Тихо потрескивал костер, выстреливая в беззвездное небо золотистые искры. Я неслышно поднялась и села у умирающего огня. Заметив рядом с костром несколько кусочков сыра, хлеба и остывшую картошку, мысленно поблагодарила Рэма и Дэша.
Долбящая меня как дятел ненависть сейчас утихла. Было странно спокойно – вот так вот сидеть у костра, слушать, как еле слышно поет огонь и ветер…
А ветер действительно пел. Тихим и спокойным, проникновенным голосом рассказывал историю…


Облака…
Унесите меня далеко.
Туда, где в глазах людей нет льда,
и холода,
и безразличия.
Туда, где я смогу забыть тебя.
Туда, где сломаются мои Лунные Крылья.
Унесите меня, Ветра!
Забудьте, любимые и родные…
Память права – ледяной дождь нас рассудит.
Даже когда
я замерзну, стану осколком льда,
научусь не вспоминать тебя никогда –
Мне все равно больно будет.
Зачем ты ушла?..
Я знаю о пределе возможного,
Я знаю цену прощаний и слов.
И понимаю: тебя вернуть невозможно,
Так же, как и собрать из пепла былую Любовь…
Я знаю – Правда – осколок ледяной
слезы.
Я понял, где кончается Вечность –
Там же, где умираем
Мы…
Я ухожу туда, где облака, дожди
и дорог пустынных бесконечность.
Прости…
Так разбиваются Наши,
одни на двоих, мечты…
Пойми:
Я тебя не забуду, даже если умру.
Веди меня – каждую секунду,
пока я, пустой, безразличный и уставший,
делаю вид,
что живу…

Я сидела, не шевелясь. Красиво…пронзающе-искрене, честно, без всякого пафоса. Просто песня о Любви. О слове «Мы». О жизни одного, самого обычного мага, обличенного высокой силой, положением – но абсолютно простого в сердце, потому что его сердце тоже любит и страдает…
Дэш присел напротив меня, глядя в огонь. Крыльев за спиной мага я не видела, но могла поклясться, что если на них упадет хоть один лунный луч, они засияют так же, как и Лунный единорог. «Лунные Крылья…»
Мы молчали. Костер мурлыкал свою тихую песню, огонь долизывал тяжелые крупные сучья. Во мне все еще звучали звуки песни, песни Дэша, песни не короля – но обычного Человека… И, неожиданно для себя я спросила – тихо, так, чтобы он мог сделать вид, что не слышал:
– Почему ты так страдаешь без нее?
Модэриоган вскинул на меня пронзительно-синие глаза. Пепельно-бронзовая челка упала на лоб. Те несколько мгновений, которые он смотрел мне в глаза…я видела и надежду – ту, что не умирает, и борьбу – ту, что ведется, и…что только не отразилось в этих небесных глазах! Но маг поник, опустил голову, сгорбился, и мне показалось, что он постарел в одну секунду. Только что передо мной сидел…не король, но принц, молодой, отчаянно красивый, в чем-то бесшабашный и безрассудный, а в чем-то – до ужаса дотошный… Сейчас это был старик. Уставший, выжатый, человек, которому больше нечего терять и не на что надеяться. Куда-то делась, погаснув, вся его красота. Пепельно-бронзовые волосы стали серебристыми, практически седыми, потухли глаза.
Сколько же он носит это в себе? Сколько у него на самом деле сил, чтобы носить маски, которые так отлично скрывают истинные чувства? И сколько же должно быть сил, чтобы перестать притворяться тем, кого нет?.. Чтобы скинуть маску? Не знаю, и даже представить себе не могу…
– Потому что я был жив лишь своей несбыточной мечтой. Я искал ее всю жизнь, с того самого мига, как осознал себя. А она…умерла. Оставила меня одного, со сломанными крыльями и ненужной свободой. Зачем мне целый мир, который был отдан мне в подарок, если в нем нет ее?..
Он говорил не для меня, а сам с собой, но главное, что Дэш нашел в себе силы говорить об этом вообще. И я слушала, стараясь не смотреть ему в глаза, отрывистые, полные боли слова…
– Ты не можешь себе представить, как это страшно и больно – знать, что в твоей жизни больше нет смысла, нет чуда, нет…нет ничего. Только память о тех мгновениях, да и то – ты сам не знаешь, правда это или сон. И холод в сердце… И кольцо, – он поднял руку с кольцом на среднем пальце. – В этом кольце моя душа, я подарил его ей в день нашей встречи, когда она, снившаяся мне тысячи лет, внезапно появилась из…просто из ниоткуда, и я понял, что вся моя прошлая жизнь, слепая погоня за мечтой, не напрасна. Нет, она была! – вскрикнул Дэш. – Я верю, она была, ее не могло не быть!
Боги, как ему больно… За что? Почему с ним так жестоко поступили? Почему позволили убить его любимую, если знали, что будет…вот так?..
Он криво усмехнулся, глядя на меня:
– Они играли. Великим Драконам скучно, они играют в Игру, в которой фигурами становимся мы. Приз же…о, призом служит высшая ценность, единственное то, чего сам никто заслужить не может. То, что больше любви.
– Слово «Мы»… – я поняла.
Чудо нашего мира, этот странный дар, странное слово… Оно приходит само, оно – высшая ценность и награда, король прав. Только предательство – даже мнимое, ложь – даже во спасение, обман – даже случайный между теми, кому слово было даровано - приводит рано или поздно к гибели слова. А исчезновение слова несет поразительные изменения и для предателя, и для предавшего.
Но если один погибает… Я не знала, что может быть вот так.
– Они играют, а мы страдаем, предаем, совершаем глупые, необъяснимые поступки! Всё из-за них! За их скуку мы расплачиваемся слезами и жизнями! – выкрикнул он. – Как же я ненавижу Игры и Игроков!
Модэриоган встретился на несколько секунд со мной взглядом, и я увидела, что в его глазах отражается огонь. Не пламя костра, а слепой, вязкий огонь ненависти пылал в душе мага, и я была поражена, увидев, насколько сильна в нем эта ненависть – даже больше, чем моя к Мелькору…
Но если вспомнить, что моя ненависть была продолжением любви, то, возможно, что все вполне закономерно.
– Они не имеют права распоряжаться нашими жизнями и судьбами. Не имеют права играть на них, даже если они Посланники…или Драконы…или… Это не честно! У нас должна быть свобода выбора! Не даром же существует Белое Перо, чтобы переписать свою Судьбу! Можно все изменить, но Играть… Играть на живых нельзя. Нельзя заставить любить или ненавидеть… Или…верить… – Модэриоган запнулся, шумно выдохнул. Глаза короля закрылись. Дыхание стало ровным и спокойным, практически неслышным.
Я поняла, что он уснул. Только что-то слишком неожиданно это было…
Я оглянулась, ища причину такого резкого сна Дэша. Причина обнаружилась в виде Рэма, который подошел к ученику, осторожно коснулся его лба, скинул мокрые пряди волос со щек. Рэммард бережно накинул магу на плечи плед, что-то пробормотал. Дэш тихо вскрикнул. Магистр положил руки на плечи ученика, тихо-тихо начал что-то петь – хотя пение было больше похоже на скороговорку. Дэш глубоко вздохнул, его окутало на несколько секунд ярко-голубое сияние.
Рэм отошел от Модэриогана, сел рядом со мной. Негромко произнес:
– Смерть Риш не изменит его. А он очень хочет стать другим.
– Ему так больно… Что теперь будет?
– Не знаю, – откликнулся Рэм. – Боль сильна, но рано или поздно она прекратит мучить Дэшку. Нужно ждать.
– Но он-то ждать не способен, Рэм. Ты же видишь… – я споткнулась о его острый взгляд и замолчала.
– Он сильный и гордый. Поэтому он должен справиться, иначе погибнет.
Я замерла, ошарашенная его словами. Как?..
– Но…почему?
– Он жил только своей мечтой, он говорил правду. Дэш должен был погибнуть несколько лет назад, но почему-то выжил. Из-за любви к своей мечте. А сейчас он уверен, что она погибла, и жить незачем. Значит, ему нужно либо найти другой смысл жизни и справиться со своей болью, либо… Либо случится то, что должно было случиться, но почему-то не произошло.
Мы помолчали несколько минут. Затем Рэм, тряхнув головой, спросил:
– Зачем тебе нужно на Товэрилан?
– Я могу рассказать то, что хочет услышать Королева, – спокойно ответила я, стараясь не выдавать вспыхнувшей ярости. Какое Рэму дело до того, что мне нужно на Кургане?!!
– Хм… Ты думаешь, что знаешь больше, чем Светлая Владычица? – Рэм смотрел на меня с насмешливым удивлением.
– Нет, разумеется. Но я могу помочь ей.
– Ты удивительна, Тиа… – чуть слышно рассмеялся Рэм. – Думаешь, что можешь помочь той, кто способна…практически на все! И чем же, позволь узнать, ты можешь быть полезна Светлейшей Сильмариллионне?
Я тонко усмехнулась:
– Рэм, ты отлично знаешь, что Королева не всесильна. По крайней мере, она до сих пор не может победить Врага – а это, как не крути, показатель.
– А ты можешь? – Магистр смотрел на удивление спокойно и серьезно.
Я поколебалась секунду. Затем твердо и уверенно ответила, понимая, что отрезаю себе все пути назад:
– Да. И я скажу ей, как это можно сделать.
Тут шумно вздохнул Дэш. Мы синхронно повернули головы в сторону короля единорогов.
Модэриоган разлепил глаза и сонным, почему-то хрипловатым голосом, поинтересовался:
– Что случилось? На меня напали?
И тут я впервые увидела, как на самом деле относится к ученику Рэм.
Магистр с осторожностью ответил:
– Нет, ты просто…уснул…
– Ты врешь, – отчетливо сказал Дэш.
– Нет, это правда.
– Это – не правда, – жестко произнес Модэ. – А я хочу знать правду.
– Ты ее знаешь.
– Мне опять снилась Лона. Что ты можешь сказать мне по этому поводу? – ледяным тоном спросил король.
Рэм резко выкинул руку вперед, остановился у лица ученика и нежно-нежно, самыми кончиками пальцев провел линию от центра лба до подбородка. И столько в этом движении было…любви и заботы, что ли… Даже не знаю как и назвать. Мать относится к своему ребенку нежнее, любимая к любому – менее осторожно, брат к сестре – менее мягко…
Дэш замер, затем, тихо выдохнув, сказал:
– Прости, я…погорячился. Просто мне и правда снилась Лона… Прости.
Рэм кивнул. Он собирался было отнять руку, но Модэриоган прижал ладонь Магистра к щеке. Рэм так и сидел, протянув руку через костер, не шевелясь…
Дэш произнес, глядя на меня:
– Мою мечту зовут Лона. Она слишком похожа на Раэнн. Я ошибся… И меня никто не поправил. Я тысячу лет прожил рядом с той, что точь-в-точь похожа на мою мечту и был уверен, что нашел ее. Но сегодня она, наконец, вновь приснилась мне, и теперь я знаю, что Риш – не она. Но я полюбил и Раэнн. А за Лону готов отдать все, что у меня есть. Только…я даже не знаю, есть она или нет… – из глаз короля потекли тихие слезы.
Наступила тишина. Рэм все так же держал ладонь на щеке ученика, а рукав его плаща медленно лизал огонь…
И когда ярко вспыхнуло пламя, вспыхнуло магическим, мгновенно плавящим железо огнем, вспыхнуло, целиком обняв руку Рэма – Магистр даже не дрогнул. Только прошипел мне:
– Приготовь оружие! – а сам уставился на темный лесной проход.
– В этом нет нужды, уважаемый Рэммард ар’Совэр, – произнес голос со стальными нотками.
Из темноты к нам вышагнули трое, в ослепительно-белых плащах, со звездными кинжалами у поясов. За спиной мужчин распахнулись белоснежные крылья. Их головы были покрыты серебряными капюшонами, из-под которых выбивалось золотое сияние, и я с ужасом и благоговением поняла, что перед нами…
Ангелы.

– Кто вы? – напряженно спросил Рэм.
Огонь все так же лизал его руку, дорогая ткань одежды давно сгорела. Магистр окружил руку сияющим коконом – целительная магия, но ни одним жестом, ни одной чертой лица он не показывал той боли, которую наверняка чувствовал.
– Не притворяйтесь, Магистр, – мягко сказал один из ангелов. – И мы, и вы отлично знаем все, что вы подразумеваете под своим вопросом. И уберите, пожалуйста, руку. Огонь мешает мне разглядеть ваши лица, – немного смущенно добавил он.
Собственно, он и мне мешал. Рэм встретился глазами с Дэшем. Король единорогов опустил ресницы, затем вновь открыл глаза. Магистр осторожно, не торопясь, снял руку со щеки Дэша. На секунду мне показалось, что ученик дернулся вслед за ладонью Рэма, но…
– Тиа-Трийша?.. – прозвучал растерянный голос ангела.
Я перевела взгляд на него и увидела, что это Дэвел, ангел, которого Свет направил…м-м… Это не самое верное определение, Свет – ангелам не указ, они служат Силе Жизни. В общем, Дэвел жил в Холодном крае и охранял его, уж не знаю, по какой причине. Принято считать, что по поручению Королевы, но сам Дэв говорил, что это не так. Обычно ангел был спокойным, мягким, его глаза всегда излучали внутренний свет, но сейчас Тиа отчетливо видела удивление и тревогу.
И я знала причину. Но говорить об этом здесь было нельзя.
– Дэвел? – тоже довольно искренне удивилась я. – Что Вы здесь делаете?
– Я…
Дэва перебил другой ангел:
– Госпожа Холодного Края, нам приказано доставить вас к Королеве. Обеспечить вашу безопасность в пути, поскольку… – он осекся, но тут же продолжил, – поскольку Светлейшая считает что то, что Вы можете ей дать – гораздо более серьезно, чем многое другое.
Я мгновение смотрела в серые глаза ангела. Затем кивнула, показывая, что согласна. Тот облегченно вздохнул:
– Вот и отлично. Дальнейший путь мы продолжим вместе.
Я ехидно заметила:
– Вы бы хоть представились, что ли! Да и потом, это что, мода такая у ангелов – посреди ночи к… – я замялась, не зная, как можно обозначить саму себя. – К охраняемым, в общем – посреди ночи? – когда я поняла, что сказала, то почувствовала, что у меня краснеют уши.
Сероглазый смутился. Дэвел чуть улыбнулся. Ответил же третий ангел, который до этого стоял чуть в стороне:
– Приносим свои извинения за столь…несвоевременный визит. Мое имя Ритал, это Олег, а Дэвела Вы, как я вижу, знаете.
– Я понимаю, что вы знакомы, но на всякий случай: Магистр Рэммард и король единорогов Модэриоган, – представила я своих спутников.
Ангелы учтиво поклонились.
– А сейчас лично я ложусь спать, – заявила я. – Если вы, конечно, не возражаете.
И я удалилась, оставив мужчин у костра.