1
Гарун сидел на камне и смотрел на прекрасное и мускулистое тело девушки, неподвижно лежащее у его ног. В полумраке приближающейся зари огонь горевшего рядом костра играл отсветами пламени на ее чуть загорелой, бархатистой коже и длинных разметавшихся черных волосах.
- Теперь ты будешь покорна… Зная, что смерть не в силах забрать тебя у меня, потому что я не позволю тебе умереть, ты не захочешь еще раз пройти через то, что прошла… и научишься смирению, - едва слышно шептал он, вглядываясь в неподвижно-застывшие черты ее лица, искаженные маской страдания и боли.
На востоке уже алело небо, когда глубоко и судорожно вздохнув, девушка пошевелилась и открыла глаза. Ее взгляд скользнул по фигуре Гаруна, и губы дрогнули, презрительно изогнувшись.
- Ненавижу… - едва слышно выдохнула она.
- Я знаю то, милая. Только это твои проблемы, - Гарун с усмешкой покачал головой, длинная прядь его густых, черных с проседью волос упала ему на лицо, и он, рукой откинув ее назад, добавил: - И справляться с ними тебе придется самостоятельно.
- Не придется! Это тебе придется вечно убивать меня! - девушка резким прыжком поднялась на ноги и бросилась на него.
Гарун нахмурился, вытянул руку, и она будто наткнувшись на невидимую преграду, вновь осела на землю у его ног, задыхаясь и прижав руки к горлу.
- Ничего тебя не учит… - раздраженно произнес Гарун, чувствуя, что девушка сопротивляется всеми силами и не сдается, вынуждая его вновь начать цикл инициации.
- Вот ведь упрямая какая… - поняв, что ничего не добился, пробормотал он через некоторое время и, поморщившись, тихо спросил: - Ты можешь хотя бы выслушать? - после чего опустил руку, и девушка смогла восстановить дыхание.
Отдышавшись, она подняла глаза и, поймав его взгляд, тихо проговорила:
- Выслушать могу, только не даст это тебе ничего. Я все равно не стану твоей по собственной воле, и не буду служить тебе.
- А я и не требую того, - Гарун тяжело вздохнул. - Я знаю, что тебя насильно любить не заставить.
- Тогда чего ты хочешь? - девушка заинтересованно склонила вбок голову.
- Договориться… - вкрадчиво произнес Гарун. - Я обещаю, что не буду принуждать тебя ни к чему и не буду пытаться насильно обладать тобой.
- Даже так? - девушка удивленно приподняла брови, - Тогда что же ты хочешь от меня?
- Соблюдений условий небольшого договора. Я сейчас выскажу свои условия, потом мы их обсудим, и может быть, сумеем найти приемлемый для нас обоих вариант.
- Высказывай, - девушка села на земле и откинула назад длинные тяжелые пряди волос. Нагота ее не смущала.
- Я хочу, чтобы ты всегда и всюду, за исключением моментов оговариваемых в каждом конкретном случае особо, сопровождала меня.
- Понятно, пленницей меня сделать решил, - мрачно хмыкнула девушка.
- Не хочешь по доброй воле, могу и на цепи держать, - в голосе Гаруна послышалось раздражение.
- А вот на это не надейся, цепь меня не удержит, - метнула на него девушка яростный взгляд.
- Хорошо, надеяться не буду, - Гарун примирительно поднял руку, - дослушай до конца. Обсуждать потом будем.
Девушка кивнула.
- Итак, продолжим. Кроме этого, мне бы хотелось, чтобы ты позволяла мне то, что женщина может позволить отцу или брату…
- Это все?
- Нет, конечно. Еще четыре раза в год ты будешь должна доставлять и подготавливать для меня ту жертву, которую я укажу. Заметь, это не так уж и часто…
- Ты это можешь и сам. Зачем тебе то?
- Жертва подготовленная тобой, меняет свои качества… Если ты насильно заставишь мне подчиниться девушку или юношу, кроме их энергетики, я получу еще твою, которую ты затратишь, добиваясь их покорности…
- Откровенно…
- Даже более чем, - согласно кивнул Гарун. - Я не хочу недосказанностей и предлагаю играть в открытую. И еще: раз в год ты обязана найти жертву для себя, можешь и чаще, но не реже. При этом любую из моих жертв до того, как ты отдашь ее мне, я заранее согласен отдать тебе в качестве дополнения к оговоренному сейчас количеству, соответственно потребовав от тебя для себя взамен другую. Я не буду настаивать, чтобы ты отбирала у жертв всю энергетику, но не меньше восьмидесяти процентов и при мне…
- Теперь все?
- Нет. Поднявший руку на тебя или меня должен быть убит до того, как сумеет что-то предпринять. Вот теперь все.
- Не особенно много… я думала, ты потребуешь большего.
- На большее ты вряд ли согласишься.
- Ты делаешь мне весьма заманчивое предложение, - девушка отвела взгляд, - пять жертв за год… Что-то не верится… особенно после того, как ты уничтожал целые города и селения не щадя никого… Неужели ты даешь мне возможность так ограничить тебя?
- Да, мое сокровище, за счастье быть подле тебя я готов пойти на это. Это минимум обеспечивающий и тебе, и мне неплохое существование.
- А нет ли тут уловки: поднявший руку должен быть убит? Может все кроется в этом?
- Хорошо, я смягчу формулировку. Поднявший оружие и не убравший его по твоему требованию, или пытающийся ударить и не желающий остановиться, когда это потребуешь ты… Другими словами: или останови, или убей.
- Эта формулировка меня устраивает… только еще уточнить хотела: мои жертвы, если я могу их оставить в живых, я смогу их отпустить?
- Нет, конечно, - он усмехнулся, - да и не выживут они после такого донорства без тебя. При себе в качестве слуг можешь оставить… если правила поведения объяснишь, конечно… они и быт наш обустроить смогут, и будут служить каналом дополнительной энергетики для тебя…
- Ты обещаешь, что твоих жертв будет лишь четыре в год, и дополнительно сам для себя ты их искать не будешь?
- Да, клянусь, - кивнул Гарун.
- Ты несказанно великодушен… настолько, что, зная тебя, мне в это не верится.
- Так ты согласна?
- У меня нет выбора… - девушка грустно покачала головой, - я понимаю, что если скажу «нет», все будет хуже не только для меня… Так что: «да». Я согласна на эти условия. Сбегать не буду, по-отечески ласкать позволю, и жертвы свои ты получишь.
- Я знал, чем тебя купить, - Гарун усмехнулся и пристально посмотрел на нее, - подойди ко мне.
Девушка встала и вплотную подошла к нему. Он тоже поднялся, обнял ее за плечи и прижал к себе. Девушка не сопротивлялась, и его руки нежно заскользили по ее плечам, спине и бедрам. Он почувствовал, как тело девушки напряглось под его руками, но она не посмела отстраниться.
Когда он разжал руки и чуть отступил от нее, она вскинула на него свои большие темные глаза, прошептав:
- Не думала, что отцы или братья позволяют себе так много.
- Отцы и не то себе позволяют, - с усмешкой проговорил Гарун и, увидев как зло сверкнули глаза девушки, потрепал ее по щеке, рассмеявшись, - не волнуйся, я не о таких речь вел.
Девушка отвела взгляд, плечи ее подрагивали, Гарун чувствовал, какого напряжения сил стоило ей сдержаться, и порадовался про себя, что правильно нашел грань допустимого поведения на данный момент.
«Ничего, - подумал он, - пусть пока так, главное, чтобы ты попривыкла, а дальше видно будет, может, мы и раздвинем наши договоренности», - а вслух спросил:
- Как ты хочешь, чтобы я называл тебя?
- Не имеет значения, - безразлично проронила она.
- И все же?
- Любым именем кроме прежнего.
- Почему так?
- Ты знаешь… поэтому и спросил… той, прежней больше нет… есть лишь твоя рабыня, и ей ты волен придумать имя сам.
- Ну так уж и рабыня… - усмехнулся Гарун, - Да будет тебе известно, рабыни не диктуют условий, мое сокровище. Ладно. Раз тебе без разницы буду звать тебя Лиат.
- Хочешь дать мне имя темной богини? Что ж дело твое, - девушка равнодушно пожала плечами.
- Ты бы оделась что ли… - Гарун выразительно посмотрел на нее, потом прищелкнул пальцами, и рядом с девушкой появилась одежда, - А то не ровен час, явится кто, а ты в таком виде…
Он ожидал, что девушка, зная, что найти их могут лишь, если он того пожелает, спросит, кого стоит ждать в качестве гостей, но та не говоря ни слова, подошла к лежащей на земле одежде и стала неторопливо одеваться.
Гарун с удовольствием наблюдал за ее плавными и грациозными движениями. Надев, облегающий ее тело, брючный костюм, Лиат накинула длинный халат без рукавов, расшитый золотом и перепоясалась. Потом, подобрав ловким движением волосы и закрепив их в высокую прическу, надела на голову шарф, один из концов которого закрепила на манер восточных женщин, так, что он скрыл нижнюю часть ее лица. После чего она обернулась к нему и замерла.
- Великолепно, - одобрительно кивнул Гарун, - ты похожа на избалованную дочь падишаха или на крайний случай знатного вельможи. Для полноты образа лишь драгоценностей не хватает… но ничего, при первом удобном случае куплю для тебя.
Он шагнул к ней и, притянув к себе, вновь принялся нежно гладить ее по плечам. Девушка безропотно приняла его ласки, и на ее лице не отразилось никаких эмоций, даже в глазах застыло безразличие.
Гарун усмехнулся, его Лиат поразительно быстро сумела взять себя в руки и справиться с эмоциями, приспособившись к сложившимся обстоятельствам, но на то она и древний воин, чтобы уметь справляться с ними.

2

Предводитель разбойничьей шайки Шерами-аль-Регун, молодой и красивый разбойник, всю свою недолгую жизнь посвятивший постижению таких наук, как умение драться, мошенничать, а так же выживать в любых ситуациях и немало преуспевший в этом, о чем свидетельствовал его титул атамана, ехал на великолепном арабском скакуне, отбитом этой ночью у богатого каравана. Его соратники, в сопровождении нескольких верблюдов, нагруженных богатой добычей, довольные успешным завершением ночной вылазки, ехали чуть поодаль, ожидая его команды остановиться на привал. Раннее утро самая пора для отдыха после бессонной ночи, проведенной в седле.
Шерами вглядывался вдаль, пытаясь отыскать удобное место для привала. Они уже дважды проезжали мимо неплохих мест для стоянки, однако Шерами что-то неудержимо тянуло вперед и, несмотря на неодобрительные перешептывания за спиной, он ехал дальше, зная, что открыто ему перечить не посмеет никто, памятуя как скор он на расправу с недовольными.
Наконец он увидел то, что искал. В тени нескольких пальм, у подножья холма блестело небольшое озерцо, на берегу которого были раскинуты два шатра, рядом с одним из которых стояла богато одетая девушка.
Шерами чуть прищурился, вглядываясь в близлежащую местность, но воинов сопровождения не увидел, лишь высокий худощавый мужчина в черном одеянии с капюшоном вышел из шатра, и протянул девушке что-то, что она, кивнув, спрятала за поясом.
Шерами даже присвистнул. Удача улыбнулась им снова. Найти оазис, а вдобавок столь легкую добычу удается нечасто. У Шерами от волнения даже руки вспотели. Это была первая женщина, которую он мог получить, и он уже мысленно обладал ею. Он поднял руку, призывая товарищей быть готовыми к нападению, и услышав одобрительный гул за спиной, пришпорил коня.

Под громкие крики разбойники окружили мужчину и девушку. Однако к большому изумлению Шерами никто из них не проявил ни малейшего волнения по поводу их столь внезапного появления. Девушка не кричала и не пыталась убежать, мужчина, стоявший рядом с ней, не пытался ее спрятать или же защитить. Они молча стояли и с интересом рассматривали всадников. Шерами спрыгнул с коня и, бросив повод одному из разбойников, приблизился к девушке.
Тонкий шелковый шарф скрывал лицо девушки, Шерами видел лишь ее глаза: большие, темные, влажные. Он протянул руку и хотел сорвать шарф с ее лица, но та, сделав неуловимое движение, сумела отстраниться, и рука Шерами схватила лишь воздух. Разбойники недовольно загомонили, посчитав, что девчонка издевается над их атаманом. Шерами разозлился и постарался резко схватить девушку за плечо, но вновь промахнулся. Взбешенный, он бросился на нее, но она, отстранившись, вновь смогла ускользнуть, и тогда Шерами обернулся к своим воинам:
- Схватить и связать девчонку, - приказал он.
Несколько разбойников спешились и пошли на девушку, зажимая ее в кольцо, но когда они были в шаге от нее, она, высоко подпрыгнув и перекувырнувшись в воздухе, перепрыгнула через их головы и вновь замерла, пристально глядя на них.
- Взять ее, я сказал, - гаркнул Шерами на застывших в изумлении разбойников, а сам, выхватив кинжал, шагнул к мужчине в черном балахоне, который бесстрастно наблюдал за происходящим.
В тот же миг еще одним высоким прыжком на его пути оказалась девушка, перекрывая собой мужчину.
Шерами занес руку для удара, но больше ничего сделать не успел, девушка, в руке которой также блеснул кинжал, который она выхватила из-за пояса, сама ринулась на него, но в этот миг мужчина громко произнес: «Он - моя жертва, Лиат», и девушка резко перегруппировавшись, перебросила кинжал в другую руку и пальцами освободившейся руки резко ударила его в подреберье. Шерами задохнулся от боли, согнулся, упал на колени, выронив из рук кинжал, и застыл не в силах даже пошевелиться, а все происходящее вокруг стало ему казаться мистическим сном, в котором время будто бы изменило свой бег…
Его бандиты, увидев, что с ним, выхватив мечи и кинжалы, ринулись ему на помощь, однако не смогли ничего сделать. Стремительней молнии девушка металась от одного разбойника к другому, а те будто в полусне, не успевали среагировать на ее удары, и один за другим, беспомощно взмахнув руками, падали на землю, сраженные ее кинжалом.
Когда последний разбойник оказался повержен, девушка убрала кинжал и шагнула к нему. Шерами, превозмогая боль, попытался отползти в сторону, но девушка схватила его за волосы, запрокинула голову, а потом пальцами сжала виски. Дикая боль пронзила Шерами, он хотел вырваться, но тело не слушалось его. Он даже кричать не мог, с его губ сорвался лишь тихий стон. Девушка разжала пальцы, и он распластался у ее ног. Перед его глазами плыла алая пелена, а в ушах звенело, и через этот звон он услышал ее негромкий голос:
- В каком виде ты хочешь его получить?
- В виде очень покорного евнуха. Я пообщаюсь с ним, а потом он будет служить тебе. Так что постарайся сделать все хорошо.
Шерами догадался, что девушке ответил мужчина в черном балахоне, хотя не видел его. С одной стороны он обрадовался, что его не убьют, а с другой испугался, понимая, что сейчас с ним сделают. Однако изменить что-то он был не в силах, тело не слушалось его. В какой-то момент Шерами даже стало казаться, что он уже и не в теле вовсе, и тело это не его…
Девушка тем временем несколькими движениями кинжала разрезала его одежду и сдернула с него все, что было на нем надето. Ощутив руку девушки там, где до этого всегда мечтал почувствовать прикосновение женской руки, он в ужасе затрепетал, осознавая, что за этим последует, и поднял взгляд на девушку. Он встретился с ней глазами, ожидая увидеть в ее взгляде ликование победителя, получившего власть над жертвой, но увидел только холодное равнодушие. Незнакомка лишь исполняла приказ, и Шерами отвел взгляд, поняв, что ничто уже не изменит его участь.
Сделала девушка все очень быстро и даже не особенно болезненно, а когда вновь прижала свои пальцы к вискам Шерами, боль совсем исчезла, и он почувствовал, что может двигаться и полностью контролирует свое тело. Однако он был сломлен, и девушке, сменившей в руке кинжал на плеть, не составило большого труда, подчинить его себе.
Лишь услышав ее приказ подняться, он встал и, не дожидаясь побоев, стал покорно выполнять все ее требования.
Примерно через час его дрессировки к ним подошел мужчина и тихо спросил:
- Как он?
- Старается, - односложно ответила девушка.
- Заставь его действовать через боль, - приказал он и ушел.
- На землю ляг, - девушка обернулась к Шерами.
Он покорно лег и внутренне напрягся, ожидая побоев. Однако девушка отбросила плеть и вытянула вперед руку, при этом с кончиков пальцев ее сорвалось голубоватое свечение, которое словно большой солнечный зайчик, замерло перед ним.
- Ползи к моим ногам, - скомандовала она, и тихо добавила, - чем быстрее доползешь, тем быстрее это закончится.
Шерами чуть продвинулся навстречу голубому свечению и, вскрикнув от обрушившейся на него боли, откатился в сторону. В то же мгновение девушка сделала два шага назад и, произнеся, - ползти теперь тебе придется дальше, - взмахнула рукой, направляя луч ему прямо на спину.
Боль оглушила, прижала к земле, вдавила. Шерами закричал, стал кататься по земле, пытаясь вырваться из-под голубого луча, но это ему не удавалось. Боковым зрением он заметил, что девушка отошла еще дальше. Поняв, что ему не вырваться, а расстояние будет увеличиваться, Шерами, скрепя зубами и царапая землю, пополз к ней. Глаза ему застилал кровавый туман, и из них лились слезы, но он полз. Сколько он полз, Шерами не знал, ему казалось вечность, однако он дополз и уткнулся головой ей в ноги.
- Хорошо, вставай, - девушка прищелкнула пальцами, и боль тут же отступила, оставляя за собой лишь неприятную ломоту в мышцах.
Шерами поднялся и, потупив голову, замер в ожидании. На него накатило чувство отрешенности и безразличия.
Девушка рукой приподняла ему голову, заглянула в глаза и, удовлетворенно кивнув, проговорила: - Пойдем.
Она завела его в шатер, где на ковре сидел мужчина, и тихо проговорила, - Можешь развлекаться, он будет покорен.
- Уверена?
- Посмотри сам.
Мужчина жестом подозвал Шерами к себе. Шерами подошел и со страхом опустился перед ним на колени. Тот внимательно посмотрел на него, и приказал девушке:
- Клейми его.
Девушка достала из-за пояса кинжал, раскрутила его рукоять и, подойдя к жаровне с углями, стоявшей в углу, склонилась, держа над ней рукоять. Потом она распрямилась, шагнула к Шерами, и на несколько секунд прижала раскаленную рукоять кинжала с выступающей монограммой к его плечу. Шерами закусил губы, и громко застонал.
Мужчина приподнял ему голову, посмотрел в глаза, после чего обернулся к девушке:
- Можешь идти, Лиат.
Девушка тут же вышла.
Шерами проводил ее взглядом и со страхом взглянул на мужчину, ставшего его хозяином.
- Не бойся, будешь покорен, останешься жив, и будешь ублажать Лиат, это не самая плохая участь, поверь мне, - усмехнулся тот.
- Я буду стараться, мой господин, - дрожа всем телом, хрипло заверил его Шерами.


Что было потом Шерами без содрогания и ужаса вспоминать не мог, ему казалось, что его вывернули наизнанку и медленно вытягивают из него душу. Но, несмотря на боль и страх, он делал все, что требовал от него его хозяин, пока тот не отпустил его и не вышел из шатра.
Шерами лежал на ковре посередине шатра, и тихо скулил, словно побитая собака, не в силах даже пошевелиться, из глаз его текли слезы. В это время в шатер вошла девушка, склонилась над ним и нежно коснулась его головы, плеч, а потом спины, и боль отступила, бесследно исчезнув.
Шерами осторожно повернулся и, взглянув на девушку, испуганно спросил:
- Это все? Я Вам теперь принадлежу, госпожа?
- Пока он хочет, чтоб было так, - тихо проговорила та и, распрямившись, приказала: - Вставай, иди за мной.
- Да, госпожа, - Шерами поспешно поднялся и вышел вслед за ней из шатра.
Они подошли к озерцу, и Шерами увидел, что все кони его банды расседланы и стреножены, а к одной из пальм привязаны нагруженные верблюды.
- Чем они нагружены? - спросила девушка.
- Понятия не имею, госпожа, - с поклоном ответил ей он, - мы лишь ночью захватили их и не успели осмотреть кладь.
Девушка удивленно взглянула на него, и ничего не сказала, но в ее мимолетном взгляде Шерами ясно прочел, как его обладательница относится к представителям его ремесла. Он вздрогнул и потупил взгляд.
- Возьми одну из лошадей, что трупов не боится, - произнесла девушка, - Надо похоронить твоих подельников.
Шерами распутал ноги самой спокойной кобылы и, взяв ее под уздцы, повел к лежащим неподалеку трупам.
Уложив на спину лошади трех своих прежних товарищей, он обернулся к Лиат:
- Куда их, госпожа?
- На ту сторону холма, там есть ложбина, туда их все перевези. Ближе к вечеру ветер поднимется и засыплет их песком.
За несколько ходок Шерами отвез все трупы, туда, куда она сказала и, укладывая последний труп в ложбину, задумался:
- Никто не следит, я далеко от шатра, и у меня есть лошадь… Может быть, стоит бежать? - пронеслось у него в голове.
Он замер, а через минуту сам ответил себе: - Клейменому евнуху атаманом не стать… даже на базаре и то промышлять с клеймом не с руки - враз на плаху попадешь… да и хозяева мои нынешние не так просты… по всему видать - колдуны, и коли отпустили без надзора, не иначе знают, как вернуть смогут - он поежился, судорожно сглотнул и тихо прошептал, - На все твоя воля, Всевышний… видно, за дела мои послал ты мне рабом колдунов стать… значит так и быть тому.
Он взял по уздцы лошадь и вернулся к оазису.
Колдун, как про себя нарек своего хозяина Шерами, стоявший около шатра, при его появлении удивленно приподнял одну бровь:
- Лиат, смотри-ка, - обернулся он к девушке, сидящей неподалеку на большом камне, - твой евнух, даже бежать не пытается.
- Он не глуп, вот и не бежит, - проронила в ответ та, даже не поднимая головы.
- Жаль… - колдун мрачно усмехнулся, - Я надеялся развлечься и вырезать у него со спины ремни для плетки… давно у меня такой не было…
Шерами облегченно вздохнул, поняв, чего сумел избежать. Сейчас ему ясно дали понять, что его провоцировали на побег, и что его ждало, если бы он на него решился.
- Ну раз не сбежал, - колдун обернулся к Шерами, - помоги своей госпоже выкупаться и сделай ей массаж. И запомни, - он с угрозой сдвинул свои густые черные брови, - прогневаешь ее так, что откажется она от тебя, я доведу то, что сегодня начал, до конца… я лишь ради нее тебе жизнь даровал.
- Я запомню, мой господин, я буду очень стараться не прогневать госпожу, - Шерами низко склонился перед ним.