Они приземлились на крышу супермаркета. Крылья Керра тут же исчезли, а Кира, лишившись опоры, упала, так как ноги совсем не слушались. Она клацала зубами от страха и злости. Они ничего не понимала. Кто были эти люди? А люди ли вообще? Взрыв. Ее дом. Нет, дома больше нет. Какой-то ночной кошмар. Кира крепко зажмурилась, убеждая себя в том, что все просто снится. Раньше она считала героев сериалов, которым выпала роль стать приключенцами и которые сопротивлялись всему необычному, полными тупицами. Да разве можно от такого отказываться ради никчемной обычной жизни? А сейчас она сама оказалась в роли такого героя. Только вот: «Снято!» никто не скажет...
--Кира, - Керр опустился рядом и попытался взять ее за руку.
--Не прикасайся ко мне, - предупредила Кира, не поднимая глаз. Волосы закрывали ей лицо, и она с радостью смотрела на потемневшую от сырости крышу, избегая его взгляда. – Какое я имею отношение ко всему этому? Зачем ты вообще появился?
Керр отодвинулся.
--Чтобы защищать тебя.
Кира непроизвольно подняла голову. Глаза стали небесно-голубыми, очень яркими. Керр всем своим видом выражал ей сочувствие и симпатию. Начал накрапывать дождь. Тут Кира-то и сообразила, что в шлепанцах, джинсах, майке и своей любимой черной рубашке она далеко не уйдет. Зато по иронии судьбы она снова взяла ключи от входной двери. Кира сжала их в кармане: это все, что осталось. И она будет их хранить. Это почему-то придало ей мужества.
Дождь превратился в ливень, и они мгновенно вымокли. Керран поднялся с колен и вскинул голову, ловя ртом капли, пропитанные смогом и ядом города. Потом начал быстро объяснять:
--Я сейчас открою лунный путь. Не бойся ничего. Пока я рядом, они тебя не тронут…
--Кто они? – Кира тоже поднялась на ноги. Шлепанцы мерзко хлюпнули, а майка не менее мерзко прилипла к телу.
--Некогда рассказывать. Со стражем я поговорю сам. Когда перейдешь через Мост, что бы ни случилось, не отставай и не отступай в сторону. Поняла?
--Что-то мне не по себе.
--Ты меня поняла? – довольно-таки злобный повтор.
--Поняла, - буркнула Кира, скрещивая руки на груди.
Керр отошел от нее на несколько шагов. Вроде бы он не читал заклинаний и руны не рисовал на крыше, но Кира вновь ощутила то чувство, когда появились Синоби и Ассасин. Мир на секунду стал виден будто сквозь мутное окно во время дождя. Потом на Киру обрушилось что-то странное: чужие мысли, боль, радость, ненависть, презрение, уныние, апатия, страх, омерзение, гнев, зависть… Продолжать можно было до бесконечности.
Вдруг все стихло. Кира открыла глаза.
Тусклый мир. Именно это слово больше всего подходило для точного описания места, где они оказались. В этом месте по определению не могло быть света. Только туман, неясные тени и обрывки мыслей. Серый песок, затхлость и уныние. И стены. Каменные стены с обеих сторон на расстоянии друг от друга в три-пять шагов. Старые, покрытые мхом, крошащиеся камни. Обычно камень погибает под воздействием эрозийных факторов вроде солнца, ветра или воды, но в этом месте даже намека на что-то живое не было. Так мог выглядеть загробный мир.
Кире не просто было страшно. Ужас сковал ее на месте. Прямая спина Керрана была единственным, на что она могла смотреть без содрогания. Он был единственным живым существом в мире пустоты. Он оглянулся на нее через плечо и растянул губы в усмешке без смеха.
--Симпатичное местечко, правда? Раньше оно было другим. Полное жизни и света. Но благодаря Энджи здесь поселилась она.
--Она?
--Ты скоро увидишь ее, - мрачно пообещал Керр.
--Что-то не хочется, - клацнула зубами Кира. Она промокла и невероятно устала: будто герой из греческих мифов, который катит камень на гору в Тартаре…
--Иди за мной и постарайся не очень визжать.
Кира не ответила. Иногда она была готова его сама придушить. То он улыбается как близкий друг, то зубы скалит. Такая смена приоритетов ее раздражала.
Они пошли. Сначала Кира вроде бы и приободрилась: кроме безмолвной враждебности Тусклый мир пока не представлял опасности. Но стоило им пройти шагов десять, как странные шелестящие голоса возникли из ниоткуда. Кира вцепилась Керру в плащ, стараясь не думать, что их преследует. Голоса становились все отчетливее по мере их продвижения.
--...тварь, тварь...
--... мое сердце, мое сердце так болит...
--... я хочу к свету... верни нам тепло....
--...доченька! Где ты, доченька?..
--...я тебя сожру, сожру...
--...мамочка! Где ты, мамочка?
--...тварь...
--...мамочка...
--...тепло... верни нам тепло и свет...
Скоро до Киры дошло, что голоса раздавались из-за стены и в местах, где сквозили дыры, виднелись скрюченные руки. Они, разрушая кладку, вылезали наружу, стараясь ухватить Керра и Киру за одежду. Но если Керр делал вид, что их не замечает, и упрямо шел вперед, то Кира, сдерживая позорный девчачий визг, шугалась из стороны в сторону, уходя от костлявых омерзительных пальцев. Керр стал убыстрять шаг и Кира, едва поспевая за ним, не сразу поняла причину. Похоже, что твари за стеной решили перелезть. Какое-то мерзкое повизгивание и топоток десятка...э-мм... лапок?.. взбирающихся по стене.
--Керр, Керр, надо что-то делать.
--Они тебя не тронут.
--Мне... страшно, сделай что-нибудь, в конце концов! – заорала Кира, дергая его за плащ. Твари, продолжая шелестеть своими голосами без эмоций, покроша камень еще немного, затихли.
Керран остановился так резко, что бедная Кира лицом в него впечаталась. Спина оказалась довольно костлявой, что Киру отнюдь не обрадовало. Потирая лоб, Кира выглянула из-за его спины, предварительно закрыв рот рукой. Стены кончились. Точнее, они, просто плавно закругляясь, уходили в стороны, а перед ними был обрыв. Бездна. Ад. Данте и в своей «Комедии» представить такого не мог. Также как и голлевудские режиссеры ужастиков. Бесконечность вниз. А узенький мост и арка перед ним являлись единственным путем на ту сторону, которая терялась в тумане. Керран и Кира подошли поближе. На арке, выполненной в готическом стиле, были витиевато выведены какие-то слова.
--Что это? Я не могу прочесть.
--У нее особое чувство юмора. Здесь немецкий и латынь: «Per aspera ad astra» - через тернии к звездам и монолог Фауста:


--Мило, - пробормотала Кира.
--Нравится? – красивая девушка в очень подходящем для этого места белом легком платье походкой смерти (точнее Кира бы не сказала) приблизилась к ним. – Поиграете со мной? Мне очень скучно без тебя, Керран, - она попыталась обвить его шею руками, но Керр ловко уклонился.
Лицо девушки было бледным, даже губы, глаза почти бесцветными, а волосы серыми, собранными в густой высокий хвост. И она очень подходила к этому месту. Даже Кира стала потихоньку понимать, что не она подходит под Тусклый мир. А Тусклый мир подстраивается под нее.
--Мортис. Смерть.
Кира сама удивилась, что произнесла эти слова. Ну конечно же. Мортис. Смерть. Кто же еще может здесь обитать?
Мортис рассмеялась и ее смех был похож на шорох осенних листьев, на скрип сухого снега под ногой.
--Вы должны заплатить за проход, - хитро улыбнулась она, сделав невероятное па: вертикальный шпагат, кувырок назад и села, расправив складки длинного платья.
--А можно дисконтную карту? – пробормотала Кира совсем не в тему.
--Раньше ты не брала плату, - заметил Керр.
--Времена меняются. Хочешь проходить – плати. Не хочешь: у нас с тобой вечность впереди. А твоя подружка протянет еще лет семьдесят. Если не сойдет с ума.
Кира сглотнула. И почему это ее вся эта нечисть зовет Керровой подружкой?
--Что ты хочешь?
--Твой секрет, - хитро сказала Мортис. – Зачем вы с подружкой нужны Энджи.
--Насколько я знаю: тебя не касаются дела по Ту Сторону Моста, - сухо заметил Керр.
--Времена меняются. Я уже кажется, говорила? Что-то происходит. Ты зачастил ко мне. Да и Энджи… - Она осеклась и нахмурилась: проговорилась.
--Плати и уходи, - мрачно сказала Мортис и вся игривость исчезла из ее лица. Только сейчас Кира поняла, насколько Мортис действительно Смерть. От нее веяло холодом и мраком (который из понятия ощутимого только для зрения стал почти материальным сгустком). Ее хрупкая подростковая внешность скрывала в себе что-то воистину страшное. До этого стелящийся пластами туман, вдруг пришел в движение, обвивая ее руку.
--Я не собираюсь рассказывать свои секреты тому, кто так легко может их сболтнуть, - мрачно, в тон ей, отозвался Керр и его глаза потемнели (Кира стала отличать оттенки серого во мгле. Еще немного в этом месте, и она точно начнет сходить с ума).
--Тогда располагайтесь, - Мортис пожала плечами, утратив к ним всякий интерес. Вихрем серого тумана и холода Мортис исчезла, оставив в воздухе запах прелой листвы и промозглой осенней ночи.
Несколько секунд стояла полная тишина. Керр понял все быстрее. Схватив Киру за руку, он бросился к Мосту. Твари, покорно ждавшие за стеной, стали порываться наружу. Кира не видела их: они с Керром мчались как смерч, но слышала их голоса и омерзительное шлепанье… лап?.. ног?.. Отвратительный запах смерти ударил в лицо, словно волной накрыл. Кира задохнулась. Но Керр тянул ее за руку. Как только они ступили на Мост, погоня прекратилась. Керран остановился. Кира уткнулась в его спину лицом и шепотом (от страха голос пропал) спросила:
--Почему они?..
--Мортис не властна над Тем, Что По Ту Сторону Моста. И ее питомцы, - легкая ирония соскользнула с его губ, как капля росы с листа, - не могут нам помешать. Мы уже почти пришли, - Керр вдруг обернулся и неожиданно крепко обнял Киру за плечи. Его глаза снова стали на какую-то секунду голубыми. – И тебе лучше не оборачиваться.
Кира кивнула.
--Не очень-то и хочется.
--Вот и прекрасно.
Они пошли по Мосту. Мягкий белый свет возник откуда-то снизу, яркий настолько что болели глаза. Кире на ум пришло сравнение с невероятно чистым снегом, который искрится и переливается всеми невероятными оттенками, несмотря на свою белоснежность…
--О, Боже мой! Кира!? Кира, что ты здесь делаешь? Какого черта, Керр? Господи, принесите воды или нашатыря, идиоты, – это моя племянница!
Вокруг было столько всего белого. Потом Кира пригляделась. Чья-то грудь. Точнее грудь в белоснежной блузке.
--Кирочка, лапочка, ты меня слышишь?
Кира, наконец, сфокусировала взгляд на лице. Самые прекрасные зеленые глаза на свете.
--Эмма?
Кира резко села. И тут же пожалела об этом. Мозг был как желе и грозил вытечь из носа, если она еще раз так сделает. Кира пробежалась глазами по комнате. Это была какая-то странная комната: вся белая с мягкой кроватью, стулом и каким-то оборудованием, стена справа не стена вовсе, а окно. Кира, откинув одеяло, невольно встала. Эмма издала какие-то нечленораздельные (непечатные) звуки, но Кира совсем не обратила на нее внимания. Безразмерная футболка с какого-то широкого плеча скользнула ровно до колен. Кира прошлепала к окну, прислоняясь ноющей головой к прохладному стеклу.
Зеленый луг, бесконечность дали, облака и огромное весеннее небо. После Тусклого мира эта яркость была болезненна глазам. Не успела она подумать, как небо заволокло тучами, и свет приглушился, словно торшер, занавешенный одеялом (да простят мне это сравнение).
--Мы По Ту Сторону Моста? – Кира обернулась, чтобы посмотреть Эмме в лицо.
Эмма хмыкнула, закрывая лицо руками. Ее плечи стали мелко вздрагивать, но она не произнесла ни звука. Кира медленно подошла и обняла ее за голову, прижимая к себе. Теперь Эмма заревела в голос. Кира не спрашивала ничего. Она просто стояла, обнимая Эмму и слушая, как дождь стучит по стеклу. Это было как странно и невыносимо больно, будто сердце сжимала чья-то рука. Кира думала о разных вещах. О взрыве в квартире. О школьных подругах. О Синоби и Ассасине. О Мортис и тех, кто прорвался через стену. Об Эмме, всегда такой сильной и уверенной и ныне рыдающей, как пятиклашка, у которого в школьной столовой хулиганы отобрали деньги на шоколадку. О Керране, который никогда не говорит всей правды и скрывает свои настоящие мотивы. О дожде, о котором говорят, что это слезы неба.
--Слезы неба, - вслух повторила Кира.