9. Портал

Казалось, что три осторожных удара в дверь сотрясли всю церковь и беспокойно заметались под сводчатым потолком. Шагов Анджея я не услышала, поэтому, когда дверь открылась, я чуть было не упала прямо в руки художника, который молча втянул меня в комнату и тут же снова захлопнул дверь. Потом он повернулся ко мне и поднял глаза:
- Спасибо, что пришла.
Я промолчала, стараясь понять, что же здесь не так. Вроде бы келья выглядела точно так же, как в прошлый раз, но все-таки что-то было иначе… От раздумий меня оторвал тихий голос Гимновского:
- Дай мне лекарства. Пожалуйста.
Взяв у меня из рук пакет, он медленно, словно нехотя добрел до своей кровати и тяжело сел. Буквально через мгновение мой взгляд наткнулся на нечто такое, что заставило похолодеть кончики пальцев: на светлой ткани небрежно брошенных на спинку стула джинсов явственно виднелось большое бурое пятно… Конечно, в своей жизни я не так часто видела засохшую на одежде кровь, но я даже не допустила мысли, что это может быть кофе – едва сдерживая дрожь в голосе, я выговорила:
- Ты ранен.
- Да, – коротко ответил Анджей. – И эта рана, похоже, воспалилась. Ты умеешь делать уколы? – я только развела руками в ответ. – Так и знал, что придется самому.
Он бесцеремонно стащил с себя брюки, и я увидела, что все его правое бедро охватывает довольно умело сделанная повязка. Впрочем, именно эту самую повязку художник сейчас деловито разматывал, казалось, совсем забыв о моем присутствии. Вскоре моему взору предстала длинная тонкая царапина, проходившая чуть наискость от ягодицы почти до колена. Видимо, говоря о заражении, он не ошибался: края раны полыхали пульсирующим красным, и от нее по белой коже расползались короткие толстые полосы…
- Господи… - едва слышно выговорила я, как завороженная глядя на Гимновского. – Но… ты же не можешь оставить это так!
- Конечно, не могу, поэтому я и просил тебя приехать, - он извлек из-под кровати маленький флакончик и откупорил его. В комнате запахло спиртом; Гимновский, морщась от боли, тщательно протер свою рану по всей длине, после чего разорвал бумажную упаковку на одном из шприцов. – Ты ведь знаешь, я не могу сунуться на улицу – они же тоже заметили, что подстрелили меня. К счастью, пуля срикошетила от асфальта и только оцарапала, но и этого достаточно. С таким положением дел, случись что-то, далеко мне не убежать. А я не хочу становиться добычей для охотников!
Я молча наблюдала, как он умелым движением ввел иглу прямо в мышцу бедра, точно за границей воспаления. При этом он зашипел от боли и тут же, отбросив в сторону пустой шприц, потянулся за кетоналом. Мне стало страшно. Вся ситуация была по-настоящему дикой – его оцарапала пуля (хорошо еще, что только оцарапала, считай, легко отделался!), а теперь он намерен заниматься самолечением вот таким вот кустарным способом… Какая-то фантастика – ведь эта пуля могла и убить его!... Последняя мысль впечатлила меня настолько, что я не удержалась и заплакала. Случайно я оказалась втянутой в какую-то чертовщину и выбираться из нее теперь, похоже, уже поздно. Что будет с Анджеем?! Ведь эти его враги уже близко, раз смогли ранить его, и…
- Ну что ты, успокойся, - стал вливаться мне в ухо теплый шепот Гимновского. – Пока ведь все хорошо, я жив и здоров!
- Да уж… здоров, - всхлипнула я. – Это не шутки, Анджей! Все гораздо серьезнее, чем ты думаешь!
- Не беспокойся, я знаю эту жизнь, - уверенно заявил он, застегивая на себе черную рубашку с белым воротничком священника. – Я одиннадцать лет успешно водил их за нос, так что…
- Но ведь один раз ты уже попадался, - перебила я. – И теперь тебя ранили… Когда?
- Позавчера вечером. Я понял, что больше не могу сидеть взаперти, и решил пройтись, наплевав на темноту… Жажда свободы затуманивает мозг, так что… Видишь, я был прав: они отираются в Малой Стране, значит, про нас с тобой им тоже известно. Пожалуй, с этой точки зрения я могу оценить твое замужество по достоинству – это хотя бы сбило их со следа.
Повисла пауза, после чего художник ласково обнял меня за плечи и привлек к себе:
- Я просто не представляю себе, что бы я делал без тебя. Я говорю не только про сегодня, Арина. Ты выручила меня осенью, ты подарила мне то, чего я много лет был лишен, и мне очень жаль, что я плачу тебе таким образом.
Я промолчала. Правда, а что я могла сказать? Уж не знаю, что он там себе думал о дальнейшей жизни, но на мой взгляд, ситуация была тупиковая. Я никуда не денусь от Ольгерда – во-первых, теперь уже я не смогу причинить ему такую боль, ведь, кроме одной маленькой тайны, он ни в чем передо мной не виноват; а во-вторых, Анджей считает, что с Прайдом я в безопасности. Сам он рано или поздно должен будет бежать еще куда-нибудь, скрываясь от своих охотников, так что изменения в жизни в лучшую сторону нам не грозят.
С другой стороны, крепко держа Гимновского за руку, ощущая кожей тепло его длинных пальцев, чувствуя его рядом, я понимала, что Прайду никогда не стать столь близким мне человеком. Так странно тасуются карты: расскажи мне кто из подруг такую историю, я бы посмеялась, сказала бы, что думать тут нечего, когда есть такой идеальный муж, но… В реальности все выглядело совсем иначе. Пожалуй, я уже набралась смеслости, чтобы признаться себе: я люблю Анджея, несмотря ни на какие обязательства и моральные правила…
- Ариша, - прошептал вдруг художник, крепче сжимая мою руку, - ты даже не представляешь, как я соскучился по тебе. Я ведь не думал, что смогу снова тебя увидеть – тогда, в ноябре, когда прибежал сюда в поисках убежища. Оказывается, я и не знал, что так скучал… Я понимаю, я не в праве даже думать о чем-то подобном, особенно в доме Бога, но…
И опять-таки – что я могла на это сказать?! Что я замужем, что я приличная девушка и верная жена, что мы не пара?... Что мы находимся в церкви, что он ранен, что за ним охотятся? Но зачем? Чтобы опять обмануть саму себя?! Я медленно подняла голову и улыбнулась, глядя ему в глаза:
- Не надо слов. Ты и так читаешь мои мысли.
Пальцы наших рук переплелись, губы встретились… Нас словно охватило безумие, как в тот роковой вечер, когда он рассказал мне о своем отце. Гимновский быстро расцепил крупные пуговицы моего пальто, завел руку под свитер… Мои пальцы быстро расстегивали мелкие пуговки его рубашки, которые, словно протестуя против происходящего, не желали вылезать из петель. Мы сами совершенно забыли, где находимся, и забыли о всех возможных преследователях, чего делать, конечно же, не стоило. Вдруг Анджей замер, прислушиваясь; я собралась было поинтересоваться, что его насторожило, но тут же сама услышала гул голосов и отдаленное эхо шагов в церкви. Это вполне могла быть группа туристов, но почему-то я была уверена, что это не туристы… Едва слышно я прошептала:
- Это… они?
- Да, - он бесшумно поднялся, скользнул к двери и, стараясь не шуметь, повернул в замке ключ. – У нас пять минут, Ариш. Надо бежать. Как это ни грустно, но тебе придется бежать вместе со мной.
- Но… но как им удалось войти?! – пролепетала я, кое-как натягивая пальто. – Ты ведь говорил, что…
- Некогда об этом думать! Я сам ничего не понимаю… Идем!
Он распахнул окно, впустив в комнату свежий весенний воздух. Решетка тоже поддалась быстро, так что в следующую секунду Анджей вскочил на подоконник и протянул мне руку:
- Ну же?!
- Куда бежать?! – я совершенно растерялась. Он-то бегал от преследователей уже много лет, а я в жизни не предполагала, что мне ктогда-нибудь придется заняться этим же. С чего бы?!... Кому и зачем я должна буду объяснять, что я тут делаю, и кого это касается? – Зачем?! Я…
Я запнулась, пораженная страшным открытием. Голоса звучали уже совсем близко к двери, в нее совсем неделикатно ломились, и в общем шуме на удивление ясно слышался голос… Ольгерда! Действительно, думать, каким ветром его сюда занесло, было некогда, одно ясно наверняка: встреча с ним в такой обстановке означала катастрофу. Без дальнейших раздумий я судорожно ухватилась за руку Гимновского и забралась на подоконник:
- Ольгерд с ними!
- Совсем паршиво. Сейчас бежим вдоль сада налево, потом сворачиваем в город. Нам нужно, чтобы было как можно больше народу. Если повезет, потеряем их в Смихове.
Он выскочил на улицу, вытянул меня следом… Было совершенно тихо, но допустить мысль о том, что наши враги не окружили церковь, было бы слишком самонадеянно: не успели мы перелезть через ограду, как из-за угла ближайшего дома появился человек в черной одежде и прицелился в Анджея из винтовки. К счастью, бежали мы быстро, так что мишенью были довольно сложной – когда я поравнялась с художником, он крикнул:
- Они стреляют снотворным, я уверен! Держись справа!
Преследователи снова проявили себя на улице Кармелитов. До Смихова было достаточно далеко, примерно две трамвайные остановки, и я просто не представляла себе, что будет дальше. Я не слишком хорошая бегунья, так что, надо думать, мои силы скоро иссякнут… О последствиях лучше не думать. Если во всем это безобразии замешан Ольгерд, то Анджею можно только посочувствовать.
За спиной раздался вой сирены. О господи, какой наивностью было полагать, что эти люди будут гнаться за нами на своих двоих! Естественно, пользуясь дневным часом и пустой дорогой, а так же мигалкой (видимо, кроме Прайда, за этой операцией стоит кто-то еще более влиятельный), они тут же пересели на черный Land Cruiser Prado. Я почувствовала, как во мне нарастает паника; пока что нам везло исключительно благодаря светофорам и крутым поворотам, но надеяться на это было глупо… Кроме того, я начала уставать. Вероятно, я смогу пробежать еще минут пять, а потом…
Что-то кольнуло меня под лопатку. Это случилось настолько внезапно, что я на миг отвлеклась от дороги и тут же споткнулась о вылезший из брусчатки булыжник. Боль прошила ладони и левое колено, и я услышала собственный отчаянный крик:
- Анджей!!!
Художник тут же бросился ко мне, опустился на колено на брусчатку:
- Попали?
- Да, - еле ворочая языком, ответила я. Мозг медленно заволакивало туманом, ноги наполняла противная свинцовая усталость, и я ощущала себя тряпичной куклой… Что ж, так и есть, вопрос только в том, кто будет кукловодом: Ольгерд или Анджей.
Происходящее вокруг меня казалось нереальным, как будто я смотрела старый фильм на пленке плохого качества. Голоса доносились словно сквозь вату, я не ощущала не то что сил, а даже желания куда-то бежать и от кого-то скрываться. Пусть все будет так как есть. Я ничего не хочу, только оставьте меня в покое.

К своему стыду, я не заметил, как Арина отстала и полностью сосредоточился на нашем побеге. Серьезно стоял вопрос будущего: что мы могли сделать дальше? Ну, оторвемся мы от преследователей, ну, смешаемся с толпой в метро, ну, поводим их за нос еще пару дней… А потом? По-хорошему, надо бежать, в какой-нибудь большой и людный город, где нас трудно будет найти, но вот простой вопрос: на что? Денег у меня, конечно, не было; полагаю, что у Арины тоже. Мы можем себе позволить только поезд, а на поезде далеко не уедешь. М-да, когда я был один, жизнь казалась гораздо проще…
- Анджей!!! – услышал я за спиной отчаянный крик балерины.
О господи, смилуйся! Они все-таки попали – а я-то был уверен, что стрелять они так и не научились. Заряд снотворного был невероятно сильным, девушка погружалась в сон буквально на глазах, а я лихорадочно пытался изобрести альтернативный план. Не получалось: джип преследователей, мигая аварийной сигнализацией, остановился на обочине, из него неторопливо вышли четыре человека в армейских ботинках и направились ко мне. Все это происходило в полном молчании – господа Крутые Парни не стали комментировать свои действия – так что звук захлопнувшейся двери машины показался очень громким. Я поднял глаза и грустно усмехнулся: передо мной стоял муж Арины, Ольгерд Прайд собственной персоной. Его веснушчатая физиономия носила каменное выражение, он изо всех сил старался испепелить меня взглядом своих немыслимо зеленых глаз, а прямо мне в лоб смотрело дуло «Глока». Очаровательная ситуация, ничего не скажешь.
- Итак, случилось то, что должно было, - размеренно сказал Ольгерд. – Поднимайся, друг мой. Кое-кто очень хочет с тобой повидаться.
Я не двинулся с места. Сомневаюсь, что он правда собрался убивать меня – во всяком случае не перед лицом всего народа, который потихоньку начинал любопытствовать, что происходит. Вести дискуссии, как в американских боевиках, смысла тоже не имело, так что я выбрал единственно возможный вариант: промолчал. После паузы Прайд продолжил:
- Больше всего на свете мне хочется отбросить сантименты и нажать на курок, но я честно выполняю договор. Не заставляй меня применять силу.
Я уже открыл было рот, чтобы ответить, но меня опередили – чуть в стороне, слева, кто-то деликатно кашлянул и чуть хрипловатый голос произнес:
- Эй, полегче! Ты ведь не хочешь сказать, что намерен разнести весь город только из-за того, что твоей девчонке понравился другой?.. Ты чародей не того масштаба, Ольгерд, так что перестань дурить.
Мне казалось, что я давно уже разучился удивляться, однако такое заявление поставило меня в тупик. Ольгерд Прайд, скрипач и дирижер – чародей?! Да еще и, судя по фразе моего невидимого пока спасителя, весьма сильный. Кажется, я вообще перестал что-то понимать… Однако Прайд, похоже, не очень удивился – он опустил оружие и нахмурился:
- Только тебя тут не хватало! Не лезь не в свое дело, Саша. Не думай, что я забыл, как мы с тобой однажды столкнулись на узкой дорожке и я пообещал при случае размазать тебя по стенке.
- А ты самоуверен, как я погляжу, - заметил его невидимый собеседник. – Зря, ведь ты не хуже меня знаешь, что основным книжным лейтмотивом является фраза “самоуверенность до добра не доводит”.
- Ты бы хоть снял заклинание невидимости! Не тешь мое самолюбие, а то я еще подумаю, что ты меня испугался, - язвительно заметил Ольгерд.
- Ну, если тебе так не терпится лицезерть мою, по твоему же выражению, “самовлюбленную и высокомерную физиономию”, я тебе ее, конечно же, явлю, маэстро.
От стены дома, прямо за спиной одного из людей Прайда, отделилась тень и неторопясь вышла на первый план. Потом тень развернулась, давая возможность наблюдать себя и Ольгерду с его компанией, и мне, и волшебным образом превратилась в довольно высокого худощавого мужчину лет тридцати пяти на вид, резкий голос которого вполне соответствовал его внешности и прекрасно отражал все, что он думает о своем собеседнике:
- Ну, теперь ваша душенька довольна?
Симпатию к этому персонажу я почувствовал сразу же – по всему было похоже, что ему действия этих парней к черном не по душе. Прайд явно не расчитывал на появление еще одного противника - сочтя, видимо, что молчание затянулось, он снова поднял свой «Глок» и сказал:
- Хоть ты и первоклассный чародей, секрет бессмертия все равно тебе не доступен, так что если ты немедленно не сойдешь с моего пути, к праотцам отправится одним человеком больше.
- Помилуй, за что ж ты хочешь убить девушку? – вздернул брови его собеседник. – Или, виноват, ты уже это сделал? – он бросил на распростертую на асфальте Арину красноречивый взгляд.
- Я не настолько бессердечен, - холодно отозвался музыкант, нарочито не глядя на жену, - хотя это было бы справедливее. Мне кажется, в последнее время развелось слишком много людей, которые отравляют мою счастливую семейную жизнь, вот я и решил слегка подкорректировать их число. Пока что в мои планы входило снижение их численности на одну штуку, но благодаря тебе я могу произвести более эффективную чистку и убрать сразу двоих.
- Ох и дурак же ты, - досадливо махнул рукой господин Неизвестный. – С одной стороны посмотришь – вроде солидный человек, все у тебя есть, только что луны с неба не хватает, с другой стороны – ты мальчишка без единой капли мозгов, но весь ужас в том, что в тебе есть еще и третья сторона, которая упорно не хочет очеловечиваться и принимать хотя бы что-то, что не нужно или не понятно тебе.
- Я не благотворительная контора, - отрезал Ольгерд. – Тебе вообще грех рассуждать об этом – ты меня знаешь не меньше чем я тебя, поэтому удивляться, что я такая скотина, в твоем случае просто глупо.
Я усмехнулся про себя: так вот ты какой на самом деле, представитель музыкальной элиты! Такие речи скорее к лицу крутому боевику, чем музыканту… Я, конечно, ничего не понимаю, но, похоже, эти двое в свое время что-то серьезно не поделили и стали врагами. Допускаю, что этот неизвестный помогает мне только, чтобы насолить Прайду, но в моем положении пути спасения не выбирают.
- Не считай себя умнее других, Прайд, - вдруг заявил незнакомец. – Рано или поздно кто-нибудь докажет тебе, что это не так!
Дальше все произошло так быстро, что я вообще не успел сообразить, что именно случилось – где-то за спинами людей Ольгерда грянул великолепный по своей силе и мощи взрыв, который раскидал бедолаг на радиус нескольких метров от эпицентра, разворотил два небольших, правда, давно пустующих дома и мощнейшей взрывной волной отбросил дирижера к стене уцелевшей пятиэтажки на другой стороне улицы. Возникло небольшое замешательство – маэстро ошалело таращился на брусчатку, пытаясь преодолеть семерение в глазах, его помощники пока безуспешно пытались подняться и оценить происходящее, а я все так же сидел на брусчатке и даже не пытался уже разобраться в ситуации. Радикальные у него способы решения проблем, ничего не скажешь: где-то выла сирена, вокруг кричали люди, ослепленные взрывом и напуганные «звуковой симфонией»… Общественность, а так же полиция, скорая помощь и пожарные наверняка не обойдут это происшествие вниманием, так что Ольгерду и его компании придется изрядно попотеть, изобретая убедительное объяснение.
Вдруг мне на плечо опустилась тяжелая горячая рука и резкий голос сообщил:
- Эй, приятель, между прочим, этот взрыв я затеял специально для тебя, так что хватай свою спящую красавицу и дуй за мной!
- Куда?!! – только и выговорил я, беспомощно оглядываясь. – Нас все равно поймают, мы не успеем далеко...
- А ты бы вместо того, чтобы болтать, поднял, наконец, свою задницу и прыгнул сюда! – перебил мой собеседник. – Ну, долго еще я буду ждать?!
С таким типом спорить бесполезно... Я бережно поднял Арину на руки, обернулся и обомлел, в какой уже раз за этот невероятно долгий день! В нескольких шагах от меня переливался сиреневыми красками самый настоящий портал! Нет, я, конечно, все понимаю – оборотни реальны, часто в жизни случается чертовщина, но чтоб в нее вмешались еще и чародеи… Это уже явно слишком. Спорить было бессмысленно, кроме того, как ни крути, а этот тип меня спас, уж не знаю, зачем. Хотя бы ради Арины придется ему довериться.
Я крепко зажмурился и шагнул в портал…