1. Столица

- Привет, Вальграндар, - Скотт приложил к шляпе два пальца и улыбнулся. – С приездом.
- Спасибо, - кивнул названный, успев еще подумать «Ну вот, только зайди на работу, а все уже летят как мухи на варенье!». – Надеюсь, в мое отсутствие ничего выдающегося не произошло?
- Да нет. Если не считать некоторой смены состава, - в зеркало полковник увидел, как Скотт старается выглянуть из-за его плеча, чтобы тоже полюбоваться на свое отражение, и кротко вздохнул. Что и говорить, трудовые будни в безрадостном рабочем месте начинались прямо с порога… - Но вообще-то, честно говоря, я рад буду отсюда убраться. Невеселая у тебя работенка!
- Да и у тебя, собственно, тоже, - безразлично пожал плечами Вальграндар, застегивая последний крючок на форменной куртке с полковничьими галунами. – Что Тони?…
- А что Тони, как ты думаешь? Гнобит всех подряд, как всегда. А больше всех новенькую…
- А?… У нас в гостях дама? – он невесело усмехнулся – такое в столичной тюрьме случалось редко, потому что как правило гуманный король Цэфир отправлял всех осужденных женского пола в сумасшедший дом, в ласковые руки Малеволента Мэлиса. «Неизвестно еще, что хуже» - неизменно думал Ранд, когда узнавал про очередной такой приказ.
- Дама – не то слово! – несколько оживился Скотт, даже забыв о своей шляпе – судя по роскошному белому перу на ней, новой. – Думаю, тебе стоит с ней поговорить. В отличие от остальных, она не считает, что невиновна. Представляешь, она прямо смотрит в глаза, когда с ней разговаривают, никогда не повышает голоса, говорит, кстати говоря, очень разумно и правильно. Истинно – дама.
- Ну ясно… Можно не объяснять, что с ней не поделил Тони, - вздохнул полковник.
- Хм… но все же… не теряй бдительности, Ранд, - осторожно посоветовал надсмотрщик, вслед за начальником выходя из его кабинета. – Почему-то у меня создалось впечатление, что Мэлис записал бы ее в буйно-помешанные. Она нормальна пока ты нормален с ней.
- Я разберусь, - устало кивнул Вальграндар. – Можешь идти. Кто дежурит?
- Тони, Дин и Даниэль.
- Ладно. Разберемся. Иди.
Скотт еще раз отдал честь и, развернувшись на каблуках, бодро зашагал прочь. Полковник с улыбкой посмотрел ему вслед – он хорошо понимал тех, кто стремился поскорее выйти отсюда. Тюрьма и сама по себе не очень-то приятна, а уж крыло для осужденных на казнь – тем более. Камеры были много лучше, чем в остальных блоках, относились к заключенным (в случае их примерного поведения, разумеется) тоже вполне сносно, но отчего-то всем «гостям» мучительно хотелось оказаться хоть в самой поганой общей яме, чем здесь. Все они знали, что два выхода отсюда существует только для надсмотрщиков, комиссий и судей; для прочих выход был один – прямиком на эшафот. Вина тех, кто сидел в этом крыле, была доказана, до суда их содержали в другом, менее благосутроенном месте, так что заключенным оставалось только молиться о спасении своих душ.
Вальграндар вышел в коридор, убегавший на несколько десятков метров между камерами, и задумчиво вперил взгляд в стол дежурного, за которым увлеченно играли в карты двое его приятелей – майор Дин Спэрроу и сержант Даниэль Гаррамон. Определенно постояльцам забранных толстыми решетками камер было о чем помолиться – история существования городской тюрьмы знала всего лишь два случая, когда смертников оправдывали. Причем было это многие сотни лет назад. Ранд не мог не признать за нынешним королем редкостной здравости принимаемых решений и даже, можно сказать, он где-то отдавал ему должное – несмотря на свою молодость (в этом году ему исполнилось тридцать три года), монарх успешно правил самой богатой страной Западного мира уже пятнадцать лет, правил разумно и никогда не пренебрегал просьбами подданных. Видимо, поэтому в блоке осужденных на смерть никогда не бывало более трех заключенных одновременно, а порой даже случалось, что все камеры пустовали. К сожалению, даже от исправной работы палача и личного состава надсмотрщиков зла в мире меньше не становилось…
- Привет, ребята! – приветствовал друзей Ранд, подходя.
- О, здорово, командир! – козырнул Дин. – Как съездил?
- Благодарю, очень хорошо. А у вас?…
- А у нас все в порядке. Жизнь течет тихо и мирно, только изредка наш покой нарушается появлением Его Поганости, - отозвался Даниэль, собирая карты и принимаясь их тщательно перемешивать. – Опять ты выиграл, Дин! Из-за тебя теперь мне придется и ночью тут сидеть, слушать исступленную молитву этого придурка Спрингса и отвечать на дебильные вопросы Спайка… Тьфу!
- Не переживай, Дани, раз не везет в игре, повезет в любви, - примиряюще сказал полковник. – А где же Его Поганость?
- Дуется на весь свет в компании со шваброй, - фыркнул Спэрроу. – Я отправил его прибраться в кладовке, когда он в очередной раз сделал попытку пристать к Гиацинт – он ее сразу невзлюбил.
- Скотт сказал мне, что у нас тут дама появилась.
- О да! Она остра на язык, эта дама, но в целом держится молодцом.
- И что же она такого натворила? – нахмурился Ранд.
- Ввязалась в драку в трактире. Не поверишь – с собственным мужем! Он напился до зеленых чертиков и пошел хвастаться ее женскими достоинствами на всю округу…
- Темная это история, - мрачно заметил Дин. – Мне сказали, что она такая потому, что кто-то убил ее пятилетнего сына.
- Кошмар какой! – искренне воскликнул Вальграндар.
- Да. И случилось на следующий день после того, как она поцапалась с мужем – который у ней, кстати говоря, редкостный козел. Видимо, кто-то хотел их грабануть – у него несколько сапожных мастерских высшего класса – вот и напал в темном переулке.
- Ничего не понимаю… Все как-то в одну кучу – драка, нападение, убийство ребенка… Что за чушь?
- По предположениям судей, убийцей был кто-то, кто попал этой парочке под горячую руку давеча в трактире. Не знаю подробностей, но все сводится к тому, что, направляясь куда-то на закате, таким семенйым кружком, они напоролись на четверых вообруженных бандитов. Сын Гиацинт первым схлопотал арбалетный болт, и после этого его мать словно взбесилась. Она убила их всех, Ранд. Одна. В это время ее муженек, Кастор, стоял в сторонке, не в силах унять дрожь в коленках. Как только дрожь прошла, он тут же сделал ноги, напрочь забыв о жене, которая так и осталась сидеть над телом сына, пока ее не забрали солдаты.
- Бедная женщина, - вырвалось у Вальграндара. – Ну вот что, парни… Вы, конечно, как хотите, но мне кажется, что это дело надо довести до короля. Не очень-то справедливо ее казнить, вам не кажется?
- Да, - серьезно кивнул Даниэль, подходя. – Но ведь король в отъезде… Кроме того, станет ли он занимать себя такой ерундой? Сам подумай!… Ведь сейчас он у нас еще и жениться вскоре собрался, так что ему совсем не до преступниц – пусть даже и ставших таковыми от боли и отчаяния.
- Черт побери, да только это ее сюда и направило – ведь сэра Райна тоже нет в столице!… Так, сегодня вечером пишу послание, - возвестил полковник. – Плевать мне, кто что подумает… Кстати, а король-то когда вернется?
- Говорят, через неделю.
- И когда эту… эту женщину должны казнить?
- Накануне Праздника Весны.
- Значит, еще через месяц… Что ж, у нас еще есть время.
- Ранд, тебя срочно вызывает комендант, - выпалил влетевший в коридор начальник соседнего блока. – У нас небольшой бунт, и ты ему нужен.
- О нет, ну что ж за жизнь такая?! – возвел очи горе Вальграндар. – Занимаюсь всякой ерундой вместо того, чтоб людям помогать!… Ребята, если забуду, напомните!…
- Хорошо, - одновременно кивнули друзья, снова принимаясь за карты.
- Вот же мироспасительная душа! – заметил Дин, закуривая. – Скольких он уже отсюда вытащил?
- Не знаю, подсчету не поддается, - задумчиво отозвался Даниэль. – Одно могу сказать наверняка – когда-нибудь этот его альтруизм его погубит. Хотя вообще-то… мне кажется, что он прав. Девушку мне тоже очень жаль.
- Да уж. Я бы, скорее, ее наградил – просто так, за смелость. Надо же, этот прыщ, ее муженек, стоял столбом, в то время как она не растерялась и… Знаешь, я думаю, она бы их поубивала даже если бы они не убили ее сына.
- Вполне возможно. Поэтому-то Мэлис наверняка определил бы ее к буйно помешанным – в этом смысле я рад, что она здесь.
- Так, старик, мне пора, - заявил Дин, поднимаясь. – Ты опять проиграл, так что давай, запасись едой и сиди, дежурь. Скоро придет Ранд, так что не заскучаешь…
- Иди, иди, зловреда! – проворчал Дани и от души показал другу язык. – Когда-нибудь и ты мне продуешь, шулер!
Спэрроу уже открыл рот, чтобы ответить, но не успел – в коридоре за его спиной раздались шаги, и вскоре на стол легла небольшая прямоугольная берестяная пластинка. Гаррамон обреченно вздохнул – он уже выучил, кто мог предъявить пропуск при входе сюда – и, не поднимая глаз, заметил:
- Зачастил ты сюда, Кастор. Почему бы тебе не отдохнуть дома?…
- А почему бы тебе не заткнуться? – перебил его резкий, неприятный голос. – Ты отлично знаешь, что пропустишь меня – ведь иначе я могу пожаловаться куда следует. Я имею право приходить к жене, а вот твои полномочия как-то не тянут на твои действия.
- Он прав, Дани, - тяжело согласился Дин, сверля глазами стройную фигуру посетителя в черном плаще. – К сожалению, прав. Иди, Кас.
Названный презрительно хмыкнул и легкими шагами направился к последней камере у дальней стены, к той, где уже неделю ожидала своей участи его жена.

- Гиацинт! – позвал он, опускаясь на колено перед решеткой.
Она не пошевелилась, только безразличным голосом спросила:
- Что тебе нужно? Я же сказала, что не хочу тебя видеть.
- Повернись ко мне! – потребовал Кас. – Что бы ты там не говорила, а я уже здесь, и, помимо всего прочего, я пока еще твой муж!
- И что с того?! Почему же ты не вспомнил об этом, когда я одна дралась с четверыми мужиками, а?! – девушка наконец соизволила встать. Она подошла к решетке, с ненавистью посмотрела на собеседника и процедила. – Если бы ты не пошевелился, Трой был бы жив!
- Да перестань, все равно они бы нас убили! Или ты веришь в глупые сказки «Деньги или жизнь»?!
- Я бы сообразила что-нибудь, можешь мне поверить… А теперь… из-за тебя наш сын убит! – еле сдерживая слезы, бросила она. – Уходи, Кас… Мне и так больно, я и так уже жду казни как избавления, так только тебя здесь не хватало! Уходи!
- Не уйду, и не надейся! – зло прошипел он. – Если бы ты не ринулась в драку как сумасшедшая, мы могли бы еще все исправить!…
- И как же?!
- А что, мне нужно рассказать тебе, как получаются дети?!
- Ублюдок, - еле слышно, но с хорошо уловимой ненавистью произнесла Гиацинт. – Ума не приложу, почему я вообще вышла за тебя замуж! Не иначе, как под гипнозом!
- Я тебе скажу, госпожа гордячка! У тебя ни шиша не было, ты была нищей, как церковная мышь, у тебя и сейчас-то нет ничего своего! Только мне не нужно было твое приданое… черт побери, мне вообще ничего от тебя не было нужно, кроме тебя самой!
- И поэтому ты почитаешь себя моим благодетелем?! Я серьезно говорю насчет гипноза – сомневаюсь, что в здравом уме я бы согласилась на эту каторгу. Ты же и не дал мне ничего добиться, бесконечно повторяя, что место женщины на кухне и с ребенком. Мол, воспитай мне сына, и так далее! А теперь ты говоришь, что, в общем-то, плевать тебе было на Троя… Господи, какое счастье, что мне светит виселица!
- Надеешься таким образом избавиться от меня? – приподнял бровь Кастор.
- Ты невероятно проницателен…
- Может, все еще изменится, - гадко ухмыльнулся он и максимально приблизил свою физиономию к решетке. – Быть может, все еще образуется, и тогда я скажу…
И в этот момент полумертвая от горя и боли Гиацинт словно ожила – она молниеносно просунула руку между прутьев решетки и что было силы схватила мужа за горло. Потеря будила в ней нечеловеческую силу, совершенно невероятную для девушки, а так же бесконечную ярость… причем исключительно на него, на ее мужа, которого она со всей серьезностью винила в смерти сына далеко не в последнюю очередь.
- А теперь я тебе скажу, - четко разделяя слова, неторопливо заговорила она. Физиономия Каса тем временем мерно багровела и он тщетно пытался оторвать руки жены от своего горла. – Никогда больше не приходи сюда. Надеюсь, ты попадешь в Ад, так что в загробной жизни я тебя не увижу. Намотай на ус одно: я уже осуждена на казнь, так что еще одно убийство ничуть не утяжелит моей участи. У меня вполне хватит сил задушить тебя, ублюдок! Ты меня понял?!
Полузадушенный Кастор смог выдать толкьо нечленораздельное мычание, которое должно было сойти за согласие. Видимо, Гиацинт этим удовлетворилась – она разжала пальцы, как могла надменно улыбнулась и неторопливо опустилась обратно на солому, на которой сидела до его прихода. Придя в себя, ее муж злобно зыркнул в ее сторону и процедил сквозь зубы, искренне считая, что слышит это только она:
- Я еще доберусь до тебя!… Клянусь, я собью лоб и колени, но добьюсь твоего освобождения, и вот тогда-то ты меня узнаешь по-настоящему!…
- Так-так, а вам известно, сэр, что в данный момент вы нарушаете добрую половину правил тюрьмы? – послышался вдруг со стороны незнакомый Гиацинт голос. Спустя еще мгновение перед решеткой возник стройный мужчина в форменном кафтане с полковничьими галунами, который решительно оттолкнул Кастора и спокойно продолжил. – Во-первых, так близко стоять к решетке запрещается. Во-вторых, оскорблять заключенных, угрожать им и вообще, пагубно воздействовать на их психику, вы тоже не вправе. И в-третьих…
- Я понял, - грубо оборвал Кас. – Уже ухожу. Но даже не надейтесь, что я приходил в последний раз!…
- Но даже не надейся, что я забуду о своем обещании! – пропела в ответ девушка и показала мужу известный неприличный знак правой рукой.
Он почти что зарычал от злобы и стремительно удалился, поливая уши всех желающих отборной руганью. Полковник Вальграндар – а это был именно он – напротив, повернулся к девушке лицом и приветливо улыбнулся:
- Вечер добрый, сударыня.
- Здравствуйте, - уже совершенно другим голосом, мягким, вежливым, но холодным, ответила она.
- Меня зовут Вальграндар, я начальник этого блока. Еще не имел чести быть вам представленным – я был в отпуске.
- Я не дама высшего общества, - устало заметила она. – Так что можете не упражняться на мне в красноречии. Впрочем, это ваша работа. Я не возражаю.
- Я понимаю, что нехорошо начинать вот так, с места в карьер… Но, должен признать, ваша история меня глубоко тронула.
- Какая еще история, командир?! – удивленно вздернула брови она. – Все предельно ясно – я не только драчунья и хулиганка, но еще и убийца. Так что исход может быть только один – эшафот. Куда я и отправлюсь уже меньше, чем через месяц. В чем проблема?!
- А вы что же, этого хотите?!
- Вот есть у вас дети? – вдруг невпопад спросила она.
- Д-да… Две дочери, Лора и Кира, - запнувшись, ответил Ранд. На миг в его мозгу пронеслась на редкость реалистичная картина – здоровенный уголовного вида парень всаживает арбалетный болт прямо в лоб его старшей дочери, красавицы Киры. Он вздрогнул и непроизвольно отер пот со лба.
- Как бы вы себя повели, если бы вашей дочери всадили болт промеж глаз, а ваша жена при этом стояла столбом, разинув рот, и никак на это не реагировала? А потом еще заявилась бы к вам тюрьму и сказала, что, мол, не беда, она вам еще одну дочку родит… Как вам это,а?!
- Это и правда ужасно, - еле выдавил солдат, понемного приходя в себя.
- Вот видите. Я все это имею в полном наборе. Больше того, я не люблю своего мужа… да и никогда не любила. Наш сын был для меня всем, только ради него я терпела все это безобразие.
- Вы молодец, - с восхищением заметил Ранд. – Держитесь просто потрясающе.
- Я уже устала от слез. Ими не вернешь Троя, так что… Что мне толку рыдать? Мне больно, на самом деле, очень больно, но, поверьте, мало что имеет сейчас значение. Я не отрицаю своей вины – как-никак, а я убила четверых людей. По поступкам и награда, так что я не намерена биться в истерике и говорить, что я, мол, невиновна. Виновна, и еще как. Но только… я считаю, что они получили по заслугам.
- Я тоже так считаю. Скажите, а вы совсем не хотите выйти на волю?
- Зачем? Кас все равно не даст мне покоя. Во многом он прав – я имею ввиду, что я правда самая натуральная бесприданница, и одному лишь богу известно, почему он женился на мне. Кроме того, я вряд ли уже когда соберусь снова рожать… Думаю, не стоить объяснять, почему. Я знаю, лично я не смогла бы спасти Троя, но боль от того, что я его потеряла, останется со мной навсегда. Мне нет смысла выходить на волю.
- Я мог бы… я мог бы написать петицию королю, - неуверенно начал Вальграндар. – Я уже несколько раз так делал, я спасал людям жизни… Поверьте, король Цэфир – здравый, справедливый человек. Он поможет вам, вне всякого сомнения!
- Ох, командир, да делайте вы, что хотите! – устало отмахнулась она. – Поймите правильно – мне все равно. Разумеется, я очень благодарна вам за сочувствие и за такое желание помочь, но… Как бы ни был прекрасен его величество, какое ему дело до убийцы? Люди редко интересуются мотивами, им важен результат. Результат таков – я убийца.
- Не отчаивайтесь, я вас прошу. Понимаю, в данной ситуации слова могут мало помочь, но все же…
- Спасибо, командир. Вашего доброго отношения мне достаточно, - улыбнулась Гиацинт. – Правда, достаточно. Это одна из самых ценных вещей на земле.
Вальграндар кивнул и отправился к себе в кабинет. Шел он с твердой решимостью достучаться все-таки до короля во что бы то ни стало. «Это не справедливо! – стучало у него в мозгу. – Несправедливо и все тут! У женщины отняли ребенка, так неудивительно, что она готова была разобрать весь белый свет по кирпичику!». Плотно затворив за собой дверь, Ранд надежно запер ее на ключ, извлек из стола пачку бумаги и принялся писать. Сегодня почему-то это давалось ему тяжело, хотя обычно он прекрасно справлялся со всякого рода сочинениями, донесениями и письмами. С каждой минутой ему все меньше верилось, что Цэфир откликнется на его ходатайство – ведь в чем-то Гиацинт была совершенно права. Как бы то ни было она была убийцей, и не суть важно, по какой именно причине. Оставалось только надеяться, что доброе сердце короля еще не успело застрять в сетях очередной придворной прелестницы…
Всем в королевстве было известно, что его величество крайне охоч до особ женского пола, хотя и имел одну фаворитку уже на протяжении нескольких лет. Теперь он собирался жениться, на юной принцессе из соседнего королевства, и всем было понятно, что брак этот чисто политический. Помимо присоединения удивительно плодородных и богатых земель, королю еще требовался наследник престола, и время для его появления подошло… по мнению многих, уже довольно давно. Конечно, следовало отдать ему должное – Цэфир никогда не ставил личных желаний перед государственными интересами, с необыкновенным вниманием прислушивался ко всем просьбам и прошениям, а так же, по слухам, лично прочитывал каждое письмо, от кого бы оно не приходило. «Что ж, настало время испытать твое великодушие, величество! – переписывая свою послание в седьмой раз, подумал Ранд. – Тех десятерых, что я освободил, ты оправдал – еще бы, только осел не оправдал бы, они были невиновны! – но тут случай особый. Не подведи, мать твою!».
На следующий день курьер из тюрьмы отправился в королевский замок, а Вальграндар принялся усердно ожидать ответа. Изо дня в день, приходя на службу, он ожидал увидеть гонца в цветах королевского дома, но никто не приходил, а Праздник Весны все приближался…