ГЛЕБ БЕЙБАРСОВ В МИРЕ ЛОПУХОИДОВ


ЧАСТЬ 1
И вот, после нескольких лет учёбы у старой ведьмы-некромага, показавшихся ему вечностью, учебного года в Тибидохсе, почти двух лет самостоятельной взрослой жизни, лишившись всего, что наполняло смыслом его жизнь: магической силы, власти, надежды на любовь, Глеб Бейбарсов вновь оказался дома. Уже несколько минут он стоял около двери когда-то своей квартиры и всё не решался позвонить в дверь. Трель из-за металлической двери с выпуклым глазком раздалась неожиданно громко и раздражающе. Глеб вздрогнул. Меньше чем через минуту кто-то прошёл в коридор, долго рассматривал парня в глазок, и, погремев цепочкой, наконец, открыл дверь. На пороге стоял высокий сутулый мужчина с взлохмаченными волосами и бородой.
- Папа?.. – тихо произнёс Глеб. Его родители с шумом развелись, когда парню было девять лет: отец-художник, чьи способности и унаследовал Глеб, не смог более терпеть диктат мамы-учительницы русского языка и литературы. И увидеть отца здесь, спустя столько лет, для Глеба было неожиданностью.
- Вам кого? – осторожно спросил Николай Олегович, но стоящий перед ним парень с измученным лицом молчал. - Г-глеб?.. Это… Глеб!.. Тамара! – крикнул мужчина в глубь квартиры и настежь открыл дверь. - Это Глеб вернулся!
Из комнаты в прихожую с тёмно-синими обоями и старомодным дубовым платяным шкафом вышла статная женщина с чёрными глазами и, увидев гостя, который всё ещё стоял на лестничной площадке, замерла. Из-за её бедра выглянул мальчик лет семи, словно сошедший с детских фотографий Глеба Бейбарсова.
Два часа спустя, проводив врачей, которые приехали, потому что маме стало плохо, Глеб с отцом сидели на кухне. Глеб смотрел на отца, который не мог подобрать слова и боялся обнять сына, чувствуя, что тот вернулся совсем чужой.
- Я не ожидал, что увижу тебя здесь. Вы с мамой снова вместе? – первым нарушил молчание Глеб.
- Да. Когда ты… пропал ночью… дверь закрыта изнутри и… мы искали тебя… вдвоём… потом родился Гоша, Георгий. Мать хотела назвать его Глебом… А я верил, что ты вернешься… Где ты был?
- Я не помню, - солгал Глеб. – Сначала где-то в лесу жил, потом в… что-то вроде школы-интерната. Я не помню, учили меня там чему-либо, не помню тех, кто там был – ни лиц, ни имён, – ответил он, отсекая сразу все дальнейшие расспросы.

Потребовалось достаточно много времени, чтобы следователи оставили Глеба в покое: так как его учительница-ведьма в тот период времени выкрадывала ночами не мало детей, была версия о некой секте, и Глеба, как единственного вернувшегося (Лена и Жанна родственникам не показывались), приглашал на много «бесед» хотевший казаться очень добреньким и заботливым следователь. Но Бейбарсов твердил «сначала где-то в лесу жил, потом в каком-то интернате. Я не помню, учили меня там чему-либо, не помню тех, кто там был – ни лиц, ни имён» с такой уверенностью и неизменностью показаний, что, в конце концов, следователи решили оставить «жертву изменения памяти» в покое, обещав, что если Глеб что-то вспомнит, то ему «обязательно помогут». Ещё некоторое время потребовалось на получение паспорта.
После того как перестали приходить повестки из милиции, стали приходить повестки из военкомата.
Все дни Глеб старался проводить вне дома: гуляя по улице, сидя в кино, пытаясь увидеть искусство в поделках современных художников на выставках - в тех местах, где он мог восполнить нехватку человеческого общества, но не общения. Тяжело было находиться дома, ощущая настороженный взгляд матери, любопытный взгляд брата, который с малой охотой делил с ним свою, а когда-то Глеба, комнату, и совсем без желания делил с ним свою роль долгожданного ребёнка, и взгляд отца, полный боли, терпения и любви.
Мыслей не было: было только огромное ощущение утраты, а вскоре и оно исчезло, осталась только пустота: ни мыслей, ну чувств, ни ощущений - одни болезненные воспоминания. Как у тех мёртвых, что некромаг Бейбарсов некогда заставлял выходить из могил.

Однажды утром умываясь в ванной, при этом совершая все движения совершенно автоматически, Глеб поднял взгляд к зеркалу над раковиной и увидел вытянувшееся измождённое лицо в обрамлении черных безжизненных волос с серыми тенями под тусклыми глазами. На правой скуле шрам, а на самом деле некогда разлагающийся участок кожи на живом человеке – печать хозяина Тартара. Брови, сошедшиеся у переносицы, подняты вверх, губы сжаты в тонную линию с опущенными концами. Он не узнал себя. Он не сразу понял это выражение на таком чужом лице. Это было лицо человека, который вот-вот расплачется, крича: «Ну почему я!».
«Нет, это не я! Я не такой! Я не так жалок! Нет! НЕТ!», - мелькнула у него первая за много дней мысль.
- Нет! Нет!!! - крикнул он и ударил кулаком по зеркалу. Сеть паутины покрыла это чужое лицо. - НЕ-Е-ЕТ!!! – удар. На зеркале появилась кровь с разбитых костяшек. - НЕ-Е-ЕТ!!! – удар.
- Глеб, успокойся! – прибежал на шум отец.
Глеб его не слышал. Он бил, стараясь стереть лицо этого ничтожества в зеркале, а отец не мог его остановить. Толстое зеркало наконец высыпалось из рамы в раковину. Николай развернул сына к себе лицом и обнял. Обнял впервые с тех пор, как Глеб вернулся.
Теперь мысли, которым ранее было отказано в доступе в сознание Глеба, решили наверстать упущенное. Глеб постоянно думал, но только об одном: как вернуть былую магическую силу.
«Я не могу так жить! Я не могу быть не магом! Надо было разорвать связь с Валялкиным раньше, чем он отказался от магии. Но кто же знал… Надо что-то делать!..»
Он уже никого в этой потере не винил - обзывать себя глупцом ему надоело. Он помнил что надо говорить, что надо делать: жесты, движения, напевы, лучшие географические точки, ингредиенты, но попытки хотя бы сдвинуть книгу взглядом со стола были безрезультатны.
Пытаясь вспомнить все подробности того времени, что он провёл в обучении в землянке ведьмы, Глеб заметил, что сильнейшие эмоции сопровождали его жизнь у старухи: сначала страх перед мёртвыми и нежитью, потом ненависть к старухе, потом любовь к девочке, которую он видел в кипящем котле. Со временем Бейбарсов научился контролировать эмоции, вызывая их в нужный момент для совершения магического действия. Но сейчас у него эмоций не было - не смотря на поток мыслей, им владело равнодушие ко всему миру.
***
Настал день отправления поезда с новобранцами в место, где Родина будет в течение года исправно получать от парней долг. Глеб стоял на перроне и прощался с родителями. С чужими по сути людьми.
Месяцы муштры не были для него чем-то особо тяжёлым после детства у ведьмы. Армия стала местом его возрождения, поскольку все время его не покидала злость на всех: на Татьяну, за то, что разрушила его жизнь, на Ваньку, за то что лишил его магической силы, на родителей, которые быстро родили другого сына ему на замену… Бейбарсов понимал, что по-настоящему он не злится на них, что он просто выискивает эмоции по крупинкам и культивирует их, а для начала и злость сойдёт.
То, что в любом коллективе всегда находится субъект, а то и не один, который считает себя самым главным и поэтому раздаёт команды кулаками, так же верно как и то, что не один прапорщик не получит при исследовании интеллекта высокого IQ. И именно эти две армейские беды стали плацдармом для возрождения магической силы Глеба.
В один очень погожий день, сидя на траве не далеко от казармы, Глеб своим праздным видом привлёк внимание прапорщика Кравчучко.
- Рядовой! – гаркнул прапор.
- Пока да, - ответил рядовой Бейбарсов.
- Что «пока да»? – не понял Кравчучко.
- Пока рядовой, - ответил Глеб.
- А что, завтра станешь генералом? – решил пошутить Кравчучко.
- Нет, завтра я встану по команде «Подъём!», но скоро я эту форму сниму.
- Все вы хотите оказаться на гражданке, это для меня не новость.
- Да, на гражданке с размером где-то третьим и покладистым характером, - так же ровным и твёрдым голосом ответил Глеб.
Прапорщик крякнул от такой наглости, но тут же собрался и решил идти проторенной дорожкой.
- Я вижу, рядовой, что ты тут ничего не делаешь…
- И вы пришли дать мне какое-то очень важное для защиты родины задание, например, копать отсюда и до обеда?
- Нет…
- Вот и прекрасно. Прапорщик Кравчучко, ты всегда будешь забывать про меня, когда надо будет сделать какую-либо работу. Понятно?
- Д-да…
- Ступай в штаб!
- Есть! – отдал честь Кравчуко, и, маршируя как на параде, отправился в штаб, где не смог объяснить за каким таким международным интересом он сюда пожаловал с торжественным выражением на лице. Но с тех пор Глебу действительно персонально не поручали ничего.
Особо агрессивные сослуживцы обходили Глеба стороной после того, как во вторую неделю несения службы один парень, словно сошедший с рекламного плаката смертной казни, по фамилии Дубов-Табуреткин пытался ударить Глеба за то, что тот даже не шевельнулся от толчка плечом, совершенного Дубовым-Табуреткиным мимоходом. Бугай только замахнулся на Глеба с дежурной фразой «Ты чё, нарываешься!?», а бывший некромаг уже нырнул ему под руку и ткнул двумя пальцами в бок, а потом, выпрямившись, в плечо. После первого прикосновения к рёбрам Дубов-Табуреткин скорчился от боли, о после второго рука, направленная в челюсть Бейбарсову повисла плетью. До мозга Дубова-Табуреткина ещё не дошло, что он не с тем связался, и его левая рука метнулась к горлу Бейбарсова. Глеб схватил правой рукой его за запястье движущейся руки, ведя её вниз и в сторону, а ребром левой ладони ударил нападающего с боку по шее, одновременно свалил на пол, выбив его ногу. Глядя на стонущего от боли на полу бывшего учащегося строительного колледжа, Бейбарсов хотел одним топчущим ударом ногой раздавить его квадратную физиономию с выпученными глазами, но, почувствовав животный страх поверженного противника, сдержал себя. Валяясь на полу и смотря снизу вверх на человека, который за несколько секунд сделал то, что раньше не могли за пять минут сделать трое, то есть завалить его на пол, Дубов-Табуреткин захотелось забраться куда-нибудь в угол и затаиться, чтобы этот молчаливый и нелюдимый парень с чёрными дырами глаз не смог его найти.
«Хорошо, что старуха знала «магию» восточных колдунов», - порадовался Глеб, на всякий случай вспоминая все болевые точки человеческого тела.
Это был первый урок для сослуживцев. Второй и последний случай, научивший сослуживцев обходить рядового Бейбарсова стороной произошёл как-то раз перед самым отбоем. Бейбарсов заметил грозную парочку: Вована и Гену, по кличке «Крокодил», жмущих к стенке Костю Дружнова - самого безобидного и мелкого пацана из всего отряда, в котором служил Глеб. Два сослуживца, пытавшихся заступится за Костю, уже угостившиеся сапогами «дружков», пытались встать с земли. Чувство коллективизма, толкающее защищать тех, кто с нами в группе вне зависимости от нашего отношения к нему, пихнуло Глеба в их сторону.
- Отойдите от него, - в своей спокойной и уверенной манере сказал он.
- Кто тут вякает? – обернулся Вован – заводила этой парочки микробов-мутантов.
- Оставьте Константина Дружнова и забудьте о нём.
- Ты сейчас сам всех забудешь: мы тебе так по голове настучим – маму забудешь.
«Не поймать взгляд. Им не терпится выплеснуть адреналин, - с сожалением определил Бейбарсов, глядя на приближающегося задиру. – Они не дадут прикоснуться к себе. Тут возможна только дистантная магия. Раньше можно было обойтись без крови - одно движение пальцами и они бы свалились от рези в животе, острой как нож, - подумал Глеб автоматически сделав движение пальцами».
И ту же напирающий Вован остановился, побледнел, схватился за живот руками и упал не землю.
- Ты чё?! – удивился Крокодил.
- Больно… - прошептал Вован.
Той же ночью в хирургическом отделении из желудка пациента Чукупучурешкина Владимира извлекли столовый нож. После этого его, как глотателя несъедобных предметов, определили на приём к психиатру.
К обеду это стало известно всей части. «Неужели я смогу вернуть, то что потерял?», - не смея поверить в чудо подумал некогда сильный некромаг.
Вечером Костя подошёл к Глебу.
- Ну, это, вчера… ты спас мои рёбра от их пинков.
- Я ничего не сделал, - соврал Глеб.
- Ну, ты отвлёк их от меня. Я не ожидал этого от тебя.
Глеб приподнял бровь в немом вопросе.
- Ну, тебе как будто ни до кого нет дела, - пояснил парнишка.
- Может, я хотел, чтобы ты научил меня играть на гитаре, а если бы они выполнили с тобой свою произвольную программу, это произошло не скоро.
- Так я научу, - радостно сказал Костя. – Вот она моя, семиструнная.
Глеб не собирал дембельский альбом, да если бы и собирал, то из одной фотографии его с Дружновым, единственной, что у него появилась за время службы, он не получился бы.
***
В это утро Бейбарсов вскочил с койки по команде «Подъём», и сразу понял, что что-то не так. Это ощущение оставалось и во время завтрака и удерживало его всё утро. Тревога нарастала, как нарастает беспокойство у животных, чувствующих еле заметную дрожь земли перед землетрясением. Ближе к вечеру беспокойство привело Глеба к забору, окружающую военную часть. Бейбарсов присел и, прислонившись к бетонному забору спиной, закрыл глаза, пытаясь найти причину того беспокойства, что заполняло его.
- Глеб, - позвал его девичий голос.
«Я тебя помню. Помню твой голос, Таня. Мне иногда кажется, что ты меня зовёшь», - подумал Бейбарсов, узнав голос Тани Гроттер, и его плотно сжатые губы дрогнули в тёплой и одновременно горькой улыбке.
- Глеб!- настойчивее позвал голос с верху.
Бейбарсов открыл глаза и поднял голову вверх: на бетонном заборе верхом сидела Гроттер. Глеб подскочил и впился глазами в девушку.
«Во что играет со мной моё воображение?»
- Не ожидал меня здесь увидеть? – спросила девушка и довольная произведённым на парня эффектом рассмеялась. Она была всё такая же: спортивная фигура, копна волос, золотистая от долгих часов проведённых в воздухе на контрабасе под лучами Солнца кожа, джинсы, кеды, свитер.
- Лови меня! – хохотнула Гроттер и, перекинув вторую ногу через забор, приготовилась прыгнуть вниз. Глеб подставил руки и Таня легко соскользнула с забора прямо к нему в объятья.
«Откуда ты? Та пришла ко мне? Ты меня искала? Ты останешься со мной? Ты меня любишь?», - заталкивая воспоминания о недавних событиях сломавшие его жизнь куда-то глубоко внутрь, эти и много других ещё не сформулированных вопросов пронеслись в голове Бейбарсова, и он выразил их все в одном поцелуе. Таня ответила ему так же поцелуем. Ответила утвердительно на самые важные вопросы.
Оторвавшись от Тани, чтобы перевести дыхание, Глеб вглядывался в её лицо – она была самая прекрасная на свете девушка с самыми блестящими глазами с самой красивой и самой манящей улыбкой. Но взял её лицо в ладони, большим пальцем правой руки поглаживая губы, от которых только что оторвался.
- Таня…
- Тш-ш-ш! – Таня приложила указательный палец к его губам и слегка отдвинулась от него.
Уровень счастья в груди Бейбарсова зашкаливал. Он схватил девушку и сжал в объятиях.
- Задушишь… - засмеялась счастливым смехом, уткнувшись ему в плечо Гроттер.
Каким прекрасным показался Бейбарсову это мир: Солнце, небо, крик старшины уже не раздражал, а казался чем-то вроде рокота прибоя, трава зеленела по-особенному и одуванчики, эти управляемые ветром маленькие солнышки, шевелились в изумрудной траве, одуванчики, такие простые, открытые всему миру как… как Валялкин.
- Где твой Ванька? – спросил Бейбарсов и поднял лицо Татьяны за подбородок, чтобы заглянуть в глаза.
- А это важно? Я с тобой – это главное, - продолжая сиять счастливыми глазами, ответила девушка и привстала на цыпочки, чтобы поцеловать Глеба. – Остановись! – попросила Таня, когда Бейбарсов уже пытался стянуть с неё свитер. По чудесной случайности ни кого поблизости не было, а те, кто были вдалеке, смотрели в противоположную сторону от того места, где Глеб прижимал к серому бетонному забору девушку. – Нет! Не здесь! – почти крикнула Гроттер. Услышав эти новые нотки в голосе Тани, Глеб пришёл в себя, вытащил руки из-под свитера и, дрожа всем телом, уткнулся взглядом в землю.
«Действительно, ты не для травы у забора рядом с казармой»
- Когда у тебя увольнение? – уже мягче спросила девушка.
- Через четыре дня, - хрипло ответил Бейбарсов.
- Я буду тебя ждать около бассейна в городе. Буду ждать весь день. А теперь мне пора. Помоги забраться на забор, - попросила девушка и, оказавшись с помощью Глеба опять верхом на заборе, послала ему воздушный поцелуй и спрыгнула вниз по ту сторону. Бейбарсов слышал, как она мягко приземлилась.

Все четыре дня Бейбарсов провёл в эмоциях, прежде не знакомых некромагу: неуверенность и страх провала – вдруг что-то случиться и его не отпустят в увольнение. Ведь тогда он может не выдержать и попытаться вырваться силой, что повлечёт за собой негативные последствия, самым страшным из которых будет то, что он так и не сможет встретиться с Гроттер; вдруг Таня не придёт – не сможет придти, передумает встречаться с ним…
«Хватит! Прекрати! – приказал себе Бейбарсов. – У тебя отняли магическую силу, а не волю, выдержку и разум. Если меня лишат увольнительной, то я смогу «убедить» кого следует, что этого делать не стоит. И Татьяна будет меня ждать – она никогда не отступает… Таня, зачем? – захлестнула его новая волна горечи. - Я только научился о тебе не думать. Как мы сможем быть вместе: ведьма и лопухоид? Я не смогу спокойно смотреть на то, как ты владеешь тем, чего я лишился: принимая магию как нечто естественное, я ошибочно думал, что ты – это единственное, без чего моя жизнь будет пустой... Зачем ты вернулась?»
Бейбарсов считал, что переболел своей мучительной любовью к Тане Гроттер, когда после последней встречи с ней в будке железнодорожной смотрительницы, решил для себя, что не допустит больше ни одной мысли о ней. Однако это было похоже на обещание обжоры, который, в очередной раз наевшись до боли в животе, торжественно поклялся себе в том, что теперь питаться будет одними лишь овощами, а через два дня такой диеты сказал себе, что не случиться ничего страшного, если помимо морковки он съест немножко шоколада, потом ещё немножко сала, а потом несколько бутербродов… А потом этот обжора снова мучается от боли в животе.
Проведя ночь перед увольнительной без сна, утром Бейбарсов, не чувствуя под собой ног, добрался до центральной части города. Вот бассейн. Когда Глеб представлял себе их встречу, то видел Таню, стоящую на крыльце здания бассейна на пустынной улице. Но в реальности вокруг бурлила толпа, поднимая в душе Бейбарсова волну злобы: он и так не любил людей, а теперь это стадо прятало от него его Таню.
Но вот он заметил в толпе рыжую девушку, стоящую к нему спиной: сердце ёкнуло и ноги сами понесли его к ней. Девушка обернулась и, заметив, что Глеб заметил её, улыбнулась и поспешила прочь, часто оглядываясь на парня, маня его за собой. Глеб бросился за ней.
«Таня! Ты пришла… Ты хочешь быть со мной!», - пронеслись у него в голове мысли, не достойные того, кто воспитывался как некромагом, которому не полагается ждать милости от других: он по определению сам охотник.
Девушка свернула в какой-то тёмный дворик и остановилась, поджидая Бейбарсова. Глеб увидел это и перешёл на шаг. Он подошёл к ней и остановился. Девушка робко улыбнулась и обняла его за шею, уткнувшись лицом в его грудь, позволяя ему положить ладони себе на талию. Он вдохнул её запах и сердце замерло, а через две секунды, будто вспомнив о хозяине, снова начало биться.
- Глеб, - прошептала Таня, совсем повиснув у него на шее, - я люблю тебя.
«Уже слишком поздно», - хотел сказать он разумом.
«Наконец-то мы вместе», - сказало его тело, заставляя разум поверить в чудо.
Взяв пальцами прядь её волос на лбу, он заставил Гроттер посмотреть ему в глаза. Глеб склонился к ней за поцелуем, но тут лицо Тани изменилось: черты запрыгали по когда-то самому родному лицу в мире, словно переключались каналы телевизора, показывая то изображение Тани, то какое-то гладкое неопределённого пола словно пластиковое лицо. Прежде чем Глеб понял причину таких перемен, эта чужая Таня с придыханием сказала:
- Ты хочешь, чтобы я стала твоей? Только попроси, и я буду твоей… Только скажи: «Отдаю тебе свой эйдос».
«Суккуб!» - понял Глеб. Ярость мгновенно охватила его: это не Гроттер! Он дрожал от страсти, сжимая в ругах этот кусок…
- ПРОВАЛИВАЙ В ТАРТАР!!! – взревел Бейбарсов.
Суккуб нагло ухмыльнулся, ведь никакой маг не в состоянии отправить слугу Лигула в Тартар. Но, не успев изменить выражение своей безликой морды, он расплавился в лужицу и стек через асфальт в место назначения.
«Ворота Хаоса!!! Останки Дель-Торт и пламя Тартара!!! Я не смог признать суккуба сразу! Эту падаль, которая взяла ЕЁ образ!!!», - бушуя, он шёл в часть и трава вдоль его пути горела, а песок плавился в стекло.
Бейбарсов понимал, что только то, что суккуб распознал его, Глеба, тайные желания и надел личину Тани, помешало ему сразу распознать этого охотника за эйдосами. И даже волна тёмной радости («Я могу! Я могу возвратить прежние силы! Я даже смог отправить суккуба в Тартар») что поднялась в груди тёмного мага, не могла разбавить собой горькое понимание того, что его ослепил образ Тани.
«Всё: больше ни мысли о ней! Гроттер делает меня слабым. Сейчас я не могу позволить себе быть слабым»
Этой же ночью, после отбоя он долго не спал, кипя от ярости и стыда: так попасться суккубу в лапы из-за самого сокровенного, что было в его жизни.
Можно было порадоваться такой магической силе, которую он проявил, но за всё пришлось платить. Такой выброс энергии не прошел для него просто так: утром он не подскочил по команде «Подъем!», а остался лежать на узкой кровати, не реагируя ни на что.
***
- А ты, голубь мой сизокрылый, ещё здесь или ужо отошёл и без меня? – спросила бомжеватого вида старушка.
Глеб огляделся – больничная палата, какой она выглядит когда лежишь на больничной койке: потолок, одна стена перед тобой, две по бокам, ту, к которой изголовьем прислонена скрипучая кровать, не рассмотреть. Из локтевых сгибов торчат трубки капельницы. Цифры на экране системы функциональной диагностики выглядят не утешительными: дыхательная активность и давление низкое, работа сердца слабая. И самый примечательный декор больничной палаты - смерть с косой. Пока зачехлённой.
- Да какой ты голубь?! Ты ворон. Гриф-падальщик, - приблизилась к Глебу Мамзелькина. – Узнаёшь?
Бейбарсов хотел утвердительно моргнуть, но оказалось, что он разглядывает комнату и Мамзелькину через закрытые веки.
- И не боишься? Правильно, сегодня ты меня не бойся – на тебя я разнарядку не получала.
- А зачем тогда пришла? – не открывая рта спросил Глеб.
- Посмотреть не тебя соколик. Любопытство кошку сгубило, да только каждая женщина внутри кошка. Может, и меня это сгубит когда-нибудь.
Бейбарсов улыбнулся про себя, вообразив себе, какой кошкой была бы Аида Плаховна.
- Ты что, глухой? Я сказала «в душе», - обиделась смерть.
Представив себе душу этой старухи, Бейбарсов вспомнил дохлого полуразложившегося кота – первое, что он увидел в логове укравшей его ведьмы.
- Я не обижаюсь, - сказала Мамзелькина, поймав этот образ, что окончательно убедило Бейбарсова в том, что их общение проходит на элементарном и одновременно опасно-откровенном уровне не искажённых словами мыслей и образов, - каждый думает в меру своей испорченности.
- Зачем пришла?
- Как зачем?! – захлопала морщинистыми веками с редкими ресницами старушка. – Это больница - здесь не только выздоравливают.
- А ко мне заглянула по старой памяти?
- Хорошо что ты не сказал «по доброй памяти». Я бы подумала, что подлизываешься: так, на будущее – всё равно же увидимся, вот и думаешь: польстил бабушке, так она за тобой в другой день придёт.
Бейбарсов скривился, когда смерть назвала себя «бабушкой».
- А ты не морщись. Некромагу это позволительно, только когда он видит счастливую мать с ребёнком.
- Я больше не являюсь некромагом.
- Черви могильные тоже омерзение вызывают, - продолжала философствовать Смерть, не обращая внимания на его слова, - однако они нужны и полезны. Представь себе землю без них – столько мёртвых было бы, что живым места не осталось. Только в отличие от червей, у меня чувства есть и меня можно оскорбить. А люди так и норовят мне гадость сказать. Бывало в войну после боя останется один из всей армии, очнётся – кругом друзья-товарищи снарядами да картечью растерзанные. Он поймёт, что один остался да как взвоет: бери, говорит, смерть поганая, и меня тоже, не боюсь я тебя, бери, старуха злая. Выжил он один, потому что разнарядки на него не было… Радовался бы человек что жив и что домой вернётся. А вот услышишь такие слова и рубанешь с обиды грубияна, хотя жить ему ещё лет двадцать!
- Не с кем о жизни поговорить? – поинтересовался Глеб, когда старуха прервало свой монолог, чтобы перевести дыхание и парень смог вставить слово. Он понятия не имел, чего ждать от этой старухи, которая, зная, что является исключением из правила всех кадровиков о том, что не заменимых людей нет, могла иногда отступать от планов начальства, бормоча потом: «Да ведь была бумажка с его именем. Точно помню, что видела на него разнарядку. Как не выдавали?! Ох, старая стала я: уже настоящее с будущим путаю».
- Да есть мне с кем поговорить. Иногда придёшь к человеку, и такой душевный разговор с ним выйдет - он на стуле с петлёй на шее, я рядом, по первому его желанию стульчик из-под ног выбить готова – до рассвета сидишь с ним, аж забудешь зачем пришла.
- Зачем ко мне пришла тоже уже забыла?
- Не надо бабушке грубить, - Мамзелькина погрозила парню тонким сухим пальчиком. – Ох уж мне эти некромаги: сотни три трупов распотрошат и думают, что всё о смерти знают и не бояться её поэтому… Я ж тебе говорю, голубь огнём любви опалённый мой, что мне есть с кем поговорить. Вот, например, давеча наведалась в Тартар сдать добычу, а там такое брожение, как в бочке с молодой медовухой: какой-то смертный суккуба в Тартар спровадил. Сначала думали, что это златокрылый хорошо спрятанный в человеческом теле был, и суккуб его поэтому не распознал. Ну, думаю, и светлые пошли – честных суккубов обманывают! Разве это свет, что обманом своего добивается?! Прислушалась я к лепету этого гадика морально-распущенного и услышала имечко: Глеб Бейбарсов. Думаю, где-то я его уже слышала… Наверно, забирала его не так давно – ан нет; наверно, в Российском отделе мрака слышала это имя, когда он эйдос свой закладывал – опять не то… - продолжала ломать комедию Мамзелькина. - Потом вспомнила! Это ж тот мальчишка, что у меня косу мою девичью украл! Коса была костяная, да и не годная уже… Но она была дорога мне как память о днях моих молодых! - всхлипнула Мамзелькина и, отперевшись о свою теперешнюю зачехлённую косу, низко повесила голову и затряслась от рыданий.
Бейбарсов, и раньше мало считавшийся с женскими слёзами, проведя больше года бок о бок с Зализиной, теперь вообще был не восприимчив к истерикам – иммунитет к ним был выработан на всю жизнь. Да и представить себе Смерть, искренне плачущей, не могло даже богатое и несколько извращённое воображение некромага Бейбарсова.
Отрыдав сколько было положено ей по роли, Аида Плаховна прокашлялась и деловито продолжила:
- Вот решила я проверить, что за молодой да ранний в дела тьмы вмешивается. Проверила твою биографию, - старуха извлекла из своей засаленной куртки сложенный в четверо обычный лист бумаги формата А4 исписанный бурыми чернилами, в которых Глеб распознал кровь. - Родился, учился – это мне по должности не интересно… А вот, самое главное: победил Тантала и заполучил его силу, попал в Тартар и получил аудиенцию Лигула (это тебе не хухры-мухры!), получил от него задание (с которым, впрочем не справился), украл кусок старой косы Смерти (и главное догадался где его искать, как достать и как применить), лишившись приобретённой магии своей учительницы и Тантала, собственными человеческими (подчёркиваю!) силами и волей отправил суккуба в Тартар!.. И правильно сделал: все не очень успешные в добыче эйдосов суккубы чуют только сиюминутные желания, не заглядывая в прошлое людей; и если бы тот суккуб, которого ты уничтожил в Верхнем мире, копнул бы твою личность поглубже и нашел бы в тебе следы некромагической силы, он бы удрал без оглядки, перед этим налепив на тебя стикер для всех охотников за эйдосами «Осторожно! Злой некромаг!». Кстати, на будущее тебе: у кого желания поглубже спрятаны, у того эйдосы качественнее. В общем, парнишка, ты послужил нашему естественному отбору лучших охотников за эйдосами. Спасибо тебе за это от всей канцелярии! То, что у тебя практически иссякли после этого все жизненные силы – это ничего. Восстановятся!
- Я знаю свою биографию. И что? – вяло поинтересовался Глеб, уже уставший от общества этой «бабушки».
- А то, что в нашем полку, кажись, прибыло.
- Аида Плаховна, давайте без загадок.
- А ты не понял? Ладно, - у Мамзелькиной в руках появилась потёртая колода карт. Она наугад вытащила из середины колоды карту и показала её Глебу – это был пиковый валет. – Тебя ждёт, - оны вытащила ещё одну карту – это была десятка треф, - перемена в делах. – Аида Плаховна достала ещё одну – пикового короля. – Станешь тёмным стражем.
- Нет!
- Что «нет»? Не станешь стражем? С такой силой, хоть и очень глубоко спрятанной, тебе только в стражи. Или не станешь тёмным стражем? Милок, у тебя часом не деперсонализация1? Тебе только в тёмные стражи. В светлые тебя не возьмут: ты на дудочке ихней играть не умеешь, - глумилась Мамзелькина.
- Никогда!
- Станешь, куда ты денешься, - спокойно возразила смерть.
- НЕТ!
- Сейчас «нет», а поживёшь немного – сам запросишься.
- Убирайся! – приказал Глеб и сел в кровати, намереваясь встать и вышвырнуть старуху из палаты, но его удерживали трубки капельницы и катетер.
Услышав подозрительное шевеление на пружинной кровати, в палату заглянула санитарка баба Нюра и, увидев сидящего на кровати с закрытыми глазами пациента, закричала идущей по коридору медсестре:
- Ольга, тут солдатик пытается капельницу выдернуть из вен!
- Проваливай! – снова крикнул Глеб Бейбарсов, но, кроме Мамзелькиной, всё ещё стоящей в палате, никто его не услышал.
- Уже ухожу, касатик, но если что – обращайся. Хотя тебе даже обращаться не надо – когда ты готов будешь отдать себя Мраку полностью – мы сами к тебе придём. А пока живи, - прокудахтала старуха и, взвалив косу на плечо, вышла сквозь стену из палаты, где медсестра и санитарка пытались уложить Глеба Бейбарсова на кровать.

Две недели рядовой Бейбарсов пролежал в госпитале с температурой, не превышающей тридцать четыре градуса. Силы, потраченные на уничтожение суккуба, были огромны и восстанавливались медленно. Глеб знал, что вернуть прежнее уже не возможно, но пробудить те мизерные магические силы, которые он, как оказывается всё-таки сохранил, он может, но не сейчас…
«У всех на виду, без нужных предметов, артефактов и веществ – это не реально. Я подожду. Я умею ждать… И я смогу о НЕЙ навсегда забыть!»
***
- Куда ты теперь, сын? – спросил его отец через пару недель после возвращения Глеба из армии.
«Действительно, куда мне теперь деваться?! Мне нужна сила мёртвых. Но теперь я не могу не заметно посещать кладбища и морги… А почему бы и не морги?!»
- Буду учиться в институте. На патологоанатома.

Оказавшись в незнакомом городе, в котором он решил учиться, Глеб сразу же отправился на поиски жилья. Найдя дом, указанный в объявлении, маг оказался перед дверью с кодовым замком. Использовать Туманус Прошмыгус среди дня он не решился, поэтому ему ничего не оставалось делать, как только жать у двери того, кто код знает. Вскоре к подъезду проковыляла старуха, чьё лицо, Глеб был уверен, и молодости не отличалось красотой. Характер же стал уродливым с годами. Увидев незнакомого хмурого парня с ёжиком чёрных волос и определив в нем не просто чужака, а чужака, который не знает кода, бабка тут же приняла старушечью бойцовую позу: авоська и клюка были взяты поудобнее, брови сошлись на переносице, подбородок выехал вперёд.
- Ты чего тут стоишь? Кто таков? Ходят тут, подъезды уродуют!
«Изуродовать бы подъезд твоими внутренностями!» - подумал Глеб, а вслух сказал:
- Здравствуйте. Вы знаете, двадцатую квартиру сдают?
- А-ай, парень, - тут же расслабилась бабка, и пропустила Глеба в подъезд, - постоянно сдают. Ага. На месяц, не больше. Дольше месяца здесь ни кто не живёт. Угу. Там, в квартире этой, чертовщина твориться какая-то. Так что ищи себе, парень, другое жильё.
Скрывшись в своей квартире на первом этаже за дверью обитой зелёным дерматином, старуха позволила Бейбарсову в одиночестве подняться на лифте на пятый этаж. Подойдя к десятой квартире, Глеб сразу почувствовал вонь кикиморы.
«Так вот какая «чертовщина» здесь живёт», - усмехнулся маг, звоня в дверь. Воспоминание, о том, как он стоял перед дверью родителей, мелькнувшее в его сознании, ему очень не понравилось.
«Я теперь другой. Я сильнее. Я знаю, что делать», - успокоил он себя.
Дверь открыл человек средних лет. Он и его жена оказались уже съезжающими прежними жильцами. Глеб заметил с какой радостью они выносят последние пожитки.
«Даже если здесь живёт одна кикимора, их можно понять, а если уж семья: мать с дочкой, да ещё и с маленькой, а, судя по следам и запаху, так и есть, то жильцы должны быть седыми от ночной жизни этой нежити. А с этими вроде всё в порядке, значит, они крепко спят ночами», - думал Бейбарсов, оценивая квартиру: одна комната, балкон, маленькая кухня, раздельный санузел, необходимая мебель - ему хватит.
Через некоторое подошёл и хозяин квартиры – невысокий упитанный мужичёк с плешью на макушке, складками на затылке и бегающими водянистыми глазками.
- Вы мне звонили сегодня, юноша? Про оплату мы договорились? Деньги за четыре месяца вперёд, пожалуйста, - протараторил он.
- За четыре? – приподнял бровь маг. – А я здесь столько проживу?
Уже выходящие из квартиры супруги замерли на пороге. Хозяин спрятал глаза.
- А п-почему нет?! Ты парень молодой – тебе ещё жить и жить! - деланным смехом закаркал хозяин.
Женщина на пороге обернулась, явно намереваясь что-то сказать Бейбарсову, однако, заметив это, хозяин со словами «Счастливо, спасибо, что воспользовались моей квартирой!» закрыл за ними дверь и снова вернулся к новому жильцу.
- Я тут встретил вашу соседку, - заговорил Глеб, разгадывая треснувшее по диагонали стекло форточки на кухне. – Так она мне столько рассказала! Мне даже страшно здесь оставаться, - для пущей убедительности своих чувств, Бейбарсов повёл плечами как от холода.
- Молодой человек, - хозяин резко покрылся испариной и начал шарить по карманам в поисках носового платка, - что ж вы верите в бабьи россказни. Это Галина Алексеевна Дюкина, как три года назад похоронила своего мужа Петри Ильича, так совсем умом тронулась. Ночами не спит, думает, кому бы из соседей гадость сделать, – толстяк наконец нашёл платок и теперь пытался вытащить его из кармана мятых серых брюк.
- Значит, это она здесь жильцам спать мешает? – с деланным интересом поинтересовался маг. Бейбарсов уже начал получать удовольствие от замешательства этого бочонка, наполненного только меркантильными интересами, которое перерастало под его взглядом в необъяснимый страх.
- Нет, что вы, юноша. Просто дом-то старый. Мало ли что скрипит и стучит... Вон, деревья в палисаднике как выросли, ветками в окно лезут, ветер в вентиляции шумит. Ну, проводка иногда искрит, канализация иногда, ну… Так чего пугаться-то?!
- И при всём этом вы, уважаемы, - Бейбарсов сделал нажим на последнее слово, - просите такую сумму и за четыре месяца вперёд?! – Глеб уже поймал прозрачные глазки владельца квартирки и теперь удерживал его волю.
- Можно договориться, - приглушённо пискнул владелец квартиры.
- Действительно. Вас устроит, если я заплачу за четыре месяца, а за следующей платой вы придете через полгода?
- Да, - безвольно ответил мужчина.
- Вот и договорились, - он отпустил волю хозяина и протянул тому деньги.
- Спасибо. До свидания, - промямлил хозяин и, подталкиваемый молодым магом, выскочил за дверь, даже не спрятав крупную сумму денег в карман.
«Пора разобраться с этими ночными шумелками, - подумал Глеб про кикимор, - пока они днём спят, а не то придётся за ними по всему дому гоняться».
Найти гнездо этих малявок оказалось легко: где они могут быть как не на кухне - самом тёплом и сытном месте в квартире. Предварительно занавесив шторы, дабы не разбудить светом ночных существ, тем самым снизив вероятность их паники при обнаружении и, соответственно, погони по квартире и погрома этой квартиры, Бейбарсов отодвинув старенький холодильник «Минск» и приподнял две половицы.
«Какая идиллия! - цинично усмехнулся маг, разглядывая двух кикиморок – одна побольше, другая, судя по всему, дочка - в гнезде из бумаги и тряпок, в платьицах, украденных у кукол. Зарывшись в свои длинные спутанные волосы, они спали остренькая мордочка к остренькой мордочке, рожки к рожкам. Мама во сне скалила острые зубки, а дочь пыталась одной задней лапкой соскрести с другой засохшую грязь. – Ленка бы их затискала и сразу же принялась им шить одежду. Причём сама, без помощи магии. Не доиграла девочка в детстве в куклы… А у старухи, в землянке, кроме мертвых младенцев, никаких пупсиков не было. К тому же старуха сильно наказывала за проявление материнских чувств»
Начертив обычным фломастером вокруг дырки в полу знаки, удерживающие эту нежить и руну, которая просигнализирует ему о том, что они проснулись, Глеб пошёл устраиваться в новом жилье.
Стоило Солнцу зайти, как Бейбарсов почувствовал пробуждение кикимор. Пока он прошёл крошечный коридор и оказался в кухне, паника нежити достигла пика: очнувшись от дневной спячки, нежить обнаружила, что её гнездо найдено, потом поняла, что они не могут выйти из убежища и спрятаться в новом месте, а потом оказалось, что рядом есть маг. Мать, как и всякая низшая нежить, умеющая определять силу мага и его наклонности, то есть белой или черной магией владел колдун, вела себя смирно, однако загораживала дочь. Малютка же шипела и скалила ещё молочные зубки.
- И что мне с вами делать? – спросил он у парочки, хотя знал, что ответа не получит. Если хмыри, являясь более менее стадными существами, имели какое-то подобие речи, то кикиморы-одиночки общались как животные.
«А это будет забавно», - мелькнула у Бейбарсова хулиганская мысль. Он посмотрел в глаза старшей кикиморе, передовая ей образ старухи Дюкиной и местоположение её квартиры.
Кикимора моргнула своими глазами-бусинками и повернулась к дочке, смешно морща нос. Малышка вдохнула, порылась в гнезде и из подстилки вытащила изгрызенный брелок-медвежока и какую-то блестящую заколку для волос. Потом обе посмотрели на мага, и Глеб, поняв, что те готовы, соскоблил ножом с пола пару знаков. Нежить скользнула через разрыв в удерживающем круге и, забравшись вверх по стене, залезла в вентиляцию, по которой с невероятным шумом, свидетельствующим о их сильной, отправилась на новое место.
***
Бейбарсов без проблем поступил в медицинский университет. Экзаменаторы, так же как директор школы, выдавший ему новый аттестат (требовать отличный аттестат Глеб не стал, хотя директор Буковкин настойчиво предлагал «самому способному ученику школы за всю её историю» взять его собственную золотую медаль), были достаточно внушаемы. К осени Бейбарсов устроился в дорогой клуб на должность с запутанным названием, но понятной обязанностью вышибалы. Не обладая физическими данными вышибалы, Глеб был оценён владельцем клуба за способность без травм выпроваживать клиентов. Сотрудницы клуба то же хотели оценить Глеба Бейбарсова, но он не предоставлял им такой возможности.
Обучение в вузе реабилитирующемуся некромагу нравилось: философия и психология помогли структурировать знания о тех ниточках, за которые можно дёргать, управляя лопухоидами; остальные гуманитарные науки забавляли его: интересно знать, как лопухоиды описывали исторические события, не зная что «merci» за них надо сказать Магществу, носы работников которого были вездесущи; анатомия и прочие предметы по специальности удивляли тем, какие названия придумывали лопухоиды болезням, а ещё больше его удивляли способы лечения.
Окрылённый возможностью вернуть утраченную магическую силу Глеб почти не спал: днями он занимался в институте, а ночами, если была не его смена в клубе, практиковался в магии - Бейбарсов ходил на кладбища, посещал лесопарки в поисках трав, заходил в такие переулки, которых избегали сотрудники милиции. Даже когда он был в клубе, он не упускал случая попрактиковаться в манипулировании людьми.
Глеб снова начал рисовать. Только рисовал он теперь ночь. Бейбарсов выходил ночью в парки, лесочки, ставил мольберт и рисовал углём. Чёрное небо, черные кусты, чёрные деревья... В одну из таких ночей, когда ветер не позволял позировать художнику ни облакам, ни деревьям, Глеб в парке наслаждался буйством ночи, рисуя своё состояние - темнота, холод, порывы, неукротимость, - сквозь завывания ветра послышалась пьяная песня:
- Барышня, кожа белая, коли дашь чего, будешь целая…
Бейбарсов поморщился, уже готовясь пристукнуть в известном одному ему ритме ногой по земле, задавая вибрации, которые дошли бы до нарушителя его спокойствия, пробудив нескончаемый ужас и желание обойти лавку, на которой сидел тёмный маг за десятки метров, но тут на пьяный голос откликнулась девушка:
- Вот, возьмите, у меня только мобильный…
- Да?! – прорычал пьяный. - А у меня тоже есть мобильный. Ты мне дай, чего у меня нет. Что глазами хлопаешь?
«Так не годится», - закрывая папку на коленях, подумал Глеб.
Он быстро пошёл в сторону, откуда доносился девичий визг, и увидел барахтающуюся под квадратным мужиком тонкую девушку.
Отбросив папку, Глеб взмахнул руками и мужик, взлетев на несколько метров над девушкой, с большой силой врезался в тополь, сполз по толстому стволу вниз и замер на земле. Бейбарсов подошёл к девушке. Она, с глазами огромными от ужаса, пыталась встать, но тело её не слушалось. Маг протянул её руку и легко поднял её с земли. Ноги не держали девушку и Глебу пришлось подхватить её. Незнакомка начала хватать воздух ртом, готовясь зарыдать.
- Как тебя зовут? – прервал он вопросом надвигающуюся истерику.
- Т-таня.
От этого имени Бейбарсова как током ударило.
«Таня»
- Я провожу тебя. - «Татьяна». – Где ты живёшь, Таня?
«Танюша», - смаковал он имя.
- Там, - дрожащим голосом сказала Таня и показала в сторону рукой.
Глеб поднял с земли папку и повёл девушку в указанном направлении. Жила она действительно близко: пьяный урод настиг её, когда Тане оставалось идти до дома три минуты, где она жила с мамой и дедушкой.
Сидя на чужой кухне, Глеб при свете люстры рассмотрел эту Татьяну. Высокая, стройная, со светлыми, почти белыми волосами и огромными светло-светло голубыми глазами - совсем не похожая на ту девушку, которую он рисовал годами, но её звали Таня.
Девушка, уже успокоенная его тихим глубоким голосом и поглаживаниями по плечам, суетилась вокруг чайника.
- Расскажи мне о себе, - попросил Бейбарсов, и прозвучало это как приказ, - Таня.
Девушка не обратила внимания на интонацию.
- Ну, зовут меня Таня, живу я в этой квартире, учусь на журналиста, работаю в газете «Ночные огни города» - это периодическое печатное о жизни ночной тусовки, то есть о ночных развлечениях, то есть… о-о-о… ну, ты меня понял, да? Мне двадцать лет, мой знак Зодиака – Близнецы. Люблю попугайчиков. Люблю мультфильмы «Том и Джерри». Больше не знаю что сказать. А! Сегодня меня спас от маньяка прекрасный рыцарь, - с улыбкой сказала она, ставя перед Глебом чай и бутерброды. – Это всё, что я пока умею готовить.
- Что ты делала ночью на улице, Таня?
- Ты что, не слушал? Я же работаю в газете, рассказывающей о том, что происходит ночью?
- О преступлениях, в том числе и об изнасилованиях?!
- Нет. О том, что происходит в клубах. Ты что не понимаешь?!
- А ты не понимаешь, Танюша, что нельзя так поздно ходить на улице красивой девушке?
Таня покраснела.
- Тебя ни кто не может встречать и провожать?
- Нет.
- Теперь, Танечка, я буду тебя провожать, - решил он за двоих.
Таня посмотрела на своего спасителя - смуглый, со шрамами на лице: старые, еле заметные на брови и на подбородке и полученный не так давно на скуле; одетый во всё черное; чёрные волосы; черные глаза; пальцы испачканы в чём-то чёрном…
«Нет, мама не одобрит. Как пить дать, будет ругаться», - подумала девушка, а вслух спросила:
- В чём у тебя пальцы?
- В угле. Я рисовал, - ответил парень, равнодушно посмотрев на свои пальцы.
- В парке, ночью? – захлопала она ресницами.
- Да.
- А меня нарисуешь? – спросила Таня, повернувшись к нему в анфас.
- Нет! - перед его взором пронеслись сотни рисунков с одним и тем же лицом.
- Почему?
- Я не рисую портреты. Не умею, - солгал Бейбарсов.
***
Прогуливаясь по ночному городу, Глеб, подставив лицо и шею холодному ветру, мечтал о небе, о скорости, о полётах. Но ступу он разбил, совершив красивый и не обдуманный жест на матче «Тибидохс - Сборная Вечности». Пылесосы, а тем более метлы – это не для него. Новую же ступу раздобыть не легко – они, в век пылесосов, теперь редкость. Разве только, убив её прежнего владельца. Спасение от тоски по небу пришло радостным воплем девицы, сидевшей за спиной байкера, промчавшегося мимо Глеба на «харлее».
«Ну конечно!» - осенило Бейбарсова.
Легче всего для осуществления задуманного оказалось купить мотоцикл. Выбор мага пал на чёрную зверюгу из племени спортбайков весом в двести двадцать семь килограмм в возрасте двух лет. Продавца так впечатлил блеск чёрных глаз покупателя при виде мотоцикла, что он сбросил цену в два раза.
«А может, стоило забрать мотоцикл просто так? Парень готов был написать дарственную, - усмехнулся про себя Бейбарсов, расставаясь с прежним владельцем мотоцикла, который недоверчиво глядел на пачку денег в своих руках меньше той, что он ожидал получить. – Интересно, а на права я сдам так же легко?».
Найдя в этом городе лавочку, в которой он разжился необходимыми предметами и ингредиентами, Глеб принялся колдовать над мотоциклом. Поместив под обшивку сушеную летучую мышь-вампира и соединив её с ёмкостью для крови, темный маг добился того, что можно было летать. Только взлёт не был вертикальным как у ступы. Более того, требовался разгон. Благодаря нескольким знакам, нарисованных кровью Бейбарсова с добавлением некоторых веществ, мотоцикл узнавал только Глеба, а остальные люди, решившие разместить свои нижние полушария мозга на сиденье, использовались мотоциклом для заполнения ёмкости необходимой для полёта кровью.
А вот с автопилотом, если можно применить такое слово к мотоциклу, было сложнее. Глеб много времени провёл прогуливаясь по кладбищам, прислушиваясь к разговорам, пока наконец не нашёл то, что ему нужно: мотоциклиста, погибшего не в ДТП – зачем же ему автопилот-неудачник. Провозившись с могилой всю ночь и добыв всё, что ему требовалось, Глеб весь следующий день посвятил окончательному совершенствованию летающего железного коня. Спрятав под обшивкой в разных местах несколько своих волос и кусочков кожи, маг обеспечил телепатическое управление транспортом. Уже поздно вечером, закончив последние приготовления и собственными руками, без магии, помыв мотоцикл, Бейбарсов посмотрел на своё детище.
«Да, я буду летать!» - ликовал маг.
Отъехав подальше со двора, Бейбарсов газанул и, проехав несколько метров, оторвался от земли. Не сдерживая радостного крика, он проносился над огнями города.
«Сегодня Танюшка должна поздно возвращаться из клуба «Страна Нептуния». Вот Хаос – совсем забыл! Так нельзя! Она же моя Танечка, моя Танюша»

Тоненькая девушка вышла из зеркальных дверей, кутаясь в легкую алую шаль – подарок мага. Глеб смотрел на ней и про себя повторял как мантру: «Таня. Таня. Таня».
Девушка подняла голову и, заметив брюнета в кожаной куртке на мотоцикле, почти сливающегося с темнотой, замерла, приглядываясь к нему, а потом, помахав рукой, с радостным лицом поспешила в его сторону.
Мчась на мотоцикле по городу с Татьяной за спиной, тёмный маг чувствовал себя счастливым.
«Как жаль, что с ней нельзя взлететь. Пока надо держать это в секрете. Но, скорее всего, с этой девушкой надо будет всё и всегда держать в секрете. Жаль»
Остановившись на светофоре, Бейбарсов обернулся и шепнул Тане:
- Поехали ко мне?
Девушка смущённо улыбнулась и согласно кивнула.
***
Так получается, что радость сменяется грустью. Это так же верно, как и то, что день сменяется ночью. Да, печально знать, что после света наступит тьма, но успокоение приносит мысль о том, что после тьмы всегда приходит рассвет. И подобная циклическая смена горя и радости продолжается всю человеческую жизнь.
Насладившись вдоволь ночными полётами, Глеб Бейбарсов попытался вновь овладеть силой мёртвых. Он не мог как прежде чувствовать мёртвых, но это не остановило его попыток заставить двигаться мёртвое тело. Всю ночь Глеб провёл в попытках заставить встать мертвую собаку. Через несколько часов, уже мокрый от пота, некогда сильный некромаг, дрожа от напряжения, смог заставить собаку открыть глаза. Она зевнула, потянулась и по привычке начала гонять блох. Бейбарсов, испытав радость, что он уже может хоть что-то, отпустил контроль и пёс мешком рухнул на пол. Магу хотелось от ярости разорвать эту мёртвую тушу, но силы окончательно покинули его, и он сам без сознания опустился на пол рядом с мёртвым псом.
Бейбарсов открыл глаза, когда солнце было в зените и его лучи пробегали по уже пахнущей собаке.
«Неужели это всё?», - разочарованно думал Бейбарсов, еле передвигаясь по квартире.
К вечеру телефон начал разрываться от звонков.
«Таня», - сразу понял он, но сил слушать болтовню девушки у него не было ни сил, ни желания.
«Хорошо Ленке Свеколт: она нашла парня из магов. Из темных магов. Практически равного по силе себе. Ей есть с кем посоветоваться, поделиться. А кто мне был бы равен? Жанна? Она как сестра. Нет, она как партнер. И не более. Два некромага как два паука в банке – рано или поздно один другого непременно сожрёт. Гроттер? Нет. Она мне не равна. По магии была слабее, но по духу, мне казалось, сильнее. Танечка, ты – мечта. Красивая сказка из детства. Оставайся там. Лиза? Ни за что! Ни мозгов, ни силы, но отравить или проклясть сможет. О чём я думаю!? Почему мозг включается только когда тело лишено сил!? – такие мысли проносились в голове Бейбарсова, пока он лежал в темной комнате, в которой витали тонизирующие ароматы гвоздики, кедра, розмарина и пил восстанавливающий силы отвар. – Что ж мне делать? Подать брачное объявление в «Сплетни и бредни»? Представляю себе: «Молодой тёмный маг с запоминающейся внешностью (есть особые приметы в виде шрамов на лице и теле), с богатым криминальным прошлым и огромными знанием теории некромаги ищет вторую половинку с аналогичными интересами для совместного приятного времяпрепровождения и интеллектуальных бесед. Возможен брак. Писать на адрес: гроб вонючий, отвечу той, кто будет лучшей». Бред!»
Глеб стукнул зубами об край кружки: его трясло.
И тут Бейбарсова осенило: «Валялкин! Как я это мог упустить?! Он сравнял наши магические способности - привёл их к нулю, потому что я связал наши судьбы и связь, раз я возвращаю магию, должна тоже восстановиться. И если я смог что-то вернуть, может он тоже смог. Может, он даже полностью вернул магический дар. Да, наверняка: он был, в некоторой степени, сильнее меня – смог же он отгородился от нашей связи, сделав её односторонней. Вполне возможно, Ванька уже смог полностью восстановить утраченные возможности. Если так…»
Глеб закрыл глаза, расслабился и, наметив следующую цель, попытался заснуть. Он понял в каком направлении ему теперь надо двигаться.

Несколько дней ушло на восстановление сил, потом была подготовка к полёту, так как о поездке и думать нечего было: проторенные дороги как реальные, так и абстрактные были Бейбарсову противны, так же как и какие-либо рамки. К тому же он знал, что дорог к избушкам лесников не мостят. С топливом для полётов проблем не возникало: кто-нибудь всегда хотел примерить мотоцикл под себя, и как только чужак удобно устраивался на сиденье, кровь потенциального угонщика начинала просачиваться через поры его кожи и сквозь одежду под воздействием призывающей кровь руны, нацарапанной с внутренней стороны обшивки мотоцикла и, впитываясь в сиденье, стекать в ёмкость для крови, а оттуда к летучей мыши.
Полёт занял около суток и не был омрачён встречей с патрулём Магшества, но Глеб попал под проливной дождь. Он прилетел к прятавшейся под зелеными столетними елями и желтеющими октябрьскими берёзами избушке лесника Валялкина поздним утром. Сердце сильно и гулко билось где-то в районе горла в предвкушении возможности увидеть Таню Гроттер. Настоящую Таню. Хотелось видеть её не подростком, а уже молодой женщиной. Но Тани во дворе не было. Около избы, из трубы которой валил густой белый дым, был только Валялкин. Ванька стоял около поленницы во дворе и рубил дрова. Услышав шум с верху, Валялкин поднял голову и от его изумлённого лица Бейбарсов самодовольно захохотал.
Глеб стал снижаться и, приземлившись не далеко от поленницы, медленно подъехал к ошарашенному Ваньке. Кожаная куртка и штаны от дождя отяжелели, с волос, собранных в короткий хвост, ручьём стекала вода. Глеб снял защитные очки и молча, не слезая с мотоцикла, протянул Ваньке руку. Ванька медленно протянул свою мозолистую ладонь. Глеб, хотя приехал не за этим, не сдержался и спросил:
- Где Таня?
- Ты опять будешь мешать ей спокойно жить? – почти равнодушно вопросом на вопрос ответил Валялкин, однако Бейбарсов ощутил его напряжение, но не страх.
- Расслабься, маечник, я не за ней прилетел, – заверил бывшего соперника Бейбарсов. – Хотя интересно посмотреть, кем она стала с тобой, - всё же не удержался от колкости некромаг.
- Она стала счастливой.
- Это она тебе сказала? – поднял бровь Глеб.
- Зачем прилетел? – пропустил шпильку мимо ушей лесник.
- Вот именно: прилетел. Надо поговорить.
Ванька кивнул и пошёл в избу. Бейбарсов оставил мотоцикл во дворе и направился следом. Пройдя тёмный предбанник, они оказались в единственной комнате, разделенной шторой на кухню, и (чёрный зверь зависти шевельнулся в душе Глеба) угол, где стояла кровать. И эта комната окутала темного мага уютным теплом, шедшим от белёной русской печи. Мебели было мало: стол, два стула, две длинные лавки у стены, старый, обитый железом сундук, шкаф с посудой. Одну стену скрывали полки с книгами: философия, история, мифы разных стран, энциклопедии, классика русской прозы и поэзии.
«Гуманитарий лесной, обыкновенный. Отличается начитанностью и миролюбием… - придумал название Ваньке-книгочею Бейбарсов. - …до поры до времени». То, что это книги Валялкина, а не Гроттер, маг не сомневался: Татьяна была скорее Жанна Д`Арк, а не Маргарет Арчер2.
- Где Таня? – вновь спросил маг.
- Она над лесом, проверяет территорию. Хоть сейчас дожди, да и до жилья людского далеко, всё равно из-за охотников мизерная вероятность пожара есть. Должна к обеду вернуться. Останешься с нами обедать?
Глеб замялся: разделить трапезу с единственной для него женщиной и тем, кому она досталась – признак мазохизма.
- Посмотрим, - уклонился он от прямого ответа и сразу перешёл к делу. – Ты вернул ту магическую силу, от которой отказался тогда в Тибидохсе?
- Я могу разжечь огонь, заговорить рану, - пожал плечами молодой лесник.
- И всё? – разочаровался Бейбарсов.
- Мне больнее не надо.
Глеб засмеялся:
- Не надо?! Ты понимаешь, что у тебя есть возможность вернуть то, что ты нас обоих лишил. Я смог, но это лишь маленькая толика того, что у меня было.
- Зачем мне здесь магия?
- Эта сила! Она никогда не бывает лишней! – с выражением фанатизма на лице произнёс Глеб.
- Сила!? – усмехнулся Валялкин. – Какая сила? Для чего она? Маги – ограниченные существа. Что такое магический мир? Это по два-три посёлка подобно Лысой горе в каждой стране, пять школ волшебства в мире и около сотни магов в каждом большом городе. Маги ограничены своей силой от огромного мира вокруг. Они не хотят ничего знать о людях, презирая их. Они подобны сумасшедшим, которые считают ничтожеством каждого, кто не видит тех образов, которые наплывают на них. Маги – ничто без своей магии. И мы с тобой – этому яркий пример. А человеческий мир огромен! Ты сейчас живёшь в нём, ты это замечаешь?!
- Ты не понимаешь… - начал Бейбарсов.
- Нет, я тебя понимаю – ты действительно был могущественен и магия давала тебе всё. Поэтому, лишившись её, ты стал беспомощен. Я же никогда ею просто так не пользовался: зачем использовать заклинание Хап-цап если надо взять книгу из другого угла комнаты – руки не отсохнут.
- Ты намеренно поддерживаешь образ Ваньки-Дурака или твоя мать была ясновидящей и, зная, что сын будет дураком, назвала тебя Ванька?
- Ты меня не поймёшь.
- Куда уж мне! – возвёл очи цвета ночи к потолку тёмный маг. – Ладно, непонятый, поговорим о более приятной вещи: о Татьяне. Я не вижу у тебя обручального кольца. Или и оно тебе без надобности.
- Татьяна не вещь! – сверкнул синими глазами Ванька. - Я не женат.
- Ты не женился на Тане? – не веря своим ушам воскликнул тёмный маг.
- Нет.
- Но ты хоть предложил? Или ты считаешь, что она от тебя уже никуда не денется: Пуппером она переболела, меня ты не берёшь в расчёт, и теперь спрятал её в глуши, чтобы она ни кем не увлеклась снова.
- Я сказал, что всегда готов стать её мужем, теперь слово за ней.
- Что? – подался вперёд Глеб. - Ты ждёшь, что бы она сделала тебе предложение?
- Я не хочу её принуждать, - с жаром возразил Ванька.
- Да ты просто не хочешь брать ответственность! Ты просто хочешь чтобы потом, когда она выскажет тебе какой-нибудь упрёк, ты смог бы отвертеться: мол, ты не заставлял её связать с тобой судьбу, это только её выбор. А упрёки появятся. О-о! Я вижу по твоему лицу, что они уже есть.
Ванька сжал кулаки:
- Не твоё дело! У тебя ещё что-то или ты уходишь?
- Улетаю, - кровожадно улыбнулся маг.
Тут на улице послышался шум.
«Таня!» - мелькнул голове Глеба образ девушки с рисунков. Сердце затрепетало, во рту пересохло. Он еле повернул вдруг одеревеневшую шею в сторону двери.
Дверь предбанника открылась и вошла девушка.
Бешено колотившееся сердце парня замерло и пошло в обычном ритме – вошедшая была не Таня. Нет, это была Таня, но не та Таня, которую он рисовал. У этой девушки в резиновых сапогах, в полётном комбинезоне, с платком на голове было обветренное лицо с заострившимися чертами и острые плечи, глаза без прежнего блеска и задора, но со спокойным выражением отошедшего от мирской суеты человека.
Из-за пазухи девушки вырвалась зелёная молния, но Таня успела схватить Тангро, спасая Бейбарсова тот обширных ожогов. Оба стояли в замешательстве.
- Вижу, что навыков профессионального драконоболиста ты не потеряла, - нарушил минуту молчания по своей любви Глеб.
- Ага, - только и нашла, что сказать Гроттер. – Это твой мотоцикл стоит во дворе?
- Да.
- Как ты на нём по лесу ехал?
- Я над лесом летел, - ответил маг, наблюдая за реакцией девушки.
- Ты можешь летать? – удивилась Таня.
- И колдовать он тоже может, - вмешался Ваня в разговор, вытаскивая Гроттер и Бейбарсова из мира, где кроме них двоих никого не было.
Бейбарсов остался на обед.
- Расскажи, что ты знаешь о наших, - попросил он Таню.
- Ты ни с кем не общаешься?
- Нет, вы первые, кого я увидел после…
«После того как этот идиот забрал у меня всё!» - мысленно закончил фразу некогда могущественный некромаг.
- Ягун магспирант врачевания, Катя магспирант преобразования. Лена и Шурасик в Магфорде удивляют тамошних профессоров тем фактом, что русские маги могут знать больше чем они. Жанна где-то в Европе, кажется, она открыла похоронное бюро – мы не видели её после свадьбы.
- Свадьбы? – переспросил Глеб.
- Зализина, - сказал Ванька, наслаждаясь реакцией Бейбарсова на это имя, - вышла замуж.
- Я очень рад, - искренне сказал маг. Он знал, что Лиза после аттракциона «Летающая тарелка», который она ему устроила, хоть и не делала попыток его вернуть, но при недостатке свободного времени сделается более миролюбивой, чем облегчит жизнь всем, кому с ней приходиться общаться.
- Да уж, радоваться можно только за неё, а не за её мужа. Судя по всему, Лиза дала ему какое-то сильное любовное зелье: он постоянно с ней ругается, а уйти от неё не может. Начал сильно пить. Естественно, скандалов в семье стало больше. А вылечить от алкоголизма его не может даже специалист в этом деле Попугаева, - сказал Иван.
- А кому-то другому она не может дать зелья? – удивился Глеб.
- Нет, - ответил Ваня, - он для неё особенный.
- Интересно чем он такой особенный? – уязвлено спросил Бейбарсов.
- Он очень похож на тебя, - ответила Татьяна и тут же уточнила: – Внешне.
- Она просто наслаждалась физиономиями гостей, а пригласила Лизон чуть ли не всю школу, помимо чуть ли не всей родни, когда мы в первый раз увидели жениха: все сначала подумали что это ты, - добавил Ванька.
- Жикин уже дважды бросал невест в загсе, - продолжила Гроттер. - Пупсикова с Тузиковым скоро тоже должны пожениться. Дуся хочет двойную фамилию: Пупсикова-Тузикова…
Глеб расхохотался.
- Она, видишь ли, - с улыбкой продолжила Татьяна, которая уже привыкла к этому сочетанию, - последняя в роду Пупсиковых и не хочет, что бы фамилия исчезла. Ритка личная предсказательница у какого-то бизнесмена. Ну, сначала была просто предсказательницей, а теперь жена. Гробыня и Гуня сейчас воспитывают Толю-младшего.
- А кто старший Анатолий? – не понял Глеб.
- Гуня, - улыбнулась Таня. - Гробыня называет сына Гу-Гу.
- Понятно.
«Мы уже не воспринимаем друзей без старых прозвищ, - подумал Бейбарсов. – А ведь имя несёт в себе больной смысловой и энергетический заряд. И, скорее всего, возьми Гломов себе имя не Гуня, а, например, Клуня, был бы он другим человеком - этаким пещерным вариантом Жикина: и силён, и туп, и девушкам нравится».
- Семь-Пень-Дыр занимается поставкой артефактов из Азии. Кажется, не совсем законной, потому что частенько его увозят в травмагпункт. Демьян оказывает услуги «Испорчу праздник вашему недругу». Генка учится на адвоката в мире лопухоидов, а Пипа тратит всё время на магазины и клубы, в ожидании, когда её папа сдастся и не будет против её замужества с Бульоновым. А ты что сейчас делаешь? – спросила под конец своего отчёта Татьяна.
- Ем, - прожёвывая кусок хлеба с салом и горчицей, ответил Глеб.
Ванька фыркнул.
- Нет, - рассмеялась Таня, - вообще, что ты делаешь?
- Я учусь в медицинском вузе. И работаю в ночном клубе вышибалой.
Ванька снова фыркнул:
- Что-то я не помню, чтобы ты умел драться.
- Но, может быть, ты помнишь, что я умею убеждать, - ледяным тоном ответил Бейбарсов.
- А каким ты врачом будешь? – спросила Таня, и по взгляду Ваньки поняла, что задала очень глупый вопрос.
- Я буду врачом, к которому обращаются когда к другим врачам обращаться уже поздно. Я буду патологоанатомом.
После обеда Глеб улетел. Таня и Валялкин вышли его провожать. Дракончика Ванька, как и на протяжении всего обеда, держал за мордочку.
Взяв разбег, некромаг взлетел и понёсся в холостяцкую квартирку, пытаться построить новую мечту о прекрасной даме.
Смотря вслед улетающему брутальному магу, Гроттер сгорала от стыда за свой внешний вид, за свою растерянность, за то, что всё время пялилась на Бейбарсова. Она действительно на время обеда забыла о том, что рядом Ванька! А ещё ей было стыдно за то, что Ванька не смог, даже не старался, вернуть свой магический дар. Хотя, когда только обнаружилось, что он может взглядом зажигать огонь (произошло это случайно), Таня много времени потратила уговаривая Ваньку тренировался. Но он был упрям: ему магия не нужна! Он был упрям как и тогда, когда Таня пыталась уговорить его поступить в магспирантуру.
Когда Глеб Бейбарсов превратился в чёрную точку, Таня повернулась к Ваньке.
- Не начинай заново, - устало сказал он, отпуская, наконец, дракона.
До вечера Татьяна не находила себе места: как Глеб смог вернуть себе хоть часть того, что потерял? Он прилетал к Ваньке или на самом деле к ней? Он вернул свой магический дар, а значит ли это, что он снова будет стараться разлучить её с Ванькой или всё-таки Тартар научил его чему-то? Столько вопросов и посоветоваться не с кем было: она хотела написать письмо Гробыне, но Глеб просил её и Ваньку никому не говорить о том, что он снова маг, потому что Магщество всё ещё разыскивает его как опасного преступника для препровождения в Дубодам, а купидонам доверять такие тайны нельзя было.
От того душевно раздавленного и разбитого раненного, который лежал в будке у сердобольной железнодорожной смотрительницы, не осталось и следа – он снова был тем брутальным магом-вуду, который устроил дуэль на драконбольном поле с её парнем.
- Он изменился, - вырвал Таню из мыслей голос Ваньки.
- Кто? – не поняла она.
- Тот, о ком ты сейчас думаешь: Бейбарсове. Не спорь, твои мысли у тебя написаны на лице.
- Нет, он не изменился. Тангро пытался на него напасть, а драконы чувствуют некромагов, - упрямо сказала Таня.
- Да, но он пытался напасть на него как на любого чужого в нашей избушке. А во время обеда он вёл себя вполне прилично. Бейбарсов стал, я не скажу добрее, он стал более человечен, если к нему можно применить это определение. Тань, я же общаюсь со зверьми и я без слов понимаю, когда животное тянется к людям, чтобы его покормили, а когда чтобы его погладили.
- Я тоже зверомаг, - обиделась Гроттер, - но я ни чего не заметила.
Ванька обнял её и тихо сказал на ухо:
- Говорят, что очень тяжело расставаться с иллюзиями, со своими детскими мечтами. Не знаю, ни чего не могу сказать: моя мечта до сих пор со мной.
Таня уткнулась ему в плечо лбом.
- Ты бы мог попытаться вернуть свой магический дар? Ради меня!?
- Знаешь, я думаю что всё, что я мог вернуть, я вернул.
Таня отстранилась от любимого и посмотрела ему в лицо:
- Зажигать огонь без спичек и залечивать мелкие ранки!? Глеб прилетел…
- Ты вспомни, что когда он лишился магии, он был не просто сильным тёмным магом, он был некромагом, который ко всему прочему смог победить Тантала – одного из сильнейших некромагов – и подчинить себе его силу! Я думаю, что мы вернули себе равные части от утраченного – это та магия, что была в нас изначально, ещё за долгое время до того, как она проявилась первый раз и развилась уже в Тибидохсе под руководством преподавателей. Это то, что заложено в каждом человеке, только я и он, став опять обычными людьми, зная теорию магии, смогли разбудить в себе эту силу и развить. Это то, что у нас не отнять. Но он с помощью этой врождённой силы может даже летать, а я только зажигать огонь. Я даже не уверен, что меня пропустит Грааль Гардарика.
***
Студентка факультета журналистики Таня, ставшая частым гостем в квартире Бейбарсова, очень не понравилась кикиморам, иногда в добровольно-принудительном порядке призываемым магом на уборку квартирки. Щипать и дёргать её за волосы ночью они не осмеливались, но и без применения физической силы кикиморы находили много способов напугать подружку мага. Какую истерику («А-а-а, всего за ночь!.. Даже в джинсы не влезаю… От чего? Что я такого вчера съела?!») пришлось пережить Глебу, когда эти две патлатые шельмы за ночь ушили джинсы Татьяны на столько, что девушка их еле надела! При допросе мама с дочкой во всём сознались, за что были сосланы в подвал дома до следующей уборки. После этого случая авторитет доцента Горгоновой, написавшей не мало книг о тупости и неорганизованности нежити в глазах некромага был окончательно подорван. Так же была подорвана кикиморами Татьяна, когда под новый год маленькая петарда, что мальчишки взрывали во дворе, неожиданно изменив траекторию полёта, упала под ноги входившей в подъезд девушки. Таня отделалась легким испугом, а Глеб прослушиванием часовых причитаний. Нежить, естественно, была наказана.
Последней каплей терпения некромага, долго тянувшего с серьёзным наказанием этой парочки, так как искать по городу другую нежить для хозяйственных работ в доме не рекомендуется (лучше, как говорила его учительница, использовать коренных жителей, а то нежить не всегда на новом месте остаётся – может и уйти и никакими заклинаниями её не удержать), стала шутка, которую, судя по хихиканью под полом и в шахте вентиляции, кикиморы считали очень удачной: дублировать ночные вздохи и стоны Тани. Удачной эта шутка была одну лишь ночь - две вредины были заморожены в сугробе за домом до весны.
При отсутствии кикимор к уборке пришлось подключить Татьяну. Девушка почему-то решила, что проведение уборки может понадобиться почти в любое время дня и ночи и, перетащив к Глебу кучу вещей, умудрялась своим миниатюрным телом заполнять всю квартиру. Наибольшая плотность Тани была в прихожей, где висело большое от пола до потолка зеркало.
В этот вечер девушка, в очередной раз не добившись от мага достаточного ей количества внимания, вертелась перед зеркалом. Глеб лежал на диване и читал конспекты.
- Я поправилась, - проныла Таня, приняв за складочки выпирающие кости таза. – Глеб, сделай что-нибудь.
- Что? – отрываясь от чтения, спросил Бейбарсов.
- Сделай что-нибудь, чтобы я похудела. Ты же врач, - ответила Таня и села рядом с Глебом.
- Давай я зашью тебе рот?
- Рот? Зашьёшь?! – промурлыкала она, после минутного замешательства, вызванного таким радикальным предложением, рисуя пальцем на груди Глеба спираль, опуская пальчик всё ниже и ниже. – Как же ты будешь без моего ротика? – спросила она, облизывая губы.
- Я буду наслаждаться тишиной, - откладывая тетрадь, помечтал в слух тёмный маг.
- Глебушка… - укоризненно начала Татьяна.
- А вот за такое обращение ко мне я тебе действительно рот зашью, - прервал её Бейбарсов, для которого такое сюсюканье ассоциировалось с Лизон, и выключил торшер, подминая под себя подружку.
***
Направляясь домой из института, Глеб ни как не мог отделаться от ощущения что что-то не так. Может это весенний солнечный день, когда снег отражает жаркое солнце и лучи бьют в глаза, вызывая слёзы, был противен тому, кто привык всё время проводить в холоде ночи. Или понимание, что жаркий ночной шепот «Танечка!.. Танюша!..» это не заклинание преобразования и ничего в человеке не изменится от него. А может… очень похожее чувство как будто… словно… Да, как раньше, как когда-то давно, кажется миллион лет назад, он бродил по кладбищам с Леной и Жанной… Так и есть - под асфальтом труп! Да!!! Сердце забилось о рёбра в радостной пляске. Надо только проверить. Конечно, такое чувство может быть только от присутствия поблизости мертвечины, но надо удостовериться…
Глеб оглянулся в поисках канализационного люка: тот был в двух шагах, но место было слишком людное. Пришлось поблуждать в окрестностях в поисках тихого дворика. Когда такой нашёлся, Глеб спустился в канализацию, сразу промокнув по колено в грязной вонючей воде («Запахи детства!» - невесело ухмыльнулся маг), и быстро пошёл туда, откуда тянуло энергией мёртвечины.
«Вот он! – возликовал Бейбарсов, заметив в темноте сидящий по пояс в канализационных водах прислонённый спиной к стене труп. – И так, Петров Савелий Дмитриевич, предприниматель малого бизнеса. Оглушён, а потом задушен конкурентами по рынку, и оставлен здесь три дня назад. Женат. Есть дети. А документы у тебя есть? – и маг пошарил у трупа во внутренних карманах куртки. В результате были обнаружены визитки и паспорт, которые лежали не в том кармане, из которого убийцы вытащили бумажник. – А жену ты всё-таки любил. Даже больше чем молодую любовницу-соседку», - продолжал сканировать мозг трупу, выискивая в памяти нужную информацию некромаг.
- Помочь тебе увидеться с семьёй? – уже в слух поинтересовался он у трупа Петрова. – Но мне надо оно - помогать тебе? – вслух поинтересовался у себя маг. И сам себе ответил: - Нет, не надо. Но мне не будет сложно.
Прочитав адрес прописки в паспорте, Глеб сунул документ обратно в куртку и, взяв одну визитку, пошёл прочь от трупа.
Вернувшись домой и смыв с себя запах канализации, Глеб, на обычном листе в клетку, вырванном из тетрадки с лекциями, набросал схему улиц, отметив место нахождения трупа крестиком с подписью «канализация», и завернул в этот лист визитку Петрова. Ночью, отъехав от своего дома и взлетев, Бейбарсов, хорошо знавший город с высоты птичьего полёта, не долго искал дом предпринимателя. Приземлившись на крышу, он проник в подъезд и опустил схему и визитку в почтовый ящик с номером квартиры Петровых, предварительно прошептав заклинание Обломищейкам, от которого все его отпечатки пальцев на бумаге вспыхнули золотистым, а потом исчезли.
В эту же ночь Бейбарсов отправился на кладбище. После нескольких часов проведённых среди могил, маг чувствовал себя пьяным от силы, которую впитал от мёртвых тел. Конечно, это не та мощь, которая была у него прежде, но это лучше, чем ничего.
«Мне здесь, среди светящихся в лунном свете надгробий, блеска овалов фотографий приятнее и спокойнее, чем где-либо. Нет, ещё есть места: ночной лес и моя квартира. Почему все этапы возвращения моей силы идут скачкообразно, спонтанно? Если нет закономерности, возможно, что всё, чем я раньше владел, ещё вернётся, но так же неожиданно. Что ж, я умею ждать»
Бейбарсов попробовал поднять тело из могилы, но с ощущением шевеления тела под землёй, он почувствовал, как только что собранная сила мёртвых словно струйками вытекает из него.
Теперь для Бейбарсова всё стало на свои места: мёртвых он чувствует, слабые и средние заклинания работают, большие выплески магии лишают его не только магический силы, но и жизненной.
«Интересный случай эволюции: некромаг – лопухоид – маг слабой силы. Пожалуй, радуги две вспыхнут при моём прохождении через Гардарику. А место интересное, - заметил некромаг, оглядывая кладбище взглядом не некромага, но художника. - Можно сделать набросок».
На земле рядом с магом появилась папка и уголь. А на листе появились плакучая ива, надгробие под ней, скамейка около него и девушка в лёгком платье с размытыми чертами лица, сидящая на скамейке.



ЧАСТЬ 2
Женщина лежала в темноте на широкой кровати, перебирая пальцами поблескивающие в темноте колечки волос маленькой девочки, что спала между ней и мужем. Сегодня они взяли дочь в кровать.
Женщина уже свыклась с ночными шорохами, светом, зажигающемуся самим собой, шагами по квартире, хлопаньем дверей, что не давали заснуть ей и девочке. Муж в это время спал как убитый. Он всегда спал хорошо, и ночной кошмар, продолжающийся четыре месяца, ему не мешал. Женщина уже начала верить мужу, который утверждал, что это ей просто кажется, что это ей сниться и что это она сама оставляет на своей шее синяки, когда ей сняться кошмары, которые она потом не может вспомнить в подробностях, но от которых на утро остаётся давящее ощущение на себе чего-то огромного. Но со вчерашней ночи кошмар добрался и до девочки: малышка, и так всё это время плохо спавшая, среди ночи очень громко закричала. Когда мать к ней подбежала, то увидела на девочке багровые следы и царапины.
Женщина вздрогнула - вот опять началось: кто-то прошёлся по квартире, телевизор включился, каналы сменяли друг друга, потом телевизор выключился. Шаги послышались за дверью спальни. Женщина сжалась в комок и по спине потекли струйки ледяного пота. «Может, это уже сон кошмарный начался? А потом я проснусь, и всё исчезнет?», - с надеждой спросила она себя. Послышались удаляющиеся шаги за дверью по коридору. Женщина расслабилась и провалилась в тревожный липкий сон.
Очнулась она оттого, что задыхалась: кто-то огромный лежал на ней. Она попыталась кричать, но первый же её вскрик перешёл в писк, а затем в хрипы - словно тиски сдавили её горло. Женщина попыталась спихнуть с себя это существо. От этой борьбы на кровати проснулась дочка и громко заплакала. Мгновенье – и женщина вздохнула свободно, но тут же девочку сорвало с кровати и швырнуло об стенку. Раздался ещё более громкий рёв малютки.
«Слава Богу, – мелькнула мысль у матери, - жива!».
Послышалось громкое удаляющееся топанье голых пяток по паркету в коридоре.
Хватая ртом воздух, дрожащими руками женщина включила лампу около кровати и бросилась к малютке: на лбу у девочки уже налилась огромная шишка.
Муж спал, на разворошённой постели - дыхание его было ровным, на губах застыла счастливая детская улыбка.
***
После полудня в морг привезли тело старушки. Одного прикосновения к ней Бейбарсову хватило, чтобы понять, что бабушку звали Валентина Петровна Одуванчикова, ей было семьдесят пять лет и умерла она, ударившись о землю, пролетев перед этим девять этажей: старая дева завидовала личной жизни своей любвеобильной кошке и, в очередной раз забирая её от поклонников с крыши, сорвалась вниз. Одного взгляда некромагу хватило чтобы увидеть множественные проникающие в полость переломы костей черепа, таза, разрывы и кровоизлияния во внутренние органы. Но все равно, не смотря на то, что Бейбарсов, проведя руками по мёртвому телу, мог сказать сколько весит почка и какого размера печень мертвеца, вскрытие, дабы у лопухоидов не возникало никаких подозрений, было необходимо.
«Раньше как-то это было приятнее», - подумал Глеб, вспомнив то чувство, с которым он, ещё будучи подростком у старой ведьмы на обучении, а по сути в плену, ногтями и зубами рвал трупы.
От воспоминаний его оторвало цоканье каблуков по коридору. Вот кто-то подошёл к двери секционной и постоял за дверью, судя по звукам, снимая верхнюю одежду. В комнату зашла невысокая молодая женщина в брючном костюме с длинной дублёнкой, перекинутой через руку. Глеба, стоящего за дверью, она не заметила и направилась сразу к трупу.
«Миленькая», - оценил Глеб то, что можно было оценить со спины.
- Добрый день, - поздоровался он с гостьей.
Девушка, окутавшись золотистым свечением, повернула голову в его сторону и улыбнулась.
«Симпатичная, - дал ещё одну оценку Бейбарсов. - Что за сияние?».
- Здравствуйте. Ну, что вы думаете о данном случае? – кивнула она на труп.
- Вы имеете ввиду случай нахождения в морге постореннего живого человека? Я категорически против, - скрестил руки на груди маг-патанатом.
- Я не посторонняя, меня все здесь знают, - несколько обиженно возразила девушка.
- «Все здесь»? Здесь «все» - это я и вот эта женщина. Я вас не знаю, и она тоже не проявляет признаков того, что вас узнала.
- Ой, как вы узко мыслите! Ну, давайте познакомимся. Меня зовут Алиса.
- И это всё?
- Алиса Дмитриевна Буйнова. Ну, так что с этой бабулькой? Ах, да, - поймала она взлёт бровей Глеба, - я знаю как вас зовут – Глеб Николаевич Бейбарсов. Вы самый талантливый студент у вашего преподавателя по дисциплине «судебная медицина». Он сказал, что вы покойников просто душой чувствуете.
«Какое он подходящее словосочетание нашёл», - подумал Глеб, а в слух произнёс:
- Я ещё не проводил вскрытие.
- А что подсказывает ваше чутьё? – не унималась гостья.
Бейбарсов внимательно посмотрел на неё.
«Что ей надо? Она что-то знает о моих способностях, я это чувствую. Но она лопухоид. Может у неё кто-то из знакомых маг и может быть даже наш общий знакомый. А может, я уже сошёл с ума и мне повсюду мерещатся преследователи? Откуда это сияние вокруг неё?»
- Она погибла, - вслух произнёс Бейбарсов.
- Я заметила, что не своей смертью умерла – слишком много крови. Конкретнее.
«Наглая. Очень», - сделал очередной вывод Бейбарсов.
- Как обычно при падении: множественные переломы костей, разрыв внутренних органов. Я сейчас буду работать. Останетесь, посмотрите? – невинно посмотрел на Алису Глеб, надеясь, что от такого предложения эту нахалку как ветром сдует, хотя надежда была крошечной: слабонервные здесь вообще не появляются.
- Да, - ответила гостья и, отложив подальше от стола с телом дублёнку, достала из сумки белый халат.
- Вы врач? – спросил Бейбарсов.
- Да.
- А в какой больнице работаете.
- В психиатрической.
- Вы – психиатр?
Алиса Дмитриевна кивнула и застегнула пуговицы халата.
Пока Глеб проводил вскрытие гостья, излучая золотистое свечение, стояла рядом, заглядывая ему через плечо.
«Откуда свечение?» - недоумевал маг.
Когда Бейбарсов зашил сделанные разрезы, гостья спросила:
- И что ж заставило её подняться на крышу?
- Пошла кошку забрать, - уже мыслями в будущем отчёте ответил маг.
- Откуда вы знаете?
- Ну, - Глеб понял, что чуть не попался, - или пошла поправить телевизионную антенну. Может, хотела заняться промышленным альпинизмом. Моё дело узнать отчего она умерла, а не почему. Вам это понятно?
- Это понятно. Только мне не совсем понятно, почему вы иногда пишете отчёты, прежде чем проводите вскрытие. Точнее, мне понятно, но хотелось бы подробностей.
Эта женщина начала его уже не раздражала, но такой вопрос в лоб опять заставил его скрестить руки на груди.
«Слишком много знает, но она не маг. Откуда? Лучше просто избавиться от неё»
- Алиса Дмитриевна, - произнёс он глубоким голосом, поймав её взгляд, - здесь нет ничего интересного. Сейчас вы наденете верхнюю одежду и уйдёте домой. Уже поздно и вы устали. Идите домой, отдохните.
С первых слов Глеба сияние вокруг девушки стало менять цвет с жёлтого на оранжевое.
«Она ставит защиту от влияния! – вдруг понял Глеб, вспоминая, что оранжевая аура признак локализации воли. – А это жёлтое свечение – попытка мне понравиться. И ведь у неё получилось. Кто она?».
- Глеб, у тебя очень красивые глаза. И волшебный голос. Но не надо попыток гипноза, - терпеливо сказала Алиса и нежно улыбнулась ему.
- Кто ты?
- Я же представилась. Ну, хорошо. Давай познакомимся поближе.

Они медленно шли по улице и беседовали как давно знакомые людей. Тихо опускался на длинные волосы Глеба и капюшон дублёнки Алисы снег. Уже зажигались фонари, и рассыпчатый снег мерцал горами крохотных бриллиантов.
- У меня есть хобби – я обожаю совать нос в различные истории, причину которых мало кто понимает и с которыми не всегда могут разобраться правоохранительные органы, - произнесла женщина. – Отчасти я провожу «расследования» успешно.
- «Отчасти»? – переспросил Глеб.
- Мы либо устраняем последствия, либо узнаём причину случившегося. Очень редко получается одновременно узнать причину и помочь справиться с проблемой.
- Теперь появились «мы».
Алиса зачерпнула горсть снега и начала комкать снежок.
- Ну конечно, я же хрупкая беззащитная женщина. Я одна не справлюсь. Нас четверо.
- А конкретно, чем вы вчетвером занимаетесь?
- Надеюсь, что скоро впятером мы будем снимать проклятия, устранять полтергейсты и…
Бейбарсов рассмеялся.
«Наивная лопухоидка! Если бы ты действительно этим занималась, то давно уже погибла бы. Надо же, снять проклятия… Стоп! Вот почему она пришла ко мне – в этой четвёрке точно есть маг, который сказал ей кто я. Но зачем им понадобился я? Это попытка Магщества вытащить меня из тени?»
- Почему вы обратились ко мне?
Алиса выкинула не получившийся из рыхлого снега снежок и без смущения взяла мага под руку.
- Потому что ты очень дополнишь нашу команду.
- Команду охотников за приведениями? – улыбнулся Глеб.
Буйнова поморщилась.
- Не надо так называть компанию друзей, которые любят приключения. У тебя потрясающее чутьё на покойников!
«Ещё бы!» - с некоторым самодовольством подумал Глеб, потому что Алиса произнесла это с искренним восхищением.
- Не буду спрашивать, как это у тебя получается, - продолжила женщина. – Потом ты отслужил в армии – не придётся тебя учить обращаться с оружием.
- А придётся? – заинтересовался Глеб.
- Всё может быть, - уклончиво ответила Алиса.
«Тогда понятно, почему ты ещё жива, - подумал Глеб, зная, что не всякая нежить способна продолжать свою не-жизнь без головы или с перебитым позвоночником и конечностями. – Может, снова вернуться в тот мир, что я потерял… Хоть как-то прикоснуться к нему?..»
- Я согласен.
- На что конкретно? – как будто не понимая о чём речь, спросила Буйнова.
- Я буду с вами «снимать проклятия, устранять полтергейсты». Если это не помешает моей учёбе, - решил проявить серьёзность Бейбарсов.
- Конечно, у нас у всех работа, - заверила его агитатор. Оба одновременно подняли головы вверх, как будто без этого невозможно было понять, что снегопад усилился. - Хочешь, прямо сейчас познакомлю с остальными?
Глеб подумал о ненаписанном отчёте, завтрашней смене в клубе, перед которой неплохо было бы выспаться, и всё же согласился.

Такси остановилось в районе застроенном коттеджами - маленькими и аккуратными, словно игрушечными. Снег уже валил такой стеной, что пока парень и девушка дошли от дороги до крыльца, они были похожи на снеговиков.
Дверь открыл мужчина лет тридцати, высокий и ухоженный. Зайдя внутрь, Глеб с Алисой оказались в маленьком зале, с лестницей, ведущей наверх и двумя дверьми, одна из них было открыта и было видно, что она ведёт в гараж. Такая планировка не вязалась с кукольным внешним видом дома, и Бейбарсов мог бы поклясться головой, что хозяин этого дома сам окажется с множеством сюрпризов.
- Познакомься, Глеб, это Сергей Князев – хозяин этого дома. Сережа, это Глеб Бейбарсов, - представила Алиса мужчинам друг друга.
Сергей крикнул в открытую дверь гаража:
- Миха, иди сюда - пришёл Бейбарсов!
«О! Меня здесь уже знают»
- Барсов? Много? – донеслось из-под чёрного внедорожника, и черед пару мину в зал вошёл среднего роста мужик. Ему было лет под пятьдесят и у него на лице было написано «работяга».
- Какой заснеженный барс! – сказал Миха, походя к стряхивающему с себя снег магу.
- Глеб Бейбарсов – Михаил Колесов.
Мужик вытер грязную руку о не менее грязную штанину и протянул её Глебу. Тот, сразу ощутив симпатию к этому крепкому мужику с обозначившимся животом и залысинами, не задумываясь принял её: ни убеждения, ни религия, ни увлечения, а именно разная степень брезгливости разъединяет людей.
- Ирбис, - сказал Сергей.
Остальные к нему повернулись.
- Что «ирбис»? – не понял Миха.
- Да так, - пояснил Сергей, - вспомнил, что снежного барса называют ирбис.
- Отлично, будешь у нас Ирбисом! – захохотал Миха. – Согласен?
Глеб с равнодушным выражением лица пожал плечами.
«Уж лучше, чем Пинайслоников или Топчибукашкин»
Алиса попросила Глеба уделить ей час, и в течение которого проводила исследование, как понял Бейбарсов, его памяти и внимания. Напоследок она дала ему с собой пачку листов с какими-то вопросами, попросив на них ответить дома. Потом пришёл четвертый член этой компашки – эдакая помесь Гломова и Поклёпа: богатырского сложения Василий Тайнов с настороженным выражение лица и сверлящим взглядом – следователь прокуратуры. Когда произошло их знакомство, Буйнова предложила отвезти Глеба домой – внедорожник, который ремонтировал Миха, оказалась её.
Сидя в салоне автомобиля Глеб понял, что вопрос о сиянии Алисы остался без ответа. Сейчас она не излучала ничего, однако когда на высокой скорости они подъёхали к посту ГАИ, то вся машина с наружи окуталась как бы туманом, и постовые даже не повернули голову в сторону промчавшегося мимо них автомобиля.
«Это не заклинание. Это похоже на интуитивную магию… Это просто интуитивная ведьма, у которой дар проснулся очень поздно! И именно поэтому никто из Тибидохса и Магщества не обратил на неё внимания, и её не забрали на учёбу: все, наверное, решили, что новый носитель магической силы в России - это въехавший маг-иностранец. Она хоть понимает, кто она и что умеет делать?!»
- Почему нас не остановили гаишники? – решил прощупать почву Бейбарсов.
- Потому что я этого очень не хотела, - следя за заснеженной дорогой ответила Буйнова.
- Ты захотела, что бы они не увидели машину? – сделал следующий шаг парень.
- Да.
- А в морге ты очень хотела мне понравиться?
- Нет, я хотела с тобой подружиться, а для этого надо было, что бы ты испытывал ко мне симпатию.
- А… - пытался продолжить допрос Глеб.
- А когда ты, - перебила его Алиса, - пытался меня загипнотизировать, я закрылась от твоего влияния.
- Ты не закрылась, а просто локализовала всю свою волю, что бы противостоять моему влиянию.
По взгляду Алисы, брошенному на него и её улыбке, Бейбарсов понял, что попался – его проверяли. Да ведь в этой четвёрке никого не было с магическими способностями! Его изначальные догадки были не верны.
«Вот дурак!» - обругал себя маг.
- Я бы сказала мягче: «наивный чукотский юноша».
«Она ещё и подзеркаливает! Неужели я так слаб, что не чувствую…»
- Ничего такого не подумай: просто твои мысли у тебя написаны на лице, - прервала поток самоуничтожающих мыслей Глеба психиатр. – А как ты узнал, что я локализовала волю?
- От тебя исходило оранжевое свечение. А сейчас у поста ГАИ автомобиль окутался белым свечение, похожим на туман.
Автомобиль резко остановился и Глеб решил, что Буйнова от удивления затормозила, но, глянув в окно, понял, что они уже стоят около его подъезда.
- А сейчас я как свечусь? – отстегнув ремень, повернулась к магу женщина.
- Как избалованный ребёнок, которому купили очередную игрушку, - с раздражением ответил Бейбарсов и вышел из автомобиля, понимая, что эту особу он теперь будет видеть часто.
Алиса тоже вышла из автомобиля и спросила:
- Когда мы сможем увидеться? Два дня тебе хватит, чтобы ответить на эти вопросы?
- Будут ещё вопросы? – насторожился Глеб.
- Да, ты же столько интересного знаешь!
- Я тебе позвоню.
- Через два дня.
- Не надо мной командовать, - с угрожающими нотками в голосе сказал Бейбарсов.
Алиса выставила вперёд открытые ладони.
- Я просто повторяю, что бы ты лучше запомнил: в течение двух суток ты будешь отвечать на вопросы, которые лежат у тебя в сумке, а через два дня ты мне позвонишь.
«Эта зараза пытается мной манипулировать! Или она бросает мне вызов? Тебя, милашка, просто придётся поставить на место»
- Увидимся, - произнёс Глеб, развернулся и вошёл в подъёзд, где его сразу окутало облако невозможной композиции ароматов: запах подвала обычного панельного дома и аромат дорогих удушливых духов Татьяны. И судя по концентрации духов в воздухе, в подъезде она находилась давно. С улицы послышался шум отъезжающей машины.
Таня ждала его у двери – Глеб не сдавал последние бастионы своей свободы, поэтому ключ от квартиры девушка так и не получила.
- Кто она? – спросила Таня, трясясь от злости.
«Истерика, - сразу оценил ситуацию маг. – Впрочем, она никогда не казалась спокойной. И разве я ей обещал что-то такое, что дало ей повод вести себя как моя хозяйка? Не припоминаю. Может, я во сне разговариваю!?»
- Ты кого имеешь в виду? – спокойно спросил маг, открывая дверь.
- Я видела! Кто тебя привёз? Кто она? Кто она тебе? – завизжала девушка.
- Не надо воплей в подъезде - время позднее, соседи спят, - всё так же спокойно сказал Глеб, пропуская подругу в квартиру.
- Вот именно: время позднее, до тебя не дозвониться, я стою тут под дверью, а ты, оказывается, где-то шляешься с какой-то девкой! – уже в квартире продолжала верещать девушка.
- Давно ждёшь? Проголодалась? – сочувственно поинтересовался Бейбарсов.
Девушка замерла.
- Д-да...
- Кухня знаешь где?
- Да-а.
- Не заблудишься?
- Нет… - почти успокоилась Таня.
- Тогда иди на кухню - я тоже очень хочу есть.
***
Через неделю, после того как Бейбарсов отдал Буйновой заполненные опросники, в течение которой от неё не было известий, она встретила Глеба у больницы, в которой проходили практические занятия, и отвезла его в коттедж – как понял Глеб, это было что-то вроде штаба. На первом этаже располагался гараж и спортивный зал с тренажёрами и рингом. На втором располагались спальни, гостиная, ванные комнаты и кухня. В подвал Бейбарсова не пригласили.
«А она сегодня ни как не сияет, - усмехнулся про себя маг. – Решила, что я уже на крючке и больше не пытается вызвать у меня симпатию… Я же не спросил, зачем она меня сюда привезла! Неужели меня так сильно потянуло к людям, что мне не нужен повод с кем-то увидеться!?».
- Зачем я здесь? – решил наверстать упущенное Глеб.
- Зачем ты вообще живёшь на свете? – вместо ответа задала она ему философский вопрос.
Глеб невольно сжал кулаки.
- Зачем ты привезла меня сюда?
- Почему ты поехал со мной, не задавая вопросов? – опять вопросом на вопрос ответила Алиса.
- Такая манера разговора - отвечать вопросом на вопрос - присуща потомкам народа, некогда бывшего в рабстве египетского народа. У тебя в роду таких предков не было? – нахмурился Бейбарсов.
- У меня, как и у любого русского человека, в роду кого только не было, поскольку мы, русские люди, отличаемся гостеприимством, а русские девушки отличаются доверчивостью и почти все поголовно иностранцы не правильно понимают троекратный русский поцелуй. А к чему вопрос?
Глеб открыл было рот чтобы назвать её «генетический коктейль «дружба народов мира», но промолчать. Не то чтобы он считал, что слова, как-то сказанные Поклёпом Поклёпычем Ягуну «Лучше молчать и слыть идиотом, чем заговорить и развеять все сомнения» к нему относились, просто, если она окутается бордовой аурой, это неизвестно чем для них двоих кончится: её истинной мощи он не знал и не мог предугадать что с ним станет, если она разозлится. К тому же он на свое шкуре понял, что сильные выбросы магической энергии, не контролируемые, интуитивные всплески, могут истощить вплоть до смерти.
«Но какое мне дела до неё?», - спросил он сам себя и не найдя пока ответа, решил всё же оставить последнее слово за собой.
- Я хочу знать: это твоя обычная манера разговора или у тебя просто бываю заскоки?
- Заскоки, - ответила она. – Но заскоки – это не просто. Когда у человека что-то постоянно, то к этому привыкаешь и подстраиваешься. А когда заскоки, то с таким человеком находишься в постоянном напряжении, в ожидании.
- Значит, - заключил Ирбис из её слов, - у тебя бывают частые заскоки, но, учитывая специфику твоей работы, ты отрываешься только на друзьях?
Алиса посмотрела на него сначала с удивлением, потом с восхищением и, наконец, с умилением:
- Ко-отик, ты меня понима-аешь!
Взгляд женщины стал по-собачьи преданным. Глеб растерялся: этого еще не хватало! Но Алиса, заметив его замешательство, рассмеялась и, взяв молодого человека по руку, повела в гостиную.
Сегодня никого не пришлось ждать - все уже сидели в большой комнате с двумя огромными мягкими диванами и креслами.
- Мы все в нетерпении, - сказал Сергей, который, по словам Алисы, был владельцем небольшого клуба и спонсором их, как она выразилась, «затей».
- Итак, - начала Буйнова, - ко мне через знакомых не официально обратился один человек: тридцать пять лет, высшее образование, работает в строительной компании, женат, ребёнку два года. Около пяти месяцев начались в жизни его семьи проблемы, а именно: сначала с балкона выпрыгнула с восьмого этажа его собака – естественно, с летальным исходом; потом из квартиры стали пропадать вещи: косметика жены, продукты, одежда, деньги, игрушки и много ещё чего; слышатся шорохи в квартире, свет сам собой включается и выключается; жена говорит, что ночью её кто-то насилует, душит, щипает, оставляет синяки; ребёнок стал спать неспокойно, на его теле так же очень много синяков, и если родители его берут в кровать, то малышку просто вышвыривает с матраса на пол. С мужчиной ничего не происходит. Он интересуется, не сошел ли он с ума и не он ли делает эти вещи во сне, то есть страдает лунатизмом. Могу сказать, что он психически здоров, просто очень истощён. Ещё я определила, что он очень внушаем. Ваши предложения?
- Установить камеры и всего делов, - сразу предложил Миха.
Алиса покачала головой:
- Уже устанавливали, но кто-то, не попадая в поле съёмки, выводит их из строя, перерезая провод. Хозяин квартиры поэтому и опасается, что это он всё делает, так как кроме него из домашних о том, что камеры установлены и какую площадь охватывает каждая камера, не знает. Этот человек попробовал оставить жену и дочь одних на ночь в квартире – ничего не изменилось.
- Ещё можно там установить дежурство, - предложил Михаил.
- Ещё предложения? – поинтересовалась Алиса.
- Где трупп собаки? - спросил Глеб.
- Давно на помойке. Это не те тот тип людей, который устраивает кладбище домашних животных.
«Жаль, можно было узнать последние воспоминания и ощущения пса»
- Ещё вопросы или предложения? Нет. Значит, я завтра связываюсь с клиентом и предлагаю ему по-тихому на несколько дней с женой и дочкой съехать из квартиры. Кто завтра сможет переночевать в этой милой квартирке?
- Я смогу. Если это ничего не даст – будем думать дальше, - зевнул Миха.
- Прекрасно. Ну, на сегодня всё. Сейчас я тебя отвезу, – обратилась Алиса к Глебу.
- Мне надо с тобой поговорить, - сказал Тайнов Буйновой.
- Я отвезу парня, - пообещал Миха и отправился в гараж.

Сидя рядом с Михаилом в его десятке Глеб спросил:
- Почему ты сразу вызвался пойти в ту квартиру? Тебя ни кто дома ждать не будет?
- А у меня и дома нет.
- Где ты живёшь?
- Да то у одной мамзели, то у другой. Иногда у Серёги – у него дом большой.
- А навсегда он тебя не пускает? Тебе и с одной и с двумя «мамзелями» хватило бы места в нём.
- Не могу я на одном месте долго жить – с домом или квартирой, где я живу более трёх месяцев, что-то происходит: газ взорвётся или просто пожар. Так всю жизнь.
- Понятно, - Глеб что-то прикинул в уме. – А в детстве ни с кем не ссорился?
Миха глянул на него с удивлением:
- Ну, любой в своей жизни с кем-то ссорится, а в детстве и подавно.
- Нет, я не об этом. Тебе ни кто не сказал «Да обнимет пламя твой дом»?
Миха посмотрел на парня с ещё большем удивлением.
- Да, было дело. Слушай, откуда тебя Элис достала?
- Кто? – не понял Глеб.
- Мы так Алису называем.
«Надо тебе было спросить не «откуда достала», а «как достала». А ведь мы с ней видимся только третий раз! Или я скоро с ней что-то сделаю или… Может уйти от этих сумасшедших лопухоидов? Подумаю»
- Из морга, – сообщил Глеб.
Колесов вдруг загоготал.
- Извини, парень, - сказал вытирая навернувшиеся от смеха слёзы Миха, когда отсмеялся, - я просто представил, как ты лежишь под простынкой в морге весь в кружевах, а тут приходит она, со шпагой на боку, целует тебя и ты, выставив вперёд руки, как вампир из ужастика, садишься на столе.
- И что здесь смешного? - несколько обиделся Бейбарсов, зная, что некогда подобная практика была у некромагов: нравилась ему принцесса и её приданное, он накладывал на принцессу чары долгого сна, распускал слух, что её оживит только поцелуй мужчины, предназначенного ей судьбой, вставал в очередь потенциальных суженных и, дождавшись своей очереди, якобы поцелуем оживлял девушку. Тут честным пирком да за свадебку, и вот маг-изгнанник уже наслаждается честно заслуженным успехом. Ну, почти честно. А в своём воображении Михаил просто поменял ролями некромага и принцессу.
- Что, на самом деле так было? – не унимался мужик.
Глеб посмотрел на этого весельчака, искренне желая, чтобы у того парализовало челюсти, но добился только зевоты.
- Ты, это… А-агх! – до хруста в челюстных суставах зевнул механик. - На меня такое плохо действует. Так что не старайся.
- Кто ты? – в очередной раз получил загадку Бейбарсов.
- Я Михаил Колесов, работаю в автосервисе. Так что если с транспортом какие проблемы – обращайся. У тебя есть что-нибудь?
- Да, мотоцикл.
- А конкретнее?
Бейбарсов ткнул пальцем в одну из маленьких картинок с изображением различных моделей автотранспорта, украшавших бардачок.
- Давно мечтаю такую игрушку разобрать.
- Так кто тебя проклял? – вернулся к разговору Глеб.
- Проклял, говоришь? Да жил у нас в деревне один мужик. Появился сразу после революции - так моя бабка говорила. Не добрый человек. Ему лет сорок пять было, когда его на фронт призвали. Вернулись с войны, естественно, не все мужики, но мой отец, хоть и пацан был, вернулся. Вернулся и этот тип. Мужиков мало – все нарасхват. Ну и этого пытались бабы к рукам прибрать. Да не захотел он у одной хозяйки остаться. Так и ходил от одной вдовушки к другой. Я уже сказал - злой был, да куда бабам деваться – в хозяйстве хоть чем, но поможет. Так вот и жил он. Время идёт – одни бабы стареют, другие – взрослеют. И стал он к девкам что посимпатичнее клинья подбивать уже не обращая внимания, есть ли у той милый или нет. Ну, парни ему, конечно, бока мяли, да бес толку: они его побьют, а он через пару дней без синяков выходит из своей избы. А тот, кто его бил с какой-нибудь заразой свалится на месяц. К моей девке он тоже ходить начал. Ну, я ему и пригрозил «красного петуха» в дом пустить, то бишь поджечь дом. Он и говорит мне в ответ: мол, сделаешь это – твой дом сгорит. А я ему: этот сгорит – новый построю, я, говорю, молодой, силы есть. А он так глаза выпучил, губами шевелит, а потом и говорит: да обнимет пламя твой дом. Этой же ночью дом мой и сгорел. Ну, хоть ни кто не погиб. А ведь ни чего не докажешь: советская власть – атеизм. Ну, там пока строились, пустили нас родственники к себе. Через месяц их дом ночью загорелся. Подумали, что из печи уголёк выпал – пожар начался внутри. Потом у следующих соседей, где я погорелец с матерью и отцом ночевал, так же загорелся. Я тут всё понял: какой дом хоть на малое время своим назову – сгорит. С тех пор скитаюсь.
«Всё понятно. Его прокляли в юношестве, и это проклятие защищает его от магических воздействий меньшей силы. С этим типом разобрался, с Алисой-Элис тоже вроде понятно. Интересно, другие тоже с сюрпризами?»
- Ирбис, приехали.

- Вот тебе личное дело Бейбарсова, - сказал Василий и протянул Алисе тонкую папку.
- Это всё? – удивилась она. – И не зачем было беспокоить военкомат Нижнего.
- Тебе будет интересен тот факт, что с одиннадцать до двадцати лет он неизвестно где пропадал.
- В смысле? - не поняла Алиса.
- А ты почитай, - по-отечески улыбнулся следователь.
Элис открыла папку и быстро пробежала по строчкам глазами.
- Амнезия или не хочет говорить, - вынесла заключение Алиса.
- Скорее второе, потому что, как мне между делом сообщил следователь из Нижнего Новгорода, беседовавший с парнем после возвращения Бейбарсова, он не пытался хоть что-то вспомнить, старался как можно скорее прекратить все расспросы. Есть подозрения, что его похитили какие-нибудь сектанты. Да и его стремление работать в морге – тут пахнет сатанизмом. Так что ты поаккуратнее. Ну, и, кстати, что ты о нём думаешь?
- Я провела с ним исследования, какие и с любым пациентом, и заключение отправила тебе по «мылу». Ты его разве не получил?
- Получил. Алиса Дмитриевна, я плохо понимаю, что такое «выраженная избирательность перцепции», «ригидность мышления»… В двух словах объясни. Просто скажи своё мнение.
- В общем, у него отличная память и внимание, развитое… э-э-э… своеобразное воображение, высокий интеллект; сильный тип нервной системы, низкая истощаемость нервных процессов – во время исследования не снижал темпа работы и не слова ни сказал, что устал. А так же хорошая реакция, отлично развита мелкая моторика, все сенсорные системы развиты и функционируют отлично: зрение, слух, осязание. Он, кстати, визуал: воспринимает мир преимущественно посредством зрения. Если говорить о его личности, то здесь не всё так благополучно. Он несколько асоциален: социальные нормы его мало волнуют, прежний опыт его мало чему учит. До социопата он не дотягивает, но… Бейбарсов интровертирован, я бы даже сказала, аутизирован - отчужден, отстранен от контактов с действительностью и погружен в свой замкнутый мир, малоконтактен. Мышление у него, как бы сказать вам понятнее… он слышит и видит только то, что хочет и на основе этого строит свои модели жизни, от которых потом не может отступить.
- Ты сама сказал «малоконтактен». И при этом ты берёшь его к нам?
- Он очень много знает того, чего не может знать обычный человек. Я тебе это уже говорила.
- Алиса, его в армии стороной обходили все: и сослуживцы и командование. Ты уверенна, что справишься?
- Да-да, а среди сокурсников у него нет друзей, - словно не слыша его, ответила Элис.
- Вот! Он одиночка – он не сможет работать в группе.
- Я постараюсь его контролировать.
- Оптимистка ты.
- Я – блондинка!
- У тебя, если меня не обманывают глаза, русые волосы.
- Ой, ты меня плохо знаешь! Я натуральная блондинка.
- И ты хочешь, чтобы из-за твоей дурости могли пострадать люди?!
Алиса посмотрела на Василия с осуждением:
- Настрой на работу должен быть позитивным. Тем более на работу с людьми. Тем более на работу с новым человеком. Всё, я поехала домой. Вернее, сначала в детский садик, а потом домой.
***
Около семи вечера в квартиру на Садовой улице, где проживала измученная семья, зашёл Миха. И сразу направился на осмотр квартиры. Три комнаты. Красивая ванная комната. Ни где ничего подозрительного нет. Достав из сумки очки ночного видения, он опять прошёл по всем комнатам. Ничего. Достав четыре записывающих устройства, он разместил их в трёх комнатах и кухне. Оставалось только ждать.
«Интересно, - думал Миха, инспектируя холодильник, - сколько я продержусь, пока не засну».
Продержался он до трёх ночи.

Прослушав полтора часа сплетен о местном «бомонде», приятелях Тани и её преподавателях, Глеб не выдержал и отправил её домой на такси. Ему не хотелось ей что-то объяснять («милая, я устал…, понимаешь, мне надо учить…»), так как каждое объяснение гарантировало поток вопросов и в конечно счёте её твёрдое решение остаться и помочь ему, поэтому он просто приказал ей вернуться к себе домой. Что девушка и сделала со стеклянными глазами.
«Я от неё устал. Даже от имени Таня начинает выворачивать, - подумал Глеб, доставая мольберт. – Надо отвлечься».
На листе появлялись первые черты портрета идеальной женщины Глеба Бейбарсова.
Рисовал он отрешённо. Голова была пустая. Он вдел только линии на листе и слышал шорох грифеля. В какой-то момент он остановился и понял что портрет готов.
«Вообще ни на кого не похожа… А такие длинные волосы только у Алисы, если она расплетет косу. Элис… сегодня Миха в той квартире... Адрес?»
Адрес могла дать Алиса.
- Аллё-о? – кокетливо спросила трубка голосом Буйновой.
- Привет. Скажи адрес той квартиры.
Алиса продиктовала и тут же спросила: «А зачем тебе?», но ответа не получила, так как Бейбарсов уже бросил трубку и начал собираться.

Колесов проснулся на диване в чужой квартире от ощущения присутствия кого-то постороннего в комнате. Открыв глаза, он увидел черноволосую носатую девушку, с огромными золотыми сережками и несколькими золотыми цепочками на шее. Она рылась в шкафу с одеждой, выкидывая вещи на пол.
- Ты кто? – спросил он у чернявой.
Девушка вздрогнула от неожиданности и резко обернулась.
- Я – твоя галлюцинация, - уверенно сказала она.
- Да ну? – воскликнул Миха и осторожно надавил себе на глазное яблоко с боку: девчонка раздвоилась вместе со всеми предметами в комнате. – Нет, ты не галлюцинация.
- Да галлюцинация я, галлюцинация. Ты ложись поспи ещё и я исчезну. Ты забудешь, что меня видел.
- Ты не глюк, - уверенно ответил Миха.
- Как это не глюк?! – начала сердится девчонка. – С чего ты решил?
- Есть метод: надо надавить на глаз и все реальные предметы раздвоятся. Ты раздвоилась.
- Ты не правильно нажимаешь, – злобно сверкнув глазами, сказала она. - Давай я нажму правильно, - прошипела незнакомка и, выставив вперёд пальцы с длинными грязными ногтями, бросилась в лицо механику с явным намерением выцарапать ему глаза.
Миха успел схватить её за руки, но тут же боль, возникшая на затылке, потянула его в темноту…

Пройдя в названную Буйновой квартирой спиной вперёд, перед этим произнеся Туманус Прошмыгус, Глеб сразу понял, что опоздал. Стараясь ступать тихо, насколько это было возможно в тяжёлых армейских ботинках, он вошёл в комнату. В ней находились: лежащий Михаил – одна штука, спорящие молодые цыгане – две штуки. Точнее цыган и цыганка.
«Всё понятно. Догадка подтвердилась. С Михой всё в порядке – скоро очнётся», - оценил ситуацию Глеб.
- Добрая ночь, – вежливо поздоровался он с, как понял из перебранки, Романом и Даной.
Дана, подняв на Бейбарсова глаза, вскрикнула и спряталась за Романа. Цыган выхватил нож.
«Древний. Должно быть родовое наследство. Ой, как много он сделал за свою жизнь! И горла и подпруги и верёвки перерезал. Мне он нравится», - размышлял Бейбарсов, разглядывая с отрешённым взглядом блестящее широкое лезвие.
Роман принял отсутствующий взгляд тёмного мага не правильно и бросился на него, намереваясь добавить к послужному списку ножа и распоротый живот, но Глеб, словно очнувшись, отклонился в бок и пока цыган по инерции пролетал мимо него, коснулся его шеи. Цыган упал на пол мешком – ни руки, ни ноги его не шевелились. Лежа на ковр, цыган сумел повернуть шею и с обидой посмотрел на Ирбиса.
- Скажи спасибо, что ещё дышишь, - равнодушно заметил Глеб Роману.
Поняв, что помощи ждать неоткуда, Дана, растопырив пальцы, с визгом бросилась на Бейбарсова. Отклонившись в самый последний момент от её прямого маршрута, Глеб схватил девушку за волосы и швырнул в дальний угол комнаты. Быстро подойдя к парню, он поднял нож и нацарапал на комоде руну, обеспечивавшую звукоизоляцию. Не давая девушке подняться, он так же как и брата обездвижил её. Потом он подошёл к Колесову, пощупал пульс и, убедившись что с ним действительно всё нормально, насколько это могло быть после оглушающего удара по затылку, начал приводить его в чувство. На это ушло минуты полторы. Всё это время цыгане продолжали спорить, причём девчонка уже плакала.
Миха очнулся, прикоснулся к затылку пальцами и, морщась от боли, рассказал Бейбарсову, что произошло. Потом, посмотрев на валяющихся на полу людей, Колесов спросил:
- Это они?
Глеб кивнул.
- Как ты их так?
- Есть способы, - неопределённо ответил маг.
- А что с ними делать? Надо остальных вызвать.
- Обязательно вызовем. Немного попозже.
- А сейчас что будешь делать?
- Ты бы пошёл полежал. Голова кружится? – словно не слыша его, сказал Глеб.
- А с ними что? – повторил вопрос Миха. – Я останусь.
- Тогда мне придётся избавится от тебя как от свидетеля, - некоторым сожалением сказал Глеб.
- Парень, слушай… - начал Михаил.
Но Глеб его перебил:
- Они будут жить.
- Но…
- Ты слышал, Алиса говорила, что он делал с женщиной. Я считаю, что в любви все средства хороши, но здесь и речи не идёт о любви, и даже ту, которой просто пользуешься бить – это… - Бейбарсов скривился от тех слов, что были у него во рту, - это не правильно… и даже для меня отталкивающе. Это признак слабости духа. А человек с такими способностями как у этого молодчика и не способный себя контролировать – это огромная проблема… Ты понимаешь, о чём я?
Миха кивнул и добавил новый аргумент для приговора:
- Ещё они измывались над ребенком.
Но Бейбарсову было плевать на ребёнка.
Оставив Миху с компрессом наедине в другой комнате, маг вернулся к парочке потомственных гипнотизёров. Сев на стул в поле их видимости маг несколько минут наслаждался их ужасом. Да, они слышали, что он не собирается их убивать, но они, так же как и некромаг, знали, что есть вещи страшнее смерти.
- Ну-с, не слышу, оправданий, - рассматривая свои ногти обратился к цыганам Ирбис.
- А они нам помогут? – сквозь зубы спросил парень.
Но поток слёз Даны, сопровождающий историю о ней и, как оказалось её брате Романе, дал понять Ирбису, что девушка верит, будто оправдания им помогут. Печальная история об изгнанных из общины сестре и брате после смерти их деда-колуна; об их скитания из одной квартиры в другую, где они жили, заставляя хозяев не замечать их. И только в этой квартире гипнозу поддавался один муж. Жена и ребёнок были устойчивы к их чарам. Про животных и говорить нечего – от них всегда приходилось сразу избавляться. Жена выходила из некоего подобия транса как только Роман к ней прикасался, вот и приходилось ему справляться с вырывающейся женщиной не только силой мысли, но ещё и силой рук. Попадали они в квартиры легко: бесконечной трелью дверного звонка они заставляли хозяина квартиры выскакивать на лестничную площадку, а поймать его взгляд - дело отработанной техники. И только в этой квартире им не повезло. Почему они не ушли в другую квартиру, Глеб даже спрашивать не стал: ему как, тёмному магу, было известно, что для тех, кто пользуется своим даром, служа так называемому Мраку, свойственно переделывать неподходящее место под себя, а не искать подходящее.
Дана замолчала, а Глеб всё так же внимательно смотрел на свои ногти. Волны страха заполнили всю комнату и Бейбарсов в них просто купался.
- Хватит, - сказал Бейбарсов скорее себе, так как эти волны становились для него всё приятнее и приятнее, и маг понимал, чем это всё кончится – он станет энерговампиром. А жить в рабстве от энергетической подпитки от живых – это тот же Дубодам, только с картинкой летнего сада вместо окна в камере.
Бейбарсов достал из внутреннего кармана куртки длинный шип с двумя выемками, спиралью опоясывающими его по всей длине. Легко встав со стула, он склонился над парнем.
- Что ты собираешься делать? – спросил цыган.
Волна его ужаса окутала Глеба, вызывая сладкое головокружение.
«Надо быстрее заканчивать!», - приказал себе Бейбарсов.
- Не бойся. Жить будешь. Но в тюрьме. Я бы предпочёл, что бы на кладбище, но что-то я сегодня добрый. Неверно, слёзы твоей сестры меня растрогали. Если будешь кричать и возмущаться – я сниму анестезию, но твоих воплей все равно никто не услышит, - ласковым голосом предупредил Бейбарсов.
Присев рядам с Романом, он положил его голову себе на колени и приставил шип остриём ко лбу ближе к правому виску. Шип начал вращаться в пальцах Глеба, проникая в плоть. Ирбис отпустил шип, но он, набирая скорость, продолжал ввинчиваться в лоб, удерживаемый только разумом мага. Крови не было – тёмный маг об это позаботился. Когда Глеб вытащил шип из головы цыгана, от ранки осталась только белёсая точка шрама на смуглой коже.
То же он проделал и с девушкой. Когда он над ней склонился и прикоснулся к её коже шипом, от неё не исходило никаких эмоций. Она уже себя похоронила, потому что пока этот страшный человек со шрамом на скуле, что-то делал с её братом, она вспоминала всё, что ей рассказывал дед о некромагах. Она не знала, почему это вспомнила, но она очень точно вспомнила его слова: «Они берут силу мёртвых. Они там, где мёртвые. Они живут, но они сами мёртвые, поэтому их не убить. Поэтому жизнь их не интересует. Ни чья жизнь не интересует, кроме жизни их врагов».

Когда в дверь позвонили приехавшие Василий с Алисой, Глеб и Миха уже связали отходившую от парализующего воздействия парочку. Дана была очень удивленна, обнаружив, что жива. Роман был красным от натуги: он пытался телекинезом вытащить свой нож из-за голенища высокого ботика тёмного мага, что бы тот метнулся сначала в сердце этому самодовольному гаду, а потом разрезал бы бельевую верёвку, которой он с сестрой был связан, но некромаг, нехорошо улыбающийся уголком рта, держал нож под контролем.
- Осторожно, - произнёс Глеб. Но он несколько опоздал: цыган вскрикнул и из носа у него пошла кровь. Не обращая на неё внимание, он снова пытался воспользоваться своей способностью, подняв стул и двинув им по голове мага, но тут же понял, что не может ничего сдвинуть.
- Я же сказал: «Осторожно, иначе от перенапряжения кое-какая часть головного мозга перестанет функционировать и ты лишишься своих, как ты их наверняка называешь, магических способностей». Я не сказал это? Я сказал только «осторожно»? А мне показалось, я тебя предупредил. Прости меня! Как ты теперь будешь жить? - искренним, как лицо зятя, выражающего сожаление, что тёща не сможет приехать на Новый год, голосом посочувствовал Роману Бейбарсов.
Связанный парень сделал попытку рвануться к глумящемуся магу. Но лёжа на животе, связанный по рукам и ногам, он сделал движение, как будто у него отключился не крохотный кусочек, а весь мозг, и теперь он безумный воображает себя гусеницей. Эти ползущие движения вызвали издевательский хохот Бейбарсова.
- Ты считал себя самым сильным и могущественным? – продолжал добивать связанного маг. – Ты заблуждался. И ты за это поплатился.
«Как и я»
Роман замер, взглядом попрощался с родовым ножом и уткнулся лицом в ковёр.
«Хорошо, что девчонка не такая умелая как брат»
- Что случилось? – спросил Тайнов, которому по телефону Миха сказал только «Приезжай. Их взяли».
- Меня огрели по затылку, - сообщил Колесов. – Все остальные события будете воспроизводить по его словам, - кивнул он в сторону сидящего с довольным видом Глеба.
- Расскажи мне, что тут произошло, - попросила, присев возле мага на диван, Буйнова.
- Я пришёл, увидел Миху на полу. Эта парочка около него стояла и переругивалась. Я их обезвредил. Привёл Миху в чувства. Отвёл в другую комнату отдохнуть. Потом убедил этих больше не заниматься такими вещами.
- Какими?
- Они, воздействуя на сознание людей, незамеченными проникали в квартиры. Это не первая их квартира, - ответил Глеб на вопрос в её взгляде.
- Они смогут всё рассказать в отделении? – спросил Тайнов.
- Да, - заверил Глеб. – Они расскажут всё о тех квартирах, где они незаконно проживали.
- Ну, всё понятно, - поднялась Алиса с дивана. – Давай я тебя отвезу домой.
- Нет. Не понятно, - преградил им дорогу следователь.
- Да ладно тебе, подозреваемые они, а не Ирбис. Допроси этих двоих сначала, - заступилась за парня Элис и, повернувшись так, чтобы Глеб не видел её лица, скорчила Василию страшную рожицу, имитируя выражения лица с какими обычно смотрят на в конец доставшего соседа перед тем как его убить.
Василий помялся, но потом всё же пропустил их к входной двери.
- Спасибо, парень, вовремя ты, - донеслось в след выходящему из комнаты Ирбису благодарность Колесова.
Бейбарсов замер, потом повернулся к Михе и, кивнув в знак того, что принимает благодарность, вышел из квартиры.
Когда увели из квартиры брата и сестру, Василий обратился к Михе:
- Показывай, куда диктофоны заныкал.

В это раз Алиса не гнала машину. Глеб сидел, в тёплом салоне, ощущая непонятное чувство радости. От чего? Ни чего не случалось. Ни чего особенного. Всего лишь пригодились когда-то полученные знания, о том, какую часть головы надо беречь если не хочешь всю оставшуюся долгую жизнь получать только то, что честно заслужил. Или новое приобретение – красивый широкий нож. Или то, что он кому-то спас жизнь – скорее всего парочка добила бы Миху – и за это получил благодарность. Ах, да! Ещё он заставляет изнывать от любопытства Буйнову.
- Почему у тебя такой вид, как будто разучиваешь роль смайлика? – не выдержала Элис.
- Что? – недоуменно спросил Глеб.
- Чему ты улыбаешься?
- Ты ни куда не торопишься? – проигнорировал вопрос Глеб.
- Нет. Ночь уже кончилась. Поспать всё равно не удастся, - сказала Алиса и сопроводила свой ответ зевком.
- Мне показалось или ты действительно разговаривала со мной как с психом?
- С чего ты решил? – подняла брови женщина.
- Очень терпеливо.
- Ты считаешь, что терпеливо надо говорить только с психически больными людьми?
Бейбарсов нахмурился.
- Извини, - очаровательно улыбнулась Элис. – Это профессиональное. А как ты проник в квартиру? – пошла в атаку Алиса.
- Было открыто.
- Миха не оставляет двери открытыми. И та парочка точно бы дверь закрыла.
- Я открыл дверь, - выдал новую версию Бейбарсов.
- Чем?
- Я сказал «Сезам, откройся!».
- Повторишь фокус на бис?
- Может быть.
- А как ты смог их «обезвредить»?
- Я не смогу тебе описать все действия точно. Они пойманы и это главное.
- Угу. А зачем ты вообще пришёл в эту квартиру?
- Хотел составить Михе компанию.
- Угу, - как бы поверила Алиса. – А… а вот ты и дома, - разочарованно произнесла Алиса и нажала на тормоз.
- Пока, - попрощался Глеб и, выйдя из автомобиля, направился в сторону подъезда.
За его спиной хлопнула водительская дверь, и, обернувшись, маг увидел бредущую к нему по заснеженному двору Алису. Он приподнял бровь.
- Хочешь зайти ко мне, выпить чего-нибудь? – задал маг провокационный вопрос.
- Нет, я хочу увидеть, как ты открываешь дверь «сезамом», - тоном, не терпящем возражений, выставила своё требование Алиса, пряча замершие руки в карманы.
Глеб широко улыбнулся.
«Почему бы и нет! Это будет забавно», - возникла у Бейбарсова сумасбродная мысль на фоне понимания, что после какой-либо демонстрации магии от этой женщины уже будет не отделаться.
Алиса смотрела на этого человека, выглядевшего немного старше своего возраста. «Интересный случай. Столько ещё предстоит о тебе узнать. То есть, тебе предстоит о себе мне рассказать. Ты очень полезен. Главное, что бы не подвёл», - практично думала женщина, и тут парень улыбнулся… Линия, залегшая между бровей исчезла, глубокие линии около уголков большого рта стали не такие мрачные, глаза заблестели уже не зловеще, а по-доброму. Буйнова и раньше видела, как он смеётся и улыбается, но это всё было не то. Теперь его улыбка… «Алиса, стоп!» - приказала она себе.
- Хочешь увидеть – увидишь, - пообещал Глеб. Он повернулся спиной к закрытой двери подъезда с кодовым замком, бросил взгляд на дворника, уткнувшегося взглядом в дорогу и сонно машущего метлой, сделал два шага назад и исчез, как будто дверь была не металлическая, а жидкая.
Алиса не шелохнулась. Через несколько секунд она моргнула, сделала шаг к двери, поднесла к ней руку, чуть помедлила и всё же прикоснулась к ледяному металлу. Дверь была не проницаема.
- Глеб, - тихо позвала она. – Глеб!
Глеб щёлкнул кодовым замком и открыл дверь.
- Ты меня звала? – с невинным видом, какой только мог быть при его внешности, всё ещё улыбаясь, поинтересовался он.
Молодая женщина открыла рот, потом закрыла, не находя слов. Потом она попыталась выразиться жестами, но сжала ладони в кулаки. Потом замерла. Потом всё-таки спросила. Но не то, что предполагал Бейбарсов.
- А всё-таки как ты их обездвижил?
Его улыбка начала угасать - восторгов он не получил.
- Нет-нет, - всё поняла Алиса. – Это очень… ух! Но я хочу знать всё! Расскажи-и-и мне!.. – сделала она умильное личико.
- Потом, - улыбнулся ей Глеб. Он вдруг понял, что очень устал. А впереди был ещё целый учебный день и наверняка вечером Алиса пригласит его в дом Князева. И к этому времени надо будет решить, что им рассказать и надо ли рассказывать. Жалел ли он о том, что согласился во всём этом участвовать? Нет. Это пресное болото учёба-работа-девушка ему пресытилось: учёба давалась ему на столько легко, что Бейбарсов безумно жалел просиженного на занятиях времени; работа была скучной и мерзкой – наблюдать за скотом, который не знает куда девать деньги и под воздействием чёрт знает чего показывает свою истинную сущность и иногда ставить это нечто человекообразное существо на место; девушка, казавшаяся ангелом, оказалась просто куклой в костюме ангела.
- Ну, тогда до свидания, - сказала Элис. – Позвони мне, когда освободишься.
***
Бейбарсов, уже поняв, что Буйнова терпением не отличается, не верил в то, что эта особа будет ждать его звонка, но всё же решил после учёбы заснуть на два часа. Проснулся он ровно во столько, во сколько и хотел. Он вообще в часах не нуждался. Хорошо развитое у него сумасшедшей ведьмой чувство времени, как видно не завесило от магических способностей: он мог сказать время с точностью до десяти минут. Будильник ему тоже был не нужен: он отлично подчинил тело сознанию и глаза открывались, как только разум заканчивал отсчёт времени, отведённого для сна.
Алиса действительно не тревожила мага звонками, так как сама долго спала, и встретиться у них получилось лишь на следующий день у Сергея.
- У меня много к тебе вопросов, - начал Тайнов. – Мы прослушали аудиозапись того, что было в квартире.
Глеб поднял бровь и вопросительно посмотрел на Буйнову.
- Мы всегда так делаем – аудио, а иногда, если есть время и возможность - видеозапись, - пожала плечами молодая женщина.
- Как ты проник в квартиру? – продолжил следователь.
- Это допрос? Я помог вам, но вы почему-то требуете от меня каких-то оправданий.
- Не оправданий, а объяснений. Девушка признаёт, что она с братом воздействовала на сознание людей гипнозом, но ты что-то с ними сделал и теперь они не могут этого делать. У нас есть их подписанные признания. Но… Хозяева той квартиры написали заявление, хотя этих двух они не видели, а от других пострадавших мы не дождёмся вестей – эту парочку в квартирах, скорее всего, принимали за полтергейст или домового…
- Если им оставить их дар, то они ушли бы из отделения милиции, и ещё заставили бы всех, кто им встретился на пути, совершить самоубийство, - с жаром сказал Глеб.
- На меня они не смогли воздействовать, - заметил Михаил.
- Поэтому и применили физическую силу. А заставить заснуть тебя эта девушка не смогла, потому что на тебе сильное проклятие, которое защищает от любых магических воздействий, слабее его по силе, - объяснил Глеб. Раз он собирался оставаться с ними надо выкладывать карты на стол.
- Ты о пожарах? - поинтересовалась Алиса.
- Да.
Повисла пауза. Алиса еле сдерживалась, чтобы не запрыгать от радости: такой богатый источник информации попал в её ладошки! Миха чесал в затылке: хоть какая-то польза от этого проклятья. Тайнов пытался понять, откуда этот мрачный тип знает столько. Князев подумывал о своём клубе и о возможности нанять Ирбиса: он слышал, как тот способен управлять волей агрессивных посетителей. А Ирбис смотрел на всех и понимал, что может произойти: либо они решат, что он для них очень полезен и предложат дальнейшее сотрудничество или они просто испугаются и попросят его удалиться. Ни чего страшного если ему придётся уйти – ему никто не нужен и хорошо одному, но его уже захватили эти события и эти люди.
«Надо реально взглянуть на перспективы: скорее всего вопрос о моём присутствии в этом кружке «любителей потустороннего» должен решиться всеми. И каждый имеет своё мнение. Против меня в первую очередь будет Тайнов: он, как человек со специфичной профессией, ко всему относится с подозрением. На Миху можно было рассчитывать: я чувствую, что нравлюсь ему. Князеву, кажется, всё было безразлично: пока я не навредил ему лично, мы не друзья, но партнёры. Элис… я понимаю, что для неё я просто подопытный, она хочет просто изучить меня. Только вот удивить её сложно. А зачем мне её удивлять? Да потому, что слишком умной она себя считает»
- У меня к тебе несколько вопросов, - первым заговорил Тайнов. Но Буйнова, сидящая рядом с ним, легко коснулась его руки и посмотрела на него взглядом, в котором можно было прочесть слова «позволь мне». Не дожидаясь разрешения, она мягко улыбнулась Глебу и спросила:
- Скажи мне, как ты узнал, что они могут так воздействовать на людей?
- Цыганский гипноз. Способности к нему наследуются и развиваются у этого народа с детства. Внешность у парня и девушки яркая, классическая для цыган. Как только я их увидел - сразу понял, кто они.
- Зачем ты пришёл в эту квартиру: дежурить должен был Миха? – не выдержал Василий.
- Вася-а-а, - укоризненно посмотрела на следователя психиатр. – Что тебя заставило туда прийти?
- Ничего меня не заставляло – я сам решил.
- Почему? – терпеливо спросила его Алиса.
- Я изначально предполагал, что это человек.
- Но почему… - вновь встрял Тайнов.
- Все признаки воздействия на сознание были на лицо: собака, упавшая с балкона – животные, впрочем как и маленькие дети, не поддаются гипнозу, насилие над женщиной и пропажа денег – это всё признаки присутствия дома посторонних людей. Но я не был уверен до конца. К тому же, вы наверняка организовали бы засаду. У подобных людей очень развито восприятие чужих мыслей, хотя они не телепаты. Они наверняка поймали если не мысли, то напряжение и угрозу, исходящую от двух-трёх человек ещё около дома. Они ушли, и никто никогда их не нашёл: эти двое просто стали бы намного осторожнее. А один человек не был так для них заметен, особенно не знающий чего ждать и не испытывающий поэтому напряжения.
- Ты подверг Миху опасности, - наконец подал голос Сергей.
- Он спас меня! – вступился за парня Миха.
- Как ты смог с ними справится? - вновь вернулась к «допросу» Алиса.
- Есть способ, - ушёл от ответа Бейбарсов.
- Может, покажешь потом приёмчик? – достаточно мирно спросил Васька.
- Хорошо.
«Только ты не сможешь им воспользоваться. Сделать спинной мозг мёртвым лишь на несколько минут могут только некромаги»
- Почему они теперь не могут проделывать прежние фокусы? – снова спросил Василий Тайнов.
«Фокусы!? Для вас, лопухоиды, всё, что вы не можете сами – фокусы или чудо. Признать, что для кого-то это естественно и обыденно вам не позволяет гордость. Как же, вы же вершина эволюции! Нет, Вы всего лишь предпоследняя ступень», - подумал Бейбарсов, которому его учительница всё время твердила, что они, некромаги, выше людей, что люди – это просто скот.
- Я об этом позаботился, - сказал Глеб вслух.
- Как? - встрепенулась уже начавшая дремать под боком у Тайнова Элис.
- Хирургически.
- Прямо там, в квартире?! – не поверила она.
- Да.
- Подробнее, пожалуйста.
- Зачем тебе?
- Вдруг в жизни понадобится, - нашла причину женщина.
- Понадобится – пригласишь меня.
- Понятно, - поднялся с дивана Тайнов. Что ж, раз парень не хочет говорить, придётся пока пойти на риск. В группе все несут ответственность за жизнь друг друга. Доверять свою жизнь, тому, кто сам никому не доверяет… Тайнов понимал, что у человека может быть секрет, но он ненавидел недомолвки. К тому же ему казалось, что это Ирбис просто выпендривается перед Алисой. Ну да, парень кое-что умеет, а Алиса наверняка видит в нём большой потенциал. Впрочем, свой судмедэксперт при их деятельности никогда не повредит. Как медик он не нужен: если не помогает обычная походная аптечка, то даже великий хирург ни чего в полевых условиях не сможет сделать. – Ирбис, - он протянул Глебу руку, - спасибо за помощь. Я от лица всех предлагаю тебе и дальше с нами работать.
Глеб пожал руку Василию и произнёс:
- Буду рад нашему дальнейшему сотрудничеству.
- Полагаю, - подал голос Князев, - что в таком случае, нового члена группы надо познакомить с предыдущими нашими делами. Ни кто не против?
Против ни кто не был.
- Хорошо, - продолжил Князев. - Вся документация и отчёты по предыдущим делам находятся у меня в кабинете. Ознакомится с ними ты можешь только здесь: в кабинете или в гостиной. И только в моём присутствии в доме, поскольку ключ от кабинета есть лишь у меня.
Глеб кивнул.
- Отлично, тогда, – продолжил Князев, - можешь с завтрашнего дня и начать. А сейчас, если больше нет никаких вопросов на повестке дня, то прошу позволить мне идти: мне надо ехать в клуб. И кстати, Глеб, у меня есть вакансия как раз для тебя. Ты, если я не ошибаюсь, работаешь в клубе «Тропики»?
- Да. И я там пока буду работать, - твёрдо заявил маг.
- Хвалю верность, но я для тебя всегда найдётся место.
Глеб кивнул в знак благодарности.
- Ну, раз так, - с хрустом в коленях с кресла поднялся Миха, - тогда давайте расходится.

Отвозила Глеба домой снова Алиса.
- Почему дела хранятся у Князева?
- Так надежнее – не потеряются.
- «Не потеряются» или «не потеряют».
- «Не потеряются» – знаешь как бывает: один возьмет, оставит на диване, второй с дивана возьмет - оставит где-нибудь в кафе, а потом концов не найдёшь – кто куда что дел. Намеренно ни кто не будет что-то прятать. Какой смысл?
- Это не секретная информация?
- Для кого она секретна!? И кто кому может рассказать!? Миха треплется только со своими в автосервисе – он работает там. Наверняка это принимают за байки. Князев очень сдержан на язык. Васькино это хобби знают в органах и часто к нам обращаются за помощью. Не официально, разумеется. Кстати, большинство дел подкидывают опера.
- А ты?
- А если я расскажу об этом друзьям, то первый вопрос будет: чем я закинулась, раз такое видела. А я если буду о полтергейстах и аномальных зонах рассказывать на работе, то могу лишиться уважения у коллег.
- И стать из врача пациентом? – предположил Бейбарсов.
- Только если добровольно соглашусь.
- А не добровольно не смогут тебя поместить в особенное лечебное заведение?
- Только если я буду опасна для себя или окружающих или не способна сама о себе позаботиться. Пока мне это не грозит. Приехали.
Машина остановилась у дома Глеба. Алиса отстегнула ремень и повернулась к парню.
- Ты завтра собираешься к Сергею?
- Да. Хочу успеть прочитать всё до следующего случая.
- Там всего около одиннадцать дел. И следующего случая можно ждать пол года.
- Да? А мне показалось, что они сыпятся на вас как из рога изобилия: всего неделя, как я с вами, а уже появилась проблема.
- Тебе просто повезло, что не пришлось долго ждать. Вернее, нам повезло, что тебе не пришлось долго ждать – иначе ты мог бы потерять интерес и вообще отказаться от сотрудничества. Обычно все случается в теплое время года: пропажи людей, нападения неизвестных животных, одержимости и многое другое.
Алиса замолчала и посмотрела в окно на двор. Рыхлый снег искрился в свете фонарей; деревья, покрытые инеем, казались сахарными конфетами; тучи, посыпавшие с утра город снежком, исчезли, открыв взору чернильный бархат неба, расшитый брильянтами звёзд; ущербная монета луны в золотистом сиянии, предвещала ухудшение погоды. Слышались звуки санок, слетающих с горок, радостные вскрики катающихся детишек и поскрипывания снега под ногами двух собаководов: владельца сенбернара и чёрной дворняжки. Собаки вели своих хозяев на поводке (а хозяева то думали, что это они ведут собак) по своим привычным маршрутам. С собаками у Бейбарсова были особые отношения: сенбернар, как флегматичное и массивное создание, почуяв Глеба во дворе, останавливался и, замерев, не спускал с мага своих печальных глаз до тех пор, пока тот не скрывался из виду, потом очень глубоко и печально вздыхал и продолжал свой путь, стараясь перешагивать следы этого человека. Черная собачонка, увидев Глеба, жалась к ногам хозяина. Остальные собаки, почуяв Бейбарсова, начинали яростно лаять на него. Но это до того момента, как некромаг на них бросал взгляд: собакам казалось, что это как раз тот человек, про которого им рассказывала их мама, деля всех двуногих на тех, кто кормит собак и кто сам их ест. Собаки, чувствуя мощнейшую угрозу, тихо злобно рычали и отходили подальше, опасаясь выпустить его из поля зрения.
- Почему ты спросила, хочу ли я завтра поехать к Сергею?
- Погода завтра ухудшиться, по загородной дороге тебя мало кто довезёт. Приходи ко мне вечером на ужин.
«Да. Завтра будет сильная метель. Дня на два. Романтический ужин? С какой стати?»
- Это… - попытался озвучить свои мысли Глеб, но был прерван Буйновой.
- Нет, - засмеялась она, – просто познакомимся получше. А то ты уже в команде, спас человека, раскрыл дело, а я о тебе мало чего знаю.
- Но что-то знаешь?
- Конечно, все ознакомились с твоим личным делом.
Глеб от досады скрипнул зубами.
- Не надо переживать: там только хронологический порядок некоторых событий твоей жизни, - заметив его реакцию попыталась успокоить Бейбарсова Алиса.
«А ты хотела бы узнать, что со мной было после похищения и до армии. И конечно ты думаешь, что я тебе всё расскажу»
- Я не требую, чтобы ты мне завтра всё-всё о себе рассказал. Хотя, я надеюсь, что когда-нибудь ты всё-таки расскажешь. Но доверительные отношения надо же с чего-то начинать. Ты согласен?
- Да.
- Отлично, - обрадовалась Алиса, не уточняя, с чем именно Глеб согласен, и назвала ему адрес. – Жду тебя завтра в шесть. Ах, вот ещё что! – воскликнула она, и, достав из сумочки конверт, дала его Глебу. В конверте оказались деньги. В ответ на немой вопрос парня, обозначенный вскинутыми бровями, женщина сказала:
- Это благодарность от спасённой тобой семьи.
- Вы за это берёте деньги? – снова удивился маг.
- Да. Берём. Но не просим. Дадут – хорошо. Сколько дадут – всегда достаточно.
***
Оказалось, что Буйнова живёт в районе, засоренным старенькими хрущёвками.
Бейбарсов, поднявшись на четвёртый этаж, позвонил в квартиру пятьдесят пять и из-за двери послышались торопливые громкие шаги.
«Это не Алиса», - определил Глеб.
Дверь открылась и на Глеба хлынул аромат жаренного мяса и дрожжевого теста. Но самое интересное было то, что за дверью ни кого не было. Ошарашено глядя на коридор, представший его взору, Глеб недоумевал: ведь магии он не почувствовал, так как открылась дверь? И лишь опустив глаза ниже, он увидел черноволосого мальчика лет семи с глазами как у Алисы: ясными серыми в обрамлении пушистых чёрных ресниц.
- Пароль! – насколько суровым голосом, на сколько это возможно было в его возрасте, потребовал пацан.
- Э-э… - не совсем понял маг. – Алиса…
- Пароль принят, - мальчик так же сурово прервал фразу «Алиса Буйнова пригласила меня в гости и дала этот адрес», которую собирался сказать Бейбарсов, и отступил в сторону, пропуская его в квартиру. Оказавшись в маленькой прихожей с зеркалом в тяжёлой деревянной оправе над телефонным столиком, Глеб начал высматривать Алису. Она выглянула из кухни, и, улыбнувшись, произнесла:
- Добрый вечер. Какой ты пунктуальный: ровно в шесть пришёл. А я немного торможу – ужин будет готов минут через двадцать. Пожалуйста, посиди пока со Славиком. Он недавно прочёл книгу «Занимательные опыты по химии и физике» - ты проследи, чтобы он ничего не поджёг.
- Я могу стереть ему воспоминания об этой книге.
- Ты что, не делай мне из сына дурака! Просто, если что-то взорвётся или просто загорится и сам он не сможет потушить, помоги ему,– протараторила хозяйка и крикнула в глубь маленькой квартиры, где уже скрался ребёнок: - Славочка, с тобой Глеб немного посидит?
Ни какого ответа не последовало.
- Молчание знак согласия, - сделала вывод Алиса, - Иди, я скоро вас позову ужинать.
Глеб отправился в комнату мальчика, и, заглянув в неё, понял, почему тот не ответил маме: во рту он держал несколько проводков, а один провод старательно обматывал вокруг батарейки, вытащенной, как Глеб понял, из валяющегося на полу рядом пультом дистанционного управления.
- Что ты делаешь? – поинтересовался маг у мальчишки. Тот, не отрываясь от своего занятия, кивнул на открытую книжку, валяющуюся тут же на полу. Глеб взял книжку в руки – это были «Занимательные опыты по химии и физике» автора П.А. Лёного. На открытых страницах были подробные картинки с инструкцией. Мало что понимая в электронике, Глеб всё же определил, что парнишка делает не то, что рекомендовалось Лёным.
- Это не тот опыт, - заметил он Славе.
- Тот, - категорично заявил юный исследователь, выплюнув не нужные провода. – Просто я его модернизировал.
- А что у тебя должно получиться?
- Мне и самому это интересно знать, - задумчиво сказал Вячеслав и начал прилаживать эту батарейку в какой-то непонятный агрегат, в котором угадывались части машинок с дистанционном управлением и древней игровой приставки.
Поняв, что больше он от юного механика ничего не добьется, Глеб осмотрел комнату на предмет свободного места, куда можно было бы сесть. Комната была гибридом детской, мастерской и химической лаборатории. Разглядев под завалами игрушек и инструментов диван, Бейбарсов убрал с него коробку с машинками и сел.
Он даже не предполагал, что у Алисы есть сын. Ему это даже в голову не могло прийти. Однако наличие сына поднимало вопрос о наличие мужа. Бейбарсов понимал, что ни кто из тех мужчин, собиравшихся в коттедже Князева, не был её мужем, и он был уверен, что им это и не светило. В этой квартире из двух комнатной, переделанной в трёхкомнатную - комнаты Алисы, Славы и маленькой гостиной, присутствия мужчины не чувствовалось. Не то что бы ему была интересно личная жизнь пока малознакомой женщины, но всё же он, воспитанный как некромаг, привык держать всё под контролем и знать всё обо всех. А эта женщина преподносила ему день за днём новые сюрпризы. Глеб не осуждал того лопухоида, который исчез из жизни Элис, не выдержав постоянной встряски, которой она наверняка ему устраивала.
«Интересно, а что она делает, когда злится или даже в ярости? Гроттер когда злилась рисковала и вела себя глупо. Лиза вела себя очень агрессивно. Танька кричала и плакала. Свеколт включала рассудок на полную мощность и искала пути выхода из проблемы, но, в конце концов, всё равно плакала. Жанна напротив же рассудок отключала. Склепова тут же придумывала план мести, но всё равно кричала, а ночью плакала бы в подушку тайком ото всех и даже от своего ручного кинг-конга Гуни. В принципе, все женщины в гневе ведут себя глупо, кричат и плачут»
Судя по сияниям вокруг Алисы, эта недоразвитая в прямом смысле ведьма в овладении своим даром находилась на пару ступеней ниже, чем Пипа Дурнева, когда Бейбарсов встречался с той в последний раз. Возможно, Пенелопа уже взяла свою интуитивную магию под контроль, хотя Глеб, разбираясь в людях, был склонен предполагать, что стены сотрясаются от её истерик до сих пор. Бейбарсов знал, чем позже проявится дар, тем сложнее им управлять и случай с Дурневой - наглядное тому подтверждение. Поэтому провоцировать Буйнову с её говорящей фамилией ему хотелось так же, как сидя как-то ночью в трескучем зимнем лесу на дереве, дразнить окружающих это дерево стаю голодных волков: если бы он был не осторожен, то при их попытках оторвать от него кусок побольше, он чувствовал себя не слишком комфортно, но он справился бы с ними. А вот посмотреть, на что способны голодные разъяренные волки, и после какого мёртвого собрата они поймут, что человечинки им не достанется, было интересно. Он тогда почти ни чем не рисковал. Только получить нагоняй от ведьмы, за то, что уже почти завершив обучения он, ещё не обретя абсолютной неуязвимости некромага, так собой рисковал, ставя под удар их триумвират, целью которого было сохранение силы чокнутой старой ведьмы. Да и как она могли его наказать? Физическую боль свой разум он уже научил не замечать, душевная боль ему тогда не была страшна: чем он тогда дорожил – подругами по несчастью Ленкой и Жанной? Но их бы ведьма не тронула. Таня Гроттер? Ведьма решила оставить её на растерзание её же судьбе, считая, что девчонка сама себя уничтожит. А ведь так и получилось: сейчас, в лесу, сделав свой выбор, Гроттер погибала. Погибал огонёк в её душе с единственным уготованным ей судьбой мужчиной, но без магического мира, единственного для которого она была рождена.
«А кто уготован для меня? Для какого мира я рождён? В магическом мире я, по роду своей магии изгой, и в мире лопухоидов мне то же место. Что ж остаётся – балансировать на грани, как всегда?»
От мыслей Глеба отвлёк хлопок. Это был результат опыта Славы: что-то в его странном агрегате заискрилось, запахло горелой пластмассой, и повалил чёрный едкий дым.
- Подводахолода Нетвоздуха! – прошептал Бейбарсов заклинание от не сильных пожаров всех типов и быстро открыл форточку – использовать более сильное заклинание Трыгус шипелус не имело смысла.
- Ужин готов, идите мыть рук! – прокричала с кухни Алиса. – Надеюсь ничего ценного не испорчено? Судя по запаху, сгорел телевизор.
- Не-а, всё в порядке! – звонко крикнул мальчик. – Просто эксперимент не удался.

После ужина состоящего из мясного рагу с гарниром из картофельного пюре, тремя видами салатов, маринованными опятами и холодцом, пирога с ягодами, мороженного с шоколадом и чая с клубничным вареньем, Славка отправился в свою комнату доламывать ради науки свои игрушки, а Глеб с Алисой прошли в маленькую гостиную с диваном и двумя креслами вокруг низкого столика. На светлых обоях гостиной было развешено большое количество вееров: из пергамента, ткани, перьев, слоновой кости, европейских и азиатских.
- Оригинальное оформление, - оценил Бейбарсов стены.
- Это моя коллекция, - пояснила хозяйка, присаживаясь на диван и жестом приглашая сесть мага рядом с собой. – Ещё что-нибудь хочешь съесть?
- Нет. Спасибо. Давно так не наедался, - сыто потянулся тёмный маг, по-хозяйски откидываясь на рукодельные диванные подушки.
- Тебя твоя девушка не кормит?
- Она бережёт фигуру, поэтому готовит мало, если можно назвать приготовлением еды раскладывание кусков сыра на листьях салата.
- Я тоже берегу фигуру.
- Сегодняшнее пиршество не вяжется с желанием сохранить фигуру, - как можно мягче сказал Глеб, скрещивая руки за головой.
- Ещё как вяжется - только таким пиршеством можно и сберечь мою роскошную фигуру, - дала пояснение Буйнова, проводя ладонями по груди и бёдрам, и тут же, не дожидаясь ответной реплики, спросила Бейбарсова: - Расскажи мне, откуда ты знаешь о магии или как ты там это называешь.
Глеб тяжело вздохнул:
- Это гендерная особенность женщин – сначала сделать хорошо, а потом резко плохо?
- Ты о чём? – не поняла Алиса.
- Сначала вкусно накормила, окружила заботой, а потом начала допрос? Или более трагичная ситуация бывает: полумрак, шёлковые простыни и как кирпичом по голове: «Ты на мне женишься?».
Откинув голову назад, Буйнова громко рассмеялась.
- Бедняжка! Что тебе в жизни пришлось пережить. Прости, - извинилась она. – Неужели ты не знаешь, что расслабленный человек более внушаем!?
- Знаю, но я люблю, когда на мне используют те приёмы, которые я сам хорошо знаю.
- Ух, ты какой! Ладно, тогда просто расскажи мне что-нибудь о себе.
- Что именно?
- Ну, представь, что ты меня видишь в первый раз нам надо узнать друг друга поближе.
- А что рассказать: чтобы ты захотела со мной ещё раз увидеться или убежала в ужасе?
- Как хочешь, - милостиво разрешила женщина.
- Сначала ты. Дамы всегда вперёд.
- Всегда? Даже идя в атаку, ты пропустишь даму вперёд? – поинтересовалась Алиса.
- Есть исключения. Рассказывай! – приказал Глеб. Он не хотел, что бы это прозвучало как приказ, и после того, как Алиса в ответ на эту реплику сложив вертикально ладони на уровне груди с глубоким поклоном и с издевательским прищуром глаз сказала «Слушаюсь и повинуюсь, мой господин», Бейбарсов пообещал себе внимательно следить за своей интонациями в общении с этой особой.
- Итак, меня зовут Алиса…- Алиса растянулась на диване, заняв ту часть, что не была занята гостем. - Паспортные данные мы упустим…
- Сколько тебе лет?
Алиса вспыхнула:
- Я - совершеннолетняя! Это всё, что тебе достаточно знать о моём возрасте.
- Ладно, скажи, в каком году ты родилась, и я сам посчитаю.
- Зачем считать мои годы? Их у меня ни кто не украдёт, так что чёткий учёт не нужен. Продолжим. Меня зовут…
- Я знаю, как тебя зовут, - нетерпеливо перебил Буйнову Глеб. - Я хочу получить ту информацию, которой не знаю.
- Слушайте, юноша, - возмутилась Алиса, - по-моему, я вас так хорошо накормила, что вся кровь прилила к желудку и совершенно не осталось ничего на работу мозга! Не перебивайте меня!
- Ты с пациентами так же разговариваешь?
- Нет. С пациентами я сдерживаюсь, а после работы отрываюсь! Тебе же не нравилось, что я разговариваю с тобой как с пациентом!?
- Тебя бросает из крайности в крайность, - заметил маг.
- Ты тоже это заметил? – вдруг успокоившись, печально спросила Алиса.
Глеб немного опешил от такой смены настроения и тона: она почти готова была наброситься на него с кулаками, а через секунду уже сидит со скорбящим видом.
«Ненормальная! А я нормальный?»
- Так ты будешь слушать? – возмутилась вдруг она и, не дождавшись утвердительного ответа, тут же начала. - Как все люди я родилась, как почти все закончила школу, как некоторые я поступила в медицинский институт, в тот, в котором ты сейчас учишься. На третьем курсе ушла в академический отпуск по беременности и в период постродовой депрессии я просто осатанела: поджигала, швыряла, стучала и ломала предметы не двигаясь с места и не прикасаясь к ним и не желая сознательно этого. Потом немного успокоилась, взяла себя в руки и научилась контролировать свои вспышки психоэнергии… Или как это называешь ты?..
- Магической силы, - подсказал Глеб. – Ты сама взяла свою силу под контроль? Как? – он был удивлён: маг видел лишь минимальные проявления этой силы, но если Буйнова проявляла свою силу так разрушительно, как описывает... Без контроля такой силы магический дар мог её саму погубить в считанные дни с момента проявления.
- Была причина – я же мать, а не обуздай я эту «магическую силу» мог пострадать сын, - Буйнова замялась, думая, что сказать дольше. - Потом я решила специализироваться по психиатрии, потому что меня заинтересовал мой случай. Окончила институт, устроилась на работу. Потом бывший муж познакомил меня с Васей и Сережей – они вместе воевали, Вася познакомил меня с Михой – Миха тогда ещё в автопарке милиции работал. Сейчас я работаю в больнице, иногда работаю с вышеупомянутыми мужчинами. Воспитываю сына Славочку. Недавно у нас случилось знаменательное событие: у нас в команде появился новый человек – Глеб Бейбарсов. Поприветствуем его, - закончила свой рассказ Алиса аплодисментами.
Глеб усмехнулся и встал, кланяясь невидимой аудитории.
- Глеб Бейбарсов личность загадочная и интересная, - продолжила Буйнова, - и сейчас он о себе расскажет.
- Если повествовать о событиях в хронологическом порядке, то моя жизнь выглядят так. В школе я доучился только пятого класса. Потом среди ночи был похищен одной тёмной ведьмой. Был её учеником вместе с другими детьми. Через пять лет учёбы, когда ведьма умерла, мы: я и другие ученики, точнее, две ученицы, были приглашены в школу Тибидохс, где изучают магию…
- Да-а? – не поверила своим ушам женщина.
- Да, и даже выдают дипломы. Там я проучился ещё некоторое время, пережил первую любовь, попытку брака, потом решил вернуться в мир родителей. Отслужил. Теперь учусь на врача. Нет, я сказал не правильно: врач – от слова врачевать, а кого и от чего я буду лечить со своей специализацией? Недавно в мою жизнь ворвалась Буйнова Алиса, - подражая манере Элис, продолжил маг. – Познакомила она меня с Колесовым, Князевым и Тайным. А сейчас Алиса проводит допрос.
- Какой допрос? – обиделась психиатр и заёрзала на диване. - Ты сейчас сам добровольно всё расскажешь: почему ведьма тебя похитила, чему она тебя учила, чему тебя учили в Ти-би-дох-се. Я правильно выговорила?
Глеб утвердительно кивнул, скрестив руки на груди.
- Прекрасно. Почему ты решил вернуться к людям? Я, так понимаю, есть и магический мир?
Ирбис снова кивнул.
- Что конкретно ты можешь? – продолжила Буйнова.
- Это последний вопрос? – Бейбарсов начал злиться от такого напора, что не осталось не замеченным Алисой.
- Пока да.
- Отлично. Тогда отвечаю. Ведьма похитила меня потому, что у меня была предрасположенность к тому роду магии, которым владела она. Учила она меня наивно думать, что я властелин всего, чего захочу. В Тибидохсе я учился жить с людьми. К лопухоидам я вернулся – так мы называем людей без магической силы - потому что так сложились обстоятельства. Я могу чувствовать мертвых. Это пока всё, что я могу тебе сказать. Тебе понятно?
- Угу, - буркнула Алиса и замолчала, уставившись на свои алые ногти.
- Какой мой диагноз, доктор? – сострил он.
- Диагноз? – оторвалась от своих мыслей Алиса. – Я бы хотела тебя ещё понаблюдать.
- Что?
- Ладно, я тоже пошутила. Останешься у меня на ночь? – перескакивая с одной темы на другую, предложила Элис.
- Что бы понаблюдать меня?
- Нет. Просто уже поздно, а завра выходной – спешить некуда. Я тебе постелю в этой комнате. Обещаю вкусный завтрак…
- И дотошный допрос?
- Что ты хочешь на завтрак? – проигнорировала она очередной его вопрос.
- Блины.
- Хорошо, будут тебе блины. Так я стелю тебе постель?
- Ладно, я останусь.
В комнату заглянул Слава.
- Сейчас мой маленький, - обратилась Алиса к сыну, - я почитаю тебе сказочку. А ты, Глебушка, ложись туточки, - указала хозяйка на диван.
- Что? – хохотнул тёмный маг.
- То есть, я хотела тебе сказать «Отбой!».
- А когда подъём?
- Подъём чего? Завтрак в десять. Раньше можешь и не просыпаться – я не встану с кровати. Но весь холодильник в твоём распоряжении. Спокойной ночи, – попрощалась она с гостем и вышла из комнаты.
***
Поздно вечером, когда все ученики школы Тибидохс находились, соответственно режиму, в своих спальнях (но это не значит, что они спали), глава школы академик Черноморов приводил в порядок документацию школы.
- Да-а, что ни говори, Меди, - обратился он к сидящей на диване любимой коллеге, - а самописное перо никогда не заменит мага – оно делает всё абы как!
- Академик, - не отрываясь от проверки контрольных работ третьего курса, сказала Медузия, - вы же знаете, предмет обладает характером своего создателя. Возможно тому, кто его заколдовал, совершенно не важны бумажки, может, он предпочитает общаться с людьми, а не с занудным божком Бюрократикусом.
- Кх-кхм, может ты и права, - залился краской глава Тибидохса, надеясь, что Медузия сейчас не взглянет на него и не поймёт, что именно из-под его перстня вышла целая партия перьев-халтурщиков.
- Надеюсь, вы не доверите этому перу составлять список новых учеников и писать их родителям пояснительные письма?
- Нет, что ты, - замахал руками Черноморов, - эту работу я доверь только Поклёпу, он как раз идёт сюда со списком.
- Вы слышите как он идёт? – удивилась доцент Горгонова.
- Нет, - хитро улыбнулся академик, - я слышу как кипят от возмущения его мысли.
И тут в дверь раздался громкий стук.
- Зайдите, - произнёс Сарданапал.
Завуч Поклёп Поклёпыч, не отличавшийся хорошим характером, сейчас выглядел так, как в представлении любого лопухоида должен выглядеть тёмный маг: он выглядел ужасающе.
- Поклёп, что случилось? – спросил глава волшебной школы. - Вот! – и поклёп положил на стол академику лист пергамента.
- Ну-ка посмотрим, - взял Сарданапал лист в руку. – Это список новых учеников. Их меньше чем год-два назад. Не вижу повода для беспокойства.
- Вот, - повторил завуч, - третий с верху.
- Георгий Бейбарсов – прочитал академик.
Медузия поднялась с дивана и заглянула в список через плечо Поклёпа.
- Георгий? – удивилась она.
- Да! Братец Глеба Бейбарсова! Как только парень прилетит сюда – зомбировать его!
- Не торопись, Поклёп!
- Тут и думать нечего! – уже кричал завуч. – От старшего сколько проблем было! Это тоже тёмный будет. Зомбировать пока не поздно и в мир лопухоидов навсегда!
- С ним если и будут проблемы, то не такие серьёзные как с Глебом, - задумчиво сказала Горгонова. – С Глебом были проблемы, потому что он как всякий некромаг не знал никаких границ для своих желаний.
- Не надо рисковать! – настаивал Поклёп Поклёпыч.
- Интересно, Бейбарсов рассказал брату о нашей школе, или мальчик и родители не подготовлены, - задумчиво накрутила на палец рыжий локон Медузия.
- О чём ты, Меди!? Даже сохрани он магический дар, он не стал бы об этом говорить, а тут такие обстоятельства!.. Честно говоря, очень жестоко было отправлять его к родителям – они теперь чужие люди, но куда его ещё? Скорее всего, он не живёт с ними.
- Жестоко!? – злобно усмехнулся завуч. – Да ему место после его подвигов в Дубодаме!
- Это не наша политика! – строго глядя на Поклёпа, сказал Сарданапал.
- С вашей политикой, академик, потом проблем не оберёшься.
Медузия хотела что-то возразить, вступиться за академика, но академик махнул рукой. Это был вечный спор Поклёпа, предпочитавшего ликвидировать проблемы в корне и Сарданапала, видящего в каждом свет и дающего каждому второй, а порой и третий, и четвёртый шанс.
***
Как только утих снегопад, шедший два дня и дороги были расчищены, Бейбарсов поехал в дом Князева, чтобы ознакомиться с документами по предыдущим происшествиям. И поскольку дела были объёмными, а выносить из коттеджа их было нельзя, приезжал он почти каждый день. В этот день к ужину пришла Алиса. Пришла сразу с вопросом.
- Ирбис, скажи мне, почему около двери пахнет так, как будто под крыльцом разлагается кто-то умерший от дизентерии.
- Я был на крыльце – ни чем не пахло, - сказал Миха, развалившийся в кресле с газетой в руках.
- Слышишь, - отозвался с другого кресла Глеб, откладывая папку в сторону, - тебе показалось, что чем-то пахнет.
- Котик, я самая несчастная женщина в мире – у меня очень тонкое обоняние. Так что говори, чем ты вымазал дверь.
- Пару дней назад приходил человек из соседнего коттеджа – жаловался на шум в автомастерской, на то, что машины Сергея и Василия постоянно перекрывают выезд на дорогу, на то, что Серега оттаскал зауши его сына, и вообще на плохую жизнь. Но больше он не придёт. Ни один человек с жалобами на подобные вещи не придёт.
- Серёжка оттаскал его сына за уши? – не поверил Миха. – Тот же амбал, пусть малолетний, но у него какой-то пояс по чему-то.
- Ну и что, - заметила Элис, - за то Серёга буйный.
- Буйнова, кто бы говорил!? А на счёт мастерской пусть не вякает, - нахмурился Миха.
- Но ты не ответил на вопрос, - Эллис снова повернулась к Глебу. – Чем ты измазал дверь?
- Ты уверенна, что хочешь знать состав? – усмехнулся уголком рта Ирбис.
- Мне интересно, для, так сказать, общего развития.
- Не беспокойся, мне никого не пришлось для этого убивать...
- Слава Богу! – с облегчением выдохнула Алиса.
- …ингредиенты сами благополучно скончались, - добавил Ирбис.
- Ну всё, есть я уже не хочу, - скривилась Алиса.
В комнату зашёл Сергей.
- То, что ты готовишь в последнее время едой назвать нельзя. Меня не волнует, если женщина называет козлом. Главное чтобы не кормила как козла.
Остальные мужчины согласно закивали.
- Вы не понимаете, - возразила Буйнова, - мне надо немного похудеть. А когда вы уничтожаете со стола в мгновение ока вкусные вещи, а я сижу с тарелкой проросшей чечевицы – это уже не дружба. Ведь мы друзья? – очаровательно, как японская анимашка, захлопала она ресницами.
- Элис, тебе не надо худеть, - осторожно сказал Михаил. - Пока ты худеешь, мы умрём с голоду.
- Ты что, издеваешься!? – взвизгнула Алиса. – У меня килограмм десять лишних.
- Но они находятся в очень нужных местах, - Глеб встал с кресла, подошёл к Алисе и положил ей руки на плечи.
- Ты правда так думаешь? – умилённо спросила она.
- Да.
- Нет, я тебе не верю, - прохныкала женщина.
- Поверь мне, ты прекрасно выглядишь, - тихо и проникновенно произнёс Бейбарсов.
Почувствовав его симпатию, Алиса покраснела.
- Ну, ладно. Перевожу вас на обычный режим питания, - сказала Буйнова и удалилась на кухню.
Сергей и Миха показали Глебу поднятые вверх большие пальцы.
- А у кого сегодня наряд по кухне? – прокричала из кухни женщина.
- Ещё Ирбис не имел удовольствия помогать Элис при приготовлении ужина, – сказал Сергей и выразительно посмотрел на Бейбарсова.
- Я сомневаюсь, что это доставит мне удовольствие, - пожал плечами маг, но, отложив папку с документами по старому расследованию, которую уже успел взять в руки, пошёл на кухню.
- Хирургия была? - спросила вошедшего мага Алиса.
- Да.
- Отлично, тогда начинай готовить отбивные, - отдала распоряжение молодая женщина и указала на большой кусок мяса на столе, а сама начала чистить картошку. – Надеюсь, ты не портив свиной отбивной?
- Нет, если немного с кровью.
- Она же жёсткая будет! Ты же врач и должен понимать, что от такой пищи зубы сотрутся раньше времени. Да и на кишечник такая пища плохо влияет, а кишечник это всё – дыхание, кожа… Я понимаю, ты можешь сварить любовное зелье и любая девушка будет твоей, но самому-то не противно будут в зеркало смотреть лет через двадцать.
Бейбарсов неопределённо хмыкнул.
- А почему ты спросила о запахе на крыльце меня?
- О-о, я всегда знаю кого когда надо обвинять.
- Очень ценная способность. Тебе за это тумаков никогда не давали?
- У кого ж рука на меня поднимется, я же ангел! – и при этих словах из-за плеч у Алисы выглянули маленькие кожистые чёрные крылья, а на голове из туго собранных в косу русых волос маленькие рожки.
Заметив, что что-то не так, Алиса обернулась на крылья, пощупала рожка на голове и смущённо хихикнула:
- Не тот набор.
И сразу же крылья стали обрастать белыми перьями, а рожки втянулись обратно и над головой вспыхнул золотой обруч.
- Это я сама научилась! – с гордостью пояснила Буйнова Глебу.
- Молодец, - выдавил из себя Глеб.
«Сама? Не может быть. Значит, она в совершенстве овладела своей силой, раз без помощи заклинаний может такое, а если её обучать…»
- А ты меня чему-нибудь научишь? – опять словно подзеркалив, спросила женщина.
- Почему бы и нет!?
***
Вот она – дыра в земляном потолке, из которой лился белый свет раннего утра, выход из вонючей, мерзкой, проклятой как и её хозяйка землянки. Но что бы до света добраться, надо сделать восемь шагов, взобраться по пологой земляной стенке и он на свободе. Но перед этим ему нужно вырваться из цепких пальцев мертвяков, которым старуха приказала поймать его. Они поймали его, но при этом были разбиты все глиняные кувшины и разнесены в щепки несколько обитых железом деревянных сундуков, а несколько ходячих трупов лишились конечностей. Он так готовился к побегу! Он же знал, что перед рассветом сила старухи и её бдительность снижаются. Он был уверен в успехе и заранее ликовал. И может быть именно радость, которую он не смог скрыть, пробудила в учительнице подозрения и она ждала его побега… Он на мгновенье перестаёт биться в костяных пальцах, замирает и резко делает рывок в сторону спасительного света. Он вырвался! Изнуренный мальчишка с волосами, застилающими глаза, которые больше года не видели Солнца, бросается вверх по земляной пологой стене, ведущей из землянки, как ему кажется, на свободу. Ему кажется, он верит, что там, на верху, при свете дня ведьма-некромаг не сможет ему ничего сделать. Но, докарабкавшись на четвереньках до середины стены, беглец чувствует, что через почву просачивается какая-то слизь. Он видит, что его спасительный путь покрылся слизью разложившейся плоти. Сделав ещё несколько шагов, подросток не удерживается и, поскользнувшись, кубарем катится вниз под кудахтающий смех уродливой старухи. Упав, он ударяется лицом о булыжники, которые образовывали камин. Испытывая дикий стыд от этого смеха, он резко встаёт на ноги и поворачивается к ведьме. Он видит это морщинистое лицо и ненавидит его так, как ему кажется, ещё никто никогда никого не мог ненавидя. За спиной ведьмы испуганно жмутся друг к другу две девочки-подростки. Мальчик чувствует, что он подвёл их. Его правый глаз заливает кровь из рассеченной об камень брови. И второй глаз то же становится мокрым. От слёз. От слёз ярости.
- Я буду свободен! – хрипло кричит он юношески ломким голосом. – Когда-нибудь я буду свободным! Пусть за мгновенье до смерти, но я освобожусь от тебя!
Ведьма перестаёт смеяться и с каким-то новым интересом смотрит на этого упрямого ребёнка, который, истекая кровью, стоит передней ней, и она физически чувствует, как он испепеляет её своей ненавистью.
- Не будь я некромагом, - скрипит она, - я уже умерла бы от кровоизлияния в мозг он твоей ненависти ко мне. Но я некромаг и ты, маленький упрямый гордец, ничего не сможешь мне сделать, а когда и наберёшься сил победить, меня уже не будет в этом мире, - старуха прищурила глаз, как это она всегда делала, когда её осеняли новые идеи: - И любить ты будешь так же испепеляющее... А будет ли кто тебя любить?
Мальчишка ничего не может сказать, он лишь сжимает кулаки, ощущая, что слёзы текут уже не от ярости, а от обиды, от разочарования, от отчаяния, от ощущения своей обречённости…
Бейбарсов открыл глаза. Раннее-ранее утро. Проводя по лицу рукой, словно в попытке снять паутину неприятного сновидения, Бейбарсов обнаруживает свои щёки мокрыми. Оглядев потолок на наличие промокшей штукатурки и не найдя таковой, Глеб понимает, что вода сверху не могла попасть на его лицо. Осторожно понюхав мокрые пальцы, маг, не найдя ничего опасного, решается коснуться их языком. Соль! Солёная вода у него на лице?
«Слёзы!? Не может быть! Из-за сна, принёсшего кусочек моего детства?! Бред!»
Глеб попытался снова заснуть, но только он погрузился в предрассветную полудрёму, его разбудил звонок мобильного телефона. Маг посмотрел на номер: отец.
- Да?.. - хриплым ото сна голосом произнёс маг.
- Глеб, Гоша пропал! Как ты тогда.
У Бейбарсова всё внутри похолодело. Глеб не питал к своему брату тёплых чувств, но такой участи, которая досталась ему в детстве, он никому не желал. Сразу вспомнился тот ужас, с которым он впервые оглядывал страшную землянку ведьмы. Но та ведьма сдохла, кто же его брата похитил? Другой некромаг: мальчишка вполне мог обладать магической силой, предрасположенной к некромагии?
- Глеб, ты меня слышишь? – уже кричал в трубку отец, испуганный молчанием сына.
- Да.
- Дверь закрыта изнутри, окно закрыто. И пропали некоторые вещи Гоши.
«Вещи? Зачем ему личные вещи в землянку некромага? Меня она выкрала прямо в пижаме. Мысли о прошлом и о том, что было раньше, старательно выбивались ведьмой, поэтому никаких вещей из дома у нас не было. Нас заставляли забыть о наших семьях»
- Мы уже звонили в милицию тому следователю, что занимался твоим похищением…
- Это бесполезно.
- Да, мы это поняли. Потому что потом появился младенец с белыми куриными крыльями на лопатках и отдал нам письмо от какого-то академика Черноморова. Этот академик в письме пишет, что наш Гоша маг и теперь он будет несколько лет учиться в школе под названием Тибидохс.
- С ним всё будет в порядке, не волнуйтесь, - успокоил отца Бейбарсов, в душе которого уже поднималась волна зависти. – Он будет к вам приезжать на каникулы. Всё, до свиданья, - и Глеб отключил телефон.
Он вскочил с постели и подошёл к окну. Деревянный домик на детской площадке, на который посмотрел маг, вспыхнул, словно облитый бензином.
«Так вот как будет учиться Гошенька тёмной магии, а то, что он станет тёмным, я не сомневаюсь! В чистоте и любви под крылышком блаженного добренького Черноморушки! Не так как я: в ужасе, грязи и мерзости»
Домик уже рассыпался углями и загорелась горка.
«И самое страшное для него будет Поклёп, да и то в первые два года учёбы. Самое ужасное наказание – нарезать слизняков и нарубить крысиных хвостов для приготовления зелий. И если бы меня не украла эта старая болотная кочка, у которой извилины от злости и ненависти ко всему живому закоротило, этого мелкого любимчика просто на свет не появилось. Почему меня Сарданапал не заметил раньше ведьмы-некромага!?»

Днём, в перерыве на лекции Глебу позвонила Буйнова:
- Привет, у меня есть новости от следователя, занимавшегося твоим похищением.
- Не сейчас, я занят. Потом поговорим, - сдерживая злость в голосе, ответил маг.
«Я вообще не хочу говорить об этом!»
Но он захотел об этом говорить. Захотел говорить Бейбарсов ночью. Так сильно захотел, что не мог найти себе место в своей квартире. Маленькой кикиморке, посмевшей появиться без зова, он спалил всю шерсть. Маг метался по квартире как то животное, чьим именем его назвал Миха, в клетке. Вот он схватил телефонную трубку.
- А-а-у-ах!.. – раздался в трубку зевок.
- Ты хочешь всё узнать? – без приветствия и предисловий скорее подтвердил, чем спросил маг.
- Сейчас? – сразу всё поняла Буйнова. - Но ты учти: у меня ночью в районе не спокойно!
- Ты за меня боишься? Приятно слышать. Я уже вылетаю.
«Вылетаешь... Ладно, потом спрошу, что это значит», - сонно подумала Алиса и пошла готовиться к приезду ночного гостя.
Приземлившись на плоской крыше пятиэтажки, маг спустился в подъезд и дверь с двумя пятёрками открылась прежде чем он поднёс к звонку руку: его здесь очень ждали. Только после того, как Элис запихнула в Глеба несколько горячих бутербродов и уложила его в комнате с веерами, она приняла вид благодарного слушателя. И слушала она до рассвета. До рассвета она делила с Глебом всю боль, страх и ужас нескольких лет его жизни.
- ...он занял моё место. Сначала в жизни родителей, а потом в Тибидохсе, - с появлением первых лучей сказал Глеб про своего брата, головой лёжа на женских мягких коленях, в то время как Алиса прохладной ладошкой гладила его лоб, а другой рукой перебирала длинные чёрные пряди.
- Поспи немного, - шепнула она.
Парень послушно закрыл глаза и ушёл в тревожный сон.
***
В дневнике Буйновой, точнее хрониках о событиях, в которых участвовала она с Михой, Сергеем и Васькой, а теперь ещё и Глебом, были страницы с характеристиками всех членов команды. И сегодня Алиса дописала несколько страниц, посвящённых Глебу Бейбарсову.
«Имея предрасположенностью к овладению темными магическими способностями, Глеб был замечен, а потом и похищен ведьмой, владеющей знаниями в области некромагии. На протяжении нескольких лет вместе с несколькими детьми, так же похищенными ею Глеб перенимал знания этой ведьмы. Из четырнадцати детей, изначально обучавшихся у ведьмы в неблагоприятных условиях при постоянном стрессирующем воздействии различных факторов, выжило только трое: Глеб, Лена и Жанна. Постоянный стресс, недостаток свежего воздуха и солнечного света в землянке, негативные эмоций, навязанный ограниченный круг общения и нехватки личностной поддержки оказали в подростковый период неблагоприятное воздействие на формирование личности Глеба Бейбарсова. Плюс к этому, установки, которые давала своим ученикам ведьма, а именно: некромаги однолюбы, они способны на спонтанные поступки и никогда не меняют своих планов (именно в этой последовательности!), определили всё дальнейшее поведение Глеба и породили в его личности некоторые социопатические черты: полное безразличие к интересам других, к чужим страданиям, своей или чужой безопасности и нормам морали; долгосрочные и отдалённые последствия своих поступков для него не важны; у него так же отсутствует страх будущих наказаний и опасностей. Не малое влияние оказала на личность и поведение Глеба и его собственная установка «стать равным по силе своей учительнице, чтобы потом убить её», поскольку сила некромага, как я поняла, определяется не только магической мощью и знаниями, но и отсутствием моральных норм и правил и границ своих желаний. И поскольку, судя по рассказу Глеба о своей учительнице, таковых у ведьмы не существовало, то Глеб подсознательно стремился к отсутствию каких-либо ограничений и моральных норм (в отличие от Лены и Жанны), что также негативно отразилось на его личности и характере. В результате эта неправильная форма воспитания в возрастной период, для которого характерны формирование собственных взглядов на мир, самосознания и возможности появления неадекватных форм поведения, повлияла на дальнейшие ключевые события в жизни Глеба, а именно его попытки овладеть (не попытки добиться взаимности!) Татьяной Гроттер. В свете последней (на сегодняшний день?) попытки добиться её расположения, в результате лишившей его магической силы, Глеб несколько изменил своё мировоззрение. Однако его учительница-ведьма остаётся для него авторитетом, о чём свидетельствуют постоянные ссылки на неё в ходе разговора о магии и взглядах на мир и это является неким балластом, удерживающим Глеба на месте, не позволяющем ему отойти от прошлого. При дальнейшем расширении его социальных контактов возможно развитие таких качеств как эмпатия, сострадание, гуманность, ответственность».



ЧАСТЬ 3
- Доброго утречка и прекрасной погоды всем кто меня слышит и видит (последних меньше). С вами пожизненно-посмертный комментатор драконбола. О, бабуся грозит пальчиком! Ба, я не дразню Сарданапала, это я дань уважения ему отдаю: любой начинающий учёный, коим я и являюсь, мечтает стать пожизненно посмертным главой Тибидохса. Ой, если Сарданапал пожизненно-посмертный, то когда ж я своей очереди дождусь? Эх, похоже, так и останусь магспирантом-комментатором. Да-да, Кать, я помню о своих обязанностях перед слушателями зудильников и тех, зрителей, которые по слабости зрения не зрители, но зачем-то потратились на билет, хотя с таким же успехом могли бы слушать меня дома. Кать, какие обязанности у меня перед тобой? Ну что ты на меня смотришь? Ты скажи, что ты имеешь в виду, я ж мысли, хех, читать не умею. Ой-ой, родного внука, бабуль, ты что? Так единственного родственника потеряешь. Что это за двухголовое чудище пытается сбить меня с пылесоса? Одна голова у него зелёная, зубастая, чешуйчатая, а другая голова – голова прекрасной белокурой девы с разрумянившимися щёчками? Судя по тому, как трещит моя жилетка от сглазов, направленных моей же Катюшечкой, это не чудовище, а звезда команды Тибидохс Мария Феклищева на своём летающем крокодиле-чучеле. Прошу заметить цензурщиков, что я не ругаюсь. Молодая талантливая девушка, пришедшая в команду Тибидохса на смену Тане Гроттер... Что я говорю! На смену – от слова менять, заменить, но не один человек не сможет заменить нам Татьяну! Не плачьте, Соловей Одихмантьевич, не надо. Как друг Тани я вас понимаю, но как мужчина я вам не советую устраивать тут тропический ливень. Держитесь, на вас же смотрят! Такова её женская доля - за любимым в Сибирь, как жена декабриста. Нет, Катя, я ни куда не собираюсь. Куда? За Жуткие ворота? Э-э… Так, что за кровожадное щёлканье около моих ухов? А, это я в пылу милой семейной ссоры, как говорят: милые бранятся – соседи тешатся… О, Недолеченная дама, вы меня понимаете!.. совсем забыл о Марии, которая летает на чучеле крокодила. Что ж, представим и остальную часть команды Тибидохса в матче «сборная Тибидохса – сборная Магфорда»…
Глеб выключил зудильник: ничего важного он там не услышит, только пробудит в себе сильное желание полететь на Буян, потом на Лысую Гору, потом в Магфорд, а потом ещё куда-нибудь что, в конце концов, приведёт его в лапы агентов Магщества.
Сейчас он не опаздывал, но если Алиса выйдет на крышу раньше назначенного времена на час, а он прибудет в назначенное время, то она всё равно будет брюзжать, что ей пришлось его ждать. Критику по поводу своих опозданий она не слышала, сразу меняя тему разговора.
С наступлением темноты Глеб на мотоцикле опустился на крышу дома Алисы. Женщина уже ждала его, стоя в какой-то странно изогнутой и нелепой позе.
- Что с тобой? – поинтересовался Бейбарсов.
- Я сегодня пыталась сделать мостик, и теперь мне удобно только в этой позе.
- «Пыталась сделать» или сделала?
- Ха, - не весело усмехнулась Алиса, - мостик сделал меня. Ну, полетели!
Алиса обожала ночные полёты, но о том, чтобы летать на своём транспорте, она и говорить не хотела. Поэтому ночные полёты с кричащей или попискивающей от радости за спиной Алисой (в зависимости от того, на сколько она хотела спать) стали для Глеба уже чем-то обычным. Алиса оказалась талантливой ученицей, однако она делила полученные от Бейбарсова знания на те, что ей могут понадобиться и те, что она не собирается применять. Последние в её памяти не задерживались. Глеб, помня, что некромаг берёт ученика только если готовится к смерти, суеверно не хотел поначалу учить Буйнову магии. Однако она не претендовала на некромагию - её интересовала лишь общая теория и практика. Подумав, что в этом нет ничего страшного, Бейбарсов согласился стать её учителем.
Этой ночью он показывал ей, какие травы надо выкапывать после захода Солнца в первые ночи после полнолуния. Они находились в летнем лесу. Луна стыдливо пряталась в черное кружево облаков, ветер тихо шелестел высокими кронами деревьев, едва слышно проживали свою ночную жизнь обитатели леса. Глеб, отлично видя в темноте, вёл держа за локоть Алису, умудрившуюся уже несколько раз споткнуться на почти ровном месте. К тому же его железная хватка на руке не давала Буйновой снова нырнуть в кусты в поисках земляники.
- В такую ночь как эта, - поучал Глеб, стоя коленом на земле и одной рукой раздвигал растения, выискивая в темноте нужные травы, а в другой держа трофейный цыганский нож, используемый им теперь как атам3, - надо выкапывать корень календулы и папоротник.
- И ещё рододендрон.
- Зачем рододендрон? – не понял маг.
- Не знаю. Просто название интересное.
- Тебе будет интересно пешком вернуться домой? – нахмурился Бейбарсов.
- А на сколько километров мы отлетели от моего дома? – уточнила Элис.
- Восемьдесят семь.
- Я слушаю вас, учитель, - смиренно произнесла она, одновременно пытаясь раздавить ножкой на земле паука.
- Не надо, - остановил её Глеб. - Пауки – это души умерших тёмных колдунов. Ты уничтожишь это последнее пристанище и без того неспокойной души, которая, метясь по свету, может потом со временем накопить ярости и гнева и причинить кому-нибудь вред.
- По-онятно… - протянула Буйнова задумчиво. - Теперь понятно!
- Что тебе теперь понятно? – Бейбарсов знал, что женщина слышит и понимает только то, что считает выгодным для себя, так что лучше уточнить.
- Теперь мне понятно, почему в моей ванной обитает целый табун пауков.
- Они же пауки. Нет повода для беспокойства, - равнодушно сказал маг и поднялся с земли.
- Посмотреть денег стоит! – вспыхнула Элис.
- А потрогать? – блеснула в темноте леса его улыбка.
- Для тебя это обойдётся в жизнь, - сказала цену женщина. – А откуда северное сияние?
На ночном небе вспыхнул фонтан искр и Глеб сразу определил чёрномагическое заклинание смерти. Не сильное. Рассчитанное на лопухоида. Следующая вспышка оказалась на удивление близко от места, где они стояли.
- Лезь на дерево, - приказал Алисе Глеб.
- Зачем? На какое?
Бейбарсов уже тащил её к дубу.
- Без разговоров!
Ирбис подсадил женщину на нижнюю ветку столетнего дуба, которая находилась на высоте двух метров над землёй. Потом Алиса протянула руку и помогла Бейбарсову взобраться на дерево.
- Надо выше залезть.
- Зачем? Кто там в лесу фейерверки устраивает? Мы могли бы добраться до мотоцикла, - ворчала Буйнова, обдирая руки об кору.
- Он далеко - мы не успеем добраться до него. К тому же это не безопасно: в воздухе мы будем видны, а по земле создадим много звуков.
Послышался шум кого-то крупного продирающегося сквозь заросли, отдалённый дикий хохот и свист рассекаемого воздуха.
- На кого охотятся ночью? – спросила Алиса, удобно, на сколько это возможно на ветке дерева, на высоте семи-девяти метров, устроившись рядом с Бейбарсовым.
- Поставь невидимую защиту вокруг дерева, какую ты используешь около постов ГАИ и сиди тихо, - отдал очередной приказ Глеб. - На человека охотятся.
Глаза Алисы округлились и она намеревалась что-то сказать, но Глеб зажал ей рот ладонью.
- Слушай меня, второй раз сказать это у меня возможности не будет. Сиди тихо и не шевелись! Я не совсем понимаю, что здесь происходит, но боюсь я не смогу тебя защитить. Я сделаю всё что смогу, но если там несколько магов, я не справлюсь с ними и будет лучше, если ты умрёшь быстро. Чтобы тут не случилось, сиди тихо, не вмешивайся. Нет, ты не сможешь сама себя защитить. Закройся от всего: если они услышат твои мысли…
На поляну, на окраине которой стоял дуб, на ветви которого затаились Буйнова и Бейбарсов, из зарослей выбежал ободранный и задыхающейся человек. С гоготом над ним, по верхушкам деревьев пронёсся лысый человек, сидя верхом на стуле с резной спинкой и ножками. За ним на пылесосе, больше похожем на ракету, вылетел молодой парень с длинными светлыми волосами. За ними, уже не спеша, летели ещё четыре мага: два на пылесосах, один на ржавой батарее парового отепления и один на седле.
Беглец сделал попытку продолжить бег, но после нескольких шагов упал. Хохот охотников огласил окрестности.
- Я надеюсь, никто не сомневается, что это я загнал дичь?! – пробасил лысый.
Никто против не был.
- Не расстраивайся, - обратился лысый маг к длинноволосому, - в следующий раз добыча от тебя не уйдёт.
Алиса напряглась и Бейбарсов сильнее прижал ладонь к её рту.
- Итак, господа, мой выстрел, - с торжеством объявил лысый. С его перстня слетела красная искра и принялась летать вокруг жертвы.
Маги заныли как от боли. До Глеба долетели завихрения страха измученного человека и он понял, что маги стонали от наслаждения, упиваюсь страхом и ужасом «дичи». Тот маг, что седел в седле прохрипел совсем уже пьяным голосом:
- Довольно, хватит. Пора!
- Ты прав, пора! – согласился лысый и искра, замерев на уровне груди жертвы, вытянулась в короткий, сантиметров тридцать луч и погасла: в воздухе появился кинжал. Глаза лысого сверкнули красным и лезвие вонзилось в сердце несчастного.
- Господа, прошу к столу! – великодушно пригласил лысый остальных.
Маги спустились на землю, чинно слезли со своего транспорта и вдруг, словно голодная стая шакалов, набросилась на человека. Они рвали его зубами и руками и пожирали.
В тот момент, как кинжал вонзился в сердце мужчины, Алиса прокусила ладонь Бейбарсова, сдерживая крик, и продолжала терзать его зубами, пока запах горячей крови и распоротого кишечника не дошёл до неё. Это, звуки жора и вкус крови Глеба на губах подарили её воображению красочную картину того, что она сама участвует в ужасной сцене. Подняв глаза на побелевшее лицо Ирбиса, она взглядом дала ему понять, что не будет кричать и вырываться. Глеб опустил ладонь и Буйнова уткнулась ему в шею лицом, отворачиваясь от ужасной картины. Пытаясь не обращать внимания на то, что происходило на земле, Элис уставилась на пульсирующую вену на шее парня, сосредоточив всё свое внимание на биение сердца Глеба. Зрение было приковано к пульсации на шее мага, но уши упорно слышали чавканье над трупом. Глядя на ритмичные колебания стенок сонной артерии, Алиса задремала в неудобной позе. Снилось Буйновой, что маги, закончив с телом, подошли к дереву и начали стягивать её за ноги вниз, чтобы продолжить чудовищное пиршество. Алиса закричала и начала отбиваться. И тут произошло самое страшное: лысый маг с красным отблеском в глазах заговорил голосом Бейбарсова…
- Просыпайся, уже рассвело и они ушли. Просыпайся, Алиса. Нам пора уходить. Проснись! – Глеб осторожно тряс Алису за плечи.
«Слишком сильно усыпил её, но другого выхода не было», - подумал некромаг.
Вылетая из этого леса в молчании, каждый думал о своём. Глеб думал о том, в кого превращается маг, чувствуя вседозволенность и безнаказанность. Алиса думала об останках на поляне. Глеб запретил к ним прикасаться:
- Они могут вернуться и найти потом тебя по отпечатку твоей магии около тела. У лопухоидов есть дактилоскопия, и у магов подобные методы. Ни кому о том, что сегодня ночью видела, не говори. Можешь погибнуть как не нужный свидетель.
- А если это не первый случай подобного убийства этими субъектами?
«Конечно не первый. Они уже почувствовали вкус страха. Они стали наркоманами, но вместо наркотиков их тянет на страх и ужас жертвы. Они уподобились низшим существам - энерговампирам», - думал Бейбарсов, но в слух сказал:
- Это не факт. Может это первый и последний случай.
- Глеб, не ври мне. Это не первая охота: очень всё организованно. И не последняя – ты же слышал, что сказал лысый блондину: «в следующий раз добыча от тебя не уйдёт». Значит, будет и следующее убийство. И сами они не остановятся.
- И ты их не остановишь - это очень сильные колдуны, и каждый из них заговорён от всего: яда, огнестрельных ран и ран, нанесённых холодным оружием.
- Что можешь сделать ты?
- С ними даже по одиночке я не справлюсь. В прошлом, да, я бы за раз справился со всеми шестерыми, но не…
- Всё с тобой понятно, - резко прервала мага психиатр.
- Не смей лезть в это дело! – сказал Бейбарсов Алисе уже на крыше её дома.
- Пока, - попрощалась Алиса и пошла в сторону люка на чердак.
***
Глеб не мог дозвониться до Алисы больше недели: она не брала трубку. У Бейбарсова были две версии: либо она дуется и ждёт, что он сам к ней придёт с предложением наказать убийц, либо она сама отправилась на поиски этих «охотников». Первый вариант отпадал, потому что Буйнова была не столь терпелива, чтобы ждать его милости неделю, а второй не мог осуществиться без друзей Алисы, а Колесов, Князев и Тайнов не в чём, как сказал Миха, задействованы не были. Не зная, правильно ли поняла Буйнова его осторожности и не приняла ли её за трусость, Глеб, раздумывал, не встретить ли её после работы.
Но Элис появилась сама. Пришла среди ночи в клуб, где дежурил Бейбарсов.
У Глеба, скучающим взглядом рассматривающего людей, которым казалось что они развлекаются, завибрировал мобильный в кармане - звонил охранник стоящий на фейс-контроле.
- Тебя тут девушка просит выйти на улицу, - пробасил телефон.
Розовый шрам на ладони Глеба от зубов Алисы в виде кольца начал покалывать.
Буйнова стояла на мокрой мостовой под светом неоновой вывески с папкой в руках. Блеснула сталь её серых глаз, но агат чёрных глаз Бейбарсова был твёрже.
- Почему ты не отвечаешь на звонки? – спросил маг.
- Никак не привыкну что ты не здороваешься. Мы же не виделись целую неделю! – сквозь зубы упрекнула мага Алиса.
- Почему ты не отвечала на звонки? – ледяным голосом повторил вопрос Бейбарсов.
- Какого лешего ведешь себя как попугай? – сорвалась женщина и разразилась бранью, которую наверняка подслушала у Колесова, когда тот уронил себе на ногу домкрат. Весь её монолог крутился вокруг безразличия Бейбарсова к людям, но доставалось и его учительнице-некромагу и судьбе самой Алисы, которая так подло подкинула её такого!.. такого!..
- Я не люблю, когда ты говоришь грубости.
- Не любишь грубости, Ганнибал ты мой Лектер!? Я была занята. Искала аналогичные убийства. За последние тридцать лет только в России девятнадцать подобных случаев, в Европе – двадцать четыре. Штаты и Азию я ещё не проверяла! – уже кричала на всю стоянку Буйнова.
- Как ты себя ведёшь!? Ты же психиатр! – попытался маг урезонить знакомую, на крик которой уже оборачивались случайные ночные прохожие.
- А я в отпуске!!! – прорычала в ответ Алиса и, сунув Глебу в руки огромную папку, направилась к своему внедорожнику.
Досчитав про себя до ста десяти, Глеб вернулся в помещение клуба, где за время его отсутствия одна не совсем трезвая особа уже успела сходить на кухню, отобрать у повара топорик для разделки мяса и, нарисовав помадой на лице нечто, что она считала боевой раскраской, теперь с боевым кличем индейцев Северной Америки гонялась с топором за своим довольно престарелым мужем.

В папке, как выяснил дома Бейбарсов, были распечатки отчётов судебно-медицинской экспертизы и биографии жертв. Некоторые тексты были явно распечатаны с программы-переводчика, но и без художественного перевода Глебу было ясно, что маги, виденные им не так давно, удачно поохотились уже как минимум сорок четыре раза.
«Что ж, пора выходить из тени», - решился маг и, вызвав купидона, поручил карапузу отнести письмо в Магфорд.
Через два дня, когда Глеб с Таней обедали на кухне, в дверь кто-то позвонил. На пороге стояла Свеколт и Шурасик, у каждого руках был пылесос, а за спиной рюкзак. Лена сразу же, едва переступив порог, бросилась Глебу на шею. Из кухни, на правах хозяйки в коридор выплыла Таня.
- Таня, познакомься, это мои бывшие сокурсники: Лена и Шурасик.
После обмена приветствиями все дружно прошли на кухню, а после обеда Глеб отправил Таню домой.
- А Жанну ты не пригласил? – спросила, усаживаясь на диван Лена, пока Шурасик перебирал учебную литературу Глеба.
- Нет, я не знаю, где она находится сейчас.
- А где я была, ты знал?
- Таня сказала, что ты вместе с Шурасиком в Магфорде, а про Жанну она мало чего знала.
- Какая Таня? Эта? – не отрываясь от конспектов Глеба спросил Шурасик.
- Нет, Гроттер.
- Ты летал к ней? – насторожилась Лена.
- Нет, я летал к Валялкину - хотел кое-что у него узнать. Но ты же знаешь – они вместе, вот и получалось… Хаос! Наверное я подсознательно хотел увидеть её.
- Подсознательно? Склепова, будь она здесь, назвала бы тебя Бейфрейдов.
- Не назвала бы. Она не знает кто такой Фрейд. К тому же, - вернулся Бейбарсов к первоначальному вопросу, - Магщество наверняка следит за вами, и ваше с Жанной одновременное прибытие в одно место показалось бы им подозрительным. А мне в Дубодам что-то не хочется.
- Я так и поняла. Поэтому и не полетела в ступе – слишком заметный транспорт. Почему ты раньше не подавал о себе вестей, ты же давно вернул себе магию?
- Не всю, - печально заметил Глеб. – А как ты это узнала?
- Брось, мы же связаны! Мы три сообщающихся сосуда. Магическая сила ведьмы была разделена на троих, и когда ты лишился магии, ты лишился магии Тантала, а твоя часть силы от ведьмы не могла исчезнуть в никуда – она перешла ко мне и Жанне: мы стали более могущественны. Потом, когда твоя изначальная природная магия опять пробудилась в тебе, часть силы нашей старухи вернулась от нас к тебе и мы немного ослабли. Ладно, ближе к делу. Ты вызвал меня, потому что соскучился?
- Не только, - коротко ответил Бейбарсов и протянул Свеколт папку, что дала ему Буйнова.
Бегло осмотрев бумаги, периодически задавая Бейбарсову вопросы по терминологии, Ленка сделала вывод:
- Я так понимаю, что кто-то убивает и потом поедает людей в местах, расположенных далеко от жилища людей.
- Ты обратила внимание на даты?
- Да, эти случи, можно сказать, участились.
- Это только в России и Европе. В других частях света они наверняка тоже охотились.
- Они? Охотились? Прошу поподробнее, - заглянул в папку Шурасик.
Глеб взял с полки папку для рисования и протянул Лене шесть портретов.
- Их я видел в лесу две недели назад. Они загнали человека, насладились его страхом, потом убили и сожрали труп. Перед рассветом они улетели.
- И что? – не поняла Лена.
- Надо их остановить, - вынес приговор Бейбарсов.
- Знакомые лица… Я кого-то из них уже видел. Надо повспоминать, - произнёс магфордский аспирант, беря из рук девушки рисунки. - А с чего это такой праведный гнев? – хмыкнул он.
Бейбарсов замялся: действительно, с чего бы?
- Жертвы ни как не связаны и следующей «дичью» может стать любой из ваших родственников или друзей-лопухоидов, - скорее себе, чем Лене и Шурасику объяснил маг. - Ты виделась со своими родителями после окончания учёбы? – спросил Глеб у Лены.
- Нет, я теперь другая и мы уже чужие люди.
- А мне пришлось со своими прожить некоторое время. Да, мы чужие, но они всё же родители.
- Остановить? – опять хмыкнул парень Ленки. – Ты знаешь кто это? Кого мы должны остановить?
- Можно обратиться за помощью к Сарданапалу – у него гипертрофированное чувство справедливости, - предложила Ленка.
- Не надо вмешивать сюда академика – у него и так проблемы с Магществом, - заспорил Шурасик.
- А почему бы и нет? – хищно оскалился Бейбарсов. – Небольшая встряска ему не повредит.
- Что он тебе такого сделал, что ты хочешь ему таких неприятностей с маглитиками? – удивилась Лена, разглядывая гитару Глеба, которая пылилась на стене.
- То же, что и тебе, и Жанне: он вовремя не продрал свои маленькие добрые глазки.
- Ты о чём? – не поняла Свеколт.
- Ты не переписываешься ни с кем из аспирантов Тибидохса?
- Нет.
- Тогда ты не знаешь, что мой брат, родившийся через пару лет после моего похищения, сейчас учиться на Буяне. Понимаешь? Мы могли бы избежать того, что пережили, если бы кое-кто был бы порасторопнее.
- Ты хочешь отомстить Черноморову? – Ленка внимательно посмотрела на давнего знакомого.
- Нет. Я только не хочу его ограждать от проблем, - ответил Глеб.
- Давайте попробуем разобраться сами, - предложила Ленка, уводя Бейбарсова от мстительных планов, - мы же некромаги. У тебя есть идеи, на счёт того что можно сделать?
- Нет, - Глеб Бейбарсов запустил пальцы в волосы. - Отправь письмо Жанне, пусть прилетит. Будем думать.
***
- Тебе звонит Таня, - доложила Бейбарсову Жанна, смотря на экран мобильного телефона, оставленного Глебом на столе. – Это Гроттер?
- Нет, на свете много Татьян, - как можно равнодушнее сказал парень и отправился разговаривать с подружкой на кухню
- Кстати, - как бы невзначай, заметила Свеколт Жанне, - Глебов тоже в мире много.
Жанна пошла красными пятнами. Она прилетела одетая совсем не для полётов: костюм из юбки с глубоким разрезом и пиджака с глубоким воротом, застёгивающегося только на одну пуговицу под грудью и туфли на высоченных шпильках; всегда эффектно и ярко выглядевшая, Аббатикова была просто вызывающе накрашена. Когда после всех приветствий и объятий Лена осталась на минуту наедине с Жанной, она шепнула ей: «Последний раунд?».
Холостяцкая квартира, всегда пустовавшая, теперь плотностью населения вызывала у Глеба приятные ассоциации с большой гостиной в Тибидохсе. Первое же совещание трёх некромагов и одного тёмного мага было прервано грохотом в вентиляционной шахте.
- Что это? – поинтересовалась Лена.
- Это тебе подарок, - сказал Глеб и прошептал приманивающее нежить заклинание. Тут же из вентиляции в раковину упал шипящий мохнатый клубок.
- Цыц! – крикнул Бейбарсов и клубок разделился на двух кикимор. - Возьми маленькую себе, - предложил Глеб Лене. – Кикиморы одиночки, а дочь уже выросла и теперь они всё время дерутся, от них больше шума и пыли, чем пользы. Заберёшь?
- Ага, - только и выдохнула Ленка, умилённо глядя на мелкую кикимору, которая сегодня прицепила на голову заколку для волос. – У Шурасика в комнате живёт лешак Ванькин, а у меня будет кикимора за порядком следить.
- Кикимора и порядок – две не совместимые веши, - фыркнула Жанна, наливая всем чай.
- У меня они справлялись, - заметил Глеб. – А разве вы живёте в разных комнатах? – удивлённо посмотрел он на парочку умников.
- Э-э… - разочарованно протянул зардевшийся Шурасик. - Как считает глава Магфорда, раз мы не женаты, то должны подавать пример подросткам – жить до бракосочетания раздельно…
- …и каждый вечер ходить друг к другу ночевать до бракосочетания? – закончил мысль, которую никогда не решился бы произнести в слух Шурик.
Все рассмеялись. Большей частью смущённо. Глеб знал, что Лена, найдя в Александре свою единственную любов, не захочет связывать себя никакими формальностями, поскольку Шурасик с его патриархальным стилем поведением, после того как в загсе задокументируют его право владения Леной, просто свяжет её по рукам и ногам. И Свеколт будет мучиться выбором: убить любимого или убить в себе независимость.
- Кажется я вспомнил. Вот этот кажется мне знакомым, - произнёс Шурасик, беря портрет круглолицего «охотника» с бакенбардами, который летал на седле. - Это Беконсворд. А остальные…
Возобновившийся совет вновь был прерван. На этот раз звонком в дверь. Бейбарсов пошёл открывать дверь и был несколько поражён гостем. Точнее гостьей.
- Не думал тебя увидеть так скоро, - произнес он, решив, что Буйнова отдала ему эти убийства для самостоятельного расследования. Он пропустил Элис в квартиру и помог снять плащ – на улице был ливень, и, если опираться на настроение в котором она прибывала, вопрос о причине такого дождя Глеб оставил бы открытым.
- Оставь свои остроты чтобы прокалывать кукол-вуду. У тебя есть идеи? – упёрла Буйнова руки в бёдра.
- Мы над этим сейчас работаем.
- Мы!? Это, типа, «я» и «моё второе я»?
- Нет. Мы – это я, Лена, Жанна и Шурасик.
- Покажешь? – сменила гнев на милость Элис, знавшая что эти персонажи из прошлой жизни Бейбарсова.
- Показать? Их?
- Ну да!
После представления и проникновения взаимной симпатией между Алисой и Леной и Алисой и Шурасиком, но не Алисой («Ну и прикид у этой Аббатиковой: нечто среднее между оперением самца павлина и раскраской индейца на тропе войны. А духи! Я хочу противогаз и команду «Газы!») и Жанной («Его нынешняя подружка Танька – всего лишь девушка. Алиса – хуже: она почти друг») Глеб поинтересовался у Буйновой:
- У тебя что-то новое?
- Я получила информацию из Азии и Америк. И мои выводы такие… ты мне доверяешь? Моим умозаключениям? Прекрасно! Так вот, по тем трупам, что обнаружены более-менее вскоре после убийства, можно установить, что убийства совершались в полнолуние или после него в течение недели. В этом мы с тобой убедились той ночью («Какой такой ночью?» – зашипела ледяная змея в груди Жанны, но щипок за бедро твёрдыми пальцами Ленки привёл её в чувства). Это раз. Два: не знаю как жертвы, но вообще время убийств выбирались не случайно. По хронологии установлено, что убийства идут сериями по пять через сравнительно не большие промежутки времени. Да, сейчас последние три серии идут и сами по себе более быстро и между убийствами в сериях проходит мало времени. Какие будут идеи?
- По пять? – переспросил Шурасик, покусывая губы. – Пентакль…
Глеб, уловив его идею, уже разворачивал на столе карту мира, исчезнувшую за мгновенье до этого из отдела учебных принадлежностей в ближайшем универмаге. Тут же появились линейка и карандаш.
- Продиктуй по хронологии мне названия мест убийств, - приказал он Элис.
В течение следующего часа карта покрылась практически равносторонними пятиугольниками разных размеров: одни охватывали два-три материка, другие умещались в границах одной страны.
- Вот, - ткнул длинным пальцем некромаг в карту, - следующая «охота» будет под Липецком.
- Вопрос «когда?», - произнесла Лена, рассматривая изрисованную карту. - Понятно, что это будет в ближайшие одно-другое полнолуние, но мы не сможем следить всё это время за всей Липецкой областью. К тому же мы не решили, как их остановить.
- А в чём проблема? – вопросительно посмотрела на Глеба Буйнова.
***
- Если я тебя правильно понял, то ты хочешь, чтобы мы людей, которые защищены от пуль, порезов и ядов, обезвредили без кровопролития и предали в магические органы правопорядка? – подвёл итог рассказу Бейбарсова Василий Тайнов. – Если твои друзья очень сильны, то почему они не скрутят этих людоедов? – задал следователь ещё один вопрос и покосился на Жанну и Лену.
Все сидели в гостиной коттеджа Князева. На столике среди документов и карт стояли бокалы и тарелки с фруктами и испечёнными Алисой пирогами. Шурасик вертел головой, разглядывая помещение и картины на стенах. Жанна разглядывала Глеба. Тайнов разглядывал всех магов.
- Мы, - взяла слово Свеколт, - по роду своей магии уже заочно приговорены к тюрьме на пожизненный срок. Нас не упрятали в Дубодам только потому, что нас обучали некромагии насильно, то есть нас пока считают жертвами обстоятельств. Но хоть один инцидент, угрожающий жизням людей произошедший с нашим участием, - Лена посмотрела на Аббатикову, - и на нас объявят охоту.
- Они могли бы стереть этих магов в порошок, - подошёл к девушкам Бейбарсов, - но магия имеет свои отпечатки. Можно сказать, какого рода была магия: белая, тёмная или некромагия. Есть способы нейтрализации следов магии, но есть сильные маги, которые могут увидеть то, что остаётся после этого заклинания нейтрализации. А если кто-то из очень способных ищеек Магщества сталкивается с магией одного колдуна, то он способен опознать оттиск его личности на любом предмете, к которому этим колдуном была применена магия. Лена и Жанна не имели проблем с законом магического мира, но у них могут попросить «образец магии».
- А что говорит магический закон об убийстве магами людей? – раздался из глубокого кресла, которое занимал Князев, голос.
- Это запрещается, как и убийство любого, - проинформировал его Шурасик.
- «Убийство любого»? Но ведь вы убиваете животных для ритуалов? Это осуждается? – продолжал сыпать вопросами Князев.
- Вы о чём? – не понимая, Шурасик зарделся от осознания своей недогадливости: подтекст он сейчас не замечал.
- Перевожу: «Мы их поймаем, обезвредим и что дальше? Какое наказание их ждёт? Не будем ли мы лопухоидами, посягнувшими на жизнь магов?», - громко и чётко произнесла Буйнова.
- Нет, если станет известно, что это было в целях самозащиты.
- То есть, нужны доказательства их виновности, но при этом ни кто из «ваших» не должен знать что вы, маги, к этому приложили руку? – сделал очередной вывод Тайнов.
- Мы можем лишить этих «охотников» магической силы, - блеснув толстыми линзами очков загадочно прошептал Шурасик. - Я могу говорить открытым текстом? - обратился он к Бейбарсову, намекая на присутствие в комнате лопухоидов.
- Рассказывай.
- Я с Леной посоветовался и мы кое-что придумали. Правда, пришлось перетащить из Магфорда половину моей библиотеки и это стоило мне около трёх килограммов конфет. Лене доставки её книг обошлась дешевле. Мы нашли очень интересный ритуальчик забора магической силы – мы заберём всю магическую силу, превратив «охотников» в лопухоидов и тут, - Шурасик выразительно посмотрел на Василия, - подключитесь вы. Вы их поймаете, свяжите…
- … и оставите в лесу на съедение волкам! – радостно закончила за него Алиса.
- Нет! – возмутился Шурасик. – Мы передадим их в руки правосудия.
- Фу, как скучно! – протянула Буйнова. Она сидела, подобрав по себя ноги в кресле напротив кресла с Князевым, накрытая шалью из своих распущенных русых волос и напоминала свернувшуюся клубочком британскую короткошёрстную кошку.
- Расскажи о ритуале, - попросил Шурасика Глеб.
- Этот ритуал… э-э… есть одна проблема. Вся сила «охотников» будет собрана в одном маге, находящемся в круге. Вокруг него должны стоять ещё три мага – они образуют как бы призму для принятия силы. И в этом вся загвоздка: должен быть мужчина в круге и три женщины вокруг него или женщина в круге и три мужчины вокруг неё. А у нас два мага и две ведьмы. И так и так придётся ещё кого-то вызывать.
- Не надо, - отмахнулся от этой проблемы Бейбарсов. - Третьей женщиной будет Алиса, а я буду в центре.
- Оа е ама! – разнервничавшись, возразила Жанна.
- Ещё какая ведьма! – с чувством произнёс Глеб, поймав у своего лица диванную подушку, брошенную Буйновой.
- Ай! – ответила на это Аббатикова, потому что Ленка её опять ущипнула.
- А магическая сила, - как бы невзначай спросил Бейбарсов, - останется у меня?
- Нет, придётся вернуть потом обратно. Похищение чужой магической сила – статья двадцать один МУКа, - остудила пыл Бейбарсова Свеколт.
- Что такое МУК? – поинтересовался Тайнов.
- Магический уголовный кодекс.
- Теперь остался один вопрос: когда будет следующая охота?
- Нет, нет, - сказал следователь и начал ходить по комнате. – Осталось два вопроса, и вопрос о времени следующей охоты это второй, первый вопрос – кто эти убийцы. Ребята, - обратился он к магам, - это же типы из вашего мира!
- Я вспомнил кто это, - прокашлявшись взял слово Шурасик и показал портрет мага с широким плоским лицом в обрамлении бакенбард, который летал в седле. – Как я говорил уже это Беконсворд. Он преподаёт в Магфорде. Вообще-то он из хозяйственной части, так что он большей частью не преподаёт, а замещает преподавателей. Не последний человек. Потом я просмотрел магические газеты за последние пол года и увидел там вот этого типа, - он указал на портрет лысого. – Это очень влиятельный маг в Магществе. Это Вырвиглазо - если не рука, то точно правая нога Бессмертника.
- Этот блондин не блондин, - теребя рукав, показала Жанна на другой рисунок, - а рыжий. Фокси, как он просил себя называть. Он англичанин. Мы познакомились в моём похоронном бюро: он пришёл наладить поставку человеческих органов. Так вот этот Фокси принадлежит к очень древнему роду магов. Кельтские жрецы учились у его предков. Остальных трёх я не знаю.
- Я тоже, - сказала Лена. – Но, судя по тому, что эти трое являются крупными шишками в магическом мире справиться с такими «охотниками» будет не просто.
- Не просто будет доказать их вину, - поправил Тайнов, успевший за время своей работы столкнуться ни с одним проявлением коррупции.
- Жанна, - обратился Глеб к подруге детства, - так ты знакома с одним из убийц, с Фоксом?
- Да.
- А на сколько близко ты с ним знакома? – вкрадчиво спросила Алиса.
Жанна, бросив взгляд на Бейбарсова, залилась румянцем.
- Он мне не нравиться, - сердито ответила она.
- Может, ты сумеешь?.. – начала Свеколт.
- Как ты себе это представляешь?
- Придумаешь что-нибудь, ты же некромаг, а не гадалка-шерлотанка, - авторитетно заявила Буйнова.
***
- Вась, ты нас выдашь! Ты так возишься, что кусты шевелятся, - сказала рация.
- А тебя не комары кусают? – зло ответил по рации Тайнов Князеву, находящемуся с другой стороны оврага.
- Кусают, просто укусы не зудят.
- У тебя, что, иммунитет? – спросил Тайнов.
- Конечно, я же северянин. У нас комары размером с кулак, хоботки как стержни от шариковых ручек, над головой проносятся как истребители. У впервые укушенных людей укусы не заживают по полгода. И эти чудовища в таком количестве, что когда ходишь за грибами-ягодами в лес, приходится палку вверх кидать, чтобы увидеть небо.
- Эй, трепачи, - заговорили рации Василия и Сергея искажённым голосом Колесова, находящегося в метрах трёхстах от оврага, по краям которого в камуфляжной одежде с оружием в руках расположились следователь и Князев, - я кое-что вижу. Связывайтесь с магами.
Тайнов достал мобильный и набрал номер Бейбарсова. Ответил Шурасик:
- Слушаю.
- Они на подлёте.
Шурасик, бросив контрольный взгляд на начертанные огромные геометрические фигуры на полу в номере гостиницы, который они сняли на эту ночь, проверил правильность положения каждого участника ритуала: Глеб стоял в центре круга, вписанного в треугольник; Алиса, Лена и Жанна стояли углах этого равностороннего треугольника, стороны которого были образованны строчками заклинаний, написанных древесным углём. Шурасику предстояло читать заклинание. О точном времени охоты маги узнали в последний момент, от Жанны: как ей это удалось она не сообщила. Она вообще перестала со всеми разговаривать. Точное место проведение следующей и, как все надеялись, последней охоты на лопухоида выяснила Лена, поработав маятником над картой Липецкой области. Лену и Жанну волновал не столько успех этой операции, а то, отдаст ли Бейбарсов обратно магическую силу, на время принятую им. С того момента, как время и место были точно установлены, Глеб был возбуждён, и сейчас, он, стоя в центре круга с горящими от нетерпения глазами, нервно переступал с ноги на ногу, в ожидании того, как магическая сила наполнит его тело. Было важно не дать ему воспользоваться этой чужой магической силой пока она будет в нём на хранении, поскольку применение силы шести колдунов (а в том, что если Глеб и совершит что-то, то это будет нечто грандиозное, ни кто не сомневался, так как Бейбарсов никогда не мелочился) будет сразу же замечено агентами Магщества, что повлечёт за собой кучу неприятностей для всех участников обряда.
- Время не ждёт, - обратился Шурасик к четырём магам и взял в руки книжку, даже не книжку, а стопку пергаментных листов, зажатых между двумя деревянными крышками. Дерево, из которого была сделана эта обложка в своё время было висельнецей для шестидесяти шести преступников.
Бейбарсов опустился на колени, опустил голову и, скрестив руки, положил ладони себе на плечи. Три ведьмы, стоя лицом к Бейбарсову, подняли левые руки, в которых были длинные берцовые кости трёх казнокрадов, погибших с разницей в сто лет, и соприкоснулись ими над головой Глеба. На каждой из девушек были надеты своеобразные ожерелья: верёвка разоблачённого шпиона, повесившегося чтобы избежать пыток, разрезанная на части, на которых были прикреплены маленькие личные вещички вроде пуговиц, носовых платков, клочков одежды, принадлежавших шести «охотникам». Эти вещи появились благодаря нежити, которая по велению некромагов порылась в домах убийц, чьи имена теперь были известны: Вырвиглазо Виктор, Фокс Вульф, Беконсворд, Злат Алтайчиков, Гулиш Кеттелл, Самовыродков.
- Номекум крадум силуум коравено асцидиус, - начал читать замогильным голосом Шурасик. – Гелио тамйус минаум…
***
Марина возвращалась домой одна, так как поссорилась со своей тридцать первой «первой любовью» Лёшиком. Она от каждого шороха вздрагивала, так как не привыкла ходить в тёмное время одна – всегда был кто-то, кто её хотел проводить. Но сегодня всё шло наперекосяк: сначала она проспала и поэтому опоздала на работу, потом её за это отчитала заведующая магазина самообслуживания, в котором Марина работала, потом кто-то стащил две палки колбасы в том секторе магазина, за который отвечала Марина, и заведующая пообещала вычесть это из её зарплаты. Потом она долго ждала своего парня с работы около заводских ворот, потом она обнаружила у Лёхи на шее непонятные синяки округлой формы, потом она на него наорала, потом он на неё, потом опять она, потом опять он… Потом она, не помня как это произошло, оказалась идущей в слезах по дороге освещённой лишь полной Луной к себе в посёлок. Потом начался кошмар…
Кто-то пронёсся над её головой, потом ещё кто-то, потом ещё кто-то почти касаясь ногами её головы, потом дерево слева зашевелилось, и, выдрав корни из земли, вышло на дорогу, протягивая к девушке свои ветки похожие на скрюченные старческие руки. Марина попятилась от дерева и пятилась пока не наткнулась ногами на большой камень и не села на него. Камень подпрыгнул вместе с девушкой и начал вести себя как необъезженный мустанг с седоком на спине. Марина закричала. Над её головой раздался хохот и, подняв вверх голову, девушка увидела на фоне чёрного неба шесть человек, парящих в воздухе с различные предметами, зажатыми между ног: пылесосы, седло, стул, батарея. Девушка закричала ещё громче и, спрыгнув с камня, побежала в сторону леса, надеясь скрыться под деревьями. Марина бежала, подворачивая лодыжки и падая, задыхаясь и беззвучно плача, потому что рыдать ей не хватало воздуха. За ней в воздухе наперегонки друг с другом неслись с демоническим хохотом маги. Периодически они посылали вперёд красные искры или лучи, заставляя деревья хватать девушку за волосы и одежду или проседать землю под её ногами. Жертва неслась в темноте не понимая куда бежит и резко становилась только добежав до края оврага. Замахав руками чтобы не упасть, девушка пыталась сохранить равновесие, но толчок лучом, сорвавшимся с палочки в руках преследующего её длинноволосого парня, заставил Марину упасть и покатиться вниз по крутому склону оврага, царапая лицо об колючки шиповника, растущего по всему оврагу. Скатившись мешком на дно тёмного оврага, девушка хотела только одного: умереть сейчас быстро и безболезненно. Но хохот магов дал ей понять, что это её желание не исполнится.
Марина, даже не пытаясь встать, поползла на четвереньках по траве. Сердце так громко билось в её груди, что она не слышала как маги подлетели, и, опустившись около неё, слезли со своих транспортных средств. Девушка поняла, что окружена, только когда доползла до чьих-то сапог. Она подняла голову и увидела молодого человека с длинными светлыми волосами.
- Господа, - приятным голосом с лёгким акцентом произнёс юноша, - как и предсказывал в прошлый раз наш уважаемый Вырвиглазо, добыча стала моей.
- Цыплёночек! – прохрипел Самовыродков, масляно глядя на девушку сверху вниз.
- Не забывайте, коллега, в чём состоит наше развлечение! – одёрнул сластолюбца маг с бакенбардами.
- Мой удар! – торжественно сказал парень и его волшебная палочка в руке начала расти и менять форму пока не превратилась в боевой топор. Фокс пару раз махнул топором перед лицом девушки, всё ещё стоящей на четвереньках среди серебрящихся в свете Луны листов лопуха и папоротника, и маги застонали закатив глаза от волн страха, исходивших от Марины. Сочтя, что уже достаточно угостил своих друзей эмоциями жертвы, загонщик занёс топор над её головой, но опустить его на голову девушки не получилось – топор со звуком «Дзинь!» и искрами, отскочившими от лезвия, вылетел из его рук.
- Что это? – не понял маг и сделал шаг в сторону топора, намереваясь его поднять и завершить начатое. Земля около ноги, шагнувшей к топору, поднялась маленьким фонтаном. – Кто это сделал? – с угрозой спросил он остальных колдунов, но ответом ему были ещё несколько земляных брызг у ног каждого «охотника».
- Это там! – взвизгнул колдун, что летел на батарее, показывая в сторону края оврага, где периодически беззвучно вспыхивал красный огонёк – Тайнов и Князев обстреливавшие группу магов, не давая им приблизиться к девушке, накрутили на свои пистолеты глушители, которые не могли скрыть огонь от выстрелов.
- И там! – показал на противоположную сторону тощий маг похожий на конфету на палочке с огромным цилиндром на ушастой голове. И тут же его цилиндр был снесён выстрелом подоспевшего с третьей стороны Михаила.
- Я их сейчас!.. – прорычал Вырвиглазо и выставил в сторону нахождения Князева руку с перстнем. - Вспышкус гробулис!
Но ничего не произошло. Перстень даже не нагрелся.
- Вспышкус гробулис! – прокричал тот маг, что лишился головного убора, но и у него ничего не получилось.
- Кишкус размазус! – вскрикнул Фокс, направляя палочку, которая после того как сила её хозяина перетекла в Бейбарсова, вернула себе первоначальный вид. Естественно, ничего не произошло. – Тёмный Лорд! - выругался он. - Мы лишены магии! Нас сейчас убьют эти не-маги!
- Спасайся! – сам себе скомандовал Алтайчиков и, подняв с земли свой цилиндр, бросился бежать. Впервые, с тех пор как он научился колдовать, он убегал от лопухоидов. А то, что это были не маги, все уже поняли – маги не унизятся до современного (не старше четырёхсот лет) оружия людей. Щепка, выбитая на уровне его головы пулей с берёзы мимо которой он пробегал, заставила мага свернуть немного вправо и заорать диким голосом – Василий, корректирующий его бег, загнал мага в предварительно расставленные по дну оврага волчьи капканы. Ему вторили крики Беконсворда, Гулиша и Самовыродков. Фокс и Вырвиглазо много практиковавшиеся в чёрной магии хорошо видели в темноте и умудрялись избегать капканов. Но всё равно пули, впивающихся в землю у их ног и стволы деревьев у их голов не позволяли им выбраться из оврага.
Марина, уже имея двукратный ресторанный опыт случайного человека в перестрелке, легла на землю лицом вниз, накрыла голову руками и прикинулась ветошью. Она надеялась, что о ней забыли, но это было не так. Поняв, что из оврага неизвестные, засевшие в кустах, их не выпустят, Вырвиглазо подскочил к девушке, поднял с земли за волосы и прижал к себе спиной, прикрывшись ею как щитом.
- Эй, вы! – крикнул он в темноту леса, держа одной рукой Марину за тёмные волосы, а второй взяв её за шею. – Ещё один выстрел и я вырву ей горло!
Стрелки прекратили огонь. Тайнов, успевший поменять своё место расположения, был как раз за спиной Вырвиглазо и вполне смог попасть ему в голову, но убивать магов не входило в их планы. В том, что маг сможет в мгновенье свою угрозу, они не сомневались, но всё же надеялись на то, что колдун понимает – после убийства заложницы он точно будет застрелен.
Поняв, что угроза подействовала, Фокс подошёл к Вырвиглазо и вдвоём они, не обращая внимания на скулящих от боли в капканах соратников, стали выбираться из оврага.
- Ни с места! – раздался зычный голос с верху и, подняв головы, «охотники» увидели три летающих склепа с полными командами патруля. Два пепеломётчика взяли на мушку Фокса и Вырвиглазо, а третий по очереди рассматривал через прицел пойманных в капкан магов.
- Кавалерия прибыла, - сообщал Тайнов Шурасику по мобильному телефону.

- Всё, - сказал Шурасик магам, находящимся с ним в гостиничном номере. – Патруль прилетел и надо вернуть магическую силу.
- Зря ты так торжественно сказал «магическую силу», - тихо произнесла Алиса, глядя на Глеба, всё ещё находящегося в круге. Буйнова не узнавала его – магическая сила несёт в себе не только власть, но и некоторые черты личности её прежнего владельца, и те минуты, что Глеб наслаждался ощущением чужой огромной силы, на него было неприятно смотреть: жестокость, похоть, безумие нашли пристанище в его чертах лица.
- Глеб, пора, - с нажимом сказала Свеколт.
Бейбарсов посмотрел на неё словно не узнавая.
- Глеб, повторяй за мной «Я отрекаюсь…».
Борьба любви к власти с рассудительностью внутри Глеба была заметна всем присутствующим.
- Повторяй!
- Я отрекаюсь… - еле шевеля губами повторил маг.
- «…от того…»
- …от того…
- «…что не моё». Повтори!
- …что… не моё, - с трудом выдавил из себя Бейбарсов и от его ярости все три этажа гостиницы содрогнулись как при четырёхбалльном землетрясении.

- Именем Магзакона вы арестованы! – крикнул из склепа колдун с погонами магйора и дал знак одному из склепов снизиться. Многоместное летающее средство бухнулось рядом с Фоксом и Вырвиглазо. Молоденький лейтенант выскочил из склепа и забрал у стоящих под прицелом пепеломётчиков убийц заложницу и оглушил её Пундусом чтобы не мешалась.
- На нас напали! – начал игру в жертву Вырвиглазо. – Я с друзьями пролетал над лесом и кто-то неожиданно забрал у нас магию. Потом нас обстреляли лопухоиды и мы взяли эту девушку для гарантии того, что в нас не будут стрелять. Офицер, вы должны найти этих не-магов и наказать их. Потом вы должны найти того, кто забрал у нас магическую силу.
- У вас забрали магическую силу? – удивился офицер, находящийся всё ещё висевшем в воздухе склепе. – Всю?
- Да, - подтвердил Фокс. – У всех нас.
- Докажите, - скомандовал магйор, - только без глупостей!
- Хорошо-хорошо,- миролюбиво сказал Вырвиглазо, выставив вперёд ладони. – Вот, смотрите я не могу даже элементарного. Линузус очкустус! – громко чтобы все в склепах услышали сказал он и… исчез, оставив одежду висеть в воздухе как бы самой по себе.
Фокс, поняв, что магия снова вернулась, попытался взмахнуть палочкой, но магйор прорычал:
- Сопротивленум заламус! – и палочка уже второй раз за эту лунную ночь вылетела из рук молодого мага, а сам он, вытянувшись солдатиком, рухнул на землю. – Не двигаться! – приказал магйор Вырвиглазо. – Сними кольцо и отдай его лейтенанту.
- Вы это видели! – раздался знакомый всем магам, у которых был зудильник, звонкий голос. На краю оврага появилась Грызиана Припятская с личным молоденьким оператором, который по совместительству был временным исполняющим обязанности её мужа. – Ты всё успел снять? – схватила она молодого, почти подростка, ведьмака за ворот. – Если что-то пропустил или с плохого ракурса снял, всю жизнь свою будешь моим мужем, понял?! И не радуйся – это угроза: со мной хорошо только первые пол года! – Магйор, - Грызиана отшвырнула оператора и повернулась к висящему над преступниками склепу, где сидел глава отряда. – Нас двоих можно поздравить: вас с будущим повышением звания за поимку банды преступников, совершивших преступление против лопухоида, а меня с повышением гонораров за то, что я это сняла. Как мы их!
- Мадам, - поклонился магйор ведущей, - спасибо вам от лица Магщества Продрыглых Магций, за вашу бдительность. Спасибо что сообщили о нарушении закона.
- Спасибо моему пылесосу, что заглох в этой дыре. А мне говорили: «Грызиана, за вещами следить надо, ремонтировать вовремя, а то беда случится». Не беда, а удача! Ну всё, - вспомнила ведущая о своем операторе, - полетели в студию монтировать.
- Не получится, - робко возразил ей оператор.
- Почему не получиться? - возмутилась Припятская.
- Наши пылесосы, они ж того… всё...
- Мохнатые конечности сатиров! – топнула в ярости ведьма. Она подняла голову и, посмотрев в глаза магйору, часто-часто захлопала длинными, сделанными посредством заклинания Инфузориум туфилюс, ресницами и спросила: - Возьмёте пассажиров?
- Для вас, мадам, и для вашей ручной клади я всегда найду теплое местечко, - выпятив грудь ответил магйор, краем глаза наблюдая, как преступников грузят в индивидуальные блокирующие магию сетки, сплетённые саамами, живущими на крайнем севере, из женских волос. Эти сетки потом подвешивались ко дну склепов и транспортировались в Дубодам.
- Эй ты, ручная кладь, шевелись, - рявкнула Грызиана на оператора и начала аккуратно спускаться на дно оврага.
- Магйор, - обратился к начальству лейтенант. – Все задержанные говорят о том, что их обстреляли из огнестрельного оружия лопухоиды. Разрешите поверить кусты.
- Разрешаю.
Бывшие военные давно бесшумно скрылись со своих мест и были уже на выходе из леса на шоссе, где оставили машину. Однако они оставили подарок…
- Магйор, - отвлёк лейтенант своего непосредственного начальника от лобызаний ручки ведущей магканала. – Поблизости в лесу ни кто не обнаружен, но мы нашли вот это, - и лейтенант протянул магйору толстую папку, в которой находились листы с отчётами о судебно-медицинских вскрытиях и разрисованная пятиугольниками карта мира.
***
Глеб Бейбарсов снял с газовой плиты закипевший тёмно-синий чайник и налил два бокала чая. По его кухни разнёсся аромат мяты и лимона. Алиса Буйнова взяла со стола нож н и нарезала пирог с яблоками, который испекла пол часа назад.
- Молодец Шурасик, что додумался воспользоваться Грызианой для привлечения патруля, – сказала женщина беря кусок пирога. - И ты тоже молодец, - посмотрела Алиса на Глеба, - что подсказал ему добавить в баки её и оператора пылесосов к упырьей крови кровь вампира и человека. Конечно, я знала, что вампиры и упыри конкурируют из-за кормовой базы – людей, и что это «кровная» вражда, но что бы так буквально… Представляю, что вытворяли в воздухе их пылесосы, когда кровь вампира и упыря кипела в баках из-за нескольких капель человеческой крови. И самое главное, всё было сделано без магии.
Глеб молчал и смотрел на Элис с лёгкой печальной улыбкой.
- Какой-то ты сегодня слишком молчаливый. Не переживай из-за силы, что тебе досталась лишь на хранение. Да, я всё понимаю… Но я видела твоё лицо, когда ты стал вместилищем для магической силы шести преступников – на тебя было страшно смотреть. Это был не ты, - заглянув ему в глаза сказала Алиса. – И то, что друзья улетели - не волнуйся. Если тебе судьба обладать большой магической силой или вновь повстречать друзей – то от судьбы не уйдёшь.
- Я по этому поводу совершенно не волнуюсь.
- А что тогда печалишься?
Ответить Бейбарсов не успел, потому что затрещал лежащий на столе зудильник и яблочко покатилось по нему набирая скорость. На экране появилось изображение Грызианы Припятской.
- Пуськи-поцелуськи, проклятики мой болезненные. Всех, кто стоит, прошу сесть, если не на что, то у вас есть время найти место до конца передачи когда я сообщу очмительную и дельтортную новость. Девушки, мой совет вам: даже если вы сейчас нашли, куда приземлить свой нижний бюст, то встаньте и срочно переложите его на чью-нибудь мужественную шею с болтающейся на ней тяжёлой от мозолей, дырок и бородавок барсеткой. Девушки, время пошло! Итак, новость номер один или как говорил мой девятнадцатый муж «адын»: скоро состоится матч на острове Буян «Сборная Тибидохса - Гандхарвы». Была я на тренировке этих крылатых музыкантов – глаз радуется, когда смотришь на то, как они выполняют «бочёнок» и «петлю Нестора». Команда Тибидохса измельчала. Больше я про этих детишек ничего хорошего сказать не могу. Новость номер два: всё чаще на спиритических сеансах стали появляться не вызываемые усопшие родственники или возлюбленные, а духи темных магов, томящихся в Тартаре. Чтобы это значило аналитики сказать пока не могут. Видимо для точных выводов им нужно воочию увидеть поезд «Тартар – Лысая гора». Новость номер три: известие с Дальнего Востока, - тараторила Грызиана, - Шейх Спиря потерявший надежду добиться взаимности от ведущей нашего магнала - замужней ведьмы и матери двоих детей Гробыни Склеповой-Гломовой, окончательно потерял голову и похитил ведьму из России, в надежде, что хоть какая-нибудь россиянка в гареме утешит его. И хотя со стороны родственников этой похищенной никаких заявлений не было, Магщество было вынуждено вмешаться. А всё потому, что соседи жаловались на шум во дворце шейха, а проживают они за три-четыре мили от дворца, - пошленько подмигнула бельмастая трёхсот летняя ведьма и продолжила: - Но когда магспецназ прибыл на место, оказалось, что спасать надо не русскую ведьму, а арабского Шейха. Сейчас вы увидите кадры оперативной съёмки и всё поймёте.
Зрителям был представлен широкий двор с неработающими фонтанами, разбитыми статуями, фруктовыми деревьями, вырванными с корнем и вспаханными газонами. По углам жались джины и маги-слуги. Из окна третьего этажа вылетел сам Шейх, но к счастью он упал на вспаханную каким-то убийственным заклинанием землю, и, увидев спецмагов, по-пластунски, меся землю и оглядываясь на дворец, пополз в их сторону. Через минуту во двор вышла упитанная блондинка с кувшином в руках, к которому тут же приложилась и, вытерев губы ладонью, громко сказала:
- Я не поняла!!! Меня привезли в гарем, а здесь только один мужик! Да и тот спиря всё время со мной, что это я должна его ублажать!
Тут её затуманенный вином взгляд скользнул на группу спецмагов и она обрадовано закричала:
- Ну наконец-то мой гарем прибыл! Один, два, три, четыре… тебя, дед, я не считаю… пять, шесть, семь… Спиря, ты тоже… восемь… Все посчитанные под душ, а потом в мои покои!
Безлошадная карета с обгоревшей крышей и азиатом-кучером неизвестно откуда возникла между спецмагами и пьяной ведьмой. Дверь со стороны ведьмы открылась и кто-то в карете, схватив ведьму за руки, пытался затащить её внутрь. Ведьма заныла:
- Нет, я не хочу никуда, сейчас начнётся самое интересное!..
Однако она всё же оказалась внутри кареты, которая тут же исчезла.
На экране зудильника снова появилась Грызиана Припятская:
- Кто эта ведьма не известно. Шейх Спиря отказывается встречаться с журналистами. Двух наших отважных коллег, проникших к нему в ремонтируемый после пребывания там русской ведьмы дворец, он превратил в павлинов, а следующие самовольно проникшие корреспонденты, судя по крикам Шейха, доносящимся в след улетающим на своих крыльях журналистам, будут превращены в евнухов. К сожалению, рыцари пера поверили и поэтому никакой информации мы предоставить больше не можем.
- Вот Улька зажигает! Я тоже так хочу! – с завистью произнесла Алиса, глядя на разорённые комнаты некогда роскошного дворца.
- Кто такая Улька? – поинтересовался Бейбарсов.
- Эта та самая «русская ведьма». Улита. Я с ней в Москве познакомилась, куда ездила на повышение квалификации. Ну а потом культурно отдыхала в… одном месте. Там я приводила её в чувство: она была очень расстроена, немного лишнего выпила, потом какого-то мужчину попинала.
- За что?
- Она не смогла объяснить - плохо помнила ту ночь. Улита потом мне сказала: «Сначала я что-то сказала ему, потом он что-то сказал, что мне не понравилось… Следующее что я помню: он корчиться на земле, а я его пинаю». И с тех пор мы с Улей перезваниваемся, переписываемся. Она как-то была в соседнем городе по делам, так заглянула ко мне – посидели, посплетничали.
В вентиляционной шахте раздалось завывание и грохот.
- О, твоя кикимора проснулась. Славка хочет её увидеть, - сказала Алиса, прислушиваясь к звукам издаваемым нежитью. На зудильник она не смотрела, так как, закончив показывать кадры с места хулиганских выходок Улиты, зудильник теперь транслировал только Грызиану, которая нахмурив лоб читала какое-то письмо. Судя по дрожанию её губ, ведьма про себя кляла тех, кто ей написал послание, но доставалось и оператору, поскольку за кадром раздалось внятное козлиное блеяние. Наконец ведущая оторвалась от чтения.
- Дорогие маги, магища и магчики, - сверкая от ярости глазами начала она, - очумительной новости не будет. Я только что получила письменное предупреждение, что если я пущу в эфир подготовленный репортаж, то не видать мне больше служебных командировок ни в вампирский квартал Нового Орлеана, ни в крио-салоны в Антарктиде. И вообще, в лучшем случае я буду вести сводку погоды на Лысой горе. Но чтобы не разочаровывать тех, кто уже врос для надёжности в свои посадочные места, скажу, что в совете министров Бессмертника Кощеева освободилось место и скоро нас ждёт лицезрение кровавой бойни за это место. Следующее: как вы знаете, точка зрения отечественных анти-лопухоидистов, которые считаю, что все лопухоиды должны стать магами, отличается от мнения зарубежной партии, представители которой считают, что все лопухоиды как родились без магии, так и должны без неё умереть, причём как можно скорее и в страшных муках, что осуждается той партией, которой по бубну, у кого сколько магии. Так вот, забугорная партия опять оконфузалась. Точнее говоря, её оконфузил один молодой и амбициозный представитель из почтенного и древнего рода английских магов. Так же стало известно, что без вести пропал преподователь-завхоз из Магфорда Беконсворд. Неожиданно закрылась крупнейшая фирма, представляющая зомби для тяжёлых полевых работ, «Гулиш и Зо», - уже чуть успокоившись стрекотала Припятская, поняв, что разжечь интерес к этим событиям у ней всё же получиться, и под напором общественного любопытства её репортаж Магщество всё же рано или поздно будет в эфире. - Не известно где находится маг Злат Алтайчиков – посредник в переговорах между Магществом и Полозом III Великим - самопровозглашённым властителем всего подземного золота. С позавчерашнего дня не появляется на своём рабочем месте заведующий «Домом ребёнка» для маленьких магчиков Самовыродков. Это всё на сегодня. До встречи, мои милые зудилозрители! Любопытствуйте и вы увидите!
Экран зудильника погас.
- А ты уверен, что их посадили? – спросила Глеба Буйнова.
- Несомненно. Если бы не посадили, то они сразу же приступили к своей обычной работе, а так – ты же слышала Грызиану. Действительно, Шурасик придумал оптимальный способ сообщить о преступлениях патрулям. Молодец.
- И Жанна молодец, что выяснила у своего почитателя дату.
- Интересно как? – поднял Бейбарсов рассеченную шрамом бровь.
- Я думаю, что элементарно. Погадал на картах, когда будет охота. А чтобы проверить, назначила Фоксу на нагаданную ночь свидание, но в ту ночь он «был занят» - вот и весь фокус. Она, между прочим, своей честью рисковала… Кстати, - Алиса принялась за третий кусок пирога, в то время как Глеб даже не прикоснулся к еде, а только на смотрел на подругу. - У этой девушки есть все шансы стать кем-то вроде Чумы-дель-Торт. Как сказал какой-то литератор: нет ничего страшнее девки-вековухи. Энергия, которая уходила бы на любимого, в ней будет копиться, а при испортившемся с годами от одиночества характере да с огромной тёмной силой она станет просто чудовищем. Ей надо срочно найти кого-то.
- Не получится, - вздохнул Бейбарсов. - Она поклялась, что никогда не будет ни с кем, кроме меня.
- Ну так в чём дело?! Она симпатичная, Глеб. Спаси мир – назначь ей свидание!
- Мне нужна другая женщина.
- Я уверенна, что Жанна позволит называть себя любым женским именем.
- Мне нужна ты, - вкрадчиво произнёс Бейбарсов, накрыв лежащую на столе ладонь Алисы своей.
- Я многим нужна. Я вообще нарасхват, - бодро произнесла Алиса, потихоньку вытаскивая свою руку из-под ладони Глеба. Но Бейбарсов сильно сжал пальцы, не давая выскользнуть её ладони.
- Мы должны быть вместе. Ты мне нужна. Ты должна стать моей.
- Мы и так в некотором роде вместе, а твоя нужда не повод, чтобы я делила с тобой постель, - пытаясь освободиться от его ладони, сказала Буйнова.
- Мы можем спать на диване.
- Ну не надо буквоедствовать!.. Ты понимаешь о чём я, - сказав это Алиса окуталась синим свечение, в надежде охладить мага.
- Я и говорю об этом. Мы прекрасно понимаем друг друга. Мы нравимся друг другу. Мне с тобой спокойно и хорошо, в то же время интересно. Ты нуждаешься в моей помощи, когда сталкиваешься с тем, что невозможно решить с помощью трёх головорезов. Мы должны быть вместе. Ты мне нужна. Мне кажется, что с того момента как я вернулся к родителям и до той встречи в морге я жил как в чёрно-белом немом фильме. И краски этого фильма становились всё темнее и темнее… Ты должна быть моей.
- Во-первых, смени тон и прекрати попытки меня загипнотизировать, а во-вторых… Это что получается: «Вы привлекательны, я чертовски привлекателен. Пошли на сеновал!»!? В-третьих, произнося «ты должна стать моей, мы должны быть вместе» у тебя не возникает ощущения d?j? ?prouv?4 и d?j? fait5?
- Ты не детское увлечение, - тихо произнёс Бейбарсов, поняв, что она говорит о Гроттер.
Алиса попыталась спихнуть его ладонь свободной рукой, но тут же и вторая её ладонь оказалась в его плену. Элис вскочила из-за стола. Глеб тоже поднялся. Он по-прежнему крепко держал её, и женщине пришлось стоять рядом с ним посреди кухни. Стараясь не смотреть ему в глаза, Алиса твёрдо произнесла:
- Те аргументы, что ты привёл… Это всё может сделать находясь на той стадии отношений, что между нами сейчас.
- Ты сама хочешь быть со мной, - сказал маг и, поднеся её ладони к своему лицу, поцеловал ей кончики пальцев.
«Дьявол ты, я же соглашусь. Прямо сейчас!», - с горечью от понимания своего приближающегося поражения, подумала она, чувствуя, как сотни маленьких горячих уколов от места его поцелуя стекают вниз по рукам, и сменила ауру на успокаивающую зелёноватую.
- Да, ты мне очень нравишься! – не поднимая головы, чтобы не встретится с его чёрными глазами, сказала Алиса.
- Значит, мы будем жить вместе.
Волна тепла дошла до плеч и, разделившись на два потока, охватила грудь и лицо.
- Но ты меня не любишь, - вынесла она единственный и веский аргумент и резко вырвалась из его ладоней. – Ты меня не любишь, ты просто во мне нуждаешься, чтобы я скрасила твою жизнь отшельника и сохранила огонёк твоей мятежной вечно чего-то жаждущей души на поверхности, не давая ему погрузится глубоко и не погаснуть.
Глеб подошёл к ней очень близко. Они соприкасались телами. Взяв её лицо в горячие ладони, тем самым заставив смотреть себе в глаза, Бейбарсов заговорил очень тихо:
- Любить можно многое. Можно любить яблоки, но если есть только их в течении недели, то потом на них не захочется даже смотреть, захочется апельсинов, конфет… В тоже время мы нуждаемся в воздухе и никогда ни что не сможет нам его заменить. Кем бы ты хотела быть: яблоком или воздухом?
- Яблоки люди покупают, приобретают для их хранения красивую посуду. А воздух даётся даром и поэтому не ценится, люди не замечают воздух, пока его не станет хватать. За яблонями ухаживают, а о воздухе не заботятся, его загрязняют и только когда изменения не обратимы, начинают спасать его.
- Я буду о тебе заботиться, я буду тебя защищать. Мы будем плыть в жарких волнах наслаждения на остров нашей любви... Я дам тебе такое удовольствие и счастье, каких ты никогда не ведала. Я дам тебе всё, что ты захочешь.
- Нет.
- Ты должна…
- Я тебе ничего не должна!!! – крикнула она, вырвавшись из его рук. – Всё. Разговор окончен. И темы этой ты больше никогда не будешь касаться.
- Хорошо, - усмехнулся Глеб, сверкая агатовыми глазами, - я не буду касаться темы, но тебя…
- Отойди, пока я тебя не ударила, - сквозь зубы сказала она и попятилась от мага, но остановилась, запнувшись за гантель, валяющуюся на полу.
- Поправка: ты попыталась бы меня ударить. Хорошо, - отступил он, увидев что от Алисы стали отходить алые волны ярости, - я дам тебе время на размышление. Но запомни: ты будешь моей!
- Конечно, - нервно усмехнулась она, трясясь от чувств и эмоций, которые пробудил в ней его голос и обжигающее дыхание, - когда-нибудь я умру и моё тело будет полностью в твоём распоряжении, - и, проскочив мимо него, Алиса пошла в прихожую, вынужденная из-за его поведения как можно быстрее уйти.
- Если бы мне нужно было только твоё тело, проблема решилась бы быстрее. Проблема не просто возникла бы.
- Кстати, о проблемах. Ты предлагаешь мне близкие отношения, но как я знаю, блондинка Таня всё ещё твоя девушка…
- Эта проблема легко разрешима, - отмахнулся тёмный маг. – Считай, её нет.
- Только без смертей! – попросила Элис, и, повернув замок, дёрнула дверь. Дверь не открылась. Алиса проверила замок – он был открыт, но дверь не отворялась. – Бейбарсов! – прорычала женщина, поворачиваясь к веселящемуся за её спиной тёмному магу.
- Я, между прочим, тебя никуда не отпускал, - продолжая улыбаться, заметил маг.
- Давай не будем портить отношения, - предложила молодая женщина, отступив от двери.
- Мы не будим их портить, - заверил её Бейбарсов, многозначительно играя бровями. - Мы будем их укреплять.
- И первым делом ты выпустишь меня.
- А ты меня заставь! – подойдя вплотную к Алисе, прошептал Глеб, и сразу же оказался до середины голени вмурован в паркет на том месте, где стоял.
- Умница, - похвалил он свою ученицу. – Придумала своё заклинание и сразу в невербальной форме. А контр-заклинание есть?
- Нет, но я его придумаю когда ты откроешь дверь. Ну, я жду.
Бейбарсов попытался выдернуть ногу из пола, но у него ничего не получилось. Он сделал ещё одну попытку. От третьей попытки его удержал полный превосходства взгляд Буйновой.
«Единственное, что я могу – это телепортировать сюда топор и вырубить паркет около ног. Разобрать паркет не получиться – она скрепила его элементы заклинанием Неразрушус стройкус», - злясь на себя за то, что взялся её учить, думал Бейбарсов.
- Договорились, - сказал вслух маг и дверь тихо скрипнула.
- Свобода! – воскликнула Элис и вышла из квартиры.
- Стой! – приказал ей Глеб и женщина резко остановилась и обернулась. – Вытащи меня!
- Котик, не разочаровывай меня: неужели мой учитель не справится с моим заклинанием!? Пока, до следующих приключений! – и Алиса помахала ему рукой. – Я подумаю над твоим предложением!.. – сказала она напоследок и закрыла за собой дверь.
- Ведьма! – выругался Бейбарсов и посмотрел на паркет около своих ног. От паркета пошёл дымок. Уже через минуту Глеб стоял в кольце пламени. Ещё через минуту огонь утих и Глеб, с обгоревшими до колен джинсами, но не тронутой огнём кожей, оказался стоящим в рассыпающихся углях, которые остались от сковавшего его паркета. – Ни куда не денешься! – сказал он ухмыляющемуся образу Алисы, всё ещё стоящим перед его мысленным взором, и легко выдернул ногу из чёрных головешек.



ЧАСТЬ 4
- …Мы так рады, что вы хотите сохранить достояние нашей архитектуры и восстановить его! - искренне продолжала кудахтать женщина с короткими седыми волосами и глазами удивлённой совы. Кирпичёва Антонина Антоновна была очень горда, что ей доверили официальную процедуру передачи недвижимости из областного фонда в частные руки. Ей так хотелось пожать эти самые мясистые руки частного предпринимателя Мамаева пробредшие, а проще говоря, прибравшие, купеческий дом конца девятнадцатого века в плачевном, но ещё не безысходном состоянии. Однако руки спасителя исторического наследия не пожелали отдаться Антонине Антоновне и поспешили спрятаться в карманы дорогого, но плохо скрывающего арбузоподобный живот пиджака.
***
- Я такую мамзель встретил! Просто мечта, а не женщина. Идеал! Венера Милосская! – восхищался Колесов, попутно подтягивая гайку на мотоцикле Бейбарсова.
- Таким сравнением ты хочешь донести до меня то, что она холодна как мрамор? – уточнил стоящий рядом маг.
- Типун тебе на язык! – испуганно замахал ключом в воздухе Миха. - Пока не знаю… Но фигура!.. Там такая фигура!!!
- Ну и какая фигура привела тебя в такой восторг? – дал волю своему любопытству молодой человек.
- Фигура!.. Она на грудь положит, другой прихлопнет. Ух! Сказка восточная! Вах!..
Миха с кряхтением поднялся с колен и как обычно вытер руки об штаны. Оба мужчины посмотрели на чёрный мотоцикл, в недрах которого скрывались более ста пятидесяти лошадиных сил. Глеб не так давно решился дать свой мотоцикл на растерзание этому очумелому механику и не пожалел об этом.
В гараж заглянул Князев.
- Кто составит мне компанию? – бодро спросил он.
Глеб вопросительно приподнял бровь.
- Ирбис, хватит играть бровями, я не Элис. Пошли побоксируем. Умеешь?
- Я видел телевизионные трансляции некоторых боёв, - уклончиво ответил некромаг, который единственный раз в жизни получил в челюсть от Валялкина, в остальных поединках противники даже не смели к нему подойти.
- Держи! – и Сергей бросил Глебу перчатки.
Войдя в ринг, Бейбарсов и Князев начали то, что Гломов поэтично называл «вальсом двух настоящих мужчин». Единственным зрителем был Миха, который, открыв рот, следил за скользящей парой. К нему вскоре присоединился Василий.
- Интересно, - буркнул он и плюхнулся своими ста двадцатью пятью килограммами на мат рядом с Михой. – Кто ведёт по очкам?
- Да какой там к чёрту!.. – отмахнулся Миха. – Минут семь за ними слежу - ни одного удара!
Всё время, пока противники находились на ринге, Глеб не разу не получил удар: скорость реакции его не подводила. Сергей, как опытный боксёр понял тактику Глеба - вымотать его, и умерил пыл, чтобы сберечь силы, надеясь, что маг сам допустит ошибку. Однако Бейбарсов был неутомим: он уклонялся, нырял вниз, отступал, но и сам ни разу не ударил. Он знал, что лучше вымотать противника полностью, и когда тот обессилит нанести единственный удар наверняка. Если в ходе поединка, когда противник ещё не достиг такого состояния усталости, при котором нет сил даже думать, причинить ему боль, то не известно как он на неё отреагирует – возможно, боль это тот ключик, который у этого человека открывает сундучок с потаённой богатырской силой, припасённый на крайний случай. Боль, как считал Глеб, эта ключ, который открывает у разных людей различные потаённые сундучки: с силой, с откровенностью, а у некоторых, как ни странно, с любовью.
Князев начал выдыхаться: теперь он каждым движением пытался достать Ирбиса, выйдя из той игры, которую принял вначале боя. Тёмный маг уже начал ощущать вкус победы, но так и не добился её по причине ряда событий: женский голос произнёс «А-а, вот вы где», возникла боль на скуле, появился шум в ушах, пронеслось мгновение падения, родилась резкая боль в плече и горечь поражения в сознании.
Мгновенно вскочив на ноги, Бейбарсов оценил свой ущерб: саднившая скула, вывихнутое при не удачном падении – не успел сгруппироваться – плечо, победивший Князев.
- Продолжим? – спросил задыхающийся Сергей.
- В следующий раз, - мрачно ответил не любивший проигрывать маг, и, перекрыв боли путь от плеча в мозг, начал стягивать перчатки. А кто любит проигрывать? Ни кто. Это вопрос на проверку честности, но есть люди, которые к проигрышам относятся спокойно, а некоторые равнодушно. За несколько лет в землянке у ведьмы-некромага Глеб убедил себя в том, что всё, за что он берётся, обречено на успех. Потом, после некоторых событий в его жизни, Бейбарсов пришёл к выводу, что кое-что ему может и не удаваться, но в это «кое-что» не входили ежедневные маленькие победы, которые повышают самооценку и создают впечатление, что человек всё держит под контролем.
- Привет! – виновато улыбнулась ему Алиса, чей приход, как она понимала, отвлёк Бейбарсова.
В ответ Ирбис лишь хмуро ей кивнул. Он подошёл к турникету, взялся за перекладину повреждённой рукой и, резко дернувшись, вправил кость.

- Слушай, - сказал уже в гостиной Василий магу, - я даже не заметил, что ты вывихнул плечо. Ты боли не чувствуешь?
- Чувствую - я пока живой. Просто боли не надо бояться, её надо приручить, тогда она сама начнёт тебя бояться и больше не побеспокоит.
Следователь посмотрел на некромага с уважением: он понимал, что такое самоконтроль.
«Это после какого количества боли возможно научиться её контролировать?!», - ужаснулась Алиса, протягивая Глебу кусок льда, завёрнутый в полиэтилен – от поездки в больницу и даже от повязки он отказался.
- А наилучшим решением проблемы боли является не допущение появления её, - продолжил Бейбарсов и стянул через голову тонкий бежевый свитер, чтобы приложить пакет со льдом к опухшему и ставшему иссиня-фиолетовым плечу. Алиса протянула руку с салфеткой, пропитанной перекисью водорода к его скуле, но маг отстранился.
- Не надо, - пересёк он ещё одну попытку женщины обработать ему лицо, - завтра уже всё пройдёт. Я быстро исцеляюсь.
«Не так как раньше, но это лучше чем ничего»
- А ты чего такой варёный? - без обиняков спросил Колесов Тайнова, который уже несколько дней ходил как сомнамбула.
- Отдохнуть не получается, - зевнул с хрустом в челюстных суставах следователь. – В моём районе дома дореволюционные реставрировать хотят. Только что-то с этим делом медлят - постоянно какие-то ЧП у них происходят: то люди калечатся, то техника ломается. Шум, суета. А у меня как раз окна на это беспредел выходят. Серёг, я пойду посплю? Элис, ничего нового нет? Прекрасно.
Вася пошёл в гостевую спальню, Князев отправился в кабинет разбираться в счетах по его клубу, Миха занял одну из ванных комнат, готовясь к тому, чтоб его положили, а потом прихлопнули, Алиса с Глебом остались одни. Бейбарсов положил ладонь на колено Элис, обтянутое черным узорчатым чулком.
- Руками не мацать! – строго произнесла женщина и, шлёпнув незваную ладонь, отсела от парня подальше, изо всех сил стараясь не смотреть на капельки воды, стекающие из-под компресса по загорелой груди Глеба на рельефный живот и прячущиеся под поясом его брюк.
- Ты подумала над моими словами? – тихо спросил он.
- Ты о чём? – недоумённо округлила глаза Буйнова.
- О нас, - напомнил ей Глеб.
- Ах, о нас… Нет, пока не было времени. А ты подумал над дальнейшей программой моего обучения. Расскажи мне о Тибидохсе. Я могла бы туда попасть?
- Всё может быть, - загадочно улыбнулся некромаг и протянул Алисе пакет с подтаявшим льдом. Наморщив на мгновенье лоб, Алиса создала между большим и указательным пальцами маленькую бирюзовую искру и произнесла «Дедум морозум» – вода в пакете вновь стала льдом.
- Всё может быть, - повторил маг, прикладывая лёд к плечу.
«Грааль Гардарика тебя пропустит, вот только как меня пропустят патрульные летающие склепы Магщества?»
***
- Ну и вонь! По-моему, это не грунтовые воды, а канализационные. В чём дело? – разглядывая чёрный квадрат люка, ведущего в подвал, проворчал начальник строительной бригады.
- Начальника, однако, шланг зацепилась. Воздух качает, а не вода, - проблеял строитель Хантымантов.
Луч мощного фонаря не мог разогнать темноту в подвале старого дома, но и так было понятно, что он затоплен грунтовыми водами. Для осушения его установили насос, но, судя по всему тот, не дойдя до воды, за что-то зацепился, хотя было не видно и не понятно за что.
- Что тормозите, «европейцы»? - прикрикнул бригадир на команду гастарбайтеров. - Устанавливайте лебёдку, опускайте кого-нибудь и пусть он разберётся что там.
- А кто туда опускается? – спросил другой рабочий.
- А тот, кто вытащит короткую спичку, - сказал начальник, пересекая все дальнейшие споры, и протянул столпившимся у люка трём рабочим спички, зажатые в мозолистой руке.
- Это у меня на роду написана, - вздохнул Хантымантов, вытащив спичку с обломанной головкой, – осушать. Ещё мой дедушка пытался вычерпать озеро Тенгиз…
Быстро установив трипод с подъёмным механизмом, рабочие закрепили трос на привязи выбранного судьбой рабочего и, дав ему в руки фонарь, стали опускать.
- Что ты видишь? – крикнул бригадир.
- Темно, начальника, - отозвался рабочий.
- Ты фонарь включи, - разозлился «начальника». – Эй, что молчишь?
Трос, на котором спускали человека, резко дернулся и натяжение ослабло. Бригадир начал вытаскивать свободно болтающийся трос и когда его пустой конец оказался в руках бригадира, то от рабочих, окруживших начальника, послышался испуганный шепот:
- Чертовщина!
- О господи!
- Шайтан!
- Ни фига себе!
Синтетический трос на том уровне, где он крепился к поясу Хантымантов, был оплавлен.
- Эй, Хантымантов! – крикнул в чёрную зловещую дыру, резко вспотевший не смотря на холод, тянувшийся из подвала, бригадир. Но ему не ответило даже эхо. Темнота поглотила и звуки.
***
- Ирбис, - раздался в телефонной трубке голос Тайнова, - ты можешь приехать к трём к Князеву?
Глеб мог. И когда он появился в белом двухэтажном коттедже Сергея, окружённом кустами сирени и жасмина, Алиса сидела в гостиной на диване около круглого стеклянного столика и раскладывала карты таро «пирамидой». По её виду Бейбарсов понял, что карты идут против воли Элис.
- Привет, гадалка, - поздоровался с ней маг, но в ответ глаза стального цвета бросили на него взгляд, который в каталоге взглядов Буйновой значился как вариант «Исчезни с глаз моих!».
- Не дуйся на карты, сегодня просто нельзя гадать.
- Почему? – насторожилась Буйнова.
Глеб сел рядом с Алисой на диван и взял со стола из блюда с фруктами яблоко.
- Потому что сегодня 17 июля – один из тридцати двух дней в году, который не рекомендуются для любых гаданий.
- Тридцать два – это норма?!
- Ну, не считая религиозных праздников.
- А какой именно религии?
- Ту, в которую ты веришь. Во что веришь, то и защищает.
- Ты хочешь сказать, что не какие-то силы, а вера в эти силы помогает по жизни – без веры нет богов?
- Я хочу сказать, зачем богу помогать тому, кто в него не верит.
- А христианство?
- У христианского бога самый хороший слух и он всех слышит, но ещё у него самые высокие моральные принципы.
Буйнова отмахнулась рукой от его слов как от назойливой мухи и угрюмо уставилась на неудавшийся расклад. Карты вспыхнули и на коже дивана остались десять одинаковых тонких прямоугольников серого пепла. Открывшееся окно впустило ветер, который унёс пепел карт на улицу, а потом с грохотом закрылось.
- Мой ангел с серыми глазами, отчего ты так грустишь? Какая собака тебя обидела и теперь ты так психуешь? – попытался выяснить причину плохого настроения Элис Глеб.
- Мне свидание не понравилось, - не охотно ответила женщина, нахохлившись как мокрый воробей.
- Ты ходишь на свидания? – удивился Бейбарсов.
- Конечно. Ты не заметил, что я не в монастыре живу?
- С кем ты была на свидании? – мерзкий лохматый зверь зависти в душе некромага зевнул, показывая кривые острые клыки, выгнул спину и потянулся, закрывая собой её светлые части.
- Не твоё дело, - окрысилась начинающая ведьма.
- И как часто ты ходишь на свидания? – продолжил прощупывать почву Бейбарсов.
- Хам! – не понятно на что оскорбилась Элис и демонстративно отвернулась от парня.
«Если я спрошу, чем не понравилось свидание, она: А) накричит, Б) уйдет и хлопнет дверью, В) чем-то кинет в меня. Случившееся подчеркнуть»
- Не переживай, - миролюбиво произнёс Глеб, успокаивая и её и себя. В его руке появилась не до конца распустившаяся белая роза.
Алиса посмотрела на цветок через плечо.
- Ты некромаг и подарить ты можешь только труп! - прошипела она сквозь зубы.
- Это цветок, - Глеб уже начал терять терпение.
- Это труп! Это красивый труп, разложение которого станет заметно через пару дней: лепестки пожелтеют и осыплются как плоть, останется только стебель – скелет.
Глеб сделал несколько глубоких вдохов животом в попытке успокоиться.
«Не хочешь мёртвое – будет тебе живое», - подумал Бейбарсов и, положив бутон себе на ладонь, шепнул «Аниммаус». Стебель стал укорачиваться и розоветь; цветок приобрёл каплевидную форму, на его остром конце появились шевелящийся нос с десятком прозрачный усиков, две красные глазки-бусинки, розоватые с прожилками вен ушки-лепестки. Последними прорезались из тела четыре когтистые лапки.
Увидев на ладони Бейбарсова мышь, Элис сама пискнула от радости и аккуратно взяла зверюшку себе на ладонь, погладила ей лобик, а потом резко поцеловала мышь в нос. Мышь, быстро шевелящая усами, ошарашено замерла. Алиса попыталась ещё раз поцеловать мышь, но та выскочила из её ладоней и побежала по дивану. Глеб молниеносно схватил беглянку за хвост и поднял в воздухе.
- Держи её, я сейчас! – протараторила Алиса и ускакала вслед за своим плохим настроением. Судя по звукам, она начала производить раскопки посуды на кухне.
Бейбарсов посмотрел на пищащую и извивающуюся в подвешенном состоянии мышь и сказал ей:
- Тебя поцеловали только за то, что ты есть.
- Уже с мышами разговариваешь? – раздался из-за спины Бейбарсова голос Василия. Он как всегда ходил очень тихо.
- Но они мне не отвечают.
- Тогда ты не безнадёжен, - в голосе Тайнова послышалось деланное облегчение.
Алиса прибежала из кухни в сопровождении Михаила. В руках у Алисы была стеклянная банка, на дне которой лежали морковка и кусок хлеба. Глеб опустил мышь в банку и, попрощавшись с Алисой, которая спешила отдать белую мышь сыну, остался в мужской компании.
- Она очень агрессивна, - сам не зная почему, вслух произнёс Бейбарсов.
- Она? Нет, - возразил ему Василий.
- Агрессивна, - настаивал Глеб.
- Ты совсем не разбираешься в женщинах.
- Разбираюсь.
- С анатомической точки зрения – не спорю, - хохотнул Тайнов.
- И в женской психологии тоже понимаю, - настаивал некромаг.
- Да ну!? Сколько их у тебя было? Десять? Двадцать? – поинтересовался Миха. - Несколько подружек и думаешь что знаешь баб?!
- Все женщины – одинаковы.
- Потому что каждая неповторима. Ха! Поверь моему опыту, а потом и сам проверь: женщины бывают как минимум трёх категорий: без тормозов, с тормозами и очень тормознутые. С первыми надо быть осторожным, со второй группой можно расслабиться, ну а с третьими надо быть терпеливым, - проконсультировал мага Колесов.
- Но… - попытался вставить слово Ирбис.
- Теперь вопрос: к какому типу относится Элис?
- К первому, - не задумываясь ответил маг.
- Правильно, - похвалил мага вернувшийся из клуба Сергей. – А твоя подружка Таня?
- К третьему.
- Тоже верно.
- Стоп! – опомнился Глеб. – Откуда ты её знаешь?
- Заходила она как-то ночью ко мне в клуб, брала интервью. Я увидел, как она показывала подружке ваше совместное фото: хвасталась своим женихом.
- Кем? – Глеб решил что ослышался.
- Же-ни-хом, - по слогам произнёс Князев.
«Дура!», - захлестнула Бейбарсова волна злости на подружку.
- Я бы про неё сказал, - продолжил Серёга, - ты уж прости, может я и не прав, «прелесть какая глупая».
- Нет, - не согласился Глеб, - не прелесть.
- Так найди ту, что будет прелесть, - подал идею Миха.
- Уже присматриваю! – огрызнулся парень.
- Только вот тебе совет: не заводи подружек на работе. И не на учёбе. Понимаю, это удобно: на свидания бегать не надо – она и так всё время рядом, но потом от такой подружки не избавишься. Да и друзья общие начнут совать нос в ваши отношения. В общем, не стоит оно того.
- Ты о ком? – не понял Глеб.
Мужчины переглянулись.
- То, что ты здесь делаешь, для тебя не работа? - поинтересовался у мага Сергей.
- Я не совсем понимаю подтекст твоих слов.
- Мы говорим о том, что иногда за благими намерениями, когда ты думаешь, что оказываешь бескорыстную помощь, скрываются не осознаваемые тобой низменные мотивы получения удовлетворения путями, выбранными тобою, как ты считаешь по праву, ибо твоя помощь не заменима и огромна, - изрёк Миха.
- Колесов, это ты? – осторожно спросил маг, озадаченно глядя на механика. Зная, что брата музы Михаила зовут Талант, можно было обоснованно опасаться, что монолог сейчас произнёс не Миха, а вселившийся в него дух-всезнайка, активно используемый питомцами Тибидохса на экзаменах. – Если ты о том, что я помогаю вам только из-за Алисы, то это не правда. Хотя я считаю, что мало кто из женщин вообще стоит всего того, что мы, мужчины, им даём и чем рискуем ради них…
- «Мало кто»? Да ты не такой уж и женоненавистник как я думал.
- Я не женоненавистник. Просто я однолюб.
- Угу. Как говорит Элис: «Однолюб – это мужчина, который способен причинить боль только одной женщине». Только не говори ей о том, что ты однолюб, а то Элис решит, что твоей единственной любовью должна быть она.
- У меня есть эта единственная. Точнее, - осёкся Глеб, - была. И другую мне так уже не полюбить.
- Это ей то же не говори.
- Элис всё знает, - отмёл все предупреждения маг.
- Значит ты просто не в её вкусе.
«Не в её вкусе?! Причём здесь вкусы и предпочтения? Нам просто надо быть навсегда вместе – она мне идеально подходит». Бейбарсов, будучи одиночкой до мозга костей уже с рождения, и сам не заметил как пришёл к мысли, что ему нужен кто-то. Кто-то, кто слушал бы его, открыв рот от восхищения и обожания, кто мог, издевательски прищурив глаза, показать ему тем самым, что в этот раз он ошибается, кто чувствовал, когда ему хочется побыть одному, а когда поделиться своими соображениями. И как-то само собой получилось, что это всё делала Буйнова. А Бейбарсов ей платил своими знаниями и способностями. Этот союз, который Алиса называла дружбой, тёмному магу хотелось превратить в такие отношения, которые дали бы ему полный контроль над этой строптивой и хитрой женщиной.
- Ладно, хватит болтать. Ирбис, помнишь, я говорил о реставрации здания напротив моего дома? – спросил Тайный.
- Помню, - кивнул Глеб. – Ты хочешь, чтобы я всех рабочих убил, тем самым обеспечив тишину за твоим окном?
- В это нет необходимости. Рабочие и так мрут как мухи от дихлофоса. Ты должен выяснить отчего.
- Как судмедэксперт? – уточнил маг.
- Если сможешь добраться до тел, - горько ухмыльнулся следователь.
Доехав до шестого микрорайона и проехав через паутину улочек с односторонним движением, маг и лопухоид остановились пред полосатой ограждающей лентой, что опоясывала двухэтажный дом из красного кирпича с закрытыми листами фанеры окнами. Вокруг сидели люди в спецовках, стояла газель спасательной службы и две легковушки, на дверях которых было написано «дежурная часть».
- Спустился рабочий в подвал проверить насос - здесь грунтовые воды иногда затапливают подвалы - и пропал, - начал вводить Бейбарсова в курс дела Вася. – За ним полез второй – с криком упал и больше его не слышали. Вызвали спасателей – как только они начали в подвал опускаться, стали в доме стены трястись. Рабочие про чертовщину всякую бормочут. Вызвали какую-то колдунью, которую по объявлению в газете нашли, она к люку в подвал с двумя спицами подошла – сердце у дамочки зашалило: сейчас она в реанимации. Какой-то ответственный гражданин вызвал милицию...
Они перешагнули ограждающую ленту и подошли к зданию. К ним направился какой-то строитель, но Васька быстро достал красное удостоверение и, не открывая, показал строителю – тот не хотя отошел, оглядываясь на чужаков через плечо. Бейбарсов сел на корточки около фундамента и положил ладони на землю.
- В подвале два трупа. Уже скелеты: один семидесятилетней давности – сломал шею, другой двадцать три года назад погиб - умер от разрыв сердца, возможно от испуга. Двух строителей нет.
- Вообще нет?
- Нет трупов. Я хотел бы вернуться сюда позже, когда стемнеет, - выпрямился Глеб, отряхивая ладони.

- А почему меня не пригласили? Даже не сказали! Что за мужской шовинизм?– надула губки Элис, когда узнала, что без неё ходили на место происшествия.
- Я сейчас тебя приглашаю, - галантно протянув руку, сказал маг.
- Я бы не советовал: она всё время куда-то проваливается, - предупредил мага следователь.
- Мы же будем рядом и сможем её спасти, - говоря это, Глеб старался поймать взгляд Буйновой.
Появившись около купеческого дома в уже темноте, двое мужчин и женщина прошли через строительный мусор и остановились около входа.
- Что-то мне не хочется дальше идти. Я не боюсь, просто не хочется, - тихо произнес Тайнов.
- А я честно признаюсь, что мне страшно, - сказала Алиса и обхватила себя за плечи. – А ты что чувствуешь? – повернула она голову в сторону Бейбарсова.
- Проклятье, - ответил маг.
- Эй, не выражайся в присутствии дамы! – возмутилась его спутница.
- На лицо все признаки проклятья, - пояснил Глеб и двинулся вперёд. Элис посмотрела на Василия и они с неохотой последовали за магом.
Остановившись около люка в полу, Глеб опустился на колени и заглянул внутрь. Даже со своим отличным ночным зрением он ничего не мог разглядеть во тьме, которая поглощала лучи фонарей, направленных в дыру Буйновой и Тайным. Бейбарсов провёл руками по краям люка и понюхал ладони.
- Ну?.. – не вытерпела Алиса.
- Обережное заклятье на крови, - ответил маг, продолжая вглядываться в темноту подвала.
- На крови? – переспросила женщина, вспоминая всё, что рассказывал ей Глеб. - Потомок?
- Можно попробовать, - после минуты раздумий ответил Глеб.
- Тибидохс? – неуверенно спросила она.
- Да, - решительно кивнул маг.
- Образец?
Вместо ответа Глеб достал цыганский нож и отковырнул кусок доски от края люка.
- Когда? – вновь спросила Элис уже поднявшегося с пола Ирбиса.
- На рассвете.
- А когда?..
- Не знаю. Не факт, - перебил её маг и направился к выходу.
- Переведи мне этот разговор между вами на нормальный русский язык, - попросил Василий Буйнову, когда они вслед за магом, спотыкаясь в темноте, выходили из дома.
- Кто-то наложил обережное заклятье на крови на вход в подвал, чтобы никто туда не проник. Зачем это было сделано, должен выяснить ты. Заклятье на крови – значит ни кто, кроме наложившего его не может снять, но есть возможность, что может снять заклятье потомок того, кто наложил чары. Кто это сделал можно выяснить в Тибидохсе, школе для волшебников. Глеб взял кусок дерева, на который была наложена магия, то есть образец магии. В школе может быть смогут определить, кто наложил заклятье и сказать, жив ли этот маг, и если нет, то есть ли у этого колдуна потомок-маг и помогут с ним связаться. Мы вылетаем на рассвете, но когда будет результат наших изысканий не известно.
- Мы? Наших?– переспросил обернувшись Бейбарсов.
- Ты же обещал, что я смогу попасть в Тибидохс. По-моему, это отличный повод. Не спорь, - попросила Буйнова, поняв, что Глеб сейчас ей скажет «нет», - ты в розыске, а сам становиться незаметным ты не умеешь.
Бейбарсов прикинул в уме свои шансы пробраться незамеченным патрулирующими склепами и согласно кивнул Алисе. Сев на мотоцикл он и взяв разбег, он взлетел под восхищённым взглядом Тайнова.
- А это переводиться на нормальный русский язык следующим образом: полетим вместе, собирайся, захвачу тебя перед рассветом, - сказала Элис Васе. – У меня к тебе просьба...
- Да понял я, - отмахнулся следователь. – Узнать все, что можно о владельце этого дома.
***
Вылетев на рассвете, утром следующего дня Глеб и Алиса уже были над островом Буяном. Алиса окружила облаком невидимости мотоцикл, на котором она ехала позади мага, но проверить, на сколько её защита была успешной, не представилось возможности – за время полёта им не встретился ни один патруль Магщества. Подлетая к магическому куполу над островом, Бейбарсов ощутил безудержное ликование – наконец вернуться к тому привычному и родному миру волшебства и магов.
- Что смеёшься?! – потеребила его сзади его за ухо Алиса.
- Я смеюсь? Не заметил, - ответил маг, широко улыбаясь.
- Ты не просто смеёшься, ты хохочешь. Рад?
Бейбарсов не ответил, он начал сильнее всматриваться в остров с замком и драконбольным полем, золотистыми песчаными берегами и густым тёмно-зелёным лесом.
«Он в любое время красив», - подумал Бейбарсов.
- Приготовься! – скомандовал маг, подлетая к точке перехода.
«Надеюсь, что в школе никаких катаклизмов не случилось и Черноморов не заблокировал заклинание Грааль Гардарика».

- Доброе утро! – поздоровался академик Сарданапал с собравшимися на завтрак учащимися. - Надеюсь, все живы и здоровы? А что случилось с Бейбарсовым? Он заболел или решил проспать завтрак? – поинтересовался Черноморов, не найдя взглядом Георгия за столом, где было его место.
- Очки протри! – раздался в гробовой тиши, которая образовалась, когда все обратили внимание на пустующее место за столом, приглушённый, похожий на змеиное шипение голос.
- А-а, Гоша, - заметил Сарданапал мальчика за другим столом, - разве я пересаживал тебя за другой стол? Напомню, что за каждым учеником закреплено определённое место, и менять его могу только я.
- Но сейчас каникулы - я думаю, что можно отойти от правил, академик. Погода-то какая! – развалившись за столом ответил черноволосый паренёк с острым взглядом, не обращая внимание на испепеляющие взгляды Медузии и Поклёпа.
- Н-да, погода, - замялся глава Тибидохса. – Ну, хорошо, сиди пока здесь.
Сарданапал взмахнул руками и из ларцов выпрыгнули молодцы и начали разносить скатерти. Столу, за который пересел Гоша Бейбарсов, досталась заветная пирожковая скатерть-самобранка.
- Смотрите, академик, - шепнула на ухо Сарданапалу Медузия, показав подбородком в сторону Георгия, - вот его дар. Он может пророчествовать, где получит личную выгоду. И на занятиях он садиться на те места, вдалеке от которых в этот день проходятся преподаватели.
- Зомбировать его! – рявкнул над другим ухом завуч так, что Черноморов подпрыгнул.
- Интересное предложение, - промямлил академик.
- Обычно я против, - присоединилась к разговору Зуби, оторвавшись от своего «салата красоты» из овсяных хлопьев и цукат с орехами, заправленного сливками, - но сейчас я в словах Поклёпа Поклёпыча вижу толк. Не далее как вчера я была в библиотеке, и Абдула поделился со мной своими наблюдениями: Гоша Бейбарсов очень увлекается чтением старых газет, особенно его интересуют разделы криминальных событий. Особенно статьи о преступлениях Глеба Бейбарсова. По-моему, мальчик не с того человека рисунки снимает, чтобы вышить полотно своей жизни. Конечно, зомбировать его не надо, - она стрельнула глазами из-под толстых линз в сторону младшего Бейбарсова, который из порожков сделал человечка (один пирог – стопа, один - голень, один – бедро, большой расстегай с рыбой – тело, один пирожок – кисть, один – предплечье, один – плечо, ватрушка с черникой – голова) и теперь заставлял его плясать среди тарелок, - но провести с мальчиком воспитательную работу необходимо.
- Если бы он знал, как плохо кончил его брат, Гоша был бы более благоразумен, - поправив шаль, предположила Ягге.
- А ты думаешь, что он не знает? – хмыкнул Тарарах. – Всё он знает, но это же Бейбарсов – он думает, что он умнее всех на свете и что не допустит ни каких ошибок и потерь.
- Он действительно очень способный – на сегодняшний день он самый лучший ученик среди всех учащихся, и при этом не зубрила и не «ботаник», - сказала Зубодериха. – Классический случай сочетания гения и злодея в одном человеке.
- Ну-ну, Зуби, - остановил её Сарданапал, - не рано ли говорит о злодее. Да и на счёт гения я бы поспорил… Пока рано делать выводы.
- А потом поздно будет! – выпучил глаза Поклёп.
Дверь Зала Двух Стихий отворилась и в дверном проёме показалась голова сфинкса, что охранял двери кабинета главы Тибидохса. Существо нашло взглядом хозяина и пристально посмотрело ему в глаза.
- Что? – воскликнул Сарданапал и встал так резко, что его стул опрокинулся. Все в зале оторвались от завтрака и уставились на него. – Меди, где Гроттер?
- Она на поле, с командой, - не понимая в чём дело ответила Горгонова.
- Что случилось? – спросила Ягге.
- Ничего. Почти ничего... Я сейчас, - ответил академик и поспешил выйти из залы. Сарданапал был так шокирован тем, что узнал от сфинкса, что только пройдя две лестницы, вспомнил о своём умении телепортировать и, исчезнув посреди одного коридора, оказался посреди другого коридора, ведущего в его кабинет. Всё было так, как и сообщил сфинкс – около дверей его кабинета стоял немного изменившийся Глеб Бейбарсов: его плечи стали шире, фигура потеряла юношескую тонкость и в руках была не трость, а рука девушки, сидящей на полу у кабинета Сарданапала, которую Бейбарсов пытался поднять.
- Вставай! – приказал он девушке.
- Не хочу, я устала, - прохныкала она.
- Вставай, ты почти сутки сидела, походи.
- Я лучше бы полежала, - пыталась вырываться девушка.
- Здравствуйте, - произнёс Черноморов.
Девушка резко встала и улыбнулась академику.
- Здравствуйте, академик, - поздоровался Глеб, - позвольте вас познакомить с Алисой Буйновой.
Алиса протянула академику бледную ладонь с бордовыми ногтями.
- Пожизненно-посмертный глава школы магии для трудновоспитуемых юных волшебников «Тибидохс», лауреат премии Волшебных Подтяжек, академик Сарданапал Черноморов, - представился маг и пожал протянутую руку. – Можно просто академик Черноморов. Прошу, - он открыл дверь кабинета. – Присаживайтесь, - кивнул Сарданапал гостям на два кресла у стола. – Как вы добрались до острова? – усаживаясь за свой стол поинтересовался академик – ступа Глеба была давно разбита.
- Хорошо, - ответил парень, - мы не встретили патрули Магщества.
- Рад за вас. Чем могу помочь?
Книги по чёрной магии, запертые в клетке, почуяв Бейбарсова, зашелестели почти с нежностью и попытались вылезти к нему через прутья. Академик, прошептав Пошли вонус, выпустил в сторону клетки зелёную искру и книги с шипением отпрянули от прутьев, скучковавшись в центре клетки.
- Гибнут люди, - начал Бейбарсов, зная за какие ниточки надо дёргать эту бородатую марионетку. - Чтобы это остановить необходимо снять заклятье на крови, которое было наложено не так давно по магическим временным меркам – лет восемьдесят-девяносто назад. Необходимо найти мага, наложившего его или его потомка. Поскольку проклятое место находится в России, то я предполагаю, что и маг, наложивший заклятье, обучался в Тибидохсе. Может быть, кто-то из преподавателей знает, чья эта магия, - закончил излагать причину своего появления в школе Глеб и, скрипнув кожаной одеждой, обеспечивающей защиту от ветра в полёте, протянул через стол Черноморову щепку, отломанную от края люка.
Академик поправил очки и, взяв щепку, начал осторожно её исследовать.
- Я не могу сказать, кто применил магическую силу, - вздохнул Сарданапал. – Покажу эту вещь другим преподавателям. Это займёт время. Конечно, если это был не маг-иностранец. Я сообщу вам, когда все преподаватели осмотрят этот кусок дерева. Думаю, это будет не раньше обеда.
- Спасибо, - встал Бейбарсов, понимая, что аудиенция с главой Тибидохса окончена. – Алиса, - позвал он напарницу, но той было не до него – она рассматривала оружие на стенах, читала названия книг в шкафу и в клетке. – Алиса! – с нажимом в голосе повторил Глеб.
Буйнова перевела взгляд от книг на академика.
- А вы покажите мне своего дракончика? – словно мурлыкая спросила она Сарданапала.
- Простите? – не понял Черноморов.
- Алиса первый раз в магическом мире и поэтому для неё здесь всё ново. Она очень хотела увидеть огнедышащих драконов, - пояснил Бейбарсов.
- А, понятно. Сейчас Соловей как раз тренирует команду и драконы выпущены, так что можете сходить.
- Приближается какой-то матч? – поинтересовался маг.
- Да, мы через неделю играем с гандхарвами. Соловей даже пригласил Таню в помощь.
- Гроттер? – севшим голосом спросил Бейбарсов.
- Да, - ответил академик, внимательно наблюдая за реакцией парня, - она тоже сейчас на поле.
Попрощавшись с главой школы, Глеб повёл Элис по лабиринтам коридоров Тибидохса. Он показал Алисе картинную галерею, лестницу атлантов. Они проходили мимо двух надгробий, отличавшихся задиристостью и тупым чёрным юмором, которые не удержались от колкости в их адрес. Одно надгробие высветило:
«Здесь похоронены Глеб и Алиса Бейбарсовы. Они сказали: «Любовь до гроба» и издохли оба... в один день (лежат «валетиком»)».
Второе надгробие не успело сострить, потому что Глеб шевельнул пальцами и от первого откололся кусок.
«А-а-а, здесь некромаг! – появилось на первом надгробии огромные буквы. – Предупреждать надо! Эй, ты, сделай что-нибудь!» – эта надпись была обращена второму надгробию.
«Я делаю - я молчу», - появилось на втором.
Глеб и Алиса дошли до библиотеки, но Абдула, видимо, решивший что каникулы и у него, на месте отсутствовал, поэтому в библиотеку попасть было не возможно.
- Покажешь дракона? - попросила Буйнова у Глеба.

- Ну как мы можем выиграть у гандхарвов, если они живут столетиями и столетиями тренируются, а у нас юношеская сборная – лет пять поиграют и - фьють! – бушевал Соловей О. Разбойник перед измотанной командой Тибидохса. – А ты-то! – набросился он на Гроттер, у которой от пота колечки волос прилипли ко лбу. – Тебя что понесло в тайгу! И что ты на меня смотришь? Я что, не прав? Один Ягун толковый остался, да и тот всё больше языком треплет. Нет, ну ты посмотри на него, он и сейчас болтает! – всплеснул руками тренер и, плюнув с досады на песок, заковылял от команды прочь.
Ягун действительно разговаривал с Катей Лотковой и лица у них были озабоченные. Несколько раз они бросали странные взгляды на Татьяну.
«Жалко что я не умею подзеркаливать, - подумала Гроттер. – Что там случилось?»
Наконец что-то решив, Ягун и Лоткова пошли к Тане.
- Ты должна знать, - сказал Ягун.
- Что случалось? - обеспокоено спросила Татьяна.
- На Буян прилетел Глеб Бейбарсов, - близко наклонившись к ней зловещим шепотом произнёс друг.
От этого имени Таню как будто стукнуло током.
- Ты слышишь? – потряс её за плечи Ягун. – Он вернул себе магию!
- Я знаю, - тихо ответила Гроттер.
- Что? Откуда?
- Он прилетал к нам в Сибирь…
- И ты мне ничего не сказала? – взвился Баб-Ягун.
- Он просил никому не говорить. Ты же знаешь, он в розыске.
- А Ванька знает?
- Да, - всё так же тихо сказала Таня.
- И он мне ничего не сказал?! Вот это друзья называются! Да я от вас!..
Договорить он не успел, потому что Катя, тронув его за плечо, показала на приближающихся к ним людей. Это был Бейбарсов и шедшая за ним Алиса. Они уже переоделись: Глеб был в голубых джинсах и белой рубашке с не застегнутыми пуговицами, Алиса была в струящемся розовом сарафане.
- Здравствуй, - поздоровался Бейбарсов с Таней – остальных он не замечал.
- Привет! – протиснулся между Таней и ним Ягун.
- Привет, - поприветствовал комментатора маг и они обменялись рукопожатиями.
Потом настала очередь Лотковой.
Увидев, что Глеб не сводит глаз с Гроттер, мудрая Алиса дёрнула его за рукав и попросила:
- Ты сказал, что здесь в школе есть хороший врачеватель. Познакомь нас, и у каждого до обеда будет произвольная программа отдыха.
Ягге, присутствующая на тренировке, увидев Бейбарсова, напряглась, готовая оказать любую помощь, которую бы могла дать древняя богиня. И пока бывшие сокурсники приветствовали друг друга, она бочком подошла к ним. После представления двух врачей друг другу, Алиса сразу взяла Ягге под руку и задав ей ряд вопрос в лоб: «Что думают маги по поводу шизофрении, считают ли её заболеванием и если да, то как лечат?», потянула в сторону от Бейбарсова и Гроттер.
Глеб протянул Тане руку и сказал:
- Погуляем?
Они шли по песчаному берегу, неся обувь в руках. Дул горячий солёный ветер; деловито бегали по песку крабы; на скалах, торчавших в воде недалеко от берега, распевались сирены, готовясь к ночному отлову моряков с нефтяных танкеров, часто проходящих около Буяна. Глядя на смуглого парня в белоснежной рубашке рядом с собой, Гроттер испытывала смущения за свои растрепанные волосы и полётный комбинезон, пропахший упырьей желчью.
«Опять нежданная встреча и опять она не тогда, когда я выгляжу более-менее прилично. Хорошо Лотковой, она, хоть упади в лужу лицом, была бы привлекательнее меня в моём теперешнем виде - в той одежде, в которой мне удобно», - с досадой подумала девушка. Конечно, она не желала сразить Бейбарсова в сердце своей красотой, к наличию которой относилась, не смотря на влюблённые взоры Ваньки и Гурия, с сомнением. Просто, когда после долгой разлуки встречаешь человека, для которого ты уже несколько лет являешься идеалом, хочется сохранить приятное впечатление о себе.
- Кто такая Алиса? - сама не ожидая от себя, спросила Гроттер: одно дело его отношения с Зализиной, причина которых была ей понятна, но девушка, которую Глеб привёз на Буян, знакомит со всеми, устраивает экскурсии… Конечно, Бейбарсов ей не нужен, она его даже никогда по настоящему и не любила, но почему это он разговаривает с этой незнакомкой так тепло?
«Однако он нашел, кем утешиться, – обиженно подумала девушка. – Но не в монастырь ему теперь уходить», - тут же устыдилась она своих мыслей.
- Алиса моя хорошая знакомая, я ей помогаю иногда, - ответил парень и присел на выступающий из песка нагретый солнцем камень, давая понять Гроттер, что дальше по пляжу он не пойдёт и всё дальнейшее общение между ними будет происходить здесь.
- Не помню, чтобы я видела её в Тибидохсе, - сказала Таня и присела рядом с парнем на камень.
- Ревнуешь? – улыбнулся маг.
В ответ девушка фыркнула.
- Алиса не училась ни в одной школе. Она интуитивная ведьма с поздно проснувшимся даром. А где Валялкин?
- Ваня остался в лесу – он не может оставить хозяйство. Мы так и бываем в гостях по очереди – то я улечу, он присматривает за домом, то он улетит, я дома. Но он обещал, что на матч прилетит – к счастью, он может летать Пилотус камикадзис. А ты будешь на матче?
Глеб обернулся на протопавших среди прибрежных деревьев Леля6 и Ладу7, всё еще не успокоившихся после весны и иногда устраивающих вместе с Квасурой8 ночные гулянья, которые, к бешенству Поклёпа, привлекали много старшекурсников.
- Нет, ты же знаешь, я в розыске, а на матче будет много чиновников из Магщества. Сами по себе они тупы, но вокруг них много толковых ищеек. Да и на что смотреть – ты играть не будешь.
- Глеб… - начала покрасневшая Таня, но Бейбарсов приложил ей палец к губам.
- Тш-ш, - тихо сказал он, - не бойся, я не на что не претендую. Но знай, я буду помнить тебя всегда. Я всегда буду помнить ту девушку, которая, сама этого не зная, помогла мне выжить в холодной землянке, наполненной трупами и нежитью. Тебя, чьё лицо я могу нарисовать с закрытыми глазами и в полной темноте. Я учился магии, чтобы рано или поздно увидеть тебя; я добился огромной силы, чтобы завоевать тебя; я вернул себе магическую силу в надежде встретить тебя снова. Это всё многому научило меня. Спасибо тебе за это. Не плачь, не надо. Твоих слёз я не перенесу. Я желаю тебе счастья с тем, кого выбрало твоё сердце. Не плачь, смотри!
Глеб протянул Тане сжатую ладонь и открыл её: на ладони седела крупная бабочка с чёрными, словно атласными крыльями, по краю которых шли зелёные и голубые крапинки.
- Как красиво, - понимая, что подобных слов в своей жизни она больше не услышит ни от кого, восхитилась девушка, глядя на бабочку, чья расцветка, не смотря на мрачность тонов, была восхитительна. – Какой это вид?
- Не знаю, я только что её придумал, - печально улыбнулся Бейбарсов. – Пусть будет Bella Grotteria. Возьми её.
Татьяна протянула бабочке палец и та, перебирая лапками, забралась на руку и поползла вверх к шее, щекоча девушку. Новоявленная миру Bella Grotteria коснулась щеки девушки и исчезла у неё в волосах.
Улыбнувшись друг другу парень и девушка взялись за руки и пошли в замок.

- Как прошла беседа с Ягге? – тихо подкравшись с зади к Алисе, спросил Глеб.
Буйнова от неожиданности подпрыгнула.
- Ирбис, я тебе колокольчик на шею привяжу! А как прошла твоя беседа с Гроттер? Почему у девушки глаза мокрые? Слушал благодарные всхлипы под шум прибоя?
- Как тебе местный бомонд? – классифицировав вопросы Алисы как не требующие ответа, спросил Бейбарсов.
- Нормально. Столько информации новой получила, что голова идёт кругом.
- Видела того ушастого парня?
- Ягуна? Да, но ещё не общалась. Это внук Ягге?
- Да. Он умеет читать мысли. Так что следи за тем, что думаешь. Сарданапал ни чего не говорил?
- Я его не видела. Когда здесь кормят? – спросила Буйнова и её желудок подтвердил актуальность этого вопроса.
- Через пол часа. Ты найдёшь, чем себя занять? Мне надо кое-что сделать.

Глеб спустился в подвал, в мастерскую домовых. В маленькой, с низким потолком комнате умещался верстак с ковром стружек под ним, несколько столов с наваленными на них кусками холстов и шелков, горн и наковальня, на которой сейчас бил молотом по широкому алеющему лезвию будущего меча широкоплечий краснолицый гном, прибывший в Россию для обмена опытом из Германии, а так же стеллажи до пола с набором инструментов и сырья для производства и починки магического инвентаря.
- Приветствую вас, мастера, - поздоровался Бейбарсов.
- И тебе здравствуй, - ответил заросший до самых глаз русой бородой крохотный мужичок. – С чем пожаловал?
Бейбарсов положил на верстак мешок. Домовой заглянул в него и охнул. Тут же около мешка неизвестно откуда появились ещё три домовых, отличающихся только цветом рубах и оттенком бород. В мешке были перья кьюнг – редкой птицы, обитающей в тибетских горах. Эти перья, грамотно прилаженные к летающим средствам, а именно к пылесосам, которые из-за своего массового производства не обладали сглазоотажающими свойствами, позволяли избежать многих неприятностей в воздухе.
- Это плата, – пояснил Глеб. - Видели, со мной ведьма с длинной косой прилетела сегодня?
- А то, - шмыгнул носом-пуговкой домовой. Домовые вездесущи и если бы Таня Гроттер догадалась в прошлом при странных событиях в школе поспрашивать домовых, то её годы, проведённые в Тибидохсе, никакими тайнами ей не запомнились.
- Для неё нужно сделать магическое кольцо.

Когда Бейбарсов пришёл в Залу Двух Стихий, Буйнова уже сидела за столом аспирантов рядом с Лотковой и Гроттер. Судя по жестам Алисы, она описывала девушкам какую-то причёску. Глеб, улыбнувшись Тане, сел рядом с ней. Потом подошёл Ягун и совсем молоденький аспирант.
- Эй, это стол аспирантов, сядь за свой! - возмутился Ягун.
Глеб посмотрел на того, кто вывел Ягуна из душевного равновесия: на край скамьи около их стола сел Гоша Бейбарсов.
- Я имею право пообедать со своим братом, - высокомерно, медленно и чётко выговаривая слова, сказал мальчик.
Ягун вопросительно посмотрел на Глеба Бейбарсова.
- Ты знаешь правила, - ледяным тоном сказал Глеб брату. – Пересядь за свой стол.
Георгий посмотрел на старшего брата, как будто тот ударил его по лицу грязной половой тряпкой и нарочито медленно, глядя Глебу в глаза, поднялся со скамьи, а потом, сорвавшись на бег, выскочил из Залы, натолкнувшись в дверях на Сарданапала. Глава школы вместо того, чтобы пройти за преподавательский стол, подошёл к Бейбарсову и сказал:
- После обеда я жду вас в своём кабинете.
Обед начался. Огромный плюс стола аспирантов в том, что на них скатерти-самобранки не раскладывают: аспиранты, спросив позволения у студентов, телепортируют с их столов то, что им хочется.
Ягун, от которого беспокойство Тани из-за новоявленной подруги Бейбарсова не укрылось, решил подзеркалить эту незнакомку. Перед глазами телепата предстала старая голая мёртвая женщина. Потом Ягун увидел руки, в которых блеснул скальпель. Вот руки сделали Y-образный разрез через грудь и живот старухи. Вот руки иссекли какой-то орган и положили его на весы. От дальнейшего созерцания мыслей Алисы Ягуна отвлёк позыв на рвоту и он, зажимая себе рот ладонью, выбежал из Залы Двух Стихий.
- Что ты сделала? – тихо поинтересовался Глеб у Буйновой.
- Я вспомнила нашу первую встречу, - мечтательно произнесла молодая женщина и посмотрела на реакцию Гроттер, но Таня смотрела на двери, волнуясь за Ягуна.
- У тебя не очень хорошие отношения с братом, - осторожно заметил Ягун, вернувшийся вскоре в зал. Он ещё не мог смотреть на еду и на Алису.
- Я его видел всего лишь пол года в общей сложности за всю жизнь. Я его не знаю.
- А он тебя очень хорошо знает, - сказала Лоткова. – Он знает всё, что писали о тебе в газетах, и, по-моему, очень гордиться тобой. Кажется, он хочет повторить твой путь.
Ложка с пловом, которую Бейбарсов подносил ко рту, остановилась.
- Мне кажется, он думает, будто сможет добиться много, опираясь на твои прошлые «достижения», - продолжила Катя.
- Бабуля говорит, что с ним надо провести воспитательную работу, – сообщил Ягун. - Вы с ним похожи, может, ты сможешь его образумить?
- Если мы с ним похожи, то образумить его не удастся, - отрезал Бейбарсов. - Пока он не обожжётся, он не остановиться. А если мы не похожи, и я склоняюсь к этому, то наш разговор будет разговором немого с глухим.
- Он всегда ведёт себя так вызывающе? – поинтересовалась психиатр.
- Да, но он лучший ученик и поэтому преподаватели смотрят на его выходки сквозь пальцы.
Подождав, пока Алиса перепробует все блюда, которые были на столах, Глеб отправился с ней к Сарданапалу.
- Я показал тот кусок дерева всем преподавателям. Ни кто не может определить, кто наложил заклятье. Не смотрел только Поклёп Поклёпыч, который сейчас с циклопами обходит остров, следит за порядком: каникулы, знаете ли, у детей появилось много свободного времени. Я не знаю, будете ли вы ждать – ко мне только что прилетел купидон с письмом из Магщества: скоро, наверное даже сегодня, сюда прибудет Бессмертник для проверки безопасности острова перед матчем, - сказал Сарданапал, глядя на пару молодых людей, сидящий у него в кабинете.
- Спасибо за информацию, академик, - поблагодарил главу Тибидохса Бейбарсов. – В таком случае мы сейчас же отбываем.
- О вашей просьбе я не забуду и покажу Поклёпу Поклёпычу ту щепку как только он вернётся в замок. Если это был наш воспитанник или его помок с магическим даром, я попрошу его к тебе, Глеб, прибыть. Если это не наш ученик, то я сообщу об этом тебе, - щурясь как сытый кот, пообещал глава Тибидохса.
Бейбарсов кивнул в знак благодарности.
- Как бы то ни было, я рад, Глеб, что ты навестил нас. Рад, что у тебя это получилось. Алиса, мне было приятно с тобой познакомиться. Счастливого пути. И ещё, Глеб, - сказал Сарданапал, когда Буйнова уже вышла в коридор, а Бейбарсов только подходил к двери, - мне очень жаль что так получилось с тобой и девочками.
***
Вконец измотанные после вечерней тренировки, которую внук Ягге назвал «соковыжималкой», Таня, Ягун и Катя сидели в комнате Лотковой. Комната была чистой и аккуратной, в отличие от заваленной пылесосами, живыми и почившими, комнаты Ягуна, и в ней чувствовалось присутствие девушки, в отличие от комнаты, которую когда-то занимала Гроттер.
- Давно меня так не гоняли, - сказала Гроттер, садясь прямо на пол, застеленный домотканым половиком – трудом заботливых рук Ягге. Сегодняшними тренировками девушка была очень не довольна. – Мяч вообще поймать не могу и при этом я должна выполнять тренерскую работу, показывать пример. С таким примером как я, мы проиграем гандхарвам с сухим счётом.
- Это потому что у тебя руки и голова думали о разных вещах. Руки о драконболе, а голова о Бейбарсове, - на правах друга без стеснения заявил Ягун. – Кать, ты представляешь, ни она, ни Ванька не сказали мне, что Бейбарсов не лопухоид, а снова маг!
- Представляю, - сочувственно произнесла Лоткова и в утешение погладила его по щетинистой щеке.
- Хотя, - продолжил Ягун, - я сам должен был догадаться – Ванька же может чуть-чуть колдовать.
- Красивая заколка, – обратилась Катя к Гроттер. – Это первое украшение, не считая кольца, которое я вижу у тебя. Целый день хочу спросить: откуда она у тебя? – поинтересовалась Лоткова.
- Заколка?! – спросила Татьяна и, дотронувшись до волос, почувствовала холод металла. С трудом сняв то, о чём говорила девушка Ягуна, Таня с удивлением посмотрела на украшение. Это была заколка в виде бабочки с крыльями, покрытыми чёрной глазурью и ободком изумрудов и сапфиров по краям.
***
- Папочка покормил своих птенчиков и теперь он должен покормить свою птичку, - просюсюкала Гробыня и плюхнулась на колени Гуне, который только что сел на диван напротив висевшего на стене огромного плоского круглого блюда, на котором не понятно ни одному лопухоиду как держалось и двигалось по самому краю яблоко. То, что было изображено на этом блюде, понял бы любой, даже спортивно не озабоченный лопухоид – домашний стационарно установленный зудильник транслировал бокс. Гуня, не отрываясь от экрана, пошептал недавно выученное заклинание Хап-цап и телепортировал из кухни кастрюлю с остатками овсяной каши и слюнявчик. Гломов за несколько лет плотного общения с Гробыней сделал огромный шаг в развитии своего магического дара, и теперь он со спокойной совестью мог бы получать высшие баллы на втором курсе школы Тибидохс. Пара Склепова-Гломов подтверждала теорию о том, именно женщина сделала из обезьяны мага (в отличие от труда, который из обезьяны может сделать только человека). Гробыня уже морально приготовилась выскальзывать из ладонищ мужа, не давая надеть на себя слюнявчик – это была их милая семейная игра, которой они занимались, когда дети после ужина занимались своими играми, но тут из детской донесся басовитый смех Гуни-младшего. Ему вторил смех немного выше по тональности, но, несомненно, принадлежащий крупному мальчику – второму сыну Гробыни и Гломова Бубе. Третий ребёнок не засмеялся, а пискляво заплакал.
- Это кто? – одновременно друг у друга спросили родители и поспешили в детскую. Среди большого количества варварски разломанных игрушек стоял Гу-Гу с луком в руках, рядом с Гу-Гу сидел, роясь в почтовой сумке, выкидывая пачки писем на пол Буба, а рядом с Бубой, забившись в угол, ревел купидончик. Быстро оценив ситуацию и её последствия при мстительности маленького почтальона, Гробыня поручила мужу отобрать боевые трофеи у сыновей, а сама бросилась на кухню в поисках сладостей – ей, матери двоих детей, а тем более её мужу, нелепые влюблённости были не ни к чему. Когда Гробыня успокоила купидона, она попыталась выяснить, зачем тот прилетел. Карапуз, вытерев нос кулаком, принялся злобно пища запихивать письма и свертки в сумку, попутно просматривая надписи, ища то послание, что привело его в это кошмарное, с точки зрения любого купидона, место. Найдя нужное, он пихнул его в руки Гробыни и поспешил покинуть негостеприимный дом.
- Глома, ты посмотри, кто мне пишет: Сарделькопопадал! – воскликнула Гробыня. - Интересно, что это он обо мне вспомнил! У него день рождения и я нужна на торжество для массовки?
***
Около здания словно из воздуха появилась молодая женщина в сиреневом мини-платье на тонких бретельках и в босоножках на высоких каблуках-шпильках, на плече у неё была маленькая, размером с ладонь сумочка, расшитая бисером. Чёрная чёлка с фиолетовыми прядями закрывала один глаз, оставив для обзора другой, небесно-голубого цвета.
- Девушка, сюда посторонним нельзя, - робко обратился к ней молоденький милиционер в серой форме, забыв тот командный тон, который он часами у себя вырабатывал.
- Эй, копчик, отдзынь на три лаптя! А то когда ко мне ближе чем на метр подходит любой парень, у меня срабатывает сигнализация: примчится сюда мой муж, - девушка потрясла правой кистью с обручальным кольцом перед лицом милиционера, - и он не испугается твоих покрасневших за своего владельца корочек.
- Пропустите её, - кивнул зарумянившемуся служителю закона Глеб.
Девушка, увидев Бейбарсова, лучезарно улыбаясь и перешагивая через строительный мусор, пошла к нему на встречу.
- Господин экс-некромаг! Я рада, что вы не некро, а очень даже живы! Так вот кто этот «знакомый маг, которому надо оказать помощь», – произнесла женщина и, обняв Глеба за плечи, поцеловала в уголок рта.
- Рад тебя видеть, Гробыня, - поприветствовал Склепову Бейбарсов.
- Я так давно хотела это сделать, - пропела Лысегорская язва и поцеловала Ирбиса в губы, - но всё что-то мешало: то твоя любовь к Таньке, то любовь Лизки к тебе. А кто это сверлит меня такими злыми глазками?
Глеб обернулся в сторону, в которую смотрела Склепова, и увидел Буйнову, стоящую в нескольких метрах от них. Такого взгляда он у неё ещё не видел! И такой плотной ярко-красной ауры тоже. Бейбарсов махнул Элис рукой, подзывая к себе.
- Алиса, это моя сокурсница по Тибидохсу Гробыня Склепова, - представил он Склепову.
- Склепова-Гломова, - поправила его ведьма.
- Гробыня, это моя коллега Алиса Буйнова.
- Калека? – Гробыня притворилась, что не расслышала. – А вроде от обычного человека не отличается.
- Не обращай внимания, - предупредил Буйнову Глеб, - она всегда со всеми такая.
- Мои пациенты в психиатрической больнице и не такое заявляют, - равнодушно ответила психиатр.
- Значит, тебе не привыкать и я могу продолжить?! – обрадовалась Склепова.
- Гробынюшка, - ласково обратился Глеб к Склеповой, - дай мне ввести тебя в курс дела - помолчи хоть пять минут.
- Я всю дорогу пока летела молчала! Если я помолчу ещё пять минут – я от собственного яда околею! – взвилась ведущая.
- Помолчи мять минут, - подражая ласковой интонации Ирбиса, произнесла Алиса. – А потом ещё пять – контрольных.
- Девушки, не ссорьтесь, - произнёс Глеб и стал между двумя ведьмами.
«Рискую», - подумал он, вспоминая, что, как ни посредственно училась Склепова, боевое чёрномагическое заклинание Вспышкус гробулис знают все тёмные маги, и то, как Алиса одним взмахом ресниц валила вековые деревья, когда была не в настроении.
- Поссориться можно если дружишь, а мы только что познакомились, так что о ссоре не может быть и речи, - высказала философскую мысль Буйнова.
- Не парься, Бейсусликов, - Гробыня хлопнула Бейбарсова по плечу, - это проба жала.
- Кто? – не поняла Алиса.
- Это его школьная кличка, - ответила Гробыня, вызывающе глядя на мага. – А ты как его зовёшь?
- Ирбис или Глеб Николаевич.
- Ни фига себе! – удивилась Склепова.
- Фига! Хватит болтать, слушай, что тебе умный человек скажет, - сурово произнесла Элис и кивнула Глебу, предоставляя ему слово.
***
Оглушив ночных сторожей Пундусом, маги расположились вокруг люка, ведущего в подвал, и начали приготовления.
Гробыня надела белую льняную рубаху до пола и старалась не думать о том, что ей сейчас придётся отдать пол литра крови. Кто задумался о том, зачем Склепова согласилась на этот ритуал снятия обережного заклятия, должен вспомнить, что она всегда отличалась прагматизмом и приземлённостью, поэтому ни о каком дружеском одолжении речь не шла. Узнав, что этот дом некогда принадлежал купцу, Склепова-Гломова поняла, что просто так на подвал обережное заклятье, не пускающее туда людей, не наложат. Скорее всего, в подвале была спрятана некая доля купеческого состояния, часть которой (не всем кладом: Гробыня, ощущая затылком присутствие мага, практиковавшего некромагию и интуитивной ведьмы, не поменяла бы свою жизнь ни на какие сокровища) Гробыня планировала потребовать себе как плату за свою пролитую кровь.
Буйновой отводилась роль просто наблюдателя.
Подготовительные работы к проведению ритуала снятия заклятья на крови предстояло выполнить Бейбарсову. Он доставал из рюкзака мешочки с травами, пакеты с какими-то высушенными предметами, в которых угадывались органы и конечности животных, бутылку абсента.
- Неужели такое серьёзное дело, что без «пол литра» не обойтись? – спросила Элис, указывая на большую бутылку с «зелёным змием».
- В некотором смысле - да. Это топливо для огня: он достаточно крепкий, а травы, на котором он настоян - полынь, анис и фенхель, и так надо было бы кидать в огонь. Так что это некоторого рода полуфабрикат, - Глеб взял бутылку в руку и через жидкость посмотрел не пламя свечей. - Мне его доставили из Швейцарии – изготовитель делает его уже лет двести пятьдесят.
- Фабрика выпускает абсент уже столько лет? – спросила Элис.
- Нет. Один ведьмак недожженный инквизицией.
- Откуда ты это всё берёшь? – спросила Глеба Склепова, разглядывая то, что появлялось из недр рюкзака.
- В городе есть лавка для магов, - не отвлекаясь от приготовлений, ответил Ирбис.
- Богатая?
- Сельмаг обыкновенный – только самое необходимое.
- А слёзы единорога и шерсть грифона? Это не всегда на Лысой горе найдёшь, - Гробыня указала подбородком на склянку со прозрачной жидкостью, большие чешуи дракона и клок шерсти.
- Старые запасы, - коротко объяснил маг.
Расставив четыре маленькие каменные чаши по углам люка, Бейбарсов развёл в них огонь. Потом он взял чашу побольше из белой глины, нож из слоновой кости и спросил у Склеповой:
- Готова?
- Нет, - вздохнула ведьма, но протянула руку. Глеб полоснул ножом по её запястью, одновременно с тем, как Гробыня прошептала «Болеус обуздатус» и выпустила алую искру. Подставив под струйку крови чашу Бейбарсов подождал, пока набралось необходимое количество крови, провёл пальцем по ране и та затянулась, оставив только розовую полоску.
- Действуй, - сказал Глеб Склеповой и та, взяв из его рук чашу со своей кровью добавила в неё одиннадцать капель слёз единорога, обладающих свойством очищения, растерла пальцами в чашу сушёные лепестки белого лотоса. Потом, направив в чашу перстень, выпустила искру, которая, едва коснувшись крови, вызвала в чаше маленький водоворот, перемешавший кровь со слезами и частицами лепестков. Опустившись на колени у края люка, Гробыня, повторяя за Глебом, нараспев произнесла длинное заклинание, одновременно обмазывая ладонью края провала своей кровью. Закончив, она выпрямилась и вслед за Бейбарсовым, выполнявшим функцию суфлёра, сказала:
- Натес возьмитес!
При этих словах кровь, блестевшая в свете огня, впиталась в деревянный пол как в губку и через мгновенье из подвала с воем поднялся чёрный смерч и, дойдя до середины комнаты, сжался и стал облаком, похожим на кусок чёрной ваты. Оно поднялось вверх и, достигнув потолка, растянулось на всю комнату, а после опустилось на пол и стоящих трёх магов чёрной пылью.
- Вот и всё, - произнёс Ирбис и тряхнул головой, избавляя волосы от материальных остатков заклятья.
Тут же из-под пола раздались два громких всплеска. Алиса, в отличие от магов, не доверявшая свету открытого огня в кромешной тьме, посветила фонарём в подвал. На этот раз луч достал до низа, выхватив из темноты двух мужчин в спецовках, сидящих по шее в грязной воде. Выглядели рабочие очень удивлёнными. Бейбарсов, сделав манящее движение ладонью, поднял их из подвала, а Склепова усыпила их.
- Теперь самое время узнать, зачем же поставили сюда охранное проклятье, - сказала Гробыня. - На меня не смотрите – я потеряла много крови и очень слаба, - ведьма закатила глаза и, пошатываясь, отошла от края люка и села на храпящего Хантымантова.
Громко хмыкнув, Алиса прошептала «Дорогум моисеюм» и уровень воды в подвале стал быстро уменьшаться. Когда вода полностью ушла, Бейбарсов, прыгнув в подвал, достал из-за пазухи еле светящийся золотистым сиянием невзрачный цветок папоротника. Увязая по щиколотку в размокшей земле, Глеб обошёл с ним весь подвал и остановился, когда цветок в его руке ярко вспыхнул.
«Здесь», - определил Бейбарсов местоположение клада и, достав нож, опустился на колени на мокрую землю. Вырезая ножом пласты земли и откидывая их руками, Ирбис добрался до обитого кожей сундука, размером с посылочный ящик, который с шерстяными носками, варежками, мёдом и вареньем когда-то приходил Глебу по почте от бабушки каждый новый год.
Подав Алисе, оставшейся на верху, сундук, а потом и руку, Бейбарсов оказался на полу первого этажа и сбил рукояткой ножа навесной замок с сундука. Склепова, уже решившая, что пора прийти в себя после кровопотери, рассматривала поблескивающие при свете угасающих четырёх маленьких костров сокровища.
- Это я возьму, и это, и ещё это. Что же ещё взять? – при виде драгоценностей у Склеповой тряслись руки. – Милочка, нечего меня взглядом сверлить. Я беру по одной вещи за каждые сто миллилитров крови. Одну вещь – вот этот браслет – за то, что вы меня оторвали от срочных дел, одну – за неудобства, перенесённые мною в дороге. Нет, монеты, пусть и золотые рубли, я не считаю за вещь, если только горсть монет. Алиса, когда придёшь домой, перекрой всю воду, тогда в доме не будет сырости и жаба оставит тебя в покое. А теперь, отвернитесь, я переодеваюсь для полёта, - заявила Гробыня, перерыв весь сундук и начала стягивать с себя ритуальную рубашку.
***
- Купец, владелец дома, закопал в подвале небольшой запас на чёрный день и пригласил одну колдунью, что бы она установила защиту от воров. Она это сделала – войти в подвал мог только этот купец. Остальные же люди, у кого предках был хоть один маг, приближаясь к этому люку, испытывали необъяснимый ужас, - Алиса сидела в гостиной Князева рядом с Бейбарсовым и, теребя подушку, рассказывала Михе, Князеву и Ваське всю историю сокровищ от начала до конца. – Во время революции купец сбежал в Европу, а лет через десять тайком вернулся за кладом, но оступился на лестнице в подвале, упал и сломал себе шею. Потом, лет двадцать назад какой-то лопухоид…
- Рыжов Никита, умер в возрасте тридцати шести лет, - вставил Глеб.
- Не важно. Лопухоид до мозга костей, не чуя опасности, зная, что дом принадлежал купцу, решил поискать что-нибудь ценное в подвале, но попал в ловушку, в которой и заключалась защита: он попал в... как бы это назвать? – обратилась женщина к Ирбису.
- Временной мешок, - продолжил за Алису маг. – Время для него останавливалось и он находился в той секунде, в которую попал в подвал семь дней: колдунья установила этот срок, потому что купец раз в неделю спускался проверить свой клад. Если же через семь дней купец не появлялся, это значило, что его нет дома, и вор уничтожался – ему виделось то, что он до жути боялся – и от страха у вора разрывалось сердце. Это произошло бы с теми двумя рабочими.
- А сокровища? – спросил Князев, не вольно потирая руки.
Ирбис провёл рукой по столу в середине комнаты и на нём появился сундук. Князев открыл крышку и, быстро взглянув на то, что там лежало, смущённо произнёс:
- Я просто хотел посмотреть…
- Да забирайте, - махнула рукой Буйнова. – Мы уже взяли то, нам понравилось. А теперь извиняйте меня, – поднимаясь с мягкого дивана, произнесла Алиса, - я люблю ночью бодрствовать, только если компенсирую это дневным сном.
Проводив Элис взглядом, Тайнов обратился к Бейбарсову:
- Ты ни куда не торопишься? Пошли в спорт зал – покажу пару ударов.
***
- Ты зачем трогал мой контрабас? – поинтересовалась Гроттер у любимого: не смотря на многолетнюю дружбу, любовь и доверие, она никому не позволяла прикасаться к единственному (не считая маразматичного перстня), что у неё осталось от родственников.
- Это не я. Пока ты ходила за малиной, прилетел купидончик и Тангро решил с ним поиграть. Они не только футляр с контрабасом сдвинули - мы лишились двух тарелок, стакана и шести книг.
Тане стало совестно: Ванька, не очень бережно относившийся к книгам, всё равно тяжело переживал потерю источника знаний. Гроттер же считала, что всё надо жизнь надо узнавать самой, а не по книгам. А что до философских трудов, которые Ванька особенно ценил, то к чужым замечаниям о жизни она относилась с сомнением, и если мнение навязывали, то могла сделать и наоборот.
- А что принёс купидон? – спросила Таня и, подойдя к Валялкину сзади, погладила его по плечам, утешая в горе утраты книг.
- Принёс тебе письмо от Гробыни, - ответил Ванька и поцеловал её ладонь, лежащую у него на плече.
Гробыня писала очень редко, впрочем, как и Ягун, но когда Таня получала от них письма, то узнавала огромное количество новостей. Вот что писала Склепова-Гломова в этом письме.
«Привет, Танюха!
Я, наверное, тебе надоела тем, что каждое письмо начинаю с нытья, что как было хорошо раньше, когда я ещё не была замужем и только мечтала о восьми детях. Сейчас этого не будет! Потому что у меня такие новости!!! Я давно хотела тебе написать, но то забывала, то с мыслями собиралась, то опять забывал, то с мыслями собиралась – эмоции бродят, а слов их выразить нет. Сарданапал просил держать всё в строгом секрете, но он не взял с меня смертельной клятвы, так что можно считать, что ни о чём он не простил.
Итак, я начинаю. Недели три назад приходит мне письмо от нашего любимого главы нашей любимой школы, в котором он просит меня срочно прибыть на помощь магу, который мне знаком. Оказывается, моя прабабка Ираида Железнова была тёмной ведьмой. У неё в начале прошлого века был магический салон: в основном она занималась гаданиями и составлением гороскопов, но за отдельную плату могла совершить нечто более существенное. И среди прочего она наложила на один дом обережное заклятье на крови, и снять его могу только я, поскольку бабуля скопытилась, а единственный маг по её линии это я. Я смотрю на адрес места, где меня ждут и понимаю, что никого из тех, кого я знаю, там не проживает. Ну, думаю, ладно, раз академик просит, значит, готов быть моим должником, а обязанный Сардельковыкопал это тебе не помёт гарпий. Прилетаю я на место и вижу: дом-развалюха, вокруг рабочие бегают и стоит - кто бы ты думала? – некий персидский господин, который в прошлом тебя грязно домогался (сечёшь, о ком я?). Я смотрю и думаю ну и где обещанный мне МАГ? Приглядываюсь я к нему и вижу – маг! Несильные искорки магии по пальцам пробегают, но магии (не знаю, что он опять там намагичил)! Ну, думаю, раз Ванька что-то там может, то и к этому, раз твои мальчики были связаны, магия вернулась. Подхожу, здороваюсь, целую (Гроттер, не напрягайся, я его по дружески чмокнула – лишь один раз в губы) и чувствую что у меня отчего-то волосы горят. Смотрю – меня какая-то девица глазами сверлит. Этот господин (я его буду далее называть просто «Г») мне представляет эту ведьму как свою «коллегу». Я к ней приглядываюсь. Представь себе Пипу и Медузию. Представила? А теперь смешай их и ты получишь представление об этой «коллеге» - интуитивная ведьма с убийственным взглядом и с меня она этот взгляд не сводит. А Г. не сводит с неё взгляд. Проходит мимо то плечом заденет, то рукой, то просто как кот всем боком прижмётся к ней. Она его так и называет «Котик» (а он в ответ на это не шипит!), а друзья его (лопухоиды, которым он рассказал о нашем магическом мире - Поклёпа на него нет!) называют Ирбис. Рассказывает он мне, значит, зачем я покинула своё семейное гнёздышко. В общем, готовимся мы к ритуалу снятия заклятья и я понимаю, что Г. – это первый маг, которого эта «коллега» знает в своей жизни, и что Г. учит её магии. А эта интуитивная ведьма учит его (сядь, а то упадёшь!) быть добрым, отзывчивым и помогать людям. Ты слышала, что у Г. родственник в Тибидохсе Поклёпа доводит до белого каления? Так вот эта «коллега» (по-моему, она «коллега» на мозги) говорит ему: «Тебе необходимо с братом поговорить. Он знает тебя таким, как тебя показывало Магщество в СМИ, он считает этот негативный образ своим идеалом. Ты должен дать ему понять, что на самом деле ты не такой и что тобой в прошлом двигали очень глубокие мотивы (я так понимаю, что это она тебя, Гроттерша, обозвала глубоким мотивом), иначе мальчик в скором времени окажется в тюрьме». Ну и подобное ля-ля-ля. А Г. слушал-слушал, а потом так резко сказал: «Довольно! Для меня он чужой. Если он так глуп, что берёт пример с кого-то и сознательно повторяет чужой путь то это чьи угодно проблемы, но только не мои. Я ничего не буду делать, и хватит разговоров об этом». И больше эта «коллега», по крайней мере, в моём присутствии, об этом не говорила. Той же ночью сняли мы заклятье и я улетела домой.
Ты о Г. не беспокойся, он тебя не будет надоедать. Во-первых, потому что эта «коллега» его никуда от себя не отпустит (на самом деле я сомневаюсь, что эти все его попытки дотронуться до неё взаимны – думаю, что она меня так же сверлила глазами, если бы я заняла её место в кинотеатре). А во-вторых, я считаю, что Лизка скоро бросит своего мужа Глеба-имитатора и попробует восстановить отношения с Г. И я тебе гарантирую, что при таком раскладе битва межу Лизон и «коллегой» будет такая, что мой Гуня забудет про свой бокс, а я буду продавать билеты на это шоу.
Вот и всё, что я так давно тебе хотела написать. Теперь осталось сохранить письмо пока не прилетел купидон, а с двумя детьми это очень проблемно. Вот, блин, дожила, а ведь раньше проблемой было, что надеть из огромного вороха шмоток!
Привет Ваньке, он у тебя золото.
Пока, целую.
Твоя Гробка».
- Что пишет Склепова? – спросил Валялкин, когда, дочитав письмо, Таня сложила и убрала его обратно в конверт.
- Про Глеба пишет. Сообщает мне, что он вернул себе магию. По-моему, она впервые отстала от жизни.



ЧАСТЬ 5
Он плыл в море. Кожаное длинное пальто, застёгнутое на все пуговицы, и ботинки намокли и тянули его вниз, на дно. Он уже захлёбывался, но, сделав последний рывок, вынырнул на поверхность и забил руками по воде. Только вместо брызг в разные стороны полетели металлические шарики – он плыл в море расплавленной меди. Но он совсем не чувствовал жара, не чувствовал даже тепла. Постепенно медь стала бледнеть и становится теплее. Он уже находился в волнах жидкого серебра. Жидкий поток начал темнеть и из него стали вытягиваться тонкие нити, которые, разделившись на три части, сами собой заплетались в косу. Один конец косы поднялся над поверхностью расплавленного серебра, которое уже жгло кожу, и на нём появилась огромная капля, которая стекала вниз, принимая очертания женской фигуры. Другой конец косы потянулся к его ноге, и он понял, что находится не в море жидкого металла, а на каменном полу. Коса словно щупальце осьминога обхватило его за лодыжку и на ней стали появляться дыры. Коса превратилась в цепь, прикованную к браслету, украшенному тёмными, похожими на кусочки ночного звёздного неба, камнями, на его голой лодыжке. «Где моя одежда? – подумал он, обнаружив, что сидит на полу темницы совсем обнажённый. – Наверное, сгорела от жара металла». Другой конец цепи, который до этого плавно переходил в женскую фигуру, был теперь вбит в каменную стену. Подойдя к стене, он увидел, что цепь не вбита, а последним звеном одевается на крюк, торчащий между каменных блоков. Оглядевшись вокруг он увидел, что темница исчезла, и стена стала каменной кладкой высотой около трёх метров. Она стояла среди залитого полуденным солнцем леса. Он снял цепь с крюка и, сделав несколько шагов от кладки, остановился. «А куда мне идти?» - подумал он и обернулся на стену. Стены не было. Вместо неё стояли огромные двустворчатые двери, из-под которых пробивалось мягкий золотистый свет. Что-то тёплое коснулось его голой спины и кто-то сказал из-за его плеча: «И каков будет твой?..».
- Любимый, просыпайся, - из карусели образов Бейбарсова выдернул Танин голос.
«Даже не пошевелюсь. Может, отстанет», - раздражённо подумал Бейбарсов, лёжа на животе и обнимая подушку, стараясь сохранить в памяти тела тепло, испытанное во сне.
- Завтрак в постель, - пропела Таня и, нагнувшись, пощекотала его голую спину прядью своих почти белых волос.
«Заглохни», - мысленно приказал он, вспомнив терминологию Михи.
И она действительно замолчала… Для того, чтобы поднести к лицу Глеба чашку кофе. Запах кофе окончательно пробудил его.
- Мне сегодня в институт надо к только двум часам, к лекции. А сейчас около восьми. Почему ты не дашь мне поспать? – пустым голосом спросил маг.
Ответом Бейбарсову был поднос с кофе, оладьями, джемом и бутербродами, перевёрнутый ему на спину и визг:
- Почему ты вечно всем недоволен? Тебе не нравится всё, что я делаю! Слушай меня: или ты относишься ко мне по-человечески, или я… я не знаю что я сделаю, потому что мне осточертело…
- Закрой рот, - приказал Глеб, откидывая одеяло и стряхивая с себя еду.
Татьяна оборвала свою истерику на полуслове.
- Уберёшь с кровати. Постираешь постельное бельё. Уйдёшь из этой квартиры. Забудешь адрес.
Слёзы заблестели в её глазах.
- Забудешь меня.
Щёки девушки стали мокрыми.
Тёмный маг отправился в душ, смывать себя остатки сна и завтрака в прямом смысле «в постель».
До лекции оставалось ещё более пяти часов и, не имея никакого желания слушать всхлипы бывшей возлюбленной, отстирывающей кофе с пододеяльника, Глеб направился к своему мотоциклу.
«И стоило уходить от Зализиной?! Все женщины рано или поздно показывают такую свою сущность или только мне такие особи встречаются?», - размышлял Бейбарсов, легко лавируя на мотоцикле между автомобилями, стоявшими в утренней пробке, направляясь куда глаза глядят. То, что истерику может спровоцировать он, Ирбису не приходило в голову.
О цели своего пути он догадался только когда понял, что находится у дома Алисы.
Около его лица пролетел мыльный пузырь. Потом ещё два. Потом целая стайка мыльных пузырей, переливающихся в утреннем свете, сопровождаемых весёлым мальчишеским смехом, окружила Глеба. Он поднял голову и увидел на крыше пятиэтажки две фигуры: похожую на песочные часы женскую фигуру и фигуру мальчика. Они помахали ему руками.
Глеб, перепрыгивая через две ступеньки, добрался до чердака и оказался на крыше, опять попав в облако пузырей.
- Ты почему не спишь в такую рань? – одновременно произнесли мужчина и женщина на крыше, знавшие о друг друге достаточно, чтобы понять, что пол-десятого для каждого – это время самого крепкого сна.
- Просто… - опять одновременно произнесли они и ребёнок, стоящий между ними звонко рассмеялся.
- У меня сегодня отгул – поэтому я даже не ложилась спать, - зевнула Элис и томно потянулась.
- А я снова одинок, - выпалил Глеб и осёкся.
Повисла пауза.
- Знаешь, как человек я тебе сочувствую, а как женщина рада.
- Рада? – приподнял он бровь, взяв это на заметку. – А почему отдельно мнения женщины и человека? Женщина не человек? - улыбнулся он.
- Конечно нет! Это решили церковники ещё в веке двенадцатом-четырнадцатом.
- Ну, во-первых, это было мнение европейских священников, а во-вторых, с тех пор они изменили своё мнение по этому вопросу. Так что теперь женщина – это человек.
- Нет, женщина не человек, - упрямо сказала Алиса. – Она, - Буйнова закатила глаза, - богиня. И как всякое божество она требует подношений. Кровавых.
- Ты хочешь сказать, что ради тебя надо убивать?
- Интересно, а как ты ещё получишь шубу? Заставишь норку выпрыгнуть из шкурки и при этом остаться живой?
- Ты хочешь шубу?
- Я говорю образно…
Предвидя словесный поединок, в котором его будут закидывать вспышками различных эмоций и колкостями, Глеб применил правило успокоения любого ребёнка: переключить внимания на другой предмет, менее опасный, и спросил:
- Не холодновато для пускания мыльных пузырей?
- На-ар-рмально! – вклинился в разговор Слава.
- Ты почему не в школе? – уделил внимание парню Бейбарсов: мальчик в это году пошёл в первый класс.
- Я болею.
- И стоишь на крыше на ветру? – посмотрел на Алису Глеб.
- У меня свои методы лечения, - возразила осуждающему взгляду она. – Главное – положительные эмоции. А мыльные пузыри – очень увлекательное занятие. И ничего страшного не случиться, если он пропустит пару дней – впереди ещё много лет учёбы. Ты завтракал? – не давая вставить ему слово, спросила Элис.
Глеб невольно содрогнулся при слове «завтрак».
- Мы ещё нет. Так что твоё дело: будешь с нами есть или будешь смотреть как мы едим. Пошли, - и Алиса направилась к двери люка. Славка уже обогнал её и уже спускался на лестничную площадку. – Как обычно: блины с мёдом? – повернувшись, уточнила она у мага. – Стой! – резко остановила она Бейбарсова, когда он уже хотел спуститься вперёд Алисы, чтобы подстраховать её внизу на вертикальной лестнице.
Она развернула Глеба за плечи лицом к утреннему Солнцу и маг оказался ослеплённым.
- Прекрати, - жёстко сказал он Буйновой, закрываясь ладонью от солнечных лучей.
- Не жмурься, - попросила Алиса. – Вот! Вот только при таком свете можно отличить в твоих глазах зрачок от радужки.
***
- Ты посмотри что творится: уже вторая могила на этой недели! - всплеснул руками старенький сторож городского кладбища номер два.
Он демонстрировал приехавшим на вызов двум милиционерам разрытую могилу, в которую только вчера днём опустили гроб. После ночного дождя дно могилы было залито водой. Вокруг ямы лежало три кучи земли. Вокруг были раскиданы венки и цветы с этой свежей могилы.
- И ещё семь за последние две недели на двух других кладбищах, - заметил милиционер с густыми чёрными усами. – Похоже, у сатанистов время осеннего урожая. Ночью сильный дождь был – следов не найти.
- А ты куда смотрел? – набросился на сторожа второй страж порядка с еле заметным золотистым пухом на щеках.
- Так ливень был! Кто ж знал!.. Кто в такую погоду по кладбищу шляться будет? – оправдывался сторож.
***
Депутат Герман Дурнев проснулся утром в нормальном расположение духа. Нормальном для него - то есть в отвратительном. И его отвращение к миру не было бы полным, если бы не летучая мышь, которая вылетела из-за шкафа на кухне, где ночевала. Летучие мыши, служащие посыльными из Трансильвании старались прилететь ночью и сразу же отдавать послание адресату. Однако Дурнев, не смотря на то, что являлся потомком вампира Дракулы, предпочитал вести дневной образ жизни и ночью спал, поэтому после двух неприятных пробуждений среди ночи от бьющейся в окно летучей мыши Герман Дурнев пожелал, что бы следующая ночная посыльная была изрублена его антикварной шпагой. Не известно кто и как сообщил об этом мышам, доставляющим письма от Малюты, но теперь эти почтальоны, прилетев ночью, пробирались в квартиру через открытое окно или вентиляционную шахту и забирались в какое-нибудь укромное местечко, где ждали пробуждения Главы всех вампиров. Поскольку укромных мест, где бы могла поместиться летучая мышь, в огромной квартире депутата было множество, то сразу после пробуждения при перемещении по квартире дядя Герман был очень осторожен и даже, наученный горьким опытом, подняв крышку унитаза, внимательно его оглядывал. Брезгливо сморщив лицо, пожизненный почетный председатель В.А.М.П.И.Р. забрал у мыши послание и, открыв форточку, газетой выгнал почтальоншу на улицу.
«Мой повелитель, отец наш, - писал Малюта, - прискорбные новости я должен тебе сообщить. Как стало известно от наших «коллег» из страны, которой лучи Солнца касаются первой, которые так гуманны, что даже не могут смотреть в лицо жертве и поэтому пью кровушку из затылочной артерии, великая беда обрушилась на наш род. Появился отступник от нашего образа жизни и теперь карает он нас, за то в чём наша сущность, как будто сам никогда кровушки не пробовал. Отец наш, в чьих жилах течёт кровь самого Дракулы, защити своих детей, накажи бунтаря и смутьяна. Или, если рука у тебя не поднимется не живого, то передай мне шпагу да сапожки предка нашего и я сам с ним справлюсь. Жду решения в письменной форме, подписанной кровью твоей.
Преданный Вам
Малюта Скуратофф,
Верховный судья
Трансильвания, Долина Малокровия».
- Ишь ты какой! Или убей человека в знак того, что ты сам убийца-кровопийца, или отрекись от должности, - понял подтекст послания опытный интриган Дурнев. - Сколько временит прошло, а он не успокоиться, всё ещё хо… хх-р-хр… - захрипел Дурнев, потому что кто-то подкравшийся сзади схватил его за шею.
- Сколько чертей на свете? – спросил дядю Германа женский басок.
- Отхр-хр-пусти… - приказал Герман своей любимой дочурке, которая, не смотря на свой вес в пол тёти Нинель, умела красться совершенно бесшумно.
- Чем докажешь? – снова задала вопрос Пипа.
«Пипа, мать твоя балерина в прошлом, отпусти немедленно! Ты ж меня задушишь! Я жить ещё хочу!» - хотел сказать Дурнев, но так как воздуха ему уже не хватало он произнёс только ключевую фразу:
- Жить хочу…
Пенелопа Дурнева тут же отпустила любимого папочку и, когда тот повернулся к ней, потирая горло и со свистом вдыхая воздух, она уже приняла вид генетически модернизированного безобидного ангелочка и спрятала руки за спину.
- Доброе утро папочка. Так «да» или «нет»?
- Ты о чём? – не понял Дурнев.
- Папик, ты забыл!? – воскликнула Пипа.
- О чём я, по-твоему, забыл?
- Неделю назад Генка в очередной самый последний раз просил у тебя моей руки. Ты сказал, что подумаешь и дашь ответ через неделю. Так вот этот день уже настал. И теперь ты должен сказать «да».
- Не расчёсывай мне нервы своим Генкой! – закричал Дурнев, всё ещё потирая багровые следы на шее. - Я давно тебе сказал, что не отдам свою единственную дочь замуж за этого босяка и голодранца. И вообще, у меня опять проблемы – Малюта опять что-то придумал для заполучения моих милых сапожек и не менее милой шпажки, - просюсюкал он и ему ответило мелодичное позвякивание из шкафа, где хранились шпага, корона и сапоги со шпорами.
- Папуль, он постоянно что-то придумывает, но регалии всё равно у тебя, - успокоила его Пипа.
- Ты почитай, какой бред он пишет на сей раз, - Дурнев всунул в мясистые ладони дочери письмо от Малюты.
- Это не бред, - сказала Пипа, пробежав глазами по строчкам. – Я недавно была на Лысой Горе, так там слух идёт, что появился «охотник на нежить». Его сокращённо называют ОН.
- Правда? – колени у председателя В.А.М.П.И.Р. начали дрожать. - Значит, мне действительно с ним придётся расправиться?
- Не придётся: сто пудово ОН с тобой расправиться, - как крокодил антилопе гну ухмыльнулась Пипа папочке. – Не боись! – она положила ему на костлявое плечо тяжёлую ладонь. - Когда пойдёшь на бой, позови меня – я своей интуитивной магией этого ОН по земле размажу. Не переживай. Я поехала к Бульону – обрадую, что приведение в исполнение приговора на пожизненное супружество со мной отсрочено в очередной раз.
***
Когда студенты курса, на котором учился Бейбарсов, пришли на первую лекцию по психиатрии, лектор уже был в аудитории. Совсем не обращая внимания на вошедших старшекурсников, он самозабвенно пускал мыльные пузыри. Он не оторвался от своего занятия и когда все, косясь на него, расселись по своим местам. Не остановился он и через две минуты после этого и через четыре. Через пять минут он закрыл баночку с мыльным раствором и, отставив её в сторону, поинтересовался у курса:
- То, что я сейчас делал - это нормально для лектора, ведущего лекцию по психиатрии? Ну же, смелее!
- Нет… - сказал кто-то.
- А если бы я это делал в детском парке, показывая своей внучке, как пускать мыльные пузыри?
- Нормально, - ответил кто-то неуверенно.
- А если бы я показывал своей внучке как надувать мыльные пузыри посреди заснеженной улицы? – снова спросил профессора и практикующий врач-психиатр.
Ни кто не ответил.
- А если бы моя трёх летняя внучка пускала бы здесь мыльные пузыри, это было бы нормально?
- Да, - ответили несколько человек.
- Вот видите, что одно и то же действие вы сочли нормальным или не нормальным. А в зависимости от чего вы воспринимаете действие как адекватное или неадекватное?
- В зависимости от субъекта, времени и места действия, - произнёс Бейбарсов с верхнего ряда лекционной аудитории-амфитеатра. Произнёс и замер от удивления, вызванного своим поступком: пускаться с преподавателями в рассуждения было для него не характерно и о его существовании преподаватели узнавали только на зачётах.
«Должно быть, ассоциативный ряд: мыльные пузыри – вкусный завтрак у Алисы – приятные эмоции, располагающие к беседе», - объяснил себе свою болтливость Глеб и откинувшись на спинку лавки сосредоточился на речи лектора.
- Да, - кивнул Глебу лектор. - Если человек поливает цветы – это нормально, но если человек поливает клумбу в дождь – это уже, мягко говоря, настораживает. И вообще, что такое норма поведения и нормальное психическое состояние?..

После лекции не имея никакого желания возвращаться в свою теперь поистине холостяцкую квартиру, Глеб поехал к Князеву.
- Здорово, - поздоровался с ним хозяин коттеджа. – Ты вовремя: сейчас Элис и Тайнов приедут.
- Что-то случилось? – поинтересовался маг.
- Не знаю. Скорее всего, нет, - пожал плечами Сергей.
- Ты не занят? – спросил Глеб Сергея, кивком показывая в сторону спортзала. Выколачивать пыль друг из друга у Князева и Бейбарсова стало уже привычным делом: Бейбарсов, быстро учась, теперь вполне мог нокаутировать Князева и поэтому Сергей, привыкший сам укладывать противника на лопатки, уже без прежнего энтузиазма выходил с Глебом на ринг. Такая вот закономерность: ты можешь дружить с человеком, если вы имеете с ним успехи в разных областях, но как только друг посягнёт на твою сферу деятельности, вы становитесь соперниками. А соперничество рядом с дружбой никогда и не лежало. В то же самое время контакты с малознакомым человеком, имеющим такие же интересы как и у тебя, могут породить здоровую конкуренцию, что всегда имеет положительный результат. И когда Бейбарсов только осваивал азы бокса под руководством Тайнова и Князева, отношения между магом и владельцем клуба были хорошие. Теперь же конкуренция вытеснила партнёрские отношения и бои между ними были уже не учебными, а до звёздочек перед глазами. Наблюдая за их поединками, Алиса содрогалась, представляя то, что бы мог сделать Бейбарсов возьмись Сергей заниматься тёмной магией. «А ведь ничего не предвещало трений», - думала Буйнова, вспоминая как нейтрально восприняли друг друга Глеб и Сергей вначале.
- Не успеем уже, - ответил Князев. - Слышишь, они подъехали.
В дверях появилась Буйнова, а за ней следом Василий.
- Где вы были? – спросил Алису Глеб.
- На кладбище, - ответила Элис и плюхнулась на диван, стягивая с себя перчатки – пальто она сняла ещё внизу, а от сапог, украшенных цепями, звенящих при каждом шаге как кандалы Безглазого Ужаса в полнолуние, она, похоже, и не думала избавляться.
- Кто-то умер? – поинтересовался маг.
- Там все умерли, - равнодушно ответила Элис и, прислушавшись к своему организму, отправилось на кухню.
- На кладбищах разорено одиннадцать могил, - начал говорить оставшийся в гостиной следователь. - Могилы свежие – похороны проходили за день-два до того, как их разрыли. Следов автомобильных покрышек нет, но есть человеческие следы: могилы выкапывали ночью три-четыре человека, а потом уносили гроб на руках. Судя по всему, эти гробокопатели очень сильны: они втроём вытащили из могилы и унесли гроб, который несли шесть человек: выкапывают преимущественно людей крупных. Потом следы теряются, как будто они взлетают или уходят под землю. Собаки отказываются брать след – скулят и жмутся к ногам.
- А что именно ты делала на кладбище? – спросил Глеб Алису, которая уже вернулась с кухни с тарелкой пирожных и плюхнулась рядом ним.
- Меня пригласили как эксперта: не может ли это быть делом рук какого-нибудь маньяка или культового общества. Не знаю что и сказать. Если маньяк, то только начинающий, если сатанисты, то какие-то дилетанты в своей религии – до Хэллоуина далеко и вообще не по правилам выкопаны трупы. Возможно это расхитители могил, но обычно они трупы оставляют на месте, снимая одежду, и стараются скрыть свои действия. А здесь... Я бы не сказала, что это вызов следователям, но такое впечатление, что те, кто это сделал, не боятся того, что их поймают или уверенны, что их не поймают. Ни чё не понимаю! – завершила она высказывание своих мыслей и прикончила первое пирожное.
***
- Посмотри! – воскликнул черноусый страж закона, когда со своим напарником заглянул в мусорный контейнер. В контейнере лежало что-то, что раньше было человеком.
- Фу, - поморщился молодой напарник с золотистыми волосами, сквозь которые просвечивалась розовая кожа головы, стоя за спиной старшего коллеги, - и смотреть не хочу. Бомж какой-то избитый до смерти и засунутый в помойку…
- Не, - старясь не дышать, ответил усатый, - не избитый, а собаками растерзанный… У них сейчас свадьбы, вот они и выползают ото всюду. И что ему приспичило делить что-то с собаками на нашем участке!
- Да, теперь писанины будет!.. Я только про ту квартиру сдал рапорт начальству.
- Да уж, - направляясь к машине сказал усатый, - это твоё шедевриальное «…на полу лежали трупья хозяина и хозяйки квартиры…» повеселило полковника до слёз. Может кто-нибудь что-нибудь видел?
- Смотри, вон девчонки выходят из дома напротив, - молодой страж порядка оглядел местность и заметил двух девушек. – Эй, девушки! – крикнул он и побежал им на перерез. Но девушки, увидев несущегося к ним парня в форме, который зачем-то вытащил из кобуры табельное оружие, бросились к автобусной остановке и легко запрыгнули в собирающийся отходить автобус.
- Эх, ты!.. Так только начинающие насильники действуют, - рассердился на напарника усатый, глядя в след отъехавшему автобусу. – Стандартная процедура: подошёл, козырнул, представился, сказал «Пройдёмте» и всё. А ты ломанулся к ним как молодой лось на лосиху!
В то время как усатый милиционер отчитывал недавно покинувшего стены школы милиции напарника, девушки, сбежавшие от них, тряслись в автобусе.
- Это хоть наш автобус? – спросила высокая тоненькая девушка с почти белыми волосами.
- Знаешь, Тань, когда я бежала от этого психа, мне было всё равно куда ехать, - сказала синеглазая брюнетка. – И таким идиотам дают пистолеты!?
- Точно! Какой-то маньяк-теоретик, - согласилась с подругой Таня.
- Откуда ты знаешь что теоретик?
- Был бы практиком – не стал бы дня за девушками с пистолетом бегать среди бела.
- Ну, может его совсем переклинило, - сказала брюнетка и от омерзения скривила лицо. – Как у тебя дела с Глебом?
- С кем?
- С твоим парнем Глебом.
- У меня нет парня.
- Есть. Вы что, поссорились?
- Ты о ком? – искренне не понимая о чём речь, захлопала густо накрашенными ресницами блондинка.
- Ты что, издеваешься? – Свету бросило на подругу от резкого торможения автобуса.
- Я серьёзно не понимаю о ком ты.
Света внимательно посмотрела на неё.
- Посмотри в записной книжке в телефоне, - сказала брюнетка, отойдя то подруги, чтобы пропустить выходящих из автобуса пассажиров. - Запись «Любимый Мэн» и «Глеб Бейбарсов».
Таня достала из нагрудного кармана куртки телефон и удивлённо посмотрела на номер и снимок.
- Кто это? – спросила она у подруги.
- Ты действительно не помнишь?! – всё еще пологая, что Таня шутит, спросила девушка.
- Нет…
- Посмотри: эти золотые часы - он тебе подарил их на день рожденья. Помнишь?
Таня приподняла рукав алой куртки и с изумлением посмотрела на изящный золотой браслет и маленький кружок циферблата с тонкими стрелками, показывающими сейчас без пятнадцати двенадцать.
- Помню, что мне кто-то подарил эти часы, но кто?.. – Таня подняла на подругу глаза человека вышедшего из комы с полной амнезией.
- Ты с ним познакомилась два года назад, - терпеливо начала объяснять Света, - он тебя спас от насильника. Потом вы начали встречаться. Ты с ним никогда не ругалась, потому что, как сама признавалась, немного его побаивалась. А поводов было достаточно: он вёл себя эгоистично, иногда не звонил неделями, если ты приходила к нему домой без приглашения, мог сказать «Прости, мне сейчас не до тебя» и захлопнуть дверь перед твоим носом, он никуда с тобой не ходил: ни в кино, ни в рестораны, не знакомил со своими друзьями и не хотел видеться с твоими… Ты думала, что ребёнок исправит его, но тебе не удавалось от него забеременеть… Ты это-то хоть помнишь?
- Нет…
- Ну и правильно, что не помнишь, - решительно заявила синеглазая. – Туда ему эгоисту, цинику и хаму дорога!
***
- Привет, чувак! – так всегда приветствовал сокурсников Вадик Чудесников, по прозвищу Чудик. Он так же как и Бейбарсов собирался стать патологоанатомом. Причём, как считали все преподаватели, только «пациенты» морга Чудика не испугаются. Вадик-Чудик был высоким тощим юношей с выступающим кадыком и пропирсингованным лицом: в тех местах, где возможно делать проколы, у него была минимум по три серьги или булавки. Это всё обрамляли длинные вечно грязные чёрные волосы светло-русые у корней. О татуировках, которыми было покрыто костлявое тело Чудика, среди девчонок ходили легенды. – Недавно нам такого жмурика привезли – я его только снаружи видел – весь собаками покусанный. Я такого ещё не встречал! – захлёбываясь слюной от волнения тараторил Вадик, в отличие от Бейбарсова работающий пока только санитаром, и в данный момент он обрабатывал использованные инструменты.
- Где он? – спросил Глеб, и откинул простынку с лица жертвы ДТП, вскрытие которой ему предстояло.
- В третьей морозилке: ждёт, когда его кто-то опознает. Но вряд ли такие пиплы найдутся – я ещё не видел ни одного жмурика в прикиде a la бомж, за которым приходила родня или хоть кто-то. Эй, это у тебя в каком ухе жужжит?
Жужжал телефон в кармане у Глеба: звонил Тайнов.
- Срочно приезжай на улицу Чехова, там, где банк стоит, - сказал Тайнов. - Срочно!
- Ни куда не уходи, - сказал маг трупу, убирая его в холодильную камеру. – Я скоро вернусь.
Глеб, так и не начав вскрытие, переоделся и поехал по указанному адресу. Подъёхав к банку, он увидел патрульные милицейские машины рядом с золотистой иномаркой-малолитражкой. Метрах в двух от неё, ограждённые лентами на земле виднелись три лужи. Но это были не простые осенние лужи. Это было то, что обычно оставалось от упырей, после их убийства. Бейбарсов уже направился к ним, но тут его окликнул Василий:
- Ирбис!
Глеб обнаружил следователя стоящего на ступеньках банка, напротив которого находилась малолитражка.
Молча Тайнов повёл Глеба в глубь банка и привёл в комнату службы безопасности, где сидел дежурный перед десятком экранов.
- Смотри, - сказал Глебу Василий и кивнул дежурному. Тот, нажал кнопку и Тайнов показал пальцем в один из экранов. На нём Бейбарсов увидел чёрно-белое изображение той малолитражки, что стояла сейчас напротив банка. Судя по освещению было раннее утро, когда осеннее Солнце ещё не взошло. К автомобилю подошёл молодой человек в коротком тёмном пальто и с дипломатом в руках. Одновременно с этим в кадре появилась группа людей. Для всех это были люди, но Бейбарсов понял, что это упыри. И не просто упыри, а упыри, вышедшие на охоту. Человек открыл дверь и сел в автомобиль. Тут один из шести упырей побежал к жертве, которая не успела захлопнуть дверь и, схватив за шиворот, вытащил человека из авто и бросил на асфальт. Человек пнул упыря в колено так сильно, что оно выгнулось в другую сторону, быстро поднялся с асфальта и, отпихнув загораживающего дверь покалеченного упыря, нырнул в салон, но тут же вылез из него, держа в руках пистолет. К этому времени уже все упыри окружили машину. Человек выстрелил два раза в грудь того, кому выбил колено, потом от его выстрелов упали ещё двое кровопийц, превращаясь в лужи прямо на глазах. Один упырь спрятался за машиной. Человек прицелился в четвёртого упыря, но тут из-под машины высунулись руки и, схватив жертву за лодыжки, повалили на асфальт и затащили под малолитражку. Два оставшихся упыря зашли за автомобиль и, судя по всему, присели. Не было видно, что происходит по ту сторону машины, но меньше чем через минуту оттуда рысью выбежали три упыря, неся на плечах не шевелящегося хозяина малолитражки.
Дежурный остановил показ.
- Что ты скажешь? – спросил Тайнов.
- Ничего, - ответил Глеб.
- Понятно. Пошли, - и следователь вывел мага на улицу.
- Ну? – Тайнов повторил свой вопрос в сокращённой форме.
- Это упыри. Нежить. Что-то среднее между мертвецом и вампиром. Я раньше в этом городе их не видел.
- Что делать?
- Искать гнездо. Кажется, разоряют свежине могилы? – спросил Бейбарсов. Тайнов кивнул. – Посмотри, не пропадали в последнее время бездомные, старики и дети. Упыри предпочитают охотиться стаями на слабых. То, что здесь было – это нонсенс. Видимо, им не хватает более лёгкой добычи. И это очень плохо.
- Уточни: почему это плохо?
- Потому что если им не хватает свежих трупов, бездомных, неосторожных детей и стариков, значит их очень много. И такие наглые нападения на людей будет учащаться.
- А что делать с теми лужами, что остались от нападающих? Отправить их на экспертизу?
- А смысл? – приподнял бровь Глеб.

Вернувшись в морг, чтобы провести вскрытие жертвы ДТП, Бейбарсов был неприятно удивлён, еще в комнате для персонала почувствовав запах упыря.
«Кормовая база этих тварей стала разнообразна: кладбища, живые люди, а теперь и морг инспектируют»
Скинув куртку и заправив волосы за уши, Бейбарсов достал из-за голенища нож и осторожно прокрался туда, где запах упыря была сильнее – в комнату с морозильными установками. Глеб осторожно отворил дверь и увидел, что одна из камер открыта и в ней никого нет.
«Уже утащили труп?»
Послышался звук открываемой холодильной камеры.
Войдя в комнату, Бейбарсов увидел стоящую к нему спиной человеческую фигуру: голый посиневший труп мужчины со следами клыков по всей поверхности тела.
«Так это и есть тот, кого Чудик счёл покусанным собаками. Это не собаки были…»
Между тем упырь вытащил из морозильной камеры тело молодой девушки, выпрыгнувшей из окна из-за неразделённой любви, и зашипел, широко открыв рот. Его шипение перешло в вой.
«Клыки прорезаются… Очнулся с непонятной жаждой. Осмотрелся вокруг и вспомнил, что человек на 80% состоит из жидкости. Схватил первое попавшееся тело и от запаха крови новая сущность начала быстро отращивать орудие для добычи пропитания. Зубки режутся – надо что-то погрызть»
Бейбарсов продолжал тихо приближаться к упырю. Но даже если бы он отбивал чечётку, упырь не заметил бы его – так велика была первая жажда обращённого. Кровосос с нежностью любовника взял девичью руку и немного не смело поднёс ко рту. Широко разинув пасть упырь приготовился вонзить клыки в тонкое запястье.
- Эй! – окликнул нежить Бейбарсов и похлопал его по ледяному плечу.
- А?.. – обернулся упырь.
Маг схватил кровососа за жидкие волосы левой рукой, приподнял над полом и правой рукой вогнал нож в его сердце. Упырь захрипел, задёргался как червяк на крючке и замер. Никакого ускоренного разложения не было – после убийства тело кровососа принимает такой вид, который должен быть у него, не стань он упырём. Если человек стал упырем лет четыреста назад, то перед глазами навеки успокоившего кровососа окажется лужица слизи или горсть праха; если лет пятьдесят назад, то скелет. Тот, чьё сердце пронзил Бейбарсов остался тем, кем был – двухдневным трупом. И это было хорошо, потому что Бейбарсову не хотелось объяснять заведующему, куда делся этот труп в то время, когда рядом с камерами был только он. Другое дело органы – их после вскрытия у трупов никто не пересчитывает…
Глеб засунул искусанного упырями человека в его холодильник, потом позаботился о теле девушке и принялся за труп, который был вынужден оставить из-за звонка Тайнова.
- Я же сказал, что скоро вернусь, - обратился Глеб к лежащему на столе трупу с разбитой головой. – Я всегда сдерживаю свои слова.
***
Свидание Бейбарсов назначил на семь часов. Это было первое официальное свидание Алисы с Глебом. Нервничая, Элис из-за шторы выглядывала в уже кутающийся в серые осенние сумерки двор. Но мотоцикла Бейбарсова Алиса не видела.
«Может, он решил лететь и приземлился на крыше, ведь по такой грязи не возможно проехать так, чтобы тебя потом пустили в ресторан, - думала Буйнова, нервно покусывая бордовые ногти. - И потом, если он на мотоцикле, то как мы поедем: он на своём транспорте, а я на своём?».
Во дворе остановилась красная иномарка. Передняя пассажирская дверь открылась и из автомобиля вышел одетый в длинное кожаное пальто Глеб Бейбарсов. Он посмотрел вверх и, как показалось Алисе, через плотный тюль с такого расстояния смог заглянуть ей в глаза.
«Ладно, - подумала женщина, слетая по ступенькам подъезда вниз, - не буду портить свидание – не буду спрашивать кто согласился и почему стать твоим шофёром».
Подойдя к входной двери, Алиса отдышалась и, приняв свой обычный невозмутимый вид, чинно вышла на крыльцо. Она подошла к Бейбарсову и поприветствовала его:
- Добрый вечер.
- Здравствуй, - ответил Бейбарсов и, взял её руку, поднёс к губам и пристально, как у него уже вошло в привычку, глядя ей в глаза, поцеловал тыльную сторону ладони. Не выпуская её руки, он открыл заднюю дверь и помог Алисе сесть, потом сам сел рядом с ней и приказал водителю:
- В «Ниццу».
«Ницца» - это был небольшой уютный ресторанчик с французской кухней, где Алиса праздновала в компании Глеба, Колесова, Сергея и Васьки свой прошлый день рождения, а для Глеба Бейбарсова это был ещё и тридцать седьмой день знакомства с Алисой. Подарок Бейбарсова пополнил коллекцию вееров Алисы: Ирбис подарил ей небольшой трёхсотлетний венецианский веер из чёрных кружев. Как сказал Глеб, вручая подарок, веер был с секретом. Секрет он показал, когда провожал молодую женщину домой: оказывается это прекрасный элемент дамского туалета, легко лишаясь кружевной маскировки, становился тринадцатью тонкими кинжалами, скрепленными вместе с одного конца.
Выйдя из автомобиля у ресторана, Бейбарсов милостиво сказал водителю «Можешь ехать домой» и повёл Алису в «Ниццу». Оставив верхнюю одежду в гардеробе, они оценивающе посмотрели друг на друга. Глеб был в чёрном костюме и алой шёлковой рубашкой, в узких начищенных до блеска туфлях с волосами, зачёсанными назад, которые после стрижки в армии не желали отрастать ниже лопаток. Алиса выбрала для этой встречи платье винного цвета без рукавов с вырезом-лодочкой и черные лаковые туфли на высоких каблуках. Свои роскошные волосы она собрала в тугой низкий узел на затылке, оставив несколько вьющихся прядей у лба. Затянувшееся молчание, в ходе которого оба мага пытались запечатлеть в своей памяти образ друг друга, словно перед долгим расставанием, прервал метрдотель:
- Господин Бейбарсов, рад видеть вас с вашей спутницей в нашем ресторане. Я провожу вас за ваш столик. Прошу…
Посадив молодых людей за столик, стоящий в углу залы, откуда можно было наблюдать за всем помещением, метрдотель положил перед каждым меню и удалился на время, достаточное для выбора блюд.
- Ты сегодня подозрительно молчаливая, - заметил Бейбарсов. – Обычно мне многократно приходится просить тебя помолчать.
- Меня немножко пугает официальность нашей встречи, - призналась Алиса. – К тому же это не моя территория – обычно мы виделись или у меня или у Сергея.
- Это, - Глеб обвёл взглядом залу, - и не моя территория. Это нейтральная территория.
Алиса не признавала нейтральных территорий, считая, что раз это место выбрал Глеб, то, стало быть, он застолбил эту территорию.
- Знаешь, - сказал Глеб, когда принёсший закуски официант удалился, - я недавно вспоминал всё наше совместное времяпрепровождение, и оказывается, не смотря на то, что несколько раз ночевал у тебя дома, не видел как ты спишь.
- В этом только твоя вина.
- Разве? – не поверил маг.
- Да - ты не умеешь уговаривать.
- Неужели? Я считаю, что я отлично умею уговаривать и убеждать.
- Пока я только видела как ты пытаешься принудить и заставить, - она лукаво посмотрела парню в глаза и вернулась к теме сна. - Хватит того, что я видела как ты спишь.
- И как я сплю?
Алиса уткнулась взглядом в тарелку, выковыривая из салата креветки, и размышляя над тем, как бы помягче сказать тёмному магу, что во сне он мечется и стонет со стиснутыми зубами, словно легион ночных кошмаров рвёт его на куски.
- У тебя высокий самоконтроль, - издалека начала Буйнова, – очень высокий. Но не во сне…
Бейбарсов кивнул, давая этим понять, что ждёт подробностей её наблюдений.
- Мне всегда понятно, что тебе сниться… - с запинкой сказала Алиса и запоздало поняла, что лучше было бы её уйти от правдивого ответа. – Как дела на работе? – попыталась она перевести разговор на другую тему.
- На какой именно? – поинтересовался Глеб, взяв на заметку ранее ему не известные особенности своего сна.
- На твоей любимой работе, - пояснила свой вопрос Буйнова, зная, что работа в ночном клубе последнее время у него стояла под вопросом: чем больше Бейбарсов сближался с Алисой и её друзьями, тем невыносимее для него было общество других людей.
- Неплохо. Сегодня один из трупов очнулся, почувствовав себя упырём, и попытался полакомиться соседкой по морозилке.
Он замолчал, дожидаясь пока официант расставит на столе основные блюда.
Вдохнув запах индейки по-рыцарски на своей тарелке, Буйнова посмотрела на камбалу в суфле из сыра на тарелке Глеба и содрогнулась, брезгливо сморщив при этом нос.
- Всегда удивлялся, почему ты не любишь рыбу, - сказал Бейбарсов, отправив в рот кусочек суфле. - Как врач говорю: она очень полезна, а, если тебя волнует моральный аспект, то как некромаг утверждаю, что её вполне можно считать бездушным существом, вроде растения, и рыбная ловля по сути не является убийством.
- Во-первых, даже у растения есть душа: вспомни о дриадах, а во-вторых, мой знак Зодиака Рыбы – я же не могу есть себе подобных. Это каннибализм!
Бейбарсов внимательно посмотрел на Алису, выискивая в её лице признаки того, что это объяснение шутка, но не найдя их сделал вывод:
- Женская логика.
- Нет, - пожала она почти голыми плечами, которые от света, пропускаемого бордовым абажуром стоящей на столике лампы, были не белоснежными как обычно, а неприлично розовыми и дразнящими, - просто не нравится запах рыбы. А что с тем упырем из морга?
- Он больше не упырь.
Алиса оторвалась от индейки и, посмотрев на каменное лицо мага, поняла, что стало с упырём.
- Давай поговорим о чём-нибудь приятном, - улыбнулся подруге Глеб. - Например, о нас.
- «Нас» пока нет. Я ещё думаю.
- Уже почти три месяца думаешь. Восемьдесят шесть дней думаешь...
- Ну, я начала об этом думать лишь пару дней назад – когда ты расстался со своей девушкой Таней. А ты что хотел, - не дала Глебу что-то возразить женщина, - парень, у которого есть подружка для меня не мужчина.
Бейбарсов резко положил вилку на край тарелки и свёл брови на переносице, намереваясь сказать Алисе что-то резкое, но от этого необдуманного поступка его отвлёк запах с кухни.
Алиса, уже приготовившаяся отразить нападение тираничного обожателя, тоже обернулась на дверь, откуда выходили официанты с подносами.
- Как называется это французское блюдо с таким запахом? – как бы ни у кого поинтересовалась Элис, осторожно втягивая носом воздух. – Мне надо знать, чтобы по незнанию не заказывать его.
- Пойду узнаю, - сказал Глеб и, положив салфетку рядом с тарелкой, направился в сторону кухни.
- Извините, - остановил мага выходящий из кухни официант, - это служебное помещение. Вам сюда нельзя.
- Я знаю, - отмахнулся от официанта маг и проскользнул мимо него на кухню.
В кухне на незваного посетителя каждый из поваров, мойщиков и стоящих в ожидании блюд официантов поднял голову, но больше ни как не отреагировал. Неприятным запахом тянуло с улицы, на которую выводила открытая дверь кухни. Глеб прошёл через всю кухню к ней и, выглянув на крыльцо, не заметил ничего кроме контейнеров для мусора и слабоосвещённой служебной стоянки. Запах стал сильнее. Кто его источал Бейбарсов смог определить ещё в зале, но вот источника запаха он не видел. Подойдя к первому автомобилю, Глеб услышал такой звук, словно по земле тащили мешок с мукой. Обойдя ещё две машины, маг увидел полные женские ноги в коричневых сабо, которые, лёжа на асфальте, выглядывали из-за угла ресторана. Звук трения ткани об асфальт повторился и ноги, до этого выглядевшие из-за угла от колен, теперь были видны только от лодыжек, при этом одно сабо соскочило с ноги. Ирбис, осторожно ступая, заглянул за угол. Пред его глазами предстала картина, которая была бы забавной, не будь она трагичной: маленький щуплый упырь, лет семнадцати на вид, тащил за шиворот по асфальту необъятных размеров, судя по всему оглушённую, мойщицу посуды, которая попалась кровососу, когда пошла выносить мусор. Упырёныш пыхтел и отдувался, но с настойчивостью часовой стрелки продолжал свой путь.
- А ты не лопнешь? – поинтересовался Бейбарсов у кровососа, кивком показывая на полнокровную женщину.
Упырь остановился и, отпустив ворот белого халата мойщицы, зашипел, показывая не слишком длинные клыки. Маг, взмахнув рукой, отшвырнул упыря на дорожку на несколько метров от жертвы. В два прыжка Бейбарсов оказался около него и, не дав подняться, поставил ногу ему на грудь.
- Вас слишком много в моём городе. У вас здесь какая-нибудь конференция? – поинтересовался маг у извивающегося под его ногой кровососа.
Упырь только шипел. Глеб смог разглядеть сквозь клыки, что у кровососа отрезан язык, и это было ещё при его человеческой жизни.
«Маленький богохульник, - подумал Бейбарсов, определив возраст упыря лет в пятьсот. – Что с тебя убого в таком случае спрашивать?»
- Беги, - сказал Бейбарсов упырю и убрал ногу.
Упырь вскочил и, бросив взгляд полный сожаления на пышное тело женщины всё ещё лежащей на асфальте, бросился бежать. Заклинание Всёаш-двао настигло его, когда он уже готов был перемахнуть через полуголые осенние кусты. Упырь стек на землю сорока пятью литрами прозрачной воды.
Пошатываясь от затраченной на это заклинание, обращающее воду в соответствии с законом сохранении массы неодушевлённые предметы, в том числе и нежить, энергии, Глеб подошёл к мойщице посуды и, определив, что её жизнь не в опасности, вернулся в кухню. Идя обратно в зал, Бейбарсов мимоходом шепнул одному поварёнку: «Выйди на улицу», пробудив в том сильное желание подышать вечерним воздухом. Входя в залу, где он оставил Алису, маг услышал со служебной стоянки крик: «Петровне плохо!», и это значило, что женщину уже нашли и сейчас для неё вызовут скорую помощь.
Алиса со спокойным и расслабленным видом сидела с уже пустой тарелкой. То, что она изнывала от любопытства и нетерпения всё время пока Бейбарсов отсутствовал, выдавала только салфетка на столе, скрученная в тугой жгут.
- И что это так пахло? – спросила садящегося за стол мага ещё не встречавшаяся с упырём и поэтому не сумевшая идентифицировать вонь кровососа Буйнова.
- Не беспокойся, это не конде из персиков, который мы заказали на десерт, - улыбаясь, будто ничего не случилось и его не качает от нехватки силы, ответил Бейбарсов. - А вот и его несут.
***
Стоя на дорожке, отгороженной от окон рядом расположенных домов молодыми берёзками, одевшимися в соответствии с сезонной модой в жёлтые тона, Бейбарсов наблюдал за домом, в котором, казалось, ни кто не обитает. Примечательный только своей неприспособленностью к проживанию в нём людей, старый одноэтажный деревянный дом с выбитыми окнами очень заинтересовал Ирбиса, потому что в его облезлых стенах перед рассветом скрылись двадцать восемь упырей. И хотя упыри шли налегке, Бейбарсов знал, что увеличение в последнее время количества пропавших людей напрямую зависело от увеличения количества упырей в городе, хотя ещё пару недель ни одного кровососа, Глеб готов был поручиться за это головой, в городе не было. Как сказал Князев: «Просто сезонная миграция какая-то».
Уже собираясь уходить со своего наблюдательного пункта, Глеб почувствовал колебания воздуха за спиной от чьего-то присутствия, но обернуться не успел – холодный металл коснулся его шеи сбоку.
«Острый, - отметил про себя маг. – Судя по тому, что тот, кто эту железку держит, стоит не вплотную ко мне, это меч».
- Кто ты есть? – раздался за спиной маг голос с акцентом.
- Ничего что я к тебе стою спиной? – спросил Бейбарсов. – Это не очень вежливо, но обстоятельства вынуждают.
- Не шевелиться! – приказал незнакомец, прижимавший холодное оружие к шее Глеба. – Твоё имя?
- Меня зовут Глеб,- как можно спокойнее ответил Бейбарсов, соображая как ему уйти из-под меча, не лишившись при этом какой-либо части тела.
- Почему ты здесь стоять?
- А почему ты здесь находишься?
- Я охотиться.
- Я тоже собираюсь поохотиться.
- Ты не смочь! – в голосе послышалось презрение.
- А ты сможешь?
- Да, я их знать.
У Глеба появились подозрения, кто это мог быть и, решив их проверить, Бейбарсов сжал кулак левой руки так сильно, что ногти до крови продавили кожу. Незнакомец сзади шумно задышал.
- Завязавший кровосос, - ухмыльнулся маг.
Меч отстранился от шеи Глеба, но тут же сильные руки схватили мага сзади за плечи и, развернув на сто восемьдесят градусов, швырнули лицом на жёлтые листья. Ирбис быстро перевернулся на спину, но подняться не успел: меч опять прижимался к его шее, но теперь Бейбарсов мог увидеть незнакомца. Это был довольно крупный азиат и с выбритыми висками в чёрном кожаном длинном плаще и с самурайским мечом в руке.
- Я – человек! – дрожа от гнева, сказал незнакомец.
- Человек, а имя у тебя есть?
- Мой имя Томо Гавк, - немного успокоившись ответил азиат и, отведя от Бейбарсова острое лезвие, отошёл на четыре шага.
- Я выхожу на охоту сегодня ночью, - сказал Ирбис.
- Ты не смочь один!
- А с чего ты решил, что я буду один?
- Завтра, - возразил Томо.
- Одна ночь – смерть минимум пяти человек.
- Я не буду сегодня охотиться, - сказал Томо, словно мага это волновало. Бейбарсов, будучи одиночкой по жизни, не умел играть в команде, а с друзьями Элис он ладил, потому что он считал этих людей всего лишь своими дополнительными руками.
Ирбис прыжком поднялся с земли и сказал Томо Гавку:
- Тогда завтра тебе уже не на кого будет охотиться.
- Ты не смочь! – повторил азиат уже без прежнего презрения.
Бейбарсов кровожадно улыбнулся Томо и начал стряхивать с себя золотые берёзовые листья. Он понял, что не является добычей этого мстителя тем, кто некогда был для него большой семьёй, поэтому без опасения повернулся спиной к нему и пошёл к мотоциклу.
- Подожди, - остановил Ирбиса Томо Гавк. - Я приду.
***
- Мы выходим в сумерках. Днём приходить бесполезно – кровососы хорошо прячутся и нам придётся разобрать весь дом и перерыть всю землю вокруг. Поджечь дом тоже не получиться – дом стоит в жилом районе и кто-нибудь обязательно вызовет пожарников – мало того, что огонь погасят, так ещё обгорелые взбешённые твари нападут на пожарную команду и толпу зевак, что соберётся на пожар.
- Знаю я этот жилой район, - хмыкнул Колесов, развалившись на диване. – Провожал одну мамзель там до дома. Не хотел бы я в таком районе жить. Представьте себе: алая Луна в сизых облаках; туман как боа висит над рекой, а под утро расползается по району; собаки воют как стая волков; какие-то страшные вопли: то ли кто-то в оборотня превращается, то ли оборотни кого-то заживо едят; ночные мотыльки размером с летучую мышь об стекло – шмяк-шмяк-шмяк… Просто ночь в Трансильвании!
- В доме около полусотни тварей, - продолжал Бейбарсов, - но это только один дом. В городе есть гнездо ещё одного клана. Ещё один клан скрывается в пригороде. Выходим в восемь, – отдал последнее распоряжение Бейбарсов. - Ты с нами не идёшь! – обратился он к Элис, заметив в её глазах хищный огонёк.
- Щаз-з-з, побежала оставаться здесь! Бегу и тапочки теряю! – окутавшись слабым красным сиянием агрессивности, который видел только Ирбис, Алиса упёрла руки в бёдра, словно воплощение многострадальной русской женщины с картины неизвестного художника называющейся «Пришла беда в дом? Гони её в шею!».
- Это очень опасно - ты остаёшься! – нахмурив брови произнёс Глеб.
- Вася-а-а! – Алиса призвала на помощь беспристрастного судью.
- Если их столько, сколько ты говоришь, то лишний пистолет не помешает, - спокойно произнёс Тайнов, проверяя оружие. – А за Элис не беспокойся, - посмотрел Василий на Ирбиса. – Если что, мы за неё отомстим.
- Шутка чёрного юмора, - пояснил Глебу Миха.
Мужчины начали готовить огнестрельное оружие для ночной бойни. Бейбарсов отказался от пистолета, вооружившись только своим ножом, на который наложил заклинание Целиус смертикус попадаум, повышающее шансы попасть им в цель, и сразу убить противника.
- Упыря можно убить только поразив в сердце или голову, - поучал Бейбарсов свою команду. - При раненных конечностях или других не смертельных травмах они практически не потеряют свою боеспособность.

Встретившись в назначенное время на дорожке, где судьба свела Бейбарсова и Томо Гавка, команда Глеба получила последнее распоряжение.
- На работу как на праздник? – спросил Глеб Элис, разглядывая её одежду. Его раздражение вызвал поясом с большой круглой металлической пряжкой, украшенной стразами с острыми гранями и бусы на шее, причём каждая бусина была размером с грецкий орех. Остальные составляющие её гардероба чёрного цвета, на фоне которого казалось, что кожа Алисы светится голубоватым светом, его не волновали. На плечах, поверх свитера у Алисы была надета кобура с пистолетом. Из-под рукавов выглядывали наручные кожаные ножны.
- Это точно не работа, - возразил Князев. – Нам не заплатят. Так что сейчас мы будем делать то, что называют «альтруистическим суицидом». Поэтому пока самолёт не взлетел, можете покинуть салон.
- Не знаю как ты, - произнёс Тайнов, снимая пистолет с предохранителя, - а я на этом самолёте лечу уже несколько лет и, думаю, что посадка моя будет только аварийная. – Держи, - он протянул Ирбису кобуру с пистолетом и три обоймы. – Пригодиться.

Войдя в дом с оружием наготове и осветив фонарями расписанные краской из баллончиков выгоревшие обои, люди и маги разошлись по комнатам, но не найдя ни чего подозрительного, собрались в одной комнате, где на полу чётко обозначился квадрат крышки люка, ведущего в подвал.
- Закрыто, - констатировал Князев, подёргав кольцо. – Будем искать другой вход или это взломаем?
- Другого входа нет, а это открывать слишком шумно, - ответил Глеб, осмотревший весь дом ещё днём.
- Значит, надо сделать новый вход,- сказала Буйнова и, наступив на ту половицу, по которой только что прошёлся Тайнов, весивший почти в два раза больше неё, провалилась под пол и плюхнулась в открытый гроб, где как на блюде, словно разделанный на порционные куски молочный поросёнок, лежал расчленённый труп. Рядом стояли ещё два подобных гроба. Упыри, в отличие от гламурных вампиров, которые питаются только живой кровью, доводя свою жертву до ужаса или до экстаза – в зависимости от предпочтений кровососа, чтобы букет гормонов был в крови насыщеннее, не брезгуют той кровью, что остаётся после вскрытия у только что похороненных трупов. Упыри делят тело на куски и обсасывают куски полностью. Этот гроб находится на длинном, грубо сколоченном столе, вокруг которого стояло (Пипа Дурнева, имея в роду по папиной линии вампиров, не спроста утверждала, что когда ешь стоя, больше влезет) около тридцати пяти с различной степенью поврежденностью временем тел упырей. На стенах висели лампы-керосинки. Немой сцены не получилось, потому что упыри чуяли как «свежая кровь» ходит над их головами, и разом подались вперёд, к центру стола, где находилась Буйнова, шумно вдохнули её запах и сглотнули слюну. Это напомнило психиатру Буйновой её первый визит в мужское отделение закрытого типа, где находились преступники, решением суда признанные невменяемыми.
- Прошу прощенья, что прервала трапезу, - поднимаясь из гроба и скользя на частях тела, сказала Алиса. – Надеюсь, что аппетит не испортила? – спросила она выбравшись из гроба, уступая посадочную полосу для Бейбарсова, который прыгнул вслед за Алисой на останки покойника, пренебрегая уважением к почившему с миром. – А ты не хотел меня брать! – с укором в голосе обратилась она к магу и выстрелами в лоб свалила на пол двух упырей, которые растеклись лужами слизи на грязном паласе, застилающим пол подвала.
Спрыгнув в образовавшийся разрыв в круге кровососов, Алиса начала стрелять в упырей с пола, отвлекая их внимание от дыры в потолке, тем самым позволяя спуститься в подвал остальным людям.
Ирбис, всё ещё стоя на расчленённом упырьем ужине, молниеносно схватил ближайшего упыря за длинные волосы, нагнул его голову и вонзил нож в затылок, а другому кровососу, протянувшему к нему руки, снёс подбитым металлом носком тяжёлого ботинка пол черепа. Потом Бейбарсов перемахнув через головы живых кровососов, оказался на полу рядом с Элис.
Упыри уставились на незваных гостей готовые разорвать наглецов и пропустили тот момент, когда трое мужчин в камуфляже, обвешанные оружием, профессионально и быстро спустились через дыру на стол. Князев, не любивший тишину, выпустил по верх голов упырей предупредительную очередь из АК, как бы предлагая тварям убить самих себя самостоятельно, но кровососы не внемли ему. Мало того, два высоких широкоплечих упыря в чёрных куртках с надписью на груди «охрана», увидев вооружённых людей, достали из-за пазух пистолеты, но не успели выстрелить, став первыми поражёнными мишенями Тайнова. Одного Князев добился: стало шумно - среди упырей началась паника. Метясь разрываемые желаниями наброситься на людей и бежать, спасая свою шкуру, упыри сбили со стен несколько керосинок и огонь начал лизать обшитые плесневыми досками стены.
Расстреляв одну обойму, Элис прислонилась спиной к стене, чтобы вставить новую, но, как и подозревала, ей это не удалось: пистолет был выбит костлявой рукой упыря, которого тут же уложил Миха. Искать на полу пистолет было делом не безопасным, и Буйновой пришлось воспользоваться ножами. Одного ножа она лишилась сразу - он умчался от неё в глазнице моложавой упырихи с вьющимися мелким бесом иссиня-чёрными волосами. Вторым ножом она смогла уничтожить четверых, но он сломался, застряв в кости верхней челюсти высокого одетого в яркий спортивный костюм упыря, которого Элис ткнула ножом снизу в подбородок.
Потеряв ориентацию в комнате, наполненной воплями, грохотом пуль, запахом разлагающихся тел, пороха, горящих стен и своим сожалением о не взятом ещё одном пистолете («Я не потащу такую тяжесть – ещё один пистолет. Уверенна, что рядом с четырьмя сильными вооружёнными мужчинами мне хватит и одного, - вспомнила Алиса своё нытьё. – Ну не дура ли я? Дура!») Буйнова растерялась, чем и не замедлил воспользоваться один кровосос. Сбив Элис с зади на пол, огромный толстый упырь перевернул её к себе лицом, чтобы впиться ей в горло, и Алису обдало холодным вонючим воздухом, выходившим из прогнивших лёгких кровососа при движении его разбухшего тела. Разинув пасть, тварь приблизила свою голову к шее молодой женщины. Алиса уперлась одной ладонью ему в грудь, а другой в скользких холодный лоб и пыталась отодвинуть от себя упыря. Нижняя часть её тела была придавлена жаждущей крови тушей и Элис не могла с себя спихнуть эту тварь. Кричать и звать на помощь было рискованно: во-первых, без дела шатающихся спасителей в этом помещении не было – у каждого из мужчин был свой фронт, и отвлечь их внимание своим воплем значило не только не спастись, но и лишить друга жизни; во-вторых, на вопль могли обратить внимание другие кровососы, и увидев толстяка, желающего пообедать в одиночку, они поспешили бы за своей долей и Алиса точно распрощалась бы с жизнью, потому что с одним упырем был шанс справиться, а с десятком… Даже среагируй на это Миха, Сергей, Василий и Глеб сразу и одновременно, то через несколько секунд спасать им было не кого – её бы растерзали в мгновение ока.
Руки уже начали дрожать не выдерживая напряжения, и откуда-то из памяти всплыл почти прозрачный образ Бейбарсова, отчитывающего её за то что она, владея магией, забывает в повседневной жизни использовать заклинания, продолжая вести себя как лопухоид. Сразу за этим в памяти всплыло заклинание Сэ-киир-баашка, которое действовало не хуже гильотины, быстро и аккуратно отрезая голову противнику.
- Сэкир-башка! – выкрикнула Алиса, он напряжения, нехватки времени и незнания того, что замена долгой гласной на краткую чревата непредсказуемыми последствиями. Голова твари взорвалась, обдав Буйнову дождём крови, мозга и костей, тело сразу же начало распухать, кожа быстро сползать с мышц и Элис, с сильным желанием освободить желудок, спихнула разлагающиеся останки упыря.
Поднявшись на четвереньки на грязном протёртом паласе, при этом уговаривая кофе с пирожным остаться в желудке, – вставать в полный рост она не стала, чтобы не попасть под шальную пулю – Буйнова осмотрела помещение. Не смотря на то, что пол был покрыт тёмными, масляно поблескивающими в свете уже во всю пылающих стен пятнами – всё, что оставалось от древних упырей, и несколькими полуразложившимися трупами более молодых кровососов, количество ещё не уничтоженных тварей было, как показалось Элис, такое же как и в начале бойни. Присмотревшись через дым к этому помещению, Алиса заметила, что ещё три кровососа вбежали в комнату через сорванную с петель дверь: весь подвал был разделён перегородками на ряд комнат. Можно было подумать, что дом раньше был двухэтажным, а потом словно заключив сделку с тёмной силой, ушёл первым этажом под землю для того, чтобы различная нежить находила здесь приют.
«Сколько же их ещё осталось?», - с ужасом подумала Буйнова и обезглавила одного упыря, замахнувшегося обломком трубы на Князева. В этот раз она упустила только одну долгую гласную, поэтому взорвалась не голова, а шея.
Пока Василий и Миха, спина к спине отстреливались от кровососов, Князев сражался один, оставив незащищённой спину, к которой подбирался кровосос с внешностью человека лет сорока, в руках которого была трость с набалдашником в виде тяжёлого костяного шара. Думая, что его манёвры никто не видит, этот упырь поднял трость, намереваясь шаром пробить голову Сергею, но, сделав предпоследний шаг к жертве, он наступил не на пол, а на огромные бусины, которые бросила ему под ноги Элис, разорвав своё ожерелье. Хаотично замахав руками в попытке сохранить равновесие, кровосос с грохотом упал на спину. На это обратил внимание Тайнов и, выпустив в сердце упыря три пули, оставил его растекаться по бусинам буро-зелёной слизью.
В это самое время Бейбарсов был загнан в угол пятью упырями. Нож сразу против пяти был мало полезен – разве что сделать себе харакири, дабы избежать участи быть съеденным заживо. Поменять в пистолете расстрелянную обойму на новую он не успел бы. Лихорадочно вспоминая заклинания некромагов, которое было бы эффективно и не слишком истощило магическую силу, Ирбис увидел, как его противники одновременно поглотились полом и оказались по шею вмурованы в деревянные доски Алисой, которая применила то же заклинание, что и, сбегая от его объятий, у него в квартире. Сделав движение ладонью вниз с уровня лба до пояса, Бейбарсов раздавил головы всем пятерым.
Не дожидаясь новых противников, Бейбарсов нашёл взглядом всё ещё стоящую на четвереньках подругу, кивнул в знак благодарности и под кашель задыхающихся от дыма товарищей вышел в центр комнаты. Не понимая, что делает Ирбис, Миха, слегка отодвинувшись от Тайнова, прикрыл парня, отстреливая тех упырей, что кинулись к магу. Бейбарсов вытянул обе руки перед собой с повернутыми вверх ладонями и вдохнул воздух открытым ртом. Сразу же огонь, лижущий стены и пол, начал собираться на стене, перед которой стоя маг, покидая остальные почерневшие стены. Собираясь в одном месте, пламя словно уплотнялось, и теперь оно приняло вид огненного шара размером с баскетбольный мяч. Бейбарсов сделал манящее движение ладонью и шар плавно поплыл по воздуху к нему в руки, при этом ещё сильнее уменьшаясь. Когда шар достиг левой ладони мага, то уже был размером с теннисный мяч. Глеб накрыл огненный шар правой ладонью и, держа его двумя руками, поднёс к солнечному сплетению и шар исчез - как показалось Алисе, огненный шар проник в тело Бейбарсова, не причинив ему ни малейшего вреда.
Поняв, что угроза быть зажаренным заживо миновала, но осталась угроза быть сожранным заживо, Алиса показала следователю на дверь. На мгновенье задумавшись, Василий кивнул ей и Ирбису, давая понять, что бы они оставались в комнате, сам с Михой и Сергеем начал с трудом продвигаться к дверному проёму, чтобы помешать проникнуть в комнату, где менее получаса назад упыри готовилась спокойно отужинать, появляющимся откуда-то новым тварям.
«Интересно, сколько у них осталось ещё патронов?» - сам себя спросил Бейбарсов и, описав перед собой ножом полукруг, перерезал попытавшемуся напасть на него высокому, некогда хорошо сложенному упырю горло, а когда тот, широко разведя локти, схватился за расходящиеся края раны, из которой медленно текла тухлая кровь, сделав точный выпад, проткнул его сердце,.
Элис, вытащив из бриджей пояс и держась за кожаный конец, снесла пряжкой лицо упырихе, укушенной лет в шестьдесят. Судя по такому эффекту от пряжки, Бейбарсов понял, что на ремень было наложено тёмное заклятье и что этому он не учил её.
Больше к Элис и Ирбису близко никто не подходил. Их окружило восемнадцать упырей, и постепенно они сужали круг. Ярость оттого, что добыча на них напала, что она так близка, но её не взять, застилала остатки сознания некогда людей. Один кровосос в побитом молью коротком пиджаке не удержался и, высоко прыгнув, хотел обрушиться на пару магов. Алиса, не ожидая такого резкого перемещения упыря, испугалась и вскрикнула – кровосос, уже опускаясь на неё, разлетелся багряным туманом по всей комнате.
- Это какое заклинание? – спросил Бейбарсов – он, воспользовавшись передышкой, уже вставил новую обойму в пистолет, и теперь пытался восстановить дыхание после короткого, но жаркого боя.
- Это не зак-клинание, - ответила, дрожащая Алиса. – Это только эмоции.
По тому, как Алиса дрожала и жалась к нему спиной, Бейбарсов понял, что её магические способности полностью парализовал это испуг и теперь она была беззащитна: пряжка без наложенного заклятия была бесполезна, пистолет валялся где-то на полу, ножей не было и в помине.
- Их слишком много! Попытайтесь выбраться! – крикнул Тайнов.
Те упыри, что окружали Ирбиса и Алису пришли в движение: они пошли вокруг них, словно водя хоровод, бормоча: «Добыча! Добыча!».
Алиса ещё сильнее занервничала, оглядываясь на оскалившиеся рожи.
«Скорее всего, Томо Гавку будет на кого поохотиться здесь, но вот удачной ли будет его охота – я уже не узнаю. Если, конечно, он не в двух минутах пути от этого места»
Ирбис не понимал, для чего этот хоровод, пока один из упырей, дождавшись того, что Алиса устанет крутить головой и перестанет внимательно вглядываться в каждого кровососа, пытаясь предвидеть их действия, бросился к ней с боку и заранее отломанной ножкой стула пробил насквозь её бок. Выдернуть кусок дерева из женщины упырь не успел, потому что Ирбис, развернувшись, метнул этому упырю в сердце свой нож. Зная, что теперь упыри потеряют всякое терпение и набросятся на них, точными выстрелами в сердце Глеб превратил в кучки останков трёх рядом стоящих упырей и, схватив Элис за плечо, выскочил в образовавшееся в кольце тварей свободное место. Он повернулся спиной к черной обгорелой стене, переводя пистолет с одного упыря на другого
Поняв, что добыча не так ослабла, как хотелось бы, упыри подождали бы ещё, но в помещение, еле сдерживаемые стрелками, рвались другие упыри. Желание не делиться добычей, пересилило инстинкт самосохранения и вот ещё один камикадзе бросился на Алису, чья кровоточащая рана лишала нежить остатков разума. Он был убит пулей в голову.
Бейбарсов просчитал, что на всех упырей, даже при очень меткой стрельбе, у него не хватит патронов. Поэтому он приложил ладонь к солнечному сплетению и на ладонь выскочил сгусток пламени, что маг поглотил. Бейбарсов послал огненный шар вперёд и под воздействием заклинания Инквизиторус Игнатеос огонь разделился на тринадцать частей, размером с лесной орех, которые заскользили по воздуху к упырям. Нежить пыталась убежать, но огонь настиг их и, вспыхнув факелом, каждый упырь осыпался на пол кучкой пепла. К запахам пороха, разлагающегося мяса и дыма от сгоревших стен добавилась гарь от испепелённой плоти, которая осела на языке горечью.
Когда опасность исчезла, Глеб посмотрел на Алису: она стояла, побелевшая от боли, с куском дерева в теле, не вынимая его, чтобы не истечь кровью. Видя, что через дверь, где расстреливали последние обоймы Князев, Колесов и Тайнов путь не возможен, Бейбарсов нагнулся и приподнял грязный палас. Так и есть – люк в подземный ход! Откинув крышку, Ирбис спросил у Буйновой:
- Сможешь спуститься?
- Я всё смогу, - ворчливо ответила Элис – было видно, что она смогла себя взять в руки и старалась не обращать, на сколько это возможно, внимания на боль.
Они прыгнули в люк и упали на не ровный землянной пол, усеянный костями. Это была вырытая пещера, с тремя дырами коридоров – Бейбарсов был уверен, что они вели к кладбищам, поэтому и создавалось впечатление, что похитители трупов «как сквозь землю провалились». В воздухе стояла непередаваемая вонь.
- Фу-у, ну и запах! Кто протух? – спросила дрожащим голосом Элис, опершись на плечо Глеба. - Твоё счастье, Котик, что я плохо вижу в темноте, а то я бы увидела сейчас кучу человеческих костей, на которых сижу, и громко заорала: ты бы оглох, а потом нас придавило обрушившимся от крика земляным потолком, - с вызовом заявила она, заталкивая страх и отчаяние подальше.
- Тихо, - недовольно сквозь зубы произнёс Бейбарсов.
- Я ещё не кричу, я говорю очень тихо. Когда я кричу – стёкла дрожат.
- Тут нет стекла.
- Ну-у хва-а-атит придираться к словам, – проныла она. – Мне и так плохо и страшно. А почему нельзя кричать?
- Упыри пьют кровь, а куда они девают тела?
- Я вижу, что мы, скорее всего, на них и находимся.
- А я вижу, на них следы мелких зубов…
- Крысы?..
- …и по запаху чувствую, что здесь полно хмырей.
- Ой, а там кто-то есть, - пискнула Элис, указывая Глебу рукой в сторону одного из ходов, откуда доносились шорохи и где светились маленькие злобные светлячки, за которым парень наблюдал с поднятым пистолетом с того момента, как приземлился на кучу костей.
Из темноты вышла толпа мелких мерзких человекообразных существ.
- Это хмыри? – спросила Алиса, из нежити в своей жизни видевшая только кикимор и теперь ещё упырей, а о хмырях знавшая лишь по рассказам и рисункам Глеба. Получив утвердительный ответ в виде кивка головой, она задала новый вопрос: - А что, хмыри всегда идут в комплекте с упырями?
- Это редкий вариант некоего симбиоза. Как у акулы и рыбы-прилипалы. Упыри скидывают сюда трупы, а когда те достаточно разложатся, обгладываются хмырями.
- Бейбарсов, с тобой сказка становится былью! Только вот страшная сказка.
- Если ты скажешь «да» на моё предложение я сделаю былью прекрасную сказку, – отступая к стене от толпы хмырей сказал Глеб.
- С-скоро они подохлюка и мы поедюка, – плотоядно глядя на пару магов, один из которых истекал кровью, шипели хмыри.
- Так значит все эти кошмары только для того, чтобы я сказала «да»!? – прекратила отступление она и встала к Глебу лицом, уперев руки в бока и чуть пошатываясь
- Если бы сказала «да» и стала принадлежать мне, то я бы тебя сюда просто не пустил.
Алиса по своему обыкновению в ответ на подобные слова Бейбарсова фыркнула, что подразумевало под собой фразу «Ну-ну! Поживём – увидим».
- Не останавливайся, - прошептал Глеб и потащил её дальше от голодной толпы медленно наступающей нежити. – Они пока меня боятся, но если остановимся, решат что я уже без сил и попробуют напасть.
- Тогда надо бежать. Сейчас кровососы придут. Выходов полно, – уже с нотками истерики, вытирая с лица липкий пот, прошептала она.
- Например, через кишечник этой падали? – с нехорошим смешком спросил Бейбарсов.
- С-с-свеж-жука, но ничего, полеж-жука неделюка и будет вкус-с-снюка! – отозвались теснящие их хмыри.
- У меня внутреннее кровотечение… - простонала она и только твёрдая рука Глеба, держащая её за плечо не давала ей бессильно сесть на пол. Во второй руке он держал направленный в сторону нежити пистолет.
- Я знаю… Не надо никуда уходить. Надо подождать.
- Сейчас по-моему самый подходящий момент, Котик… - начала она.
- Подходящий для чего? – приподнял он бровь.
- Перед смертью я хочу тебе сказать, что ещё бы немного, и я сдалась бы тебе… Я уже не понимаю что говорю… Знаешь, я считаю тебя идеальным мужчиной: ты сильный, заботливый, красивый, надёжный, - уже шептала она оседая на пол. - И, наверное, самое главное, молчаливый…
- Это самое важное во мне? – удивился Ирбис, прислушиваясь к звукам, доносящимся с верху, из логова упырей, которые по времени должны были прорваться в помещение, где был спуск в подземные ходы к кладбищам и, учуяв кровь Алисы, начать их искать.
«Это она про меня? Заботливый?!»
- Для меня – да... Сына жалко… его отцу же отдадут… - всё больше и больше путались её мысли. – А куда пошли зверюшки? – спросила она, из-под дрожащих век смотря на расходящихся по тоннелям хмырей, которые вместо того, что бы смотреть под ноги пялились в потолок.
- А ты не слышишь? На верху идёт жаркий бой, так что упырям не до нас, – радостно произнёс Глеб.
- Я уже ничего не слышу, - закатывая глаза, ответила она.
***
Буйнова открыла глаза и увидела две широкие мужские спины: одна обтянутая чёрной кожей длинного плаща, а другая чёрным джемпером.
- Эй, хлопцы! – позвала их Алиса и обе спины прервали тихую беседу и показали свои лица. Одно лицо, что шло в комплекте с кожаной спиной, было с тёмными раскосыми глазами, желтоватой кожей и с каменным выражением, а второе лицо было с черными глазами, смуглым, в обрамлении чёрных волос спускавшихся ниже плеч, которое сразу же улыбнулось Алисе. Комната с бледно-голубыми обоями и мебелью из светлого дерева, в которой очнулась женщина, была ей так же хорошо знакома, как и черноглазый парень – это была одна из гостевых спален в доме Князева.
Пожав на прощанье Глебу руку и сказав Алисе «С возвращением», азиат вышел, оставив магов наедине.
- Доброе утро,- поздоровался с очнувшейся Алисой Бейбарсов.
Алиса бросила взгляд на настенные часы: половина десятого.
- Долго я валяюсь в кровати?
- Два дня.
- Ну и как я тебе спящая? – спросила она потягиваясь.
- Наверное, как ангел, - ответил он, присаживаясь к ней на кровать, - хотя я их не видел. Только слишком тихо. Я привык, что ты замолкаешь лишь для большего эффекта перед тем как сказать что-нибудь колкое.
- Ну вот! И болтаю не нравится и молчу тоже плохо. А умеренно болтать я не могу!
- Я понимаю. Мы с тобой не терпим полумер.
- Что случилось? – поинтересовалась она.
- Ты была ранена, но теперь твоей жизни ничего не угрожает – я тебя вылечил.
Алиса засунула руку под чью-то синюю мужскую футболку, в которой спала и нащупала пальцами на боку шероховатость.
- К сожаленью, - опустил глаза маг, - остался шрам. Но я что-нибудь придумаю.
- Как мы спаслись?
Глеб замялся.
- Помнишь, - осторожно начал он, - я говорил, что в городе есть ещё два гнезда упырей? Не возможно было их уничтожить по очереди: разорив одно гнездо, мы спугнули бы остальных и они ушли в другой город или просто разошлись по всей стране. Поэтому необходимо было уничтожить все три гнезда в одновременно. В одном должны были быть мы, а в двух других Томо Гавк, - Глеб подбородком показал на дверь, за которой скрылся азиат, - со своей командой. Но когда они пришли в те места спячек, то не обнаружили там ни одного кровососа – оказывается, все упыри собрались в том доме, где были мы. У них там был генеральный совет. Поняв это, Томо как можно быстрее добрался до нас. Томо Гавк и есть причина того, что упыри собрались в одном месте: он завязавший вампир и объявил войну всем кровососам. Сначала он убивал всех подряд, потом стал уничтожать только тех, кто берёт кровь у людей насильно – это упыри, потому что у вампиров есть специальные станции переливания крови для всех желающих отдать её за некоторое вознаграждение людей. Что тебе ещё сказать? Всё твои друзья живы.
- Почему ты не сказал, что может быть помощь от этого китайца?
- Он японец.
- Да хоть кореец с эфиопскими корнями! – Алиса с горящими от гнева глазами села в кровати. – Я тебе столько глупостей наговорила!.. Я!.. – она запылала малиновыми щеками. - Я чуть не погибла! Мы чуть не погибли. Все!
Буйнова сердито стрельнула глазами, рухнула на подушку и, отвернувшись от Бейбарсов, накрылась одеялом с головой.
Бейбарсов, никому не сказавший про свою договорённость о взаимопомощи с Томо Гавком и поэтому уже имевший короткий, но не слишком приятный разговор с Тайновым на тему доверия в коллективе, и без закидонов Алисы ощущал себя настроенным не очень миролюбиво. К тому же он хорошо помнил то чувство безысходности и глубокой вины, когда Алиса без чувств свалилась на пол рядом с грудой костей. Он должен был заставить её остаться в коттедже! Должен был запереть её в комнате и, наложив сотни заклятий, чтобы она не выбралась и не выпускать пока последний кровосос в городе не будет уничтожен! Глеб понимал, что это демонстративный отказ Алисы общаться с ним – всего лишь воспитательный приём и ему надо только подождать, пока ей не станет под одеялом слишком жарко и душно и она не откинет свою символическую защиту от него. Но время шло, а Алиса не желала выглядывать из-под одеяла. Почва самоуверенности задрожала под его ногами, подталкиваемая снизу магмой вины, однако петля гордости захватила его горло, не давая что-либо сказать. Глеб положил ладонь на плечо любимой и не сильно сжал его, как бы напоминая о своём присутствии. Будь Алиса в игривом расположении духа, она выскользнула бы из-под его руки, но сейчас она даже не пошевелилась, полностью игнорируя присутствие Бейбарсова.
- Прости, - сквозь зубы выговорил он это чужое для него слово.
Алиса под одеялом зашевелилась, потом, видимо, немного подумав над искренностью извинения, соизволила показать своё лицо магу.
- Я в любом случае рано или поздно умру, - равнодушно сказала Глебу подруга, как будто едва не кричала на него несколько минут назад.
- Но не раньше чем я. А я планирую жить ещё минимум лет шестьдесят.
- Я столько не проживу. Смотри, - она протянула ему свою ладонь, – у меня короткая линия жизни – проживу лет до тридцати пяти.
Глеб взял её ладонь, поднёс к лицу и, пристально глядя в глаза, поцеловал в том месте, где линия жизни заканчивалась. Не отрывая взгляда, Глеб отстранил от себя ладонь. Алиса, почувствовав неладное, попыталась выдернуть ладонь, но не успела – в другой руке Бейбарсова появился нож-атам и он, приставив его остриё к концу линии жизни на ладони любимой женщины, быстрым точным движением провёл его к запястью, рассекая тонкую белую кожу. Алиса вскрикнула и дёрнула руку, но Глеб не выпустил её. Из разреза потекла кровь. Бейбарсов поймал губами готовую пролиться на простынь алую струйку и провёл языком по разрезу, заставляя его закрыться. Когда Глеб оторвался от ладони, линию жизни Алисы продолжала глубокая борозда шрама.
- Если ты умрёшь, - прошептал маг, прижимая ладонь Элис к своей щеке, - я тебя оживлю. Я тебе клянусь в этом! Я не смогу без тебя…



ЧАСТЬ 6
Зима. Студент не торжествует. Глеб действительно не торжествовал, так как по заснеженному городу не покатаешься на мотоцикле. Летать сущность летучей мыши-вампира из тропиков русской зимой отказывалась, для подъема требуя огромное количество крови. К тому же от ледяного встречного ветра все срочные дела теряли свою срочность и вполне могли подождать до весны. А есть ещё такая штука, приходящая со своим питомцем – упитанной полярной лисичкой, и называется она сессия...
Худенькая девушка с высоко поднятыми плечами, словно пряча голову, сидит у стола экзаменатора, профессора, практикующего врача-психиатра и просто мужчины в возрасте. Ответ девушки подходит к концу.
- Всё правильно. Ну, и последний вопрос: что сказал по поводу белой горячки Владимир Этуш? – интересуется профессор.
В аудитории раздались редкие смешки.
- Не знаю, - тихо ответила Лена.
- Ну, а кто такой Этуш вы знаете?
В аудитории веселились уже все присутствующие, в том числе и остальные экзаменаторы.
- Н-наверное, психиатр…
Многие начали хохотать.
- Какой психиатр? – удивился преподаватель.
- Какой-нибудь знаменитый, - пискнула Лена.
Кое-кто из студентов начал сползать под стол от смеха. Должно быть сказывалось нервное перенапряжение па экзамене.
Поняв, что дальнейшими наводящими вопросами он навредит только своему авторитету, ибо не смеяться у него получалось только благодаря профессиональной выдержке, профессор сказал:
- Пять. Давай зачётку. Но всё же, кто мне ответит, что сказал Владимир Этуш по поводу белой горячки?
- Савсэм белый, савсэм гарячий! – хором ответили, те, кто мог говорить.
- Да, и сказал он эти слова, когда играл роль товарища Саахова в киноленте режиссёра Гайдая «Кавказская пленница». Перезанимались вы, Елена… Кто следующий?
Глеб подошёл к преподавателю.
- Так, Глеб Николаевич Бейбарсов. Что у вас? Шизофрения?
- Нет. Я здоров, - ответил Глеб.
- А здоровых людей нет, молодой человек. Есть недообследованные. Я имел ввиду, какие у вас вопросы в билете.
Через двадцать минут Бейбарсов со своей заслуженной пятёркой по дисциплине психиатрия вышел из экзаменационной аудитории и тут же столкнулся с Элис. Она выхватила из его рук зачётку.
- Пять? Ну, молодец! – похвалила она Глеба. - Последний экзамен? Какие планы? – как обычно задала она несколько вопросов, и как обычно только на один ей нужен был ответ.
- Пойти перекусить. Два часа ждал своей очереди, - ответил маг и провёл Элис через толпу студентов, прикрывая её спину от завистливых взглядов сокурсниц.
После обеда в уютном кафе с мебелью в деревенском стиле, во время которого Элис показала Глебу снимки распухшего тела, они отправились в морг.
В морге, накинув халат и натянув перчатки, Бейбарсов бегло осмотрел труп мужчины лет сорока пяти. Рядом пританцовывая от нетерпения, стояла Алиса.
- Причина смерти? – спросила она.
- Интоксикация апитоксином - это пчелиный яд, семь суток назад, но из-за морозной погоды тело хорошо сохранилось.
- Это же сколько пчёл его покусало?
- Пчелы не кусаются – они не собаки. Они жалят.
- Ты же меня понял, не придирайся к словам!
- Смертельная доза – яд пятисот пчёл, здесь она превышена раза в два.
- То есть, ни чего сверхъестественного, если не считать, что сейчас зима и в трупе ни одного жала. Не кажется странным?
- Прелесть моей работы заключается в том, что мне надо узнать только причину смерти. Всё остальное – работа следователей, - равнодушно ответил Бейбарсов, снимая перчатки.
- А ты не хотел бы помочь следователям, Котик?
- Учитывая специфику твоего места работы, я опасаюсь говорить тебе, что есть одно заклинание - Полосатум жалус впивитикус - используемое тёмными магами. Ты же не хочешь, чтобы меня упрятали в дурдом?
- Конечно, нет – я не выдержу с тобой каждый день встречаться. Хотя, если узнают о твоих способностях, я тебя никогда больше не увижу – тебя закроют в каком-нибудь НИИ.
- Но ведь ты меня спасёшь?! – мужчина подошёл к ней вплотную.
- Конечно,- заверила его Элис, - я скажу, что ты мой любимый и ни кто не посмеет тебя обидеть.
- А если они потребуют доказательств наших отношений? – спросил Глеб, беря её за подбородок, заставляя смотреть себе в глаза и поглаживая по пояснице, опуская руку всё ниже и ниже.
- Да-а, это будет палево… Значит, в таком случае тебе не спастись, - вывернулась она из его рук.

Сидя вечером дома, не отвечая на звонки сокурсников, желающих с ним отпраздновать окончание сессии, Бейбарсов перебирал струны гитары и перед его глазами стоял труп из морга.
«Это не Полосатус жалус впивитикус. Это заклинание жала одной пчелы. Есть усиленная форма Полосатум жалус впивитикус отекалис-радувалис. Но и это заклинание не убивает, к тому же остались бы жала. Кто из темных магов может жить в... Кстати, где труп нашли? Алиса не сказала»
Отложив гитару, Глеб подошёл к телефону и через минуту он уже слышал её голос.
- Алло!
- Где нашли труп? – с ходу спросил он.
- «Гденашлитруп» - это приветствие? А на каком языке? – кокетливо спросила Элис.
- На языке некромагов.
- Ой, а я такого языка не знаю, «досвиданияучисьбытьвежливым», - ответила Алиса и её ответ сопровождался женским вариантом «буга-га» на заднем плане.
- Здравствуй-Элис-хотя-мы-сегодня-виделись-скажи-пожулуйста-где-нашли-труп.
- Его нашли в контейнере с вещами, приехавшим из… откуда-то из средней полосы. Короче, доставили контейнер, а хозяин за ним не приходит. Тут собаки начали вокруг виться, подозрения кое-кому пришло в голову, и рискнули открыть контейнер. А в контейнере сам получатель.
- Понятно. Кто у тебя в гостях?
- Подружка Уля. Что?.. - сказала Алиса и отвлеклась на гостью. – Она тебе передаёт привет от Аиды Плаховны.
У Бейбарсова желудок сжался в комок.
- Кто она? – спросил он у Алисы.
- Кто «кто»?
- Кто твоя подруга?
- Улита? Она работает в какой-то мрачной конторе.
- Отдел мрака! - поправила её Улита. – А Лигул тебя помнит, – прокричала секретарша русского отдела мрака.
- Слушай, приезжай ко мне. У тебя же сессия закончилась – надо отметить! – неожиданно предложила Алиса.
- Спасибо, но я не приеду.
- Приезжай, Улита сейчас уходит.
- Я только что пришла, я никуда не пойду!.. – донёсся голос Улиты.
- Славку я спать уложу. Побудем вдвоём, - как ни в чём ни бывало продолжила Эллис.
- Только ты и я? – промурлыкал в трубку Глеб, невольно улыбаясь.
- Да. Ты, я и мои вопросы о покусанном труппе.
- О ужаленном.
- Ну, так ты согласен?
Ирбис осмотрел пустую тёмную комнату, взглянул на незаконченный портрет обнажённой женщины с длинными волосами, сидящей вполоборота на широкой кровати, застеленной черной простынёй, и принял решение.
- Сейчас приеду. Выпроваживай подругу.
- Хам недобитый! - обиделась подслушивающая Улита.
- Я жду, - и Алиса повесила трубку.

- Оно тебе надо? – воззрилась Улита на Алису как подружки на собаку Белку, когда та сказала им, что летит в космос.
- Ты о чём? – Алиса сделала вид, что не понимает.
- Да о нём! Он – некромаг, даже если и без прежней силы. Его воспитали так как воспитывают некромагов их учителя: он жесток, безжалостен, упрям, бескомпромиссен, циничен и эгоистичен. К тому же он однолюб. И любовь всей его жизни – не ты. Это – безперспиктивняк!
- О своей первой любви он мне рассказал.
- Ну так в чём дело? Неужели нет больше волшебников, которых ты смогла бы припахать к своей игре в детектива, – недоумевала Улита.
- Это не игра. Волшебникам нет до событий, когда мир магов вредит миру лопухоидов, если это не касается близких для них людей. А если подобными, так называемыми «паранормальными делами» будут заниматься простые люди – то погибнет ещё больше народа. И где я ещё найду волшебника – ты же не согласишься мне помогать!?
- Да пусть он тебе помогает, только не представляй его в своей кровати, – бушевала Улита. - Гони его в шею, пока не влюбилась… - и, увидев взгляд Элис, она осеклась. – Что, уже всё: попалась на чёрные глаза, несчастное детство и брутальный стиль?!
- Да, я попалась… - печально вздохнула Алиса.
- Алис, у тебя сын. Головой думай. И не о себе, а о ребёнке. Ты хочешь Бейбарсова вторым сыном взять?
- Не на много он и младше меня… Когда я смотрю в его глаза, я чувствую себя раза в два моложе его…
- Да, те ужасы, что видел этот парень в детстве, когда только ещё учился – кого хошь состарят.
- Конечно, это не мой тип. Мне нравятся мужчины с тонкими, одухотворенными лицами, как на иконах… Хотя, если честно, по многим параметрам он практически идеален для меня и… Я не хочу разочаровываться в нём, а это будет неизбежно, если мы сблизимся, - сказала Алиса.
- Расскажи, какие параметры у него идеальны, – развратно улыбаясь попросила Улита.
Буйнова проигнорировала эту провокацию и спросила:
- А кто такая Аида Плаховна и Лигул?
- Аида Плаховна – можно сказать что коллега, только из другого отдела, а Лигул наш самый главный босс. Это всё что я могу сказать о них.
- А что вы делаете на вашей работе? – не унималась Алиса.
- Если я скажу, то мне придётся тебя убить.
- Ну, в таком случае кыш от сюда: мой Котик скоро приедет.
- Как ты его назвала? – глаза Улита округлились от удивления.
- Не выпучивай так сильно глаза – линзы выскочат! – посоветовала Алиса подружке, выталкивая её из кухни, где они гоняли чаи.
- Интересно, что ты выпучивала, раз у тебя мозги выскочили? – остановилась Улита в прихожей натягивая сапоги из крокодильей кожи на волчьем меху.
- А головной мозг я не теряла, если бы он был бы утерян, я бы с тобой сейчас не разговаривала. То, что в чем ты меня подозреваешь – это потеря разума.
- Ты говоришь как некромаг, - пробурчала Улита, натягивая лисью шубу.
- О Боже! – воскликнула Алиса. – Значит, это заразно?! – и она притворно зарыдала. -
Всё, до свидания! – сказала психиатр, пытаясь вытолкнуть подружку на лестничную площадку.
- Ах так! – притворилась обиженной секретарша. – Больше я к тебе – ни ногой!
- Хорошо, в следующий раз, когда ты будешь в городе, я сделаю вид, что очень занята и у меня нет времени угощать тебя сдобными вкусными горячими пирогами с ягодами, картошкой, повидлом, капустой, повидлом, корицей…
- Не очень-то и хочется! – не слишком уверенно возразила ведьма, выходя из квартиры.
В дверях подъезда она налетела на Бейбарсова.
- Как ты быстро! Что, горит… душа? – подмигнула она некромагу.
- Уля… - обратился Бейбарсов к секретарше.
- Уля – я только для Алисы, - перебила его девушка, - поскольку она так тупа, что не может даже запомнить моего полного имени. Для остальных, и тебя в том числе, я У-Л-И-Т-А. Назовёшь улиткой – станешь существом среднего рода. Ferschtein9?
- Naturlich, Frau10! – примирительно сказал Глеб и поцеловал ей тыльную сторону кисти. Он отворил металлическую дверь подъезда, выпуская ведьму на улицу.
На лестнице Глеба догнал вернувшийся с прогулки покрытый коркой снега Слава. Мальчишка, утомившийся после многочасового взятия во дворе снежной крепости, почти сразу заснул, оставив маму и Глеба на растерзание друг другу.
Рассказывав Алисе о заклинании Полосатум жалус впивитикус отекалис-радувалис и узнав, что труп был в контейнере из города Ныроб в Пермской области, Глеб принял решение:
- Я завтра отправлюсь туда. Может быть, что-нибудь или кого-нибудь найду.
- Хорошо. До Нового года три дня осталось, успеешь? - спросила Алиса и протянула ему стакан с малиновым морсом: - Запей, в сухомятку вредно есть.
- Я разве что-то ем? – выгнул бровь Бейбарсов.
- Не просто ешь: ты пожираешь меня глазами.
- Тебе говорили, что ты стерва? – устало, словно долгого спора с ней, спросил Глеб.
- Нет, меня называют просто: Алиса Буйнова. Мне помниться, - не дав ему вставить ни слова, произнесла Элис, - ты обещал мне дать всё, что я захочу.
- Да, – кивнул маг.
- Я хочу на Новый год в Вену.
- А что ты хочешь в вену: глюкозу, гексанал11, анальгин? – поинтересовался Бейбарсов у Алисы. – А вот так на меня смотреть не надо – я могу и рассердиться.
Алиса послушалась и перестала смотреть на него как на пьяного, громко рассказывающего в общественном месте непристойный анекдот, а просто закатила глаза.
- Нет, я хочу встретить Новый год в столице Австрии. Представь: мощёные камнем улочки, средневековая архитектура, камин в гостиничном номере, – восторженно описала Элис их каникулы. - Это будет так готичненько! Будет das ist phantastisch12! И Славке там понравится.
- Ты хочешь взять сына? – Глеб почувствовал разочарование от крушения надежны на созерцание огня горящего камина рядом с обнажённой Алисой. – Значит, придётся снимать два номера.
- Даже если бы я не брала сына, всё равно надо было снять два номера, - проникновенно сказала Буйнова магу и уже громче продолжила: - Но не оставлю сыны на Новый год. Новый год это семейный праздник!
- А я уже часть твоей семьи?
- Пока ты друг семьи. Но, вполне возможно, я повышу тебя в должности. Возможно.
- Я себя хорошо знаю. Я хорошо знаю тебя. Но я понять не могу, почему я с тобой так терпелив!?
- Наверное, это любовь, - томно потянувшись, промурлыкала Алиса. – Твоя любовь к трудностям.

Покинув дом Алисы, Ирбис, заправив кровью мотоцикл, сразу отправился в Ныроб и был в нём уже около полудня следующего дня. Он прошёлся по помещениям компании грузоперевозки, которой был доставлен контейнер с трупом, но не обнаружил ничего кроме давящего взгляда на затылке, от которого волосы шевелились, пытаясь встать дыбом. Ни каких следов магии не было.
«Кто-то не хочет быть найденным и опознанным. Но раз этот маг убрал следы своей магии, произнеся заклинание нейтрализации, значит, он был уверен, что на это убийство откликнется маг, а не следователь-лопухоид. Кого этот убийца ждал? Меня? Не может быть – за свою жизнь я контактировал с небольшим количеством магов: Лена и Жанна; сокурсники из Тибидохса; тех, с кем я встречался в Магфорде можно в расчёт можно не брать; если это кто-то из Магщества, то он, скорее всего, устроил бы захват меня прямо в том месте, где увидел, не выманивая в эту глушь; поставщики ингредиентов не стали бы выдавать клиента – они сами не без греха. У меня кроме Магщества нет врагов. Возможно, Лизка, но пойти на убийство она не смогла бы. Нет, она пыталась убить Таню… Если бы это была Зализина, то она предпочла сделать это при большом количества народа, показывая в меня пальцем и вереща «Это он сделал!». К тому же столько лет прошло – она должна уже успокоиться, да и мстить она пытается всегда не любимым, а тем, кто их у неё отбирает. Возможно, что не меня здесь ждут…»
Глеб посетил квартиру покойного, но этот же давящий взгляд не оставлял его и там. И опять никаких следов магии. На вокзале то же ничего не было.
«Я не настолько силён, чтобы увидеть остаточные следы после заклинания нейтрализации следа магии. И это мне ничего не дало бы, если я с этим магом не сталкивался. Понятно, что убийство совершенно очень мощным чёрным заклинанием. Можно допустить, что этого человека кто-то «заказал» магу, но для рядового убийства хватило бы Вспышкус гробулис»
Получив вместо ответов одни вопросы, Ирбис решил вернуться домой. Ощущение взгляда не проходило. Нервничая, Глеб добрался до дома и, поискав в своей кладовой, достал золотой медальон с изображением закрытого глаза с обеих сторон. Надев его на шею, Глеб почувствовал, что ощущение пристального взгляда в затылок исчезает. Когда неприятных ощущений совсем не осталось, Бейбарсов вздохнул с облегчением, но медальон решил пока не снимать.
***
- Здесь так чудесно, – произнесла Алиса и прижалась на ходу к Глебу. Он обнял её за плечи правой рукой. Так они шли по мощёной булыжником улочке, а Слава бегал вокруг них, рассматривая чуть ли не каждый камень. Они только что пообедали (завтрак они втроём предпочли просыпать) и теперь все находились в хорошем настроении. Шёл третий день нового года.
Алиса посмотрела на молочно-белое небо и на её лицо упала первая снежинка. Потом ещё одна. Третья снежинка потерялась в тысяче упавших одновременно вместе с ней на горожан и туристов, шедших по улицам Вены. – Напоминает нашу первую встречу, - улыбнулась она Бейбарсову.
- Не хватает только секционной с трупом. Но и это можно устроить, - ответил маг и, остановившись на несколько секунд чтобы сориентироваться, решительно повёл Буйнову с сыном в ему одному известном направлении.
- Добро пожаловать в Венский музей патологоанатомии, - сказал Бейбарсов, когда они оказались в серой башне в пять этажей, - так же называемый Башня дураков, потому что он устроен в бывшем доме для сумасшедших...
- Не сумасшедших, - поправила мага психиатр, - а душевнобольных людей. Ты специально привёл меня сюда сразу после завтрака, - поморщилась Алиса, разглядывая препарированные черепа и мумифицированные головы.
- Это просто мелочи, - сказал Глеб, проследив, на что она смотрит. – Там дальше есть экспонаты, демонстрирующие случаи венерических болезней. Пошли, посмотришь…
- Я лучше пойду посмотрю на улицу, - скривившись, ответила Буйнова.
Заметив, что она уходит, Вячеслав непонимающе спросил:
- Мам, тебе что, не понравилось?
- Слава, - решился спросить у мальчика маг, когда Алиса вышла из помещения, - а где твой отец?
- Во Франции.
- Кем он работает?
- Легионером, - крикнул мальчик, уже из другого конца зала.
Побродив достаточно долгое время среди экспонатов и выйдя на улицу, Глеб обнаружил подругу, прогуливающейся со скрещенными на груди руками у входа в музей.
- Мама, там так интересно! – с сияющими глазами бросился к маме Славка. – Жалко, что сувениров подобных экспонатам не продают.
От этих слов Буйнова позеленела.
- А я думал, что ты смелая, - усмехнулся Бейбарсов.
- Надо же, ты умеешь думать! - окрысилась на него женщина.
Глеб сжал кулаки, но всё же не сказал «Язвус немус» – заклинание, которое не позволило бы Элис в течение суток произносить колкости ни в чей адрес. Вместо этого он сказал: «Тебе идёт зелёный цвет», - и растопил весь снег в радиусе двух метров от Буйновой, таким образом страхуя себя от метко брошенного снежка.
Доведя постепенно принимающую естественный цвет лица Алису и переполненного впечатлениями Славу до гостиницы, где они втроём проживали, Глеб решил просто погулять, насладиться архитектурой в изумительном готическом стиле. Лавируя в толпах туристов, попутно замечая, что лёгкие от сажи сигаретного дыма у некоторых не годны ни для каких зелий и ритуалов, Бейбарсов увидел туриста-азиата. Конечно, Вена, как один из красивейших городов Европы, привлекала к себе туристов со всех сторон света, в том числи и из Азии. Но японцы и китайцы ходят группками, шумно говоря, и фотографируя всё, что только попадает в кадр. Этот шёл один, не обращая внимание на красоту города, уверенно зная направление, и пытался не привлекать к себе внимание. Можно было предположить, что это горожанин, если не коренной, то долго живший в Вене. Но Глеб знал, что Семь-Пень-Дыр не является ни тем, ни другим.
«Опять что-то мудрит», - подумал маг. Старые европейские города были местом регулярного патрулирования агентами Магщества, но после того, как Кощееву пришлось заточить в Дубодам одних из влиятельнейших магов за то, что они на протяжении многих лет убивали лопухоидов и все силы Магщества при давлении Малюты на Бессмертника были брошены на поимку Томо Гавка, «проблема некромагов», как в интервью Припятской Кощеев назвал Бейбарсова, перестала быть актуальной, и Глеб уже не опасался ходить в места, обычно посещаемые магами. Поэтому он решил проследить за бывшим сокурсником.
Семь-Пень-Дыр долго петлял по городу.
«Чувствует, что я за ним слежу, и пытается избавиться от меня, убежать? Вряд ли, скорее всего, он путает следы на всякий случай»
Когда уже стемнело, Семь-Пень-Дыр вывел Бейбарсова на заброшенный пустырь за городской чертой.
«Старое кладбище со снятыми надгробиями, - сразу определил Бейбарсов. – Что он здесь забыл? Не будет же он выкапывать столетние скелеты. Он, конечно тёмный маг, но только некромаги сами добывают что-то из кладбищенской земли. Остальные маги предпочитают такие вещи покупать. Он, как сказала Таня Гроттер (надо же, никаких трепетаний души при воспоминании о ней), занимался артефактами. Но я не чувствую здесь никакого источника магии. Посмотрим»
Семь-Пень-Дыр достал компас и отсчитал от неведомого Бейбарсову ориентира восемнадцать с половиной шагов, телепортировал откуда-то лопату, кирку и огромную масляную лампу. Резко и энергично приступив к раскопкам, Пень быстро устал и присел на корточки. Вытирая пот с лица и шумно дыша, Семь-Пень-Дыр не заметил то, что видел из своего укрытия Бейбарсов: разламывая ледяную почву из земли стали выползать скелеты. Покрытые налипшей землёй, с остатками одежды на телах, которые теперь, через столетия после смерти, не являлись для ветра преградой, оживленцы направились к уставшему магу. Семь-Пень-Дыр обернулся на звук скрипнувшего снега и заорал.
Бейбарсов поморщился: «Ну, скелеты. Ну, неизвестно кем поднятые. Ну, явно хотят разорвать на куски. Ну, зачем же так орать? Если он хочет их оглушить, то это дохлый номер – у них барабанные перепонки давно сгнили».
- Мортаниус! Мортаниус! – вопил Пень, стреляя искрами в скелеты, но к его ужасу заклинание против мертвяков на них не действовало. - Мортаниус!!! – не терял надежды Семь-Пень-Дыр.
Бейбарсов огляделся вокруг, поковырял носком ботинка снег и нашёл то, что ему надо: вмёрзшие в землю камни размером с яблоко. Растопив землю вокруг находки, маг взял из грязи камень и, прицелившись, запустил его в один из семи скелетов, уже парализовавших своими костяными конечностями движения Дыра. Камень попал в грудную клетку и снёс её с таза, оставив голову на секунду висеть в воздухе, но потом и она упала в утоптанный Дыром и напавшими на него снег. Руки повреждённого скелета, вцепившиеся в уши маг, разжали пальцы и шмякнулись вслед за головой. Ноги бесцельно заметались и, отойдя от пленённого Семь-Пень-Дыра, подогнув колени, рухнули.
Сделав ещё шесть метких бросков, Бейбарсов оставил Пня стоящим в куче костей. Дыр, осмотревшись, и, не заметив новой угрозы, бросился с остервенением дальше копать мёрзлую землю.
«Вот… человек с умственной отсталостью, чей IQ не превышает 2013, - подумал Бейбарсов, не так давно сдавший экзамен по психиатрии. – Там же ничего нет!»
Глеб покинул своё убежище и направился к Пню.
- Там ничего нет, - подойдя к краю ямы, в которой спиной к нему пыхтел с киркой в руках торговец магическими артефактами, сказал Глеб.
Семь-Пень-Дыр замер на три секунд, а затем, резко развернувшись с рычанием замахнулся на Глеба. Бейбарсов подпрыгнул, избегая удара киркой по ногам.
- Она моя! Уходи, некромаг! Она моя!!! – взревел Пень и, выбравшись из ямы, снова занёс кирку для удара. Бейбарсов подхватил с земли лопату и, несколько раз увернувшись от удара, сумел выбить орудие труда из рук Пня. С удивлением наблюдая за летящей из его рук киркой, Дыр не проследил за правой рукой Бейбарсова и рухнул обратно в яму от сильного удара в челюсть.
Когда Семь-Пень-Дыр смог различать окружающую его реальность, то обнаружил себя лежащим в яме глубиной в метр, на краю которой сидел Глеб Бейбарсов.
- Пришёл в себя или ещё раз ударить? – дружелюбно поинтересовался Бейбарсов.
- Не надо, - быстро сказал Пень и потрогал челюсть. – Это был Гломус Вломус?
- Ты за кого меня принимаешь! - усмехнулся Глеб. – Что ты здесь искал?
- Руку Дракулы – очень мощный тёмный артефакт, - разочарованно вздохнул незадачливый искатель сокровищ и начал подниматься.
- Могу тебя заверить, что на расстоянии километров пятнадцать нет ни одного артефакта. Ни светлого, ни тёмного.
- Откуда ты знаешь, ты же больше не маг?
- Ну, не настолько я «не-маг», чтобы не смочь почувствовать сильный источник магии, каким является рука Дракулы I.
- Но это место охраняли мертвяки… - не оставляя надежды проблеял Дыр.
- Мервяки!? Слышала бы тебя сейчас Медузия, без разговоров назначила дополнительное занятие, не смотря на то, что ты давно уже не ученик. Мертвяки - это не успокоившиеся души, которые так привязаны к земной жизни, что не могут покинуть гниющую темницу плоти. Она них действует заклинание Мортаниус.
- А на этих не действовало… - вспомнил Пень.
- Именно. Из этого я заключаю, что это были просто заговорённые кости. Их задача была разорвать того, кто начнёт здесь копать.
- Но у меня есть карта… - продолжал цепляться за соломинку Пень.
- Покажи, - потребовал Бейбарсов.
Дыр с недоверием протянул Глебу жёлтый кусок пергамента.
- Дракула похоронен лет шестьсот назад, а этому куску кожи – лет сто и искусственного старения лет на сто пятьдесят. Тебя надули. Откуда у тебя эта карта?
- От одного колдуна из маленького румынского городка на реке Олт, - вдохнул Пень.
- Такой высокий тощий старик с пузом, как будто у него под одеждой аквариум привязан? – уточнил Бейбарсов.
- Да…
- Тогда ты не первая его жертва, - усмехнулся Бейбарсов, подавая руку бывшему сокурснику, чтобы вытащить его из ямы. – Этот колдун поставщик человеческих органов для «зелий аффектов». Скажу тебе как профессионал в этом деле, человек умирающий в сильном эмоциональном состоянии, тем более, насильственной смертью, ценится больше, чем спокойно умерший во сне. А способы пробудить в жертве нужные эмоции у него очень разнообразны – старик любит творчески подходить к работе. Наверное, он под утро прилетит за твоими останками. Мой тебе совет: ты можешь перекопать всё это кладбище, но часов до четырёх утра полезным для твоего здоровья будет покинуть это место. И не оставляй своих вещей – он владеет вуду. А зачем тебе рука Дракулы, она же даёт власть над всеми вампирами? Хочешь занять место Дурнева?
- Нет, зачем мне вампиры сами по себе. Я хочу приказать им принести мне все свои сокровища! – в глазах Семь-Пень-Дыра зажёгся огонь безумия, но тут же погас: наверное, его воображение не осилило всех драгоценностей из вампирских тайников и сломалось. – Спасибо за помощь! Расскажу, так никто не поверит, что некромаг Бейбарсов спас мне жизнь!
- Не расскажешь, - ответил Глеб и медленно провёл ладонью перед глазами Пня.
Семь-Пень-Дыр застыл с остекленевшими глазами.
Бейбарсов развернулся и пошёл обратно в город.
Через десять минут Дыр моргнул, тряхнул головой и огляделся.
- Что я здесь делаю? И главное, где я это делаю? – с ужасом глядя на вырытую яму, валяющиеся рядом лопату и кости пробормотал бывший студент Тибидохса и, следуя неведомому порыву, бросился в сторону города.
***
Как только Бейбарсов открыл дверь своего номера за его спиной, словно появившись из воздуха, оказалась Буйнова. Увидев Глеба, перепачканного землёй, Алиса с обидой в голосе полуспросила полуподтвердила:
- Ты веселится без меня…
- Прости, - сказал Глеб, направляясь в ванную комнату, - это было незапланированное веселье.
Алиса направилась за ним в ванную, всем своим видом давая понять, что ей жизненно необходимо в подробностях знать всё то, что с ним произошло за несколько часов, что он прожил без неё.
- В следующий раз возьму тебя с собой, - пообещал маг. – Впрочем, можешь повеселиться со мной сейчас в ванне.
Алиса фыркнула и, отвернувшись от раздевающегося Бейбарсова, решила покинуть ванную комнату, но дверь с грохотом захлопнулась перед её носом и громко закрылась на замок. Буйнова попробовала открыть замок, но тот не поддалась.
- Глеб! - угрожающе сказала она.
В ответ ей раздалось плескание в ванной, свидетельствующее о том, что Бейбарсов разделся и уже ждёт её в воде.
Алиса фыркнула ещё громче и, ударив бедром, выбила дверь, оставив замок в дверном косяке.
- Ну надо же! - удивилась она тому, что получилось таким способом без применения магии открыть дверь в ванной и не обернувшись, вышла из номера Бейбарсова.

Он поджёг кусочки сахара. Алиса зачарованно смотрела на синее пламя, в полумраке комнаты Глеба лижущее белые кубики. Подождав, пока сахар превратился в карамель, Глеб опустил его в рюмки и размешал. Протянув одну рюмку сидящей у горящего камина Алисе, маг опустился рядом с ней на густой ковёр.
- Что это? – спросила Элис, понюхав рюмку.
- Это абсент.
- Мне это нельзя: там же полынь – у меня глюки будут.
- Если только много выпьешь. Но не бойся, я тебя защищу от них.
- Защитишь от них? – переспросила она.
- Да. Глюки – это маленькие существа, нападающие на расслабленного человека не менее чем семью особями. Похожи на маленьких зелёных чёртиков.
- О, с тобой всё пОня-а-атнО, - закивала Алиса и осторожно взяла из рук Глеба рюмку с крепким зеленым напитком и, отодвинувшись подальше от парня, поставила рюмку Глеба себе за спину. Подняв глаза на Бейбарсова, она минуту посидела с довольным видом, но, не выдержав накаляющегося взгляда тёмного мага, сказала: - Да ладно тебе! Я помню, что ты давно мне говорил о них, о глюках, - и подала ему его рюмку. - Бр-р-р! – поморщилась молодая женщина, пригубив напиток. – Как ты такое пьёшь!? – спросила она Глеба и сделала ещё глоток. – Ой, нет, я не могу это пить, - и опять приложилась к рюмке. Потом посмотрела на спокойно смакующего напиток мага, опять произнесла «Бр-р-р!» и, не подумав, выплеснула остатки алкоголя в горящий камин. Огонь от такого подарка вспыхнул, вырвавшись за пределы своей решётчатой темницы, но, быстро израсходовав топливо, успокоился.
- Ух ты! Как вспышка на Солнце! – восхитилась зрелищем Алиса.
- Я бы сравнил это с вспышкой чувств, - глядя на вновь ставшим ручным огонь, сказал Бейбарсов. – Привычное умеренное горение огня, необходимое для поддержания жизни… Потом неосторожный поступок и вот – вспышка, взрыв, безудержное пламя…
- …и в конце концов либо пламя постепенно успокаивается и становится таким же, как и до вспышки либо огонь уничтожает всё вокруг, в том числе и свой источник и пламя некогда уже не может вновь зародиться. По-моему, каждый должен в своей жизни испытать такой всепоглощающий огонь чувств, - сказала женщина с отрешённым видом, в то время как огонь отражался её глазах и мерцал бликами на распущенных волосах.
- А ты уже испытывала такие чувства? - Глеб немного придвинулся к Элис – к этой зверюшке охотник подбирался осторожно.
- Да, и последствие этих чувств спит сейчас в моём номере.
- И твой огонь ещё горит? Он способен к другой вспышке? – Глеб ещё приблизился к Элис.
- Да.
«Конечно «да», - подумал Глеб, - ты сама огонь»
- Так же как и твой, - добавила Алиса и легла на живот. Она протянула руку, чтобы взять со стоявшего рядом на полу подноса персик. – А вот массаж мне делать не надо, - прожевав первый кусочек, сказала она парню.
- Массаж? С чего ты решала? – невинно посмотрел на неё маг.
- Я видела как ты разминал пальцы: либо хочешь сделать массаж, либо придушить. Второе я пока не заслужила, значит, остаётся массаж. Расскажи мне лучше, что ты делал днём без меня.
«Если ты так себя ведёшь, пока нас связывает только твоё обещание подумать о наших близких взаимоотношениях, то как же ты будешь вести себя, потом, когда мы всё-таки будем вместе и ты решишь, что получила на меня все права!? Или ты думаешь, что я не захочу идти наперекор, опасаясь, что потеряю тебя!? Ладно, думай что хочешь: когда ты станешь моей, то будешь открывать только с моего разрешения»
- Не расскажу: меньше знаешь – крепче спишь, - резко сказал Бейбарсов.
- Ну, тогда я пошла крепко спать, - с вызовом сказала Элис и поднялась с пола. Дойдя до двери она буркнула Глебу: «Спокойной ночи», - и пошла в свой номер.
***
«Кладбище – дом родной!», - подумал Бейбарсов, глядя на кресты и памятники, залитые лунным светом. Ветер бросил ему в лицо горсть сухих листьев, но они кольнули кожу как льдинки.
«Можно попробовать поднять мертвеца», - подумал Глеб и вытянув левую руку над могилой, заваленной обледенелыми букетами. Правой рукой он начал чертить в воздухе знаки. Бейбарсов сказал первые слова заклинания и мертвец начал ворочаться в земле, стараясь выбраться из могилы.
«Я же не закончил ритуал… Он не мог так легко выбраться… - тут Бейбарсова осенило: - Рядом другой некромаг!»
Из земли выбрался мертвец. Бейбарсов попятился от щёлкнувшего зубами трупа с перепачканным землёй лицом, зная, что раз тело поднял другой некромаг, то ему, Глебу, его не положить обратно в могилу. Только другой некромаг может это сделать. Но Глеб не мог определить местонахождение его. Сделав несколько шагов Глеб запнулся за корень. Он посмотрел вниз и увидел что это не корень – это рука с облезшей кожей и оголившимися мышцами, торчавшая из земли держала его за ногу. Вылезла вторая руки и схватила мага за другую ногу. Потом вылезли еще четыре руки и потащили Бейбарсова под землю сначала медленно, словно наслаждаясь попытками жертвы вырваться, а потом всё быстрее и быстрее… Глеба полностью затянуло под землю и вдруг он оказался лежащим в гробу. Бейбарсов поднял руки, пытаясь откинуть крышку, но не дотянулся до неё – она была почему-то очень высоко. Но в том, что она есть, Бейбарсов не сомневался, потому что слышал, как в неё стучат.
«Забивают гвозди!» - в панике подумал Бейбарсов. В закопанном гробу он и раньше спал по воле своей учительницы, но тогда он знал, что Жанна и Лена его достанут из-под земли.
Глеб попытался дотронуться до боковых стенок, но и их не было, хотя мягкую обивку он чувствовал руками. В то же время в крышку гроба уже колотили вовсю. Причём не молотком, а ногами.
- Проснись!!! – услышал он крик.
- Я не сплю! – крикнул Бейбарсов в ответ.
- Тогда немедленно открой дверь!
- Дверь? Я в чулане закрыт? – предположил Бейбарсов и открыл глаза.
В гостиничном номере из-за тяжёлых бежевых штор пробивался тусклый свет, свидетельствующий о том, что сейчас раннее утро.
- Ты там жив? – крикнула Алиса из-за двери. – Открой дверь!
Поднявшись, Бейбарсов прошёлся по одеялу, которое скинул во сне на пол и открыл дверь. Первое что он увидел, была куча частей человеческих тел, лежащая в коридоре на полу перед его дверью. За ней – полисмен и человек с фотоаппаратом. Рядом стоял бледный владелец гостиницы в халате. На заднем плане как бы по своим делам проходили постояльцы.
- Я конечно очень рада, что тебя теперь практически не разыскивает Магщество, но зачем такая яркая презентация своих возможностей? – спросила Буйнова, прислонившись со скрещенными на груди руками к дверному косяку.
- Это не я, - тихо ответил Глеб.
***
После взлёта разрешили отстегнуть ремни и Алиса с облегчением воспользовалась этим разрешением. Везти в Вену и обратно Алису с сыном на мотоцикле Бейбарсов отказался. Ни какие доводы о том, что втроём будет тесно и опасно в воздухе и что зимой на высоте невыносимый холод не прекращали уговоры Алисы отвезти их на мотоцикле. Только когда Бейбарсов сказал Алисе: «Зимой мотоциклу на каждые десять километров необходимо около ста пятидесяти миллилитров человеческой крови. Сама посчитай, сколько надо будет крови, чтобы долететь до Вены и обратно? Ты мне достанешь эту кровь?», Буйнова согласилась на авиаперелёт. Конечно, Глеб мог использовать случайных путников для заправки мотоцикла, но Алиса об этом не знала и он не хотел пока ей об этом говорить, потому что один из доводов Глеба в пользу авиаполёта был такой: «Ты будешь смеяться, но я ещё не разу не летал на самолёте».
Элис наклонилась к Бейбарсову и, глянув на сидящего в наушниках и уничтожающего в ноутбуке монстров Славку, тихо сказала магу:
- Ты уверен, что это не ты?
- Да. Это кто-то другой.
- Ты ощутил присутствие другого некромага в городе?
- Нет, но если он скрывался от меня, я не смог бы его обнаружить, даже если бы старался. Я рад сказать, что это я сделал, но я на такое не способен.
- Сознательно не способен, но это произошло когда ты спал. Может, ты сублимируешь14?
- И кто в этом виноват?- посмотрел Глеб в глаза Буйновой.
- Конечно ты сам виноват, - откинулась на спинку своего кресла молодая женщина. – Ты молодой, красивый, талантливый, но не хочешь осмотреться вокруг и выбрать подружку из толпы желающих. Ты же учишься в медицинском институте – там одни девчонки!
- Ты сама заметила, что я люблю трудности, - напомнил маг, разглядывая её круглые колени.
- Ладно, - снова приблизилась Алиса к Бейбарсову, и от этого движения чёрное закрытое платье ещё сильнее обнажило её ноги. – Допустим, это не ты. Тогда остаётся только один вариант с другим некромагом, который не хочет, чтобы его заметили. Это могут быть твои подружки?
- Свеколт и Аббатикова? Они могли бы от меня скрываться, но подбрасывать такое мне под дверь в гостинице не стали бы. Но в мире много других некромагов.
- Много – это сколько?
- Много – это больше чем один некромаг на одну страну.
- Так вот, - продолжила Буйнова, - это некромаг в патологоанатомическом музее, где ты был днём до события, собрал из экспонатов человека, я бы сказала «человеческую фигуру», оживил её и заставил прийти по улицам Вены (напуганных свидетелей – до хохота) в гостиницу, где ты остановился, подняться к тебе на этаж и развалиться на составные части перед твоей дверью. Зачем? Может это тот, кто отправил труп из Ныроба?
- Если бы я был в прежней силе, это можно было бы принять за вызов. Я некромаг – с этим рождаются и от этого никуда не деться, но мои силы так ничтожны, что их, можно сказать, и нет: мне приходится использовать в большинстве случаев обычные заклинания, а не специфические способы колдовства нашей братии некромагов. Я уже никому не соперник. И я тебе говорил, что не обнаружил следов маги в Ныробе.
- Я поняла, - примирительно сказала Элис, - не раздражайся. Поговорим о чём-нибудь другом?
- Давай, - равнодушно пожал плечами Бейбарсов.
- Где ты был, после того как мы вернулись из Башни дураков?
Бейбарсов, до этого бессмысленно разглядывающий свои ботинки, медленно переведя свой взор с обуви на Алису, впился взглядом её в глаза, потом так же медленно повернул в её сторону голову, затем медленно развернулся торсом. Алиса, не шелохнувшись, с милой и немного глупой улыбкой держала его взгляд. Положение спас посланник небес в синей униформе:
- Что-нибудь хотите? – спросила стюардесса и парочка перевела на неё свои взгляды. Стюардесса улыбнулась, встретившись взглядом с Буйновой, но, заглянув в глаза магу, вздрогнула и погасила улыбку.
- Нет, ничего не надо, - за двоих ответил маг, барским жестом руки отсылая стюардессу. Бейбарсов не считал, что там, на старом кладбище, произошло что-то, что Алисе не следует знать, просто её желание быть в курсе всего что с ним происходит, при отсутствии ответной откровенности («Тебе это будет не интересно», «Я потом расскажу тебе») ему очень не нравилось. Сильно не нравилось. Однако он понимал, что это вопрос будет задаться до тех пор, пока он не даст ответ. В силу этого Глеб решил рассказать ей о случившемся в общих чертах: – Я помогал бывшему сокурснику.
- Я его видела в Тибидохсе?
- Нет.
- Тогда дальше можешь не рассказывать, - махнула рукой Алиса. – Мне не интересно слушать про человека, которого я даже не видела!
- А я и не собирался тебе ничего больше говорить, - улыбнулся подруге Бейбарсов.
- Хам! – надулась Алиса.
- Я этого не слышал, - вслух решил Глеб. - Эли, я считаю, что есть некоторые правила, которые должна соблюдать женщина. Но ты их не соблюдаешь…
- Знаю я твои правила для женщин! - перебила Бейбарсова Алиса и одёрнула платье. – «Одень паранджу, молчи в тряпочку и сиди дома!»
***
- Девчонки! А у меня родители седьмого к бабуле уезжают в город. Гадаем у меня!
- Ура-а!!! – запрыгали девчонки от такой хорошей новости, что сообщила им Сонька. Святочные гадания – это святое для всех девушек на выданье и подобным им по типу мышления.
- Собираемся у меня в избе в шесть, чтобы к семи часам всё приготовить. Каждая пусть берёт свечи, кольца, ленты, зерно, бобы, ненужную обувь ну и для чая чего-нибудь.
- А я ещё возьму Варьку, - печально сказала Наташа. – Если я сестру оставлю одну дома пока родители в гостях у тётки, меня потом до весенних работ в поле из дома не выпустят.
- Не переживай! – улыбнулась пребывающая в отличном настроении Соня. – Закинем её на печку, дадим леденцов и она вскоре заснёт.

Вечером, когда не на шутку разыгралась метель и по дворам со свистом гулял ветер, Ната одевала на пятилетнюю сестрёнку некогда своё пальтишко и ворчала:
- Горе ты моё луковое! Опаздываем. Зачем ты взяла мои ленты и заколки? Чтобы я их час искала?
- Жасмин, - девочка показала на куклу с растрёпанными чёрными волосами, - хотела в парикмахерскую сходить.
- А твоя сестра хочет сходить к подружкам на гадания. И не хочет брать тебя с собой, но придётся. Бери свою мымру растрёпанную и выходи – я дверь закрою, - и Наташа подтолкнула Варю к двери.
- Она не мымра! – Варя погладила куклу по голове. - Она красивая!
- Очень, - пробурчала Ната. - Не дай Бог тебе такой красивой вырасти.
Из-за сильной метели путь до дома Софии занял у Наташи и Вари времени в два раза больше, чем обычно.
- Мы уж думали, что ты не придёшь, - всплеснула руками хозяйка избы.
Пока Наташа раздавалась и помогла раздеваться Варьке, девчонки приготовили посуду, сняли со стен иконы и открыли форточки.
- Варька, лезь на печку и носа не показывай, - сказала София, подсаживая девочку.
- Да, - строго погрозила пальцем сестра Варе, - чтоб не слышно и не видно было тебя.
- С чего начнём? – спросила Соня у подружек. – Будем воск лить?
Девушки взяли каждая по блюдцу молока и поставив их у порога со словами: «Домовой, хозяин мой, приди под порог попить молочка, поесть воска» вылили в молоко растопленный воск.
- У меня крест получился, - нахмурилась Соня.
- И у меня, - разочарованно произнесла Олеся.
- А у меня кочерга. Тоже плохо, - топнула ножкой Полина.
- У меня что-то непонятное… Чудище, зверь… - рассматривая свою фигурку, сказала Маша.
- А у меня просто много капель застывших. Потом придётся ещё раз погадать, - так же недовольная результатом гадания сказала Ната.
Настроение после первого гадания, предсказавшего каждому несчастье, испортилось.
- Девочки, а давайте чай попьём, - предложила хозяйка дома.
Все достали домашние пироги и варенье и после первой кружки разговоры соответствовали не процессу гадания, а обычным девичьим посиделкам.
- А что теперь? – спросила Наташа после второй чашки чая.
- А давайте бумагу жечь,- предложила Полина.
Девушки зажгли свечу и каждая стала старательно комкать газетный лист. Взяв сковороду, Соня первая положила на неё свой комок бумаги и подожгла его. Дождавшись, пока огонь погаснет, она стала вращать сковородку перед свечой, присматриваясь к тени, которую сожженная газета отбрасывала на белёную печь.
- Мужик с топором… - заметила Олеся.
- Нет, тебе показалось, - торопливо сказала Соня и продолжила крутить сковороду, но кроме зловещего мужика с топором, которого увидели уже все, ничего чёткого не было.
Разочарованно стряхнув пепел в жестяное ведро, Сонька протянула сковороду следующей девушке.
- Какие-то рога, - опознала тень Полина.
Маше тень на стене показала зубастую пасть.
Наташа только хотела поднести спичку к газете, как входную дверь сотрясли гулкие удары.
- Кто в такую погоду ходит по дворам?
- Сонь, твои родители приехали, - сказала Олеся.
- Ты что, с ума сошла! Их бабуля таким столом встречает, что они ходить не могут, не точно ехать. Может это соседи, - предположила София. – Наверное, что-то случилось у них.
Она, осторожно прокравшись в сени, подошла к двери и тихо спросила:
- Кто там?
- Сонь, это я, Колька. Я слышал, у тебя родаки куда-то упёрли. Ну и я того… пришёл, чтобы ты не скучала.
- А я не скучаю, - Соня посмотрела по столпившихся за ней девчонок. - Я не одна – я с подружками гадаю.
- Так и я не один. Парни, голос!
- А-А-А-А! – грянул с улицы мужской хор.
Девушки вздрогнули от неожиданности, но потом захихикали.
- Нет, Коль, мы гадаем. Уходи.
- Ну ты чё, с дуба рухнула? Я из города в такую погоду к тебе пёр. Обратно мы не доберёмся в метель, смерти моей хошь? Не откроешь сейчас дверь – утром не сможешь открыть: мы замёрзнем и своими трупами завалим тебе дверь.
Соня посмотрела на девчонок, взглядом спрашивая, стоит ли пускать ребят. Девчонки дружно пожали плечами, перекладывая решение на хозяйку.
- Ведь ещё больше недели можно будет гадать? – неуверенно спросила София у подруг и, получив утвердительный кивок Полины, начала открывать дверь.
- Проходите.
- Ну наконец-то!!! – с этими словами в сени ввалились три заснеженные большие фигуры. – Сонька, это Андрюха и Сашок, - представил Николай своих товарищей.
Ребята шумно стряхнули с себя снег, разделись и протопали в комнату, где девушки гадали.
- Вы знаете, у нас только чай и пироги…
- А вы знаете, у нас всё с собой, - передразнил Соньку Коля и парни достали, как показалось Наташе, из рукавов каждый по бутылке водки.
- Мы не буде пить! – сразу сказала Маша.
- Все вы так поначалу говорите. Да вы тут в картишки режетесь!? – пробасил Сашок, намереваясь взять со стола потрёпанную колоду карт.
- Не трогай! – крикнула Олеся, убирая со стола карты. – Это гадальные, ещё моей прабабушки. На них играть нельзя.
- Ну, девчонки, - всплеснул руками Коля. – Ничего нет: чашки – только для чая, карты – только для гадания! Куда бы вы без нас, - и в его широкой ладони появилась новенькая колода карт. Сонька, ставь на стол пироги, неси стаканы. Поиграем? – подкинул он на ладони колоду. - На раздевание? Нет!? А что ж так!? Ну, тогда на интерес.
Все сели за стол, за которым всё ещё горела свеча и плакала черными от гари восковыми слезами.
- О, ужин при свечах! – сказал Андрюха и загоготал вместе с двумя парнями. Потом пальцами он задавил огонёк. – Вы это, окна закрыли бы – не май месяц.
Когда Полина и Маша это выполнили, Сергей казал:
- Сашок, раздавай карты.
Все уже сели за стол и парни разлили водку, как с печки донёсся тихий голосок.
- Наташа-а-а!
Парни удивлённо оглянулись на печь.
- Кто это там мяукает?!
- Там моя сестра, - извиняющимся голосом сказала Ната и подошла к печке.
- Спи! – прошептала она сестре.
- Ната, я домой хочу, - тихо сказала сестрёнка.
- Может, ты в туалет хочешь?
- Нет, я просто хочу домой. Очень…
- Я никуда не пойду. Спи! – сердито сказала Наташа и вернулась за стол.
- Наташа-а, - уже громко позвала её сестрёнка.
- Спи! – не вставая с места приказала Наталья.
- Наташа-а-а!! – заплакала девочка.
Ната громко швырнула свои карты на стол и направились к печи с сильным желанием отшлёпать малышку.
- Наташа, я хочу домой, очень! Я сама пойду домой! – заревела Варька.
- Ладно. Я тебя отведу домой, - пошла на компромисс старшая сестра, - но потом вернусь. Только обещай, что не скажешь маме и папе, что я тебя одну оставила. Хорошо?
Зарёванная девочка, продолжая плакать, кивнула ей.
- Соня, я сейчас отведу Варьку домой, а то она всю ночь реветь будет. А потом приду.
- Обязательно приходи, - подмигнул Нате Колька.
***
Проснувшись от телефонного звонка, Алиса, натыкаясь на мебель и углы, прошла из своей спальни в коридор, где стоял телефон.
- Кому не спится в ночь глухую?! – недовольно проворчала она в трубку.
- Какая ночь? Посмотри на часы и раздвинь шторы – почти полдень! – в ответ накричал на неё Тайнов. – Я тебе полчаса названиваю…
- Ну, если тебе делать нечего…
- Собирайся.
- Куда? – с трудом держа глаза открытыми, спросила Элис. – Последний день выходных – я хочу отоспаться…
- Тогда я расскажу тебе сказку на ночь. В одной деревеньке вернулись муж с женой от родни, зашли в дом, а там их дочка, разорванная на куски. И с ней ещё три подруги.
- Это метафора?
- Нет!!!
- А что ты орёшь?
- Да потому что я это уже видел!!!
- Я позвоню Глебу…
- Я уже звонил. Собирайся!
Алиса положила трубку на телефон, сказала своему отражению в зеркале, висящем над телефонным столиком: «С добрым утром, солнышко!» и направилась в спальню сына.
- Славочка, просыпайся, зайчонок! Дядя Серёжа зовёт тебя в гости.

Почти через сутки езды на своём внедорожнике по заснеженным дорогам, Алиса добралась до деревеньки Охотницкая около города Ныроб.
«Я думала, что такие деревни остались только в декорациях к сказкам Роу», - подумала Алиса осматривая маленькие бревенчатые домики с дымящимися печными трубами и изгороди из прутьев выглядывающими из снега. Сказку нарушали только уазик с мигалкой и джип Василия. Её встретил уже прилетевший Бейбарсов, который спрятал свой мотоцикл где-то в заснеженном лесу, окружавшем деревеньку с трёх сторон.
- Тебе не кажется что это странное совпадение? – спросила она выходя из автомобиля.
- Кроме того, что эта деревенька рядом с городом, откуда был доставлен труп мужчины в контейнере и в обоих случаях применена тёмная магия – ничего общего.
- Так что там случилось?
- Я сам не так давно прилетел. Видел только то место, где всё случилось. Пошли покажу. Пока ничего не убирали: сначала некому было – вся деревня поминала погибших, потом местные вызвали Тайнова и он уговорил не увозить тела до нашего приезда.
Глеб повёл Буйнову к избе, у которой стояли машины.
- Приготовься, - сказал Алисе маг и открыл перед ней дверь.
«Почему в деревенской избушке всё выкрашено красной краской?» - возник у женщины первый вопрос. Потом она заметила части тел, примёрзшие к полу – печь не топили с ночи, когда было совершенно убийство и постепенно мороз пробрался внутрь дома. На гвоздях, где должны быть иконы, висели женские головы. Только после этого Алиса поняла, что стены покрыты не краской, а залиты кровью, которая фонтаном била, когда девушек кто-то раздирал на куски.
Алисе стало резко жарко, ноги задрожали и перед глазами потемнело. Бейбарсов вывел её на улицу и посадил на лавку у дома. По тропинке между домами к ним шёл Тайнов.
- Видела? И это всё случилось при закрытых изнутри окнах и двери. Родители вернулись из гостей через день после убийства, а вокруг вся деревня суетится, потому что помимо их дочки ещё три девушки пропали. Эта изба закрыта, вот все и решили, что девицы, сказав родителям будто пошли на святочные гадания к подруге, в город сбежали, хотя дороги все занесены после метели, бушевавшей в ночь убийства. Когда открыли дверь, то… С отцом говорить бесполезно – он в запой ушёл, только слышит имя дочери так плакать начинает.
- А мать? – спросила Буйнова, глотая морозный воздух.
- В больнице. К ней врачи не пускают. Но есть человек, видевший погибших последним. Так вот это или по твоей части, - посмотрел Василий на мага, - либо по твоей, - следователь перевёл взгляд на психиатра.
Глеба и Алиса зашли во двор дома с собачьей будкой, в которую, как только увидел мага, с ворчанием залез большой грязно-жёлтый пёс, волоча за собой тяжёлую цепь. В большой комнате к печке жалась девушка лет пятнадцати. Она обнимала сидящую у неё на коленях девочку. Увидев вошедших, малышка попыталась спрыгнуть с колен сестры, но та её удержала.
- Не бойся, - ласково попросила Алиса, обращаясь к Варе. Она присела на корточки рядом с лавкой, но которой сидели две сестры и протянула девочке горсть конфет в блестящих обёртках. Девочка замерла глядя на конфеты, потом подняла голову и посмотрела на сестру.
- Возьми, тебя же угощают, - сказала Наташа и Варька взяла конфеты.
- Ты подруга Сони, Маши, Поли и Олеси? – спросила Буйнова.
- Да… была подруга, - опустила взгляд Ната.
- Мне сказали, что ты последняя кто видел девочек.
- Да, но нам никто не верит! – с набитым черносливом в шоколаде ртом пробубнила Варя.
- Нам? – переспросил Бейбарсов.
- Да, - сказала Наташа и, глянув на Глеба, быстро опустила голову и залилась краской.
- Расскажи нам, что ты видела, - ласково Наташу попросила Алиса.
- Ну, мы пошли к Соне гадать, - сказала она и спустила с колен сестру, которая залезла рядом с ней на лавку и, не захотев отрываться от сестры, обняла её за шею, словно утопающий своего спасителя. – У ней родители уехали. И у меня уехали и мне пришлось взять Варьку с собой. Я посадила её на печь и мы начали гадать. Сначала лили воск и у всех было предсказано несчастье, а у меня просто не получилось никакой фигуры. Потом начали по тени гадать – у Сони, Полины и Маши были страшные тени. Я и Олеся не успели погадать, потому что в дверь постучали – приехал друг Сони Колька из города с двумя друзьями. Я этого Колю в первый раз видела. Вот… Мы не хотели их пускать, но они в такую погоду обратно бы не доехали. Сонька их пригласила в дом. Они принесли водки. Мы сели за стол и в карты играть начали… А тут Варька заплакала на печке, запросилась домой. Я, это, подумала, что отведу её домой, а потом вернусь. Вот вышли мы в метель на улицу, а она ещё громче ревёт: «Ната, не ходи туда, не ходи!». Я и не пошла.
- А почему ты не хотела, чтобы Наташа возвращалась к подружкам? – спросила Буйнова Варю и погладила её по круглой щёчке.
- Вы нам не поверите… - начала Ната.
- Потому что это не люди были! – крикнула девочка и ещё сильнее прижалась к Наташе. – У них глаза были белые. От них пахло как от курицы, которую летом у соседей конь затоптал, а нашли её только через три дня. – Варька заплакала. – У них одежда была прогнившая и кожа облезла. И сами они еле двигались. Они не говорили, а девчонки им отвечали, будто эти дохлые у них спрашивали что-то! – уже кричала девочка.
Наташа взяла сестрёнку на руки и стала баюкать.
- Я не поверила ей, думала, что она придумывает, чтобы я с ней осталась. Вот. Я её укладываю спать, а сама всё думаю о том, что она говорит. Вот я её оставила, вышла во двор и так мне страшно стало! Я быстро в дом вбежала, дверь захлопнула, лавкой попёрла и до утра мы с Варей не спали. Во-от. Утром, когда все соседи уже во дворы вышли, я пошла к дому Соньки. Смотрю – дыма нет. Пошла искать других девчонок – их тоже нет дома. Ну, думаю, парни их в город, как погода успокоилась, увезли, а Варька мне всё наврала про мёртвых… Потом когда родители Сони приехали и открыли дверь… - девушка замолчала. Было понятно, что она, как и все люди, проживающие в Охотницкой, заглянула в дом, где погибли четыре девушки и что воображение рисовало ей её обескровленную голову на стене. - Я всё рассказала родителям. Они не поверили про мертвецов. Но стали искать этих парней, оказалось, что они уже два месяца как сидят за разбой. Мне сказали, что я ошиблась и это был кто-то другой. Вот… Мне потом от папки досталось: за то, что хотела сестру оставить одну, что с парнями незнакомыми водку собиралась пить, за враньё, за то, что сразу не сказала, что чужие в деревне были…
- Ваше мнение? – спросил Тайнов, когда парочка вышла из дома Наташи и Вари.
- Я им верю, - сказал Бейбарсов, поёживаясь от холода. – К девушкам пришли три мертвяка. Хозяйка их пригласила сами войти – иначе они не смогли бы переступить порог. На трупах был морок с личиной знакомых Софии. Но дети не видят морок – они как и животные не поддаются прямому воздействию и магическим обманам. Поэтому девочка видела реальность – мертвых. Я уверен, что Наталью действительно ждали в той избе, но, поняв, что она не придёт, начали бойню без неё. Девушек просто разрывали руками и зубами – судмедэксперт это установит. Потом трупы трёх мужчин телепортировались из этого дома туда, откуда они взялись – в могилы. Перерывать кладбища бесполезно – это ничего не даст. Кто и за что так обошёлся с девушками я не знаю – они не маги, их родители, я понимаю, тоже. Здесь вообще нет ни каких следов магии, только следы мертвых.
- Это же второй случай? – спросил Василий, глядя вслед отъезжающей машине скорой помощи, которая увозила тела. – Тот труп в контейнере прибыл из ближайшего городка?
- Может быть, - Ирбис кивнул, - это сделал один и тот же маг, но он очень хорошо заметает следы.
- Может, стоит пригласить твоих друзей? – предложил следователей.
- Друзей? – переспросил Бейбарсов.
- Жанну и Елену, - пояснил Василий. – Втроём вы что-нибудь придумаете.
- Друзья… - произнёс Глеб, словно пробуя это слово на вкус. Он никогда не относился к Свеколт и Аббатиковой как к друзьям. Скорее они для него были как навязанные партнёры по общему делу, которые со временем для эффективности деятельности подстраиваются друг под друга. Можно было назвать их доверенными лицами, но друзьями… Даже до того, как ведьма украла его ночью из кровати, у него их не было. Были те, с кем он посещал кружки лепки и рисования, с кем сидел за одной партой в школе, он так же помнил тех мальчишек, с которыми у бабушки в деревне бегал не речку купаться и ловить рыбу. Когда его спрашивали «Кто твой друг?», Глеб всегда отвечал «Я учусь с Кириллом, а на кружок хожу вместе с Лидой и Витей». – Я не хотел бы вмешивать Лену и Жанну.
- Погибло уже пять человек, - ковыряя ножкой снег за спиной Глеба сказала Алиса.
- Я попробую всё выяснить сам.
Тайнов с неодобрением посмотрел на мага, и, развернувшись, пошёл к милицейским машинам.
- Глеб… - начала Алиса, но Бейбарсов её перебил.
- Привести к дому трупы мог некромаг. Если об этом узнают в Магществе, и, прибыв сюда, обнаружат двух сильных некромагов, то их сразу упрячут в Дубодам – это хуже чем казнь.
- Это мог сделать только некромаг?
- Это мог быть и просто маг-вуду, но они предпочитают теплые места.
- Это мог быть маг-гастралёр, - предположила Элис.
- Гастролёр? Это из милицейского жаргона? Ты оптимистка, если думаешь, что «мог быть». Кто бы это ни был, он не остановится, пока не добьется того, чего хочет.
- А ты знаешь, что он хочет?
- Нет, но если бы он просто хотел извести людей или отомстить, то поднял бы всех мёртвых с близлежащего кладбища и направил их на эту деревню. Он глядел бы на то как люди пытаются убежать от плотоядных трупов и хохотал, наслаждаясь ужасом жертв.
- А ты… ты бы мог так сделать? – робко спросила молодая женщина.
- Поднять кладбище? В своё время – да.
- Нет… Я о другом.
- Я не настолько безумен. И я способен получать удовольствие от других вещей.
- Ещё варианты есть, зачем кто-то это делает?
- Нет. Поскольку следы магии с того трупа из контейнера уничтожены, и здесь ничего не обнаружить, кроме присутствия мертвых тел, и в обоих случаях в рассмотрении тел участвую я, у меня была мысль, что кому-то нужен именно я, но ума не приложу зачем. Знаешь, я сейчас считаю, что кто-то, зная, что разгадка мне не по силам, рассчитывает на то, что я приглашу Свеколт и Аббатикову…
- И они – конечная цель этого неизвестного мага! – за Глеба закончила мысль Алиса.
- Да. Поэтому я не хочу их звать.
- Что нам делать?
- Надо проверить окрестности и найти логово этого мага.
- Если он местный, а не приезжий.
- Вот это тебе и надо выяснить. А я пока внимательнее осмотрю дом, - через плечо бросил Глеб Бейбарсов, направляясь к залитому изнутри кровью дому.
«Полезнее, теплее и сытнее всего будет начать опрос населения с дома старосты деревни», - подумала Алиса и начала действовать в соответствии со своими умозаключениями.

- …там даже птицы не поют! Ягод там полно, грибов много – «ведьмины круги» там сплошь и рядом, да ходить туда никто не ходит, а кто ходил – тот не возвращался.
- Но ведь есть спасатели, и МЧС, - заметил Тайнов, сидя напротив старосты Михаила Ивановича Потапова – высокого и поджарого старика с белыми волосами и такой же белоснежной бородой.
- Это сейчас есть, а раньше-то не было. Туда ещё со времён молодости моих деда с бабкой никто не ходит.
- Может, болото там топкое? – спросила Буйнова.
- Может болото, а может и не болото. Только… - старик замолк, раздумывая, сказать или нет это чужакам. Всё-таки решившись, он перегнулся через стол, чтобы его шёпот был хорошо слышен гостям. – Только покойников мы своих глубоко хороним. Очень. Даже зимой. И на крышку гроба мы камней насыпаем, - старик многозначительно округлил глаза. - Раньше, ещё при царе было время, пробовали вниз лицом класть в гроб – ну, чтоб запутать их. Да поп как узнал об этом – говорят, старосту чуть кадилом не пришиб. Тогда стали опять по-христиански хоронить. Да и не помогало это – не спокойно людям в земле лежится: заметно, что могилы потревожены. У ребят непутёвых есть забава – того, кто им сильно насолил, в сумерках ловили и оглушали, а потом на кладбище бросали, чтобы то очнулись уже в темноте.
- И что с теми, кто в темноте на кладбище оставался, случалось? – подалась вперёд то любопытства Элис.
- Кто-то просто бегом от туда бёг и возвращался домой с мокрыми штанами… А при моей жизни двух на утро нашли мёртвыми, один дурачком после ночи на кладбище стал – ни чего сказать не может, только иногда орёт дурным голосом, а один совсем пропал.
- И что с теми непутёвыми ребятами сделали за это? – спросил следователь.
- А что сделать? – развёл руками старец. – Ни кто ж не сознается прилюдно, что человека на смерть бросили. Так-то слухи идут, друг перед другом хвастают, а как дознаватель из города приедет, так ребята и говорят: «Мы ничего не знаем. Сам он забрёл на кладбище и помер там».
Тайнов хотел ещё что-то спросить, но его отвлекла отворившаяся входная дверь, в которую вбежала Варька и, найдя взглядом Алису, подскочила к ней, схватила за руку и начала тянуть. Глаза у малышки были широко открыты, губы тряслись, золотистые волосы выбились из-под синей вязаной шапочки.
- Что случилось? – улыбнулась девочке Буйнова.
Варя ни чего не ответила и только сильнее начала дёргать её за руку, показывая взглядом на дверь.
- Я пойду посмотрю что случилось, - сказала она Василию и, одевая по пути дублёнку, вышла вслед за девочкой. Варя, хлюпая носом, и шумно дыша, бежала в начинающихся сумерках вперёд по заснеженной улочке. Доведя Алису до своего дома, девочка закричала:
- Она была здесь! Она ушла с ним! – показывая на колодец, кричала Варя.
- Кто была?
- Ната!..
- С кем она ушла?
- С мертвяко-ом!.. Она понимает воду из колодца, а он подходит… к изгороди… а она его видит… а потом она подходит к нему и говори-и-ит… - девочка судорожно вздохнула, глотая слёзы. – Г-рит, я не знаю, я там не была… вы так похожи на человека… он в сериале играет… а меня научите, я только ходить умею… а кататься ни лыжах я не умею… Я её зову: «Ната, Ната!», а она н-не слышит!..
На плач девочки выбежала из дома мать.
- Что ты ревёшь? – спросила она у Вари. Кто такая Алиса мать Наташи и Варьки уже знала: деревенька была маленькая. – Почему я Наташку не дождусь с водой?
- Наташа ушла с чужим человеком, - сказала Алиса и мать, одной рукой прижав к себе Варю, другой, ахнув, схватилась за лицо: она уже представила дочь растерзанной на снегу.
Буйнова выбежала на дорогу и огляделась. Следов на нехоженом снеге не было и Алиса, понадеявшись, что девушку не телепортировали и не посадили ни что-нибудь летающее, начала вглядываться в дорогу. Одним концом маленькая улочка, вдоль которой стояли избы, упиралась в большое обшитое, в отличие от всех домов в деревне, досками здание, служившее, скорее всего чем-то вроде дома культуры, а другой конец улицы выводил на дорогу, ведущую в город. И вот в этой стороне она увидела вдалеке идущие две фигуры: мужскую и женскую, они держались за руки. Доставая мобильный телефон, Алиса бросилась к своему автомобилю. Глеб не отвечал.
«Опять отключил телефон!», - поняла Алиса, заводя мотор. Бейбарсову телефон нужен был только чтобы самому с кем-то связаться, а не для того, чтобы ему звонили. Пообещав себе потом провести с магом на эту тему воспитательную беседу повышенной громкости, Алиса выехала с деревенской улочки на дорогу, сигналя идущей впереди парочке.
«Надо было Тайнову позвонить, чтобы он нашёл Глеба», - запоздало подумала Алиса, нашаривая в кармане телефон. Но как только телефон оказался в её руке, противный писк дал ей понять, что батарея села.
«Так не честно! – чуть не заплакала от обиды Алиса. – Это похоже на киноштамп: в самый не подходящий момент садиться батарея мобильного. И что я буду делать одна с этим трупом?!».

«Ни следа!» – разочарованно думал Бейбарсов, оглядывая комнату, где произошла трагедия. Он чувствовал, что в комнате некогда находились мертвяки и что это были просто тела, управляемые чьей-то волей. Как только он вошёл в комнату, ещё до приезда Буйновой, он осмотрел тела, но он смог узнать только подробности бойни: девочки, оставшиеся в этом доме, около часа ждали Наташу и как только Соня сказала незваным гостям, она уже точно не придёт, один из парней произнёс: «Тогда начнём без неё» и с трёх мертвецов сошёл морок - девушки увидели то, что видела лёжа на печи Варя. Визжа, девушки бросились от стола, за которым сидели с мертвецами, но те, опрокинув его, быстро переловили девчонок и стали руками рвать их на части. Причём головы они отрывали в последнюю очередь.
От мыслей Глеба отвлёкли торопливые тяжёлые шаги на крыльце. В комнату, едва не сорвав дверь с петель, ворвался Василий.
- Наташку увёл мертвец. Элис поехала их догонять! – выпалил он.
Отпихнув следователя с дороги, Глеб выбежал на улицу, словно надеясь найти там подругу. Оглядевшись по сторонам, Глеб направился в лес, туда, где оставил мотоцикл. На ходу он достал из куртки телефон и, включив его, увидел шесть пропущенных звонков от Алисы. Дав себе мысленно несколько затрещин за отключенный телефон, Глеб, не имея понятия, где искать Алису, спросил Тайнова.
- Вы спрашивали про опасные места поблизости?
- Да, это место называют Чёртов Овраг, размером он с десять таких деревень, - ответил Василий и рассказал, где находится это место.
***
Казалось, что ещё минута, и Алиса их нагонит: уже было видно, что одежда на теле мужчины истлела и волос на коричневой коже головы покрытой инеем почти нет. Но вот уже больше часа Алиса гналась за ними, а расстояние не сокращалось. Сама не заметив как, Алиса свернула с основной дороги на маленькую, где еле проходил её внедорожник. Алиса ехала и ехала, уже засыпая за рулём. Она понимала, что её просто морочат и куда-то ведут, но оставить Наташу, до которой казалось уже рукой подать, она не могла: залитая кровью комната ярко сохранилась в её памяти, хотя разумом Буйнова понимала, что вести в такую даль девушку только для того, чтобы убить, не целесообразно.
Привыкнув в этой бессмысленной гонке, Алиса очень удивилась, когда фигуры стали приближаться. Вот они уже в пяти метрах от бампера. Алиса затормозила и, вытащив из сумки пистолет, вышла из автомобиля.
- … а самая большая моя мечта – поехать в Голливуд: я бы взяла автографы у всех актрис и актёров и сфотографировалась бы с ними… - бормотала Наташа и судя по тому, как она наклонилась к мертвецу, девушке казалось, что но ей отвечает.
- Стой! – приказала Алиса, но девушка и её мёртвый попутчик не остановились. Тогда Элис выстрелила в воздух.
Наташа вздрогнула, остановилась и, повернувшись к ней, удивлённо захлопала покрытыми инеем ресницами.
- Алиса, ты тоже на лыжной базе кататься будешь? – спросила она посиневшими замёрзшими губами.
Мертвец потянул её за руку, увлекая с дороги в лес.
- Оставь её! – крикнула Алиса трупу, но тот продолжал тянуть девушку. Не зная что делать, Алиса выстрелила два раза: один раз в голову и один раз в сердце трупу. Тот только покачнулся.
- Ты убила его! – заверещала девушка и, вырвав свою руку из ладони мертвеца, выставила вперёд ладони со скрюченными растопыренными пальцами, готовая отомстить Буйновой за того, кем ей чудился ходячий труп.
- Он и так мёртв! – крикнула Алиса.
Девушка оглянулась, ожидая увидеть окровавленного мужчину с внешностью любимого актёра, но увидела полуразложившийся труп: морок спал. Наташа закричала громко, на одной ноте, широко открыв рот, отчего обветренные губы сразу же потрескались и покрылись капельками крови. Она посмотрела на свою ладонь, которая на протяжении нескольких часов касалась замёрзшего куска тухлой плоти и её крик перешёл в писк. Она начала пятиться от трупа, стараясь стереть об одежду с руки ощущение холода от мёртвой обледенелой руки. Но мертвец, не желая отпускать, направился за Натальей.
- Спрячься в машине, - приказала Наташе Элис, и девушка, еле двигаясь на негнущихся после нескольких часов прогулки по зимней дороге ногах, заковыляла к автомобилю. Буйнова, встав на пути мертвеца, который под воздействием мороза двигался как марионетка, выстрелила ему ещё два раза в сердце – безрезультатно.
- Сэ-киир-баашка! – крикнула Элис и голова трупа отлетела, но и тогда он не остановился. Алиса уже развернулась к автомобилю, намереваясь увести девушку от этого кошмара, и вдруг очутилась в воздухе. Поняв, что обезглавленное тело держит её на вытянутых руках, женщина уже приготовилась к тому, что мёртвый сейчас просто отшвырнёт её – преграду на пути к его добыче – с дороги. Но вместо глубокого лесного снега она оказалась на плече у трупа: мертвец взвалил её как мешок с картошкой и, повернувшись спиной к Наталье, пошёл в лес, по пояс проваливаясь в снег и без головы зная куда направляться. Попытки вырваться не увенчались успехом, поэтому Алиса крикнула Наташе:
- Залезай в машину и запри двери!

- За мной не ходи, – сказал Бейбарсов Василию. - Я верну её!
Глеб летел над ночной дорогой, рассудив, что раз Алиса выехала на машине, то целесообразнее начать поиски с дороги в город. Запомнив месторасположение Чёртова Оврага, куда могли увести Наташу, маг должен был сначала найти Элис. Пролетев почти до города, но так и не найдя чёрный внедорожник, Глеб вернулся обратно и летел уже выше. На середине дороги между городом и деревней он заметил тонкую дорогу, отходящую на запад. Дорога была узкая и, учитывая метель, бушевавшую несколько дней назад, должна была быть полностью занесённой, но она была расчищена и на ней были видны следы шин. Опустившись почти до самой земли, Бейбарсов увидел, что дорога не расчищена – создавалось впечатление, что во время снегопада снежинки, попадая на дорогу, просто исчезали. Видимо кому-то не хотелось, чтобы автомобиль застрял здесь. Закономерно возникал вопрос о том, была ли метель в ту ночь, когда совершилось убийство четырёх девушек, естественным выпадением осадков.
Проведя в полёте ещё час, Бейбарсов увидел хорошо заметный на зимней дороге чёрный автомобиль. Ощущая сильную тревогу, он опустился около внедорожника и заглянул внутрь. В салоне на переднем пассажирском месте сидела девушка. Это была Наташа. Глеб попробовал открыть дверь, но та была заперта. Тогда Бейбарсов громко постучал в стекло. Девушка, дремавшая в уже остывшем автомобиле, с криком проснулась и отпрянула от окна. Несколько секунд она разглядывала Глеба, потом протянула руку к двери, но снова отодвинулась от окна, с недоверием глядя на человека, стоящего около автомобиля, выискивая в его лице признаки тления.
- Где Алиса? – крикнул Бейбарсов.
Девушка показала в сторону леса.
- Что с Алисой? Открой дверь! Не бойся.
Наташа, поколебавшись, открыла дверь и вышла из машины.
- Мертвец её унёс в лес… - девушка опять начала плакать.
- Мертвый увёл тебя в лес и Алиса поехала за тобой? Так почему мёртвец забрал её?
- Н-не зна-аю!.. – заревела девушка. – Я думала он живой, а она нас догнала, выстрелила в него и я увидела, что он мертвец… Я от него попятилась, а он за мной… Алиса сказала, чтобы я спряталась в машине, ещё в него выстрелила, потом у него голова отвалилась… а он схватил её и понёс. Она кричала и вырывалась, а он не отпускал и всё шёл и шёл…
Слушать её рыдания и утешать девицу маг не стал.
- Давно это было?
- Не знаю… уже было темно…
- Садись в машину и жди – скоро за тобой приедет Василий Александрович. Помнишь, он с нами из города приехал?
Девушка кивнула и неуклюже забралась в автомобиль на прежнее место. Бейбарсов позвонил Тайнову:
- Наталья нашлась. Забери её в конце узкой дороги, что отходит на запад на середине дороги в город… Раньше может и не было, а теперь такая дорога есть. Девчонка в автомобиле Элис… Я не знаю где она сама! Сейчас буду искать.
Бейбарсов сделав несколько шагов от внедорожника, нашел отрубленную заклинанием голову и взял её в руки. Голова была мужская, с прогнившей местами кожей и, судя по тому, что с начала осени никто в деревне не умер, труп был не с местного кладбища. Посредине лба было пулевое отверстие – след оружия Алисы. Сейчас это была просто аккуратно отделённая от тела голова без следов магии. Бейбарсов готов был откинуть ненужную вещь обратно в снег, но тут полузакрытые глаза широко распахнулись и губы зашевелились.
«Наконец-то я дождался», - прочёл Глеб по губам.
Посмотрев ещё с минуту на голову, ожидая новых откровений, но так и не дождавшись, Бейбарсов в ярости отшвырнул её в снег.
«Ему нужны были не Жанна с Ленкой, а Алиса! У неё огромный магический потенциал, но я никогда по-настоящему не воспринимал её как мага, поэтому не мог предположить, что её сила кому-то может понадобиться. Куда теперь? В Чёртов Овраг?»
Ответом ему послужила синица, севшая на ветку рядом стоящей заснеженной берёзы. Пичуга, чирикнув несколько раз, замерла и свалилась с ветки в глубокий снег. Бейбарсов достал птицу из снега – она была мертва. Не найдя следов явной магии, он выкинул трупик под дерево, которое стало местом последнего приземления птицы. Через несколько секунд Глеб опят услышал чириканье – в десять метрах от места, где он стоял, на ветку приземлилась ещё одна птичка. Чирикнув несколько раз она дождалась пока маг её заметит и свалилась замертво в снег.
«Дорога из хлебных крошек, - вспомнил Глеб сказку о Гансе и Гретель. – Точнее, из птичьих тушек».
Сев на мотоцикл и взяв разбег, Бейбарсов взлетел над деревьями, чутьём некромага находя тела мёртвых животных.
«Зачем Алиса кому-то понадобились? И кому?», - такие вопросы терзали Ирбиса, пока он среди ночи летел над лесом. Именно от ответов на эти вопросы зависело то, что станет с Алисой.
Бейбарсова вели не только птичьи трупики, но и лисьи, и заячьи. И вели они его в Чёртов Овраг. Последний трупик лежал рядом с высоченными могучими дубами, чьи кроны покрывали снежные шапки. Бейбарсов, заставил мотоцикл зависнуть в полуметре над снежной равниной и спрыгнул вниз. Провалившись по бёдра в снег он поднял маленькое ещё тёплое тело и осмотрел его. Ни каких следов. Только под ногами, заваленные снегом человеческие кости… длинные бедренные кости… многих людей…
Неожиданно Бейбарсова сбило с ног в глубокий снег силой, которую он почувствовал, когда кто-то убрал защитный экран, характерный для каждого сильного мага, который он устанавливает его, прячась от других волшебников. Бейбарсов ощутил, что находится над логовом некромага. Сильного некромага. Конечно, этот был слабее учительницы Глеба, но он был некромаг. Сотни красочных картин промелькнули перед глазами Бейбарсова – и на всех присутствовала истязаемая Алиса.
Глеб Бейбарсов хотел подняться на ноги, но неожиданно кости, на которых он находился, проломились и парень полетел вниз.
«Глупо, - подумал Бейбарсов, - вот так, без сильных артефактов, без подготовки лезть в гнездо некромага. Мы обречены».
Сумев приземлиться на ноги, Глеб оглядел землянку: темная, с земляным полом, вдоль блестящих от влаги земляных стен стояли древние короба и обитые железом сундуки. Посреди пола, в круге из человеческих черепов, под магическим прозрачным куполом с помощью ускоряющего заклинания разлагались останки зверей, обогревая и слабо освещая землянку выделяемым при разложении органических веществ теплом и светом. По углам шуршала нежить; в углу кучей были навалены очень плохо обработанные звериные шкуры, от которых тянуло гнилым мясом – постель некромага. В одной стене был виден чёрный провал коридора, ведущего в другую часть землянки. Алисы здесь не было.
«Совсем как дом, милый дом! – подумал Бейбарсов. – А я в подобном месте жил и не жаловался. Не смел пожаловаться».
Из коридора послышалось шарканье шагов и Глеб, обернувшись к нему, увидел хозяина этого места. Это был тощий старик маленького роста с лысой головой. Когда тот вступил в хорошо освещённый участок землянки, Бейбарсов смог его рассмотреть: он был не низким, а сгорбленным, он был не тощим, а высохшим, он был не лыс – последние волосы осыпались с его головы при каждом шаге.
«Так выглядела наша старуха перед самой смертью»
- Наконец-то я дождался тебя! – прошелестел старик тонкими сухими губами, обходя кругом Бейбарсова и рассматривая его во всех сторон. - Ты здесь... Я боялся, что не дождусь тебя…
- Ты ждал меня? – не поверил своим ушам парень. - Зачем?
- Чтобы передать тебе свою силу!
- Я уже был учеником некромага, - ответил старику Бейбарсов, всё ещё не понимая, зачем он понадобился ему.
- Я знаю, что ты всё умеешь, - прошелестел старик и от его щеки отвалился тонкий, почти прозрачный кусок кожи, - только у тебя силы нет, а я дам тебе свою силу. Я следил за тобой последние годы. Когда я заставил приехать тебя в Ныроб (Бейбарсов сжал кулаки: попался на чужую удочку!) я к тебе пригляделся в последний раз – ты мне подходишь. Ты знаешь правила этой игры: один не может уйти, пока не передаст свой дар другому.
- Я смог уйти не передав свою силу. Эти правила – сказки!
- Ты ушёл и ты попал туда, куда мы, некромаги, все попадаем. Только тебе там не понравилось. Так?
- Там никому не нравиться, - в голове зашумело от нахлынувших воспоминаний времени, проведенного в Тартаре.
- Правильно. Только если есть силы осознавать, что там не Эдем… Ты попал в Тартар в пике своей магической мощи, не передав её никому, поэтому у тебя были силы чувствовать всю мерзость этого местечка. Если бы ты отдал свою силу кому-нибудь – добровольно или нет – то единственное, что бы ты мог там – просто быть тенью, не помня прошлого, не думая о будущем… Поэтому мы все стремимся передать силу. Ты знаешь, что ты должен сделать?
- Убить тебя. Где Алиса?
- Твоя… нет, не единственная любовь, она твоя… Кто она тебе?
- Не твоё дело! Где она?
- Не моё?! Интересно знать, почему тот, кто отлично знал и следовал всем правилам некромага, бросился за куском человечины в неизвестность – ты же не знал, кто совершает убийства и кто её похитил, но ты догадывался что это кто-то тёмный и сильный? Признайся, не знал, что тебя здесь ждёт. И сейчас не знаешь, что делать, и при этом ты готов на всё ради неё. Но ты прав – не моё дело, почему именно она. По мне, так она отличная приманка и не более. И не моё дело, что ты потом сделаешь с той силой, что сейчас возьмешь у меня.
- Где Алиса? – повторил свой вопрос молодой маг, надеясь, что старик не убил её. Надежду на это поддерживало то, что здесь трупа Алисы Глеб не чувствовал.
- Твоя ведьмовка здесь, - старый некромаг отошел в сторону и земляной пол на том месте, где он только что стоял, разошёлся, и на поверхность поднялся гроб. Колдун взмахом руки сбил с гроба крышку и Бейбарсов увидел лежащую на прогнившей сарже Алису. Она не двигалась, только расширенные от ужаса глаза, впившиеся в Глеба, доказывали, что она жива. – Её удерживает моя сила, - с придыханием сказал некромаг и положил свою словно засушенную руку на грудь Буйновой. Глеб сделал шаг к старику, пытаясь ему помешать, но налетел на невидимую преграду. Некромаг захохотал так громко, что казалось, его высохшее тело сейчас развалиться от такого смеха. – Нет. Нет! Нет!!! Она залог того, что ты заберёшь мою силу. Я не хочу после смерти знать, где я нахожусь. Я хочу быть тенью, а не духом в Тартаре. Она сейчас во власти моей силы. Убьёшь меня – сила перейдёт к тебе и она тоже. Откажешься – и ты увидишь как она сгниёт заживо за пять минут! А потом настанет и твоя очередь. Ну, что ты медлишь!? Возьми то, чего ты лишился!
- Почему ты не взял себе ученика? Ты же почувствовал за несколько лет, что Мамзелькина уже получила на тебя разнарядку!? Ты не хотел признавать, что вот и закончилось существование великого мага!? Ты боялся, что ученик, получив от тебя всё что только можно, не захочет ждать твоей смерти и убьёт тебя, не дав доходить на земле последние два дня? Чем дольше живёшь, тем сильнее цепляешься за жизнь? Жизнь великого мага? Я знаю, некромаги считают себя великими. Я сам был такой и одного раза мне хватило…
- Ты и есть некромаг – чёрную душу уже не отбелить! И не говори, что не хотел вернуть то, чего тебя лишили: силу, власть, Гроттер!
Бейбарсов взглядом вцепился в это лицо, похожее на череп.
- Я же сказал, что следил за тобой. Ты такой же как и был, только у тебя нет силы и ты себя убедил, что изменился. Что это за забота о лопухоидах, некромаг?! Но хватит разговоров!!! – затрясся старик и с него полетели клочки высохшей кожи. – Возьми!
Перед Бейбарсовым в воздухе появился бронзовый топор с двумя лезвиями и рунами, вырезанными на чёрном дереве топорища.
- Ты знаешь, что должен сделать, - продолжал шелестеть голос старика. - Достань моё сердце, а потом съешь его.
Бейбарсов задумался. Сила! Власть! Вот они даром подаются ему на драгоценном блюде! Но даром ли?
- Мне нужны гарантии, что с Алисой ничего не случиться.
- А мне нужны гарантии что ты пронзишь моё сердце, - скривил своё подобие лица некромаг.
Топор всё ещё висел перед лицом Глеба.
- Я, - с запинкой произнес парень, - могу поклясться.
- Разрази Громусом поклянись!
Глеб внимательно осмотрел противника: ссохшийся, низкого роста, волос уже не осталось, блеска в глазах тоже нет, движения как у марионетки, но при этом сила кипела в нём, она плескалась и бурлила в нетерпении, в ожидании нового сосуда для себя.
- Я поклянусь.
- Клянись и я отпущу её.
- Поклянись сам Разрази Громусом, что не сделаешь с ней ничего плохого и она будет жить.
- Я поклянусь, Бейбарсов, но ты не тяни, - и старик, кровожадно посмотрел ссыхающимися глазами на женщину в гробу: из носа у неё пошла кровь, стекла с лица и впиталась в плесневую ткань обшивки.
- Хорошо! Я клянусь, что убью тебя. Разрази Громус! – крикнул Глеб Бейбарсов.
Старик захихикал и взглядом швырнул Алису на Глеба. Бейбарсов закрыл Алису спиной и взял топор.
- Клянись, что не тронешь её!
- Клянусь, что не трону её своей магией. Разрази Громус! А теперь, выполняй свою клятву! – старик уже дрожал всем телом, которое уже давно хотело на покой.
- Я выполню свою клятву, - сказал Бейбарсов сквозь зубы и бронзовый топор поломил сухую грудь некромага, опрокинув его на пол.
- Возьми мою силу, - еле слышно прошептал старик, корчась на земле.
- Отдай тому, у кого взял!
- Ты! Ты… - зашипел некромаг, до чьего злобного ума дошло, что Бейбарсов свою клятву выполнил полностью – он убил его. – Я поклялся не трогать её, но ты!.. Ты!... Дьяболомумиосиум плотьсохниус!
При этих словах черное ссохшееся сердце в раскроенной грудной клетке старика вспыхнуло и рассыпалось угольками. Из кучки пепла, оставшегося от сердца некромага, выскочила большая красная искра, похожая на рассерженного майского жука. Она метнулась к Глебу и острой иглой проникла в грудь. Потом всё тела старика рассыпалось в прах – в куче серой пыли можно было разглядеть только череп, тазовые кости и несколько рёбер.
«Ничего страшного», - подумал Бейбарсов, не почувствовав никаких ухудшений самочувствия от проникновения искры. – Наверное, его сила уже перешла в нижний мир к прежнему владельцу, пока злобная душа ещё задержалась здесь».
Он поднял Буйнову с земли: она уже могла двигаться, но после пары часов проведённых в истлевшем гробу под землёй выглядела ещё не совсем вменяемой.
Выбравшись с помощью сундуков через тот люк в потолке земляки, через который попал внутрь Глеб, пара оказалась в глубоком снегу зимнего леса, над которым всё ещё висел мотоцикл.
- Держаться за меня сможешь? – спросил он у женщины и, получив утвердительный кивок, помог ей сесть на мотоцикл. Как же ему хотелось сейчас взять её за плечи и сильно тряхнуть! Может, это компенсировало бы тот страх, которые он испытал за её жизнь, пока всё не закончилось.
Сморозив несколько метров глубокого рыхлого снега в прочный наст, Бейбарсов взял разгон и они полетели над заснеженными лесом, сияющим в предрассветной морозной дымке. Обнимая Глеба за пояс, Алиса разразилась слезами, выпуская весь ужас, что пережила лёжа обездвиженной в гробу в мёрзлой земле. Бейбарсов очень пожалел, что у него нет полётного шлема, возможно, будь он в шлеме, он слышал бы её не так хорошо.
Опустившись около покрытого как и весь лес инеем, черного внедорожника и ссадив Алису, Глеб сам слез с мотоцикла и запоздало обнял Буйнову. Та, ещё не выплакавшись за полёт, снова захлюпала носом и, уткнувшись в Бейбарсова, затряслась от рыданий под его руками. С удивлением Глеб только сейчас заметил, что Алиса доходит ему лишь до подмышек, а плечи у неё такие узкие, что на них еле помещаются его ладони. Не зная что ему делать с этой казавшейся ему железной женщиной, чьи слёзы сейчас застывали солёным льдом на его куртке, маг не нашёл ничего лучшего, чем просто прижать её к себе и крепко обнять. Так они и стояли под лучами выходящего из-за горизонта позднего Солнца пока Бейбарсов не почувствовал что у него замёрзли ноги.
- Поехали домой, - тихо сказал он, отстранив женщину от себя и, сняв перчатку, пальцами смахнул последние слёзы с её щёк.
Достав из сумки Алисы помаду, Глеб начертил на мотоцикле руну невидимости и приказал автопилоту отправляться на крышу его дома. Усадив Алису на место пассажира и с трудом заведя автомобиль, простоявший ночь в морозном лесу, Ирбис выехала на дорогу. Через сутки, после посещения одной гостиницы и трёх кафе на заправках, Глеб и Алиса добрались до своего города и, сказав друг другу «До встречи», расстались: Алиса поехала к Князеву забрать сына, Глеб отправился в свою квартиру.
Приехав в коттедж, Алиса нашла Славку ковыряющимся в моторе автомобиля Колесова. Мальчик был так увлечён, что не изъявил никакого желания ехать с мамой домой. После переговоров между мамой и сыном, Славка остался «ещё на немножко в доме дяди Серёги», а точнее в его гараже. Отвечая на все вопросы друзей, которым уже на обратной дороге позвонил Глеб и сообщил, что Элис жива, «Потом, потом», Буйнова, определившись с местоположением сына, позвонила Бейбарсову: уж очень он странно двигался с тех пор, как они покинули землянку того некромага. Но Глеб не брал трубку.
***
«Ничего страшного», - подумал Бейбарсов, не почувствовав никаких ухудшений самочувствия после того как красная искра из сердца некромага вошла в его грудь. Когда Глеб с ничего не чувствовавшими стопами сел в автомобиль Алисы, он думал что просто замёрз, но не смотря на включенную в салоне печку, скованность ног не проходила. Раздевшись в гостинице, он увидел свои ноги: они стали тоненькими, дистрофичными, кожа плотно облегала кости стоп и голеней, она пожелтела и шелушилась.
«Как у мумии… Дьяболомумиосиум плотьсохниус! И так будет со всем телом, пока я не рассыплюсь пылью. Я сжульничал. Старый некромаг тоже. Надо поскорее добраться до дома – там что-нибудь придумаю...»
Покинув Алису под её внимательным взглядом, надеясь, что она не заметила его слабости и ломаных движений, маг спешил к себе в квартиру. Когда он готовил зелье из хвостов ящериц, голубиных сердец, и крови морской русалки, руки на глазах начали утончаться.

Алиса долго звонила в дверь Бейбарсова, стучала, звала его, но ни кто не открыл. Чувствуя, что он наверняка дома, она попробовала воспользоваться набором отмычек, который всегда носила в сумке и, хотя замок щёлкнул, дверь не отварилась. Туманус прошмыгус ей так же не помог.
«Конечно, как обычно запирающее заклинание тройной силы», - догадалась психиатр.
Не привыкнув идти на попятную и уже готовая рассмотреть вариант с окном и водосточной трубой, Буйнова вспомнила о кикиморе, иногда прибирающейся у Глеба в квартире. Хотя сейчас был день и нежить спала, надо было попробовать и этот способ. Подойдя к батарее у окна Алиса отстучала призывной сигнал, которым пользовался Бейбарсов, вызывая свою «домработницу». Ни чего не произошло. Она стучала раз за разом, пока не послышался шорох в вентиляционной шахте. Определив, что кикимора уже где-то поблизости от неё, Буйнова сказала в пустоту подъезда:
- Открой мне дверь - с твоим хозяином что-то случилось. Открой!
Кикимора, узнавшая голос ведьмы, к которой её хозяин, на сколько нежить понимала это своим примитивным умом, испытывал доверие, соизволила откликнуться на требование Буйновой – она, выбежала в прихожую из кухни и, повиснув на дверной ручке, со скрипом отворила дверь, поскольку запирающая магия уберегает только от проникновения извне. Алиса тут же влетела в прихожую. Осмотрев квартиру, она не нашла мага, хотя верхняя одежда висела на вешалке. На разобранном диване были подушки и одеяло, как будто Глеб вот-вот собирался вздремнуть днём как это он делал обычно. Около дивана на полу стояла кружка с остатками какой-то сине-зелёной жидкости, вокруг дивана были разложены витиеватым узором много камней хризопраза, чёрного и голубого опала, гематита и бирюзы размером со спичечный коробок, лежали пучки волос. Женщина медленно подошла к дивану: под одеялом кто-то был, но это не мог быть Бейбарсов. Постояв в нерешительности, Алиса резко откинула одеяла и вскрикнула: на простыне лежал труп в позе эмбриона. Не повреждённая одежда покрывала словно высушенное тело высокого, судя по длине костей, человека с длинными седыми волосами.
- Глеб… - прошептала Элис. – Глеб, - повторила она и прикоснулась к когда-то чёрным волосам.
Тело дёрнулось.
- Жив… Глеб! Бейбарсов! – пыталась докричаться до его сознания Алиса.
Рот мага с губами, натянутыми так сильно, что обнажились зубы, что-то произнёс.
- Что? – не расслышала женщина и нагнулась к его плотно обтянутому коричневой отслаивающейся кожей лицу.
- Уйди… - еле слышно прошелестел маг.
- Что я могу сделать?
- Уйди...
- Понятно, - вздохнула женщина, скинула с себя дублёнку и сапоги и забралась к Бейбарсову под одеяло. Осторожно она прижала его к себе, но маг попытался её отпихнуть, что выглядело в его теперешнем состоянии просто как еле заметное шевеление. Поняв, что он ничего не может, Бейбарсов взглянул на лицо Элис и с хлюпаньем при движении глазных яблок перевёл свой взгляд на поглаживающую его костлявое плечо ладонь Алисы. Он смотрел на её руку, которая постепенно начала желтеть и ссыхаться.
«Проклятье задело и тебя. Прости, Эли, я не в состоянии тебя предупредить. Надо было оставаться навсегда одному, ни с кем не сближаясь»
На улице наступили сумерки, и в комнате стало темнеть. Или Глеб уже ничего не видел? Но он слышал. Он слышал, как закричала Алиса изменившимся сухим, но ещё узнаваемым голосом:
- Оставьте меня, я должна быть с ним! Отпустите меня! Я никуда не пойду!
«Кто её уводит? Те, кто пришли за мной?», - промелькнула последняя мысль о том, что за его душой пришли темные слуги Лигула, и Бейбарсов оказался в кромешной темноте.

Темнота. Ни звука. Ни прикосновения.
Резко кромешная тьма сменилась ярким светом, который резал глаза. Но Глеб не хотел, не смотря на дискомфорт, отворачиваться от этого сияния. По телу словно забегали муравьи. Сначала еле ощутимо, потом стало немного щекотно, потом это стало невыносимо. Бейбарсов пытался стряхнуть с себя назойливых насекомых, но с удивлением обнаружил, что у него нет рук… Он обнаружил, что у него нет тела.
«Но тогда как вижу свет и чувствую мурашки?»
- Спокойно, сейчас всё пройдёт, - произнёс словно приглушённый ватно-марлевой повязкой голос.
«Нет! Я не хочу, чтобы это проходило - я хочу чувствовать! Я хочу жить!»
Яркость света стала нарастать, ослепляя мага, и к ней добавилось жужжание. Потом свет угас и Глеб опять погрузился в темноту. Это была не такая тьма, как в начале - это были скорее сумерки в очень густом и тёплом тумане.
«Это не Тартар. Где я?»
Потеряв ощущение времени, он бродил в этом тумане, ощущая непрекращающееся покалывание в теле, и иногда до него сквозь туман долетели обрывки разговоров, но слова он не мог разобрать. Потом к этому добавились ощущения возни рядом с собой и лёгкие прикосновения к лицу.

- А Тунгусский метеорит? Это не космическое тело, потому что по свидетельствам очевидцев он с момента появления в небе несколько раз менял траекторию полёта, - сквозь туман услышал Глеб прежний молодой голос Буйновой.
- Это в начале двадцатого века? Это просто два молодых крупных дракона сцепились в воздухе, вот их и мотало из стороны в сторону. А то, что на том месте осталось огромное выжженное пространство, так это тоже объяснимо, - лекторским тоном начал рассказывать голос Аббатиковой. – Ты знаешь откуда у драконов огонь? У драконов внутри по обе стороны от сердца есть две полости с жидкостями, которые сами по себе не горючи, но когда они соприкасаются на выходе из пасти дракона, получается огненная струя. И в поединке один дракон порвал другому эти мешки, жидкости соединились и получился такой факел. Тут же от сгорел второй дракон, огонь прожёг его тело до этих полостей и вот – ба-бах! – взрыв и десятки километров поваленного леса.
- Алиса! Жанна! – крикнул Глеб, но ему никто не ответил. Только туман стал гуще. – Где вы? Отзовитесь! Где я нахожусь? Алиса! Жанна! – надрывал голосовые связки Бейбарсов, но туман поглощал все звуки.
- Он что-то сказал? – взглянула Буйнова на Аббатикову и обе на перегонки побежали из кухни в комнату, где в окружении амулетов, магических знаков, ароматических свеч и трав лежал Бейбарсов. Благодаря усилиям двух некромагов он выглядел нормальным молодым мужчиной: мышцы налились силой, волосы почернели, и теперь Глеб спал целебным сном.
- Алиса! Жанна… – во сне пробормотал Глеб и со спины повернулся на бок.
- Он поправляется! – воскликнула Элис. – А ты волновалась.
- Я волновалась?! – обиделась Жанна. – Это ты четыре дня от него не отходила!
- Я имею право себя так вести: я чувствую свою вину за то, что с ним такое произошло – он ко мне привязался, поэтому и оказался в логове этого некромага.
- Теперь можешь возвращаться домой. Не бойся, я его не съем, - попыталась выпроводить Алису из комнаты Аббатикова.
- Да ешь ради Бога, только не пережёвывай. Я другого опасаюсь.
- Чего?
- Он сейчас слабый. Сил отбиться у него нет, - застенчиво произнесла Алиса и красноречиво поиграла бровями.
Жанна покраснела и поспешила на кухню звонить Ленке, которая совершала рейд по продуктовым магазинам.

Туман понемногу рассеивался и Глеб уже что-то различал впереди себя. Это оказалась его рука: смуглая, здоровая, с умеренно развитой мускулатурой, покрытая старыми белёсыми шрамами, с надетым на неё браслетом из жемчуга, ракушек и янтаря. Она лежала на зелёной льняной простыне, усыпанной сушёными ягодами клюквы, засохшими лапками птиц, ящериц, верхними фалангами человеческих пальцев и свежими красными лепестками гвоздики.
«Я жив!», - с ликованием подумал Глеб и тут же его оглушили голоса.
- Что ты знаешь о добре и зле?! – возмутилась Жанна и загромыхала коробками и пузырьками в кладовой Бейбарсова.
- Я знаю, что нет добра и зла. Есть только люди, живущие ради себя или ради других. Первые учитывают только свои интересы, пренебрегая интересами других, что людьми воспринимается как зло. Вторые в своей жизни опираются на интересы тех, кого их деятельность затрагивает. Вот и вся философия о добре и зле, - ответила Буйнова.
- А кем ты себя считаешь? – спросила Жанна, судя по звуку, резко повернувшись к ней.
- Я живу ради себя.
- Как? Ты воспитываешь сына и помогаешь другим людям только для себя?! – послышался удивлённый голос Шурасика.
- Да. Я воспитываю сына так, чтобы я могла им гордиться. Я помогаю другим людям только чтобы разнообразить свою жизнь.
- Ты ничего не понимаешь, - печально произнесла Лена, обращаясь скорее всего к ученице Бейбарсова.
- Мой маленький дружок, - начала Элис голосом любящей бабушки, - сейчас я расскажу тебе очень поучительную историю. Приходит однажды маленький индейчик к своему большому дедушке индею и спрашивает: «Что такое зло и что такое добро?». Дедушка отвечает: «В каждом человеке живут два волка: Добро и Зло. И они ведут между собой борьбу на протяжении всей жизни человека». «А какой из волков в конце концов победит?», - поинтересовался малыш. «А победит тот волк, которого человек кормит», - ответил мудрый индеец. Ты меня понимаешь? – спросила она у Ленки.
- Сбавьте громкость! – недовольно проворчал Глеб.
- О! Ожил! Раз ворчит, значит уже в порядке, - раздался голос Алисы над головой Бейбарсова. Она громко чмокнула его в ухо. Ирбис зарычал и накрыл голову подушкой. - Тогда я побежала, - обратилась Буйнова к магам. – Котик, пуськи-поцелуськи! Я скоро вернусь! – крикнула она с порога Бейбарсову, но тот уже снова спал.
***
Глеб проснулся ночью. Полная луна светила в окно, где-то на улице выла собака. В комнате пахло корицей, гвоздикой и сосной. Из-под закрытой двери пробивался свет из кухни. Увидев рядом свой халат, маг встал, накинул его на себя и вышел из комнаты. За столом на кухне сидела Свеколт и просматривала «Сплетни и бредни». Подняв голову от газеты, она улыбнулась товарищу по учёбе.
«А она почти не изменилась со времён учёбы, - оценил внешность Лены Бейбарсов, - только теперь одна коса естественного цвета как признак того, что она не пытается выглядеть легкомысленной, и взгляд стал другим, более спокойным что ли, умиротворённым. Это с ней семейная жизнь такое сделала?»
- Привет, - поприветствовал Глеб Лену Свеколт. - А где остальные?
- Привет, - поздоровалась Лена, - они у Буйновой. Сейчас моя очередь дежурить около тебя. Как себя чувствуешь?
- А как я выгляжу? – задал встречный вопрос маг, попутно заглядывая в кастрюли на плите.
- Измождённым и исхудавшим. Но это не мудрено: почти неделю в коме провёл.
- Неделю? – переспросил маг, наливая себе борщ и вылавливая из кастрюли большой кусок мяса. – Расскажи мне всё.
- Мы с Жанной почувствовали что с тобой что-то не так через несколько часов, после того как на тебя было наложено проклятие. Пока связались друг с другом, пока долетели… Заходим в квартиру, а в прихожей кикимора сбивает на с ног, что-то пытается объяснить. Заходим мы в комнату, а там на постели два тела как вобла к пиву сушёные. Пытаемся от тебя убрать Алису, а она кричит, вырывается, тебя из рук не выпускает. Вообще-то если бы не она, мы не успели, а так проклятье с тебя пошло на неё при контакте тел и поэтому твоя смерть отсрочилась. Как только физический контакт между вами прервался, она начала приходить в первоначальное физическое состояние, поскольку проклятье было наложено не на неё, а за тебя мы испугались сильно! Как Алису от тебя оторвали с тебя кожа начала осыпаться и мы не знали что сделать. Предсмертное проклятье некромага всё-таки… Потом кое-что сообразили, скомбинировали… И в результате мы тебя вытащили с того света. А теперь ты расскажи, что случилось с тобой.
И Глеб рассказал Лене о том, как старый некромаг вынудил его приехать к нему и о его предложении.
- Почему ты отказался? – очень внимательно посмотрела на Бейбарсова девушка.
- Не знаю… Я, оказывается, могу жить и с той силой, что у меня есть. Наверно ещё и потому, что я не хочу вот так умирать – надеясь, что после смерти я не смогу осознать куда попал. А теперь после случившегося в Тартар мне попадать не хочется ещё по одной причине: это старый некромаг и его учитель.
- Конечно, ты произнёс формулу «отдай тому, у кого взял». Теперь магическая сила старого некромага вернулась к его учителю, который до этого в блаженном непонимании, где он находиться, скользил дымкой по лаве Тартара. Теперь он будет преследовать среди огня Тартара тень старика, за то, что тот в последний миг своей жизни допустил такую ошибку – удовлетворился твоей клятвой, а когда ты попадёшь туда, то они вдвоём набросятся на тебя.
- Не забывай Лигула. Я думаю, что он меня всё ещё ждёт.
- При таком раскладе у тебя есть два выхода: либо жить вечно, пока Тартар не остынет, либо попасть в Эдем.
- Самой не смешно от своих слов, - осуждающе посмотрел Глеб на Свеколт. – Я изменился, но не настолько, чтобы двери Эдема для меня распахнулись.
- Нет, не ты изменился. Эта женщина тебя изменила. Алиса сделала то, что никто не догадался – она доверила тебе свою жизнь. Это большая ответственность, которая пробудила в тебе стремление не просто жить ради себя. У тебя новая цель: сохранить её жизнь.
- Значит, она мои врата в рай? – игриво посмотрел на Свеколт Бейбарсов поверх кружки с чаем.
- Возможно. Позовёшь на свадьбу?
- Конечно. И Жанну и Шурасика. Он тоже помогал меня оживлять?
- Нет, он просто через три дня после моего отлёта соскучился и прилетел ко мне из Магфорда, - рассмеялась Лена.
- Значит, сначала будет твоя свадьба. Осталось только Жанну пристроить, - предложил Глеб и вместе с Ленкой смущённо уставился взглядом в стол: они знали о юношеской клятве Жанны.
- Мне помниться, что она говорила о звонках ей от Князева, – осторожно начала Ленка.
- И?.. – Глеб ждал продолжения.
- И осталось только подтолкнуть его к более активным действиям.
- Если мы ошибаемся с её предпочтениями, - сказал Бейбарсов, ставя быстро опустевшую посуду в раковину, - то можем получить труп назойливого ухажёра.
- Я прослежу за ней.
***
Провожая ночью Жанну, Лену и Шурасика, Глеб стоял с Буйновой на плоской крыше своего дома. Балкон, поскольку он выходил во двор, решили не использовать. Когда три пылесоса (некромаги не хотели привлекать к своим визитам к Бейбарсову внимание властей, поэтому к нему в ступах не летали) стартовали, парочка ещё долго смотрела им вслед, а потом на звёзды, а потом друг на друга, а потом Алиса сказала:
- Хватит меня морозить, спускаемся.
- У меня к тебе предложение… - торжественно начал Бейбарсов, когда он с Алисой был уже в квартире.
- Деловое? – поинтересовалась Алиса.
- Не перебивай меня. Нет, не деловое. Личное.
- Ну-ну! – хмыкнула Алиса, скрещивая руки на груди.
- Прекрати! – одёрнул её маг.
- Я просто волнуюсь. Я, кажется, догадываюсь, о чём речь, - смущенно произнесла женщина и в растерянности посмотрела на воздыхателя.
- И каков твой ответ?
- Ты ещё ничего не спросил.
- Ты же догадываешься?!
- А я хочу, чтобы ты это произнёс вслух.
- Не испытывай моё терпение, - с намёком на угрозу в голосе сказал Бейбарсов.
- Привыкай! – топнула она ножкой. - Я слушаю, что ты хочешь мне сказать.
Маг щёлкнул пальцами и в воздухе появилось кольцо с алым рубином, в окружении мелких чёрных брильянтов. Он взял его в одну руку, а другую протянул Алисе.
- Я прошу выйти тебя замуж за меня, - произнёс он не замечая, что покрылся испариной.
Алиса вложила свою ладонь с просвечивающимися голубыми венками в его смуглую руку, и Глеб уже готов был одеть ей кольцо на палец, но она резко выдернула ладонь и спрятала её за спину.
- Мне нужно подумать, – быстро произнесла она.
- О чём? - Бейбарсов был раздосадован.
- Это же на всю жизнь? Никаких разводов?
- Конечно.
- Мне надо подумать, - повторила Алиса.
- Отвечай сейчас: да или нет.
- Или сейчас «нет» или потом может быть «да»! – выставила ультиматум Буйнова.
Бейбарсов сжал кольцо в кулаке.
- Ладно, - решился он, зная, что её упрямство достойный противник его настойчивости. – Неделя и потом ты скажешь мне «да».
- Месяц, - потребовала Буйнова.
- Две недели.
- Отлично! Пятого я скажу свой ответ.
Кольцо в ладони Бейбарсова исчезло и вместо него появился перстень: серебряный с чернью и вставкой из тёмно-синего авантюрина.
- Возьми, - он протянул Элис перстень.
- Я не сказала «да», - напомнила своему любимому женщина.
- Ты не сказала «нет». Это не обручальное кольцо. Это магический перстень. Я заказал его для тебя ещё летом, когда мы были в Тибидохсе, но отдаю его только сейчас, потому что его надо было зарядить.
Алиса взяла с открытой ладони мага своё волшебное кольцо и посмотрела на камень: он был похож на маленький кусочек ночного неба с горящими на нём мириадами звёзд.
- Спасибо, - тихо сказала она и начала одеваться, но Глеб пытался её удержать:
- Уже глубокая ночь – останешься у меня.
- Если я стану твоей женой, будешь командовать, а пока не надо это делать. Не беспокойся за меня: если будут приставать – я никого не обижу. Ну, в смысле что не покалечу, а не обделю. Не надо маня провожать, - остановила она Бейбарсова, увидев, что тот тоже начал одеваться, - я через пятнадцать минут буду дома.
- Держи, - Ирбис протянул ей небольшой узорчатый кулон в виде многолучевой звезды из белого металла на кожаном шнурке. – Это амулет на счастье.
- Ты моё счастье, - прошептала Алиса и, встав на цыпочки, взяла лицо любимого в ладони и легко поцеловала его в губы. Бейбарсов этот лёгкий поцелуй превратил в водоворот ощущений и эмоций, от которых у Алисы ноги подкосились. Она потеряла счёт времени и пришла в себя только когда почувствовала, что Глеб взял её на руки и несёт в комнату.
- Нет! Нет! – тяжело дыша, она выскользнула из его рук. Глеб сделал к ней шаг, но она бросилась к входной двери. – Котик, веди себя прилично! – сказала она пылающими от его поцелуя губами и пока у неё были силы противостоять магу, захлопнув дверь, побежала вниз по лестнице.
«Жаль, - вздохнул Бейбарсов. – Но хватит ли тебе самой терпения на две недели?»
Кто-то позвонил в дверь.
«А ты просила две недели!» - обрадовано подумал он и открыл дверь.
На пороге стояла Зализина в трауре с кокетливой чёрной вуалью, спускающейся из-под меховой шапки.
- Глебушка, - бросилась она к Бейбарсову на грудь, - я такая несчастная! Он ушёл от меня… в окно… на смерть... Глебушка, любимый, пожалей меня!

КОНЕЦ



Сноски:
1 Деперсонализация - изменение самосознания человека, при котором характерны утрата своих индивидуальных психологических и поведенческих особенностей, ощущение потери своего Я.
2 Маргарет Арчер — женщина-учёный. Английский социолог. Бакалавр и доктор философии Лондонского университета.
3 Атам - специальный нож или кинжал, используемый ведьмами и колдунами для выкапываний корений, кровопускания, измельчения ингредиентов для зелий и т. п.
4 D?j? ?prouv? – (фр.) – уже испытанное.
5 D?j? fait – (фр.) – уже сделанное.
6 Лель – славянское весеннее божество.
7 Лада – славянская богиня весны, весенней пахоты, а так же красоты.
8 Квасура – славянский бог виноделия.
9 Ferschtein - ( нем .) понятно.
10 Naturlich, Frau - (нем.) конечно, госпожа.
11 Гексанал - снотворное ультракороткого действия.
12 Das ist phantastisch!12 – (нем.) это фантастично.
13 Идиотия – наиболее тяжёлая форма олигофрении (умственной отсталости), при которой IQ не больше 20.
14 Сублимация — в психоанализе З. Фрейда — процесс и механизм преобразования энергии сексуального влечения в социально приемлемые формы активности, в частности — творческую активность.