Ветер колышет белые паутины ковыля. Пахнет свежескошенным сеном. Роса уже почти высохла, но все же холодные капли то и дело оказываются на незащищенных одеждой руках, приятно освежают лицо, снимая тягучую дрему. Как хорошо вот так лежать на траве, вытянувшись во весь рост, и смотреть в бездонное небо, по которому, словно белые корабли, плывут облака. Как хорошо. А потом закрываешь глаза и погружаешься в золотистый полумрак. И тебя уносит теплая река с шелестом трав и запахом нагретого жарким летним солнцем луга…
Звучит чистый детский смех, кто-то окликает тебя по имени. Это младшая сестренка, бегущая через луг. Она обхватывает тебя за шею, и вы со смехом катитесь по траве, приминая белые и розовые звездочки клевера, а потом замолкаете, глядя на небо…
А облака все время меняют свои очертания. Вот то очень похоже на коня… а теперь это уже не конь, а лягушка… нет скорее не лягушка, а заяц… и вот уже совсем не заяц… Облака собираются в огромную гряду, и создается впечатление, что ты смотришь в окно, откуда видно небесное царство. А те движущиеся клочки облаков – жители неба. И кажется, что кто-то зовет тебя туда. Кто-то, кто уже очень долго ждет тебя там. Время останавливается, и ты летишь навстречу неизвестности, бросая вызов всем страхам и сомнениям. Летишь на зов тебя, чтобы, вернувшись на землю, понять, что все это был лишь сон…

Как странно проснуться однажды утром и понять, что лето кончилось! Нет, солнце все так же тепло и ярко светило… Но тонкое, непонятное чувство твердило, что уже наступила осень…
Я осторожно коснулась желтого листка, так неуместно смотревшегося среди остальной зелени. Хрупкая веточка обломилась, и тонкое желтое перо слетело вниз, мягко опустившись на траву. Осень действительно наступила.
– Вы уверены, что вам лучше ехать именно сегодня? Может, задержитесь на пару дней. В лесу нынче не спокойно.
– Я знаю, Дирк. Но до Северного королевства нам лучше добраться до того, как осень окончательно наступит. Мы и так злоупотребили твоим гостеприимством.
Черный конь Дирка недовольно грыз удила, напоминая хозяину, что уже и так слишком долго стоял на одном месте.
– Всего-то неделя! Мартин, я тебя почти год не видел!
– Нам пора, извини.
Лиминэ взмахнула хвостом, овеяв куст чертополоха снежным крошевом, тут же растаявшим в утреннем тепле.
Дирк потупил взгляд.
– А домой ты хоть заедешь? Старик волнуется…
– Домой? – нерешительно произнес Мартин, словно пытаясь вспомнить о чем-то важном.
– В замок. Или ты уже родной дом забыл? – удивленно спросил Дирк.
– С чего ты взял, что старик переживает за меня?
– Я был там в начале лета. Как раз возвращался из столицы.
– Не понимаю…
– Мартин, ты не был там пять лет, и еще чему-то удивляешься!
– Хорошо, я подумаю. – Проследовал безразличный ответ. – Прощай, Дирк.
Маг горько усмехнулся.
– Воистину странные времена, друг мой! Обмениваемся каким-то жалким «прощай»! Хотя… будь по-твоему. Прощай.
Мужчины обменялись рукопожатием.
– И вы прощайте, приятно было познакомиться.
– Нам тоже. До свиданья. – Хором ответили мы с Фрэтом.
Мартин дернул поводья, посылая лиминэ в мелкую рысь. Нам оставалось лишь последовать его примеру.
– Будьте осторожнее в пути! – Послышалось нам вслед. Я обернулась. Дирк уже направил своего вороного в сторону города.
Все это было таким странным. Я словно ребенок, впервые увидевший мир. А ведь, по сути, я нигде кроме города и его ближайших окраин не была. Мастер Ваэрд никогда не отпускал меня далеко, а если и разрешал выехать за пределы до ненависти надоевшего города, то всегда спроваживал по какой-нибудь причине вместе со мной Фрэта. Хотя, тогда я его еще понимала, послевоенные неутряски и все такое. После смерти учителя свободы немного прибавилось, но было похоже, что Фрэт тоже поклялся (не меньше чем на крови) защищать меня. И внезапно ко мне пришла мысль, что я ошибалась. Все то, что уже случилось с нами – лишь начало. Кажется, что покинув Нервинсел, мы выйдем на настоящую дорогу…
– Шэра, не спи!
– М-м-м… Что?
– Посмотри вперед.
Я послушно подняла голову… и замерла, пораженная увиденным.
Мы стояли на краю обрыва, резко уходящего вниз. Солнце едва отошло от горизонта, заливая небо и землю золотым светом. Внизу, куда ни глянь, простирались леса, похожие на узорчатую ткань. Посреди этого покрывала изгибала свое русло река, неся вперед блестящие воды. А небо словно пыталось сравниться по красоте с землей. Низкие облака, пронизанные лучами восходящего солнца, отбрасывали тени на облачную гряду, поднявшуюся выше. И вдалеке высились темные гребни гор, казалось, соединявшие небо и землю...
– Как красиво. – Тихо сказала я, пытаясь запомнить все эту красоту, пока она еще существовала.
Но невероятное видение быстро погасло, уступая место реальности. Солнце зашло за тучу, и мир вокруг померк.
– Ну что едем? – Словно ничего и не произошло, спросил Мартин.


К вечеру мы уже спустились в долину, что далось нам с большим трудом. Впереди лежала долгая дорога через лес, но Мартин заставил нас устроить привал сразу же после спуска. Фрэт тут же развалился на мягкой траве, попросив не беспокоить его ни под каким предлогом. Оставив их устраиваться на ночь и отговорившись идеей про сборку дров, я скрылась среди деревьев.
Лес медленно погружался в дрему окружающих его сумерек. Казалось, даже ветер затих, ожидая прихода ночи. Я шла вперед, подгоняемая каким-то странным азартом. Словно впервые, спустя столько лет я обрела свободу. Тишина, окружавшая высокие деревья, радовала уставшую душу, успокаивая и принося опустошенность в голове. Никаких сложных мыслей, ничего. Нет, насчет ничего – это неправда. Слишком много свалилось на меня прямо в ближайшие несколько недель. Болото, город. Каждый из них приносило мне немало сюрпризов, вот теперь и лес… Я села на камень, так удобно расположившийся посреди прогалины. Да, а ведь постоянно перемещаясь с места на места, перестаешь привередничать и начинаешь привыкать и к жесткой подстилке, и к ночным звукам, и к неожиданным ловушкам. Невероятно, но мне нравилось все это, безумно нравилось. Почему-то все эти незнакомые ощущения, внезапно охватившие меня, приносили в душу радость. Я тихо рассмеялась сама над собой. И в кого же ты превратилась, Ана' Шаэраэн? Сидишь себе на камне, размышляешь непонятно о чем, хотя могла ведь вершить судьбы мира. И как не странно я поняла, что роль вершителя судеб подходит мне меньше всех остальных. Ну что ж, как говорится: посмотрим – увидим…
Время как-то незаметно проскользнуло сквозь меня. Стемнело окончательно. Пора было возвращаться, а то, как бы они не снарядились на мои поиски. Я встала с камня и двинулась в обратном направлении. Но не успела сделать и десятка шагов, как позади послышался шорох.
Я обернулась, чувствуя, как гулко забилось сердце. Если бы это был всего лишь ветер…
Прямо на камне, с которого я только что встала, стоял огромный черный волк. Я не сдвинулась с места, понимая, что если он нападет, то спастись я вряд ли сумею. Зверь замер, внимательно осматривая меня. Пристальный взгляд зеленых волчих глаз показался мне вовсе не враждебным, наоборот, в нем было что-то неуловимо знакомое, словно я уже встречала этот взгляд, но очень много лет назад. Я осторожно сделала шаг вперед, намереваясь выйти на свет, но волк внезапно поднял голову и взял первую ноту, перелившуюся в протяжный вой. В этой ночной песне не было тоски. Зверь приветствовал ночь, лес и свободу, которую они подарили ему.
Кто сказал, что волки не воют на луну? Пусть те сами попробуют удержать в себе свои чувства, глядя на манящее Ночное око.
Я подняла голову. На небе светила полная луна. Неужели снова? Так много времени минуло?
А ведь это люди придумали, что в неделе семь дней, народ свартальвов меряет неделю от полнолунья до полнолунья…
Волчья песня прервалась, возвращая меня в реальный мир. Я бросила взгляд на то место, где только что стоял волк, но тщетно. Черный зверь уже исчез в зарослях, словно и не существовал…


– Как прогулка?
– Неплохо.
Мартин сидел у костра, то и дело, поправляя горящие ветки палкой. Я подошла ближе и уселась прямо возле огня, по коже сразу же пробежали мурашки. Оказывается, я очень замерзла пока бродила по лесу.
– У тебя глаза светятся и еще знак на лбу. – Внезапно заметил Мартин.
– Что?
Я вытащила из-за пояса кинжал, и нагнулась ближе к пламени, пытаясь увидеть свое отражение на полированной стали. Глаза действительно светились голубым пламенем, а на лбу вырисовался такой же ярко-горящий знак.
– Странно…
– Странно? – Мартин пристально смотрел на меня, словно боялся, что со мной что-то случилось.
– Маэр' Эфэйн – руна Черной Луны. Ее свет для меня погас еще в далеком детстве, но почему она проявилась именно сейчас?
– Черной Луны? – Удивленно спросил мужчина.
– Это мой род. Анрадаэ Маэр' Эфэйн – Повелевающие Черной Луной. Всего существовало десять родов, объединяющих свартальвов. До войны оставалось лишь два: Черная Луна и Белое Пламя. Не знаю, что случилось со вторым, но, похоже, что род угас… А почему ты спрашиваешь?
– Я нашел кое-что. – Мартин потянулся за сумкой и вытащил из нее потрепанный фолиант. – Поэтому я и пропадал тогда вечером в Нервинселе, пытался отыскать человека, у которого была эта книга.
Ничего себе кое-что! «Закат и Рассвет» – книга, хранящая тайны тысячелетий. Первоисточник был написан на самой заре возникновения империи, и дополнялся с каждой эпохой.
– Я надеялся, что с ее помощью мы сможем узнать точную дорогу к Вратам Пришествия. Здесь есть странная фраза, – Мартин раскрыл хрупкие страницы на одной из закладок, – вот, «Только ночь своим признает тебя, ибо твой путь хранит Черная Луна, именем Затмения славится имя Ищущего».
– Это благословление Повелительницы Ночи. Шаэ'тарэн – переводя на ваш язык, жрецы – служившие Повелительнице, получали благословление сразу после рождения.
– А что означает «именем Затмения».
– Черная Луна – это и есть лунное затмение. – Объяснила я.
Так странно было сидеть у костра и рассказывать о своем народе человеку, которого знаешь всего несколько недель.
– В этой книге содержится немало интересного, но кое-что мне совершенно не понятно. – Сейчас Мартин стал напоминать любопытного мальчишку, впервые вышедшего за порог родного дома. – Например, «Ана». Это ведь приставка к твоему имени, верно?
Я кивнула.
– Ан’алаен – властвующий. Диэ'тарэн – воин. Шаэ'тарэн – жрец, служащий. Как бы это лучше назвать… может что-то вроде иерархии, ведь это так называется у людей? Император, его войско и те, кто служит церкви. Примерно так.
– А ведь я многого не знаю об этом, хотя и пытался найти хоть что-то везде, где побывал.
Мартин бросил еще несколько веток в огонь, и огненная зверушка с удовольствием сцапала угощение.
– Ты, наверное, побывал во всех уголках империи.
– Да, но не во всех. Там я еще не был. – Мужчина указал рукой в сторону леса.
– Не только там. – Осторожно заметила, вспоминая об утренней заминке. – Как насчет дома?
– Дома?
– Дирк сказал, что ты не был там пять лет, не случайно ли?
– Мне не кажется, что есть смысл возвращаться туда. – Хмуро заметил Мартин.
– Мартин, тебе хоть есть куда возвращаться!
В горле неприятно запершило.
– Ладно, как хочешь. – Тихо сказала я, поднимаясь. – Спокойной ночи.
Расстелив свой плащ рядом с Фрэтом, я легла.
– А знаешь, – услышала я, засыпая, – ты права. Я думаю, что нужно завернуть туда ненадолго, по дороге.