....-Сейчас жить тебе или умереть буду решать я, - продолжила она, стараясь не отвести взгляда, – и все зависит от того, как ты будешь отвечать на мои вопросы.
-Думаете, магистрена, это разумно, – почти шепотом проговорил он – направлять на меня арбалет? И как вы собираетесь определять правду и ложь?
-У меня свои способы, не беспокойся. Для начала я бы очень хотела знать, что делает здесь, в глуши Нирувана, бывший лорд-протектор Западного Предела?
-А что делает здесь бывшая императорская прорицательница?
-Я недостаточно ясно выразилась? Вопросы буду задавать я.
-Простите, магистрена. Старые привычки дают о себе знать, - вестгардиец слабо повел плечами – так вы хотели знать, что я здесь делаю? Я не знаю. Вообще, я как-то не в курсе последних событий своей жизни, и мое сознание до сих пор прибывает в твердой уверенности, что буквально день-два назад я еще был в Речном Ризе. Такой ответ вас устроит? И уберите арбалет, пожалуйста. Ну что я в таком состоянии могу вам сделать? Встать толком не смогу. А вот вы неловко дернете спусковой крючок, и вопросы задавать станет совершенно бесполезно.
-То есть, ты хочешь мне сказать, что даже предположить не можешь, чем закончилась осада города? – пропустив тираду об арбалете мимо ушей снова спросила Ида.
-Вы мне уже сообщили, - сухо ответил он – кажется, вчера вы сказали, что Речной Риз был взят императорскими войсками.
-Хочешь узнать подробности?
-А вам они известны, магистрена?
-Только то, что знают все в Нируване.
-У меня есть подозрение, что я очень многое пропустил. Было неплохо начать с того, что знают все. Ну, так как? Что, например, самое примечательное из того, что известно всему Нирувану?
-Например, то, что первой победой в Западном Переделе император и Орден обязаны предательству лорда-протектора Ризена, который задолго до начала осады впустил часть императорских войск в город под видом союзников.
-Я ничего об этом не знаю, - совершенно бесцветным голосом произнес Алекс – но вы, магистрена, должны быть удовлетворены. Не смотря на то, что никто не верил, ваше предсказание, как обычно сбылось.
-Прекрати паясничать! – почти выкрикнула Ида резко – как будто тебе все равно!
-Я не знаю, все равно мне или нет. Я не помню, - продолжил он разговор в том же тоне.
-Может тебе интересно узнать, что в итоге сделали с городом?
-Если это известно всему Нирувану, то думаю, я более безопасным для себя способом узнаю это у лекаря, которого вы так предусмотрительно отправили в деревню.
-Ты себе хоть примерно представляешь, в какой ситуации ты сейчас находишься?
-С большим трудом! Хотя нет, кое-что мне ясно без пояснений. Вы, магистрена, очень напуганы моим появлением и вознамерились от меня избавиться. Но почему-то на вас напало сомнение, и вы решили для начала поговорить, но сами толком не решили о чем. А нажать на спусковой крючок у вас не хватает мужества, да и руки дрожат. Знаете что? Это бесполезное хождение вокруг да около очень утомляет. Пожалуй, я просто закрою глаза и подожду, что вы решите. В любом случае, все зависит только от вас.
Так он и поступил. На самом деле, стоило ему лишь сомкнуть веки, как свинцом навалилась усталость, нахлынуло безразличие. Если Идивейна сейчас выстрелит, желательно чтобы она не сильно промахнулась – а ведь может же. Промахнется – ведь не поднимется у нее рука добить. Она не убийца и не воин. Значит, снова придется помучиться лекарю. Интересно, как его зовут? Впрочем, если чародейка выстрелит – это будет не важно. При нынешнем состоянии здоровья, если он получит еще и арбалетный болт в грудь, пусть это будет даже не смертельная рана, врачевателю не останется ничего, кроме как, помочь ему отойти за грань. И тогда ему точно будет плевать на все – на осаду Речного Риза, на полгода, пропавшие из его памяти, на весь окружающий его сейчас мир. Цепочка мыслей вилась, вилась и исчезала где-то в глубинах сознания. Если сейчас что-нибудь его не разбудит, то вполне возможно его пристрелят во сне. Тоже не плохо… И не хорошо… Никак…
«Интересно, она так и будет сидеть и размышлять, пока я окончательно не вырублюсь?» - подумалось Алексу: «И сколько уже прошло времени? Минут десять?» Но прислушавшись к собственным ощущениям, он понял, что прошло не более двух-трех минут.
Скрипнула дверь, в доме раздались чьи-то неуверенные шаги, а за ними голос лекаря:
-А-а-а, что происходит? –медленно произнес он – зачем тебе это?..
Кажется, Ида выронила оружие, которое непроизвольно выстрелило в пол при падении. По-крайней мере, так показалось Алексу по звуку. Ида вскрикнула. Лекарь начал было задавать вопросы, но чародейка резко оборвала его в своей обычной манере. Вестгардиец приоткрыл глаза и встретился с ее растерянным, еще не отошедшим от испуга взглядом. А его самого сотрясал беззвучный смех, который, как ему показалось, еще и разозлил женщину.

С этого дня Киррису приходилось хотя бы раз в пару дней ходить в деревню. Ида специально вместо обычной платы за лепешки или муку, предлагала своего «племянника» в помощь по хозяйству. У селян работы хватало, а рук как всегда – нет, поэтому от лишней их пары никто не отказывался. За всю следующую неделю Киррис успел примелькаться в Холминке. Его узнавали, с ним здоровались, делились новостями и вообще относились очень дружелюбно, почти как к своему. Молодой человек понимал, что это все волшебство Иды.
Сцена, увиденная им в доме, так и осталась для лекаря загадкой. Он догадывался - что-то происходит между чародейкой и вестгардийцем. Обрывки фраз, смысл которых был непонятен Киррису, напряженное молчание обоих при упоминании Речного Риза – как будто тема эта была запретной, их отношения, по несколько раз на дню меняющиеся от холодного нейтралитета, до обмена резкими колкостями в адрес друг друга – все это говорило о том, что эти двое давно знакомы. Алекс был подчеркнуто вежлив, называл Иду не иначе как магистрена. Она звала его на «ты» и по имени, изредка, в случаях, когда ей хотелось съязвить, вставляя «милорд» или «мессир».
Через пару дней вернувшись как-то из Холминки, где как обычно с легкой руки Иды Киррису пришлось выполнять какую-то работу по хозяйству, он застал вестгардийца за столом, пытающегося как-нибудь примостить небольшое, единственное в доме чародейки зеркало и одной здоровой левой рукой привести в порядок (ну хотя бы подстричь, насколько это возможно) довольно длинную и неухоженную черную бороду и так же выглядевшие волосы, неопрятными патлами, свисавшими чуть ниже плеч. При этом он тихо, сквозь зубы беспрестанно ругался на вестгардийском наречии. Оно не сильно отличалось от нируванского языка, но о смысле некоторых слов лекарь мог только догадываться.
Киррис молча отдал Алексу свой бритвенный набор и даже не заикнулся о помощи. За прошедшие дни он неплохо изучил характер вестгардийца. О том, как последний отнесется к предлагаемой помощи, говорил хотя бы тот факт, что он встал на следующий же день как пришел в себя. Поток ругательств немного стих. Напряженно сопя, Алекс избавлялся от ненавистной растительности на лице.
Еще на следующий день он сообщил, что валяться без дела ему уже противно и кое-что, например, развести огонь в очаге, натаскать дров из поленницы и воды из колодца, в конце концов, принести, он вполне в состоянии. На это заявление Ида не преминула ответить довольно язвительным замечанием на тему пачкания благородных рук. Алекс лишь с какой-то досадой отмахнулся от ее слов.
Киррис попытался протестовать, говоря что-то о состоянии его здоровья, истощении и так далее, но Алекс безапелляционно заявил, что пока на лекаре зеленый, мастерский платок, он будет делать так, как считает нужным сам, прислушиваясь, конечно, к мнению более знающей стороны. И, естественно все изменится, когда зеленый платок поменяется на фиолетовый – магистерский.
-Ты думаешь, я сам его нацепил? – Киррис почувствовал, что слова вестгардийца его немного задели. Он, конечно, мог и сам надеть себе любой другой знак отличия Тисской Школы, никто бы его за это не упрекнул, но зеленый платок повязал ему его учитель и Киррис относился к этому воспоминанию очень бережно, даже не задумываясь сменить его цвет.
Алекс долго и внимательно посмотрел молодому человеку в глаза, читая в них почти детскую обиду и немного злость, и ответил:
-Нет. Просто я думаю, что ты мог бы повысить себя до Ректора. Прости, если оскорбил. В мыслях не было.
Гнев и обида тут же исчезли. Киррис лишь примирительно махнул рукой.
Поначалу из-за спутанной черной бороды, покрывавшей все лицо вестгардийца, и копны темных волос с проседью лекарь определил его возраст ближе к пожилому. Но когда тому удалось привести себя в порядок: гладко выбриться, обрезать, хоть и не очень-то ровно длинные космы, оказалось, что ему, скорее всего, нет и тридцати. Вот только белые пряди немного смущали Кирриса, хотя он понимал, что человек попавший в руки братства наживет себе не один седой волос… Кроме того, Алекс оказался гораздо больше вестгардийцем, чем казался лекарю поначалу. Он был как будто списан со старинных портретов рыцарей запада – узкое лицо, тонкие губы, серые, или скорее цвета стали глубоко посаженные, глаза, с острым, пронзительным взглядом. Его внешность и манера речи выдавала аристократа. Чему, впрочем, не приходилось удивляться – маги в Вестгардии в основном принадлежали к высшему сословию. По нирувански он говорил без акцента, но некоторые слова произносил на западный манер, немного растягивая и смягчая. И его происхождение не могла скрыть даже грубая крестьянская одежда, которую Ида раздобыла в селении. Наоборот, она даже подчеркивала несоответствие своего вида происхождению того, кто ее надел.
В конце недели внезапно установилась ясная солнечная погода. С холмов даже не опускался по утрам промозглый, густой как молоко туман.
На заднем дворе дома деревенской знахарки лекарь и вестгардиец кололи дрова. Вернее, колол-то, конечно, Киррис. Алекс со своей покалеченной и нерабочей правой рукой мог лишь медленно, периодически поругиваясь складывать их в поленницу.
-Расскажи мне, что ты знаешь об осаде Речного Риза, - попросил вестгардиец, когда они решили устроить короткую передышку в работе. Момент был подходящим. Ида снова ушла в деревню, и недавно. При ней Алекс вообще избегал вспоминать этот город и связанные с ним события.
Киррис задумался на секунду, потом ответил:
-Не так уж много я знаю. Только то, что известно всем, наверное. Или даже и того меньше.
Алекс невесело усмехнулся, взглянув на лекаря искоса, и произнес:
-В общем, я не против послушать еще один вариант, известный всем. Тем более, что ничего более путного в ближайшее время я не узнаю. И не хотелось бы попасть в неприятную ситуацию из-за своей неосведомленности. Было бы неплохо, хотя бы в общих чертах понять, что сейчас происходит в Вестгардии.
-Там сейчас война полным ходом, - ответил Киррис – войска Нирувана взяли Речной Риз и захватили Ризскую долину. Но дальше нее вестгардийцы их не пускают. Непонятно только, почему они не пойдут в обход долины…
-Квальтские горы не проходимы в любое время года, - задумчиво сказал Алекс – а зимой нируванцам придется оставить и перевал. Перезимовать в городе.
-Тогда, наверное, им придется отступить и еще дальше. Говорят, что после того, как во время осады маги обрушили башни Чародейской Школы и Мост, в Речном Ризе вообще находиться опасно. И даже поблизости от него.
-Они сами их обрушили? – дрогнувшим голосом уточнил Алекс.
-Я так слышал, вроде чтобы книги и артефакты не достались братству…
-Это был план на крайний случай…- Алекс несколько секунд сидел, уставившись в одну точку – почему я ничего не помню, - потом, стряхнув с себя оцепенение, спросил - А что на счет самой осады? Как нируванским войскам удалось прорваться в город?
-Говорили, что лорд-протектор Вестгардии перешел на сторону Нирувана, заключил сделку с серым братством. Что-то там произошло… Я не могу точно сказать. Разные слухи ходили. Будто бы часть войск Западного Предела, находившихся в тот момент в Ризе, оказались вообще отрядами нируванской армии и Ордена. И битва началась внезапно, с резни в самом городе… Но это все слухи. Точно я ничего не знаю.
Какое-то время они молчали. Алекс заметно помрачнел.
-А что потом случилось с лордом-протектором? Его казнили в Вестгардии? Или он теперь в Престоле, при дворе императора?
-Об этом я ничего не слышал, - пожал плечами Киррис.
-И кто теперь лорд-протектор Вестгардии?
-У меня плохая память на имена, - чуть смутился лекарь – Абад или Рилад… Я, правда, не знаю…
-Ринальд Аглад?
-Да, точно.
-Много же Западный Предел потерял в той осаде… - пробормотал Алекс – раз не нашлось никого достойнее заменить…
-А ты… совсем не помнишь, где был все это время? – осторожно спросил Киррис. Кое-что он видел, случайно заглянув во сны Алекса. Он очень не любил переживать чужие кошмары. Но когда приходилось вытаскивать человека с помощью дара целителя с того света, они на следующую ночь неизменно приходили сами по себе, хотел он того или нет.
-Нет. Кое-что всплывает. Обрывки какие-то. И если все остальные воспоминания под стать этим обрывкам, то вспоминать где и как я провел последние полгода, мне не очень-то хочется. Серая обитель не то место, куда хочется возвращаться даже в мыслях.
-О! Я совсем забыл.
Лекарь опрометью бросился к дому и исчез внутри. Но не прошло и минуты, как он вернулся во двор. В руках у него был стилет, тот самый, который взял из рук вестгардийца, когда нашел того посреди леса.
-Вот. Я совсем забыл про него, - проговорил лекарь.
Алекс осторожно взял изящный клинок за рукоять, витой орнамент на клинке переливался в лучах осеннего солнца серебристым светом. Он чуть улыбнулся.
-Надо же, - вестгардиец с благодарностью взглянул на лекаря – спасибо. На самом деле, ты мог бы оставить его у себя, - предложил Алекс, протягивая стилет обратно Киррису – это дорогая вещь и в городе за нее можно выручить прилично. Возьми. В качестве платы за…
-Ты не просил спасать тебе жизнь. И было бы неправильно теперь требовать плату, - покачал головой Киррис – расплатишься как-нибудь по-другому, если придумаешь как. Но это необязательно.
-А тебе вовсе необязательно следовать правилам своей Школы. Тем более ее уже не существует.
-Существует, пока есть хоть кто-то, кто следует ее правилам, - Киррис улыбнулся – я не возьму его.
Предложи ему Алекс что-то другое, например деньги или что-то не представлявшее для вестгардийца личной ценности, возможно лекарь бы и согласился. Но взять стилет Киррису показалось неправильным. Особенно, когда он припомнил тот взгляд, которым посмотрел вестгардиец на клинок в первый момент. Эта вещь безусловно дорогая, но кроме ее материальной ценности, она была важна для него сама по себе. Может быть, как память о чем-то или чей-то подарок.
-Тогда, возможно, я никогда не смогу расплатиться с тобой. Не люблю оставаться должником. Но мне надо возвращаться в Западный Предел. И как можно скорее. И наши пути очень скоро разойдутся.
-Рановато ты собираешься уходить. На носу зима, далеко все равно не уйдешь.
-В любом случае, мне благоразумнее будет отсюда убраться, как только я буду в состоянии осилить трехдневный путь пешком до ближайшего города. Кажется, ты говорил, это Фиалки? Переживу там зиму, а весной, когда дороги через Ариорские горы станут проходимыми, отправлюсь в Вестгардию.
-Зачем тебе зимовать в Фиалках? И вообще до весны уходить отсюда? Или это из-за…
-Да нет, - предупредил Алекс невысказанную мысль лекаря – Ида здесь вообще не причем. Просто она уверена, что я должен ее убить. И она не знает, что с этой уверенностью делать. То ли прибить меня и не мучиться, то ли попробовать доверять мне и моим словам. Предсказатели вообще очень странные люди.
-Предсказатели? – с удивлением переспросил лекарь.
-А ты не знал, что главный магический талант нашей деревенской знахарки – читать в людских душах и судьбах? Когда-то давно она напредсказывала мне много чего… И, конечно, свою смерть от моей руки. Уж не знаю, как так выйдет. Может, она, все таки, ошиблась? Но все остальное исполнилось… В общих чертах.
Киррис обеспокоено хмыкнул. Внезапно к нему пришло понимание той сцены, которую он увидел несколько дней назад.
-Тогда уйти тебе отсюда побыстрее, наверное, самое верное для вас обоих... – пробормотал Киррис себе под нос.
-Конечно. Если помнишь, я вообще пришел сюда порталом. И скорее всего, прямиком откуда-нибудь из серой обители. Серым сложно отследить порталы и переходы. Но это всего лишь вопрос времени. Рано или поздно адепты Ордена появятся здесь. А мне не совсем не хочется в таком небоеспособном состоянии встречаться с серыми братьями, - и помолчав, добавил - Кстати, тебе подобная встреча тоже не сулит ничего хорошего.
Последняя фраза как нельзя точно передала мысли, появившиеся в голове самого лекаря.
-А почему бы тебе не уйти порталом? – неуверенно спросил молодой человек – если ты сюда пришел таким путем, значит там в лесу, есть точка перехода. Для мага это ведь совсем небольшая проблема.
-Порталом? – как невесело усмехнулся Алекс – знаешь, я не стану рисковать, пожалуй… Эта область магических умений немного не по моей части. Как у меня получилось открыть переход из серой обители, ума не приложу.
-Но.. ты ведь маг?!
-Маг? Ну в некотором роде…

Ида вернулась из Холминки ближе к вечеру. Заметив, как она бросила беглый рассеянный взгляд на криво сложенную поленницу, Алекс уже мысленно приготовился парировать ее очередной выпад. Вместо этого чародейка практически с порога сказала:
-Вам нужно отсюда уходить. Обоим и очень скоро.
Алекс ухмыльнулся:
-Как это мы все, однако, одинаково мыслим сегодня. Магистрена, у вас было прозрение?
Ида сверкнула на него глазами и продолжила:
-Через три, в лучшем случае четыре дня здесь будет отряд из Престола и адепты Ордена. Значит, уходить вам надо самое позднее послезавтра с утра.
-Послезавтра? Ты думаешь, он, - Киррис кивнул на вестгардийца – будет уже в состоянии далеко уйти?
-Похоже, придется рискнуть, - ответил тот – я, тем более, не в том состоянии, чтобы встречаться с пресвятыми братьями. Что-то они припозднились. Я все ждал их с минуты на минуту.
Лекарь и чародейка красноречиво воззрились на Алекса. Он лишь пожал плечами: мол, чего вы от меня хотите? Приютили раненого мага-вестгардийца и не ожидали в гости адептов Ордена так скоро?
-Ты не пойдешь с нами? – спросил Киррис Иду – если тут будут серые, тебе тоже грозит…
Женщина перевела взгляд сначала на Кирриса, потом посмотрела на Алекса. Тот кивнул и сказал:
-Это шанс для нас троих. Причем, обременять в плане скорости нашу компанию буду только я.
-Я останусь, - сказала она спокойно, покачав головой – Так больше вероятность, что мне удастся скрыться под видом деревенской ведьмы, а вам добраться до Фиалок, как двум крестьянам. Ты зря побрился, - сказала она вестгардийцу – с бородой ты выглядел бы убедительнее в роли простолюдина. А так придется наложить на вас морок. До Фиалок его хватит. А пока я здесь, все местные жители в один голос будут твердить, что у меня гостили родственники. Что никого подозрительного в Холминке не было.
-А как же те заклятья, которыми ты накрыла всю деревню? – недоумевал Киррис – разве серые не смогут их распознать?
-Святые братья не такие уж хорошие маги, - сказал Алекс – кидаться силовыми заклятьями и открывать мощные порталы – вот все, на что они способны.
-Разве среди них нет хороших магов? – чуть удивился Киррис – мне всегда казалось, что адепты в основном чародеи. Хотя, может, я не так много сталкивался с серыми.
-Они не чародеи в прямом смысле этого слова. Вернее, далеко не все. Это очень сложно объяснить. Маги, вступившие в Орден, лишаются в первую очередь свободы воли и свободы веры. А это для многих из них большой удар, - Алекс мельком взглянул на Иду – поэтому среди них очень мало истинных магов.
-А не истинных? – тут же уловил смысл сказанного лекарь – и что это вообще значит?
Вестгардиец напряженно молчал почти минуту. Ида с чем-то заводилась у очага. Когда молчание из напряженного стало превращаться в угнетающее, а Киррис начал недоумевать, с чего вдруг этот вопрос ввел этих двоих в такой ступор, чародейка сказала в полголоса, не оборачиваясь:
-Адепты Ордена становятся магами, отобрав Дар у истинных магов, у тех, кто отказывается сотрудничать с Орденом, кто не принимает новую веру в Единого Повелителя.
-С тех пор, как император подарил Ордену всю полноту власти в Нируване, в тех, кого заочно приговорили к такой участи, недостатка нет, - закончил ее мысль Алекс.
-Но в этом случае... – начал было лекарь и осекся – Дар – это ведь часть души! Неотъемлемая часть. Ее составляющая. Как?..
-У них есть ритуалы, дарованные им Единым Повелителем. Ритуалы, чтобы отнять Дар и чтобы передать его не обладающему магией человеку, - объяснил вестгардиец – конечно, маг, у которого отбирают Дар, чаще всего умирает. Но бывает, что остается жив… Только…
-Только эта жизнь хуже смерти! - почти выкрикнула Ида - ничей рассудок не выдерживает прохождение через такой ритуал. Медленно блуждать во мгле безумства - вот удел мага, из души которого вырвали Дар. И хуже всего просветления, изредка посещающие помраченное сознание, когда… Да что говорить о том, что ни одному из вас не грозит! – оборвала она свою речь, бросив странный, полный какой-то боли и гнева взгляд на Алекса.
Киррис перевел взгляд с чародейки на вестгардийца, и спустя секунду недоуменно начал было:
-Но разве Алекс не…
-Так! – заговорил тот, с самым что ни на есть деловым видом, будто только что никаких странных тем и не обсуждалось – если послезавтра с утра нам отправляться в путь, надо бы подумать об одежде и каком-то оружии что ли.
-И о дороге по которой пойдете, - хоть и немного подавлено, но все же сразу же подхватила Ида – а еще о том, чтобы никто не видел вашего ухода… Надо об этом подумать.
Киррис понял, что его вопрос (и не один) сегодня явно останется без ответа. Но по всей видимости ни Ида ни Алекс к дальнейшему разговору об Ордене, магах и тому подобном не были больше расположены.
Ночью ему тяжело было заснуть. То, о чем он обычно старался не думать, теперь не шло из головы. Все знали, что Орден несет новую веру - веру, признанную императором. Но вроде бы, это касалось только знать и духовенство. Дворяне в большинстве своем подчинялись воле императора. Духовенству же было все равно кому посвящать свои молитвы, лишь бы подношения прихожан оставались щедрыми. Поэтому убрать пять статуй из шести из главной залы храмов, не представляло для них большой проблемы. Да и указ императора о том, что отныне все маги обязаны подчиняться Ордену Святого Олиена, не звучал как-то необычно поначалу. Каждый император в свое царствование хотя бы раз старался найти способ управлять этой огромной, находящейся в разрозненных руках силой – магией. Но доселе никому это не удавалось. Молодой император Адриас взялся за это дело совсем с другой стороны. Либо маг должен вступить в серой братство, Орден Святого Олиена. Либо его Дар будет забран в пользу адепта Ордена, не имеющего такового. А как же быть с силой? Дар-даром. Но сила же сама по себе не появляется. Дар – это инструмент, сила – материал. Эти два составляющих и дают возможность плетения любых заклинаний… Любой маг, обладающий Даром, обладает и силой, причем предел ее для каждого отдельного индивида свой. Кого-то боги награждают от души, а кто-то при ярком, почти сияющем Даре не может сотворить даже простой огонек-обманку. Может быть Дар можно отделить от души… Но сила – это аура самого мага. Ее не заберешь, не передашь никому. Маг может ее лишиться только сгорев, накастав что-то, чем не сможет управлять.
Поломав немного голову над этой загадкой, в мыслях лекаря снова всплыл тот самый вопрос, который уже был готов к тому, чтобы быть заданным. Слишком уж осведомленными в делах Ордена показались ему Ида и Алекс. Должны же они знать, за какие провинности и прегрешения император и Орден уничтожили Тисскую Школу Целителей и заодно и Гильдию Тисских Лекарей и продолжают уничтожать ее чудом уцелевших представителей?

Алекс тоже не мог спокойно уснуть. Вся ночь для него прошла, как череда иногда странных, а порой и страшных снов.
Один раз ему казалось, что он спускается по длинной узкой витой лестнице, ступени мокрые и скользкие, покрытые чем-то темным, на их поверхности отражается какой-то далекий свет. Глухие тревожные звуки то и дело заставляли его оборачиваться. Кажется, именно в такой момент, когда он собрался было остановиться и оглянуться, он поскользнулся и несколько десятков ступеней катился вниз кубарем. В то же время правую руку пронзила дикая боль и он не смог сдержать сдавленного стона. Рука разжалась сама по себе, что-то блеснуло и полетело вниз по лестнице. Превознемогая боль и слабость, сковавшую все тело, он с трудом поднялся на ноги. И тогда он увидел, что за жидкость разлита по ступеням лестницы… Тягучая, густо красная или коричневатая… Это была кровь…
После этого он очнулся. Какое-то время темная комната вращалась вокруг, а пол норовил выскользнуть из-под него. Хорошо, что он давно уже уступил кровать ее законной владелице, а то, скорее всего, громыхнулся бы посредь ночи на пол, перебудив всех.
Другой раз ему снилась темная камера – каменный мешок с единственным окошечком где-то высоко под самым потолком. Долгие часы ожидания, холодный ужас, желание смерти…Отчаяние поглощало его все больше и больше, он чувствовал, что начинает забывать свое имя, себя самого. На смену отчаянию начинало приходить безразличие… Это почему-то было еще страшнее. Когда он начинал ощущать равнодушие к своей судьбе, он заставлял себя встать, поорать что-нибудь, неважно что, ругательства, проклятия, мольбы… что угодно, лишь бы стало не все равно… До одури молотил ногами по стенам, разбивая колени в кровь, сдирая с них кожу… Успокаивался, лишь когда снова приходили ненависть и отчаяние.
Он опять проснулся и долго лежал без движения, вглядываясь в темноту ночи, прислушиваясь к звукам вокруг, пытаясь найти ответ, вспомнить. Когда Алекс закрыл глаза, его сознание подсовывало новую картинку… Но это, наконец не было связано с темной лестницей или камерой… Это было лицо, красивое, яркое лицо девушки, с глазами цвета темного янтаря и светло-русыми волосами. Она что-то сказала… потом отвернулась и исчезла в туманной, голубой дымке. Дымка рассеялась, а он наконец заснул с ее именем на устах, показавшимся ему давно забытым здесь, в Восточном Пределе Нирувана, так далеко от Вестгардии…
-Эния…