Но сначала обещанная карта. Она очень уродливая, но общее впечатление о географии мира, я думаю, составить поможет:
целиком - www.radikal.ru
север(немного поближе) - www.radikal.ru

Побег

На этот раз Эдвина сопровождало аж шесть человек, правда, теперь его руки освободили. Эдвин решил вести себя смирно, желая дать страже повод ослабить бдительность. Прямо сейчас у него не было возможности улизнуть из этого проклятого замка, так по крайней мере, он мог осмотреться и прикинуть план бегства.
Они достигли широкой винтовой лестницы, которая, видимо, и вела в южную башню. Наверху их ждала единственная мощная дверь, обитая железом.
Один из стражников открыл ее и буркнул:
– Тебе сюда.
Эдвин вошел внутрь, и сзади тотчас громко хлопнула дверь, послышался щелчок замка и скрежет засова. Его «тюремная камера», если ее так можно назвать, оказалась просторной комнатой с двумя окнами, правда с решетками. В углу стояла кровать с хорошим матрасом, у стены располагался шкаф со скудным набором книг. У окна стояло удобное кресло, а рядом письменный стол с ножками, вырезанными в виде химер, на котором в вазе лежали фрукты.
Эдвин прошел и без сил рухнул в кресло. Голова раскалывалась от всего произошедшего. Несмотря на то, что они с бр… нет, лучше будем называть его Эдрианом. Так вот, несмотря на то, что их разговор длился немного больше часа, Эдвину казалось, что минуло несколько суток.
Он вытянул левую руку и уставился на ладонь. Как же такое возможно?! Неужели он правда отпрыск королевского рода? Интересно, знали ли об этом его приемные родители, или им просто подбросили его? Эдвин представил, какое впечатление произвело бы это известие на Раина, и тут же в груди больно кольнуло. Раин и Дейла погибли…
Он вскочил и бросился к окнам. Решетки оказались намертво прикреплены к внешней стороне стены, снять их не было никакой возможности. К тому же комната находилась на высоте двухсот футов, так что даже если каким-то чудом Эдвину и удалось бы перепились решетки, связанных одеял, как в книжке, ему вряд ли хватило бы, чтобы добраться до земли. Тогда он приложился к двери, но и здесь его постигло разочарование – после дюжины ударов ему не удалось ее даже пошатнуть.
С досадой и разболевшимся плечом пленник вернулся в кресло. Отчаянье захлестнуло его. Теперь он с пугающей ясностью осознал, что находится в клетке, ключ от которой выброшен, и никто не придет помочь ему. Никто даже не знает, где он…
Перекусив фруктами, Эдвин немного успокоился. После пары часов раздумий он пришел к выводу, что способ выбраться отсюда все же есть. Если попробовать перехитрить Эдриана, притвориться сдавшимся судьбе, то рано или поздно у него появится возможность бежать.
За дверью послышалась возня, и Эдвин мигом перед ней. Если получится, то он сэкономит время, если нет… что ж, тем убедительнее будет выглядеть его отступничество.
– Он здесь, – сказал глухой голос за дверью.
Эдвин напрягся.
– Но, кажется, он…
Дверь открылась, и Эдвин с силой пнул того, кто первый появился в проходе. Он уже бросился напролом, намереваясь снести второго, но вдруг замер.
– …поджидает нас.
Со стражника, которого пнул Эдвин, слетел шлем, и показалась голова Раина.
– Какого … ты творишь, чокнутый!
Раин с трудом поднялся и с возмущением уставился на друга.
– Странная благодарность за спасение – спускать человека с лестницы!
–Спасение? – все так же тупо спросил Эдвин.
Другой стражник снял шлем, откуда вывалилась копна каштановых волос, среди которых Эдвин увидел лицо Дейлы.
– Ты сам виноват. Я же говорила не торопиться…
Эдвин с секунду таращился на своих освободителей, затем с чувством обнял их.
– Но как же вы…
– Потом, Эдвин, все потом, – перебила чародейка, – сейчас надо убираться.
Эдвин коротко кивнул и направился следом. Чуть ниже по лестнице на ступенях лежали двое настоящих стражников. Эдвин пытался угадать, мертвы ли они или оглушены, когда впереди вдруг послышались осторожные шаги.
Из-за поворота вынырнул еще один человек, слегка поскрипывая несмазанным доспехом, и двинулся прямо к застывшей троице. Проклиная все, на чем свет стоит, Эдвин уже приготовился дать бой, когда Дейла его остановила:
– Подожди…
Человек приблизился и снял шлем.
– Гестер?! – вырвалось у Эдвина. Слишком много потрясений для одного дня...
– Я тоже рад тебя видеть, парень, – улыбнулся старый аврит.
– Ну, как? – осведомился Раин.
– Не нашел. Зато отыскал это.
И маг протянул Эдвину его меч. Едва сжав рукоять, Эдвин мигом почувствовал подъем сил и энергии. Как же хорошо не быть беззащитным кроликом! Ну, теперь посмотрим, кто кого!
– Следуйте за мной, – приказал старик.
Не трудно было догадаться, куда он их вел, тем более что Эдвин запомнил дорогу. Они направлялись к той зале, в которой он беседовал с Эдрианом. По пути им встретилось несколько человек, но они укрывались в каком-нибудь закоулке и удачно избегали таких встреч.
– Надо проверить ту дверь, – прошептал Гестер, указывая куда-то в угол залы, невидимый за колоннами.
– Там пусто? – спросил Раин.
– Секунду… – Гестер закрыл глаза и через Ауру заглянул в помещение за дверью. – Прячьтесь! – вдруг прошипел он.
Эдвин с Дейлой метнулись к ближайшей колонне и прижались к ней спинами, то же самое сделали Раин и Гестер.
Дверь со скрипом открылась, и в залу вошел Эдриан, за ним бодро следовал Драгобар и еще двое стражников. Они направлялись к дверям, через которые только что вошли Эдвин с друзьями.
– Словом, как я и надеялся, Карта оказалась незащищена, – продолжал Драгобар какой-то свой монолог. – И местонахождение Сфер легко переносится на простые карты Агеррона.
– Отлично, – ответил Эдриан. Голос его гулко отдавался в сводах зала. – Пусть пока оригинал побудет у тебя. Что-то еще?
– Да, Владыка. Мне интересно, когда вы планируете начать вторжение.
Эдриан резко остановился.
– А что такое? Даготы волнуются?
– Нет, Черный Обелиск твердо держит их под нашим контролем. Я не об этом. Я просто волнуюсь, что в Садрнэе могут что-то заподозрить. У Савнира все прошло не совсем гладко, я уж молчу о том, как наследил Кригон. Если Эдвин сумел вырваться из его когтей, мог и еще кто-нибудь. Так что это вопрос времени, когда в Мэйнвиле поймут, что все это значит. Из простой осторожности они приведут в готовность…
– Я понял, – прервал его Эдриан. – Что ж, я надеялся сначала завладеть Сферами, но ты прав. Тянуть больше нельзя. Пошли сообщение Балтазару.
– Да, милорд. И последнее, что я хотел обсудить…
Они почти дошли до двери, когда на этот раз Драгобар встал и умолк. Эдвин увидел, как у Дейлы расширились глаза от ужаса…
– Здесь посторонние! – вскрикнул Драгобар и метнул красный сгусток в колонну, за которой скрывались Гестер и Раин.
Что-то очень ярко взорвалось, и Эдвин на пару мгновений ослеп. Когда зрение вернулось к нему, Дейла куда-то исчезла, а кругом творился полный хаос.
Эдвин увидел, как Раин выстрелил из лука в Эдриана. Тот стоял к лучнику спиной, и Эдвин глазам не поверил, когда Эдриан развернулся и на лету поймал стрелу.
«Должно быть, я все еще ослеплен», – пронеслось у Эдвина в голове, но нет, в следующий момент Эдриан переломил древко и с мечом наголо побежал на Раина.
Эдвин прыгнул, и еле разминувшись с языком пурпурного пламени, оказался между ними. Раин позади сцепился со стражей.
– Эдвин? – вздернул бровь брат. – Разве тебе не полагается сидеть под замком в башне?
– Я решил прогуляться, – процедил тот.
– Не вынуждай меня, брат. Ты мне не ровня.
– Куда уж мне, – и с этими словами Эдвин атаковал.
Он употребил все свое искусство, сочетая самые разные приемы, но упирался в такую непробиваемую оборону, словно воевал с бетонной стеной. Между тем собственные силы начинали покидать его. А вокруг кипело не менее жаркое сражение. Эдвин слышал чужие стоны, звон стали, звук ломающихся колонн. Все это время Эдриан только защищался, так и не совершив ни одного опасного выпада.
И вдруг атаковал. Да так быстро, что противник едва-едва успел парировать. Удар был настолько мощным, что у Эдвина чуть не сломались запястья. Его отшвырнуло на несколько метров, и он врезался в колонну, больно ударившись спиной и затылком.
– И это не предел моей скорости, – сказала тень откуда-то из-за поплывших перед глазами звездочек.
Эдриана отшвырнуло огненной волной. Эдвин догадался, что заклятье было смертельно, но в том, что Эдриана оно убило, он почему-то очень сомневался.
– Уходим! – раздалось над ухом, и чья-то рука рывком подняла его.
Тело еще плохо слушалось Эдвина, и он не без труда заставил себя перейти на бег. Меч мешал ему, но бросить его Эдвин не согласился бы ни за какие коврижки. Перепрыгивая через тела и булыжники, составлявшие часть стен и потолка всего десять минут назад, они вылетел из залы и во весь дух помчались по коридору.
– А Карта? – на ходу прохрипел Раин.
– Взял, – лаконично ответил Гестер, стараясь не сбить дыхание.
Эдвин не знал пути, поэтому всецело положился на своих спутников. Судя по всему, они успели изучить план замка, прежде чем смогли его отыскать. По пути им встретилось еще несколько человек, но Гестер быстро их обезвреживал. Выбравшись наружу, они пересекли внутренний двор и, ворвавшись в конюшню, прыгнули на первых попавшихся оседланных лошадей.
– Закрыть ворота! Не дайте им уйти! – проревел кто-то из замка.
Солдаты во дворе и на стенах попытались остановить беглецов, но безуспешно. Гестер сотворил заклятье, превращавшее цепи моста в ржавые куски металла. Цепь лопнула, и мост с оглушительным грохотом ударился о землю. Решетка врат опустилась ровно за спинами беглецов. Когда они перебрались через мост, Гестер притормозил и сложил руки в знак Огня.
– Эмер Дестро!
Мост взорвался прямо посередине, и обломки его полетели в провал.
– Вперед! – скомандовал маг.

***

Эдвин сидел на большом камне, медленно дожевывая кусок черного хлеба – добычу от нападения на небольшую группу даготов, попавшуюся им на пути. Эдвин впервые видел этих существ: физиологией они не отличались от людей, но имели грубую, твердую кожу, цвета серого камня и что-то вроде ороговевших пластин вместо волос.
Странно, на востоке пробивалось зарево четвертого дня после их дерзкого побега, но кроме того небольшого отряда ничто не помешало им покинуть Хонор. Сейчас они находились где-то в нейтральной полосе, куда в обычное время не заглядывали ни люди, ни даготы. Даже лихие трапперы, кои в северных провинциях порой шли на самые отчаянные риски, не решались углубляться сюда.
Менее чем в полдне пути, как утверждал Гестер, от них протекала Ренго, и Эдвину пришлось поверить на слово, так как он был без сознания, когда ехал в противоположную сторону. На востоке и дальше на север несокрушимой армадой высились Драконьи Скалы, от прежних хозяев которых теперь осталось одно название. А южнее, у подножия гор, брало свое начало Мраколесье – обитель ночных кошмаров. Говорили, что оттуда мало кто возвращался живым…
Эдвин сглотнул комок, и поспешил перевести взгляд на спутников. Даже во сне они казались взволнованными, словно чувствуя присутствие этого злачного места.
До конца его караула, и, следовательно, до подъема, оставалось еще полчаса, и Эдвин не знал, чем себя занять. Тогда он еще раз мысленно вернулся к большому разговору, состоявшемуся между ними на первой остановке после побега…

– Итак, – сказал Гестер, – нам не мешало бы поделиться новостями. Эдвин, рассказывай по порядку все, что с тобой случилось с момента пленения.
– Нет, ты первый! Где ты пропадал последние три недели? И как оказался здесь?
– А ты за это время здорово обнаглел, – нахмурился маг.
– Есть такое. Но в эту западню мы попали из-за Фабернэла, к которому нас послал ты. И я, черт возьми, хочу знать, за что мы рисковали головами! – и он упрямо уставился прямо в глаза авриту.
Эдвин и сам понимал, что эти упреки не справедливы. В расставленной Драгобаром ловушке Гестер был виноват не больше, чем Фабернэл, не сумевший вернуться с того света и предупредить их. Как ни странно, довод сработал – маг отвел взгляд.
– Ну хорошо. Когда я расстался с вами в Кеймане, я точно знал, что у врага еще остались колдуны, помимо тех Повелителей Теней, что я победил в башне. И мой план заключался в следующем: почувствовав, что мы разделились, противник должен был подумать, что Карта осталась у более сильного хранителя, то есть у меня. И ставка сыграла: расценивая вас, как легкую добычу, – Гестер подмигнул им, – они отправили за вами простых солдат, в то время на меня устроили травлю все их колдуны.
Я водил их по лесу несколько дней, уводя подальше от вас. Когда мне показалось, что ваш выигрыш во времени достаточен, я скрыл свою ауру. Маги потеряли след и направились в Рулсвилд, а я, в свою очередь, пошел за ними. Мне удалось выяснить, что все эти люди – члены какой-то элитной гвардии, но кому конкретно они служат, я так и не понял.
– Хороша же элита, – фыркнул Раин. – Мы их кромсали, как котят.
Гестер хмуро на него глянул, и покачал головой, затем продолжил:
– Когда мы прибыли в Рулсвилд, вы, судя по всему, к тому времени его уже покинули. Так что, когда часть солдат отправились на север, я решил последовать за ними, чтобы все-таки узнать, кто здесь дергает за ниточки.
Я хотел послать вам весть, но это было слишком опасно. Мне и так приходилось непросто, потому что я сутками скрывал ауру, а фантома могли перехватить, и тогда я был бы раскрыт. В пути пришло сообщение, с приказом немедленно идти на встречу в северной части Ферна.
– Вот какие у него были дела, – промолвила Дейла.
– Именно, – Гестер кивнул, – когда вы ему все рассказали, он первым делом дал знать своим. А потом повел вас прямо в ловушку. Эх, бедный мой друг, Фабернэл!
– А я, глупая, – грустно сказала Дейла, – не додумалась даже проверить его ауру…
– Физические метаморфозы нельзя различить даже в Ауре, – возразил маг. – В лучшем случае ты могла бы прочитать его истинные чувства и намерения, но я уверен, что он их хорошенько завуалировал.
На минуту все замолкли, не то отдавая дань памяти Фабернэлу, не то просто задумавшись, кто о чем. Эдвин дал им на это тридцать секунд и продолжил допрос.
– Что случилось потом?
– Потом? – переспросил Гестер. ¬– Мы добирались до места встречи. Все, что случилось там, ты сам видел. У этого Драгобара оказалась потрясающая проникающая способность – мне стоило больших усилий, чтобы не обнаружить себя. Один раз он едва меня не раскрыл.
Когда ты начал сопротивляться, Драгобар тебя оглушил, и их отряд, к счастью быстрым маршем, покинул поляну. Тогда я освободил твоих друзей, и вместе мы где-то с помощью магии, где-то обычной хитростью смогли пробраться в замок.
– Ну-с, теперь твоя очередь! – потребовал Раин, будто эту историю рассказывал он, а не Гестер.
Эдвин прочистил горло и начал свое повествование, старательно напрягая память. Он говорил, говорил, и с каждым его словом старик все больше хмурился. Эдвин старательно обходил стороной любые факты, связанные с ним самим. Он никак не мог придумать, как лучше сформулировать эту новость. Никто еще не успел обратить внимание на его руку.
– А под конец, он предложил мне присоединиться к нему, – нехотя признался он.
– Почему? Что в тебе особенного? – как будто даже с ревностью в голосе спросил Раин.
Тут уж было не отвертеться. Воображение предательски отказывалось выдать хоть один более-менее приемлемый ответ, поэтому не осталось ничего лучше, как сказать правду.
– Вроде как… мы братья, – и Эдвин раскрыл левую ладонь на всеобщее обозрение.
Он осторожно посмотрел на Раина и Дейлу. Лица их выражали такое удивление, что добавить еще одну эмоцию, и их бы точно переклинило. Дабы избавить себя от необходимости что-то еще говорить, Эдвин потянул воды из фляжки. В этот момент он перевел взгляд на Гестера и чуть не захлебнулся. Старик быстро напустил на себя изумление, но было слишком поздно.
– Ты знал! – прокашлявшись, выпалил Эдвин. – Ты все время знал и ничего не сказал мне!
Гестер попытался что-то отрицать, но получилось это настолько наигранно, что даже Дейла с Раином испытывающе уставились на мага.
–Ну, хорошо, хорошо, Эдвин, сядь. – Эдвин даже не заметил, как поднялся. – Да, я знал. Но я дал слово, что не скажу тебе.
– Слово? Кому?
– Твоей матери.
Вновь воцарилось молчание.
– Я хочу знать правду. Всю. – С нажимом на последнее слово сказал Эдвин.
– Это случилось двадцать лет назад в разгар гражданской войны. Эдриан рассказал тебе, что случилось после смерти Вулфурда? Тогда по всему королевству вырезали людей, хоть отдаленно связанных родством с Эоном Праймом. Много знати тогда было перебито, кто-то бежал в Ноллендор, кто-то присоединился к одной из противоборствующих фракций… Твоя мать, всего с двумя слугами, прискакала верхом, с тобой на руках, и вбежала в первый показавшийся ей приличным дом. Хамос тогда ушел воевать под знаменем Роланда. По случаю, я как раз пришел навестить Сильвию и стал свидетелем ее разговора с твоей матерью.
Августа, так ее звали, ранее служившая покойной королеве, состояла в любовной связи с Эоном и забеременела за шесть месяцев до его скоропостижной смерти. Кто-то об этом прознал, и пустил за ней охоту. Она пыталась скрыться в Ноллендоре, но… что-то не сложилось. Погоня висела у нее буквально за плечами, и у нее не осталось выбора, как только отдать ребенка, что она и сделала. Хотя мы были для нее первыми встречными, она нам все это рассказала, ибо деваться ей было некуда. Она взяла с нас слово, что мы будем тебя оберегать и никому не скажем о твоем происхождении… даже тебе. В наследство она оставила лишь перстень, который у тебя сейчас на пальце. А потом она уехала. Не знаю куда, но назад она так и не возвращалась.
– Но до меня даже слухов не дошло, что я не родной, – проговорил сбитый с толку Эдвин. – Что же, никто и не заметил, что у их соседей из ниоткуда появился ребенок?
– Людям было не до того, – устало ответил маг. – Первое, что приходило им в голову при виде соседского ребенка, это жалость, – мол, еще одна голодная глотка. У каждого тогда были свои заботы, и на остальных смотрели в последнюю очередь. А потом, когда война закончилась, мы представили все так, будто Сильвия забеременела еще до того, как Хамос отправился на фронт. Никто ничего не стал проверять.
– Но почему? Не понимаю, почему она не хотела, чтобы я знал? – дрожащим от волнения голосом спросил Эдвин.
Гестер встал, подошел к нему и, присев на колено, положил ему руку на плечо.
– А что бы это изменило? Зачем рассказывать о том, что уже не имело значения?
– Не имело значения?! – воскликнул Эдвин. – Меня пленил собственный брат, о котором я даже не знал, собравшийся к тому же захватить мир! Это не имеет значения?!
– Ты сам прекрасно понимаешь, что все это совпадение. Если бы башня авритов стояла рядом с какой-нибудь другой деревней, ты бы до самой смерти не узнал этой тайны. Сам посуди, что принесло бы тебе это знание? Сожаление о потерянных возможностях? Боль утраты? Это просто потрясло бы тебя и нарушило душевный покой.
Эдвин замер в задумчивости. Если смотреть на дело с такого ракурса… Действительно, что бы он мог исправить, узнай он правду раньше? Пошел бы на Садрнэй войной, как Эдриан?
– Значит, все эти дурацкие задания… были элементом охраны? Ты знал, что все это произойдет?
– Энжол с тобой, Эдвин! Откуда я мог знать? Я дал слово тебя оберегать, но как это сделать, если магией ты не владеешь, и в ученики тебя не взять? Не говоря тебе ничего, это было делать ой как нелегко. К тому же… меня посещало какое-то предчувствие, что в какую-нибудь передрягу ты да попадешь. Правда, даже моя фантазия не могла нарисовать такую…
– Боги, я подглядывал за девчонками на реке с сыном короля… – вдруг проговорил Раин.
– Вы подглядывали за купающимися девушками? – Дейла в негодовании уставилась на Эдвина.
– Я…эм… Чего?! – сбился тот. – Нам было тринадцать! Раин!
Но тот не реагировал и в замешательстве крутил локон челки.
– Как же нам теперь обращаться к тебе? Милорд?
Эдвин смотрел на него еще пару секунд, но не выдержал и разразился смехом. Против собственной воли к нему присоединилсь и остальные.
– Ладно, хватит, хватит! – призвал Гестер. – Мы еще должны кое-что обсудить. Итак, Эдриан не уточнил, какую точно армию он собрал?
– Нет, – ответил Эдвин, припомнив подробности. – Сказал «легионы» и все.
– Странно. Когда мы ехали в Эдр-Клай, по пути наткнулись на лагерь даготов, но я решил, это просто большая стоянка их племени – они кочуют по всему Хонору. Но я и подумать не мог, что это военный бивак… И подозреваю, он далеко не единственный. Если в этой армии наберется хотя бы пятьдесят тысяч, под началом Балтазара Эброна и она обернется серьезной угрозой для Садрнэя.
– А кто он такой, этот Балтазар? – поинтересовался Раин.
– Он потомок одного древнего, но небогатого рода, сегодня уже почти затухшего. Он проявил себя талантливым полководцем во время гражданской войны. Даже маршал Гримм, хоть и бил его несколько раз, признал его редкостные способности к военному делу. Однако он неверно определился с фракцией – Эброн воевал против Роланда, и, когда понял, что дело начинает отдавать тухлятиной, бежал на север. И больше о нем никто ничего не слышал.
– А твой брат грамотно подошел к делу, – счел нужным отметить Раин. – Собрал под крылом чуть ли не каждого, у кого есть счеты с Садрнэем. Не сомневаюсь, Драгобар тоже жаждал за что-нибудь мести.
– Возможно, – пожал плечами Гестер. – Слышал я как-то, что из Гильдии Боевых Магов с позором прогнали одного очень талантливого студента, практиковавшего неразрешенное чародейство. Но теперь это неважно…
А вот Балтазар… Он знаком со стратегией ведения войны наших генералов, известны ему и все важные крепости, тракты, источники провизии, а также положение дел в армии. Если он все это правильно использует, Садрнэю не устоять.
– А сколько Садрнэй может противопоставить? – взволнованно спросила Дейла.
– Набрать-то может и сто тысяч, но что это будут за бойцы? Королевство еще не оправилось. Действительно сильные гарнизоны расположены только в северных городах, но если все это начнется нежданно-негаданно, их разнесут в первые же дни. Я должен как можно быстрее отправить сообщение в Мэйнвиль.
– Учитель, думаете, Эдриан правда подчинил себе гайнов?
– Ну, если учесть, что даготов он контролирует, то вполне возможно, заключил союз и с этими оборотнями. Не вижу смысла, зачем бы ему в тот момент лгать Эдвину.
– Стоп-стоп, а причем здесь оборотни? – спросил Раин, опережая Эдвина.
– А притом, что гайны и есть оборотни.
– Как? – в один голос изумились парни.
– Расслабьтесь, это прозвище к ним давно прилипло, но потеряло уже свой истинный смысл. Оно справедливо только к тем, что жили за Дальними Морями задолго до Исхода. Перевоплощались во всякое зверье, но чаще всего, в волков да медведей. А те, что сейчас… растеряли свой дар. Хотя пара десятков во всех их племенах, способных на превращение, еще найдется. Однако, даже без этой их, прямо скажем, жутковатой способности, гайны – враги опасные. От своих звероподобных предков они кое-что переняли. Так, например, взрослый гайн сильнее и выносливее рядового человека или эльфа. В темноте они видят не хуже, чем при дневном свете. Словом, их союз с Эдрианом нам очень некстати.

Солнце уже поднялось высоко, и Эдвин с опозданием вспомнил, что давно пора поднимать друзей.