Конец Цвета
Не так люди представляли себе глобальную катастрофу. Ни гигантского метеорита. Ни ядерной войны. Ни загадочного вируса.
Но это оказалось страшнее любого воображаемого катаклизма.

На художественной выставке, как правило, внимание сосредоточенно на картинах, а большинство разговоров сходится до обмена впечатлениями. Вот и сейчас люди неспешно проходили от одного произведения к другому, иногда перешептываясь между собой.
Среди посетителей были две семейные пары, пришедшие на выставку вместе.
Александр, мужчина в солидном деловом костюме, так же взял с собой двух сыновей – Диму, мальчишку девяти лет, и пятилетнего Рому. Отец семейства обсуждал достоинства картин с давним другом Лёшей, но временами поглядывал на младшего сына.
Тот откровенно скучал и не находил себе места. Пытаясь хоть как-то занять себя, Рома что-то забормотал, представляя, что он персонаж из мультфильма и возбуждённо замахал руками.
- Какой у вас милый мальчик! – улыбнулась Рита, супруга Лёши.
Она была очень красивой женщиной с мягкими чертами лица и выразительными глазами. В отличие от Александра и Веры, их семья пока не имела детей.
Рома, услышав комплимент, ещё больше вошёл в свою роль, начав скакать по залу.
- Рома, тише! Тише! – Забеспокоилась Вера. Рома даже не обратил на неё внимания.
- Ну что ж, пойдём дальше? – спросил Александр.
Пока остальные пошли в соседний зал, Александр подошёл к Роме, не церемонясь, схватил его за руку и хорошенько вздёрнул.
- Веди себя тише, не то получишь! – сказал отец сквозь стиснутые зубы и уничтожающе глядя на сына.
Мальчишка приумолк и угрюмо уставился в пол. Всё последующее время, пока они были на выставке, Рома не произнёс ни слова.
- До чего же хорошая семья, - сказала Рита, когда они расстались. – Как они любезны между собой, говорят друг другу хорошие вещи, не спорят по пустякам!
Лёша счёл за лучшее промолчать.

Александр облегчённо вздохнул, когда они переступили порог дома. Между супругами тут же возникли холодность и отстранённость. От былой любезности, что так восхитила Риту, не осталось и следа.
Нельзя сказать, что Александру вообще не понравилась, как они провели вечер. И всё же после такого совместного времяпровождения с другом он чувствовал себя опустошённым. Пока жена хлопотала на кухне, Александр решил преподать сыну урок за вызывающее поведение.
Через несколько минут порки, которые показались ребёнку часом, Александр, наконец, остановился.
- Хватит ныть! Ты размазня или мужчина!? Ничего! В следующий раз будешь знать, как себя вести.
Когда заплаканный сын ушёл из комнаты, на секунду отца охватили сомнение и жалость – не слишком ли он жесток? Но Александр тут же отмёл эту мысль и, желая успокоиться, сел читать газету.
Старший, Дима, благоразумно не попадался на глаза отцу в этот вечер, предпочитая отсиживаться в своей комнате. Он уже проходил всё это на собственном опыте и знал, как надо себя вести.

Рома пришёл к маме в спальню, потому что знал, что она всегда постарается утешить его в горе. Вот и сейчас Вера посадила вздрагивающего после истерики мальчика на колени и обняла его.
Она вдруг осознала, до чего же ей противно находясь в соседней комнате слышать крики ребёнка в момент порки. И как она ненавидела всю эту негласную игру, которую они затевали с мужем, находясь в присутствии его друга. Да и не только друга, это касалось любых людей. Но что она могла сделать? За это она себя ненавидела в первую очередь, но не знала, как быть иначе.
Её взор блуждал по комнате, пока не наткнулся на свадебную фотографию, где они стояли приобнявши друг друга. Молодые, красивые и счастливые.
Вера вспомнила, какой насыщенной была их жизнь перед свадьбой и в первые годы супружества. Что изменилось с тех пор? Куда ушла та теплота и ожидание лучшего?
Так и не найдя ответа, Вера оставила ребёнка в комнате и пошла на кухню.
Когда Вера взялась за домашние дела, её мысли пошли совсем в другом направлении.
И что она так расклеилась? Ведь на самом деле её муж замечательный человек, имеющий солидную работу и хороший заработок, интеллигент, без вредных привычек. Умеет держать себя в руках, когда нужно. И детям он желает только лучшего. Старший, вон, учится в престижной школе.
Что ещё нужно?
Просто сегодня Саша очень устал. У него был тяжёлый рабочий день.
Так, успокаивая себя, Вера очень скоро и думать забыла о случившейся слабости.

Наступил следующий день. Вопреки обычаю, Александр собирался на работу в очень спокойном состоянии, а не в спешке и нетерпении. Он не вышел из себя, когда надо было сделать пару мелочей в ванной, а Дима заперся там и не спешил выходить, хотя время подгоняло Александра. Он просто стал терпеливо ждать, пока сын выйдет.
Наконец, Александр сел в машину и поехал на работу.
На центральной улице растянулась пробка, походящая на гигантскую железную многоножку, которая к тому же оказалась ну о-очень медлительной. Александр был пунктуальным человеком, и мысль о задержке очень беспокоила его. Воображение то и дело рисовало картины, в которых начальник лаборатории (вспыльчивый тип) упрекал его за опоздание. Александр бормотал оправдания, словно начальник находился с ним в машине. Но даже эти обстоятельства он воспринимал без негодования.
Наверное, сегодня просто хороший день, если не считать пробку.
Наконец, Александр доехал до Центра Научных Исследований. Припарковавшись на стоянке для сотрудников, он скорым шагом направился к центральным воротам, мимоходом посмотрев на статую у лестницы.
Александр работал биохимиком в ЦНИ около восьми лет и уже, похоже, знал все изгибы скульптуры, но всё равно не переставал восхищаться ею. Вот и сейчас он потратил пару секунд, чтобы полюбоваться изваянием каменного дерева, раскинувшего свои ветви над землёй.
Едва встретившись с начальником, Александр принялся говорить о пробке. Тот равнодушно выслушал его, кивнул и ушёл по своим делам.
Вернувшись домой он решил расслабиться, посмотрев телевизор. Переключая каналы, мужчина остановил свой выбор на региональных новостях. Там транслировали выступление видного политика.
Александр недоверчиво относился к политике и всем тем, кто, выступая с трибуны, обещал решить все гражданские проблемы – только дайте власть. И он никогда не отказывал себе в удовольствии передразнить высказывания политиков.
Недоверие было и сейчас, но на сей раз Александр обошёлся без злорадства.
Рома сегодня вёл себя куда спокойнее обычного – видно тот урок пошёл ему на пользу.
Сегодня просто хороший день, уже в который раз подумал Александр.

Спустя несколько дней человечество не могло отрицать случившуюся перемену.
Внезапно прекратились многие конфликты во всех сферах, начиная от политики и заканчивая бытовыми ссорами. Непримиримые враги, воевавшие между собой многие годы, уже не видели смысла в том, чтобы поднимать оружие друг на друга. Пропала национальная и религиозная ненависть. Правительство, медлительность продавцов, неосторожные водители, погода, шутки знакомых, несогласие в интернет-блогах, непонимание родных и близких, и многое-многое другое – теперь не могло вызвать и капли негодования.
Удивлению людей не было предела.
Раздражение, злость, ярость, возмущение, сарказм, бешенство, осуждение – всё куда-то исчезло в один миг.
Выдвигалось множество причин случившегося. Например, религиозные сообщества заявили о наступлении нового часа, когда, наконец, свершается обновление человечества, начавшееся с очищения от одного из семи смертных грехов – гнева.
Учёные всего мира – в том числе и ЦНИ – тщетно бились над разгадкой феномена исчезновения гнева.

Александр и его домочадцы не были исключением.
Они просто не узнавали друг друга. Никто не испытывал раздражения, папа вдруг стал тихим и спокойным по отношению к детям. Хотя Дима и Рома всё ещё опасливо косились на отца – а ну как взорвётся вспышкой несдержанной злобы? Всё-таки нескольких дней покоя недостаточно, чтобы забыть боль, причиняемую годами.
И всё же смех в их доме стал звучать гораздо чаще.
Порой необъяснимость происходящего пугала, но в целом изменения в атмосфере семейных отношений приходились по нраву всем членам семьи, хотя никто не решался признаться в этом другому.
Естественно, в последующие дни Александру пришлось больше времени проводить на работе, исследуя в команде учёных таинственное явление. Как-то ему даже хотелось остаться в ночную смену, но начальник настоял, чтобы он ехал домой и отдохнул, иначе завтра у него совсем не будет сил.
На пути к дому Александр включил радио. Конечно, большая часть новостей посвящалась происшествиям, связанным с пропажей гнева.
«На интернет-форумах и телевизионных передачах популярно обсуждение версии о том, что кто-то (начиная от секретных организаций и заканчивая инопланетянами) привёл в действие невиданное оружие, ударившее по человечеству».
Александр усмехнулся, поражаясь людской фантазией, но тут же оспорил себя. Случившееся выходило за рамки любых объяснений. Так что кто знает – может именно самые нелепые предположения помогут разобраться в происходящем?
Дальнейшие новости он слушал в пол-уха, улавливая только обрывки фраз.
Загорелся красный цвет светофора и Александр притормозил у зебры. Мимо его авто прошла девушка. Вернее, прошла группа людей, но именно она захватила его внимание, да и всех остальных водителей и пешеходов.
Девушка была абсолютно голой. Она спокойно шла, как ни в чём не бывало, и в её движениях не угадывалось даже намёка на скованность.
Кто-то из водителей посигналил, привлекая внимание девушки. Потрясенный Александр сопроводил её взглядом и улыбнулся.
Он никогда не причислял себя к бабникам – да что там! – или хотя бы к тем, кто в тайне просто оценивающе смотрит на девушек. И дело тут было вовсе не верности жене, а скорее в его характере. Александр всегда стыдился подобных мыслей или поведения.
Однако этот случай не вызывал у него и малой доли смущения. Казалось, идущие рядом с девушкой прохожие тоже нисколько не смущены, а лишь посмеиваются, отпуская шутки по поводу необычной ситуации.
Загорелся зелёный и Александр поехал дальше. Но не успел он отдалиться от памятного перехода, как зазвонил телефон. Несколько мгновений, Александр не решался его брать, пытаясь понять по номеру, кто именно звонит. Но, так и не разобравшись, он ответил на звонок.
- Да?
Молчание. Только прерывистый шорох слышно.
- Алло?
- Привет!
Меньше всего он ожидал услышать голос именно этого человека.
По окончанию разговора, одновременно поражаясь и пугаясь своим поступкам, Александр свернул на перекрёстке, поехав совсем другой дорогой, не ведущей к дому.
- Что же ты делаешь? – спросил он сам у себя, прекрасно зная ответ. Скорее вопрос был лишь бессильной попыткой остановиться.

Александр не переставал изумляться, как так получилось, что теперь он сидит на кухне у Лёши – того самого друга, с которым ходил на выставку – и пьёт чай, ведя беседу с его женой Ритой. На вопрос, где муж, она ответила, что у родственников и махнула рукой, не желая развивать эту тему.
- Так что у вас на работе происходит? – поинтересовалась Рита, подавшись чуть вперёд.
При этом пола халата как бы невзначай соскользнула в сторону, показав её стройную ножку, что не осталось незамеченным для Александра.
- Вкалываем как проклятые! Но зато, возможно, наши усилия скоро будут достойновознаграждены… Правда, это секретная информация.
- Обожаю секреты!
Они некоторое время молча смотрели друг на друга.
- Как я могу устоять перед обаянием такой женщины! – нарушил тишину Александр. Вера победно улыбнулась. – Я не ведущий специалист в исследованиях, по этому всего не знаю. Но мне известно, что скоро мы сможем создать лекарство, стимулирующее чувства, в том числе и гнев.
- Лекарство? – удивилась Рита. – А разве это болезнь?
- Пока никто достоверно не может сказать, что это, так как в организме не обнаружено никакихви…
- Нет-нет, ты меня не понял. Я хотела спросить: разве это плохо?
Он не нашёл, что сказать.
- Это же благо, - вкрадчиво продолжила Рита. – Никакой злобы. Никакого замешательства.
С этими словами она протянула свою руку и положила её на колено Александра.
- Это такая невероятная свобода!
Рита оказалась очень близко, так что он ощутил её дыхание. Его руки легли на талию Риты, и он притянул женщинук себе…

В тот вечер многие не узнали своих друзей и родных. Люди вдруг стали очень открытыми и честными. А кто-то наоборот стал успешно лгать и лицемерить.
Признание в любви, раскрытие тайных убеждениях, заявления о своих недостатках и ошибках – они смогли сделать то, на что не решались годами.
Нет стыда, скованности, смущения, неловкости, робости, стеснения, застенчивости.
Невероятная свобода.

Домой он вернулся только поздней ночью следующего дня. Заходил в прихожую тихо, надеясь, что все уже давно спят, и что никто не услышал его появления. На кухне Александр быстренько поел и уже собирался пойти спать, как в проходе появилась жена.
- Тебя не было два дня, - сказала Вера, само собой, без ноток возмущения. – Я и дети волновались.
- Да, меня задержали, - ответил он, смотря прямо в глаза жене.
Не было скованности. Но был страх и Александр поспешил сменить тему:
- Но ничего, завтра у меня выходной.
Александр попытался обойти Веру, давая понять тем самым, что разговор закончен. Но она не сдвинулась с места, заградив выход.
- Ты мог бы позвонить.
Александр поёжился. От сухости её голоса становилось ещё страшнее. Уж лучше был гнев. Да и он смог бы выказать раздражительность, отвязавшись от жены.
- Я устал и хочу спать. Давай поговорим завтра.
- Нет, сейчас, - сказала она твёрдо. – Ты изменил мне с Верой.
Пойманный врасплох таким прямым заявлением, Александр, однако, нашёл в себе силы притворно удивиться.
- О чём это ты?
Вера вздохнула.
- Она звонила мне сегодня и всё рассказала.
Александр не опустил взгляда. Ему было страшно, но он по-прежнему не стыдился находиться в присутствии жены даже после уличения в измене. Зато поражало, с какой уверенностью Вера – такая тихая женщина – говорит ему всю правду в лицо.
Он отошёл и сел на стул.
- Зачем? Зачем она рассказала тебе об этом? – его голос задрожал, выдавая волнение.
- Не имеет значения.
- Я не хотел этого делать, - медленно сказал Александр. – Ты ведь тоже заметила, что теперь ещё и стыд пропал? Я не хотел этого делать!
- Дело тут вовсе не в стыде. Я надеялась, что ты сам всё расскажешь мне.
Она развернулась и ушла.
Александр остался сидеть на кухне с мрачным выражением лица. У него возникло ощущение, словно внутри была пустота, в которой эхом отражались последние слова Веры.
А ведь она права. Исчез гнев, исчез стыд, и этого оказалось достаточно для измены. Получается, их отношения держались на страхе перед его осуждением, если Вера что-то сделает не так? Неужели всё это время их связывал страх испытать стыд на глазах окружающих, узнай люди, что их семьяне так идеальна, как кажется со стороны? И вот всё рухнуло с пропажей чувств, обнажив истинное положение вещей.
Александр никогда не задумывался над внутренней стороной их отношений и, похоже, до настоящего момента вообще отрицал её существование, сосредоточившись только на внешнем.
Что же ещё будет сдерживать отношения, если пропадёт страх?
Он почувствовал глубокое сожаление за предательство жены, заключенное не только в измене, но и в пренебрежении её чувствами за все годы совместной жизни. Ему становилось очень страшно при мысли, что своими поступками он, вероятно, уничтожил отношения с Верой.

Где-то раздался сильный звон, вырвавший Александра из объятий сна. Присев на кровати, он стал оглядываться по сторонам, ничего не понимаю. На улице только-только начинало светать.
Звон повторился и теперь Александр осознал, откуда идёт источник звука.
Вскочив, он выбежал на балкон.
Во дворе стоял единственный человек. Как раз в тот момент, когда Александр вышел на балкон, парень схватил с земли камень и запустил его в окно соседнего дома. Вновь по двору эхом разошёлся звон битого стекла.
Однако хулиган даже не думал убегать. Напротив, взял ещё камень. И опять бросил его.
Александр возмутился бы, да вот беда – гнева нет! Вроде как, надо позвонить в полицию… он продолжал отстранённо смотреть, как очередной камешек ударил по стеклу.
Во дворе появился ещё человек. Мужчина в одних трусах и с железным прутом в руке – по видимому, жилец злосчастного дома – не спеша шёл к хулигану. Тот, завидев угрозу, даже не попытался убежать, а лишь тупо уставился на приближающегося мужика.
Жилец не стал утруждать себя какими-то разговорами. Хорошенько замахнувшись, он обрушил прут на голову нарушителя общественного спокойствия. Александр даже будучи на расстоянии,по меньшей мере, сотни метров от них, услышал громкий треск.
Ноги парня подкосились, он осел на корточки и тут же завалился на бок, не в силах удержать равновесие.
Мужику этого показалось мало. Он снова занёс прут над головой и ударил лежачего. А потом ещё раз. И ещё.
В какой-то момент парень перестал вздрагивать, когда получал очередной удар. Жилец продолжал беспощадно и методично лупить бездыханное тело, хотя в его движения не было ярости. Скорее, он напоминал бездушный механизм.
Александр хладнокровно наблюдал за всем, не испытывая злости или ужаса. Только печаль о жизни безрассудного парня.
Забыв о том, что ещё недавно хотел позвонить в полицию, Александр ушёл с балкона.

Мир только сейчас осознал, что это не благо, а проклятье. Мир ввергся в хаос.
Приверженцы теории о химическом оружии, уничтожившим чувства, стали устраивать погромы на улицах. Кто-то рушил и ломал просто из удовольствия. Мировые правители развернули военную мощь друг на друга. Люди не считались с интересами и границами другого.
Страх, волнение, беспокойство, паника, испуг, опасение, ужас – больше не существуют.
Многие погибли в эти дни. Многие понимали, что разрушением не улучшить ситуацию. Но никто не боялся за возможные последствия. Никто не боялся за свою или чужую жизнь.

Горечь и тоска от последнего разговора с женой не покидали Александра. Он задавался вопросом, что их ждёт дальше? Что, если все чувства окончательно исчезнут? И кем станут они после этого? Похоже, что очень скоро их отношения с Верой и детьми превратятся во что-то совсем пустое и бессмысленное. Ни сожаления, ни радости. Как тяжко думать об этом.
Александр вдруг понял, насколько важно пережить те чувства, что ещё пока есть между ними. С этой мыслью он пришёл в спальню.
Вера сидела у окна и даже не повернулась, когда Александр вошёл. С того раза они практически не разговаривали и спали в разных комнатах.
Он присел на кровать. Молчание длилось довольно долго. Вера всё так же смотрела в окно.
- Не испытываю стыда, - сказал, наконец, Александр, разводя руками.
Вера оторвала взгляд от окна, посмотрела на него, но ничего не ответила.
- Но есть сожаление. Я виноват в измене, да и не только в ней, - Постепенно в словах Александра прибавлялось уверенность. - Я сожалею, что причинял тебе боль. Не знаю, что нас ждёт дальше. Но если эмоциям придёт конец, то я бы не хотел, чтобы и наше общение закончилось так печально.
Пересев на другой край кровати, поближе к Вере, Александр продолжил:
- Я хочу попросить у тебя прощения.
Вера опустила взгляд. По щекам стремительно потекли слёзы.
- Люблю тебя. И надеюсь, что любовь останется даже с исчезновением всех остальных чувств.
Она присела рядом с ним и обняла.
- С удовольствием прощаю тебя, - сказала она.
Немало времени прошло, пока они сидели вот так вот, в объятиях друг друга. На смену печали их души наполнило тепло, покой и умиротворение.
- Как же хорошо, - произнесла шёпотом Вера. – Не хочу, чтобы эти эмоции пропали.
Александр согласно кивнул.
- Никогда до этого не задумывался над важностью чувств. Или над тем, как они прекрасны, в каком бы виде не приходили: стыд, страх, гнев, радость… Отмахивался от них, как от надоедливых комаров. Биохимик по профессии, много знаю о физиологических процессах в теле в момент проживания чувств, но, как оказалось, совсем ничего не знаю о самих чувствах.
Ты знаешь, я сейчас с удовольствием приветствовал бы появление раздражения к тебе.
Вера засмеялась от нелепости этой фразы.
- А я бы страх от твоей вспыльчивости! – Вера вздохнула. – Теперь я понимаю, каково зрячему стать слепым.
Им на глаза попалась та самая свадебная фотография, на которую задумчиво смотрела Вера перед тем, как всё это началось.
И тогда они с предельной искренностью поведали друг другу о своих чувствах на протяжении всей истории их общения. Рассказывая о разных ситуациях, иногда им было смешно, иногда грустно. Так пролетело много часов, на улице стемнело, а они всё продолжали говорить. Этим вечером они сблизились больше, чем за все годы совместной жизни. О, если бы они могли так поговорить и раньше! Их жизнь была бы намного насыщеннее.
Вера уснула, прижавшись к Александру. Он ещё некоторое время сидел, наслаждаясь моментом, а потом аккуратно опустил её на кровать и вышел.
У него ещё есть неоплаченный долг перед детьми.
Но Рома уже лёг спать, а Дима прямо заявил:
- Пап, я не хочу с тобой говорить.
Услышь Александр такие слова раньше, он бы в первую очередь впал в состояние глубокого шока, а во вторую – задал трёпку сыну. Но сейчас лишь сказал:
- Уважаю твои чувства и нежелание говорить со мной.
Пока ему не хотелось спать. Он пришёл на кухню и включил телевизор.
Похоже, что ни один канал не работал. Переключая каналы, Александр таки нашёл один рабочий. Шёл какой-то третьесортный сериал. В былое время он испытал бы призрение к фальшивой игре актёров, но сейчас, плюхнувшись в кресло, Александр с восторгом наблюдал за мимикой, жестами и эмоциями героев. Они казались ему такими живыми!
Его глаза наполнились слезами. Когда он плакал в последний раз? Александр не помнил. Должно быть, детстве. Так давно, что казалось, будто это происходило вовсе не с ним.
Ещё через полчаса он уснул, оставив телевизор включенным. Уснул с надеждой на то, что завтрашний день принесёт с собой что-то лучшее.

Он снова чувствовал. Рядом с ним стояли жена и дети. Глядя на них, он испытывал радость от того, что они вместе и ещё множество противоречивых чувств, непонятно как уживавшихся в его теле. Он боялся, что чувства опять уйдут; видел в себе гнев на ту неведомую силу, что грозила вновь отобрать эмоции. А ещё убеждённость, что теперь-то он будет жить совсем по-другому. Серая картина их семьи будет разукрашена яркими красками самых разных цветов.

- Пап, проснись.
Открыв глаза, он увидел перед собой работающий телевизор. По экрану с шипением скользила рябь помех. Лучи утреннего солнца причудливым образом освещали кухню, создавая резкий контраст света и тени. Дима теребил его за плечо.
- Что такое?
Дима отошёл к двери.
- Иди за мной.
Мальчишка вышел с кухни не утруждая себя объяснениями.
Александр некоторое время сидел, недоумевая, что сыну нужно от него. Последовав за Димой, он застал его в прихожей у входа в спальню.
- Там мама, - без всякого выражения сказал он, а по его лицу невозможно было что-либо прочитать.
Александр хотел было спросить, что тот имеет ввиду, но вместо этого толкнул дверь спальни.
Сказать, что увиденное потрясло его, значит не сказать ничего.
Тело Веры мёртвым грузом слегка покачивалось над полом; не смотря на распущенную копну волос, закрывавших лицо и плечи, было видно, как тонкая верёвка затянута на бледной шее.
Под трупом мамы, на полу сидел Рома, равнодушно уставившись в стену.Спокойствие ребёнка в такой ситуации со стороны должно вызывать невероятный ужас. Наверное.
Потрясение быстро сошло на нет, и Александр первым делом снял тело жены, положив его на кровать.
Пока он сидел рядом, смотря на её лицо, в его голове непрестанно звучал только один вопрос – «почему?».
Почему она пошла на это, если их вчерашний разговор был таким хорошим и вселял надежду на лучшее будущее?
Он не находил в себе озлобленности на несправедливость судьбы, допустившей такое. Или страха за своё будущее. Ещё вчера он мог плакать, а теперь едва ли оплачет смерь Веры. Чувство потери ушло, а вместе с ним тоска, печаль и вина.
Неужели теперь всё происходящее он воспринимает исключительно через ум?
Александр прислушался к себе в поисках каких-нибудь чувств. И вскоре нашёл решимость и важность.
Погладив лицо Веры, Александр накрыл её тело одеялом, вышел в прихожую и начал обуваться.
- Куда ты? – спросил Дима.
- Сегодня понедельник. Мне пора на работу! – Александр сказал это так весело, что Дима даже отшатнулся от неожиданности.
Ничего не понимавший Дима наблюдал, как отец обулся и приготовился уходить. Но у самого порога он остановился, развернулся к мальчику и крепко стиснул его плечи.
- Пожалуйста, дождись меня! Присмотри за Ромкой!
Несколько секунд они молча смотрели друг на друга.
- Как же приятно видеть огоньки интереса в твоих глазах, сынок! Я собираюсь возместить ущерб, что причинял вам своей черствостью многие годы! Люблю тебя.
Александр выскочил из квартиры, оставив по-прежнему ничего не понимавшего сына в прихожей.

Заводя машину, Александр позвонил нескольким коллегам и секретарю ЦНИ. Никто из них не ответил на вызов.
По дороге к ЦНИ увидел, к чему приводило исчезновение чувств.
Центральные улицы стали настоящей ареной для военных действий, где каждый был сам за себя. Люди, словно боевые роботы, запрограммированные на разрушение, без всяких эмоций ломали, крушили и поджигали всё вокруг. Хотя нет, не совсем без эмоций.
У некоторых Александр заметил улыбки. Значит радость, важность и удовлетворенность ещё остались. И это значит, что у него пока есть движущая сила, чтобы что-то изменить.
- Только бы успеть, только бы успеть, - бубнил Александр одну и ту же фразу словно заклинание.
Порой он замедлял скорость, чтобы объехать груды хлама на дороге, а иногда без какой-либо видимой причины.
Очень не хватало беспокойства и страха не успеть. Только чувство важности напоминало ему о значимости его цели, и тогда Александр снова прибавлял ход.
Один раз Александр сбил какого-то безумца, намеренно выскочившего ему на встречу. Человек перелетел через машину, но Александр даже не замедлил хода.
Подъезжая, он увидел, что от Центра Научных Исследований остались одни дымящиеся руины. Притормозив в опасной близости от местами горящих развалин, Александр вышел из машины, и некоторое время осматривал обстановку.
Вон статуя дерева – целая и невредимая. По-прежнему красива. А здание…
Тут что, бомбу взорвали? Неужели опоздал?
В следующее мгновение учёный бесстрашно бросился к руинам. Прыгая с камня на камень, он что-то сосредоточенно искал. Не раз он сильно обжигался или, оступившись, падал на острые обломки, вскрикивал от боли, но тут же вскакивал, и смело продолжал поиски. Всё-таки иногда отсутствие страха давало неоценимые преимущества.
Когда он нашёл полу обрушенную лестницу, ведущую куда-то вниз, его одежда дымилась, превратившись в запачканные обрывки, а кожу покрывало множество ожогов.
Разработка лекарства, возвращающего чувства, велась в подземной лаборатории. И если цела лаборатория, то…
В подземных коридорах стояла кромешная тьма, так что Александру приходилось искать дорогу с помощью тусклого света мобильника. Не раз он натыкался на заваленные проходы, так что надо было искать другие пути. Иногда раздавался приглушённый грохот, а пол угрожающе вздрагивал, так что создавалось впечатление, что подвал может обвалиться в любую минуту.
Долгое время Александр безуспешно бродил в потёмках, пока не услышал слабый стон.
- Тут есть кто-нибудь живой?
Александр замер, прекратив дышать… Тишина. Наверное, показалось.
Но стоило ему сделать пару шагов, как стон повторился уже отчётливее. Александр пошёл к источнику звука. И тут обо что-то споткнулся.
Посветив вниз, он увидел человека в измызганном халате. На его лице было много запёкшейся крови, но Александр узнал в нём своего коллегу, который, кстати, был одним из ведущих ученых ЦНИ.
- Сергей! Это я, Александр! – он повернул телефон к себе.
- Они всё взорвали к чёртовой матери! – прохрипел Сергей, стискивая руку Александра.
- Лучше скажи, что случилось с лекарством? Вы его разработали? Испытали?
- Всё разнесли! – сказал Сергей, не обращая внимание на вопросы.
Александр встряхнул его, пытаясь привести в чувство. Лицо коллеги исказила гримаса боли, и он заплакал.
- Прости, - сказал Александр, подумав, что раньше он не был таким жестоким. – Нет чувств, значит, нет сочувствия… Погоди… Ты плачешь!
Сергей сотрясался в рыданиях и Александр изумился, как он сразу этого не заметил. Да ещё припомнил ругательство Сергея вначале разговора. Это можно сказать, будучи в приступе гнева!
- Я понимаю, как тебе тоскливо… вернее, нет не понимаю… впрочем, не важно. Сергей, послушай меня. Ты ведь принял лекарство и я вижу, что оно работает! Где препарат? Он остался цел?
- В комнате напротив, - сказал коллега, не переставая плакать. – В углу… чемодан.
Сергей ещё не успел договорить, как Александр оказался в комнате и нашёл чемодан. Открыв замок, он приподнял крышку.
Александр с благоговением посмотрел на несколько десяток пробирок с зелёной жидкостью, как если бы узрел неприкасаемую святыню.
Послышался шум обвала где-то рядом. Захлопнув крышку, Александр двинулся к выходу.
- Помоги, пожалуйста! – взмолился Сергей.
Александр сначала прошёл мимо, но резко остановился.
В чём дело? Он едва не оставил несчастного умирать. Вроде как, должен помочь? Но зачем? Ведь Сергей может стать для него тяжёлой ношей. Препятствием, из-за которого он опоздает. Александр всё так же стоял спиной к Сергею.
Что-то опять обвалилось неподалёку.
- Ну же! Помоги-и! Не сочувствуешь? Так может хоть что-то дружеское осталось в тебе!?
- Встать можешь? – Александр подошёл к Сергею.
- Едва ли, - Сергей облегчённо вздохнул, - Ощущение, как будто все кости поломало.
Он помог коллеге встать, и они направились искать выход. Одной рукой Александр придерживал Сергея, который всё же смог отталкиваться от пола ногой, а в другой стискивал ручку чемодана.
- Да я раненым пойду быстрее, чем ты! – Воскликнул Сергей. – Мы будем заживо похоронены! Испугайся же за свою жизнь, чёрт тебя подери!
Александр не испугался, зато повеселел, услышав брань коллеги, и ускорил шаг.
Они опоздали всего на секунду, уже самого выхода. Потолок подвала обрушился, осколок упал Александру на голову, отбросив его в сторону. Он попытался встать, в глазах всё плясало, но потом накатила волна едкой пыли, и Александр потерял сознание.
И всё же ему суждено было очнуться живым. Весь в пыли, Александр присел и оглянулся. Рядом лежал чемодан – похоже, целый и невредимый. Проход завалило. Нигде не было Сергея. Видимо, учёного заживо похоронило. Александр подполз к завалу и попытался разгрести обломки, но вскоре бросил эту затею.
Учёные поднял чемодан и побрел искать более спокойное место.
Александр подошёл к статуи дерева и присел, облокотившись на каменный ствол, открыл чемодан. Взял одну из пробирок.
А потом Александр долго держал её на открытой ладони. Очень долго.
Мимо проходили какие-то люди, походящие на зомби. Они скользили по Александру безучастными взглядами и брели дальше. Всё вдруг стало каким-то серым и бессмысленным.

Над ухом раздался кашель. Александр стеклянным взглядом посмотрел на человека. Пробирка слетела с ладони, но тут же была поймана чужой рукой.
- Хех! Всё? С концами?
Александр опустил взгляд, выражая полное безразличие ко всему.
- И что ты делал, если бы пренебрёг моими чувствами и оставил умирать в том аду! Ты сидел бы тут без движения, как эта статуя, пока не помер!
Александр не разделял его веселья. Сергей открыл пробирку. Запрокинув голову коллеги, Сергей открыл его рот и влил несколько капель.
- Насладись солнышком! Посмотри как оно прекрасно!






Муми Тролли Туве Янсон


Читать далее
Сказочные животные Heather Shumacher


Читать далее
АмпирВ (EmpireV)

Читать далее

Автор поста
Blessed Spirit {user-xf-profit}
Создан 10-02-2012, 16:25


380


15

Оцените пост
Нравится 0

Теги


Рандомный пост


  Нырнуть в портал!  

Популярное



ОММЕНТАРИИ





  1.       Namaria
    Путник
    #1 Ответить
    Написано 11 февраля 2012 08:32

    Цитата: Agidel
    Я не поверила в героев - они плоские, никакие. Понятно, что для сюжета нужна была семья с внутренним конфликтом, но вы и здесь умудрились подобрать самые унылые варианты. Насилие, равнодушие, измена - банально и обыденно, проза жизни.

    Для рассказов такого жанра выдумывать мыльную оперу не нужно - это верный шаг к очередным "спасителям мира" и МС с объемом в 300 с. пустого текста. Здесь акцент как раз на обыденности и прозе жизни. Мне нравится.
    По поводу временных рамок - текст у Вас разбит на части, поэтому очередной "разрыв" лучше датировать (сделайте по типу дневниковых записей или чего-то подобного) - уйдет вопрос со временем разработки лекарства.

    - Я устал и хочу спать. Давай поговорим завтра.
    - Нет, сейчас, - сказала она твёрдо. – Ты изменил мне с Верой.

    Хм... Кажется Вера - жена ГГ, а изменял он с Ритой, или я не права?
    В принципе. рассказ мне понравился. Косяков с идеей и изложением не заметила. Живости в начале и правда не хватает, а в остальном - вполне жизнеспособно.



Добавление комментария


Наверх