Комнаты были собраны в анфиладу, замыкающуюся в кольцо подобно змее кусающей свой хвост. Чем дальше продвигался Греттир, тем сильнее крепло в нём подозрение, что башня эта принадлежит или принадлежала магу, возможно, тут было основное логово некроманта, которое перешло к нему «по наследству» от предшественника. Большую часть предметов покрывала пресловутая «пыль веков», но кое-чем явно недавно пользовались. Там было невообразимо много книг, волшебного инвентаря (на который Скальд нагляделся в Школе) и того, что в народе называют «бесовски вещицы». Так, например, Греттир обнаружил висящий под потолком, без каких-либо для этого приспособлений, скелет, который без сомнения был бы драконьим, если бы его увеличили в десять раз, клетки с пауками размером со взрослую собаку и высушенные головы каких-то тварей подозрительно смахивающих на мантихоров. К тому же в башне не было дверей, а окна были слишком узки, чтобы в них мог протиснуться взрослый человек, по крайней мере на этом этаже (а находился этот этаж по прикидкам Греттира в двух десятках саженей от земли).
Но больше всего поразила Скальда последняя комната. Там, на широком каменном столе, покрытом зелёной материей, лежала спящая Фара. Точнее она казалась спящей, судя по замедленному пульсу – она была в какой-то форме магического сна или анабиоза. На голову и запястья девушки были надеты тонкие медные обручи с вправленным в них явно не только для красоты янтарём.
-Хм, интересно, откуда у меня чувство, что что-то чем-то подобным я уже занимался?.. – Греттир на всякий случай снял с Фары непонятные приспособления и потряс девушку. – Просыпайся, солнце уже давно встало...
Убив на это занятие полчаса, Скальд присел передохнуть. В принципе было ещё одно действенное и, как правило, безотказное средство разбудить Фару...
Греттир поднялся, набрался храбрости, глубоко вздохнул и поцеловал девушку, не замедлив отстраниться. Кто знает, как бы она отнеслась к этому всегда срабатывающему, но весьма оригинальному способу пробуждения? Целительница заворочалась, бормоча сквозь сон, теперь уже абсолютно обычный:
-Ну, пожалуйста, ну ещё две минутки...
-Вставай-вставай. Уже давно прошли те две минутки. – С отеческими нотками в голосе ответствовал Скальд. Фара вставать не желала, и, проворчав что-то нечленораздельное, перевернулась на бок.
-Ну ладно же... – Греттир набрал в лёгкие побольше воздуха. - Хирд, подъём!!! - Скальду случалось слышать, что о таком командующем хирдом как он можно только мечтать, разбудить он мог кого угодно и в каких угодно количествах.
-А? Что? Где?
-Б. Не что, а кто, точнее я. Здесь. – Комплексно ответил Греттир на все заданные вопросы. Фара только раскрыла рот что-то спросить, когда Скальд нетактично её перебил. – Предлагаю разговоры отложить, а пока - побыстрее отсюда убраться, так что вставай. Сама пойдёшь?
-Ну...
Девушка сделала пару неуверенных шагов, словно после долгой болезни, когда человек здоров, но очень истощён, и упала бы, если бы её не подхватили крепкие руки.
-Значит не сама. – Греттир, особо не церемонясь и не обращая внимания на её смущение, отработанным движением взял Фару на руки и пошел к двери-порталу.
Как выяснилось, идти ей было особо некуда. Жениха не нажила, а родители остались в какой-то неблизкой деревушке, отказавшись в своё время переехать в суетливый город. Делать нечего, на первый раз пришлось взять её с собой в гостиницу. Если бы только Греттир знал, чем ему это обернётся...

-Ой, какая собака большая... – Девушка наклонилась, видимо, чтобы погладить Лейфа. О своём злоключении она не помнила абсолютно ничего, зачем могла понадобиться некроманту не была в силах даже предположить. Греттир сразу решил обсудить это с Алайей, когда та вернётся, а пока взял на себя заботы по откармливанию исхудавшей целительницы, ибо большего ей к счастью не требовалось. Однако девушка по каким-то своим причинам чрезмерно откармливаться не желала и постоянно искала на что в номере можно отвлечься. Вот, Лейфа под столом «нашла»...
-Ну да, особенно если учесть, что это – волк.
Как бы подтверждая слова Скальда, серый приоткрыл в страшноватой ухмылке клыки. Фара чуть отпрянула от зверя, до конца не веря в возможность такого.
-Но ведь это невозможно! Волки не приручаются!
-Конечно, не приручаются.
-Но как тогда...
-Ну, вообще-то есть ещё такая вещь как дружба... – Греттир вздохнул, воскрешая в памяти образы прошлого. Вот к нему с недельным опозданием приходит весть о смерти отца... ещё неделю он добирается до дома... проводит на подворье пять дней и уходит в скитания... через три седьмицы к нему приходит, чтобы уже не уходить, Лейф... Скальд вздрогнул от внезапно вспыхнувшего в голове числа. Столько лет он не понимал, а сейчас по чистой случайности прозрел... Греттир замер как вкопанный.
-Что-то случилось?
-Нет, ничего. Ничего... – Скальд потёр висок и посмотрел на Лейфа. Тот глядел на друга с явным облегчением в глазах, дескать, наконец-то додумался тугоумный...
-Пойдём к хозяйке, организуем тебе отдельную комнату.
-Зачем ещё? – Фара чуточку придвинулась к Греттиру, благо сидели на одной кровати.
-То есть как зачем? – Поползновений со стороны целительницы он не заметил.
-А к чему тебе лишние траты? Кроватей тут две, не потеснит же тебя хрупкая девушка! – Она придвинулась ещё ближе, слегка коснувшись Скальда бедром через тонкую ткань истёршихся штанов.
-Ничего-ничего. Не так уж это и дорого мне выйдет... – Греттир встал. – Давай-давай, никаких возражений. Ты то меня не потеснишь, а вот наоборот – запросто!

***

-И вот, оставивши драккар,
Сошли они на чуждый брег,
Где носятся лишь ветры среди скал,
Всю жизнь не прекращая бег...
Что сделал хирд с самим Локи во главе, покинув корабль на безлюдном острове, Греттир не успел допеть, а Лейф дослушать. На опушку выскочил мальчонка в одной рубахе до колен.
-Поможите, добрый витязь! Мы с сестрой старшой ягоду собирали. Она оступилась, в овраг упала, не отзывается и не встаёт!
Обращение «витязь» Скальду не понравилось, уж на кого-кого, а на витязя он был сейчас похож меньше всего. Но, не обратив на это много внимания, он кратко сказал мальцу:
-Веди.
Лейф, успевший спрятаться в ближних кустах только покачал головой. Какие ещё к лешему ягоды, когда до ближайшей деревни три версты?

-Вона, там она! – Парнишка указал в сторону поляны, окруженной осинками, пальцем, но сам почему-то не пошел и остановился.
Не успел Греттир сделать и трёх шагов, как волк, всё это время кравшийся следом, прыгнул ему на спину, свалив его таким образом на землю, и поспешил вновь скрыться в кустах. Над распростёршимся на земле Скальдом просвистело три стрелы.
-Помог сестре называется...
Он поднялся и наудачу ломанулся вправо. Как и ожидалось, среди осин нашелся разбойник, едва успевший вытащить из тула вторую стрелу. В этот же момент по лесу разнёсся леденящий кровь предсмертный вопль – Лейф тоже кого-то нашел... Скальд поступил милосерднее, всего лишь полоснув татя по рукам и выведя его из битвы. Остаётся третий стрелец. Не желая так рано расставаться с жизнью, он притаился, ничем себя не выдавая. Греттир, осторожно ступая, пошел в обход. Этого разбойника Лейф почему-то не чуял. Значит, придётся играть в жмурки...
Где-то за спиной хрупнула сухая веточка, Скальд хотел было обернуться, но опустившаяся ему на темечко дубина (а может обух топора) это желание отбила, заодно погрузив в приятный обморок. Но долго отдыхать ему не дали. Краем мутного сознания он увидел картину из далёкого детства: отец склоняется над ним, настойчиво пытаясь добудиться отпрыска, а Греттир упрямо сопротивляется. Разлепив же глаза, он увидел над собой Лейфа. С клыков волка капала чужая кровь, а с прикрытого века – его собственная.
-Что ж ты, дружище, так подставился?..
Серый недовольно что-то проурчал, дескать, сам нас в это дурацкое приключение втянул!
-Ну... Отчасти ты конечно прав... Но всё-таки это не повод так долго стоять у меня на груди...

***

-А, Греттир, заходи-заходи. Погоди минутку, я сейчас. – Офейг скрылся в мастерской.
Скальд присел за стол, как обычно стоящий прямо во дворе, и стал ждать, барабаня пальцами по столешнице. Вскорости полугном вернулся, аккуратно, словно маленького ребёнка, неся на руках свёрток белой ткани, и положил его на стол. Греттир развернул тряпицу и для сравнения положил рядом с впервые появившимся на свету мечом свой. Ножны, рукоять, ремни и вообще вся отделка нового была белой, у старого – черной. Ничего не говоря, Скальд обнажил клинки и не нашел меж ними ни одного видимого различия. Кроме одного...
-Нужду и песнь несущий воин... – Вырезанные на мече руны принадлежали не к современному письму Сигландии или Арха, но к старому алфавиту, называемому Фрунгард. Всеобщий язык в Сигландии был образован из двух близких друг к другу и наиболее распространённых – человеческого и гномьего. До такого слияния у гномов была своя письменность – Берлианназ, у людей своя – этот самый Фрунгард. Потом алфавиты, как и языки, соединились, создав современный Карагард, более удобный для записи новых слов, нежели примитивные первоазбуки. Однако тем не менее всегда находились консерваторы продолжающие писать так как их научили в отрочестве, пусть это и было дольше и сложнее. Например, во всеобщем языке был звук являющийся чем-то средним между «з», «ф» и «с». В Карагарде он обозначался одной руной, а в некоторых случаях даже просто надстрочным знаком. Причем в тоже время во Фрунгарде он писался тремя рунами, а в Берианназе двумя.
-Никогда бы не подумал, что моё прозвище так красиво пишется Фрунгардом... Спасибо тебе. – Греттир потянулся к кошелю.
-Обожди! Позволь я сам выберу себе плату?
-Пожалуйста. – Греттир растянул жерло мешочка с монетами пошире.
Офейг нашарил среди арханов и теллуров медный рилий, разломил его пополам и половинку взял себе.
-Но этого же мало... – По мнению Скальда этот меч стоил немногим меньше своего веса в золоте.
-Ничего, мне хватит. Больше я от тебя не приму, даже и не надейся. Бери этот меч, и заклинаю всем, что свято для тебя, постарайся не попасть в ситуацию, когда придётся обнажить этот клинок для битвы!
-Я сделаю для этого всё возможное. Обещаю. Но тогда попрошу одно обещание и с тебя. Об истинном предназначении этого меча должны знать только два человека, ты и я.
-Хорошо. Я буду держать это в тайне. – Офейг на какое-то время умолк и вновь заговорил. – Ну, теперь, когда единственные связующие нас узы – узы дружбы, давай отметим рождение нового меча в какой-нибудь хорошей таверне!

-Греттир, помнишь, ты отходил, чтобы поругаться с разносчицей из-за наших лещей, которых мы едва дождались? – Дорога к дому Офейга была плохо освещена, но он всё равно немного опускал голову, чтобы случайно не встретиться со Скальдом взглядом.
-Ну?
-Пока тебя не было, я наслушался разных перешептываний, ну ты знаешь, какой у меня слух...
-А ещё я знаю, что ты никогда не верил слухам!
-Да, это так... Но иногда меня волнуют причины, породившие эти слухи...
-Да ладно тебе, люди любят сделать из щепки драккар!
-Пусть так. Но что если эта щепка находится в глазу моего друга?
-Давай ближе к делу. Что тебя волнует?
-С тобой сперва видели некую рыженькую, на которой ты хотел жениться, потом она исчезла из города и её место заняла брюнетка. Я не припоминаю за тобой подобного поведения... – Такие разговоры Греттир мог терпеть только от друга, чем полугном бессовестно пользовался.
-Конечно, потому что в нашей компании подобными делишками грешил ты! Итак, ты посмотрел на драккар, а теперь я покажу тебе щепку. Рыженькая – это Алайя. Я познакомился с ней около полугода назад и случайно встретил здесь. Я... – Скальд почему-то замялся и сглотнул, - мы друзья. Вполне понятно, что в чужих местах дружеские чувства обостряются. Брюнетка – это Фара. С ней я познакомился уже здесь, она местная. Это она выхаживала меня после крушения. Думаю, тебе не впервой слышать, чтобы воин питал тёплые чувства к заботящейся о нём девушке.
-А больше ты мне ничего не хочешь сказать?
-Мм... Нет.
-Точно?
-На ступеньках не споткнись! – В процессе разговора Офейг поднял голову от мостовой и смотрел Греттиру в глаза, что едва не стоило ему разбитого носа, а может чего и похуже.
-Спасибо... Заходи, двери моего дома никогда не закроются перед тобой.
-Обязательно.
____
В Сигландской армии хирд - часть войска состоящая из пяти подхирдов. Один подхирд – это четыре кварты, по четыре человека в каждом.

Архан – золотая монета, печатаемая в Архаинской Империи диаметром 25 мм. 1 архан - 10 теллуров(серебряных монет по 20 мм в диаметре), 1 теллур - 10 рилиев(медных монет по 15 мм в диаметре).