Вечная битва Легиона.

Сгущались тучи, перекрывая солнечным лучам путь до сухой и промерзлой земли, по кромке которой стучали многочисленные копыта, тяжелые сапоги и босы ноги. Мерно шагавшие, несомненно, являлись боевым отрядом, однако, отнюдь не обычный, по меркам местных воевод. А именно, живых в нем было два человека – командир войска и его верный слуга- горбун; остальные же были мертвы, что, однако, не мешало им греметь своими костями и истязать свою бренную плоть, передвигаясь к только Шагону и, может, их маршалу известной цели.
Сам отряд был небольшой, всего 300 тел, однако, все были до зубов вооружены, а между рядами мелькали высококачественные Бараки, выступавшие в роли десятников. Авангард шел немного впереди основных сил, прикрывая возможное отступление разведчиков, посланных далеко вперед с целью вынюхивания стратегически важных данных. В середине же войска ехал верхом на лошади высокий закованный в полу-пластинчатый доспех человек, взгляд которого устремлялся далеко-далеко, туда, куда направлялся весь отряд, туда, где всего год назад он восседал на троне Мымра. В негостеприимные болота, кишащие смертоносными тварями и всевидящими шпионами болотных царств. Однако цель, хоть сначала и могла показаться невыполнимой, была вполне по силам высланному отряду. Численность была достаточно мала, чтобы не привлекать к себе особого внимания, но и достаточна для самообороны от патрулей, бороздящих пограничные земли.
Впереди над горизонтом стала вырастать дозорная башня с прилагающимся к ней острогом. Логично было бы предположить, что если они видят башню, то с нее их тоже видят. Именно на это и надеялся Риод, подведя свой отряд в поле зрения дозорных. Натянув поводья, он отдал мысленный приказ разбить лагерь, что нежить неприминула сделать в самые короткие сроки. Отведя в сторону десяток отборных Барак, Риод уже вслух начал инструктаж. Планировалось под заклинанием невидимости пробраться в замок и овладеть стратегическими точками. Сама по себе крепость была неприступна, но по плану к разбитому лагерю должен выехать патруль, а, значит, ворота откроются на нужное для вылазки внутрь время. Промедление грозило провалом, поэтому воевода поспешил наложить заклятие на всю группу, читая монотонную бредятину с магического свитка. Миг – весь десяток, как и сам предводитель, исчезли для глаз живых. Небольшой отряд направился к заветным воротам быстрым бегом, не боясь устать: усталость не ведома мертвым, лишь один Риод тяжело дышал под грузом полупластинчатого доспеха.
Добравшись до острога, партия сразу же услышала скрип открывающихся ворот с непромасленными петлями. Наружу выскочило около сотни конных гвардейцев, они быстро направились к лагерю, видимо, рассчитывая на хорошую заварушку. Недолго мешкая, слуги Шагона вбежали внутрь острог, огибая столпившихся у ворот людей, начиная от обычных рабов, служащих на благо армии, и заканчивая тяжеловооруженными гвардейцами. В крепости оставалось еще около полусотни вояк, которые уже успели натянуть на себя всевозможную амуницию. Все дружно что-то обсуждали, спорили, однако, никто не стоял на ключевых постах крепости, где в узком проходе один может долго сражаться с небольшим отрядом, постоянно оставаясь, фактически, один на один. Заняв условленные точки, небольшой отряд еле успел: невидимость безвозвратно ушла. Риод, не ожидавший такой беспечности со стороны гарнизона, жахнул зеленоватой молнией из бойницы по стоявшим во дворе, дабы обозначить свое присутствие. Сразу же после этого зашлись в дружном боевом кличе бараки. Узкие коридоры и молодецкие выкрики элитных мертвецов сделали свое дело: хранителям острога казалось, что в крепости засела целая армия мертвых.
По лестнице вверх на стены побежали самые смелые и опытные войны, которых не пугал никто и не при каких обстоятельствах. Увидев мертвецов, они яростно бросились в атаку. Видимо, Шагон и это предусмотрел, так как замешкавшиеся, оставшиеся внизу стражники похватали луки и арбалеты и стали стрелять в бойницы стен, в которых, по их предположениям, засела нечисть. Естественно, с внутренней стороны стены не были защищены от стрел и болтов, поэтому все достигали своей цели. Однако задевали в основном стражников крепости, ринувшихся в атаку на нарушителей общественного спокойствия. Таким образом, смелые и умелые войны в основном умирали от своих неопытных комрадов, уверенно садящих вверх на стены стрелы. Раненных без проблем добивали элитные мертвецы, которым стрелы, как это ни странно, никак не мешали.
Риод же тем временем удалился со стены по внутреннему коридору внутрь казарм, откуда вышел со спины к испуганным стрелкам. Несущему волю Шагона не составило труда перерезать их всех, даже не применяя магию: глупцы забыли о безопасности собственных спин, увлекшись стрельбой по мертвым.
Тем временем патруль только столкнулся с сотнями нежити. Хорошо вооруженные войны уверенно давили нежить, но, увидев открывающиеся ворота крепости, замешкались и решили повернуть обратно. Был отдан приказ отступить, патруль развернулся и, оставляя раненых, направился в острог. Мертвые слали им в спины стрелы, добивали отстающих, и медленно шли за патрулем. Когда же последний был уже в непосредственной близости от своего замка, ворота резко запахнулись прямо перед ними. Конные гвардейцы были прижаты мертвыми к стенам замка, и им пришлось биться в окружении. Кроме основных сил отряда, патрульным еще пришлось испытать на своих головах кипящее масло, которое предназначалось для штурмов. Естественно, в такой обстановке мертвые все-таки взяли верх. Ворота вновь распахнулись, и все тела были внесены внутрь. Вечером того же дня Риод пополнял свой поредевший отряд убитыми ранее войнами. Было решено оставить около сотни слуг Шагона для обороны крепости, в случае, если в соседних острогах заподозрят неладное и пошлют разведывательный отряд.
Состав дружины был пополнен, и через день отдыха, который потребовал для себя Риод, дружная колонна мертвых потянулась к следующей цели.


*****

Аах-таар- город, скрытый в сложной системе ущелий Урангрундского нагорья. Находится он под контролем Легиона Смерти, однако нежити там, как таковой, почти нет. Живут здесь обычные люди: сбежавшие висельники, беглые рабы из соултрадских караванов, обделенные в родных краях крестьяне и посадские люди... Список можно продолжать бесконечно долго. Единственное, что их всех объединяет - непризнанность на прежнем месте и уязвленное самолюбие. Все они, как ни странно, были в «мертвом городе» в полной безопасности, а немногочисленные полуразложенные чиновники лишь создавали людям все условия для мирной и спокойной жизни.
Почему же так?? Почему, собственно, не хотят верные слуги Шагона превратить целый город живых и здоровых людишек в подобных себе?
Ответ невероятно прост. Учитывая все особенности Легионского строя, становится ясно, что батрачить на благо ордена решительно некому. После долгих экспериментиов выяснилось, что ни зомби, ни скелеты не могли нормально орудовать тяпкой или удочкой - им больше подходила дубина или боевой топор. Тогда попробовали заставить более разумные и умелые слои мертвого населения заняться хозяйством, однако, вампиры и некроманты соглашались лишь на роль безучастных помещиков, предоставляющих земли и получающим с этого процент. Ни от одного, ни от второго руководство не получало удовлетворительных результатов, а, главное, прибыли, поэтому ЛС был вынужден перейти к помощи наймитов, которые обрабатывали редкие плодородные земли темной стороны и ловили рыбу из полумертвых озер. Сначала это было принято как временная мера, но впоследствии наемники прижились и стали работать по собственному желанию.
Естественно, людям надо было где-то жить, а существование рядом с «творениями бесовскими» оказалось крайне деморализирующим. Высшему руководству пришлось идти на определенные жертвы, создавать деревеньку для рабочего люда, так как уже тогда их небольшая деятельность начинала приносить кое-какие доходы и помогало кормить еще живых членов Легиона. Основать поселение решили в одном из ущелий, которое славилось близостью к плодородным кусочкам земли и озеру. Деревушку обнесли частоколом и поставили одного сильно отличившегося перед Шагоном вампира из низко- поместных кругов Легиона. В те времена общее население составляло менее 200-ста человек, а доход и вовсе был скромный.
Однако все изменилось с открытием в задней части поселения, которая упиралась в скалы, соляных и железных залежей. Позже, с наплывом новых наймитов, были открыты залежи различных цветных металлов: медь, бронза и даже серебро. Сельским хозяйством и рыболовством занимались уже более бедные слои рабочих, а разрабатывать шахты шли уже более зажиточные, которые могли платить налог. Налог, собственно, был наложен потому, что руководство ордена до последнего не верило, что там могут наладить настоящую добычу. Так вышло, что скоро почти все шахтеры разбогатели на добытом и уже закупали у проходящих караванов дорогие инструменты и дефицитные на темной стороне товары, перепродавая их по удвоенной цене другим рабочим и, в некоторых случаях, Легиону. Тогда верха были вынуждены пойти на установление налога на добычу и последующего присвоения шахт себе, оставляя обогатившимся шахтерам роли обычных рабочих или, в лучшем случае, посты в организованной горнодобывающей компании.
Дальше у рабочих было забрано право на присвоение того, что они добыли, но им выдавались суточные в количестве 20% денежного эквивалента добычи. Естественно, многие бунтовали и протестовали, но все со временем улеглось, а поток новой рабочей силы все увеличивался.
Вскоре город стал слишком мал, и его пришлось расширять, сформировав так называемый «старый город», где жили успевшие разбогатеть шахтеры. Их богатство было внушительным: они наняли полсотни человек, которые выступали в роли стражи в богатом районе, на свои деньги (!) возвели прочную каменную стену, отделявшую богатых от бедных. Однако «новый город» тоже долго ждать себя не заставил: прибывшие уходили все дальше в ущелье, ища себе работу, открывали новые месторождения и плодородные лоскутки земли, коими оказалась богата эта часть ущелья; они быстренько оотделили частоколом от внешнего мира свою часть поселения, выросшую далеко за пределы скалы, в которой еще несколько лет назад ютилась маленькая деревушка.
После некоторого времени простой торговли сырьем с караванами, чиновник, которого назначили главой города, решил ввести свое собственное производство. Он за бешенные деньги нанял специалистов-металлургов и кузнецов, построил несколько образцовых кузен и оружейных палат, в которых уже местные спецы делали оружие, доспехи и многое другое.
С этого момента поселение превратилось в полноценный город с немаленьким населением, огромным торговым и производственным потенциалом. Доходы, которые получал орден от Аах-таара, были впечатляющими, богатство «мертвых» возростало.
Со временем колония Легиона лишь росла и росла, а руководство становилось все более и более заинтересованным в предоставлении всех условий для эффективного труда горожанам. Один город работал и день и ночь, обеспечивая своих хозяев получше 10-ти таких же городов в других странах, где природные ресурсы и условия изначально лучше.
История этого города- один большой трудовой и идеологический подвиг, которые совершили вместе мертвые и живые, под началом Шагона.