Некоторое время Миримэ просто бездумно скакала, стараясь оторваться от магов. В лицо бил холодный предрассветный ветер. Скоро небосвод окрасился красным, но не от восходящего солнца, а от зарева пожара, который разгорался над ее бывшим домом. Девушка направила коня по восточной дороге, но скоро пришлось свернуть с нее в придорожные кусты. Ей бы только добраться до леса, а там, оставив коня, она сможет затеряться. Что делать с княжеством, она не знала. Только если как-нибудь послать своим письмо или знак, что она жива…
Заслышав цокот копыт, Миримэ пришпорила черного исполина. Но догоняли ее довольно быстро. Девушка уже слышала хриплое дыхание взмыленных коней, их измученный храп.
--Вот он! Вижу! - раздался голос справа, из-за густой, насаженной по краю дороги, живой изгороди.
Миримэ подгоняла коня, который скакал изо всех сил, закладывал крутые повороты, пытаясь выиграть хоть капельку времени. Но буквально в метре перед ней оказался караковый конь, выскочивший так внезапно, что, натянув повод, Миримэ чуть не вылетела из седла. Маги окружили ее, загнали в ловушку. Дав ей надежду вырваться, они на самом деле незаметно окружили ее. Девушка скрипнула от досады зубами. Умирать ей совсем не хотелось, ибо она знала, что ее дела на этом свете еще не закончены, и она должна узнать за что погиб Дарейн, почему умер ее отец и что за медальон такой, закрытый, как она уже поняла, магией. Исполин под ней тревожно перебирал ногами. Один из магов, Хразз, кажется, подошел ближе. Миримэ поблагодарила ветер, который не сорвал с нее капюшон плаща.
--Кто это у нас здесь? – спросил он раздраженным голосом.
--Я дочь кухарки, господин, - стараясь придать голосу как можно больше покладистости, сказала Миримэ. Она почему-то вдруг перестала испытывать страх и даже стала думать над какой-нибудь уловкой.
--И что же дочь кухарки делает одна так поздно в кустах около дороги да еще на краденом коне? – этот саркастический голос принадлежал Эдину, мужчине лет тридцати с аккуратной пепельной бородкой.
--Краденом? – довольно натурально удивилась Миримэ. – Меня мать послала срочно в деревню, господин. Мой дядя заболел и я, не помня себя от волнения, схватила первого попавшегося коня и не знала, что он ваш, простите…
--Дура! – заорал Хразз, угрожающе поднимая руку с кольцами. – Мы, кто, по-твоему? Сельские идиоты?! У тебя из-за меча плащ оттопыривается!
--Ну и что? – искренне удивилась Миримэ. – Дороги сейчас опасны, особенно для молодой девушки…
--Я тебя сейчас прикончу!..
--Хразз, Хразз, - покачал головой Эдин. – Ты неисправим. Ты позоришь Башню и госпожу Иоллет.
--Разве мастер не приказывал убить всех? – мрачно спросил до этого безмолвствующий маг.
--Мастер сказал сжечь дом, обыскав его, - вмешался всадник сзади.
--Что же нам делать с ней тогда? – удивился Хразз.
--Ну, сначала мы ее допросим, - как само собой разумеющееся, сказал Эдин, видно что неофициальный лидер. – Потом убьем, дочь кухарки она или короля.
Миримэ сглотнула. Мерзкие маги! При ней обсуждают ее же смерть! Может, хотят запугать?..
Тонкий свист вывел ее из размышлений. Хразз, схватившись за горло, свалился с испуганного жеребца. Остальные, не понявшие, что произошло, стали вертеть головами по сторонам, пока второй из магов не обвис в седле с блеснувшей на фоне зарождающегося рассвета стрелой промеж глаз. Миримэ, воспользовавшись их замешательством и брешью в кольце, пустила коня на дыбы и вскачь. Она уже поняла, что это Рейз, как только женщины вместе с мальчиками и кузнецом достигли обжитого места, заставила охотников пойти ей на помощь. Милая ее подруга Рейз!
--Бегите, леди Миримэ! – раздался голос горничной. Девушка резко осадила коня, повернулась. – Скачите отсюда за помощью ради великой Да Тириат! Мы их задержим!
Сзади сияли молнии, кто-то кричал, но Миримэ ничего не могла бы сделать для них. «Простите меня, друзья мои!» - шептала она, направляя коня на дорогу, чтобы удобнее было ему скакать. Охотники со своими небольшими луками навряд ли задержат погоню достаточно долго, но все же… Она понимала, что разъяренный Эдин не оставит никого в живых. А ее спасет только чудо…
Рассветное солнце окрасило небо, величественно и равнодушно к отчаявшейся девушке, которая быстрой темной тенью неслась по старой дороге.
Миримэ удалось достичь кромки леса лишь через два часа после рассвета. Там она отпустила коня, который стал бы в лесу просто обузой. Миримэ, поудобнее перехватив свой узелок, шаркая как старуха в больших неудобных сапогах, стала продираться через голые кусты. Эти древние леса были дикими, и мало кто осмеливался ходить в них, разве что охотники да лесничий. Вообще лес никогда не принадлежал Вэйхольму, он был тут как бы сам по себе и не принадлежал никому.
Кое-где, в низинах, еще лежал снег, прикрывая сиротливую землю под нижними ветвями голубых елей, которые раскинулись подобно шатру. Бредя на восток, Миримэ тоскливо думала насколько жалко ее положение. Бежать неизвестно куда, неизвестно зачем, не имея с собой теплой одежды, кремня с огнивом, почти не имея еды, да что там! – совсем ее не имея! Лишь жалкий кусок сыра да позавчерашний хлеб. Она же умрет просто здесь от холода и голода! Если только сумеет избежать преследования Эдина. Почему-то она почти уверена, что этот маг просто так от нее не отстанет. Миримэ раздраженно натянула сапоги поплотнее, которые постоянно норовили слезть с ноги, увлекаемые грязью из-под подтаявшего снега. Потом подумала и, не жалея плаща, отрезала от плотной ткани две большие полоски и, обмотав ноги наподобие портянок от мозолей, побрела дальше.
К полудню Миримэ, изрядно устав, все же решилась остановиться, оставив по своим подсчетам около двух-трех миль позади. Погони она пока не слышала и у нее стала теплиться крошечная надежда, что все же охотникам удалось остановить магов. Она села на солнышке, которое припекало по – весеннему радостно, на вылезший из-под земли, словно любопытный крот, корень голубой ели. Развернув свои скудные запасы, Миримэ вздохнула и решила, что прибережет, пока совсем нужда не заставит. Вокруг кипела весенняя жизнь: птицы сновали по ветвям, первые ранние букашки стрекотали в еще короткой и скудной, но яркой травке, растущей на солнечных пятнах. Было так хорошо, что Миримэ, утомленная тревогами, скачкой и бессонной ночью, задремала и не слышала странных голосов, едва слышимых для человеческого уха. Девушка сквозь полуприкрытые веки видела промелькнувшую рядом тень, но подумала, что ей показалось. Проснулась внезапно и схватилась за отцовский меч, лежащий рядом. В пустом со вчерашнего вечера животе отчаянно урчало и Миримэ отступила под его натиском. М-да, с едой будет трудно. А ловить зайцев ей не хотелось: долгое это дело. Да и одним она не наестся – они тощие с зимы и очень осторожные.
До конца дня Миримэ, выбрав восточное направление, брела почти без остановок, сделав только несколько, чтобы попить ледяной воды из ручьев. Несмотря на все предосторожности, сапоги натерли ей мозоли и от этого делалось еще тоскливее. Похолодало. Кутаясь в остатки своего ободранного плаща, дочь князя снова заметила краем глаза какое-то движение, но опять же не обратила на него внимания. Маги бы не стали выслеживать ее таким образом, а сразу бы напали. Зверей (ну разве что медведя, который водился намного севернее), она не боялась, обученная мечу, а разбойников здесь отродясь не было. Правда, отец упоминал давным-давно, что лес Вейрский населен неким народом, с которым у Вэйхольма договор. Но Миримэ считала это сказками, так как кому взбредет в голову жить в этом лесу?
Темнело еще рано и вечером, кое-как разведя костер, она, разматывая пропитанные кровью полоски ткани, кусала губы от боли и отчаяния. Еды хватит максимум на два дня. Дальше – ничего. Пошел мелкий снег. Миримэ, развернув узел, взглянула на еду, потом решительно завязала обратно под аккомпанемент голодного желудка.
--Какая же ты дура, Миримэ, - вслух сказала она, сдерживая позорные рыдания, подступающие к горлу. – Так сказал маг, так есть на самом деле. Из тебя княжна, как из Эноры – лучник! Кем ты себя возомнила? Великой и суровой? Ты просто глупая девчонка, вот ты кто!
Она призналась вслух себе и от этого стало еще горше. Внезапный шорох в кустах заставил девушку подскочить. На полянку выскочил из кустов тощий заяц. В тот же миг осторожно принюхивающегося зверька пронзила белооперенная стрела. Миримэ от изумления потеряла дар речи, а когда спохватилась и бросилась в кусты, откуда вылетела стрела, было уже поздно – неизвестный лучник уже скрылся. Миримэ не знала, что делать. Она вернулась к костру и увидела убитого зайца. Что ж, ей сделали подарок, и Миримэ, недолго думая, достала свой охотничий нож.
Утром девушка обнаружила рядом с костром странный флакончик, но открыть его не решилась. Умывшись и позавтракав хлебом и остатками запеченного на углях зайца, Миримэ повертела флакончик в руках и с ужасом подумала, что придется опять натягивать эти ужасные сапоги. Мозоли полопались и ноги страшно болели.
--Хуже уже не будет, - Миримэ открутила крышечку и осторожно понюхала содержимое. Запах показался знакомым. – Целебник, - пробормотала она, - точно он! Как у мамы!
Это действительно оказалась очень редкая целебная мазь из растения, которое растет высоко в горах, причем цветет всего три дня. Но стоила бешеных денег и заживляла многие тяжелые раны за считанные дни. Смазав ноги, Миримэ оставила флакончик на месте, где взяла, рядом с вынутой вчера стрелой. Пусть неизвестный благодетель заберет себе: мазь слишком ценна, чтобы так просто ею разбрасываться.
Так Миримэ и шла на восток через лес почти два дня. И все это время неизвестные благодетели, которых явно уже было несколько, оставляли ей дичь или мелкие приятные нужности вроде гребня или баночки с солью. На третий день своих скитаний Миримэ обнаружила рядом аккуратно сложенный теплый плащ и шерстяные носки. Она была приятно удивлена и, не зная, видят ее эти лучники или нет, поклонилась и сказала, стараясь выразить голосом всю благодарность, которая накопилась у нее за эти дни на сердце:
--Спасибо вам, мои скрытные друзья! Не знаю, зачем вы делаете это, но я благодарна вам за все! Может, я могу что-нибудь сделать для вас?
Но ответом ей был лишь ветер, гнущий ветви сосен и вольно гуляющий в их кронах да крики ворона. Девушка вздохнула, закинула меч за спину и огляделась: стояла она на небольшом обрыве, с которого прекрасно просматривался лес вокруг. Уже к вечеру этого дня она наверняка выйдет на восточную дорогу, а там, если конечно все хорошо сложится, она сумеет добраться до аванпоста на границе с Необжитыми Землями. Они тянулись на несколько сотен миль с севера на юг, изрезанные острыми скалами и ледяными и быстрыми горными реками до враждебного им королевства Вэйлор, где сражались ее братья.
Пробираясь между деревьями, Миримэ вновь услышала голос ворона. Эта птица на протяжении уже суток преследовала ее. Сначала девушке не показалось это странным, но сейчас начинали терзать сомнения. И ее карканье скорее походит на сигнал, чем на обычный сварливый голос ворона. Спустившись с обрыва, Миримэ, пытаясь обмануть соглядатая, юркнула под колючий кустарник в овраг, на дне которого еще лежали почерневшие сугробы. Овраг извивался подобно змее, но девушка упорно шла вперед, с трудом походя дорогу между камнями и торчащими корнями кустарников. В той тишине, что царила здесь, раздался негромкий треск, который бывает, если задеть ветку с сухими листьями. Миримэ вскинула голову и успела заметить что-то белое, какое-то животное, мгновенно скрывшееся. Девушка взволнованно всматривалась в это место, ожидая, что существо появится снова. Но ничего не произошло. Когда Миримэ вылезла из оврага почти через час, то обнаружила, что забрела слишком на юг и теперь придется искать путь севернее. Но зато от ворона она отделалась.
К вечеру деревья стали редеть, и Миримэ вышла на холм, под которым расстилалась дорога, вившаяся ленивым ужом на северо-восток. С холма она огляделась и решила, что пройдет немного по дороге до полной темноты, а потом уже найдет место для ночлега. Миримэ почувствовала некое облегчение и словно на прощание обернулась назад. Поднялся ветер и она увидела то самое белое существо недалеко от нее. Оно сидело на дереве в ста шагах от Миримэ. Видя, что оно замечено, существо собралось вновь скрыться, но Миримэ протянула к нему руку и крикнула:
--Постой! Прошу тебя!
Существо замерло.
--Не уходи! Я хочу поблагодарить тебя! – создание задумчиво склонило голову к плечу, словно решая: а стоит ли? – Спасибо тебе за помощь!
--Не за что, дочь Вэйхольма, - Миримэ не успела и глазом моргнуть, как существо оказалось рядом с ней.
Оно было ростом ей по пояс, полностью покрытое белой шерстью, исключая смуглое лицо (морду?), похожее на человеческое, с широким морщинистым лбом и большими желтыми глазами; и руки (лапы?) были как у человека. В них оно сжимало небольшой лук со спущенной тетивой и за плечом торчал колчан с белооперенными стрелами. На длинном, мощном хвосте с черной кисточкой на конце было надето семь золотых колец.
--Откуда ты знаешь, кто я? – тихо спросила Миримэ.
--Меч Вэйхольма, - существо указало на торчащую из-за правого плеча Миримэ рукоятку меча, - просто так в руки не дается.
Оно сделало странный жест хвостом и Миримэ обратила внимание, что необутые ноги существа похожи на руки: с длинными цепкими пальцами, приспособленными для жизни на дереве.
--Когда–то Вэйхольм, зовущейся у нас Черным Ястребом, пришел на эти земли. Раньше мы воевали с людьми, которые хотели вырубить наш лес, но Вэйхольм пообещал, что если мы будем стеречь границы от незваных гостей, но он обеспечит полную неприкосновенность нашего леса. Леса народа Шихризаа.
--Значит… он специально распускал слухи, что здесь обитают беспощадные твари, - решила Миримэ. – Но знайте, что Вэйхольм погиб!
--Погиб? – не веря ее словам, переспросил Шихризаа, выписывая хвостом замысловатые жесты. Миримэ решила, что так он выражает свои чувства. – Это плохая весть, дочь Черного Ястреба, - покачал он головой с густой белой гривой, как у южного льва. – Если такой могучий человек, как он, погиб, то Шихризаа вновь придется бороться за свои территории. Но что тебя вынудило уйти?
--На мой дом напали маги одной из башен, они выгнали меня, убили друга Вэйхольма, Дарейна, и сожгли поместье. Теперь они охотятся за мной из-за этой штуки, - Миримэ показала Шихризаа медальон.
--Убери ее от меня! – он в ужасе отскочил прочь, сжимая лук. – Эта вещь пропитана странной магией! Не отдавай ее в руки врагов! – он втянул носом воздух и сказал напоследок: - Ветер меняется, приходит весна. Прощай, дочь Вэйхольма, веди свою битву, а мы будем вести свою.
Он повернулся, собираясь уходить.
--Постой!
--В чем дело, дочь Вэйхольма?
--Как тебя зовут?
Девушке показалось, что он улыбнулся.
--Чернохвостый Ши-Чи.
--Мое имя Миримэ.
--Прощай, Миримэ! Возьми это на прощание! – он сунул ей в руку сверток.
--Прощай, - пробормотала девушка в пустоту, ибо Шихризаа уже исчез. Так же внезапно как и появился.