Через много лет я скажу себе: "Вымирай",
И уйду на дно, на ходу обрастая шерстью.
Меня примут мамонты в свой ледниковый рай,
И я буду гордиться этой безумной честью.

А пока я живу, проповедую каждый вдох.
Не считаю дни и упрямо не верю смерти.
Не владеют моей судьбою ни чёрт, ни бог -
Не ищу опоры в земной и небесной тверди.

Верю только ветру, влюблённому в паруса,
И, когда он мечтою мои наполняет крылья,
Я своими руками делаю чудеса -
Не по силам мне человеческое бессилье.

А когда ветер стихнет - нет-нет, не уйдет за край,
Не свернётся в штиль, а исчезнет в иные двери,
Я уйду под лёд, я скажу себе: "Вымирай".
А пока я живу и упрямо в бессмертье верю.

 

 

 

 

 

 

Прости за то, что я не смею
любить и веровать сильнее,
и быть собою не умею,
и не имею ничего, –
немного света, но и то
судьбой отмерено на горе;
я – пыль, незримая в просторе, 
и вот империя моя:
седое высохшее море
меж двух закраин бытия.
Там только солнце, только комья
земли и ветер по холмам,
и я пою, но я не помню
своих отцов по именам – 
и кто-то, сетуя и споря
над белой пылью, надо мной
клянётся пересохшим морем
и воем флейты кочевой. 

 

 

 

 

В самой тайной из складок речи,
отведённых моей рукой,
будет пахнуть тоской овечьей,
кровью охристой и сухой.
Слишком вольно под облаками,
бог мой слишком строг.
Вот вхожу я в нагретый камень,
как кинжал в песок,
и, забывшись от самой жизни
ради отзвука одного,
припадаю к шершавой ризе
всебессилия моего. 

 

 

 

Спокойной рукой зажимая
привычную рану,
как просто молиться о рае,
как просто и странно
у тысяч богов незнакомых,
бродящих по снам и приметам,
просить силуэтов в проёмах,
неслышных ответов
...и самого лёгкого ветра,
такого, как этот,
за розовым дымом вечерним
в пустых палисадниках лета,
под небом тревожным и верным,
над пропастью страшной и сладкой,
над нами измеренной твердью:
недвижной – и шаткой. 

 

Катерина Канаки 

 

 

бог покидает небо, уходит в невидаль,
там, где любовь не выдаст и не умрёт.
не говори, что чего-то на свете не было -
всякое было на тысячи лет вперёд.

люди себя не помнят, а, вспомнив, крестятся.
тени попались в невод - хорош улов.
вроде как жизнь не то чтобы и безделица,
но про неё хватает и пары слов.

в этом вся соль, и она - облизни - горячая,
в этом и счастье: попробуешь - полыхнёт.
что за дорога такая - назад ворачивай.
что за телега такая - не развернёшь.

пялится в подоконник звезда кургузая,
бог замедляет речи, пинает снег.
нет ничего в этом мире /кроме иллюзии,
что ничего абсолютно на свете нет/.

и продолжения, видимо, не последует.
что ни скажи - забудется, дайте срок.
смерть, из того, что ты выдумал, не последнее.
текст неразборчив. сценарий всегда сырой.

 

 

 

REDITUS

Камни собраны, реки вернулись назад,
ветер спит нерождённым в груди маслины,
и в просторах, синоним которым «ад» -
по количеству зноя и жжёной глины –
тот единственный Сад.

Путь сюда занимает две тысячи лет,
путь обратно ломает сердца и ноги;
только здесь понимаешь: тебя в самом деле нет,
человек – просто след на своей дороге,
что проходит сквозь свет.

Суть любого пути – не движенье, но тень и ручей,
грозди яблок, забытых стихов страницы;
человек в крайнем виде - поток лучей,
уходящий сквозь сомкнутые ресницы -
не сыскать к ним ключей.

Суть любого пути – возвращенье назад,
в силу свойства прямой становиться кругом;
человек в крайнем виде – последний взгляд,
что увидит, навечно простясь с испугом,
тот единственный Сад.

******************
Reditus (лат.) - возвращение