Здесь всё, что я могла тебе ответить,
Здесь всё, что я могла тебе сказать:
В мечтах твоих гуляет тот же ветер,
Что нагоняет грусть в мои глаза.
Твоя любовь - синоним слова жалость.
Мне так казалось. Я, быть может, неправа.
О ангел мой... прости меня за слабость...
Я ухожу,
без памяти тебя любя.
Без памяти по нам скучая...
Пытаюсь ненавидеть и забыть...
Несовместимость душ... И я тебя прощаю.
... но как теперь с этим прощением жить?
Ольга Аркелова
Как смерти я боюсь!
Но не забвенья:
Я знаю -
В день поминовенья
Вы вспомните меня.
И в этот страшный час
Упадка и крушенья
Повиснет запах тленья
Средь пепла и руин.
И будет звать живых
Лишь властный голос смерти,
Лишь колокол один.
Ольга Аркелова
Оборвалась нить бесконечная,
Кто-то двери открыл в пустоту.
Словно птица в силках изувечена,
Я дороги назад не найду.
Где наивность судьбой подаренная?
Кто украл детский блеск с моих глаз?
Проклят, мудростью или невежеством?
Проклят многими тысячи раз...
Проклят я их предсмертными криками
Проклят, их кровью на бледных губах
Убежать бы назад, полетать вместе с птицами...
Заблудится в прозрачных мечтах.
Я порву свою печаль в клочья,
Как ноябрьский ветер
Уснувшие листья.
Пусть бежит она тропой волчьей,
И рассыплется разбойничьим свистом.
Прогоню ее...
Спутницу времени.
Что бы ни было, мне уготовано.
Не приму я, печального бремени
С рук судьбы мне щедро даровано.
Ольга Аркелова
Бесшумно ходили по дому,
Не ждали уже ничего.
Меня привели к больному,
И я не узнала его.
Он сказал: "Теперь слава Богу", -
И еще задумчивей стал.
"Давно мне пора в дорогу,
Я только тебя поджидал.
Так меня ты в бреду тревожишь,
Все слова твои берегу.
Скажи: ты простить не можешь?"
И я сказала: "Могу".
Казалось, стены сияли
От пола до потолка.
На шелковом одеяле
Сухая лежала рука.
А закинутый профиль хищный
Стал так страшно тяжел и груб,
И было дыханья не слышно
У искусанных темных губ.
Но вдруг последняя сила
В синих глазах ожила:
"Хорошо, что ты отпустила,
Не всегда ты доброй была".
И стало лицо моложе,
Я опять узнала его
И сказала: "Господи Боже,
Прими раба твоего".
Анна Ахматова
Высокие своды костела
Синей, чем небесная твердь...
Прости меня, мальчик весёлый,
Что я принесла тебе смерть. -
За розы с площадки круглой,
За глупые письма твои,
За то, что, дерзкий и смуглый,
Мутно бледнел от любви.
Я думала: ты нарочно -
Как взрослые хочешь быть.
Я думала: томно-порочных
Нельзя, как невест, любить.
Но всё оказалось напрасно.
Когда пришли холода,
Следил ты уже бесстрастно
За мной везде и всегда,
Как будто копил приметы
Моей нелюбви. Прости!
Зачем ты принял обеты
Страдальческого пути?
И смерть к тебе руки простерла...
Скажи, что было потом?
Я не знала, как хрупко горло
Под синим воротником.
Прости меня, мальчик весёлый,
Совёнок замученный мой!
Сегодня мне из костёла
Так трудно уйти домой.
Анна Ахматова
Ты все равно придешь. Зачем же не теперь?
Я жду тебя - мне очень трудно.
Я потушила свет и отворила дверь
Тебе, такой простой и чудной.
Прими для этого какой угодно вид,
Ворвись отравленным снарядом
Иль с гирькой подкрадись, как опытный бандит,
Иль отрави тифозным чадом,
Иль сказочкой, придуманной тобой
И всем до тошноты знакомой, -
Чтоб я увидела верх шапки голубой
И бледного от страха управдома.
Мне все равно теперь. Клубится Енисей,
Звезда полярная сияет.
И синий блеск возлюбленных очей
Последний ужас затмевает.
Анна Ахматова
Ваши белые могилки рядом,
Ту же песнь поют колокола
Двум сердцам, которых жизнь была
В зимний день светло расцветшим садом.
Обо всем сказав другому взглядом,
Каждый ждал. Но вот из-за угла
Пронеслась смертельная стрела,
Роковым напитанная ядом.
Спите ж вы, чья жизнь богатым садом
В зимний день, средь снега, расцвела...
Ту же песнь вам шлют колокола,
Ваши белые могилки — рядом.
Марина Цветаева
Луна омывала холодный паркет
Молочной и ровной волной.
К горячей щеке прижимая букет,
Я сладко дремал под луной.
Сияньем и сном растревожен вдвойне,
Я сонные глазки открыл,
И девочка-смерть наклонилась ко мне,
Как розовый ангел без крыл.
На тоненькой шее дрожит медальон,
Румянец струится вдоль щек,
И видно бежала: чуть-чуть запылен
Ее голубой башмачок.
Затейлив узор золотой бахромы,
В кудрях бирюзовая нить.
«Ты - маленький мальчик, я - девочка: мы
Дорогою будем шалить.
Надень же (ты - рыцарь) мой шарф кружевной!»
Я молча ей подал букет...
Молочной и ровной, холодной волной
Луна омывала паркет.
Марина Цветаева
Нежной, бледной, в пепельной одежде
Ты явилась с ласкою очей.
Не такой тебя встречал я прежде
В трубном вое, в лязганье мечей.
Ты казалась золотисто-пьяной,
Обнажив сверкающую грудь.
Ты среди кровавого тумана
К небесам прорезывала путь.
Как у вечно жаждущей Астреи,
Взоры были дивно глубоки,
И неслась по жилам кровь быстрее,
И крепчали мускулы руки.
Но тебя, хоть ты теперь иная,
Я мечтою прежней узнаю.
Ты меня манила песней рая,
И с тобой мы встретимся в раю.
Николай Гумилев
Под землей есть тайная пещера,
Там стоят высокие гробницы,
Огненные грезы Люцифера,
Там блуждают стройные блудницы.
Ты умрешь бесславно иль со славой,
Но придет и властно глянет в очи
Смерть, старик угрюмый и костлявый,
Нудный и медлительный рабочий.
Понесет тебя по коридорам,
Понесет от башни и до башни.
Со стеклянным, выпученным взором,
Ты поймешь, что это сон всегдашний.
И когда, упав в твою гробницу,
Ты загрезишь о небесном храме,
Ты увидишь пред собой блудницу
С острыми жемчужными зубами.
Сладко будет ей к тебе приникнуть,
Целовать со злобой бесконечной.
Ты не сможешь двинуться и крикнуть...
Это все. И это будет вечно.
Николай Гумилев
Прислушайся к земле в родных полях:
Тебя овеет чуждыми странами,
Но вместе родственный обнимет некий страх:
Ты ощутишь шаги, следящие за нами.
О, друг мой, не беги родной своей земли,
Смотри: я жду таинственной пришлицы
И каждый час могу следящую вдали,
Но близкую всегда, принять в мои темницы.
Александр Блок
Устал я. Смерть близка. К порогу
Ползет и крадется, как зверь,
И растворяет понемногу
Мою незамкнутую дверь.
Она меня настигнет ночью,
Подаст мне пробужденья знак,
И мне представится воочью
Ее бледнеющий призрак.
Тогда расстанусь с этим миром,
А может быть, вернусь опять, -
И в новом теле с духом сирым
Пойду бесцельно трепетать:
Опять испытывать утраты, -
И озлобленья слезы лить
Над всем, что дорого и свято,
И всем, что хочется любить...
К чему? Никто не даст ответа.
Душевный мир - богам кадить...
Но этот мир душа поэта
Не может больше выносить!
Александр Блок
Кругом весь лагерь в тишине,
Объят глубоким сном;
А на сердце так тяжко мне,
Так много грусти в нем.
Я на груди у ней мечтал
Когда-то в тихом сне,
Очаг радушно так пылал,
И было сладко мне.
А здесь, где пламень роковой
Сверкает на мечах,
Я грустен, одинок душой
И слезы на глазах.
Но есть еще надежда мне -
Мне скоро в бой идти,
И я забудусь в вечном сне,
Мой милый друг, прости.
Николай Огарев
С слияньем дня и мглы ночной
Бывают странные мгновенья,
Когда слетают в мир земной
Из мира тайного виденья...
Скользят в тумане темноты
Обрывки мыслей... клочья света.
И бледных образов черты,
Забытых меж нигде и где-то...
И сердце жалостью полно,
Как будто жжет его утрата
Того, что было так давно...
Что было отжито когда-то...
Мирра Лохвицкая
Не плачь о неземной отчизне,
И помни, - более того,
Что есть в твоей мгновенной жизни,
Не будет в смерти ничего.
И жизнь, как смерть необычайна...
Есть в мире здешнем - мир иной.
Есть ужас тот же, та же тайна -
И в свете дня, как в тьме ночной.
И смерть и жизнь - родные бездны;
Они подобны и равны,
Друг другу чужды и любезны,
Одна в другой отражены.
Одна другую углубляет,
Как зеркало, а человек
Их съединяет, разделяет
Своею волею навек.
И зло, и благо, - тайна гроба.
И тайна жизни - два пути -
Ведут к единой цели оба.
И все равно, куда идти.
Будь мудр, - иного нет исхода.
Кто цепь последнюю расторг,
Тот знает, что в цепях свобода
И что в мучении - восторг.
Ты сам - свой Бог, ты сам свой ближний.
О, будь же собственным Творцом,
Будь бездной верхней, бездной нижней,
Своим началом и концом.
Дмитрий Мережковский
382
0
ОММЕНТАРИИ