-3-
Осада началась за пару часов до рассвета.
Сорфалл, оказалось, несколько преуменьшил масштабы того, что он увидел и что пытался остановить. Те «летучие твари», о которых он говорил, на самом деле действительно так смахивали на драконов, что я сперва и глазам своим не поверила, решив, что наши союзники летят к нам на помощь… я осознала свою ошибку, когда они стали заливать город языками кроваво-красного пламени, вырывавшегося из их глоток и испепелявшего всё на своём пути. Мне и нескольким магам из Королевской гильдии удалось отогнать их, воздвигнув широкий силовой заслон, и даже прикончить парочку летунов несколькими точными прицельными выстрелами из Рубиновых скипетров. Но это лишь ненадолго отсрочило столкновение с превосходящими нас числом силами противника.
Вскоре я убедилась и в том, что руководит вражьим войском действительно опытный стратег и тактик. Мне было давно известно, что ворны никогда не пользуются никакими боевыми порядками и всегда нападают одной большой кучей, без всякого строя, разделяясь лишь на пеших и лучников. Но сейчас их строй был четким и упорядоченным, и каждый отряд и каждый полк вступал в бой строго и будто по чему-то приказу.
Я успела облачиться в свои любимые легкие чешуйчатые черные с золотом доспехи, вы-тащила из самой тщательно спрятанной тени своей комнаты Лингардскую саблю с черным агатом в головке и теперь стояла у окна покоев Катарины.
Небо на востоке у самой линии горизонта стало жемчужно-золотым. Звезды в той стороне начали меркнуть, но ночная мгла, покрывшая широкую долину к югу от Эловиана и скрывавшая от моих глаз всю ужасную мощь вражьего войска, отказывалась отступать и не признавала торжества грядущих лучей рассветного солнца, уже скользившего по краю земли.
В моей голове мелькнула мысль, что сотни и тысячи людей так и не увидят утреннего све-та.
Стены городской крепости содрогнулись от обрушившихся на них красно-дымных звезд.
«Вели колдунам ответить им волной Звездного Света», - приказала мне Катарина, поймав мой тревожный взгляд.
Я непромедлительно выполнила её поручение, и вспышка, разорвавшаяся над одной из башен Королевской гильдии, озарила долину. В одно мгновение ряды ворнов стали видимыми. Мне показалось, что там не меньше двухсот тысяч солдат, и наверняка это не все силы, брошен-ные врагом на уничтожение всего Эвронского королевства.
Войско по ту сторону крепостных стен помедлило, замешкалось, но через полминуты с неистовой яростью накинулось на холодные камни, которые мы успели предварительно заколдовать, чтобы крюки и лестницы отскакивали от них, как от магнита.
- Они полезли на стену, - констатировала я.
Королева полулежала на постели, зажмурившись. Одной рукой она нервно теребила край покрывала с бахромой, второй поглаживала живот.
- Госпожа, всё в порядке?
- Да, - выдохнула она. – Отдай команду лучникам… и метательным орудиям.
Моё сердце сжалось от боли, когда я увидела её искаженное лицо. Я передала приказ Сорфаллу и снова стала следить за начавшимся сражением.
В воздух взметнулись десятки тысяч огоньков – подожженные стрелы полетели за стену. До меня донеслись крики и дикий рев. Затем с грохотом сработали механизмы метательных ма-шин, катапульт и баллист. Ещё полминуты – и порция каменных валунов со свистом врезалась в силовой щит. Полминуты – вторая волна стрел.
Стены продолжали содрогаться.
Катарина тихо застонала.
- Госпожа?
Огромный каменный блок взлетел почти на высоту соседней башни, заслон издал звук, похожий на низкий голос рога, зазвенел и рассыпался голубыми огоньками. Колдуны гильдии поспешно создавали новый заслон, но поменьше.
- Кажется, воды отошли, - с трудом вымолвила Катарина, и снова чуть не вскрикнула.
Я позвала повитуху, ожидавшую знака у дверей покоев, та вбежала в комнату и тут же раздала слугам указания. Через минуту всё было готово.
С болью в сердце я сказала:
- Госпожа, позволь Сорфаллу самому руководить обороной!
Королева поспешно закивала, с силой сдерживая крик.
«Генерал, защита города на тебе! Я должна быть с королевой!»
Я почувствовала его встревоженные мысли, но он благоразумно воздержался от коммен-тариев.
…Взрыв. Катапульта недалеко от замка разлетелась в щепки, заставив вздрогнуть стены.
Первый луч солнца влетел в комнату.
Катарина ещё раз дико вскрикнула, и среди гама я различила плач ребенка. Королева ос-мелилась открыть глаза и вопросительно и измученно взглянула на повитуху. Я присоединилась к её взгляду.
- Мальчик.
Она выдохнула и отдышалась. Я ещё раз крепче сжала её руку, и мои мысли вновь обор-вал нечеловеческий вопль боли.
Громкий звонкий рог за окном и воинственный клич солдат. Рубиновая вспышка сорвав-шегося со скипетра Огненного шара…
…Крик. На этот раз последний.
Катарина обессилено рухнула на подушки, тяжело дыша. Глаз она не открыла.
Звон рассыпающегося сломанного заслона. Детский плач.
Я подняла глаза. Рядом стояла служанка с крохотным белоснежным свертком на руках. Повитуха утерла тряпицей пот со лба и выдохнула:
- Девочка.
Затем взяла такое же белое полотенце, завернула младенца и передала другой служанке.
Королева лежала недвижимо, я держала её за руку.
- Всё хорошо, госпожа. Вы справились!
Она чуть приоткрыла глаза, и до меня донесся обрывок её мысли:
«Сорфалл!..»
Я опомнилась и в тот же миг связалась с генералом.
«Господин!»
«Как она?!»
«В порядке. Мальчик и девочка».
«Двое?!?»
«Да!»
Сорфалл чертыхнулся, нахлынувшая на него буря радостных эмоций мгновенно переда-лась и мне.
«Эона! Я счастлив!!!»
«Они прорвались в город?»
«Ещё нет. Продолжают засыпать нас камнями, но ворота пока не даются. Солдаты на стене стоят намертво. Я не позволю этим тварям хоть царапину нанести моей жене, сыну или дочери… Лучше умру!»
Слуги задули свечи. Солнце, медленно поднимавшееся из-за горизонта, разогнало мелкие тучки.
Королева посмотрела на меня и произнесла еле слышным шепотом:
- Эона… я стала матерью?..

-4-
Сорфалл с абсолютно блаженным лицом вошел в покои Катарины. Таким его никто и никогда не видел.
Его плащ был порван в нескольких местах, доспехи помяты, на щеке была длинная кровоточащая рана, волосы растрепаны… но он весь лучился изнутри таким радостным светом, что невозможно было описать. И радость его была совершенно оправдана.
- Госпожа? – робко и тихо произнес он, приближаясь к супруге.
Она повернула голову и с улыбкой посмотрела на него. Я держала сына, Катарина – дочь, Сорфалл стоял между нами, продолжая сиять.
Королева перевела взгляд на меня, и я осторожно передала младенца в руки отца.
- Я буду благодарить Небеса вечно… - воскликнул он, лишь увидев укутанную в мягкое одеялко головку сына.
- Какие же имена дать вам? – произнесла Катарина. – Я столько думала над этим, и всё никак не могла выбрать подходящие. Что ты думаешь, Эона?
Я раскраснелась. Конечно, я знала имена, но так открыто утверждать мне не позволяла совесть и преданность.
- Это слишком большая честь для меня, госпожа…
- Я полностью доверяю тебе.
- Я тоже, - откликнулся Сорфалл.
Что-то в моей душе возмущенно заклокотало, я постаралась изобразить глубокую задум-чивость и смущение, благо, актерский талант меня никогда не подводил.
- Что ж… мне кажется, мальчик должен быть Хальвардом. А девочка… эм-м… маленькая принцесса должна носить соответствующее ей имя. Ароланна? Что скажете, счастливые родите-ли?
Катарина озадаченно смотрела на мужа, тот с самым серьезным видом глядел в потолок, потом медленно закивал в знак согласия.
- Да!
- Хм. Значит так и будут подданные звать своих маленьких королей.
Снаружи по-прежнему доносились звуки боя, но ничто не могло умалить счастья этих двух людей, и мне совсем не хотелось прерывать их блаженную радость…
- Генерал… Вы оставили солдат?
- Оставил. На своего лучшего командира.
Хлопок со стороны юго-западных ворот заставил всех нас посмотреть в окно. Затем последовали гортанные воинственные кличи ворнов, которые с каждым мгновеньем становились все громче.
- Прорвались через ворота! – сказала я, и никому не требовались более точные объясне-ния происходящего.

-5-
Я и Сорфалл стрелой ворвались на широкую площадь перед замком, окруженную целой стеной солдат. Отсюда были видны обе крепостные стены и почти всё пространство между ними.
Юго-западные ворота и Южная башня были практически полностью сметены под волной врагов. Сами ворота были вдребезги разбиты и валялись на земле; прямо на них живой стеной встали солдаты, ощетинившиеся копьями и закрытые с ног до головы щитами.
Какова была теперь величина войска, ещё стоявшего по ту сторону крепости, никто не мог предположить, но все знали, что их ещё вполне достаточно, чтобы пробить ещё одни ворота. И тогда у нас уже не хватит сил закрыть и вторую брешь в стене.
- Как думаешь, - произнес генерал, - вторую стену удержим?
- Да, вероятнее всего. Она старше и крепче.
- Тогда прикажи всем уходить ближе к замку за внутреннее кольцо. Сможешь?
- Я должна.
Маги гильдии соорудили крепкий силовой заслон чуть дальше второй стены, и тогда я пе-редала приказ всем командирам и офицерам. Примерно через десять минут все войска были за стеной, и на ворнов обрушился град стрел с башен.
На месте выбитых ворот и над южной башней затрепетало черно-красное полотнище.
- Смоляные снаряды готовы?
- Да! – ответил Сорфалл. – Сейчас самое время!
Он сделал несколько махов руками, и подожженные, предварительно промасленные тя-желые шары полетели за стену. Вой усилился, на заслон посыпались черные стрелы, но ни одна так и не пробила его.
Я услышала безмолвную команду Катарины, и в небе сверкнули серебристо-белые молнии белых скипетров гильдии. За внешним кольцом был слышен взрыв от разбитой осадной башни.
И вдруг наступило затишье. Полная, словно опустевшая тишина, длившаяся пару мгнове-ний. Лишь где-то вдалеке начинали петь птицы…
Над стеной, в абсолютном безмолвии, поднялась огромная черная тень; она была больше чем сломанные юго-западные ворота, она (а ведь вполне возможно, и он) была словно рваная дыра на светлом полотне материи мира. Никто не посмел и шелохнуться, ни единый звук не нарушил воцарившегося молчания, время остановилось, перестало существовать – оно жило только в той Черни, стоящей на стене крепости.
- Что это… там? – шепнул мне Сорфалл, я лишь покачала головой, не сказав ни слова.
На самом деле я, конечно, прекрасно знала, что это была за тень. Но я не могла ничего сказать генералу и горестно прикусила губу.
Тишина стала громогласной. Люди боялись смотреть на поднявшуюся и растущую Чернь, ворны восхищенно и с благоговением, которое было им не свойственно, глядели в её сторону.
Тень распустила свои туманные рваные щупальца, обвила ими ближайшие башни второй крепостной стены, заполнила всё пространство за ней, теперь захваченное врагами, и издала звук, похожий на вой, мгновенно, резко порвав в клочья волю защитников города и звенящее молчание. Я заметила, что меня бьет дрожь. Сорфалл вздрогнул, но лишь крепче сжал рукоять своего меча.
Чернь ещё раз взвыла, на этот раз громче, и ворны, словно повинуясь приказу, рванули в атаку.
Люди оторопели. Они слышали звуки рогов, звенящие, воинственные кличи командиров, но воля и боевой дух словно покинули их – я чувствовала опустошающее отчаяние солдат. Страх заполнил их, тень внушила, что всех всё равно ждет один конец, что уже ничто и никто не придет на помощь, что всё напрасно и сопротивляться глупо и бесполезно. И всё же они стояли на своих местах, они не убежали и не упали ничком, заливаясь слезами, ибо что-то в их душах продолжало верить и надеяться, что Свет всегда разгоняет Тьму.
Мир раскололся в моих глазах. Все истины сейчас стояли передо мной, все жизни проле-тели, всё началось и кончилось… всё рухнуло и взвилось до Небес.
Я должна остановить Тени. Ибо я есть Свет, и долг мой перед Отцом моим был всегда препятствовать Мраку. Он им и остался.
За Солнце и Утро. За Катарину и её маленьких близнецов. За Жизнь, которой я так и не научилась дорожить.
Я не сдамся. Я буду бороться, чего бы мне это ни стоило.
« Тебе никогда не праздновать победы надо мной, братец. Я здесь, и я не позволю…»
Я внушала эти мысли всем, кто был рядом. Но моих сил уже не хватало, хоть они и были неисчерпаемы. Я не сдамся, брат. Я не сдамся, я не пущу тебя сюда.
…Шальные, словно безумные глаза Катарины упирались в меня, словно пытались прожечь, но она по-прежнему внимала мне, боясь прервать.
- Да, о королева, я действительно никогда не желала тебе зла, но и лгать была просто вы-нуждена. Да, я бессмертна, я говорю об этом сейчас, и говорю осознанно, как никогда раньше, только с одной целью: мне нужно твоё доверие.
В моих глазах все ещё стояло лицо погибшего в бою Сорфалла, его счастливое, но уже не принадлежавшее этому миру лицо, но я все ещё отчаянно пыталась хоть что-то спасти.
- Ты – Эона? – робко произнесла Катарина. Слеза, сверкая, как бриллиант, скатилась по её щеке.
- Да, я Эона.
- Чего ты хочешь, дионида?
Она боялась меня, как боялись все люди. Это мне не нравилось.
- Я хочу спасти тебя. И я знаю, как это сделать. На северной пристани у канала тебя ждет корабль.
Катарина безмолвно роняла одну слезу за другой. Сорфалл, единственный мужчина, которого она любила, кроме отца и сына, умер, погиб, спасая её. А я, фрейлина, которая вдруг призналась в своей двуличности, внушала, что ей придется трусливо бежать из своей осажденной столицы. Пожалуй, я могла бы её понять, но утешить горе была уже не в силах.
Время… время… выиграть время. Мне нужно совсем немного. Если она покинет город, я смогу исполнить задуманное. Но как мне её убедить, не используя силу?
- Ты хочешь, чтобы я ушла. Ты хочешь, чтобы я бросила свой народ в беде, - говорила она дрожащим, почти истерическим голосом.
- Твой народ будет спасен, только если ты сделаешь то, что я сказала.
- Нет.
- Да! Да, Бриэль!!!
Что?! Я назвала её истинным именем? Вслух?
Она закрыла лицо руками.
- Нет. Если они умрут, я умру с ними.
- Ты должна жить.
- Зачем? Скажи мне, зачем?! Сорфалл мертв! Моя столица захвачена!
- Ради них! – я сорвалась с места и вскинула руку в сторону близнецов, лежавших в колы-бели. Удивительно, но они спали.
Катарина зарыдала ещё горше.
- За что… - выдавила она с силой.
Я присела рядом с ней и взяла её руку в свою.
Время… совсем немного…
- Пойми, Бриэль, это имя было дано тебе свыше, и было дано не случайно. Оно означает «Возрождение». Я знаю, как тебе тяжело – я долго жила и много видела. Я полюбила тебя всем сердцем и хочу спасти и тебя. И твоих подданных, и твоих детей.
- Ты не спасла Сорфалла.
- Я не смогла, потому что так должно было быть. Я лишь следую велению судеб, но не ду-май, что у бессмертных нет ни души, ни сердца. Верь мне, я смогу защитить твоих людей.
Она взглянула на меня так, словно хотела сказать: «Я верила тебе, я хочу верить, но ты меня обманула». Сердце у меня в груди болезненно сжалось.
Время.
…Через полчаса она стояла на борту парусника «Аралиссир», «Солнечный». В руках коро-лева держала колыбель, с юга доносились звуки неугасающей битвы. Я поднялась к ней на палубу и обняла.
- Идите на восток, там вас никто не сможет достать. Не знаю, правда, безопасно ли сейчас в Миндорриате, но я бы всё равно не советовала тебе сворачивать к югу.
Она кивала, продолжая тихо плакать.
- Я сюда вернусь? Я должна вернуться!
- Да, да. Ты сможешь снова ступить на эту землю, когда я пошлю тебе знак. Увидишь его – отправляйся сюда не медля. Я буду ждать.
Катарина всхлипнула, утерла слезы и вдруг произнесла твердым, ровным голосом:
- Эона, я решила, что… только ради Эврона.
Она передала мне колыбель, поцеловав сына и дочь. Да, таков был наш уговор. Если Катарина – последняя королева Эврона, и она покинет страну, не оставив наследника, это будет означать полный крах монархии, и государство, скорее всего, распадется, потому что однажды люди утратят веру в корону. Как только все уладится, наступит хоть какой-то, пусть даже и неустойчивый мир, и я смогу спрятать принца и принцессу в самом безопасном месте. А как только они достаточно подрастут, их сила уже не сможет оставаться тайной, и если не они, то я смогу отстоять их права на трон. Собственно, в тот день, когда они должны будут короноваться, я и собиралась дать знак Катарине.
Я молча кивнула, она положила мне руку на плечо.
- Погоди. Ты должна поклясться мне.
- Я готова.
Я опустилась перед ней на одно колено.
- Эона, клянешься ли ты, что будешь оберегать жизнь этих детей, даже если твоя жизнь и жизнь других людей будут под угрозой?
- Клянусь.
- Клянешься, что найдешь для них самых любящих родителей, которые воспитают их дос-тойными своего титула?
- Клянусь.
- Клянешься, что передашь им корону в назначенный час и сделаешь их равно- и полно-правными правителями Эврона?
- Клянусь.
- Клянешься, что не раскроешь тайны их рождения никому, кроме них самих до назначенного часа или до тех пор, пока эта тайна не станет угрожать им?
- Клянусь.
- Хорошо, дионида по имени Эона, тогда я принимаю твою клятву. Поднимись и помни отныне, что сердцем и Пламенем своим ты поклялась передо мной и что не посмеешь никогда нарушить данное мне слово. А теперь прощай, и удачи тебе. Береги моих детей, чего бы тебе это ни стоило.
С этими словами она обняла меня и незаметно передала завернутый в кусок грубой материи меч. Я догадалась, что это её оружие, Алантиль, и с какой целью она решила передать его мне.
- Он подтвердит, кто является наследником Трона, а кто не имеет никаких прав на престол. Я знаю, что это всё равно случится. Ты знаешь, как поступить, - шепнула она мне на ухо, потом отстранилась, чуть улыбнувшись, бросила взгляд на младенцев, и отвернулась.
Я сошла с корабля и ещё долго смотрела вслед ему на сияющие золотые паруса «Аралиссира».
Больше я её не видела.
Я отогнала ворнов от города и заставила солдат сражаться из последних сил: Эловиан так и не был захвачен. Но королева исчезла, мир уже изменился. И было поздно…