Боги воскресают в хрущевке

В обычной пензенской квартире поселились славянские Боги, языческие герои и всякая дремучая нечисть. Воздушный корабль устремляется навстречу солнцу, прекрасный Числобог ведет счет времени по цветочным часам. Здесь подземные Божества Озем и Сумерла стерегут клады, а русалки нагишом водят хороводы.

Персонажи незапамятных времен мирно соседствуют на холстах сурского художника Виктора Королькова, творящего, по его собственному определению, в жанре "Русского фэнтэзи". Сейчас уже никто и не скажет точно, как выглядели, например, Стрибог, Мать-Сыра Земля, Берегиня или болотный черт Анцибал. Увидеть их во всей красе можно разве что на полотнах Виктора Анатольевича.

Этот уникальный художник восстанавливает утраченные лики по научным трудам русских филологов таких, как Сахаров, Забелин и Афанасьев. Проштудировав гору фолиантов и затерев некоторые из них до дыр, Корольков написал около 200 мифологических портретов. Правда, точных образов история не сохранила и художнику зачастую приходится напрягать фантазию. Например, женоголовую птицу Алконост мастер писал со своей любимой супруги.

Вообще, принято считать, что славянам были известны три мифические птицы. По этому поводу Борис Гребенщиков даже написал замечательную песню:

Я возьму на себя зеркала,

Кто-то другой - хмель и трепетный вьюн...

Все уже здесь: Сирин, Алконост, Гамаюн;

Как мы условились, я буду ждать

По ту сторону стекла.

Оказывается, не все птички посетили БГ. Была еще одна - Стратим, предшественник Буревестника, предупреждающая мореходов о скорой гибели. Вышло так, что потомок затмил предка.

Корольков может часами рассказывать о страхах, чаяниях и поверьях древних славян. Кто бы мог подумать, что знаменитая Баба-Яга раньше звалась "Ягая баба" и была этакой лесной нимфой (русский аналог греческих дриад), зачастую, молоденькой. Лишь с приходом православия молва превратила ее в злобную старуху, и строгие воспитатели стали пугать ею детей.

Примечательно, что интереснейшие работы Королькова не были представлены ни на одной сколько-нибудь значимой выставке в Пензе. Коллеги по местному отделению Союза художников относятся к ним равнодушно. Но в 1999 году полотна пензенского мастера выставлялись в фойе Совета Федерации. Жаль, что сама Москва их не увидела - здание парламента режимное, и попасть туда можно только по спецпропуску.

Виктор Анатольевич стал автором иллюстраций к прекраснейшему юбилейному изданию "Руслана и Людмилы", а также к сборнику сказок "А. С. Пушкин детям". Репродукции нашего земляка опубликованы в нескольких художественных альманахах, в одном из которых - "Деяния небожителей" - они соседствуют с творениями всемирно признанных мастеров жанра Бориса Валеджио (Вальехо) и братьев Хильдербрандт.

Однако у последних в отличие от пензяка мастерские размером с ангар. Они запросто могут завести туда коня и писать его с натуры. "Я же творю в хрущевке на проезжей части", - с иронией замечает наш герой. Городские власти давным-давно обещали подыскать художнику что-нибудь из нежилого фонда, но потом забыли. Поэтому шедевры Корольков создает в зале своей квартиры, а сам мастер с женой и дочкой ютятся в комнатке поменьше.

Виктор Анатольевич признается, что работает исключительно для 12-летней дочки Насти и ее сверстников, так как считает, что его поколение большей частью безнадежно испорчено трактористами и БАМом, которые не сходили с полотен советской эпохи.

Мастер избегает слова "язычество", которое переводится на английский как "пеган" (может, отсюда и пошла "поганая Русь"?) Обидно
за страну.