Прежде, чем вы сделаете шаг на порог этой колдовской избушки... Обратите внимание, что на Дриме уже 2000 постов! Отдельное спасибо Джейн Финн, ШумелкеМыши и CelestialDragon'у, которые, не покладая рук, восстанавливают старый архив! Также спасибо всем тем, кто создает новые посты!
Музыкальный фон для ведьмовской избушки подобрала Ниточка
Вечерком на зелёной опушке, В деревянной уютной избушке, Где за печкою травок пучки, Паутинку плетут паучки. Светлячки по углам разместились, Огоньками во тьме засветились, На окошке – зажжённые свечки, Черный кот задремал на крылечке. На трубе встрепенулась сова, На ветвях зашуршала листва, В чаще слышен сухих веток треск, Ночь спустилась на сумрачный лес. Значит, скоро начнется охота, Ну, а с ней, и у Ведьмы работа: Заговорное слово сказать, Подорожника лист привязать. Там за печкою сушатся травки, Есть прополис, коренья, пиявки, Все запасы мешочков и склянок – Для леченья болячек и ранок. Ведьма каждого ласково встретит: – Зайца, волка, лису и медведя, И ко всем свой, особый подход, Что поделать, лесной ведь народ. Все, как дети, добры, но упрямы, Ну, а Ведьма для них – просто мама. Ох, устала... Заря занимается, Всех пригрела, пускай отсыпаются. Светляки потушили мерцание, Наконец, наступило молчание.
Jakub Rebelka
Kira Shakhoval
Смирнова Екатерина
От брусничного заката Ели чётче и темней, Закарабкались опята На верхушки древних пней.
Для ночного танца феи Собрались на косогор, Где из хвои, пунцовея, Лезет крепкий мухомор.
У холма столпились грабы По колено в плаунах, Дремлют замшевые жабы На замшелых валунах.
Приподнял цветок дурмана Алебастровый раструб... Из болотного тумана Показался старый сруб,
Дом колдуньи - меж берёзок И ветвистой бузины, Как незримый перекрёсток Потаённых троп лесных.
В чаще дел у ведьмы много: Выбрать древко для метлы, Принести песка речного - Чистить медные котлы...
До зари поднявшись, ранней Запасается росой, Ловко капли собирая, С паутины в туесок.
Поутру - по тёмной стёжке Проберётся меж болот И на спелую морошку У трясины набредёт.
И поганок прихотливых, Всех оттенков белизны, В нежно-лунных переливах, Острошляпых и резных.
Побеседует с кукушкой, Луговых цветов нарвёт, Лисенят в свою избушку Почаёвничать зовёт...
В сумерках, вернувшись в домик И туман-завесу сняв, Перелистывает сонник, Пьёт отвар пахучих трав
И, когда над елью солнце Засыпает, запылав, Наконец-таки берётся За волшебные дела...
Мария Лаврук
Поспать бы подольше, да нет, на опушку Приходят смотреть каждый день на избушку И просят стоять только передом к ним, И ждут – из трубы повалить должен дым. А мне, на ногах на куриных Легко, что ли стены, как спину, Свои каждый день разгибать, И по лесу бодро бежать? Ну нет уж, увольте, не стану Я всех развлекать беспрестанно, Дождусь свою бабу-ягу И в чащу я с ней убегу. А то, что за странная мода – Стоят рядом толпы народа, Глазеют и ждут развлечений. Хоть кто бы принёс угощенья: Грибочков солёных, капусты, А то в погребах стало пусто, И жду я уж месяц второй, Когда воротится домой Со слёта любителей супа Хозяйка с метлою и ступой.
KaiserFlames
BrittMartin
Мишарин Борис Петрович
Березовый лес, где петляла тропинка, И юноша шел меж белесых стволов, Ступни щекотала росою травинка, И запах дарила чудесных цветов.
Вела его верно к далекой опушке, Сквозь дивный и сказочный летний лесок, К забытой давно замшевелой лачужке, Которую знал лишь один ветерок.
Тропинка, судьба или нить Ариадны Его привели к той избушке не зря, Березы, кудрявясь, стояли нарядны, Серёжки в листочки вплетала заря.
А в домике ветхом лесная колдунья Уже поджидала давно молодца, С дороги отваром поила вещунья, Дурманный напиток, вливая в сердца.
Туманится взор и старуха лесная Становится похоти, плотью мечты, Смеется под ним и, все соки вбирая, Она получает младые черты.
А он теперь старец, рукою согбенной, Шершавой ладонью ведет по лицу, Дурман исчезает туманностью бренной И капают слезы, скатившись к крыльцу.
А ведьма младая смеется в злорадстве, Танцует, летает, как эльф полевой, И прочит герою прожить дни в богатстве, Кикимор болотных, как леший лесной.
«За что ты меня опоила травою Своей колдовскою, взяла мою честь»? А ведьма смеется, играя судьбою, - «Отцу твоему – равнозначная месть».
И старец поник, зашумели березы, Заплакали листья слезою росы, И небо разверзлось, и мощные грозы На подлость земную бросали шипы.
Константин Бальмонт
Я был в избушке на курьих ножках. Там всё как прежде. Сидит Яга. Пищали мыши и рылись в крошках. Старуха злая была строга.
Но я был в шапке, был в невидимке. Стянул у Старой две нитки бус. Разгневал Ведьму и скрылся в дымке. И вот со смехом кручу свой ус.
Пойду, пожалуй, теперь к Кощею. Найду для песен там жемчугов. До самой пасти приближусь к Змею. Узнаю тайны — и был таков.
Из детской книги «Азбука Бабы Яги» Автор: Андрей Усачёв
Живая избушка у Бабы Яги: У этой избушки — две курьих ноги. Торчат её ноги наружу — И мёрзнут в январскую стужу.
Купила ей Баба Яга сапоги — Малы сапоги для куриной ноги. И туфелек нет в магазинах Для ног великанских куриных. Размер у избы — девяносто второй. Примерит ботинок — ботинок с дырой. Несёт ей хозяйка кроссовки — В момент развалились обновки. Бредёт одиноко она средь дубрав, То ногу одну, то другую поджав… Вздыхает в тоске и печали: — Как люди теперь измельчали!
Мастер-классы по теме, найденные ШумелкойМышью:
Â
Атмосферные картинки для вас подобрала Буу
Bagriel Gray
Haru Aki
Martin Treschl
Robin lhebrard
Алексей Горбатов
Картины в технике монотипии от Буу: Ведьмин лес
Мятное
Яхонтовое колдовство
Акварель от Лиэнь
Стихи от Буу
Три колдуньи
Одна колдунья жила на болоте, Питалась мохом, растила когти, Спала на кочке, пила из лужи, В меху медвежьем ходила в стужу.
Другая колдунья жила в пещере, Без окон, света, крыльца и двери, Чертила руны, мотала пряжу, Супы варила из лап лебяжьих.
Ещё одна обитала в чаще, Пила из черепа, как из чаши, Бросала кости, а ела мясо, Лечила плешь, худобу и сглазы.
Втроём они под луной плясали. — Не жить ли вместе? — одна сказала. Вторая и третья в ответ кивнули: — Как хорошо это мы смекнули!
У каждой свояколдовская сила, Сложить их вместе — вот это мило! Делиться невзгодами и везеньем, Сушить траву и варить варенье.
Посуду ловко лепить из глины, От глаз чужих прикрывать спину, Звериные новости поразведать, Утром завтракать, днём обедать…
— Но где же, в каком расчудесном месте Поселимся нынче, подруги, вместе?
Недолго думая, три товарки Свои дома предложили жарко…
Колдунья с болота орала: «В болоте! Вы слишком тепло у себя живёте. Яд комариный там в недостатке, Стволы шершавы, а камни — гладки!»
Колдунья из чащи вопила: «В чаще! Там есть, что поесть, и по-настоящему! Питаясь корнями, друзья, да жабами, Мы станем никчёмными,совсем слабыми!»
И третья колдунья кричала тоже, Что лучше её дома быть не может: «В пещере ни солнца, ни снега, ни вьюги, Вот там заживём! Не глупите,подруги!»
Три раза к рассвету они сходились, Решали, до ночи суды судили, Но каждой милее в итоге была Своя ненаглядная мгла.
Вернулась колдунья в пещеру без двери — От гнева её разбежались все звери. Вторая забилась в лесную чащобу, Лелеять растущую чёрную злобу.
А третья к себе ускакала в болото, Ворчать на любимой кочке.
…Охотник на ведьм пострелял их ил лука, выследив поодиночке.
Агония
Воздух смолами пропитан.На ветвях висит дурман. Клонит голову устало старый хвойный великан. Тяжело ему в соседстве — на корнях разросся дом, И столетняя колдунья обжилась привольно в нём. В бородавках вся, хромая. Нос крючком, змеёй коса. Из-под шляпы смотрят косо развесёлые глаза. День за днём отвары варит — разноцветный дым ползёт. Заклинанья распевает ночь за ночью, напролёт. От дурмана прорастают ядовитые грибы — Мухоморы да поганки, корм для бабьей ворожбы. Зыбкой серой паутиной все кусты оплетены. На проплешине у дома ночью бродят злые сны. Кедр посмотрит их немного, уж привыкший к чудесам, Погрустит, вздохнёт глубоко, а потом уснёт и сам. Не летит к нему гнездиться ни ореховка, ни клёст, И коры не пощекочет беличий пушистый хвост. Бродит стражем по оврагам оборотень, ведьмин сын В колдовском обличье зверя — чёрно-бурый лисовин. Дом из кедра соки тянет, жилы крутит, кожу мнёт, Прорастает выше, выше… Скоро душу заберёт. Станет, станет он корягой, облысевшей да кривой. Пополам сломит беднягу, зарастёт гнилой травой… Из последних сил он тянет к солнечным лучам ладонь. Смоляные слёзы блещут. А в мечтах его огонь. Фоточки из архивов Лиэнь
92 843
4
ОММЕНТАРИИ