- Молох. – Я нехотя повернул голову, молчал и смотрел на него. Конечно, я знал, что он скажет. Я не утруждал себя тем, чтобы слушать разговоры, я просто бесстыдно влезал в чужие мысли и читал их как книгу.
- Цес. Вот уж не думал, что ты посетишь меня собственной персоной. Прости, а чем обязан? – Я смерил его взглядом.
– Долго же я разыскивал тебя.
- А может я не хотел, чтобы меня находили. – Я посмотрел под ноги – снег таял. Я просто влюбился в снег, когда его увидел. Это нечто невообразимое, и почему люди этого не ценят, а кутаются и закрываются в домах, когда приходит зима. Странно. Я специально перебрался на вершины гор, чтобы быть всегда со снегом, чтобы он очищал меня, впитывал в себя все, что я совершил. Снег я увидел всего пол года назад, до этого я видел только кровь, по крайней мере, на земле.
- Я понимаю тебя.
- Неужели? – Ничего он не понимал. Это были лишь слова - пустые слова, что говорят человеку, когда от него чего-то хотят. Но он не знал, что я не человек и даже не вампир, как он. Я что-то намного худшее и беспринципное, мерзкое, гадкое и отвратное. Пусть будет рад, что не видит моего истинного лица, хотя какого лица – моей морды.
- Мой ответ – я не пойду. Ноги моей не будет в этом городе. Можете хоть вырезать его, хоть с лица земли стереть. Пейте его кровь, ешьте его плоть. Только меня это уж не касается.– Я читаю любую твою поганую мыслишку, я гуляю среди твоих воспоминаний, как ветер в поле. Цес не открыл рот и не стал спрашивать: «Откуда ты знаешь?».
- Могу ли я хотя бы узнать почему? Может что-то случилось, что ты решил оставить наше дело? Хочешь зажить как обычный человек? Завести семью? Может и детей настругать? – Я хмыкнул, даже не повернул головы.
- Как все у тебя складно. И на все вопросы ты хочешь знать ответы. Но я скажу проще, чтобы до тебя дошло - я здесь не затем, чтобы сеять смерть.- И сколько же земных лет, и выпитой крови мне понадобилось, чтобы понять это.
- А ведь раньше ты говорил совсем по-другому. Или не помнишь? И как девок истязал и выпивал их дочиста.
- Не только девок. В прочем кто бы говорил. – О том, что было, мне вспоминать совсем не хотелось, ведь я решил забыть обо всем, и значит баста. – Ты целый месяц, меня искал за этим? Или пришел упрекнуть в чем? – Плевал я твои упреки, упырь. – Видел я жаждущих, что ты снарядил за мной шпионить. Если присмотришься, то вон они внизу валяются. Можешь забирать, если что-нибудь собрать удастся. - Небрежно я кивнул на обрыв скалы, на которой мы стояли.
- Надо же, как у тебя все гладко. И все ты понял и все ты знаешь. Ты случайно чужие мысли не читаешь?
- Может и читаю. – Ответил я, пусть думает что хочет. Утомил он меня своим общением, пора его спровадить.
- А я ведь дал тебе защиту, а ты хочешь оставить меня в самый решающий момент. – Я хохотнул, тоже мне защитник, еще слово и ему от меня придется защищаться. Просто он еще не понял, с кем имеет дело.
- Вот только не надо. Ты всем вампирам обязан обеспечивать защиту. Сам избирался командовать, так что будь добр выполняй свои обязанности.
- Ладно. Давай тогда о том, почему ты решил уйти?
- Просто надоело. – Я не был в замке упырей уже давно. Так уж сложилось, я изначально был вампиром, когда влез в это тело. Не думал я, что оно столько мне хлопот и неприятностей доставит. Хотя все это ерунда, мелочи жизни, а ведь теперь я действительно жил.
- Твой отец был предан мне и клану, и ты не можешь так просто уйти. – Знал бы ты вампир, что у меня не было-то никогда отца. Был лишь создатель.
- Может, я когда-нибудь вернусь. – Верь и надейся, все равно этого не случиться. Сказал я только затем, что думал, ты от меня отстанешь.
- Тогда ответь, что ты ищешь? Чего ты хочешь? Может быть, о чем-нибудь мечтаешь? – Ха-ха три раза. О чем может мечтать демон, влачащий существование на этой умирающей планете.
Отвечать ему было бы слишком длинно. Как сказать о том, что мне надоели убийства, истязания, теплая кровь, что я глотал с избытком. Как я перестал любить эти вечные крики, доносящиеся с некрополя под замком. Как сказать, что я не мог больше слушать этот рык, карканье и вой с катакомб. Эти крики мне не давали спать последний год. Я знал, кто бродит в этих вечных лабиринтах тьмы, куда не проникает ни единый отголосок света или солнца. Какие там были чудища, похлеще тех, что я видел в преисподней.
В чистилище же всегда мне были рады, и дверь туда была всегда открыта, а путь заранее заказан. Стоило лишь захотеть вернуться. Последние годы в этом замке мне снилось огненное небо и вымершая земля дома – ада, его багрово-желтые от лавы реки, черны от угля и пепла берега. Когда я после просыпался, то думал что я все там же, и крики грешников из адского пламени сливались с воплями мучимых людей из катакомб.
Тогда я понял, что должен уйти. Я оставил свою подружку-вампирессу и ушел на вершины гор, где нахожусь поныне. Здесь мой разум очищался, я был в гармонии с собой. Здесь я понимал, что абсолютное зло - это не я, что все исправимо, что моя ангельская природа начинает преобладать над демоном, и мне это нравилось, наверное, к этому я и шел и к этому стремился.
Я много думал, и стал понимать, почему я здесь, что меня сюда привело. Я сделал выбор и мне теперь не нужны были жизни других, не нужно было жертв, что приносили мне –«Богу-Молоху» на алтари язычники. Мне не нужна была кровь младенцев, которой они так обильно обливали деревянных идолов, сделанных в мою честь. Когда все это происходило, я понял, что ад пришел ко мне, и тогда зачем же я бежал на землю, мог бы просто остаться в чистилище. Там я хотя бы был среди своих. Все это наводило меня на мысли искать своих собратьев демонов, что как и я сбежали сюда и так же бродят по земле, и ищут свое навек утерянное племя.
- Скажи мне, сколько времени прошло после битвы в пустыне? - В тот день я и появился на этой планете.
- А что это ты вспомнил? -Я зыркнул на него. Какая разница. И все тебе интересно и все знать ты хочешь.
- 12 лет прошло. – И я задумался, это было не долго, но что я за все это время успел сделать? Ответ был - ничего. Хотя я думал всегда, что время ничего не стоит. Особенно для меня, и пусть Цес не пытается его вернуть или догнать, прося моей помощи. Я все уже решил, я не хочу назад и мне это не надо.
- У меня еще много дел, Цес. Если ты не против - я удаляюсь. – Я заглянул в его глаза, уж зная, что он мне скажет, но сам не знал, что же я отвечу. – Надеюсь это все?
- Она просила тебя прийти. – Так я и думал, а что еще от нее ожидать? Нашла б себе другого. Ведь замок нежити вампирами просто кишит, как труп зловонный червями.
- Малиса. – Иногда я называл ее по имени, хотя и редко. Что же она не оставит меня в покое? Наивно хочет, чтобы я с нею простился? Какая глупость, нет, это слишком было б человечно для нее, хотя бы ей прощай сказать – она и этого не стоит. Или все же стоит, ведь не хотел я ее больше видеть, а наверное придется.
- Да. – Я без тебя знаю, я и не спрашивал, а говорил для самого себя. Хочу ли я взглянуть в ее глаза наполненные кровью снова?
- Когда вы запланировали ваш так сказать поход? – Мои взгляд словно тянул его к земле, и он шатался. И не такое я умею.
- Через три дня.
- Я приду. И не говори мне, я и так знаю где вас найти.
- Я не сомнв..
- Сомневался. – Перебил я его. – И правильно делал. – Я сел на корточки, взял в руки снег, потер лицо. Так холодно и так приятно. Я чувствую, я люблю чувствовать. Я люблю снег, я люблю зиму, я любил все проявления природы, и каждый сезон ждал с нетерпением. Я так и не смог свыкнуться со всем многообразием мира за эти 12 лет, и мне еще все только предстояло. Но сначала я закончу с этим, сожгу все мосты и распрощаюсь. И все начнется снова, и будет покой и будет тишина и будет сиять солнце над моей головой, а не багряная луна в ночи вампиров.
И солнце освещало нас, оно вышло из-за туч. Я ему так радовался, подставил свое лицо. Я был свободен, и мне больше оно не доставляло боли, все потому что теперь я не пил чужую кровь, и мне этого даже не хотелось.
Я видел, как морщиться Цес. Его кожа просвечивала под лучами светила, под ее прозрачной оболочкой можно было разглядеть кости, сухожилия и вены, в которых навсегда застыла кровь. Он кутался в свой балахон и пытался закрыть лицо. Представляю как лучи его палили.
- Уходи. Мне больше нечего тебе сказать. И честно признаться, я не хочу тебя видеть. Надоел ты мне.
- Как знаешь. Но помни наш уговор.
- Проваливай, я ничего не забываю. Я злой и память у меня короткая, поэтому приходиться записывать. – Цес исчез, не сказав более ни слова. Я вздохнул с облегчением, и улыбнулся сам себе и солнцу: «здравствуй родное, здравствуй солнце». И оно согревало меня, оно убаюкивало меня, а я тонул в его лучах. Казалось, оно возвращает меня к жизни.
Я соврал, когда говорил, что время не было важно для меня, что я не считал его. Хотя на самом деле время имело смысл лишь когда можешь перевести его в воспоминания. За все свое земное существование мало было того, что я хотел запомнить, было больше того, что я хотел забыть.
- Пришло время создавать и созидать. – Время разрушения прошло, пора восстанавливать разрушенное.
Передо мной лежал целый мир, еще неизведанный, не узнанный мною, совсем незнакомый в котором я еще не был. И я был в предчувствии тех открытий, что ждут меня впереди.