Глава 2
Неприятности только начинаются

Дорога домой показалась Деметре на удивление короткой.
Она, как обычно, села на самое дальнее сидение в автобусе, и, припав лбом к холодному оконному стеклу, углубилась в размышления…
Она не думала о чём-то конкретно, это было бы затруднительно, учитывая объём впечатлений полученных за один несчастный день.
Было тяжело, сосредоточится на чём-то одном, а думать сразу обо всём как-то не получалось, поэтому с каждой минутой бардак в голове становился всё явственней. Мысли толпами перебегали с места на место, менялись местами, лезли без очереди, повторялись, но им не было конца. И каждая из них была по-своему дорога Деметре. Она знала уже, что так или иначе они постепенно преобразуются в очередные эскизы…
Перед глазами у девушки замерло не выражающее никаких эмоций прекрасное лицо.
«Нет. Кто ты?» - крутился в её голове бархатный голос незнакомца.
Деметра встряхнула волосами, разгоняя наваждение, и провела тонкими пальцами по стеклу, по которому мягко стекали дождевые капли, оставляющие позади себя неясный развод.
Почему этот голос, стал чем-то большим, чем просто воспоминанием? Почему с такой нежностью задевал тонкие струны в душе девушки. Может быть, ответом на этот вопрос было то, что он показался Деметре таким же необычным, как и она сама?
Другого ответа Деметра не находила, а может, просто не хотела искать.… Для этого нужно было бы признаться самой себе во многих вещах, а это было труднее всего.
У Деми, как называли её многие, игнорируя красноречивое «Деметра», было слишком много тайн. Слишком много того личного, к чему доступ был лишь у неё одной. И место такому явлению появилось вовсе не потому, что она была ранимым, уязвимым подростком. У каждого есть свои тайные страхи или желания, которые не хотелось бы давать на обсуждение беспощадной публике; у каждого есть свои скелеты в шкафу. Но скелеты, что таились в шкафу Деми, были намного страшнее рядовых сплетен, намного ужаснее. И они не были так безобидны.
Поэтому Деметра держалась особняком. Ей ни к чему появление в жизни таких людей, которым она могла бы довериться, которых могла бы полюбить. Но, и которым могла бы причинить боль…
Некоторые считали её странной и, втихаря посмеивались за её спиной. Некоторые поглядывали с подозрительным любопытством. Всегда интересно, что творится в голове у этой загадочной тихони, со странными шрамами, что она всё время пытается скрыть, и, постоянно что-то рисующей в своей заветной папочке. К слову сказать, Деми неплохо училась, поэтому отношение к ней было смягчённое надеждами, что на ближайшем тесте снисходительная доброта аукнется запиской с правильными ответами. Но не тут-то было. Не так просто было подогнуть под себя Деметру. Она не пыталась всем нравиться, не пыталась ухватить кусочек общешкольной популярности и уважения. Её вполне устраивал место в затенённом уголке, где было тихо и спокойно. Где никто не лез со своим наигранным дружелюбием. Независимая личность, которую трудно чем-либо уязвить. Мрачный прикид, бледное лицо с холодными глазами, - Деметра выглядела именно так в глазах окружающих. Это отторгало, и одновременно тянуло к ней, как магнитом.
Но Деми абстрагировалась от людей, а люди абстрагировались от Деми. Гармония была налажена. Мир во всём мире.
Но это лишь в школе.
В пределах собственной семьи всё было намного сложнее.
Абегайл была чувствительным, эмоциональным, и крайне сентиментальным человеком. Проявление бурных эмоций было по поводу и без. Всегда квартира была наполнена охами, вздохами, звонким смехом, или плачем навзрыд. Обычное дело. Все привыкли. Но Абегайл не успокаивалась, и ждала ответных проявлений эмоций. Роджер – её муж, научился смешно парадировать жену, и, получив удовлетворение от очередного «не может быть!» произнесённым с поддельным соучастием, Абегайл продолжала своё беззаботное существование. Маленькая дочь Абегайл Неабель, которая впадала в припадок неистового восторга, при каждых эмоциональных всплесках мамочки, сидела на маленьком детском стульчике и заливалась весёлым смехом, хлопала в пухлые ладошки. Оля-ля! Гармония! Но…в семье, как говорится, не без «личности».
Деметра не умела, да и не могла подделаться под весёлый нрав любимой тёти, а бурное эмоциональное содержание в неё забыл вложить сам Господь Бог. Когда ей было семь…или около восьми, Абегайл свою угрюмую, молчаливую племянницу решила показать специалисту. Все ссылались на патологию связанную с недостаточным эмоциональным развитием. Но Абегайл была против таких выводов и тащила Деметру к очередному детскому врачу, сама мало представляя, какого ответа хотела услышать. Так длилось очень долго, пока однажды один хороший человек не сказал, что такую многогранную личность как Деметра надо развивать, и предложил свою непосредственную помощь. Доктор Греймс знал, какими конфетками подкупить тётю Абегайл, и консенсус был достигнут.… Ежемесячные беседы в течение восьми лет. Деметра видела в них мало толку, но это более чем устраивало и дарило надежду тёте. Она смирилась…

…Капельки воды струились по стеклу, а Деметра была где-то далеко-далеко…
- Здесь свободно?
Девушка вздрогнула, выловленная из омута собственных мыслей, и ударилась лбом о стекло.
- Тогда я присяду, пожалуй…
На сидение рядом с Деми приземлилась маленькая, ссохшаяся старушка с густой копной седых волос. На ней была осенняя мантия зелёного цвета, с которой стекали потоки дождевой воды. Жилистыми пальцами старушка вцепилась в свою торбу.
- Я не помешаю… - Продолжала говорить старушка. Деметра не была уверена, что та обращается именно к ней, поэтому продолжала заинтересованно смотреть в окно, за которым шумный город уже начал своё погружение в вечерний сумрак.
- Я вся мокрая!.. – отрывисто засмеялась дряхлая женщина.
Деметра в нетерпении повернула голову, и слегка вжалась в сидение, когда заметила, что выцветшие глаза старухи были прикованы к ней.
«Совсем старая» - подумала она, разглядывая, обращённое к ней лицо, покрытое россыпью морщин и пигментных пятнышек.
Старушка улыбалась. Деметра отметила на щеках под глазами вмятины, соответствующие, скорее всего следам от очков.
Улыбнулась в ответ. Что ей нужно?
- Такая молодая! – восхищённо проскрипела та.
Вы когда-нибудь оказывались в подобной ситуации? Что делать, когда оказываешься в компании с малознакомым человеком, который, по всей видимости, не совсем здоров, а в данной ситуации, далеко не молод, плетёт всякую ересь, глядя вам в глаза, и смотрит при этом, как голодный пёс, требующий внимания хозяина. Глупо кивать, как китайский болванчик на каждую бессмысленную фразу, улыбаться, пытаться ответить, или просто делать вид, что не замечаешь. Поток вариантов проносился в голове Деметры, пока старуха выжидающе смотрела на неё. Сто раз она пожалела уже, что забыла дома mp3 плеер. Сделать вид, что звонят? Идеально. Только Деметра не умела «делать вид». А обманывать и недоговаривать, - разные вещи.
Старуха вдруг улыбнулась, обнажив кривые жёлтые зубы:
- Не хочешь разговаривать со старухой Марной?
Деметра уже представила, как энергично качает головой в знак согласия.
- Да нет, что вы… - неуверенно сорвались с её губ спасительные слова. – Я просто, не расслышала, что вы сказали.
- О! Милая, милая девочка. Такая молодая! – Снова заскрипела старуха.
Нет, она точно выжила из ума. Пора сваливать!! Мимолётно взглянув в окно, Деми увидела плавно протекающую мимо знакомую улицу! Спасение! Её лицо непроизвольно озарилось улыбкой.
Старуха довольно растянула губы, глядя на белоснежную улыбку, обращённую к ней.
«Чёрт!» - Деми закусила губу.
- Вы знаете, - тщательно подбирая слова, произнесла Деметра. – Моя остановка. Я пойду.
Стараясь не смотреть в сторону старухи, Деметра протиснулась в проход, и быстро устремилась к выходу.
- Ты забыла…
Деметра замерла, и почувствовала, как вдоль позвоночника проползла холодная змея страха. Тот, кто произнёс это, знакомым скрипучим голосом, должен был стоять прямо за спиной Деми и шептать ей прямо на ухо, - с такой силой отозвался в голове этот противный скрежет.
Деметра обернулась. Старуха сидела на своём месте и протягивала девушке телефон, пристально рассматривая юную попутчицу.
За пару шагов Деметра преодолела расстояние между ними и дотронулась рукой до телефона
- Спасибо…
Но старуха крепко вцепилась в пресловутый мобильник, и, как оказалось, не спешила его возвращать.
- Такая молодая! – заладила она своё. – И такая сильная!
Деметра оцепенела. Откуда взялся у неё этот страх смешанный с отвращением?
- Сильная!
Белесые глаза старухи сверкнули ярким неестественным голубым, практически неземным светом и закатились. Голова на тонкой шее бессильно опрокинулась на спинку сидения.
Приступ тошноты, слабость в ногах. Жизненные силы стали мощными порциями покидать тело девушки. В глазах задвоилось, разум помутнел. Деметра слегка осела на пол, но, из последних сил ухватившись за спинку соседнего кресла, выпрямилась.
Резкий рывок. Тщетно.
Старуха мёртвой хваткой впила свои сухие пальцы в корпус телефона.
Не оставалось другого выхода.
Автобус благо был почти пуст. Особенно задняя его часть. Какая удача.
И снова, второй раз за день, Деметра рискнула применить свою силу. Ярко-жёлтая вспышка в сузившихся мертвенно бледных глазах невидимой волной откинула руку старухи от телефона. Ссохшееся тело вжалось в сидение и затряслось.
Из ставших вновь человеческими глаз Деметры текли слёзы.
Двери автобуса с мягким скрежетом раздвинулись, открывая просторы тёмной аллеи.
Отступив на пару шагов, Деметра накинула на голову капюшон, и выскочила в дождь.

Трясло. По щекам струились пустые слёзы.
Деметра сидела у двери в свою квартиру, обняв ноги, и уткнувшись лицом в колени.
«Пора смериться с тем, что мир вокруг меня не может быть нормальным! - думала она, покачиваясь из стороны в сторону. – Аномалия! Одна сплошная аномалия, и никакой нормальной жизни! Как я могла думать, что такой, как я не найдётся компания!?»
«Нет. Кто ты?» - снова эхом в голове откликнулся сладостный голос.
Этого не знала и сама Деметра.
- Надо идти домой. – Сказала девушка сама себе, утирая слёзы. – Абегайл будет волноваться…
Дома было на удивление тихо. Тихо? Что за слово-то такое вообще «тишина»? О нём в семье Паттерсонов, кажется, и не слышали никогда. А Деметра Глэйр любила. Вот и весь парадокс. Роджер Паттерсон и не догадывался, насколько шумному созданию надевает кольцо на безымянный палец. А сейчас тишина!
О чём могла мечтать Деметра в таком обессиленном состоянии? Медленно, внимая звенящую тишину, она прокралась через гостиную, преодолела коридор и оказалась на кухне. Немного хотелось есть. Хотя скорее сосущее ощущение в животе было вызвано не голодом. Деметра открыла холодильник и взяла оттуда только йогурт. Захлопнула дверцу, и тут же на глаза попалась очередная бумажка, прикреплённая к холодильнику магнитом в виде отвратительного членистоногого.
- По-моему бяка! – каждый раз говорила Деметра, когда это попадалось ей на глаза.
– А Неабель тащится! – Отзывался Роджер.
Это было расписание, по которому Абегайл распланировала жизнь своей маленькой девочки на несколько лет вперёд. Бассейн, аэробика, набор детских врачей. Ребёнку год всего! Ну, никакого личного пространства и времяпрепровождения! Ну, например, соску пососать.… Так…сегодня бассейн.…Всё ясно.
- Неабель вырастит и отомстит тебе! – всё время повторял жене Роджер, который придерживался с Деметрой одного мнения.
Деметра направилась в свою комнату. На двери уже ждала очередная записка. Бумага обычная. Неровно выдранный из какой-то тетради лист, значит, скорее всего, это Родж. Абегайл имела страсть к цветным ароматизированным стикерам.
«Дем. – Точно от Роджера. Абегайл начинала свои послания к племяннице с ненавистного Деметра Эвелин Глэйр. Глупее не придумаешь, но таковой уж была Абегайл. – Я в автосалоне. Обещали морозы, и мне было приказано, сама знаешь, кем ☺ срочно менять резину. А сама знаешь кто ☺, пытается по расписанию утопить нашу дочь в хлорированной воде. Ужин в микроволновке. Цитирую: «Скажи Деметре, чтобы обязательно покушала». Я приеду поздно. Не скучай».
Деметра ухмыльнулась и сорвала бумагу с двери.
Так приятно было оказаться в своей комнате.
Маленькое, уютное помещение всегда было погружено в полумрак. Деметра отлично видела в темноте, и считала яркое освещение бесполезным излишеством. Круглая кровать, письменный столик, на котором, подсоединённый к розетке шнуром красовался ноутбук, туалетный столик, тяжёлое старинное зеркало в позолоченной оправе (весьма старинное), вместительный комод, мольберт с полным набором необходимого, и море, - бесконечное множество книг, аккуратно расставленных по полкам.…
Пахло тугими книжными переплетами и медовой акварелью…
Настенные часы показывали только половину восьмого, а день за окном уже практически подошёл к своему логическому завершению.
Деметра закинула сумку на стол, и обессилено плюхнулась на кровать. Переполненная мыслями голова стала вдруг тяжёлой, и медленно уволокла Деметру на дно ночных грёз…

* * *


Вспышка света. Резкий рывок. Деметра села на постели. Показалось? Не может быть!.. Или может?
Она в недоумении оглядывала комнату. Всё было как всегда.
Сколько время? Два часа ночи. Значит, все уже спят.
Деметра проснулась в том же, в чём ей посчастливилось заснуть. Встала, - сон сняло, как рукой. Переоделась в домашнюю футболку и джинсовые шорты.
Всё как на автомате, а в голове продолжала крутиться мелодия из так нецеремонно прерванного сна. И, чёрт возьми, снова эта женщина!..
Мираж, видение? Всё приснившееся порой казалось Деметре слишком реальным. Или наоборот, реальность казалась ей не такой убедительной и правдоподобной, как сны.
Деми подошла к окну и, облокотившись на подоконник, взглянула на свой любимый, такой близкий сердцу пейзаж. Не мало картин уже было посвящено ему, но желание изобразить атмосферу ночного города никогда не покидало Деметру.
Прошло не больше двух часов. Концентрацию относительной тишины погружённой в ночь квартиры, разбавляли бодрые похрапывания Роджера. Типичная заставка. Деметра привыкла не обращать на это внимания, как и на отрывистый плач Неабель время от времени.
Деми, как всегда она делала в это время сидела на подоконнике и рисовала. Портрет прекрасной женщины был отложен на неопределённый срок, - сейчас душу Деми занимал более сладостный и нежный образ. На картине, что она нарисовала сегодня на пирсе, сейчас Деметра по памяти пыталась изобразить того, кем в данный момент были заполнены все её мысли. Тёмный вихор волос, добрый, нежный взгляд, непринуждённая ухмылка, - всё это вышло из-под умелого пера девушки более правдоподобным, чем это представляла Деметра в своём воображении. Он сидел словно живой, облокотившись на свои колени. Хоть черты его лица были очень мелкими на этом эскизе, и всё же, как настоящие, его глаза вглядывались в ответ из-под опущенных бровей.
Деметра долго любовалась полученным изображением, не отводя глаз. Это было необходимым сейчас для неё, как воздух. Кусая губу, Деметра перевернула листок и на обратной стороне его начала писать:
«Глупая, глупая Деми. Веришь в эти сказки как маленькая. Оглянись! Ты живёшь в реальном мире. В реальном и жестоком. А кто он? Он ангел, внезапно промелькнувший в бесцветной череде событий твоей никчёмной обыденной жизни вечной отшельницы. Такие как он появляются лишь тогда, когда наступает окончательный тупик. И то лишь для того, что бы брезгливо кинуть подаяние в виде крупинки надежды. В итоге, ты снова останешься одна…
Тогда почему эта мимолётная встреча внушила тебе столько тепла и уверенности в завтрашнем дне? Очнись! Это прекрасный сон! Сон… Прекрасный, правдоподобный сон, запечатлённый, как и все остальные…
Глупая, глупая, Деми.… Когда ты перестанешь верить в эти сказки?»
Деметра изящно вывела вопросительный знак в конце послания самой себе, перечитала, и, отложив рисунок, уткнулась лицом в колени.
- Ты должна быть сильной. – Сказала она сама себе.
«- Такая молодая! И такая сильная!» - пронёсся в голове скрипучий голос.
- Сильная…
Упав на кровать, Деметра свернулась калачиком и крепко заснула.