Глава 5.
Гарри знал, что его ждут у Уизли, да и Гермиона несколько раз приглашала, хотела познакомить с родителями. Хагрид прислал уже две совы, бабушка Невилла звала на чай. Но был в мире еще один человек, который его не ждал. Просто потому, что еще не умел. И именно поэтому Гарри должен был прежде всего отправиться к нему.
Андромеда открыла дверь сразу же, как будто ждала кого-то.
- Проходи, Гарри! – тихим, уставшим голосом сказала она. – Тедди сейчас как раз кушает.
Малыш с ярко-оранжевыми волосами сидел в дестком стульчике, размахивая ложкой. Часть каши лежала на полу, часть размазалась по волосам. Но мальчик был доволен собой и ждал, когда ему снова дадут тарелку, чтоб продолжать размазывать кашу.
- Беда с ним, - пожаловалась бабушка, но в этой жалобе было больше улыбки, - ни секунды на месте не сидит. Точно как Дора!
- Можно мне покормить Теда? – вдруг попросил Гарри, указывая на тарелку.
- Конечно! – удивилась Андромеда.
Гарри сел на диван, поставив стульчик Теда рядом с собой. Он аккуратно кормил крестника и рассказывал ему сказку про мальчика-сироту. Малыш послушно открывал рот и смотрел на дядю круглыми синими... нет, уже карими глазами. Андромеда вытирала глаза уже, наверное, тысячной бумажной салфеткой.
-... знаешь, почему он вырос счастливым? Потому что знал, что мама и папа не специально ушли, и что они его очень любили. И другие его тоже любили. Профессор Дамблдор говорил мне, что любовь – великая сила. И я над ним смеялся. А теперь тебе говорю – если тебя будут любить, если ты будешь любить, то это самое важное. И самое тяжелое в жизни.
Тед доел последнюю ложку, и протянул Гарри ручки, чтоб тот вытащил его и отпустил на свободу. Очутившись на полу, малыш попробовал на вкус шнурки ботинок крестного, поморщился, и пополз в поисках чего-то более интересного.
Андромеда подошла к гостю, положив руку ему на плечо.
- Знаешь, Гарри, о чем думаю, когда уже совсем горько?
Он помотал головой. Недаром у каждого свой боггарт. Впрочем, и патронус тоже.
- Я думаю о тебе. Если ты вырос таким... Значит, Тедди тоже может вырости настоящим человеком.
Гарри покраснел.
- Не мне судить, какой я человек. Но если вы хотите видеть Теда счастливым, вам не стоит брать примером меня.
- Так сказка, которую ты рассказывал Теду, неправда? – лукаво улыбнулась Андромеда.
- Я же сказал ему, что любить – это сложно. И больно. Пока это не принесло мне счастья.
Миссис Тонкс вдруг обняла его.
- Ты не представляешь, Гарри, сколько людей в волшебном мире любят тебя!
- Нет, - твердо ответил он. – Они благодарны мне. Любовь – это что-то... вроде того, что было с Сириусом. Когда я знал, что всегда могу положиться на него.
- А теперь ты ни на кого не можешь положиться? – тихо спросила мама Тонкс.
- Мне казалось, что могу. Теперь я ничего не знаю...
Гарри стал прощаться, взял на руки Теда, и тот сразу же попытался стянуть с крестного очки.
- Нет, друг, так дело не пойдет! – засмеялся Гарри. – Вот тебе игрушка!
Он вытащил из кармана мантии волшебную палочку, что с писком превращалась каждый раз в другое животное.
- Это от дяди Джорджа, - серьезно сказал Гарри. – Он просил сказать тебе, что дядя Фред тоже подарил бы тебе что-нибудь, если б смог.
Андромеда осуждающе покачала головой:
- Ты говоришь с ним так, как будто он все понимает.
- Не стоит считать, что если он не говорит, то и не понимает.
- говорит... – из глаз миссис Тонкс полились слезы. Гарри на секунду подумал о том, что странно видеть плачущую Беллатриссу. – Скоро он будет говорить «папа», «мама»... Что я ему отвечу?
- То же, что мне когда-то сказал Хагрид. Что папа и мама были замечательными людьми. И что Волдеморт убил их.
- Расти большой, Тед! – Гарри взъерошил темно-синие тоненькие волосики крестника. – Я еще зайду.
- Спасибо, Гарри! – еще услышал он краем уха голос Андромеды Тонкс, прежде чем мир превратился в тонюсенькую трубку трансгрессии.

Кикимер встретил Гарри радостным возгласом, протягивая связку конвертов.
- Спасибо, можешь оставить это на столе в зале, - устало отозвался Гарри.
Он так и не решился купить себе сову. Ядвига погибла, ему казалось предательством купить новую. Он пользовался теми, что прносили почту, если собирался ответить. Но это случалось очень редко.
- Это от Рона Уизли, Гарри Поттер, - показал Кикимер запечатанный пергамент.
Рон еще более размашистым, чем обычно, почерком, приглашал Гарри на обед не сегодня, а в субботу, потому что случилось нечто... В общем, когда Гарри придет, он сам все узнает. Гермиона просит не портить сюрприза.
- Как ты думаешь, Кикимер, что у них случилось? – Гарри протянул эльфу письмо, и тот внимательно прочитал, прежде чем ответить:
- Все равно ни Кикимер, ни Гарри не знают этого. Так разве есть смысл гадать?
- Ты прав, - вздохнул Гарри. – Мне просто нечем себя занять.
Вечером он наконец решил сделать то, что про себя считал глупостью. Взяв чистый пергамент, Гарри вывел на листе несколько слов и задумался. Возможно, взрослые назвали бы это терапией. Но сам он не понимал, почему делает то, что делает сейчас.

«Дорогие мама, папа, Сириус! А так же Тонкс, Люпин, Фред, Колин, профессор Хмури! Вы знаете, что я потерял камень в лесу. Профессор Дамблдор знает, что я поступил верно. Проблема в том, что я начинаю жалеть об этом...»

Он задумчиво смотрел на лондонский мутный закат. Как сказать даже самому себе все то, что обязательно нужно было сказать? Как рассказать им, которые и так все знают, об одиночестве и тоске? О тупике, в котором он сейчас живет? Первые звезды порой выглядывали сквозь пелену облаков, перемигиваясь разными цветами, а мысли все не хотели собираться в слова. Лишь когда даже на западе небо посветлело, письмо было закончено.

«Отправляю вам это письмо с Ядвигой. Верю, что когда-нибудь получу на него ответ.
Очень скучаю!
Гарри.»

Юноша поджег исписанный лист палочкой и смотрел, как тот медленно превращается в пепел.
После чего, даже не раздеваясь, повалился на кровать и заснул. Впервые за последние недели ему не снились кошмары.