|
Сказки на ночь 2
Рисунки выполнены углем. "Сущность человека"Демон и ангел расправили крылья,Тела в поцелуе слились.Белые перья подернулись пылью,
Черные - блеском зажглись.
Демон был ласковым, нежным, послушным;
Ангел же - сильным и злым.
Каждый из них обменял свою душу
На то, что владело другим.
Зло и добро в это время смешались,
Новую жизнь породив.
Черное с белым друг другу отдались,
Серому дверь отворив.
Демон и ангел расправили крылья,
Души сливая навек...
И появился, мечту сделав былью,
Плод их любви - человек.
"Волшебная скрипка"Милый мальчик, ты так весел, так светла твоя улыбка,
Не проси об этом счастье, отравляющем миры,
Ты не знаешь, ты не знаешь, что такое эта скрипка,
Что такое темный ужас начинателя игры!
Тот, кто взял ее однажды в повелительные руки,
У того исчез навеки безмятежный свет очей,
Духи ада любят слушать эти царственные звуки,
Бродят бешеные волки по дороге скрипачей.
Надо вечно петь и плакать этим струнам, звонким струнам,
Вечно должен биться, виться обезумевший смычок,
И под солнцем, и под вьюгой, под белеющим буруном,
И когда пылает запад и когда горит восток.
Ты устанешь и замедлишь, и на миг прервется пенье,
И уж ты не сможешь крикнуть, шевельнуться и вздохнуть, —
Тотчас бешеные волки в кровожадном исступленьи
В горло вцепятся зубами, встанут лапами на грудь.
Ты поймешь тогда, как злобно насмеялось все, что пело,
В очи, глянет запоздалый, но властительный испуг.
И тоскливый смертный холод обовьет, как тканью, тело,
И невеста зарыдает, и задумается друг.
Мальчик, дальше! Здесь не встретишь ни веселья, ни сокровищ!
Но я вижу — ты смеешься, эти взоры — два луча.
На, владей волшебной скрипкой, посмотри в глаза чудовищ
И погибни славной смертью, страшной смертью скрипача!
(Николай Гумилёв)
"Ласточка"Славно ласточка щебечет,Ловко крыльями стрижет,Всем ветрам она перечит,Но и силы бережет.Реет верхом, реет низом,
Догоняет комара
И в избушке под карнизом
Отдыхает до утра.
Удивлен ее повадкой,
Устремляюсь я в зенит,
И душа моя касаткой
В отдаленный край летит.
Реет, плачет, словно птица,
В заколдованном краю,
Слабым клювиком стучится
В душу бедную твою.
Но душа твоя угасла,
На дверях висит замок.
Догорело в лампе масло,
И не светит фитилек.
Горько ласточка рыдает
И не знает, как помочь,
И с погоста улетает
В заколдованную ночь.
"Маска"Смеюсь навзрыд, как у кривых зеркал,Меня, должно быть, ловко разыгралиКрючки носов и до ушей оскал,
Как на венецианском карнавале.
Что делать мне? Бежать да поскорей,
А может вместе с ними веселиться?
Надеюсь я, под масками зверей
У многих человеческие лица.
Все в масках, в париках, все как один,
Кто сказочен, а кто литературен.
Сосед мой слева — грустный арлекин,
Другой — палач, а каждый третий — дурень.
Я в хоровод вступаю хохоча,
Но все-таки мне неспокойно с ними,
А вдруг кому-то маска палача
Понравится, и он ее не снимет.
Вдруг арлекин навеки загрустит,
Любуясь сам своим лицом печальным,
Вдруг дурень свой дурацкий вид
Так и забудет на лице нормальном.
Вокруг меня смыкается кольцо,
Меня хватают, вовлекают в пляску.
Так-так, мое нормальное лицо
Все остальные приняли за маску.
Петарды, конфетти, но все не так,
И маски на меня глядят с укором.
Они кричат, что я опять не в такт
И наступаю на ногу партнерам.
Смеются злые маски надо мной.
Веселые — те начинают злиться.
За маской пряча, словно за стеной,
Свои людские, подлинные лица.
За музами гоняюсь по пятам,
Но ни одну не попрошу открыться,
Что если маски сброшены, а там
Их подлинные, подленькие лица?
Я в тайну масок, видимо, проник,
Уверен я, что мой анализ точен,
И маски равнодушия у них
Защита от плевков и от пощечин.
Но если был без маски подлецом,
Носи ее. А вы? У вас все ясно!
Зачем скрываться под чужим лицом,
Когда свое воистину прекрасно.
Как доброго лица не прозевать,
Как честных угадать наверняка мне?
Они решили маски надевать,
Чтоб не разбить свое лицо о камни.
"Эльфийка"Не рви в садах эльфийских лилий. Не пей эльфийское вино. Совой ночною, лунной пылью, Не залетай ко мне в окно. Не соблазняй меня, нагая, Купаясь в солнечных лучах. Не собирай в лесу дремучем, Кореньев, приворотных трав. Не щебечи на ухо нежно, Мне слов на птичьем языке. Снять не пытайся незаметно, Кольцо, что на моей руке. Не стой, под ливнем, у подъезда. И не ходи за мной тайком. И не рисуй, на стенах дома, Мои портреты угольком. И кровь эльфийскую, из пальца, Мне не подмешивай в бокал. Не говори мне слов красивых. Я от тебя уже устал. Не проклинай меня как ангел, И не люби меня как бес. И до земли не поднимайся, Не опустившись до небес. Не обещай в аду мне счастья. И жизнь без счастья, но в раю. Я без ума, пойми эльфийка, Земную женщину люблю.
"Фродо"
Куда ты идешь, ну куда ты идешь? Дорога опасна и вряд ли найдешь. Цепочка на шее и маленький меч, И старенький плащ, ниспадающий с плеч.
Кольчуга твоя для тебя велика, Дорога опасна и цель не близка. Так много есть сильных на этой земле, Зачем закружился ты в мутной волне?
Дорога опасна и цель нелегка, И как бы тебе не уснуть на века. Друзей ты теряешь на этом пути, Не твой ли маячит черед впереди?
Так брось свою ношу, шагай налегке, И, может, останется путь вдалеке. Зачем тебе лезть туда, шею ломать? Срастить ее будет непросто опять.
Но он серой тенью уходит вперед, Врагов и друзей на пути познает. Проклятье веков его тянет и гнет, Но он все упрямо шагает вперед.
Пусть много есть сильных - судьбой выбран он, И жизнь свою сам он поставил на кон. Пусть черные крылья закрыли луну, Предательство пусть угрожает ему.
Он тенью крадется по вони болот, По черным ущельям идет он вперед, Кольцо на цепочке, проверенный меч И эльфовский плащ, ниспадающий с плеч.
"Вампир"День догорел на сфере той земли,Где я искал путей и дней короче.Там сумерки лиловые легли.
Меня там нет. Тропой подземной ночи
Схожу, скользя, уступом скользких скал.
Знакомый Ад глядит в пустые очи.
Я на земле был брошен в яркий бал,
И в диком танце масок и обличий
Забыл любовь и дружбу потерял.
Где спутник мой? — О, где ты, Беатриче? —
Иду один, утратив правый путь,
В кругах подземных, как велит обычай,
Средь ужасов и мраков потонуть.
Поток несет друзей и женщин трупы,
Кой-где мелькнет молящий взор, иль грудь;
Пощады вопль, иль возглас нежный — скупо
Сорвется с уст; здесь умерли слова;
Здесь стянута бессмысленно и тупо
Кольцом железной боли голова;
И я, который пел когда-то нежно, —
Отверженец, утративший права!
Все к пропасти стремятся безнадежной,
И я вослед. Но вот, в прорыве скал,
Над пеною потока белоснежной,
Передо мною бесконечный зал.
Сеть кактусов и роз благоуханье,
Обрывки мрака в глубине зеркал;
Далеких утр неясное мерцанье
Чуть золотит поверженный кумир;
И душное спирается дыханье.
Мне этот зал напомнил страшный мир,
Где я бродил слепой, как в дикой сказке,
И где застиг меня последний пир.
Там — брошены зияющие маски;
Там — старцем соблазненная жена,
И наглый свет застал их в мерзкой ласке...
Но заалелся переплет окна
Под утренним холодным поцелуем,
И странно розовеет тишина.
В сей час в стране блаженной мы ночуем,
Лишь здесь бессилен наш земной обман,
И я смотрю, предчувствием волнуем,
В глубь зеркала сквозь утренний туман.
Навстречу мне, из паутины мрака,
Выходит юноша. Затянут стан;
Увядшей розы цвет в петлице фрака
Бледнее уст на лике мертвеца;
На пальце — знак таинственного брака —
Сияет острый аметист кольца;
И я смотрю с волненьем непонятным
В черты его отцветшего лица
И вопрошаю голосом чуть внятным:
«Скажи, за что томиться должен ты
И по кругам скитаться невозвратным?»
Пришли в смятенье тонкие черты,
Сожженный рот глотает воздух жадно,
И голос говорит из пустоты:
«Узнай: я предан муке беспощадной
За то, что был на горестной земле
Под тяжким игом страсти безотрадной.
Едва наш город скроется во мгле, —
Томим волной безумного напева,
С печатью преступленья на челе,
Как падшая униженная дева,
Ищу забвенья в радостях вина...
И пробил час карающего гнева:
Из глубины невиданного сна
Всплеснулась, ослепила, засияла
Передо мной — чудесная жена!
В вечернем звоне хрупкого бокала,
В тумане хмельном встретившись на миг
С единственной, кто ласки презирала,
Я ликованье первое постиг!
Я утопил в ее зеницах взоры!
Я испустил впервые страстный крик!
Так этот миг настал, нежданно скорый.
И мрак был глух. И долгий вечер мглист.
И странно встали в небе метеоры.
И был в крови вот этот аметист.
И пил я кровь из плеч благоуханных,
И был напиток душен и смолист...
Но не кляни повествований странных
О том, как длился непонятный сон...
Из бездн ночных и пропастей туманных
К нам доносился погребальный звон;
Язык огня взлетел, свистя, над нами,
Чтоб сжечь ненужность прерванных времен!
И — сомкнутых безмерными цепями —
Нас некий вихрь увлек в подземный мир!
Окованный навек глухими снами,
Дано ей чуять боль и помнить пир,
Когда, что ночь, к плечам ее атласным
Тоскующий склоняется вампир!
Но мой удел — могу ль не звать ужасным?
Едва холодный и больной рассвет
Исполнит Ад сияньем безучастным,
Из зала в зал иду свершать завет,
Гоним тоскою страсти безначальной, —
Так сострадай и помни, мой поэт:
Я обречен в далеком мраке спальной,
Где спит она и дышит горячо,
Склонясь над ней влюбленно и печально,
Вонзить свой перстень в белое плечо!»
Александр Блок "Песнь Ада"
"Джек Воробей"
В душе он был простой пират, Нательный крест – его спаситель, Бутылка рому - и он рад, Морская гладь – его обитель.
Он славным капитаном был, Жестоким, но и справедливым, Романтиком последним слыл, И внешне ничего - красивым.
Любил на палубе сидеть, Мечтать о счастье и удаче, Но некому его согреть, Он в боли жил, а как иначе?
Любил он девушку одну, Она ему не отвечала, Он корабли пускал ко дну, Но мстил он ей, ища причала.
Причала для души своей, Ему хотелось лишь покоя, Всегда мечтал он лишь о ней, Хотя был королем разбоя.
Сегодня утром он погиб, Во время страшного ненастья, Закончился судьбы изгиб, Теперь в аду он ищет счастья
Автор готов к любой критике, даже самой строгой. Выпускайте своих драконов!
|
Оцените пост
5
|
|
|
|
|
|
|
743
0
ОММЕНТАРИИ