Фрэт сидел, опершись о стойку локтем и накручивая светлую прядь волос на палец.
– Ну и задачку ты мне дала. – Задумчиво протянул он. Я пожала плечами.
– Ведь для тебя никогда это не было проблемой. Ну, может тогда в следующий раз.
– Ладно уж. – Приободрился он. – Будет тебе твоя сабля.
– Не сабля, а меч. – Удовлетворенно говорю я.
– Через два дня. – Фрэт встал, окинул недоеденную тарелку жареной рыбы печальным взглядом и, захватив свою излюбленную сумку, вышел из таверны.
– Никогда ничего не ест. – Жалостливо пробормотал хозяин этого заведеньица, все это время слушавший разговор. – Ходит кожа да кости, и ничего.
– Гм-кхм! – отозвалась я, от смеха подавившись рыбной косточкой. Фрэт никогда не ест за деньги. Ну а вот на халяву что-нибудь слопать – это он мигом. На званом ужине у работодателя объел того начисто. Ну, точнее работодатель жив-здоров, а его погребу пришлось туго.
– Кстати, тут один слух прошел, – заговорщицки обратился ко мне хозяин таверны, – Якобы приехал в город какой-то подозрительный человек. Сам черный, как туча, а глаза белесые-белесые, как туман. Говорят, что это король упыриный. Днем не показывается, только ночью по улицам шастает.
– Вы это бросьте. Нет больше упырей. Да и не было. Все это байки. Чего только люди не придумают.
– Ага, а ты вот слушай дальше! Купил он дом на улице Звезд, прям напротив Кассининого. А Кассина сама божилась, что в окно видела, как он что-то красное в стакан наливал и выпил.
– Хм, а не вино ли.
– Красное? Да ты что! Сам Император и тот пьет это вино лишь на праздник Весеннего Равноденствия!
– Томатный или вишневый сок?
Хозяин таверны закатил глаза.
– Кровь! – громко прошептал он. – Кровь пил.
– Да не уж то вы, уважаемый в женские байки верите? Чего только не привидится дурной бабе! Кассина что увидит во сне, то и всем соседям растрезвонит.
– Ты как хочешь Шэра, а все-таки побойся его, мало ли что.
– Спасибо. – Я положила на стойку серебряную монету и направилась к выходу. – И еще… Ивариус! – гном сидевший за столом у окна в шумной компании вздрогнул. – Я еще не забыла твоего обещания.
Я выскочила из шумной таверны, захлопнув за собой дверь, и с наслаждением вдохнула свежий вечерний воздух. Скоро начнется ночь. И нужно будет отправляться на охоту. На охоту за моими неуловимыми друзьями. А пока… Пока еще было время на то, чтобы совершить пешую прогулку до города. На ближайшем валуне я присела и стянула надоевшие за день кожаные башмаки. Окунула босую ступню в шелковистую траву. Хор-р-рошо! В небе уже начали зажигаться звезды, хотя солнце все еще не село. Смотрю на свое отражение в луже. При таком освещение оно не хуже, чем в зеркале. Лицо худое. Да, да знаю. Сколько не пыталась хоть немного округлится, все идет куда-то в прорву. А глаза красивые. Синие-синие. Вот за что нравлюсь сама себе, так за красивые глаза. Да и волосы тоже ничего. Золотисто-соломенные, длиною до лопаток, а то и ниже. У висков я всегда заплетала по косице и связывала их на затылке, чтоб не мешали. А вот все остальное… Кожа темная, не от загара, а от рождения. Не то чтоб совсем черная, но цвет явно не тот, что у обычных людей. И уши немного вытянутые и заостренные, как у всех эльфов. Жалкий народец. Я всегда так считала, несмотря на то, что сама принадлежу к ним. Но не совсем сильно. Наше родство примерно такое же, как у волка и собаки. Волка, который привык к свободе и силе природы, и породистой собаке: сторожевой или просто служащей для развлечения. Единственный, кто мне нравится из всей этой эльфийской братии, так это Фрэт. О, он был завидным женихом! Все девушки, да и женщины тоже (что греха таить), были влюблены в этого красавца, имеющего, ко всему прочему, очень много талантов, в том числе и талант охмурять любую девицу. Для меня же он был как брат…
Стемнело совсем. Пора выдвигаться. А то до города еще около часа пути. Я неохотно поднялась с камня и так же босиком двинулась в сторону города. На небо взошла полная луна. Люблю полнолуние. В это время иногда начинает казаться, что твоя душа хочет вырваться из тела и подняться по серебряной дороге на небо… Где-то в зарослях звенели цикады, на дереве ухала сова. Люблю ночь, потому что ночь – это мое время…
Город вырос передо мной, словно из-под земли, несмотря на то, что я неплохо вижу в темноте. Огромная стена, обхватывающая его, возвышалась почти на двадцать локтей. Огромные черные глыбы были идеально подогнаны одна к другой. Ни трещинки, ни впадины. Похоже, градоправитель, который их построил, был очень большим параноиком. Главные врата закрываются еще на закате, но кроме них было еще несколько потайных проходов. Один из них приглянулся мне, когда я начала здесь жить. Он располагался у подножия валуна, похожего на огромную отъевшуюся лягушку. Я забралась на верхушку «лягушки» и спрыгнула вниз, туда, где виднелась черная дыра в стене. Еще минута, и я оказалась в городе. Вдоль маленькой улочки сплошным рядом шли двухэтажные каменные дома. Нет ничего лучше иллюзии в моем деле, особенно если она не оставляет магических следов. Щелчок пальцами – и я изменилась до неузнаваемости. За последние годы мне удалось так хорошо натренироваться в наведении морока, что еще никто не смог поймать меня во время моих «грязных делишек». Я залезла на крышу небольшого сарая, достала до трубы водостока, подтянулась и очутилась на крыше дома. Самый лучший способ остаться незамеченной – это пробраться над головами. Так, прыгая с одной крыши на другую, я подобралась к соборной площади. Собор там действительно возвышался, величественный и грозный. Не считая огромных окон и витражей, он был украшен ликами святых, сурово взирающих на всех, кто проходит мимо святого места. То, что я искала, было где-то рядом. Я немного отошла назад, разбежалась и перепрыгнула через улочку подходящую к площади. Приземлиться мне удалось довольно бесшумно, хотя я тут же почувствовала, как черепица едет у меня из-под ног. Я выругалась, добавила пару заклинаний, и черепица угомонилась. Я осторожно прокралась к верхушке крыши, где виднелась печная труба, опустила руку в трубу и кончиками пальцев нащупала искомый мешочек. Поддев завязку, я потянула мешочек на себя. И тут руку свело судорогой. Я стиснула зубы, чтобы не закричать от боли. Защитное заклинание. Они все-таки знали, что я приду за ним. Снизу послышалось рычание. Еще и ищеек натравили! Я неимоверным усилием выдернула руку, мешочек все еще болтался в намертво стиснутых пальцах. Разбег не понадобился – я перемахнула через улочку обратно. Сзади под острыми когтями заскрипела черепица. Сейчас главное было оторваться от преследователей. Я понеслась вперед, перемахивая с крыши на крышу. Сердце бешено колотилось. Через пять минут сумасшедшей гонки я поняла – они гнали меня от стен. Под ногами уже ощущалась более дорогая глиняная черепица, чем в рабочем районе, расположенном у стен. Прямо предо мной выросла преграда в виде широкой улицы. Я остановилась, чуть не упав вниз. Потом, взяв разбег, все-таки прыгнула. Сердце замерло. Свободной рукой я ухватилась за водосток. Труба протестующе заскрипела, согнулась, и я ухнула вниз. Судьба дала мне еще один шанс, и я успела уцепиться за подоконник. С трудом подтянувшись, я влезла в открытое по случаю жары окно. Осторожно прикрыв створки, я смогла отдышаться. Пальцы на сведенной руке, наконец, согласились повиноваться, я облегченно отпустила мешочек и осмотрелась. Уютненькая комната. Широкая кровать у стены, письменный стол с горящими в подсвечнике свечами, незажженный камин. Я украдкой выглянула в окно: на крыше маячили несколько теней. Хм, куда же я попала? Но лучше уж это, чем ищейки. А с хозяйкой я как-нибудь разберусь. Или с хозяином…
– Не слишком ли поздновато для гостей?
Голос был приятным и спокойным. Я обернулась. В дверном проеме, небрежно опершись плечом о косяк, стоял молодой мужчина. Блестящие черные волосы, длиной до плеч, красиво обрамляли худое лицо, правильные черты, и глаза… глаза белесые и неживые. Мне стало страшно. Он улыбнулся, странно так, словно бы обреченно.
– Кто ты? – все также спокойно поинтересовался он. Я отшатнулась, опершись спиной об окно. Если бы он разозлился, я бы и то чувствовала себя спокойнее. Снизу раздался настойчивый стук в дверь. Мужчина вздрогнул.
– Будь здесь, – коротко бросил он через плечо, уходя. Я так и замерла, словно прибитая. Нужно было срочно уходить. Но пока я судорожно соображала, что мне делать, вернулся мой новый знакомый, точнее незнакомый.
– Они охотились за тобой, верно? – он устало опустился на кровать и указал рукой на место рядом с ним. – Сядь.
Я на нетвердых ногах подошла ближе, но все же в последний момент смогла взять над собой контроль и опустилась на стул напротив. Мужчина внимательно (а может и оценивающе) смотрел на меня, а потом вздохнул и провел ладонью по волосам.
– Ты ранена? – он кивнул на мою руку. Ох, совсем забыла, судорога ведь еще не прошла, а что можно сказать о неестественно вывернутой руке с окровавленным рукавом (падение с водостока, похоже, стоила мне глубокой раны на плече).
– Пройдет, – грубо ляпнула я, и тут же пожалела. Он достал из кармана платок и протянул его мне:
– Перевяжи.
Я удивленно уставилась на протянутый лоскут ткани, потом все же взяла, и, стараясь как можно меньше тревожить покалеченное плечо, криво завязала рану.
– Мне пора. – На удивление хрипло сказала я. Он лишь вздохнул, кивая в ответ. Потом встал и спросил:
– Как же ты мимо них проскользнешь?
– Наведу иллюзию.
– Не самый лучший способ, но как хочешь.
Я еще раз щелкнула пальцами, немного изменяя иллюзию. Сведенную судорогой руку я попыталась выровнять, как можно естественнее. Мужчина кивнул.
– Я не смогу проводить тебя. Спустишься по лестнице, выйдешь через первую дверь налево, дальше через сад и калитку попадешь прямо в рабочий район. Там сориентируешься?
– Да, – а вот иллюзорный голос вышел слегка писклявый. – Спасибо.
Он усмехнулся и отошел к окну.
– Удачи. – Услышала я, выходя из комнаты на лестницу.