Всем известно, что турнирами назывались военные упражнения, которые происходили на особо устроенной арене, окруженной местами для зрителей. Обычно в Западной Европе короли и владетельные принцы назначали турниры по какому-нибудь особенно торжественному случаю, например, по случаю браков самих королей или принцев крови и их крестин, по случаю заключения мира или перемирия и вообще во всех тех случаях, когда при дворе бывали большие собрания.

На этих турнирах происходил так называемый примерный бой, или примерная битва. Такой бой состоял в том, что одинаковое число рыцарей с каждой стороны бились тупым оружием – копьями с закругленными, а не с острыми концами, или с затупленными мечами; поэтому удары, наносимые противникам друг другу, не представляли большой опасности.
На турнирах воспрещалось наносить удары острием, а нужно было наносить их плашмя, тупым оружием, и то не по лицу.
Новики, оруженосцы и пажи, которые домогались рыцарского звания, постоянно во избежание опасности сражались деревянными мечами и ломали пихтовые копья.
Но турниры и поединки с отпущенным оружием, то есть бои насмерть, строго запрещались; это не допускалось даже и религией.
Кстати, если на турнирах и бывало кровопролитие, то это совершалось непреднамеренно, так как, несмотря на все предосторожности, иногда некоторые не совсем искусные в военном деле или разгоряченные бойцы все же проливали кровь своих противников; но такие примеры случались очень редко.



Обыкновенно о днях, назначенных для турнира, объявлялось заранее, а именно за несколько месяцев вперед, самое меньшее - за один месяц.
О турнирах объявляли герольды, которые отправлялись в города и в замки с гербовым щитом приглашавшего.
По словам Маршанжи, историка и современника событий, в мирное время турниры назначались очень часто: во-первых, это позволяло дворянам избежать праздности, а во-вторых, они не отвыкали от военных занятий и у них не остывал воинственный пыл.
Место для турниров выбирали всегда около больших городов, находившихся близ реки или близ леса, так что оградой для ристалища был с одной стороны город, а с другой – лес; деревянные барьеры закрывали оба пролета, а вне их были вывешены флаги начальников турнира.
После того, как герольды возвестят о дне турнира, все рыцари, витязи, их жены и взрослые дочери начинают приготовления к этому торжественному дню. Собиралось на турнир дворянство целого округа с семьями, пажами, оруженосцами и слугами. Все жители округа, как дамы, так и мужчины, носили платье одинаковых цветов: или белое с золотым галуном, или же красное с серебряным. Рыцари, прибыв к месту, назначенному для турнира, развешивали до его открытия свои шлемы и гербовые щиты вблизи ристалища.


Вот собственно в чем состояла обрядность турниров и приготовления к ним, по словам многих писателей того времени.
Король или владетельный князь обыкновенно посылал герольда с двумя оруженосцами или с двумя молодыми дворянами; герольду вручался также и гербовый щит этого короля или князя. Посланный отправлялся к тому королю или владетельному князю, с которым хотел состязаться его государь, и от имени своего монарха вручал ему вызов.
Король, конечно, принимал вызов и тотчас же начинал вербовать рыцарей, желавших принять его сторону, и ввиду этого, конечно, помогал им во всем необходимом.


Высшие рыцари носили цвета и гербы какие они желали, только у них должен был быть какой-нибудь значок, по которому можно было бы узнать, на чьей они стороне; низшие же рыцари носили цвета и гербы того короля или владетельного князя, за которого они стоят. Знамена могли поднимать только начальники дружин. Дружины же разделялись на три равных отряда; последний отряд всегда состоял из самых мужественных рыцарей, которые могли бы выдержать натиск и окончательно выиграть битву.
Принявший вызов являлся за три или четыре дня до турнира; но он располагался со своими сторонниками против города, так как ему не дозволялось въезжать в него прежде, чем окончится турнир.
Трибуны для благородных дам строились именно в том месте, где сходились ристалища, которые примыкали обыкновенно к городским стенам.



У каждого ристалища было по трое больших ворот; в них въезжали рыцари по шесть с обеих сторон для того, чтобы приготовиться к бою под своими знаменами.
Накануне турнира вся та молодежь, которая претендовала на получение на этом турнире рыцарского звания, одевалась в одинаковое платье и обедала у своих сеньоров; после обеда, они все вместе отправлялись к вечерне в сопровождении старых рыцарей.
После этого главный начальник собирал всю эту молодежь и давал им наставление, как следует вести себя хорошему и доблестному рыцарю.
Затем они отправлялись в церковь и поводили всю ночь в бдении и молитве.
После пения молитвы и после благословения, установленному по этому случаю, главное лицо давало им лобзание, препоясывало их всех мечом, а в это время низшие члены надевали рыцарям шпоры. Потом новопосвященные опять садились на свои места, и по окончании обедни молодые люди опять отправлялись к главному начальнику на пиршество.
В девятом часу вечера рога трубили сбор на вечерний турнир; сюда являлись рыцари в богатом убранстве и на конях, но только не с разноцветным щитом, а с одноцветным, и не препоясанные мечом, а с пихтовым копьем. После битвы они снимали с себя оружие и в роскошном одеянии являлись к ужину к главному начальнику; тот из рыцарей, который отличился больше всех, сидел за одним столом с главным начальником.
На следующий день после обедни все рыцари, вооруженные с головы до ног, являлись на ристалище в первом часу до полудня; все становились под свои знамена.
На турнире у всякого был такой девиз, какой ему нравился; но в девизе должен был быть непременно хоть какой-нибудь знак того короля или владетельного князя, сторону которого они держали; не имели девиза только приехавшие случайно, которые не хотели быть узнанными.
Когда все были в сборе, то раздавался сигнальный рожок, в ристалище въезжал первый ряд рыцарей, и начиналась битва. Конечно, счастье переходило то на ту, то на другую сторону; иногда случалось, что целые ряды расстраивались и им на подкрепление посылали свежие; иногда случалось и так, что все рыцари обеих сторон появлялись на ристалище; наконец, если одна сторона совершенно ослабевала, то на арену являлись неизвестные рыцари и помогали ей, так что победа, вероятно, осталась бы за ней, но тут к противной стороне подоспевало подкрепление, и та снова одерживала верх.
Наконец, окончательно побитая и пораженная сторона убегала в лес; оттуда рыцари показывались поодиночке без коней и без оружия, но победители не заманивали их более, а собирались под свои знамена.
Большей частью неизвестные рыцари, одержавшие победу на турнире, тотчас же удалялись, так как не хотели открывать своего имени; за ними часто пускались в погоню, чтобы привести ко двору короля или князя, который устраивал турнир, и тогда этот король или князь ласково и милостиво принимал победителя.
Иногда побежденным предлагали возобновить битву на следующий или какой-либо другой день.

В Государственной Парижской библиотеке есть подлинная рукопись иерусалимского короля Рене д’Анжу. Это сочинение можно назвать самым полным. Он в своей книге относительно увеселительных турниров касается самых мелких подробностей практически всех постановлений турнира. Так, по поводу гербов, мечей и шпор автор упомянутой книги говорит следующее:
“Герб должен быть непременно кожаный и крепко набит волосом или шерстью, по крайней мере в толщину меча; на гербе должен быть изображен шлем со всеми его атрибутами; сверх намета должен быть еще герб, а вокруг него – бурелет или жгутик какого угодно цвета, толщина также может быть по желанию рыцаря.




Ширина меча должна быть около четырех пальцев, чтобы он не мог пройти сквозь сетку забрала; толщина и вес мечей определяются судьями накануне турнира; мечи должны иметь клейма для предупреждения незаконной длины или веса.
Короткие шпоры удобнее длинных, потому что в свалке их труднее сорвать с ног”.

Перед турниром дамы выбирали почетного рыцаря, который был посредником на турнире; его обязанность заключалась в том, чтобы удерживать излишнюю запальчивость и защищать слабого от победителя, разраженного спокойствием и хладнокровием противника. Почетный рыцарь обязан был также наблюдать и за тем, чтобы рыцари, приговоренные к битью и к исключению из турнира, не были подвергаемы увечью. Знаком власти почетного рыцаря был особого рода головной убор, который он получал от дам, и потому такой убор назывался merci des dames.



Теперь же следует описать сам турнир, а также рассказать и о тех наградах, которые получали победители за свое мужество, ловкость и храбрость.
Само облачение рыцарей при отправлении их на состязание было обставлено известной торжественностью.
С самого раннего утра того дня, на который был назначен турнир, оруженосцы входили в покои рыцаря, чтобы одеть и вооружить его.
Народ в праздничных одеждах толпами валил по улицам, усыпанным цветами и венками.
Те сеньоры, которые не принимали участия в бою, являлись на носилках в длинных горностаевых мантиях с откинутыми отворотами.
Рыцари также стекались со всех сторон; одни были в великолепном одеянии и с многочисленной свитой, так что толпа приветствовала их появление громкими криками; другие же были с черным или вороненым оружием, без всякой свиты, и становились в стороне от своих блистающих роскошью собратьев. Щиты этих черных, мрачных рыцарей были покрыты чехлами; зрители увидят их гербы только тогда, когда чехлы этих гербов будут пробиты копьями и мечами; тогда только узнают присутствующие, кто эти храбрые витязи, так тщательно скрывающие свои имена.
В числе этих рыцарей были и знаменитые витязи, о подвигах которых трубадуры и миннезингеры могли бы порассказать много чудесного и увлекательного.



На турнире появлялись также и унылые рыцари, не знавшие счастья и любви, так как избранные ими “дамы сердца” оставались к ним совершенно равнодушны; иной из этих рыцарей по указанию прорицателя появлялся на турнире в надежде на славу взамен счастья.
Были там также и рыцари, только что окончившие разные опасные предприятия и вышедшие победителями из всевозможных опасностей.
Сюда являлись также и такие рыцари, которые отвергли корону, предлагаемую им их народом, освобожденным ими от постыдного ига и от страшных узурпаторов власти. Но этим людям не надо было ни короны, ни власти, раз они не имели на это права по своему рождению. Они творили добрые дела согласно рыцарскому уставу – защищать слабых и притесненных, помогать неимущим и сеять везде добро и милосердие.
На турниры приезжали и бедные рыцари без роду и племени; эти люди, в звании рыцарей низшего разряда, искали случая отличиться и заявить о себе какой-либо доблестью, каким-либо выдающимся подвигом; щиты у них были совершенно белые, и только одна победа над противником могла доставить им герб. Девиз этих рыцарей низшего разряда был таков: “Честь выше всего”.
Но вот звук труб усиливается, звон колоколов раздается все громче и громче, и король в сопровождении своего двора приближается к месту турнира.
Шествие открывают герольды; они идут попарно и несут жезл или ветвь мира; повязка или дубовый венок украшает их лоб; они одеты в полукафтанье, обшитое золотым галуном, а на груди у них эмалированная бляха с гербом родины.
Особа герольда считается неприкосновенной; они совершенно безбоязненно могут проходить через поле брани и даже подойти к военачальнику неприятеля и передать ему от имени народа слово ненависти и мести; объявить войну, мир, перемирие, возвестить о турнире и устроить его, присутствовать при посвящении рыцаря, были на турнире и обуздывать пыл состязающихся.
В шествии к месту турнира за герольдами следовал герольдмейстер; его сопровождали маршалы, оруженосцы и пажи. Герольдмейстер был всегда одет в великолепный костюм.
Далее за герольдмейстером следовали гайдуки в черной одежде, вышитой жемчугом или блестящим гагатом; затем ехала запряженная шестью белыми конями колесница, которая должна была изображать собой Фаэтона и Солнце; эту колесницу окружали Времена Года и Аврора. Далее следуют еще сто гайдуков; они предшествуют другой колеснице, покрытой скалами и деревьями, которую везут волы, а впереди идет трубадур, изображающий Орфея с лирой.




За этим кортежем скачут на своих конях 30 знаменных рыцарей. За каждым из этих знаменных рыцарей следовало по 50 стрелков, а впереди несли знамя как неотъемлемый знак власти этого рыцаря. Все эти знаменные рыцари обладали большими поместьями, и потому у них было много вассалов, так что они имели возможность поднять свое знамя в королевском стане.
За этими знаменными рыцарями едут судьи в своих длинных одеждах, а в руках держат белые жезлы как знак беспристрастного суда; лошадей этих судей ведут под уздцы пажи в роскошных костюмах. Между этими рядами идут королевские барабанщики, флейтисты и трубачи в ярких костюмах.
За судьями следуют оруженосцы принцев в полукафтаньях из белой тафты, вышитых серебром, с голубыми рукавами, обшитыми золотым галуном, в изящных шапочках с белыми и голубыми перьями.
За оруженосцами следуют пажи.
Наконец, следовал и сам король в окружении принцев крови, герцогов, высших сановников, коннетабля, мундшенка, мундкоха, почетного рыцаря, сокольничих и егермейстеров; все эти придворные были одеты в платье из золотой парчи и алого бархата с символами той должности, которую они занимали.
Сам король надевал всегда для присутствия на турнире белую тунику, усеянную золотыми цветами; он ехал всегда на белом ратном коне, украшенном бархатным чепраком небесно-голубого цвета, также усеянном золотыми цветами; этот чепрак всегда был так длинен, что волочился по земле.
Подле короля ехал всегда верховой оруженосец с вызолоченным и усеянным золотыми звездочками копьем.
За королем следовал поезд королевы с ее свитой, а за ним – приставы, стрелки и гайдуки; каждый из них должен был ехать по утвержденному церемониалу. Лишь только король и королева занимали свои места на среднем балконе, как герольдмейстер выходил вперед и возвещал о начале турнира.
После этого возвещения участникам турнира дают место, чтобы отправиться и приготовиться к бою. Затем судьи, подняв свои белые жезлы, возвещали: “Рубите канаты и пустите рыцарей в бой”.
Тогда простые воины, вооруженные топорами, тотчас рубили канаты, которые обыкновенно протягивали перед каждым рядом коней, чтобы умерить их пыл. При этом раздается звук труб, и со всех сторон мчатся рыцари.
При открытии турниров рыцари въезжали на ристалище кадрилями. На арену въезжают сначала два кадриля рыцарей. Они сталкиваются на середине, и мигом ломаются вдребезги восемь копий. Перемена оружия допускалась двенадцать раз; но всякий раз их крепкие деревянные копья ломались, как хрусталь.



Вся арена усеяна обломками оружия, клочьями оборванных шарфов; словом, вскоре рыцари теряют большую часть своих отличительных знаков и остаются только в кое-каких запыленных доспехах.
Большинство рыцарей, которые в течение стольких часов выказывали свою силу и ловкость, принуждены были прекратить бой, и из всех сражающихся на арене оставалось всего только двое бойцов.
Успех победителя провозглашается трубами и громогласными кликами.


Рыцари всегда отличались деликатностью и великодушием; победители никогда не гордились своим преимуществом и почти всегда обращались с теми, кого побеждали, так что последние никогда не завидовали своим победителям, а чаще всего становились их искренними друзьями.
Турнир обыкновенно продолжался несколько дней подряд; на другой день опять стекались зрители и опять на арену являлись бойцы, желавшие выказать свою силу, ловкость и мужество; изменялся только род битвы. В первый день турнира, как уже говорилось выше, происходило обыкновенное ломание копья, но в следующие два дня велась более серьезная битва, которая была изображением почти всех опасностей войны; тут происходила и воображаемая атака бастиона, и взятие приступом вала, защита дефиле или моста через реку. Но вот бой окончен; наступила минута наградить победителя. Герольды и маршалы начинали собирать голоса присутствующих, в особенности дам, которых считали вполне компетентными в этом деле; собрав голоса, герольды и маршалы отдавали отчет, вполне точный и беспристрастный, тому королю или принцу, который председательствовал на турнире. Тогда судьи во всеуслышание провозглашали имя победителя, а герольды громко прославляли его.



Прославляемый победитель подходит к балкону королевы и преклоняет перед ней колено, а она, взяв из рук супруга почетный венок, надевает его на голову коленопреклоненному перед ней победителя. После этого рыцарь произносит благодарственную речь королю.
Окончив свою короткую речь, победитель поднимается с колен, его голова увенчана лавровым венком, что в то время считалось великой наградой; тогда снова раздаются восклицания и рукоплескания. Восторгу публики нет границ; храбрый победитель, взволнованный такими похвалами и таким восторгом, положительно изнемогает под бременем такого счастья и такой всеобщей похвалы.
После турнира рыцарь снимал свое запыленное, а иногда и сломанное вооружение и отправлялся в баню; вымывшись, он уже не надевал тяжелых лат и кольчуги и облачался в легкое полукафтанье; это платье всегда было какого-нибудь яркого цвета, с прекрасной вышивкой; оно доходило до колен и застегивалось спереди, как туника. К этому костюму надевали узкие панталоны, цветные короткие ботинки, белый шелковый пояс, обшитый золотой бахромой, и весь этот костюм дополняла красная мантия с богато вышитым воротником. На груди обычно красовались рыцарские ордена.
Нарядившись таким образом, рыцари ожидали верных пажей, которые должны были сопровождать своих патронов во дворец, где было приготовлено пиршество для придворных дам и кавалеров, а также и для всех участников турнира.
Тут, в роскошных залах дворца, собиралось самое отборное общество; но взоры всех присутствующих были обращены на победителей. Все обращали на них особенное внимание, все расточали им похвалы.
Когда все гости были уже в сборе, то их приглашали садиться за стол; рыцари, одержавшие победу на турнире, садились подле короля или вблизи него, но непременно за одним столом.
Ни одно из блестящих празднеств греков и римлян не напоминало французского турнира. Олимпийские игры греков, славнейшего народа в мире, не имели ничего общего с турнирами рыцарей; их нельзя было даже и сравнивать, так как преимущество, конечно, осталось бы на стороне рыцарских турниров. (Маршанжи).