких шага, солдат резко остановился, развернулся и, довольно осклабившись, произнёс:
- Очень милая история, вот только «хёлдьэм» – обращение к незамужней женщине. Странно, что вы меня не поправили.
Упс... Никогда не делайте предположений.
Одним махом преодолев отделявшее его от нас расстояние, парень всадил тонкую серебряную иглу в тыльную сторону моей левой ладони, лежащей на столе. Вот это скорость!…
То есть, по всем законам столь почитаемой мною логики, учитывающей более совершенных в физическом плане кондоров и гораздо более медлительных людей, он должен был её туда всадить, а я, в свою очередь, разразиться неистовым воем от невыносимой боли и покрыться вздувшимися венами, что, как он и заподозрил, столь не свойственно было бы для человека. Но я быстро отдёрнула руку, за сотую долю секунды до того, как игла до середины ушла в дерево. Черезчур быстро. И теперь уже не один проницательный рядовой Гаиус это заметил.
Несчастный не успел ни рта раскрыть для тревожного крика, ни даже сжать рукоять меча, как я вытащила из-под стола правую руку и пырнула его заранее приготовленным ножом.
- Я полагаю, можно перестать быть сдержанной? – взялась уточнить у центуриона «хорошая девочка» Шарли.
Вместо ответа Дэцимус метнул свой кинжал, отрубивший руку десятнику, приятелю моего белобрысого, нацелившему на меня арбалет со злополучными дротиками.
- Второй из них – мой. – Пока не поздно предупредила, а скорее потребовала я.
- Как пожелаешь, родная! - Он уже полностью сосредоточился на предстоящей схватке. И взгляд его, уверенный и открытый, и даже чуточку ироничный, приобрёл не жестокость, а ту особенную отстранённость, чтоб стать холодным и твёрдым, словно пронзающая живое тело сталь. Уверена, именно такой взгляд – последнее, что когда-либо видели множество его противника перед смертью.
Не выпуская своего верного двуручного меча, Дэцимус ногой толкнул стол, перевернув его на троих подбежавших к нам противников.
Я рванула вперёд, наученная горьким опытом, с вампирской проворностью уворачиваясь от посеребрённых солдатских ножей и летящих в меня дротиков. Кроме, хоть и добротного, но простого кинжала Дэцимуса оружия у меня не было. Великолепный моаровый меч и любимые тризубцы сгинули во время взрыва, предвестившего нападение этих белокрылых демонов на наш мирный лагерь, унёсшего также и жизни моих друзей…
Да чтоб вас всех!!!
Не страшно. Если есть умение и контролируемаяя степень боевой ярости, можно и щепку обратить в смертельное оружие. Что я и сделала. Правда не с щепкой, а со значительно более крупной дубовой перекладиной, вырванной с корнем из косяка входной двери, попеременно используя её то как щит, то как дубину.
С измазанным, на этот раз уже не моей, что радовало, кровью лицом я крушила врагов, находясь в центре зала. Дэцимус же работал па переферии, но тоже не страдая от безделья.
«А он в самом деле хорош!» - одного брошенного на кондора беглого взгляда хватило, чтобы по достоинству оценить его талант профессионального воина. Нет, не убийцы. Результат работы, конечно, и у того, и у другого – одинаков. Но было что-то… в манере этого мужчины держать оружие, что выдавало в нём истинного служителя кондорийского бога войны, а не беспринципного наёмника. Достали же меня эти догадки!
Понятия не имею, сколько прошло времени, когда поток желающих отдать жизнь за родину значительно поредел, так что я смогла без зазрения совести уступить немногих оставшихся Дэцимусу.
Белобрысый десятник, так и не соблаговоливший меня узнать, держался около секунд двадцати. Не так уж и мало, на самом деле. Но вот с разъярённой вампиршей биться – это не парализованную девушку избивать. Когда мой нож слегка пропорол ему живот, кондор сполз вниз по стене, зажав рану руками. Не переживай, любитель анекдотов, не смертельно. До поры до времени.
Скрестив ноги, я села прямо напротив мужчины. Как раз в этот миг звуки сражения стихли. Из живых мы остались одни. Точнее, был ещё мой загадочный друг, но в тот момент его присутствие меня мало волновало.
- Горящий оборотень на фоне осеннего заката – должно быть красиво… Да, Титус? Так и тянет поразмышлять о суетности этого бренного мира! Я уже пришла у выводу, что в Кордии каждый недоучка мнит себя философом. Зачастую, небезосновательно. Особенности менталитета, а может климат у вас такой, или ещё что? А знаешь, какое есть ещё незабываемое зрелище? Способное заставить даже закоренелого циника обратить взгляд вглубь своей сущности? Не многим, признаться, удаётся его увидеть… Но те, кому удалось, вероятно, могли бы, ибо это по ряду причин так и не выяснено, с уверенностью считать, что, возможно впервые в жизни, заглянули внутрь себя. В ответ на твою любезность в виде доходчивого разъяснения мне местной политической обстановки, я, на правах гостя, покажу тебе его! Считай это старым акреонским обычаем!
Молниеносным движение я вырвала декуриону сердце, и поднесла, всё ещй продолжающее биться, прямо к его лицу.
- Ну и как впечатления?
Раскрыв рот в беззвучном крике, мужчина, несколько самых долгих в его жизни мгновений, безумно выпученными глазами наблюдал обещанное «зрелище», после чего испустил дух.
- Вот так всегда! Никто не хочет удовлетворить мою любознательность. – Посетовала я самой себе. И брезгливо сморщившись, запихнула, насколько влезло, окровавленный орган ему в рот.
- Может хоть теперь пропадёт охота рассказывать чушь. Как говорят у вас, Nil iniltimum remanebit (19), - сказала я не то мёртвому офицеру, не то Дэцимусу, буравившему меня если ещё не до конца полным отвращения, то уж точно укоризненно-уставшим взглядом. Так, вероятно, вернувшийся с работы плотник смотрит на супругу, попросившую его прибить в доме гроздь. Годы войны и самую благородную натуру научат убивать без жалости.
- Такое кровопролитие я и называю «излишним», - каким-то охрипшим голосом произнёс мужчина.
- Не знал, что философия – моя вторая страсть?
- А первая, дай-ка угодаю: издеваться над поверженными?
- Мир сошёл с ума: наёмный убийца-кондор учит вампира милосердию!
- Sed est modus in rebus (20)! – неожиданно резко огрызнулся он. - По крайней мере, я не стремлюсь задушевно пообщаться с жертвой, перед тем, как убить. И не наслаждаюсь этим! Наверное, разница в менталитете, или в климате!
- Vim vi repellere licet (21), Decimus! – я тоже начинала злиться. - Он был бы «жертвой», если бы как те двое, вовремя унёсших ноги крестьян, случайно сюда зашёл, не носил бы форму… и – самое главное – не убил бы моих друзей и не пытался бы сделать из меня жареный паштет. Слишком много «если бы, не». Benefacta male locata malefacta arbiter (22) ! И ты хочешь сказать, что добравшись наконец до подонка, отдавшего приказ на расправу над твоей семьёй, быстренько и безболезненно его прикончишь? Не сказав и пары слов на прощание? Месть не знает разницы в менталитете! Им, - я показала окровавленным пальцем наверх, - плевать, что мы творим их именем. А знаешь почему? Потому что они мертвы, а мы – живы. И всё то, что мы делаем - мы делаем для себя. Дабы отодрать от плинтуса размазанную по нему гордость или же… заткнуть голосящее чувство вины! И хорошенько заруби на своём прямом кондорийском носу: я прекрасно знаю значение слова «пощадить», просто иногда я этим не занимаюсь.
К концу сего одухотворённого монолога, я краем глаза уловила, как лежащий у моих ног солдат дёрнулся, присела и с хрустом всадила нож по самую рукоять в его грудную клетку. От туда мне снова брызнуло кровью и в так уже порядком «подкрашенное» ею лицо. Я демонстративно, однако, не без удовольствия, облизала губы.
- А ты говорил, «крови в меню нет»! А знаешь что? Хватит морали. «Император навёл порядок», - процетировала я слова Титуса. - Просто прикончим гада, к которому у нас обоих счёты!
- В этом я с тобой согласен.
Колоритно же мы, наверное, смотрелись: вылитая супружеская парочка маньяков, с ног до головы в крови, угомонившаяся после темпераментного выяснения отношений, порпеременно на двух языках, посреди заваленной трупами комнаты…. Аналогия меня повеселила.
- И в следующий раз Я выбираю место для нашего свидания, договорились?
- Договорились. – Как ни в чём не бывало согласился напарник, галантно пропуская меня к выходу.
Всё-таки, ни что так не сближает двух первоклассных убийц, как возможность сообща грохнуть третьего.
- Кстати, спасибо за предложение, - продолжала подыгрывать я, когда мы выходили на пустынную улицу, - но я уже была замужем за мясником.
- Я заметил! - И больше по этому поводу он ничего не сказал.
Алые лучи морозного рассвета ласково освещали нам лица.
Хотя, даже если бы рассвет был по-весеннему золотистым, это бы мало что изменило. И лица, и туники сами были ему под цвет.

Сноски

(1) Аргумент к милосердию (кондорианский)
(2) Точно труп (кондр.)
(3) Сотник и/или центирион – офицерское звание старшего командующего состава кордианской армии. Командир центурии (сотни) солдат, составной части легиона.
(4) Островная часть Акреона.
(5) Кордианское мужское имя, состоит как минимум, из двух частей: личного имени и родового имени. Кроме того, могло быть наименование вервей рода или личное прозвище. В случае с нашим героем это Fortis – смелый (корд.)
(6) Когда? (кондр.)
(7) В другом месте, в другое время (кондр.)
(8) Выставляет напоказ свою скорбь больше всего тот, кто меньше всего скорбит (кондр.)
(9) Невозмутимо, спокойно (кондр.)
(10) сапоги
(11) Десятник и/или декурион – младшее офицерское звание кондорийской армии. Командир декурии - отделения, состоящего из 10 солдат.
(12) Благоденствие Отечества - высший закон! (кондр.)
(13) Здравствуйте! (кондр.)
(14) Шутник (кондр.)
(15) Поклонников (кондр.)
(16) Тоже крайне подозрительный народец
(17) Набирались из жителей покорённых провинций
(18) Третья линия легиона, состоящая из самых опытных и испытанных бойцов.
(19) Ничто не остаётся неотмщёным (кондр.)
(20) Всему есть мера (кондр.)
(21) Насилие позволяется отражать силой (кондр.)
(22) Благодеяние, оказываемое недостойному, я считаю злодеянием (кондр.)






Гарри Поттер и Тайны времени. Глава 6

Читать далее
Красивые и необычные картинки

Читать далее
То, что понравилось 10

Читать далее

Автор поста
Родника {user-xf-profit}
Создан 7-11-2009, 23:26


410


2

Рандомный пост


  Нырнуть в портал!  

Популярное



ОММЕНТАРИИ





  1.       ashitaka ashihoro
    Путник
    #1 Ответить
    Написано 8 ноября 2009 02:04

    весьма рада продолжению, очень интригует, но...
    НЕ ВЕРЮ, что Лидию с Джани убили, НЕ ВЕРЮ-У-У-У-У!!!!


  2.       Родника
    Путник
    #2 Ответить
    Написано 8 ноября 2009 11:04

    И правильно!))) Главное, что Дэкиена пока в это верит. Кстати, Лидия и джани про неё думают также, что и даст возможность разбить роман на 2 новеллы. Вторая будет как раз от лица этих персонажей!




Добавление комментария


Наверх